1.
Старинные часы в глубине дома бьют дважды, но сна ни в одном глазу. Игорь смотрит в темный квадрат окна. Тело наполнено истомой, медленно остывает, всё ещё пульсирует от сладкого напряжения. В жопе наверняка болото, но Игорь не шевелится. Он чувствует на бедре сильную горячую руку и жмурится от того, что у него вновь встаёт. После пяти мощных оргазмов. Игорь кусает губы, прислушиваясь к чужому дыханию - спокойному, умиротворённому, сонному. Ему хочется в душ - подрочить и избавиться от спермы в анусе, но он не смеет. Боится. Он всегда боялся этого человека. Своего любовника. Своего тестя. Своё вечное проклятие...
Тёмные, глубоко посаженные глаза на круглом скуластом лице. Крупный, но не портящий общую картину нос. Тонкие, изогнутые в кривой улыбке губы. Короткий ёжик почти не тронутых сединой волос. Смотрит так внимательно и понимающе, что Игорю хочется провалиться сквозь землю.
А Надюшка как ни в чём не бывало болтает, смеётся, размахивает руками. Словно и не было только что серьёзного взрослого разговора. Словно не к её родителям - генералу Казаринову и кудрявой востроглазой Элле Михайловне - они пришли с повинной. Словно минуту назад маменька не требовала корвалола, а отец, не глядя, не опрокинул стопку сладкой "женской" наливки.
- Ну, пойдём, зятёк, побеседуем, - говорит Павел Дмитриевич.
Игорь в панике смотрит на Надюшку, но та улыбается и кивает - дескать, не дрейфь, если сразу из табельного револьвера не пристрелил, то и впредь сдержится.
Знал бы, чем дело обернётся, держался бы от девчонки подальше, как делал это предыдущие семь лет - с тех пор, как понял, что парни нравятся куда больше, чем девочки. Но Игорь был пьян, зол на весь мир и на Вадима, который бросил его, сразу после вручения диплома свалив по распределению на Дальний Восток, и почувствовал вдруг тягу к экспериментам. Надюшка была не против: не целочка, да и сама в подпитии была. А на развесёлых студенческих вечеринках чего только не случается...
Вот и случилось. Скоро брюхо на нос полезет. Тянуть дальше не было ни смысла, ни возможности. И вот - пронзительные глаза напротив.
- Выпьешь? - спрашивает Павел Дмитриевич.
- Спасибо, не пью, - отвечает Игорь почти не дрогнувшим голосом.
- Похвально, - насмешливо говорит генерал и садится в широкое массивное кресло, обитое потёртым красным велюром.
Он молчит, разглядывая Игоря с энтомологическим интересом, а Игорь не смеет не то, что слово сказать, взгляд поднять боится. Он поминутно облизывает губы и считает сердечный ритм. Рваный. Повышенный. Предынфарктный.
- Как дочку мою обрюхатил, можешь не рассказывать - не маленький, догадался. Что корыстного интереса к Наде не имеешь, тоже вижу. Но вот поведай-ка, друг сердечный, как у тебя на бабу-то встал? Раньше, небось, и титек не мял, а?
Лицо Игорь неудержимо краснеет. Болезненно печёт даже в глазах... "Как? Как? Как догадался?" - стучит в голове, Игорь сильно закусывает нижнюю губу.
И слышит тихий смех генерала.
- Забавный ты, зятёк. Красивый. Губы у тебя минетные. Попка-то к мужику приучена? Прав я?
Игорь сглатывает сухой колючий ком в горле и кивает. Не скроешь - насквозь видит, гад.
- То-то же, - Павел Дмитриевич откидывается на спинку кресла, барабанит по подлокотнику кончиками пальцев. - Продемонстрируй умения, что ли - должен же я знать, кого в дом беру.
Сначала Игорю кажется, что он не понял, ослышался, ошибся. Хитрый прищур чёрных глаз и раздвинутые колени разубеждают. Он смотрит на Павла Дмитриевича с ужасом, дышит часто и тяжело, как загнанный заяц, и готов броситься наутёк, сделай генерал хоть одно неосторожное движение. Но тот просто ждёт, спокойный и непоколебимый, как танк.
И Игорь решается. Перетекает на колени, встаёт меж раздвинутых ног, кладёт узкую ладонь на внушительный бугор, обтянутый мягкими домашними брюками. Поглаживает, мнёт, чувствуя мгновенный отклик.
- Что, как девку, мацаешь? В рот бери, - сухо приказывает генерал.
