Случилось это в незабываемом мною 2000 году. Сестра моя, приехавшая переселенкой из ближнего зарубежья вместе с 18-летним сыном, остановилась на время поиска жилья у меня дома, где я, ведя холостяцкий образ жизни после развода со своей бывшей Мегерой, проживал в жутком запустении и разорении (в бытовом плане). Вторжению такому в свой быт я был скорее рад, чем нет.
Ну посудите сами: приготовленные обеды, ужины, что называется с пылу с жару, свежевыстиранное бельё, чисто убранная квартира, ну и т. д. Одним словом-в доме появилась хозяйка. Светлана(так зовут мою сестрёнку) старше меня аж на 15 годков. Дивчина весёлая и общительная, к тому же она интеллектуально развита, начитанна и образованна, что, безусловно, говорит только в её пользу. В общем, не чета нынешним безмозглым - в большинстве своём - представительницам так называемого слабого пола.
И сын её Сашка, видимо, в неё пошёл. Привлёк он моё внимание сразу. Ум, скромность, юношеская застенчивость и красота. Утончённая красота. Всё в нём было тонко сформировано и организовано. Нет, он не был красавчиком в общепринятом понимании этого слова, но было в нём что-то неосознаваемо-притягательное, манящее, трогательное.
Не раз в разговорах со Светланой о Саньке я увещевал её постараться не разрушить то, что есть в нём. По роду своей деятельности мне приходилось часто ездить в командировки и не так чтоб далеко, всего-то за 100-150 вёрст, но на длительные периоды в 1, 2, 3 месяца, в течение которых я, безусловно, приезжал домой на выходные: раз в две недели.
Светлана со временем устроилась работать в одно из частных предприятий по выпуску мясных полуфабрикатов и работала посменно: две смены - в день, две - в ночь и четыре дня - выходные. Сашка же учился в колледже, а свободное время проводил дома, слушая музыку, читая книжки и иногда уходил, встречался с друзьями.
И вот в один из моих приездов на выходные, на 23 февраля, я застал его дома одного. Светлана работала в ночную смену, а Саня сидел дома, слушал какой-то рэп и листал томик Хемингуэя, завалявшийся у меня в книжках с давних времён.
- Ты чего торчишь-то дома? Я в твои годы домой только ночевать приходил, - спросил я Саньку, но скорее из вежливости и какого-то сочувствия, чем просто из любопытства.
- Вот, книжку нашёл у тебя, дядя Серёжа, читал? - спросил он, не ответив на мой вопрос.
- Читал когда-то давно. А ты, чем заморачивать себе голову эротикой в писанине, пошёл бы лучше и привёл девчушку хорошую. Мать на работе, а я, если что, найду где перетусоваться. В кафэшках сегодня не протолкнуться, с друзьями сходи куда-нибудь, не кисни дома. В восемнадцать лет - это преступление перед природой. Если бабулесов нет, я тебе дам, - я спешно переодевался, во время этого диалога. - Мы сами с друзьями хотели посидеть в кафе неподалёку и отметить День Защитника Отечества, к коим, несомненно, и по праву себя причисляем.
- Да ну, дядя Серёжа, не хочу я никуда идти, дома побуду, книжку почитаю. А Вы надолго? - ответил Сашка, как-то внимательно наблюдая за тем, как я снимаю плавки, надеваю свежие, затем надеваю рубашку, джинсы.
- Не знаю, Саш. Как масть пойдёт, но, думаю, к часу-двум буду дома, - выпалил я, сам не представляя, как же в действительности масть пойдёт и буду ли я дома вообще?
Сашка как-то многозначительно замолчал и погрустнел (я это заметил), хотя и до этого момента назвать весёлым его было никак нельзя. "Ну да Бог с ним", подумал я, будучи в предвкушении предстоящего вечера. И всё равно что-то заставило меня взглянуть на него. Стройный, красивый, тонкий. "И достанется же какой-нибудь дуре", - подумал я с какой-то завистью и трепетом, что заставило моё сердце забиться чаще.
До сих пор я помню это мгновение. Ладно. Пора было бежать.
- Саня, я тут деньгов оставил тебе на всякий пожарный... Вдруг чё-куда... - бросил я уходя.
- Спасибо, дядя Серёж, - услышал в ответ и закрыл дверь.
Пока я шёл два с половиной квартала до кафе, мысли о Сашке не давали мне покоя. Я не понимал, что происходит во мне. Жалость? Нет, с чего вдруг? Ну сидит парень дома, что здесь особенного? Тепло. Какое-то тепло разливалось внутри меня при мысли о нём. Тепло и нежность. Нет, это были не отеческие нежность и трепет, даже не братские. Да ну, бред. Я же мужик. Нормальный, здоровый мужик.
Всё закончилось, когда я открыл двери кафе и вошёл внутрь. Вечер был шумным и обильным на тосты, возлияния, танцы, и всё повторялось по кругу вновь и вновь. Дым, грохот музыки, смех, громкие разговоры, звон посуды... Всё смешалось в едином гвалте. Кто-то куда-то уходил, кто-то приходил, кого-то раком драли в кабинке туалета, кто-то кому-то лез рукой под столом под юбку... В общем, всё и как всегда.
Расходились далеко за полночь. На улице падал лёгкий, невесомый снег. Освещаемый фонарями, он казался каким-то сказочным, как и всё вокруг. От съеденной водки и вина хотелось лететь вместе с этим сказочным снегом. Я вновь подумал о Сашке с какой-то радостью и побрёл домой. Идти было легко, несмотря на выпитое.
Дверь мне открыл он, как-то мило, ласково улыбаясь. Он стоял в одних трусах и в рубашке с коротким рукавом. Я бросил взгляд на его ноги. Это были удивительно красивые, стройные, правильной формы, лишённые всяческой растительности, абсолютно бархатные ножки. Посмотрев на него, я вновь подумал: "Как он удивительно хорош!" Чего, наверняка, нельзя было сказать обо мне, особенно в ту минуту. Я понял, что мне нужно было снять бабу. Что-то горячее опять разлилось внутри меня.
- Вечер удался, дядя Серёжа? - спросил меня Санька, помогая мне снять куртку и всё так же нежно улыбаясь.
- Не то слово, Саня... - бухнул я. Я боролся в этот момент с ботинком, который, как всегда в таких случаях, никак не хотел расстёгиваться.
- Дай помогу, - Сашка присел и принялся меня разувать.
- А ты так торчком и просидел дома? - спросил я, глядя на нетронутые деньги, лежащие на столике, оставленные мною для него.
- Да звали, я не пошёл, не охота... - ответил Санька, победив замок на моём втором ботинке и стянув его.
- Спасибо, дорогой, чё б я без тебя делал, - поблагодарил я его за избавление меня от этих узких модельных колодок.
- Это правда, - тихо и многозначительно ответил он. - Да незачто, дядя Серёжа. Есть будете? - спросил Саня, всё так же мило улыбаясь.
- Нет, Сань, спасибо, я - спать, - и я побрёл в спальню.
Алкоголь сделал своё грязное дело. Я очнулся от ощущения лёгкого поглаживания. Сашка стоял на коленях у софы и нежно гладил мне руку. От этих прикосновений у меня перехватило дыхание. Я не мог вымолвить ни слова, не мог ни о чём спросить. Он тихонько встал и сел у меня в ногах, провёл рукой по моему бедру вверх, скользнув по трусам, к животу. Еле слышно, одними подушками пальцев он медленно стал поглаживать живот, от чего сердце моё забилось чаще, а по телу побежали мурашки. Сашка спустился руками к моим трусам и, оттянув резинку, взялся за неё пальцами. Он смотрел на меня. Я не видел его глаз в темноте, но чувствовал: он смотрит. Мы молчали оба. Слышно было только два дыхания.
оторвался от софы, и он осторожно стянул к коленям предмет, скрывающий моё мужское достоинство. Сашка возобновил свои ласки поглаживанием моих икр, коленей, бёдер. Он попеременно сгибал мои ноги в коленях, чтобы не пропустить ни один сантиметр тела, при этом начал слегка целовать икры, бёдра.
Сердце моё с каждой секундой всё учащённей начинало биться. В груди стало не хватать воздуха. Сашка забрался на софу, развёл в сторону мои согнутые в коленях ноги и сел между ними на коленки. Он наклонился, взялся руками за наружную сторону моих бёдер и стал нежно целовать их внутреннюю, слегка касаясь язычком поднимаясь выше. Когда он коснулся губами моего члена, сердце моё чуть не выпрыгнуло изо рта. А мой самец стоял так, как не стоял со времён моей зелёной юности.
Сашка двинулся чуть ближе, осторожно взял рукой мой член и стал осыпать поцелуями. Говорят - звёзды из глаз сыплются. В тот момент я переживал примерно то же состояние. Я не понимал, что со мной происходит, был полон теплоты и нежности к этому парню. Он обнажил головку моего бойца и стал язычком облизывать её по кругу, касаясь уздечки. Радость, трепет, дрожь, желание - всё во мне смешалось. Сашка медленно взял в рот, втянул мой член. Как карамель. Я пришёл в такой неописуемый восторг! Вот оно, счастье. Мне не верилось. Это - верх блаженства.
Я зажал ногами его голову, затем взял его за затылок и надавил. Я надел его голову на свой поршень. Сашка застонал, а у меня по телу пробежала волна истомы. Я не хотел больше оставаться внизу, поднял его голову, привстал, обнял его и поцеловал в губы нежно и одновременно страстно.
- Ложись, моя девочка любимая, - сказал я ему тихо.
Он лёг на моё место, а я расположился над его лицом. Я припал губами к его губам, впился в них, всосал. Ооо! Это самые сладкие губки на свете. Я встал на колени над его лицом, он понял и открыл ротик, и я вошёл. Стон вырвался из Сашки, а из меня мычание. Он схватил меня за ягодицы и стал всё сильней и сильней притягивать меня к себе. Я чувствовал его глотку. Сашка стонал от наслаждения, а я совершенно обезумел от любви к этой девочке, моей девочке. Мне захотелось вдруг подарить ему то же волшебство, которое он-она дарит мне. Я вырвал из Саниного горячего, волшебного ротика свой член и развернулся. Сашка вновь втянул мой поршень в ротик, а я, наклонившись, раздвинул его ножки и увидел его карамель. Да! Это была карамель. Чистый, гладкий, красивый. Он стоял, чуть изогнувшись. Я подложил под Сашкину упругую попку свои ладони, терпеть я уже не мог. И я взял ЕГО в рот. Боже! Я чуть с ума не сошёл, или сошёл...
Сашка застонал так протяжно, продолжая втягивать в свой прекрасный ротик мой член, и изогнулся, подавшись всей попкой к моему лицу. А я готов был проглотить его прелесть, такую сладкую, любимую, горячую. Да! Я сосал, изредка выпуская ЕГО, облизывая и вновь заглатывая. Я с ума сходил от Сашкиного рта и трахал его своим. Я не понял, я скорее интуитивно почувствовал, что он кончает. Что это? Выпустить изо рта? Нет. Я хочу от этой девочки всё. Его движение бёдрами стали ритмичнее, он застонал часто, глубоко, с придыханием и... Я ощутил горячий фонтан, ударивший в моё нёбо и разлившийся во рту. Сашка замычал, выпустил мой член из своего ротика и торопливо, задыхаясь зашептал:
- Дядя Серёженька, дядя Серёжа, дядя... - я в этот момент проглотил его нектар. О да. Это был действительно нектар.
Я встал, а Сашка, соскочив, обвил меня руками за шею, зашептал:
- Дядя Серёжа, зачем? Не нужно было. Я люблю тебя, я буду твоей шлюхой, женой, блядью, любовницей. Сделаю всё, что ты захочешь, - он осыпал моё лицо, шею, плечи, грудь поцелуями, опускаясь всё ниже и ниже.
Я не дал ему взять мой член в ротик, поднял его, обнял и поцеловал. О, эти губки! Я готов был вечно их целовать. Мы легли, целуясь на софу и я сказал:
- Я хочу тебя в попку, - Сашка лёг на животик, чуть разведя бёдра в сторону.
Более красивой попки я не видел никогда, а эти ножки... С ними одними можно заниматься любовью. Я припал к этой попе. Я обезумел. Я целовал эти булочки взасос, лизал их, мял руками, целовал и ласкал бёдра, спинку, затылок, разводил ягодицы и лизал языком впадинку вдоль дырочки, которая должна была меня принять и подарить мне Рай. Сашка постанывал то глубоко, то тихо, чуть слышно, то прерывисто. Я прилёг рядом и, поглаживая его спинку, попку спросил:
- Котик, ты был уже с кем-нибудь до меня? Я хочу знать: тебе входили в дырочку? - Сашка приподнялся на локтях, повернув ко мне своё лицо и ткнув его мне в плечо, как будто извиняясь, ответил шепотом:
- Нет, дядя Серёжа, у меня это в первый раз с Вами. Я хочу быть Вашей... - я поднял его личико, чуть опустился и поцеловал в его сладкие губки.
Столько нежности переполняло меня к этому парню. Даже сейчас, вспоминая всё это, я помню все свои переживания, каждую минуту. Я чуть надавил ему на спинку, заставив лечь и приподнял его попку, поставив на коленки. Раздвинул булочки и стал целовать эту божественную ложбинку. Да, он готовился, он знал, он мечтал и надеялся на то, что произойдёт сегодняшней ночью. Он был настолько чист и свеж... Его тело источало аромат бальзама для душа, и я впился губами в его дырочку.
Сашка испустил какой-то стон - долгий, как будто предсмертный. У меня мутилось в голове, сердце бешено стучало, руки дрожали. Уложив его ровно и раздвинув ему ножки, я лег сверху. Терпеть уже сил не было. Член ломило от напряжения, а в голове пульсировало: "люблю... хочу... люблю... хочу..." И вот, придерживаясь на локтях, целуя Сашкин затылок, щёки, губы, спину, ушки, я нащупал вход в пещерку и стал надавливать. Санька с каждым разом всё громче постанывал. Последний раз я подался вперёд и вошёл.
- Ааааааах, - вырвался полукрик-полустон у Сашки. - Дядя Серёжа, милый, подожди, больно, - взмолился Он.
Я и без того понял, что, видимо, причинил боль.
- Да, Котик, конечно, мой хороший, - ответил я и, как мог, принялся утешать, целуя и лаская моего любимого. - Мы можем прекратить, мой сладкий - полуспросил я.
- Нет, я хочу быть твоей, - прошептал мне Сашка. - Может быть, потихоньку? Я потерплю, - добавил он, и я очень бережно стал разрабатывать его пещерку.
С каждым разом я медленно проникал в недра гостеприимной попки. Сердце выскакивало, билось в висках. Возбуждение становилось невыносимым. Я трахал юношу, самого прекрасного и любимого. Своего парня-девочку, свою шлюшку. Я начал долбить его, забыв о том, что ему может быть больно. Сашка издавал стоны, разведя свои булочки руками в стороны. Глубже, глубже, глубже, быстрее...
- