С тех пор, как мои папа и мама развелись, я и мой отец живём одни в квартире, иногда меня забирает повидаться мама.
Я 18-летний зеленоглазый парень со светло-коричневыми волосами, у меня генетически хорошая фигура, вдобавок я занимаюсь теннисом и раза три в две недели хожу в тренажёрку, поэтому у меня фигура не атлетического, но спортивного телосложения, среднячок, но почти как Зак Эфрон, только чуть стройнее и выше. Быть грудой мускулов не хочу. Могу похвастаться крепкой грудью, крупными бицепсами и красивой спиной, стройными бёдрами и особенно выпуклой крепкой задницей, причём что странно - я почти никогда ей намеренно не занимался, но позавидовать мне могла любая любительница фитнеса.
Про характер скажу, что я достаточно скромный и предпочитаю книги и раздумья шумным компаниям. В общем, ничего выдающегося, но и стыдиться нечего... Этим летом я поступаю в университет. Ну, хватит обо мне.
Я сказал, что живу с отцом. И вот он действительно тот, о ком стоит рассказать подробно. Зачал он меня, будучи ещё совсем молодым, хотя он, наверное, будет вечно молодым, нас часто принимают за братьев. Моего отца зовут Влад, он занимается боксом, и не просто занимается, он живёт этим, он профессиональный боксёр в тяжёлом весе. О, я просто не могу передать этого великолепия!.. Мой отец огромен! Его фигура рельефная и при этом не уродская, как у заядлых бодибилдеров, а в балансе между рельефом и такой мясистостью. Широченная спина и плечи, широкая объёмная грудь, огромные бицепсы и сильные руки, твёрдый пресс и мощные ноги... У отца вьющиеся волосы каштанового цвета, которые он обычно очень коротко стриг, на лице обычно лёгкая небритость, но у него такой тестостеронище, что щетина быстро отрастает в короткую бородку, что делает его ещё более брутальным (да куда уж брутальнее!). Ростом он примерно с меня, может, на пару сантиметров выше. Он начал заниматься боксом, а чуть позже стал кадетом.
Я видел его фотографии того времени - он уже тогда был мощнее и больше, чем я сейчас, и кадетская форма буквально обтягивала его мужественное тело. Конечно, у него уже тогда были женщины, собственно, он и меня зачал с красивой двадцатилетней девушкой, а когда мама меня родила, папе было 18 лет. Потом он два года служил по контракту и 2/3 денег отправлял моей маме, а после пошёл учиться и вечером работал переводчиком, так что он был (и есть) ответственным отцом, несмотря на свою молодость. Он никогда не вёл пустых разговоров, всё по делу, но со мной мог что-либо обсуждать долго.
Без футболки папа ходил часто, поэтому было несложно поймать случай рассмотреть его тело от ключиц до шорт. Часто я подсматривал, как он тренируется, бьёт грушу и громко дышит. Честно, иногда ловил себя на мысли, что я бы хотел побыть на месте этой груши, которую он нещадно бил. Иногда он берёт меня в качестве партнёра для тренировки техники и учит меня некоторым правилам, но, конечно, со мной он занимается только максимум в 1/5 той силы, что у него есть, иначе после одного его удара я бы оказался на стене. У соседей.
Всё же тренировки с папой для меня были мучением. При каждом его прикосновении в перчатках, каждом прижимании меня к стене или скручивании я чувствовал мощь его тела и боялся, что мой член вот-вот вырвется из трусов и что шорты не смогут его скрыть, поэтому я надевал маленьких размеров боксёры, шорты и длинную футболку.
Вообще, мы с ним круто живём. Он для меня и шикарный друг, и строгий отец.
У меня всё приятно сжимается внутри при виде его. Когда мы с ним ездим на море или идём поплавать в реке в походе, я не могу не смотреть с вожделением на его огромную фигуру и здоровенный член, выпирающий сквозь плавки. Хорошо, что есть солнечные очки, через которые можно беспалевно смотреть куда хочешь. Снять возбуждение после созерцания папки не могла даже холодная вода, поэтому и тут мне приходилось либо не вылезать из воды, пока на меня смотрит отец, либо загорать лёжа на животе, потому что даже плавательные шорты не могли скрыть моего стояка (а член у меня большой - генетика от отца, видимо). Да не только я на папу смотрю на пляже, этого здоровяка с юношеским видом рассматривают все, на него и одетого многие оборачиваются.