"А дыхание-то сбилось", - с недостойным злорадством думает Игорь, расстёгивая пуговицы, приспуская пояс и доставая член Павла Дмитриевича - в облаке курчавых чёрных волос, большой, тяжёлый, как Игорь и любит.
Рот наполняется слюной. Хочется наброситься, оторваться за пять месяцев недоебита, но Игорь медлит - боится лохануться. Обхватывает генеральский хер рукой, жёстко, по-мужски, передёргивает по всей длине, обнажая яркую головку, и медленно лижет снизу вверх. На Павла Дмитриевича не смотрит - стыдится увидеть унизительное снисхождение и понимание блядской Игоревой натуры.
Оральным искусством Игорь владеет в совершенстве. Сказывается немалый опыт. Он осторожно всасывает член Павла Дмитриевича в рот, сантиметр за сантиметром, подстраиваясь под новый для себя размер. Он давно научился не обращать внимания на вкус и запах, но генерал был на редкость... съедобным - солоноватым и мускусным. Настоящий мужик. Игорь томно прикрывает глаза, максимально расслабляет рот и всовывает хер до горла. Выпускает. Всасывает снова. Никаких рвотных рефлексов. Генерал за волосы не хватает, затылок не фиксирует, позволяя Игорю проявлять инициативу. Он вообще выглядел бы безучастным свидетелем, если бы не побелевшие костяшки пальцев, судорожно вцепившиеся в подлокотники, да подрагивающие крылья носа.
Игорь чувствует пряный вкус начинающей выделяться секреции, которая смешивается с его слюной. Он покладисто сглатывает, явно наслаждаясь процессом. В паху у Игоря уже тяжело и влажно, яйца под тонкой тканью трусов болезненно сжимаются. Хочется подрочить, чтобы снять напряжение, но Игорь не смеет. Он убыстряет темп, отчего толстый генералов хер скользит уздечкой по шершавому мягкому языку, упирается головкой в расслабленное горло и даже чуть проникает в гортань. Глядя на румянец, заливший щёки будущего зятя, на алые от усердия губы, Павел Дмитриевич отпускает себя и начинает по-молодецки мощно кончать. Игорь не морщится и не отстраняется. Глотает, вытащив член изо рта и прихватывая головку губами. Тонкая струйка спермы стекает по подбородку, и он вытирает её пальцами, которые облизывает с благостным выражением красивого лица.
Игорь всё ещё стоит на коленях, покорно склонив голову и ожидая вердикта - достоин или нет? Павел Дмитриевич усмехается, убирает опавшее хозяйство в трусы и натягивает на бёдра брюки, после чего говорит:
- Подрочи - негоже штаны пачкать.
Игорь вздрагивает и выполняет приказание. В тот момент он ещё не понимает, что в прежних отношениях ему не хватало именно твёрдого жёсткого управления. У Игоря незлобивый покладистый характер - сказывается деспотичное воспитание матери-одиночки, которая всегда держала сына в ежовых рукавицах и принимала за него все глобальные решения. Игорь привык подчиняться и выполнять высказанные суровым тоном требования.
Попав в Финэк, он вздохнул с облегчением, понимая, что на долгие шесть лет избавился от тотального материнского контроля. Но вскоре он подспудно начал искать друзей, а потом и сексуальных партнёров, которые подминали бы его под себя, избавив от необходимости самостоятельно решать вопросы. Ему повезло с Вадимом, который был эгоистом до мозга костей и не считался с мнением любовника. Он приказывал - Игорь выполнял. Точка.
Видимо, в Надюше тоже есть тот стальной стержень, который привлёк мягкого, как пластилин в горячих руках, Игоря. А от кого она унаследовала твёрдый волевой характер, Игорь теперь знает. А ещё в ту минуту, когда обнажает нижнюю часть тела под спокойным внимательным взглядом Павла Дмитриевича, Игорь вдруг думает о том, что, может, не так уж и плохо получилось с залётом...
Сидя напротив Павла Дмитриевича, Игорь медленно поглаживает себя, взвешивая на ладони яйца и касаясь ануса указательным пальцем. Эта дополнительная стимуляция всегда была самым приятным моментом в процессе самоудовлетворения, хотя обычно Игорь ещё вставляет в зад что-нибудь большое и твёрдое. Он кожей чувствует изучающий взгляд Павла Дмитриевича и закрывает глаза. Ему нравится чужой проникающий взгляд, поэтому он превращает банальную дрочку в настоящее представление. Приподнимает бёдра. Ёрзает по гобеленовой обивке дивана. Постанывает от удовольствия сквозь стиснутые зубы. Вздыхает так, что наблюдатель не сомневается - парень наслаждается каждым моментом. Игорь может развлекаться с собственным членом и дыркой долго (однажды он в порядке эксперимента промурыжил себя полтора часа, не кончая), но под взглядом генерала не выдерживает и выплёскивается на мягкий, ни разу не мускулистый живот жгучим пряным семенем.
