4.
Даниил
Голосовое сообщение отослано, ответа не было. А я и не ждал. Слабый огонёк надежды где-то глубоко в душе не угас, хотя тлел, но вскоре должен был стать пеплом. "Как это сложно - жить. А ты не знал? Что жизнь довольно странная и необъяснимая вещь?" - говорил я сам себе. Судьба-злодейка вдруг закрутит клубок, поманит мечтой и отступит, предоставив тебе самому распутывать нить, искать лазейки, забираться в тупики - раз за разом. Что-что, а тупики - это по мне. Как-то слишком часто оказываюсь в них.
Как-то в школе после драки с одноклассником, с синяком под глазом и сломанной рукой, попал в тупик обстоятельств - необходимости защиты, записался в секцию по боксу. Через пару лет меня обходили стороной. В техникуме, поддавшись беззаботным дням юности, попал в дурную компанию. Пьянки, слабые наркотики, драки... И только болезнь матери поставила в тупик - что дальше? Нашёл выход, хотя не сразу, всё наладилось, мать поправилась, сестрёнка подросла, я поступил в институт на заочное отделение, нашёл работу. Новый тупик - гей. Мужчина был обаятельный, умелый рассказчик, невероятный обольститель, разбивающий сердца. Я смотрел на него влюблёнными глазами, в розовых очках, или нет, скорее в голубых...
Оказавшись однажды на его даче, загораю на солнышке, смотрю на пролетающие в небе облака. На меня легла тень, он стоит рядом. Плавки стали слишком малы, напряжённый член хотел вырваться наружу.
- Ого! - охватив взглядом моё тело, он невозмутимо рассматривал его минут пять, которые показались мне вечностью.
Я краснел и хотел провалиться под землю.
- Ты возбуждён, - сообщил он.
Спасибо, я и так это знал.
- Пойдём в дом? - сказал мой обаятельный мужчина и протянул мне руку.
Поднимаюсь, хочу замотаться в полотенце, его губы уже нашли мои, требовательные руки жадно скользят по телу.
- Милый, - шепчет он, крепко держа мой член в ладони, грубо терзает его, мнёт.
Я ошеломлён, растерян. Держа мой член в руке, ведёт в комнату.
- Соси, как умеешь.
Я не умел, но ему это было не важно. Кончив мне в рот, он вытер член о мою щеку...
Стою на коленях, мой анус разорван, горит огнём, пот и слёзы текут по лицу, чужой член терзает нутро. Боль... Прихожу в себя медленно.
- Через пару дней повторим, - слышу я, - твоя попка отдохнёт, потом привыкнет. Так получилось, долго тебя хотел, не сдержался, порвал, - без намёка на сожаление, сказал он.
И я привык, иногда получал разрядку от этих странных встреч, но, в основном, дрочил уже после его оргазма.
- Ты повзрослел, - вот и разбились мои голубые очки...
Первый снег медленно ложится на землю, укрывает её до весны. Сестрички-снежинки водят хоровод, плывя по течению ветра. На работе намечается вечеринка, все в предвкушении праздника, женщины болтают о нарядах, мужчины более сдержаны, но тоже ждут его с нетерпением. Конец квартала, конец года, отчёты сданы, и можно погрузиться в приятные новогодние хлопоты. А я? Голосовое сообщение отослано, ответа не было, а я и не ждал.
Игорь
Я его потерял, на этот раз навсегда. Это стало понятно неделю назад, когда на очередном совещании он дважды спросил об одном и том же. В тот день Виталий выглядел не совсем обычно, формально и внешне незаметно, но какая-то искорка светилась в глазах. Я знаю его три года, я помню, как зажигались искры в его глазах, как горели они от возбуждения, от ожидания встречи. Так было и сейчас, спустя два года после нашего разрыва. И кто же он, спрашивается? Для кого горят его глаза? О ком Виталий вздыхает? Сам не понимая того, не отдавая себе отчёта...
Я следил, выжидал, хотел увидеть того, другого, но тщетно. Виталий вёл обычную жизнь, новых друзей у него не появилось, бывал в клубах, в обществе знакомых мне людей, в квартире жил один - я спросил у его домработницы, ходил в спортзал изредка, был ежедневно допоздна на работе. Ничего, не за что зацепиться, всё, как всегда... Хотя было одно маленькое обстоятельство: он судорожно хватался за мобильный телефон при каждом звонке. Через неделю искры в глазах стали угасать, а ещё через пару дней выглядел Виталий, как бездомная собака. Что же делать? На разговор не шёл, молчал, замкнулся, отгородился непроницаемый стеной, впрочем, был вежлив. Нашли компромисс, он взял отпуск. В тот вечер я напился.
Сидя дома на кухне, с бутылкой водки в обнимку и сигаретой в руке, я горько плакал. Увидев его первый раз, захлебнулся от похоти, вспотели руки и подмышки, голос охрип, тошнило до спазмов. Когда нас познакомили, не мог говорить от счастья, не мог отвести взгляд, жадно рассматривая его. Высокий, стройный, вежливый, чёрные глаза, нос с горбинкой, открытое выражение лица. Я хотел его всего, но он был женат. Месяца два я ловил Виталия, где только мог, обещал ему золотые горы и вечную любовь. Виталий держался, как скала, но и камень вода точит.