Мне очень хотелось его соблазнить, хотя бы потрогать его здоровенный набалдашник хоть сквозь ткань трусов (уж о том, чтобы он вошёл в меня, я и не мечтал).
Каждый раз, когда мне сосёт моя девушка, я представляю себя сосущим своему отцу, и когда смотрю на её спину во время траха, представляю, что я смотрю на себя глазами отца, и от этого я просто слетаю с катушек.
Я понял, что мысли о нём меня будут преследовать всегда, и я стал думать, как мне совратить отца.
Позавчера я валялся на диване почти целый день и пытался чем-то заняться, но на меня напала такая ерунда, что вроде и знаешь, что дел много, но оттягиваешь время. Часов в семь вечера пришёл папа с тренировки, вошёл в квартиру и сразу направился в ванную. Через полчаса он вошёл в комнату в одном полотенце. Я сказал:
- Привет, и с лёгким паром.
Папа посмотрел на меня и на бардак в комнате своим полуприщуренным взглядом, и его обычный мужественно-равнодушный вид стал более агрессивным.
- Здаров... Что за срач у нас?! Ты был дома целый день, мог навести порядок.
- Извини, хандра какая-то напала, ничего не хотелось делать...
- Выбивай её, а то я выбью. Уберись давай. Могу предположить, что и поесть ты ничего не приготовил. Пойду сделаю.
- День у меня паршивый, в следующий раз постараюсь не страдать ерундой. А мне не готовь, я не хочу есть, - сказал я и снова не удержался от того, чтобы не проскользить взглядом по горячему телу. - А как твой день прошёл?
- Круто всё... Давай убирайся, а я поем.
Мне пришлось встать и начать убираться. Вчера к отцу приезжали старые друзья кутить, а мне убирать!
Пропылесосив, я пошёл за шваброй и ведром и тут услышал папин разговор по телефону, я остановился у кухни и прислушался. Отец говорил:
- ...приезжай, у меня секса уже неделю не было... Он будет спать в другой комнате, да ему всё равно... Да не, буду я в анал... - тут отец усмехнулся, и я увидел краем глаза, как он начал теребить член сквозь полотенце, а тот стал подниматься. - А сегодня? Я до завтра не доживу, у меня уже всё в боевом положении... Давай, жду звонка.
От этого разговора у меня встал. Его возбуждение - мой хороший шанс. На столе я увидел выпитую полбутылки вина. "Это поможет ему расслабиться", - подумал я.
Я быстро поправил свой болт в обтягивающих домашних серых трениках и пошёл за шваброй.
Когда я вернулся в гостиную, на диване сидел и смотрел телевизор папа в чёрных джоках, и его хозяйство выпирало здоровым бугорком, но стояка там не было. Я стал мыть пол, наклоняясь и непроизвольно отклячивая свою округлую крепкую задницу. Потом я стал двигать ею больше и наклоняться ниже, специально выставляя свою попку отцу напоказ, но вскоре он сказал:
- Хватит вертеть попой передо мной, телевизор загораживаешь.
Я отошёл в сторону, но продолжил мыть пол с усердием. Через 3 минуты я увидел в отражении чёрной вазы, как папа гладит свою промежность и наблюдает за мной. Через какое-то время он сказал:
- Вон в том углу пятно какое-то, посильнее потри там.
Я наклонился ниже и стал тереть пол сильнее, и тут раздался телефонный звонок. Я смотрел на отражение в вазе и видел, как во время разговора отец ласкает рукой себе елду сквозь трусы, но видеть я её не мог.
- Да? Что так? Может, постараешься? Тебе-то всё равно недалеко. Ну, минут на 45 хотя бы. Никак? Скажи, что мы тогда не заключим контракт, - и отец положил трубку.
Я сделал вид, что не услышал разговора, и продолжил усердно драить пол, приближаясь задом к бате. В голове возникла решительная мысль: "Надо действовать. В любом случае, он меня не убьёт, я же его сын". Я положил швабру и, быстро приблизившись к папе, стал настойчиво тереть его полувставший болт сквозь джоки, но он моментально схватил мою руку и завалил меня на диван.
- Ты что это делаешь, сопляк?
Я немного стал нервничать и посмотрел ему в глаза своим пронизывающим, располагающим взглядом, как я это умел. Это, как всегда, подействовало, его лицо изменилось, став более благосклонным.
- Пап, я хочу сделать тебе приятное, раз ни одна из тех, кого ты считал верными людьми, не собирается удовлетворить тебя после изматывающей недели.