Павел Дмитриевич подаёт ему бумажную салфетку и терпеливо ждёт, когда он приведёт себя в порядок. Потом наливает обоим коньяк. Игорь не отказывается - несмотря на облегчение в яйцах, в душе ещё царят напряжение и неуверенность. "Достоин?" - хочется прямо спросить, но Игорь трусит.
- Будем считать, что беседа прошла на высоком уровне и обе стороны удовлетворены её результатами, - говорит Павел Дмитриевич с лёгкой усмешкой.
Игорь застенчиво улыбается в ответ, склоняя голову.
После семейного обеда, во время которого за столом ведётся нейтральная дружеская беседа, Павел Дмитриевич, сославшись на дела, удаляется в кабинет, а Элла Михайловна тащит Игоря в гостиную, где пичкает сладостями и рассказами о давних проказах дочери. Надюша смеётся, лукаво блестя чёрными - отцовскими - глазами.
Игорь ошеломлён - все его мысли о Павле Дмитриевиче. Но в них не только страх, но и томное предчувствие, сладострастие, желание. Желание быть оттраханным - вкусив генеральской плоти, Игорь ни о чём другом не может думать. Разумеется, сам он инициативы проявить не посмеет, но Игорь надеется, что Павел Дмитриевич, который явно не чурается близости с мужчиной, сделает первый шаг.
Через неделю принаряженные Игорь и Надюша вновь у Казариновых. Празднуется помолвка - по-старомодному, с подарками, поздравлениями и многочасовым семейным ужином, на котором присутствуют многочисленные родственники со стороны будущей жены. Игорь не сообщил матери о том, что собирается жениться, ещё не окончив Академию. Мать наверняка будет в бешенстве, наговорит оскорбительных гнусностей, отчего Игорь будет чувствовать себя неудачником. Надюша искренне сочувствует - она частично посвящена в его отношения с матерью. Элла Михайловна обещает принять огонь на себя. Настоящая генеральша. Игорь смотрит на неё с признательностью.
Надюша решает, что выпившему Игорю не стоит возвращаться в общежитие, и его оставляют ночевать у Казариновых. Соблюдая правила приличия, они расходятся по разным комнатам.
долго принимает душ, жалея, что у него нет с собой смены белья, - он чистюля и не любит надевать вчерашнюю одежду. Но в комнате его ждёт приятный сюрприз - новые трусы, спортивные штаны (на размер больше, но лучше они, чем ничего), большая футболка. Игорь прижимает вещи к лицу. Конечно, они пахнут стиральным порошком, но ему кажется, что сквозь запах хвойной свежести пробивается пряный аромат Павла Дмитриевича. Он представляет, как эта футболка облегает его плечи и спину, как эти штаны натягиваются на задницу и ляжки, и возбуждается.
Игорь решается быстро передёрнуть в туалете, но на полпути к заветной двери натыкается на Павла Дмитриевича. На нём лишь полосатые пижамные брюки, и Игорь судорожно сглатывает, уставившись на широкую мускулистую грудь, покрытую густыми кудрявыми волосами, меж которыми торчат трогательные тёмные соски. Повышенная волосатость тоже нравится Игорю. Он предсказуемо краснеет - генерал даже в полутьме может заметить, как торчит его паскудный отросток. Но мужчина делает шаг в сторону, позволяя ему пройти в туалет. Правда, спокойная команда Павла Дмитриевича заставляет его тотчас изменить направление:
- В кабинет.
Игорь топает за Казариновым и, не таясь (нет ведь глаз на затылке), оглаживает взглядом ровную генеральскую спину. Ниже талии смотреть не рискует, опасаясь обкончаться. А внутри всё кипит и беснуется от предвкушения скорого счастья.
Закрыв дверь на ключ, Павел Дмитриевич подходит к столу и, порывшись в ящике, что-то бросает Игорю. Тот ловко ловит это что-то и закусывает щеку изнутри - в руке он держит гелевую анальную смазку. Обычно Игорь пользуется кремом или вазелином. Откуда у студента деньги на дорогостоящий интимный гель?!