Подливаю ему водку в вино на очередной тусовке, он пьян, хочет домой. "Поехали", - я за рулём. В спальне раздел его полностью. Сопротивлялся он вяло - алкоголь ещё действовал. Облизал языком каждый сантиметр тела, покусывал мочки ушей, вызывая у него стоны, до одури сосал член, отрывался, ласкал головку, сосал снова, выпил сперму до капли, высосал остатки, облизнулся, как кот на сметану. Обвился вокруг, вдыхая его запах, довольный, как слон, я провалился в сон.
Утром, смывая в душе остатки сна, думал о нём. Возник стояк. Виталий тихо прикрыл дверь в ванную комнату, опустился на колени.
- Жажда замучила, не поможешь?
Он криво усмехнулся, лизнув мой член. И помог! Я ворвался в его рот, натягивал его губы на член, одной рукой держа за волосы, другой за подбородок. Пахом прижался к лицу, достал до горла, давал короткие передышки, вгонял обратно. Ослепительный оргазм унёс в страну чудес...
Пока Виталий улаживал семейные проблемы, я, как кот, нашёл другую цель, новую мишень и новую постель. Потом опомнился, но он уехал. "Отпусти, не простит", - сказал отец Виталия, давая адрес.
- Алло? Андрей Иванович? Да, я его потерял, на этот раз навсегда.
Новиков Андрей Иванович
- Возьми себя в руки, успокойся, - сказала жена.
Легко сказать, тяжело сделать - уже минут десять я метался из угла в угол, затем сел в кресло, вскочил.
- Хватит, уже дырку в ковре протоптал. Виталий не маленький, ему 33 года в этом году исполнится, сам разберётся в своих проблемах, - проговорила Елена.
Всегда спокойная, рассудительная. Пока я пил валерьянку, она, поправив непослушные локоны в причёске, направилась к бару, чтобы налить себе коньяк. Мы молчали какое-то время, думая о сыне, я перестал мерить комнату шагами и уселся. Злые мысли не покидали, готов был порвать, растоптать, уничтожить Игоря.
- Если доберусь до него, я за себя не отвечаю, - сказал я.
Приподняв бровь, она задумчиво посмотрела и произнесла:
- Может, съездишь в Ейск?
- Да, это идея! Поеду, гляну, что к чему, на месте разберусь, так сказать.
- Заказать билет на самолёт?
- Нет, лучше на поезд, - заодно поразмышляю, составлю план действий...
В купе было душно, спать не хотелось. "Какой, к чёрту, план!" - думал я, глядя в окно. За окном пролетали посёлки, небольшие станции, деревни, поля, на некоторых участках дороги поезд ускорялся, всё сливалось в одну линию. Мысли тоже пролетали в голове, выхватывая из памяти то небольшие фрагменты, то обрывки, то целые куски жизни. Неожиданно вспомнились старые друзья, теперь партнёры по бизнесу. Чего там, не безгрешен, сам в молодости шалил.
Как-то вечером, после дискотеки, Коля предложил пойти к нему, мол, предки на даче, выпьем пива, посмотрим кино. Сказано - сделано. Мы с Серёжкой развалились на диване, а Коля, как хозяин квартиры, открывал пиво и готовил незатейливые бутерброды.
Захмелел я быстро - пиво плюс водка, которую нашли в холодильнике, ударили кувалдой по голове. Проснулся на диване, пошёл на кухню попить воды. А где же Серёжа и Коля? В спальне возня, шёпот, вздохи, какие-то непонятные звуки. Открыл дверь, а там - протёр глаза, нет, не привиделось - абсолютно голые, они лежали на кровати в позиции 69 и упоительно делали друг другу минет. Я растерялся, от их общих стонов зашевелился член.
- Присоединишься? - спросил Серёжа.
Недолго думая, разделся, прыгнул к ним в постель. Вдвоём они дружно принялись гладить и облизывать моё тело. Коля сосал мой член, Серёжа одной рукой дрочил ему, второй гладил бёдра и попку. Коля извивался от этих ласк, как угорь, не отрывая рот от моего паха. Серёжа ускорил темп и ввёл Коле в задницу два пальца, стал растягивать её. От этой картины я окончательно поплыл и кончил Коле в рот.
Пока я переводил дух и приходил в себя, Сергей поставил его на четвереньки, раздвинул ягодицы, засунул член в анус. Коля хрипло стонал, когда член друга медленно выходил и стремительно входил обратно. Они вместе забились в оргазме. После душа мы изменили позиции, теперь я трахал задницу Коли, пока Сергей отсасывал ему. Завершением бурной оргии стал "паровозик": Сергей имел в попу Колю, я вколачивал член в анус Сергея. В общем, хорошо пиво попили. Сейчас они без проблем, живут вместе, мы до сих пор общаемся.
И какого лешего я так рассердился на сына? Из-за Игоря - знал, что паршивец поиграет с ним в кошки-мышки и бросит.
- Прибытие через 10 минут, - объявляет проводник.
"Возьми себя в руки", - вспомнились слова жены.
"Если я когда-нибудь его встречу, как буду называть? Даниил, Дан, Данила? Потом разберусь, главное - встретить", - думал Виталий, одевая пальто. Садиться за руль не хотелось, руки до сих пор тряслись от передозировки кофе и алкоголя. "Пройдусь пешком, тут близко". На улице мороз, солнце заходит за горизонт, падает снег крупными хлопьями, окутывает деревья в ажурные, невесомые белые шали. От этой красоты нельзя глаз отвести, тишина завораживает; стою, любуюсь; сумерки. К реальности жизни возвращает телефонный звонок.
- Ты где застрял? - слышу голос отца.
- Тут, недалеко, в парке, - отвечаю я.