Отец приподнял меня и отстранился, я встал и ждал его решения.
Вдруг он притянул меня к себе, взял горячими ладонями мою голову и приблизил её к своему лицу.
- Хочешь узнать, каково быть моей тёлкой? Это нелегко, но ты сам решил.
Я чувствовал своим стоячим членом папину елду и взял в руку это сокровище.
Да! Теперь отцовский член почти в моём распоряжении!
Я стал мять рукой это властное, крупное, одновременно твёрдое и мягкое орудие сквозь удерживающую его ткань, от тяжёлых здоровых яиц до верха. Папин член начал набирать силу.
Отец надавил мне на плечи и опустил меня к своему члену. Я облизывал его сквозь трусы, гладил, потом отец взял меня за голову и стал жёстко тереть свой член моим лицом, как бы мастурбируя себе. Он отпустил меня, и я увидел, что его член уже стоит в полный рост, на две трети торча из джоков. Я спустил трусы, и огромная дубина шлёпнулась о моё лицо. Член был около 20 сантиметров, но его толщина! Он был тяжёлым и здоровенным, два бритых яйца напоминали яблоки.
Я растерялся. Я много раз представлял, как сосу отцу, но не предполагал, что его член будет таким толстым...
Я взял его в руку и стал дрочить, обнажая и закрывая крупную багровую головку. Моей ладони едва хватало на то, чтобы обхватить папин ствол. Пока я дрочил то одной, то другой, то обеими руками, я обсасывал отцовские бычьи яйца. Я заглатывал по очереди тяжёлые яйца и чувствовал, насколько они тяжелы и как давно папа не изливался.
Так я играл с папиной дубинкой и его шарами около трёх минут, потом отец взял член в руку, подёргал его и стал бить им по моим щекам и губам:
- Подрочить я и сам себе могу. Не халтурь, бери в рот, - и ткнул мне своего монстра в губы.
Но как поместить это в рот? Где он вообще находил девушек с такими ртами и вагинами?!
Но если всякие шлюхи из группы поддержки могли взять его член в рот, то уж я тем более смогу, потому что это мой папа и моя мечта; этот член зачал меня, потому у меня на него прав больше, чем у других.
облизал папин член от яиц до самой головки, слизал выступившие капельки смазки и стал обсасывать головку, а руками трогал огромное тело. Наконец я решил сделать это. Я взял двумя руками эту палку и стал проталкивать её себе в рот. Член зашёл только наполовину. Я не мог сомкнуть рта и начать сосать как следует, при этом только пытался двигать головой, пропуская головку ближе к горлу. На глазах у меня выступили слёзы от широко открытого рта, я поднял глаза на отца. Он смотрел на меня спокойным полуприщуренным взглядом. Он взял мою голову руками и стал насаживать её на свой кол, сильно дыша. Мне было тяжело, но я пытался пропустить его глубже, пока отец входил в мой рот, я гладил его сильные ноги и мацал крепкую задницу. Отец вошёл наполовину, и я попытался отстраниться из-за того, что мне стало сводить челюсть. Папа вытащил свой член из моего рта и стал им бить по моему лицу, по моему высунутому языку, я сомкнул губы, и он прислонил боком свою елду и стал тереть ею мои губы. Потом он снова стал просовывать свой член в мой рот. Я взял папин член руками и стал сосать, как мог, подрачивая его.
Отец глубоко дышал, я чувствовал, что моему альфе нравятся мои старания. Так я сосал минуты две, потом отец уткнул свою палку в мою щеку и стал двигать бёдрами, полутрахая мой рот, держа мою голову. Хватка отца была стальной, я не мог повернуть головы, и при этом я чувствовал свою защищённость в руках своего накачанного отца.
Наконец отец отпустил меня и сел в кресло, позвав меня взглядом. Я сел между его ног, вздрочнул его дубинку, пососал яйца и направил член в рот. После некоторого времени папа снова схватил мою голову и стал насаживать меня ртом глубже, двигая своими бёдрами и пробиваясь в мой рот. Комната наполнилась звуками чавкания и мужественных громких вдохов и выдохов. Отец стал постанывать сквозь зубы, продолжая меня насаживать. Наконец он стал просто сидя трахать мой рот, вставляя своего монстра всё глубже и глубже. Хорошо, что я много тренировался контролировать рвотные позывы, иначе сейчас бы я не смог контролировать ситуацию.