- Сними штаны, встань на колени на диван и подготовь себя, - командует Павел Дмитриевич.
Игорь повинуется. Сердце долбится о рёбра, вызывая учащённое дыхание. Он слышит щелчок - зажигается оранжевая настольная лампа. Генерал хочет проконтролировать процесс, или ему просто нравится смотреть? Наверное, всё же второе - Павел Дмитриевич привалился бедром к столу, который стоит напротив дивана. Отличная, выгодная позиция.
Игорь переводит дыхание. Он полностью обнажается и принимает указанную генералом позу, широко раздвигая колени и касаясь ягодиц пятками. Зад открыт любопытному взору, анус сжимается - в комнате прохладно. Упираясь лбом о стену, Игорь выдавливает гель на средний и указательный пальцы, растирает, согревая, и заводит руку назад. Пальцы привычно кружат вокруг сфинктера, легко проникают до второй фаланги, выскальзывают и вновь исчезают в глубине. Игорь расслабляет внутренние мышцы - не все его любовники заморачивались подготовкой, поэтому, чтобы избежать боли и насладиться совокуплением, Игорь научился заранее заботиться о собственном комфорте.
Изнутри он чистый и мягкий: каждые три дня делает клизму и самоудовлетворяется крупным латексным фаллоимитатором. Игорь надеется, что Павел Дмитриевич оценит его старания.
В него уже легко входят три пальца, когда Игорь слышит:
- Довольно.
Он замирает в ожидании, упираясь в стену лбом и ухватившись рукой за спинку дивана. Зад всё ещё покачивается на волне почти достигнутого удовольствия, дырку холодит от геля.
Павел Дмитриевич подходит тихо, как индейский следопыт - на заре юности Игорь читал хорошие познавательные книжки. Игорь слышит его дыхание, тяжёлое, хриплое, звериное. По спине катится капля пота. "Быстрее... Быстрее... Быстрее..." - повторяет он про себя, но озвучить желание не решается. Генерал, впрочем, вновь читает его мысли - мокрая от естественной смазки головка прижимается к подготовленному сфинктеру, Павел Дмитриевич делает посыл бёдрами и входит наполовину. Толчок - и он целиком внутри, до самых мохнатых яиц, прижавшихся к гладким ягодицам Игоря.
Игорь замирает, прислушиваясь к ощущениям. Лёгкий дискомфорт (всё же генералов хрен побольше резиновой игрушки будет) тотчас забывается от сладкого сознания наполненности, когда член распирает изнутри, тугие пульсирующие вены скользят по эластичной прямой кишке, а головка нет-нет да и задевает простату, тем более поза для стимуляции самая подходящая. Игорь терпеливо ждёт, но не выдерживает первым и начинает вращать бёдрами, отчего член Павла Дмитриевича уподобляется штопору, входящему в бутылочную пробку.
Казаринов ждёт именно этого сигнала. Он начинает двигаться, медленно, рвано, то вынимая хер так, что внутри остается лишь головка, то с силой загоняя его до звонкого шлепка кучерявого лобка о зад Игоря. Павел Дмитриевич ставит ногу на диван и сразу срывается на быстрый жёсткий ритм. Он цепко держит Игоря за бедро и плечо, помогая максимально насаживаться на каменно-твёрдый елдак, наклоняется, ноздрями втягивая запах чистого мужского пота и слизывая испарину между лопаток Игоря.
У Игоря кружится голова. Хочется орать от нереальных ощущений, острых, болезненных, сладких, но он помнит о женщинах, которые находятся в непосредственной близости. Он пыхтит, подмахивает, кусает губы, старается не зажиматься, когда генерал особенно резко напирает, и сжимает собственный стояк, уже истекающий прозрачной вязкой смазкой. Анус начинает гореть огнём, а Игорь едва не воет в голос от серии бешеных рывков, которые приводят к тому, что Павел Дмитриевич взрывается внутри, содрогаясь всем телом и наваливаясь на Игоря тяжёлой мускулистой тушей.