- Стой там, иду к тебе, отбой, - телефон умолкает.
Вот и чудно, нет смысла тащиться в гостиницу, сидеть в прокуренном баре, выслушивая гневные тирады родителя. Гораздо лучше прогуляться по зимнему парку, грея руки в карманах пальто, и помолчать, не нарушая тишины.
Подошёл отец, пожали руки, молчим, всё сказано давно. Неторопливо идём, скрипит снег под ногами.
- Холодает. Может, это?.. - замялся отец.
"Началось! Ну что же, давно не слушал нотаций", - подумал Виталий.
- Меня тут это, - мямлил Андрей Иванович, - на вечеринку пригласили. Отказываться неудобно, поехали? Вдвоём веселей, я там мало кого знаю...
Новиков Андрей Иванович
- ...Мы не будем задерживаться, час-два, поговорим о делах, развеемся; знаешь - новые люди, новые лица, - уговаривал я сына.
Виталий похудел, осунулся, равнодушные, пустые глаза, тёмные круги под ними. Пусть живёт, с кем хочет, только чтобы был весел, счастлив, здоров. Я справлюсь, а его мать давным-давно уже справилась со своими эмоциями. Надо сына встряхнуть, отвлечь от грустных мыслей, хоть ненадолго растормошить, и вечеринка - не самая плохая идея. Виталий
- Что-то не так? - а что именно, не мог уловить. - Поехали, раз неудобно отказываться.
- За такси платишь ты, - поддел меня отец...
- Мой сын, Виталий. Друг и товарищ Алексей Владимирович, - представил нас друг другу отец.
- Очень рад, раздевайтесь, проходите, сегодня много гостей, с кем-то я вас познакомлю, с кем-то познакомитесь сами, - проговорил Алексей.
Новиков Андрей Иванович
Веселье было в разгаре, имелся бар, шведский стол, играла музыка, люди улыбались, радовались отдыху. Виталий шутил, поддерживал общий разговор, потанцевал; краем глаза я следил за сыном. На кого смотрит? И так долго не отводит взгляд?
- Кто этот симпатичный юноша? - спросил я Алексея.
- Даниил, работает у меня в компании, хороший парень, - просветил Алексей.
Пока я слушал, что-то отвечая другу, сын и парень исчезли. Хорошо, что Алексея пригласили танцевать.
- Извини, не скучай, - сказал он, уходя.
"Да, скучать не придётся!" - подумал Андрей Иванович. Виталий
Я откровенно разглядывал парня. Белая рубашка небрежно расстёгнута, рукава закатаны, чёрные джинсы низко сидят на бёдрах, стройные ноги. Эти глаза цвета асфальта я часто видел во сне, Даниил. "Как я буду его называть, если когда-нибудь встречу?"
5.
Даниил
Веселье не затихало, народ гулял вовсю, сбрасывая с плеч заботы и тяготы напряжённой работы. Последние две недели квартала и года все были нервозны, любое сказанное слово воспринималось в штыки, каждый старался максимально сосредоточиться, не допускать ошибок и ляпов, чтобы потом не переделывать всё заново. Поэтому сегодня и гудели так шумно, флиртовали, подшучивали друг над другом, устраивали розыгрыши, танцевали, пили шампанское и поздравляли с наступающими праздниками. В воздухе пахло елью, всевозможными духами, то и дело там и тут зажигали бенгальские огни, хлопушки разбрасывали под ноги конфетти, а серпантин, брошенный невзначай, вился и падал, окутывая танцующих людей разноцветными лентами.
Жарко - женщины оголяли плечи, мужчины снимали пиджаки, закатывали рукава и ослабляли узлы галстуков. Круг интересов у каждого разный, стали образовываться группы, где один, активно жестикулируя и перебивая другого, пытался отстоять своё мнение по данному вопросу. Я подошёл к бару, чтобы налить минеральной воды, от жары и духоты хотелось пить, а шампанское так ударило в голову, что решил не рисковать, временно сказав алкоголю "стоп". Холодная вода освежила пересохшее горло. Ммм, как мало надо человеку для счастья - глоток воды.
- Следующий танец вальс, - объявил ведущий.
Танцевать я любил, стал рассматривать знакомых и незнакомых людей, раздумывая, кого пригласить. Недалеко стояла группа женщин и девушек, обсуждающих дороговизну вещей, непослушных малышей, неверных мужей и любовников. Я не успел ещё сделать шаг, как вдруг моё сердце замерло. Виталий возник внезапно из толпы, склонил голову, спрашивая разрешения, и увёл одну из девушек в круг танцующих пар. Я стоял, как идиот, понимал, что не смогу отвести от него взгляд ни на секунду, наблюдал за ними.
В тёмно-синей рубашке, которая так оттеняет его глаза и бледность кожи, Виталий грациозно закружил в вальсе свою партнёршу, что-то рассказывая ей. Девушка улыбалась, кокетливо опустив ресницы, симпатичный парень казался ей обаятельным и мужественным принцем из сказки. Она прижалась к нему плотней, легко переместила руку поближе к его шее, касаясь пальцами, соски её набухли, это стало заметно, несмотря на платье и бельё под ним. Оба выглядели эффектно, хорошо вальсируя, в такт музыки кружились, они гармонично подходили друг другу. Люди, наблюдавшие за танцем, весело поглядывали в их сторону, предвкушая начало романтических отношений. Я молча взвыл, ругая себя за то, что не успел раньше уйти с вечеринки, за надежду, за ревность, за тоску, которая болью сковала грудь.