Мои слюни и обильная смазка папиного члена текли по моему подбородку и размазывались по лицу, я захлёбывался в слюнях и смазке. Отец с громким чпоканием вытащил свой член из моего рта, я вдохнул воздуху и снова оказался в руках отца, это повторилось несколько раз. Потом папа вставил мне член ещё глубже в рот и стал бешено трахать меня. Сначала я испугался и пытался вырваться, но я понимал, какая сила в отцовских руках и что у меня нет шансов.
Я снова стал контролировать мысли и снова сильно возбудился, я стал стонать и причмокивать, папа продолжал сильно трахать мой рот и громко дышать. Его движения усиливались, головка резко увеличилась, яйца напряглись вместе с каждым мускулом на моём здоровом боксёре, и отец стал изливаться спермой в мой рот, он издавал животные звуки и продолжал двигаться в моём рту. Пока он кончал, я пытался глотать семя, чтобы не захлебнуться, а папа продолжал кончать и мешать свою сперму в моём рту. В этот момент я дотронулся до своего напряжённого члена и тут же стал кончать огромными порциями.
Наконец он меня отпустил, и я начал жадно глотать воздух, а отец гладил одной рукой свой член, а другой водил руками по своей огромной груди. Я сидел на коленях перед креслом, весь обкончанный отцом. Папа вытер свой член ладонью и размазал сперму по моему лицу.
- Офигенно, ни с одной тёлкой я не кончал от одного орального секса, - проговорил папа; он водил своим членом по моему лицу, собирал с него сперму и отправлял её мне в рот.
Я старательно продолжал обсасывать разрядившуюся дубинку, и наконец она приняла ширину около 4 сантиметров, и я смог полностью заглотить орудие моего зачатия. Папа погладил меня по голове и потрепал мои волосы. Я тут же снова возбудился и начал сосать (наконец я мог нормально сосать, помещая член в рот). Отец попытался меня остановить:
- До дыр протрёшь, я уже доволен, - но я продолжал усердно и искусно сосать, заглатывать под корень, массировать папины яйца и брать их в рот.
Долго работать не пришлось, и вот у отца снова стояк, и снова войти в мой рот может только головка.
Отец отодвинул рукой мою голову, кивнул в сторону спальни и сказал:
- Пошли ко мне...
Я шёл впереди. Проходя мимо зеркала, я обратил внимание на интересный контраст: отец был совершенно голый, и его член свободно покачивался из стороны в сторону, а я был в испачканной спермой футболке и расстёгнутых штанах.
Не доходя кровати, отец приказал мне лечь животом на постель. Он нажал мне на спину и рукой выгнул мою задницу ему навстречу. Он стянул с меня штаны с трусами, и папа первый раз увидел мои булочки в таком положении, с открытой навстречу ему тугой дыркой. Отец тут же шлёпнул меня, я дёрнулся, и папа стал мять мою мясистую круглую задницу, говоря:
- Бля, какая у тебя жопа, никогда таких у меня не было.
Отец помял мой зад и опустился прямо к нему. Он раздвинул мои булки и стал орудовать там своим языком. Мне казалось, что он просовывает его очень глубоко, потому что мои ощущения были противоречивыми, а потом мне стало дико приятно. Отец лизал мою дырку в течение минут 5 и руками мял и сильно шлёпал мой зад, мой член был каменным.
Папа обслюнявил свой толстый палец и засунул его мне в очко. Я рефлективно попытался соскочить, но он одной рукой держал меня за талию так, что я не смог даже шевельнуться туловищем.
- Какая узкая вагина... Где бы я ещё такую нашёл? - приговаривал он и двигал внутри пальцем, а я тяжело дышал и постанывал.
Вот и второй папин палец в моей дырке, мне всё сложнее, но обратного пути нет.
Мне начало нравиться, я стал привыкать. Потом в меня вошёл третий палец, дискомфорт смешался с наслаждением.
Наконец отец сильно хлопнул меня по попе и сказал:
- Ну, готовься стать совсем моим, сейчас папка тебя распечатает.
Я трепетал от радости и страха.
Папа снова подвинул моё лицо к своему члену, я его пососал, и тот снова встал колом. Отец обильно смазал его кремом, развернул меня, поставил раком, жопой к нему и постучал по моему анусу своим тяжёлым членом.
И вот он приставил головку и стал медленно, но гладко входить в меня. Становилось больновато, но меня возбуждала мысль о том, что меня лишает девственности мой отец. Он громко дышал и молча входил в меня и мял мои ягодицы. Я пытался совладать с болью, и я знал, что мне нужно немного потерпеть. Я думал о наслаждении, думал об огромном отцовском члене, который теперь мой, думал о теле папы, о том, что теперь он сможет меня брать с собой на поединки и что я буду его группой поддержки, а не продажные вертихвостки.
Вот уже член наполовину во мне... Я расслаблялся, как мог, подминал подушку под себя, и в конце концов я почувствовал отцовские бёдра, прижатые к моим ягодицам, и его тяжёлые яйца, коснувшиеся моих. Отец постоял в таком положении секунд 10 и стал медленно выходить, и тупая боль снова начала нарастать, пока папин член не вышел из моего очка с чпоканием. Отец погладил меня по спине, снова смазал свой член и уже намного быстрее вошёл в меня, и я громко выдохнул. Папа взял меня за бёдра и стал двигаться во мне. Медленно, а потом быстрее. Я снова начал получать удовольствие от плотной стимуляции простаты и от всей ситуации в целом.
Нарастив средний темп, отец поднял меня за грудь и прижал к себе, повернул мою голову к своему лицу и стал целовать меня в губы, а я его. Он разорвал без усилий мою футболку и бросил её на пол. Потом одной рукой отец удерживал меня внизу живота, а другой ласкал мою мускулистую объёмную грудь, дёргал мои соски и гладил живот.
Тут отец начал резкими движениями вколачивать в меня свой член на всю длину, я застонал, а он стал сильнее целовать меня, гладить и продолжал вдалбливать свою дубину в меня.
Он меня опустил на кровать и начал быстро, по-молодецки трахать, как молодой парень с бушующими гормонами. Но это был не парень, а мощный мужик, к тому же мой отец.
Папа вытащил свой член, приказал мне сильнее выпятить задницу, стал боком, прицелился к моему анусу, снова зашёл в меня по самые помидоры и начал быстро двигать бёдрами. Он уже не сдерживал себя и откровенно ебал меня, как шлюху.
За этот дикий вечер мы поменяли кучу поз: я лежал на спине, а он вдалбливал член в меня сверху, держал мою ногу и, стоя на коленях, пробивал меня, а после лёг на спину и велел мне попрыгать на его елде сверху, потом он сел на край кровати, посадил меня на свои бёдра, развёл мои ноги и трахал так...
Папа агрессивно вертел меня на своём члене в течение часа, а потом прижал к стене и стал бешено долбить мой анус, движения отца внутри меня убыстрялись, и тут он резким движением почти бросил меня на колени, велел открыть рот и высунуть язык и, держа мою голову, стал громко орать и кончать мощными струями. Первые струи летели не на язык, а прямо мне в горло, а последние попали как раз на язык. Отец сотрясался в конвульсиях и хлопал своим набалдашником по моему языку, а я всё слизывал. Последний громкий вздох - и я вылизал весь член дочиста. И мы уставшие упали на кровать. Отец гладил моё тело и мял задницу, а я мастурбировал себе.
- Молодец, - низким голосом и без улыбки сказал отец, - офигенная вагина, скачешь превосходно и глотаешь офигенно. Теперь ты полностью моя тёлка, - и отец всосал меня в губы, лаская моё тело и лицо.
Я снова взялся за обмякший тяжёлый член отца и снова начал дрочить. И тот в третий раз снова встал! Отец улёгся поудобнее, притянул меня к себе и стал боком вставлять в меня свой член. Отец снова резко вошёл в меня и дотронулся до моего члена, чтобы подрочить, отчего я тут же извергся такими мощными струями, что сперма летела не на кровать, а на пол (я лежал почти с краю), но отец продолжил двигаться во мне и сильно трахал меня ещё минут пятнадцать, потом полностью вколотил в меня свою дубину и стал спускать сперму в мою задницу, громко рыча.
Отец не вынимал своего члена из моего ануса, и из моей попки потекла папина сперма. Он взял мою разорванную футболку, вытерся ею от пота сам, затем вытер меня и подложил её под мой анус. Он прижал меня к себе и сказал:
- Сынок, теперь ты полностью моя тёлка, я кончил в тебя, как когда-то в твою маму, когда зачал тебя. Слушайся меня, и всё у нас будет хорошо.
Он обнял меня крепко, и так мы и уснули - в объятиях и с членом в моей заднице.