Стоит Казаринову вытащить опавший елдак из срамной дыры Игоря, как по внутренней стороне бёдер начинает течь генеральская сперма. Павел Дмитриевич смотрит на пульсирующее, сокращающееся очко, под которым - небольшие, гладко выбритые яйца и красноречивый стояк. Он резко вставляет три пальца в ещё не сжавшуюся дыру, отчего Игорь ахает и подаёт задом, находит заветный бугорок. Игорь начинает насаживаться на пальцы Павла Дмитриевича и вздыхает от облегчения, когда жёсткая ладонь ложится на твёрдый член и начинает двигаться в том же ритме, что пальцы в заднице. Игорь осознаёт опытность партнёра, когда тому в кратчайший срок удаётся довести его до яркой вспышки перед глазами. Он заваливается на бок, громко и длинно выпускает воздух из кишечника. Игорь краснеет от жуткого конфуза, но Павел Дмитриевич тактично делает вид, что ничего не слышит. Он отходит от дивана, быстро приводит себя в порядок и вытирает ягодицы, промежность и ноги Игоря влажными салфетками. Тот шевелится в попытке отстраниться, но Павел Дмитриевич нажимает меж лопаток, и Игорь затихает, позволяя ухаживать за собой. Для него это тоже в новинку.
Для Игоря начинается новая - двойная - жизнь.
После свадьбы, на которой присутствовала и его непривычно тихая, молчаливая мать, они с Надюшей отправляются в двухнедельное свадебное путешествие. Игорь прилагает огромные усилия, чтобы не разочаровать супругу в постели, и ему это удаётся. Конечно, Надюша не догадывается, что встаёт у него только при мысли о елдаке её отца в его, Игоря, заднице. По возвращении они поселяются в пятикомнатных апартаментах Казариновых: для Надюши спокойнее находиться рядом с матерью, Игорю рукой подать до Академии.
Текут обычные трудовые будни. У Игоря входит в привычку проводить вечера в кабинете Павла Дмитриевича - да, сначала он активно подставляется под генеральский хер или удовлетворяет тестя иным способом, но потом они просто беседуют или занимаются каждый своим делом.
Павел Дмитриевич оказывается человеком с гибким практичным умом, интересным собеседником и превосходным любовником. Он не опускается до панибратства, неизменно сух и строг с Игорем, но всегда открыт для диалога. Он, разумеется, сразу распознаёт в ебливом зяте натуру нервную, тонкую, склонную к мазохизму и подчинению, однако для него, властного и не склонного к компромиссам вояки, это скорее плюс, чем минус. Игорь - податливая глина, из которой Павел Дмитриевич целенаправленно вылепливает идеального любовника.
Игорь и сам не замечает, как хитромудрый генерал выведывает всю его подноготную. Прошлого он не стыдится и, не таясь, рассказывает о бывших любовниках, коих оказывается немало. Павел Дмитриевич лишь улыбается и называет зятя "славной распутной шлюшкой". По масляному блеску карих глаз Игорь вмиг понимает, что его откровения генерала скорее возбуждают, чем отвращают. В награду за честность Игорь получает разрешение пососать полувставший от его откровений генеральский конец, который он тотчас принимается жадно облизывать. Руками он мнёт волосатые яйца Казаринова, тайком вдыхая их густой терпкий аромат. Открывает рот и впускает в рот сначала головку, а затем и добрую половину члена, отсасывая так страстно и нетерпеливо, словно это последний сделанный минет в его жизни. Пачкает губы смазкой, облизывается так похотливо, что Павел Дмитриевич вновь усмехается.
- Экий старательный. Не откуси!
Игорь улыбается, хотя улыбаться, как и разговаривать, с членом во рту весьма затруднительно. Он закрывает глаза и ласкает дрын Казаринова вдумчиво, ритмично и сладко, так, что у того подрагивают колени. Павел Дмитриевич поощрительно гладит Игоря по голове, отчего по телу парня пролетают электрические разряды. Он кончает в трусы, даже не прикоснувшись к себе, когда чувствует, как в горло выстреливает первая терпкая струя. Он глотает, облизывает головку, глотает снова, пока не утихает разрядка Казаринова, а его член не оказывается вычищенным умелым языком.
В другой раз Игорь делится с Павлом Дмитриевичем тайными эротическими фантазиями. Слова легко льются с его губ, потому что знает - генерал не рассмеётся, не покрутит у виска, не обзовёт грязно и матерно. Мечты о сладкой гомоебле при молодой красавице жене кажутся странными и извращёнными, но генерал - дока по части сокрытия интимных тайн (и не только своих).
Надюша в сопровождении Эллы Михайловны отбывает на историческую родину последней, где уже ждёт многочисленная еврейская родня и подготовлена уютная палата в женской клинике. Тем же вечером Игорь перебирается в супружескую спальню Казариновых и отмечает освобождение от супруги головокружительным сексом с её отцом. Он ластится к любовнику и исполняет его желания, повинуясь строгому взгляду или небрежному жесту. Игорю кажется, что его жизнь, наконец, налаживается.
Восьмого марта у Игоря день рождения. Павел Дмитриевич просит его не задерживаться в академии, и Игорь едва сдерживает нетерпение - похоже, готовится сюрприз. Но, к его разочарованию, в квартире гости - невысокий кряжистый брюнет с залысинами и выпирающим брюшком, давний друг Казаринова, которого Игорю представляют как Николая Антоновича, и высокий плечистый шатен с холодными прибалтийскими глазами по имени Андрис.
Игоря поздравляют, пьют за его здоровье, шутят, смеются. Всё это время Игорь чувствует оценивающие взгляды гостей.
В какой-то момент он оказывается на кухне вместе с Павлом Дмитриевичем.
- Ступай в ванную, подготовься, - спокойно говорит генерал.
- Но... гости...
- Считай это подарком, - говорит Павел Дмитриевич. - Ты ведь хотел поучаствовать в групповушке, нет?
Игорь вскинул на генерала ошеломленный взгляд.
- Что, Николай Антонович не приглянулся? Или Андрис?
- Нет, я не против.
В душе Игорь тщательно подбривается и делает спринцевание. Для надёжности слегка растягивает готовый к приключениям анус и смазывает всегда имеющимся в запасе лубрикантом. Отросшие почти до плеч светлые волосы завиваются и льнут к шее, но Игорю недосуг делать укладку. Он торопливо промакивает влажную кожу, повязывает бёдра полотенцем и идёт в гостиную, откуда слышны негромкие мужские голоса.
- Хорош парнишка, - говорит Николай Антонович, охаживая ладную Игореву фигуру одобрительным взглядом.
Игорь отмечает, что на нём уже нет пиджака и галстука, а воротник рубашки расстёгнут.
Игорь не тушуется от мужских взглядов: Павел Дмитриевич научил его не стыдиться собственной наготы, а многочисленные сексуальные эксперименты заставили Игоря забыть о скромности и стеснительности.
Андрис, подмигнув, уходит в ванную.
- Давай-ка поработай ротиком, - покряхтывая, Николай Антонович расстёгивает ширинку и вываливает наружу короткий толстый отросток с приоткрытой головкой.
Игорь машинально облизывается и бросает на Павла Дмитриевича короткий взгляд. Тот неторопливо кивает, и Игорь опускается на колени перед Николаем Антоновичем. Тот откидывается на спинку дивана и наблюдает за действиями парня из-под ресниц.
Игорь обхватывает горячий, липкий и полутвёрдый член, тянет кожицу вниз. Наклоняется, проводит языком от основания до головки, ещё раз и ещё. Николай Антонович дышит неровно, нетерпеливо. Игорь медленно, влажно насаживается ртом на его хер, который легко скользит до самого горла благодаря недлинному размеру. Игорь касается носом тёмных кудряшек на лобке и замирает, вдыхая густой аромат кожи, пота, мочи и спермы. Ему хочется, чтобы друг Павла Дмитриевича остался доволен его, Игоря, способностями, поэтому начинает сосать, одновременно поглаживая яйца гостя.
- Ох, бля, хорош... Соси... Плотнее захватывай... Старайся, с-сука!
Игорь старается. Гостиную наполняют громкие чмокающие звуки, когда он выпускает хер Николая Антоновича изо рта; тот тяжело дышит и беспорядочно хватает Игоря за уши, отвлекая от процесса. Но Игорь терпит и доводит начатое до логического конца. Николай Антонович кончает в его горло, задвинув свой короткий дрын до самого корня, отчего у Игоря болят губы и появляется желание отстраниться, чего он, разумеется, не делает, выпивая гостя досуха.
- Ну как тебе тест-драйв? - насмешливо говорит Андрис.
Игорь дёргается от неожиданности - увлёкшись любимым делом, он на мгновение забывает о том, что в комнате находятся люди, которые не только наблюдают за процессом, но и видят его откляченный зад с похотливо сжимающейся дыркой.
- Талантливый парнишка, - смеётся Николай Антонович. - Пал Дмитрич, плесни-ка мне коньячку, пусть молодые потешатся.
Андрис протягивает руку и помогает Игорю подняться. Он тотчас обхватывает стан парня руками и впивается в покрасневшие губы прохладными губами. Его язык хозяйничает в Игоревом рту, слизывая пахучую сперму Николая Антоновича. Поначалу Игорь напрягается, но теряет контроль и со стоном прижимается к Андрису. Тот чувствует его крепкое возбуждение, скользит вниз, между упругих половинок, и вводит сразу два пальца в липкую от геля щель. Губами он ловит стон Игоря и улыбается, не прерывая поцелуя: парнишка хорошо разработан, в чём Андрис и не сомневался - он сам когда-то прошёл выучку у Павла Дмитриевича, прежде чем тот помог ему перевестись в Москву, в штаб армии. Андрис по гроб жизни благодарен Казаринову за живейшее участие в его карьере, поэтому и соглашается поучаствовать в сюрпризе для генеральского зятя.
Павел Дмитриевич одобрительно улыбается - Игорь явно плывёт от действий Андриса. Тот уже нагнул парня над удобным креслом, заставив по-блядски выставить задок, в котором уже свободно двигалось четыре пальца.
Николай Антонович отпускает похабные, циничные комментарии, от которых у Игоря начинает гореть лицо, но он ничего не может поделать с собственным желанием и продолжает насаживаться пылающей дыркой на пальцы Андриса.
- Вставь ему уже наконец! - говорит Николай Антонович срывающимся от возбуждения голосом, и в Игоря тотчас врывается хорошего размера инструмент, который он даже не успевает рассмотреть.
Андрис определённо очень возбуждён, ибо сразу берёт жёсткий быстрый ритм. Игорю больно поначалу, но он быстро приспосабливается и начинает подмахивать, глухо постанывая сквозь зубы. Андрис цепко держит его за бёдра, натягивая похотливую жопу до упора, а потом выходя со смущающим пошлым звуком и вновь врубаясь на всю длину. Игорь жмурится от удовольствия и прислушивается к собственным ощущениям. Потрясающе! Определённо потрясающе!
Андрис рычит, впечатывается в ягодицы Игоря и выплёскивает в него своё возбуждение. Спермы так много, что она начинает течь по внутренней стороне ног Игоря. Тот старается сжаться, когда Андрис вытаскивает, чтобы удержать в себе его горячую влагу.
- Дай-ка и я присуну, - говорит Николай Антонович.
Игорь поворачивает голову и смотрит на гостя. Николай Антонович уже раздет, а его крепкий грибок по-боевому торчит. Игорь разводит ноги шире и сгибает их в коленях.
- Ох, люблю по сперме ебать, - говорит Николай Антонович, ловко вставляя. - Хотя погодите-ка... Пал Дмитрич, займи-ка его рот.
Генерал Казаринов усаживается в кресло, над которым склонён его зять. На нём тоже нет одежды, а дрын, изученный Игорем вдоль и поперёк, истекает прозрачным секретом.
Игорь ёжится от предвкушения. Он давно мечтает о двух членах в себе. Он тотчас обхватывает крупную головку губами, мягко посасывая и жмурясь от удовольствия. Сзади в него вновь въезжает корень Николая Антоновича. Игорь благостно стонет, начиная раскачиваться между двумя мужчинами. К сожалению, гостя не хватает надолго: пара толчков, и Николай Антонович по-молодецки кончает в гостеприимную дырку. Игорь разочарован, но скрывает это, продолжая ритмично сосать член генерала. Он хочет кончить с хуем в жопе, а тут такой облом, хоть плачь!
Порефлексировать ему не позволяют. Сильные руки подхватывают его, переворачивают и усаживают на колени Павла Дмитриевича. Игорь прогибается в пояснице, привстаёт и садится на жёсткий кол генерала. Он начинает двигаться - приподнимается, вновь опускается, вертит задом по спирали, покачивается, будто сидит верхом на лошади. Он неторопливо теребит свой член, поглаживает и сжимает яички, явно играя на публику, ибо чувствует жадные жаркие взгляды гостей. Вскоре те не выдерживают, и вот уже в лицо Игоря тычутся два члена. Он послушно раскрывает рот и начинает отсасывать Николаю Антоновичу; правой рукой он поглаживает всё ещё мокрого от спермы бойца Андриса.
Павел Дмитриевич близок к разрядке, Игорь чувствует это по участившемуся дыханию за спиной. Генерал сливает в тот момент, когда оба гостя одновременно кончают на лицо Игоря, похлопывая хуями по щекам. Игорю хватает двух торопливых движений ладонью, чтобы присоединиться к кончающей братии. Он не в силах двигаться, но улыбается довольно и удовлетворённо...
По очереди приняли душ и вновь собрались в гостиной. Коньяк допит, лимон съеден, а Игорь вновь насажен по самые яйца на хер Андриса. Праздник продолжается!
В процессе Игорь вырубается от переизбытка эмоций. Да и жопа побаливает с непривычки.
Ему хватает двух часов, чтобы набраться сил. Он слышит характерную возню, приоткрывает один глаз и замирает от неожиданности: Павел Дмитриевич размашисто ебёт Андриса, чей рот усердно трудится над яйцами и очком Николая Антоновича. Непохоже, чтобы плечистый прибалт был против такой диспозиции, да и остальным участникам событий явно привычен такой расклад. Игорь поневоле начинает возбуждаться, что не остаётся незамеченным глазастым Николаем Антоновичем.
- Куколка наша проснулась. Иди сюда, хорошая.
Игорь на карачках перебирается к мужчинам. Николай Антонович погладил его по встрёпанной голове и надавил на затылок, указывая, что предпринять. Игорь покорно склоняется над его пахом и берёт в рот, начиная лизать напряжённый член, ласкать уздечку, кончиком языка дразнить дырочку уретры. Николай Антонович постанывает от двойного удовольствия, которое дарят два умелых рта, и готов уже кончить, когда раскрасневшийся от возбуждения Андрис вставляет в мокрую, растянутую его языком дырку средний палец и начинает потрахивать Николая Антоновича в такт фрикциям Павла Дмитриевича в собственной заднице.
- Что замер? - насмешливо спрашивает Андрис у Игоря. - Наш Николай Антонович - либерал с широкими взглядами. Генерал-то тебе, небось, не даёт?
Игорь замотал головой, отчего мужчины дружно хмыкнули.
- Не парься, мне тоже не обломилось. Давай вставляй по-сухому - Николай Антонович это любит.
Игорь вытаращился на Николая Антоновича, но тот с похабной ухмылкой развёл ноги и подхватил под коленями руками, отчего его тёмное очко с припухлыми вывернутыми краями приглашающе растянулось.
- Не дрейфь, чай, не порвёшь, хотя природа тебя не обидела, - говорит Николай Антонович.
Игорь больше не медлит. С парнями он в активной роли ещё не пробовал.
Подрагивающими пальцами он придерживает каменный стояк, прижимает головку к дырке Николая Антоновича и надавливает, пробиваясь внутрь. Дыхание гостя сбивается, и Игорь замирает, прислушиваясь к ощущениям.
- Давай-давай, - подбадривает его пыхтящий, как закипающий чайник, гость.
И Игорь даёт, въезжая по слюне Андриса так глубоко, что яйца звонко шлёпаются о белые пухлые ягодицы Николая Антоновича.
- Хорошо! - кряхтит тот и закидывает икры на Игоревы плечи. - Еби... Ну же...
Игорь с упоением трахает Николая Антоновича некоторое время, пока крепкие руки не ложатся на бёдра, а в расщелину между ритмично сокращающихся половинок не упирается красноречивый стояк Андриса.
- Паровозик? - спрашивает тот со смешком.
Игорь на мгновение останавливается, руками раздвигает булочки, помогая Андрису проникнуть внутрь. Там он ещё мокрый, так что внушительное достоинство московского гостя скользит как по маслу.
Сначала они не могут подобрать ритм, но, в конце концов, разбираются, и вот уже в комнате слышится лишь натужное пыхтение и шлепки потной плоти о плоть.
Игорь улетает в нирвану первым - очень уж сладко сжимает его Николай Антонович. Он вытаскивает опавший хуй из расщеперенной дырки и минетом доводит Николая Антоновича до кондиции. Павел Дмитриевич и Андрис почти одновременно кончают следом. Игорь вылизывает с каждого чужую сперму, наслаждаясь вкусом и запахом мужской секреции.
- Ну, с боевым крещением, - говорит Николай Антонович и тянет на себя стоящий поодаль поднос с бутылкой коньяка и лимоном.
Игорю не предлагают, памятуя о его острой нелюбви к алкоголю любого вида. Впрочем, Игорю и так кайфово.
Утром напоследок Игорь отсасывает гостям. Москвичи возвращаются к родным пенатам. Андрис даёт Игорь визитку с комментарием:
- Здесь мой рабочий, домашний и мобильный. Если будешь в столице, обязательно звони - для нас ты всегда желанный гость.
Игорь смущён. Он смотрит на Павла Дмитриевича, тот коротко кивает в ответ, и Игорь благодарит Николая Антоновича и Андриса за чудесный праздник.