Музыка стихла, некоторые пары остались стоять в кругу, ожидая следующей мелодии, некоторые направились к бару освежиться глотком воды или выпить искристого вина. Виталий подвёл девушку к группе женщин, поблагодарил, едва касаясь губами, поцеловал руку. Она покраснела, смутилась и от этого стала ещё красивее, смущение ей шло, глаза сияли, как звёздочки в тёмном небе. Не отнимая руки, она мило склонила голову к плечу, изогнув длинную шею.
- Надеюсь на следующий вальс? - расслышал я её звонкий, как колокольчик, голос.
- Обязательно, только отлучусь на время, и я весь в вашем распоряжении, - пошутил Виталий.
Этот милый диалог вывел меня из ступора, слышать его голос так близко было выше моих сил. Пусть я не могу быть с ним, ведь ему нравятся девушки, пусть он будет счастлив, но я могу ещё развернуться и уйти, гордо подняв голову.
Пока я размышлял над превратностями судьбы, он повернулся в мою сторону.
- Могу я поговорить тет-а-тет с вами, Даниил? - спросил Виталий.
"Мой бог! Он помнит моё имя!" Воздуха не хватило на банальное "да". Поэтому молча кивнул головой и махнул рукой, пошёл к дальней двери, ведущей к офисным кабинетам. Ноги стали ватными, лёгкий холодок ощущался в груди, а сердце билось так громко, что пульс звенел в ушах тревожным набатом...
Виталий
Мы вытерли пыль и ободрали штукатурку со всех стен. В узком коридоре я прижал Даниила к стене, рукой обнимал за талию, другая рука ласкала волосы на затылке. Не отдавая отчёта своим действиям, я смотрел в его глаза, целовал такие желанные пересохшие губы, врывался языком в его рот, наслаждался запахом кожи, ловил дыхание; нога между его ног, а бедро тёрлось об его джинсы. Мне было наплевать, что кто-то может увидеть наши объятья, сплетение наших тел, ног, рук, губ.
- Я так долго тебя ждал, - хрипло шептал я Даниилу.
Внезапный рывок, и мои плечи упёрлись в стенку. Теперь губы Даниила целуют моё лицо, руки гладят спину, теперь его бёдра трутся о мои брюки.
- Я тоже ждал тебя и боялся, что ты меня не поймёшь, - сказал Даниил.
- Дан, - простонал я, снова прижимая его плечи к стене, покусывая и нежно лаская его губы. Жажда обладать им стала сильней меня. Где-то в глубине подсознания ярко вспыхнула и перегорела лампочка одиночества. Он хотел быть со мной - это главное, всё остальное потом.
Даниил
Виталик дрожал, прижатый моим телом к стене. Разгорячённые от взаимных признаний, от страсти и желания, мы оба хотели продолжения, бёдра одного ощущали возбуждённую плоть другого.
- Даю вам пять минут, или я за себя не отвечаю, - ворвался в наше затуманенное страстью сознание чей-то голос.
- Отец? - удивлённо произнёс Виталик, отрывая губы от моего рта.
- Хорошо, что я, а не кто-то другой, - сказал отец Виталия, в ответ мы дружно кивнули, соглашаясь с этим фактом.
- Идите к запасному выходу, сейчас принесу ваши вещи, дальше, надеюсь, разберётесь без меня, - в очередной раз отрезвил нас отец Виталика и ушёл.
Мы оглядели друг друга, оценивая результаты совместного безумия. Рубашки измялись и испачкались, волосы в беспорядке торчат во все стороны, губы опухли от поцелуев, но это полбеды - штаны впереди неприлично топорщились, выдавая наши желания с головой.
В таком виде не стоило возвращаться на вечеринку и давать повод сплетням и пересудам. Переведя дыхание, мы кое-как пригладили торчащие волосы, поправили рубашки и, не сговариваясь, засунули руки в карманы брюк, пошли к запасному выходу.
Виталий
- Я вызвал вам такси, - сказал отец, пока я одевал пальто, а Даниил застёгивал куртку.
- Спасибо, папа, потом позвоню, - крепко сжал я ему руку, открыто посмотрел в глаза, и впервые за последние три года отец не отвёл взгляд в сторону.
Даниил
Виталик сел в такси рядом с водителем и назвал адрес. Я не успел толком дух перевести и собрать разбежавшиеся мысли в кучу, как машина остановилась.
- Спасибо, - услышал я голос Виталика.
Такси, мигнув огоньком задних габаритов, скрылось в темноте. Мы молчали, наши головы остудил морозный ночной ветер, напряжение последних безумных минут вечеринки и желание секса утихло, правда, ноющая боль в паху не прошла, но отступила на задний план. Первое место сейчас занимало чувство неловкости, нелепого стыда, недосказанных слов.
- Пойдём ко мне, - попросил меня Виталик, осторожно беря за руку.
- Не могу сказать тебе "нет", - ответил я Виталику.
Нет, я не мог потерять его второй раз, он мне нужен, я не мог без него дышать.
- Хочешь есть? - спросил я Даниила, когда мы сняли верхнюю одежду и обувь.
- От кофе и коньяка для храбрости не откажусь, - усмехнулся он.
- Понял, не дурак, уже в пути, мчусь варить кофе, - пошутил я.
На душе стало легче, Даниил не уйдёт, останется со мной, пусть на эту ночь. Скованность и неловкость, возникшая между нами, начала рассеиваться, а это уже хорошо, я подожду, я больше ждал.
- Может, пока ты мчишься на кухню, я приму душ? Халат, надеюсь, найду, - отвлёк меня от мыслей Даниил.
Я рассмеялся, махнул рукой в сторону ванной:
- Иди уже, чудо!
На кухне я включил телевизор, нашёл музыкальный канал и принялся накрывать на стол. "Коньяк, шоколад, лимон, фрукты, кофе, - перечислял я про себя, - вроде всё". На всякий случай сделал ещё небольшие бутерброды.
- Ого, да ты пир решил устроить! - сказал Дан.
- Да, садись, выпьем за встречу, - смутился я.
- Давай, с удовольствием, - поддержал мой банальный тост Дан.
Мы пили кофе, курили, разговаривая обо всём и ни о чём. Дан рассказал, что у него есть сестра и мама, немного о работе и учёбе, я о том, что развёлся с женой, но общаюсь с отпрысками. О том, что свело нас вместе, мы говорить стеснялись.
- Поздно уже, давай спать ложиться. Тебе завтра на работу надо? - спросил я Даниила.
Он отрицательно покачал головой и облизнул губы. Крышу унесло сразу.
- Я в душ, спальню найдёшь сам.
Даниил
Слабый свет ночника осветил комнату. Тикает будильник, фотографии на тумбочке. Звук шагов по коридору застал врасплох. "Лечь? Сесть?" - пока думал, в спальню зашёл Виталик. Капельки воды сверкали на его плечах. Губами взял в плен капельку, а языком слизал воду, медленно стал продвигаться к шее, взял и слизал, добрался до мочки уха. Виталик задрожал. Я держал его руки, не давая обнять себя, стал слизывать капельки воды с другого плеча, прикусил мочку второго уха. На секунду отстранился, любуясь его прикрытыми глазами, искривлённой мукой желания, прикушенной губой. Начал языком лизать сосок, кружить вокруг, покусывать, его сердце заскакало в бешеном ритме, я слышал его стук. Он хотел прижаться ко мне, обнять руками, но нет, я только начал эту сладкую пытку.
Виталий
- Сейчас отпущу твои руки, но ты не будешь касаться ни меня, ни себя руками, - хрипло попросил меня Дан.
Я покраснел, кивнул и вытянулся на кровати. Дан развязал пояс, повёл плечами, и халат упал на пол. Изящный, но совсем не хрупкий, как казалось мне раньше, скорее спортивный, но не перекачанный. Светлые волосы до плеч, загорелая гладкая кожа, развитая мускулатура рук и груди, узкие бёдра... Я заёрзал на кровати - тугой узел внизу живота и тянущая боль в паху требовали разрядки. Дан обхватил ладонью свой член, медленно стал гладить и ласкать его, то открывая розовую головку, то пряча её от моего взгляда. Судорожно хватая воздух, хрипло дыша, я взвыл, руки сами потянулись к члену.
- Нет, не сейчас, - напомнил мне Дан.
Он склонил голову над моим напряжённым телом, и вот его мягкие волосы уже ласкают мне грудь, живот, бедра, плоть, подушечки пальцев, едва касаясь, гладят шею и плечи, губы снова нашли сосок. Остановился, смотрит мне в глаза, и сладкая пытка то ли продолжается, то ли начинается заново. Теперь уже его губы и язык помогают пальцам, дразнят, вызывая дрожь, манят, заставляя извиваться, обещают, вырывая мольбу. Нервы натянуты, как канат, хриплые стоны, руки, сжимающие простыню, возбуждённый, подрагивающий член сочится.
- Дан, я больше не могу, я не выдержу, Дан, Дан! - молю его я.
Он уселся попкой на свои пятки, рукой ласкает свой член, нагло смотрит в глаза, подносит мою руку ко рту и начинает сосать мои пальцы, наглядно показывая, что будет делать с моим членом. Стиснув зубы, стараюсь найти своё "я" в затуманенном сознании. Влажный и жаркий рот, мягкие губы обхватили мой член, проворный язычок скользит по стволу без остановок, облизывает головку, щекочет канал, перебит уздечку. Рука Даниила сжимает мои яйца, перекатывает их между пальцами, губы то втягивают член, то нехотя отпускают его. Вновь и вновь его рот натягивается на мой член, раз за разом всё глубже; дикий, яростный, нарастающий темп, член набухает, пульсирует и взрывается залпом спермы.
Время замерло, крупная дрожь бежит по телу, как электрический ток, громкий полукрик-полустон, непонятно чей, доносится издалека. Как в замедленном кино, вижу густые, горячие, белые капли, падающие на мою грудь и живот. Дан... "Дан тоже кончил", - отметил мой разум, перед тем как отключиться.
6.
- Хочу раздеть тебя. Я сниму с тебя одежду медленно, сам. Я расскажу, как буду это делать, как вслед за рубашкой начну стягивать джинсы, а когда я дойду до нижнего белья...
- Ты исполнишь мою просьбу, правда, Виталик? - шептал мне на ухо Дан...
Дан поймал меня на кухне, на его светлых волосах ещё не растаяли снежинки, они искрились и переливались всеми цветами радуги при свете лампочки. После вчерашней неожиданной и, надеюсь, долгожданной для обоих встречи, головокружительной бурной ночи спать легли мы очень поздно. Вернее, Дан лёг, я же отлетел в объятия Морфея раньше, просто отключился, и свет потух.
Солнце было в зените и приветливо заглядывало в окно, когда, приняв душ, мы пили на кухне чай. Тут Дан вспомнил, что забыл мобильный телефон в кабинете, а надо начальству напомнить, что после праздников у него начинается сессия, и забрать машину с парковки. Даниила отпускать не хотелось. Эти несколько дней перед отъездом я хотел полностью провести с ним. Да и не только эти дни, а ещё много-много дней, а может, и лет. Пришлось одеться и отправиться к нему на работу. Уладив дела с начальством, заехали домой к Даниилу, чтобы взять необходимые мелочи и одежду. Не забыли и о хлебе насущном, так как секс - это замечательно, но с голоду можно и ноги протянуть. Решили заглянуть супермаркет. Тут наша идиллия пошатнулась, так как, ещё не дойдя до кассы, стали выяснять, кто будет платить за покупки. В этом вопросе мнения разделились на два противоположных, зашли в тупик.
- Давай размышлять логично, - сказал я.
- Хорошо - кивнул Дан.
- Раз сегодня ночуем у меня, значит ты мой гость, правильно? - продолжил я наш диалог, стараясь запутать Даниила.
- Ну, вроде как да, - ещё не понимая, в чём подвох, неуверенно ответил он.
- А если ты мой гость, то, как гостеприимный хозяин, не могу я упасть лицом в грязь и разрешить тебе платить, - гнул я свою линию дальше.
- Но я не кисейная барышня, а вполне самостоятельный парень, не хочу быть нахлебником, - привёл контраргумент Дан.
- Ну, тогда давай найдём компромисс, идея уже есть, - пошёл я на попятную.
- Я за любой компромисс, кроме голодовки, - пошутил Даниил.
- Когда ночуем у меня, ты мой гость, когда у тебя, соответственно, я твой гость, - высказал я идею, ожидая реакции Даниила.
- Согласен. Смотри, потом не обессудь, если что не так, - хитро улыбнулся он...
Вот мы и дома, я снял пальто и обувь, пошёл на кухню, Даниил замешкался в коридоре - что-то искал в своей сумке. Я вымыл руки, поставив чайник на плиту, недолго думая, решил сварить пельмени и подогреть сладкие сырники к чаю. С чем-то более сложным возиться не хотелось.
Дан застал меня врасплох, втиснув плечо между мной и холодильником.
- Ой, от неожиданности, чуть сердце в пятки не ушло, - вздрогнул я. - Ты хоть предупреждай в следующий раз, так инфаркт раньше времени получу.
Даниил поцелуем оборвал мои возмущения, я таял, медленно отступая к окну, чтобы опереться о подоконник. Опора совсем не помешала, этот негодник продолжал целовать уголок моего рта, водя язычком по нижней губе.
- Дан, Дан! - в голове застучали молоточки, и по телу побежала дрожь от нарастающего желания. - Остановись, давай поужинаем, примем душ, - попытался я образумить его.
- Конечно поужинаем, а душ мы принимали два часа назад, - хриплым голосом ответил Даниил.
"Нет, это не выносимо, что он затеял на этот раз? - подумал я. - В прошлый я улетел на небо от напряжённого ожидания и оргазма. В конце концов, я старше, у меня есть сила воли, я тоже хочу дарить ему ласку и нежность", - но когда его глаза цвета асфальта горели огнём, когда его мягкие волосы касались моей шеи, сила воли моментально испарялась, как вода из чайника. Кстати, о чайнике я вспомнил очень вовремя, выключил газ и сдался на милость победителя.
Даниил
- Сейчас расстегну пуговицы на твоей рубашке, с какой начать? С первой или последней, не подскажешь? - шептал я на ушко Виталику.
Если начну с первой, то смогу отодвинуть воротник в сторону и поцеловать изгиб шеи у ключицы, а если с последней, то, немного приподняв правую сторону рубашки, смогу дотронуться кончиками пальцев до дорожки тёмных волос, которая уходит вниз.
- Так сможешь подсказать? Или будем размышлять логично? - спросил я.
Ммм, тупик... И, расстегнув пуговичку посередине, я сжал его сосок пальцами. Виталик задрожал, хотел что-то сказать, но в этот момент я нежно его поцеловал, а пальцы расстегнули остальные пуговицы, освобождая его торс от рубашки. Оторвался от губ, стал поглаживать руками спину, стараясь унять его напряжение и дрожь. Дыхание Виталика стало выравниваться, замедляясь; осторожно стал целовать шею, держа направление вверх, к уху.
- Раз сегодня ночуем у тебя, то благодарный гость жаждет продолжения. Перехожу к нижней части твоей одежды, - снова прошептал я Виталику в ушко.
Он судорожно всхлипнул и кивнул головой.
- Продолжаем размышлять логично, ты готов?
А сам был на взводе, возбуждённый член едва помещался в плавках, которые стали слишком тесными, колечко ануса зудело и ныло, нервно подрагивало и сжималось, требуя ласки.
Тепло от соприкосновений наших тел невидимыми импульсами бросало в дрожь. Приходилось делать короткие паузы, переводить дыхание, чтобы не сорваться и довести задуманное безумство до финала.
мочку уха Виталика зубами и языком, я запустил ладонь руки ему в джинсы возле молнии таким образом, чтобы большой палец остался снаружи, а остальные внутри, но неглубоко.
- Настаивая на том, что гость прав, сниму с тебя джинсы... О, чёрт, вроде молния сломалась, - дразнил я Виталика. - Извини, ошибся, - и я медленно потянул замочек молнии вниз, моя ладонь так же медленно стала опускаться, касаясь его боксёров, а под ними стоящего во всю длину члена. - Или нет, всё же сломалась?
Пару раз потянул замочек вверх-вниз, вверх-вниз проскользили и пальцы. Член Виталика стал выделять смазку, на боксёрах образовалось мокрое пятнышко. Я присел и стянул с него джинсы.
- А вот и компромисс! Носки оставить или снять? Пол холодный, если снять, то ноги замёрзнут. Идеи есть? - хитро спрашиваю Виталика.
Не дожидаясь ответа, трусь щекой о набухшую плоть. Я не побрился, и щетинки слегка покалывают его член через ткань. Целую мокрое пятнышко губами и снова трусь щекой. Виталик взвывает, пальцы его рук сильно сжимают мои плечи, и он прижимается пахом к моему лицу. Сидя на корточках, смотрю на него снизу вверх. Его руки теребят мои волосы, а угольно-чёрные глаза с искорками возбуждения молча просят продолжения.
Дрожащими руками снимаю боксёры и беру в рот головку его члена. Стон удовольствия слетает с губ Виталия. И я готов часами дарить ему ласку, только чтобы слышать этот стон снова и снова.
Виталик напрягается. "Нет, так не пойдёт, ещё не конец. Надо остудить его пыл". Неохотно выпускаю из плена губ его член и неожиданно встаю в полный рост, засовываю руку в задний карман своих брюк. "Ну, Виталик, держись!" - думаю я.
- Слушай, хоть я и самостоятельный парень, но сейчас, как кисейная барышня, хочу, чтобы ты, как гостеприимный хозяин, сам принял решение, - перевожу дыхание и вручаю Виталику тюбик со смазкой. - Кстати, я ничем не болею.
Повернулся к нему спиной и, развратно виляя бёдрами, стал снимать с себя брюки вместе с плавками.
- Так что делать будем? Искать компромисс? Или размышлять логично? - поддел я Виталика, упираясь руками в подоконник.
- Ты, Дан, нахальный бессердечный тип, бесстыдно пользующийся моим гостеприимством.
Виталий
Даниил прогнул спину, повернул голову, наблюдая за тем, как я медленно, решив его потомить, смазываю член. Этой картинки и томительного ожидания Дан выдержать не смог, он прижался ягодицами к моим бёдрам и стал похотливо водить попкой по члену. Настала моя очередь терять контроль.
- Раздвинь пошире ножки, - грубо сказал я Даниилу. - Ты будешь стонать и охать, просить ещё и ещё, насаживаться сладкой, алчно жаждущей ласки дырочкой на член, пока я, как хозяин, буду иметь тебя в задницу, как кисейную барышню.
Дан задрожал, ещё больше прогнул спину, оттопыривая попку, расслабил ягодицы и шевельнул бёдрами так, что мой член упёрся головкой в самый центр его желаний.
Какой, на фиг, контроль? К чёрту логику и компромисс. Наплевать, что занавески на окне не задёрнуты, а в окнах стоящего напротив дома ярко горят лампочки. Сейчас я видел только отражение его лица в стекле. Томление, мука, напряжение, ожидание - все эмоции Даниила совпадали с моими, читались в его взгляде, глаза смотрели в стекло в упор на меня. Дан нервно облизнул губы, и моя похоть взяла верх над разумом.
Даниил
Бёдра Виталика наносили удары по моим ягодицам, его палочка ворвалась в мой трепещущий анус, доводя до безумного экстаза, я чувствовал, как тугая набухшая головка сантиметр за сантиметром раздвигала, растягивала мои стенки. Наслаждение и блаженство после томительного ожидания заставляли меня содрогаться всем телом. Виталик остановился, дал мне короткий момент передышки, расслабления. Боли не было, я страстно желал принять его член в себя весь, без остатка. Я приспособился к величине его члена, моя попка изнемогала от желания, ощущая наполненность глубоко внутри себя, а ненасытная, ещё не удовлетворённая похоть нарастала, как снежный ком. Волны вожделения пробегали по телу, до белого каления доводила мысль о том, что этот великолепный, чуть изогнутый вверх член нашёл приют в моей задней пещерке.
Я ещё сильнее упёрся руками в подоконник, подался навстречу; теперь я со своей стороны насаживался дырочкой, всё глубже и глубже принимая его ствол, наслаждаясь трением его пылающей головки внутри тела. Раскорячился ещё больше, облегчая проникновение возбуждённому, стальному стволу. Неистовый озноб колотил, изнурял, забирая остатки разума. Виталик почувствовал моё состояние, сумасшедшее, сжигающее изнутри желание и начал медленно, осторожными движениями проникать в глубину моей нервно пульсирующей плоти. Не сдерживая рвущиеся наружу из пересохшего горла стоны и всхлипы, я ловил кайф, подстраиваясь под его ритм, который постепенно нарастал.
- Ещё, ещё, не останавливайся, - просил я Виталия, порывисто двигая попкой навстречу ему. - Да, да, я уже на грани... - мой язык заплетался, хрипло моля о продолжении, яички инстинктивно сжались, усиливая желание, предвещая наступление оргазма.
Виталик увеличил ритм, его пальцы сильно сжали мои бёдра, стальной разгорячённый поршень яростно врывался в тело и долбил мой анус, не заботясь о нежности, обжигал стенки моей плоти своим жаром, яйца всё сильней ударялись о мой зад. Каждой клеточкой своего грешного тела я наслаждался каждым новым ударом его бёдер, ощущал всю длину его фаллоса, который предательски подрагивал и мог взорваться в любой момент.
Сильная рука обхватила мой окаменевший ствол, а пальцы стали массировать его. Внутреннее напряжение отпустило, и я окончательно поплыл, отдаваясь сладострастию, задвигал тазом, неистово желая разрядки, мой член дёрнулся и выстрелил спермой. Содрогаясь всем телом, я забился в крепких руках Виталика в оргазме, чувствуя в глубине своей плоти обжигающий фонтан его страсти. Я со стоном прижался к нему, а когда его горячая сперма наполнила меня и стала стекать по моим яичкам, с дрожью в ногах вцепился в подоконник, боясь упасть. Удовлетворение и приятная расслабленность целиком завладели моим сознанием.
Виталий
- Продержись ещё пару минут, не упади, сейчас я, быстро, - скороговоркой выпалил я Даниилу, благодарно целуя его в шею.
Дан без сил распластался на подоконнике, держась за него, как утопающий за обломок разбитой лодки, по его телу нет-нет, да и пробегали волны дрожи. Оставив его в этом положении, я метнулся к столу - салфеток на нём не было. "Куда же домработница их положила?" - думал я, выдвигая ящик за ящиком в поисках искомого.
Тут мой взгляд нашёл бумажные полотенца, белый рулончик мирно стоял возле мойки для посуды. "Подойдет", - оторвал от рулончика несколько штук и бросился к Даниилу, аккуратно вытер следы нашей недавней безумной страсти.
- Давай переместим твою попку на стул, ноги, наверное, затекли? - предложил я ему и придвинул стул к окну.
Дан хотел возразить, но обращать внимание на его протесты я не стал, просто отцепил его руки от подоконника и бережно усадил парня. Поставив перед Даниилом стакан сока и пепельницу, заметил мурашки гусиной кожи на его плечах. Наши разгорячённые после бурного секса тела стали остывать, теперь дрожь пробегала по телу вовсе не от возбуждения и похоти, а от холодного ветерка из приоткрытой форточки. Я сходил за халатом, укутал в него своё лохматое чудо со словами:
- Нам простуда не нужна.
Дан сложился пополам и залился смехом, он хохотал до слёз, глядя на меня. И только сейчас я осознал, что сам полностью раздет, носки не в счёт. Очередной приступ смеха Даниила вывел меня из ступора.
- Покури пока что, я мигом приму душ и наполню ванну для тебя, - сказал я Даниилу, ретируясь из кухни.
- Виталик, я не курю, я боксом занимаюсь, а носки тебе идут! - его весёлый смех догнал меня и в коридоре.
"Вот же негодник", - подумал я, стоя под тёплыми струями воды. И неожиданно заулыбался, представив, как я, обнажённый, метался по кухне в поисках салфеток или, как официант, голый, с поникшим, вялым и сморщенным мужским достоинством вместо передника, подавал Даниилу сок и пепельницу. "Ну, Дан, держись! Я в гневе страшен и припомню тебе при подходящем случае этот "компромисс" с носками".
Даниил
Пока Виталий был занят водными процедурами, я, осмотрев содержимое холодильника, подумал, что самое простое и быстрое решение проблемы еды - сварить пельмени. Включил газ и поставил на плиту кастрюлю с водой и чайник, ждал, когда закипит вода, смотрел на ночной город за окном, пытаясь осмыслить произошедшие за эти два дня изменения в моей жизни.
Опыта серьёзных, длительных отношений у меня не было - это раз, опыта сексуального характера тоже мало - это два, сюда добавляем мою постоянную нехватку времени, учёбу, работу, бокс, маму и сестру - это три, дальше продолжать считать не хотелось. Единственным плюсом во всей этой неразберихе был Виталик и моё огромное желание быть рядом с ним. Вспомнил, как он возник из пелены проливного дождя с зонтиком в руках и как я влюбился в этого бога с первого взгляда.
- О чём мечтаем, глядя в окно? - прервал мои размышления Виталий.
- Ты не поверишь, о пельменях, - зачем-то соврал я.
Он уже оделся в мягкие домашние штаны и серую водолазку.
- Мысли у нас совпадают. Иди быстрее в ванную, а я пока накрою на стол.
Виталий
- Виталик, твоё гостеприимство замечательно, но я поеду домой, - после ужина сказал Дан. - Много дел накопилось, сам понимаешь - суета, выбор подарков, да и маме с сестрой надо помочь, обещал им ёлку купить.
Я поперхнулся чаем и закашлялся, сердце заныло от отчаяния. С одной стороны, я понимал Даниила: у него семья, сессия на носу, а со своей, другой, эгоистичной стороны, всеми фибрами души не мог его отпустить.
- Уже поздно, может, поедешь завтра? У нас так мало времени осталось, я улетаю в Москву, чтобы повидаться с мамой и малышнёй, вернусь только после Рождества, - уговаривал я Даниила.
- Вот видишь, как всё удачно складывается. Я уезжаю, ты улетаешь. Да и не люблю я аэропорты и проводы, одна ночь ничего не решает.
Жизнь - это выбор: либо ты живёшь в чёрно-белом мире, либо в цветном. Я выбираю все цвета радуги с миллионами разных оттенков. Я выбираю его, а не одиночество. Когда я смотрю ему в глаза, то понимаю, что ждал этого, хотел быть с ним, что это была не столько физическая, сколько эмоциональная волна. Я буду ждать и надеяться, что у Виталия есть большой-большой зонт для нас двоих.