Черный Ветер несся резвым галопом по изрытому полю. Он с легкостью преодолевал препятствия, не нуждаясь в наставлениях всадника. Это была его стихия — бескрайняя пустошь, раскинувшаяся в лучах восходящего солнца, далекие пики гор, звонкий утренний воздух, в котором отдавалось лишь легкое позвякивание копыт по иссохшей земле. Конь летел, наслаждаясь свободой, позволяя хозяину парить вместе с ним. Радован снова и снова прокручивал в голове события последнего часа, словно пытаясь понять не было ли это продолжением разбудившего его сна.
Теперь он помнил. Осознал то, что так взволновало его. Он видел уже эти глаза. Глаза этой пленной девушки. Видел их, и не раз — на чужом лице... Эти глаза преследовали его, наблюдали за ним всю его жизнь. Такие глаза были у белой тигрицы из его снов. Она была всегда в них, сколько он себя помнил. В детстве от пугался ее. Отец тогда очень разгневался его страхам, сказав, объясняя что тигр — символ их рода, священное животное, оберегающее его, он должен быть благодарен богам за это знамение, а не распускать нюни, как девчонка. Маленькому Радо было сложно быть благодарным, но от старался не разочаровывать отца, и больше не звал никого, просыпаясь от страха. Тигрица не нападала на него во сне, не трогала, но всегда была рядом. Он привык к ней, привык к молчаливому соглашению между ними — он старается быть хорошим мальчиком, достойным наследником своего отца, а она остается в тени, поддерживая его. С возрастом, когда его сны наполнились битвами и юношескими мечтаниями о славе, тигрица сражалась рядом с ним, защищая его. Когда он спорил с отцом — она была на его стороне, когда принимал тяжелые решения — тоже, понимая и поддерживая. Постепенно, когда заботы реального мира заменили собой тревожные сомнения взрослеющего мужчины, сны стали бледнеть. Он чаще теперь просыпался, не помня ничего — словно проваливаясь в темноту колодца. Тигрица ушла в забвение на долгие годы... Но теперь она вернулась... Вернулась, чтобы снова корить его взглядом зеленых, молчаливых глаз.
Когда оседлав Черного Ветра, он пустил его вскачь, он не думал о том, куда скачет. Он снова был юн и уязвим, сгибаясь под гнетом отцовской воли. Сколько лет прошло, отец давно в могиле, а он так и не научился противостоять ему. Все, что он мог — тогда и теперь, это — сбежать в конюшню и пустить жеребца в бешенный галоп, спасаясь от гложущих мыслей, от страха разочаровать его.
Услышав звонкий женский вскрик, Радован спешился, и тихо, прижимаясь к земле, пополз вперед. В предрассветной темноте сложно был понять, от куда донесся звук, но его это не волновало, словно он все еще был во сне, когда все происходит так, как должно, независимо от его воли. То, что представилось его взгляду, не могло и быть ничем иным, чем сном
Он смотрел, как зачарованный, наблюдая, как восходящее солнце обрисовывает тонкий силуэт, ожидая что она вот-вот растает дымкой утреннего тумана, как и положено сказочному созданию. Но солнце поднималось все выше, а видение и не думало пропадать. Неожиданно, встрепенувшись, она нырнула вглубь и исчезла. Радован невольно почувствовал облегчение с толикой разочарования — так она нимфа, водная фея, подумалось ему.Он уже было собрался уходить, когда окружающую тишину разорвал резкий всплеск, и появившаяся на поверхности женская голова стала судорожно откашливаться, глотая воздух. Затем, девушка, которая уж точно не могла быть той воздушной нимфой начала плакать — рыдать громко и протяжно, словно вдова на кладбище. Ему хотелось закрыть уши, только бы не слышать этой какофонии, но он не мог. Она хрипло рыдала, терла себя жестким песком, от чего бледная кожа наливалась кровью, обхватывала колени руками, катаясь по земле, словно змея, стягивающая старую кожу. Когда она наконец замолчала, и снова вошла в воду, он вскочил, готовый бежать, изнывая от ужаса и отвращения. Но тут она выскользнула из глубины и поднявшееся солнце осветило ее всю — прекрасное, юное тело, длинные волосы, струящиеся до колен, и знакомые уже зеленые глаза на нежном личике.
Радован смотрел на нее, не отрываясь. Она не была уродлива, как он в тайне надеялся. И она не боялась его, как следовало бы, спокойно глядя на него. Ее подбородок был решительно поднят, губы задрожали, словно зовя его. Тогда не в силах больше бороться с наваждением, он резко отвернулся и, мгновенно вскочив на терпеливо ожидавшего Черного Ветра, ускакал прочь.
Утренний воздух приятно холодил его разгоряченное лицо. Суеверный страх, впитанный с молоком матери, сковал все его мысли. Усилием воли он вспомнил строгое лицо отца и его наставления: «Не позволяй женщине завладеть тобой. Не позволяй своему желанию управлять собой!» Его отец никогда не позволял. Его кредом было — «возьми и забудь». Его мать была одной из многих, единственным ее преимуществом была голубая кровь и привилегия родить ему сына. После этого она была отвержена, как обычная рабыня, доживая свой век в богатстве и одиночестве.
Он — великий воин, он — сын своего отца, он не позволит глупому детскому суеверию в купе с красивым женским личиком сбить себя. Он хочет ее и она будет принадлежать ему. Пусть не сразу. Он сначала приручит ее, а потом добившись, она станет ему неинтересна. Она ничем не отличается от других. Пока же это будет прекрасный способ развеять скуку...
***
День уже клонился к закату, а Алессия все ждала своего лорда Радо. Радостное нетерпение и ожидание чего-то чудесного, что не оставляло ее после их утренней встречи, понемногу проходило, заменяясь сомнениями и тревогой. Она больше не скрывалась от людей, но от этого ее одиночество было еще более ощутимым — никто не подходил к ней, не заговаривал, не потешался. Работать ее тоже не гнали, и это тревожило ее. Лишь жеребенок благодарно гарцевал ножками, когда она кормила и ласкала его, поглаживая по нежной шерстке. Когда отчаяние уже почти совсем завладело ею, и все надежды показались выдуманными, к ней подошел человек и, сказав, что он по приказу лорда Радована, велел идти за ним.
Радован встретил ее возле загона с лошадьми. Сегодня на нем не было доспехов и он выглядел более простым, человечным. Он заговорил с ней, ласково похвалил за уход за жеребенком, расспрашивал о нем. Его тон был мягким, голос спокойным и ласкающим, но это только больше тревожило Алессию. Ее лорд Радо с жесткими глазами не был таким. Он говорил обрывистыми, быстрыми фразами, не терпящим возражений голосом. Сейчас же он вел себя так, словно между ними ничего не произошло, словно это утро ей только померещилось. Ей страшно стало от этой мысли. Может она на самом деле все придумала — от усталости и отчаяния?
— Как ты его назовешь? — внезапно спросил он.
— Я не знаю, мой лорд, — испуганно прошептала она. Он нахмурился — он был с ней терпелив, великодушен, как обычно вел с себя с женщинами, она же в ответ, только испугалась, опять превратившись в съежившуюся зверюшку.
— Но ты же, наверное, как-то его называешь в мыслях? — нетерпеливо, как ребенка, подбодрил он.
— Да... я зову его мой малыш, мой жеребенок... — невнятно пробормотала девушка.
— Ну ясно, — отмахнулся он, — ладно, пойдем, посмотрим на кобылу. Сэпп приманил ее поближе, в тот загон.
Она пошла за ним, чувствуя, что глаза наполнились слезами. Ей казалось, что она разозлила его, но не могла понять чем. В малом, отгороженном от других лошадей загоне, и правда находилась небольшая коренастая кобылка явно речных кровей. Рядом с ней весело резвился крупный, достающий ей уже до плеча жеребенок. Радован молча наблюдал за ними, Алессия стояла рядом. Потом он, как и Сэпп раньше, стал ей объяснять, как они планируют обхитрить кобылу, чтобы та приняла малыша на выкармливание. Алессия слушала в пол-уха, собираясь с мыслями. Она не привыкла предаваться долгим размышлениям, чувства ее, заточенные в темнице эти месяцы плена, единожды вырвавшись ...
Оскар Даша пишет:
Люблю, когда меня используют мужчины для удовлетворения как "девушку"... В обычной жизни выгляжу обычным парнем с тонкой фигурой. Любовники говорят, что моя попа симпатичнее, чем у многих женщин и сосу лучше всех ;)Valeri89 пишет:
А г.г. То-же трахал Лену в праздничные дни в доме у Михаила или только разрешено ему было дружить?monkey пишет:
Хотелось бы носить такой пояс рабаsoska10lll пишет:
Класс.🎉🎉 Первый раз я в лагере у Саши стал сосать член. Мне член его нравился толстый и длинный. Саша все хотел мою попу на член. Но я сосал . При встрече через два года на этапе Саша узнал меня и сказал что я соска . Он первый меня имел. Сначала я у него отослал. Потом он поставил меня раком и ...1 пишет:
Как будто одноклеточное писало...фетиш пишет:
Как пахнут трусики твоей девушки, ее сестры и Наташи? Запах сильный или слабый? Какой вкус у ваших выделений? Какая грудь, размер, форма? Какого размера и цвета твои соски? Какие у них киски?Мики пишет:
Рассказ мне понравился но он очень короткий ,только начинаеш проникнуть в нём как уже заканчиваеться . А мои первыи кунилингус ,я сделал жене ,у неё тоже был первыи ,и жена даже не знала про кунилингусе . Инициатором был я ,это произошло на месяц после свадбы ,я даже не предупредил жену об этом ...Mihail пишет:
Ну правда сказать рассказ совсем не понравилься ,извините за мой выражений ,но я всётаки скажу ,эту суку жену мало убивать если не любиш своего мужика разводись сним и наиди себе другого ,не надо развратить мужа и издиваться и унежать его так ,из хорошеного парня сделала тряпочку ,наиди себе ...Mihail пишет:
Мне очень понравилься рассказ ,я медлено прочитал веси рассказ как послушныи малчик ,а ведь у меня уже 57 лет ,но у меня ерекция ,как у молодого парня ,и не впускаю сперму быстро ,могу секс делать с тремя женщинами один чяс без проблем ,но у меня есть одно проблема ,вернее у жены есть, она совсем ...Mihail пишет:
Для меня расказ супер ,я хочу рассказать вам свежий рассказ которыи был буквально вчера весером. Моя супруга уже восемь месецов как в Италию на работе ,она сделала мне такои подарок что я чуть не охуел , моя жена заметило што я смотрю порно про минета,не имеет значения кто делает минет,и ...Mihail пишет:
Мне понравился расказ ,сколько бы небыло бы им хорошо но я дуиаю ,что не надо любимому человеку изменять,потомушто измениш перед свадьбои сёравно считаеться что она своего парня сразу же сделала его рогоносецом .PaulaFox пишет:
Класс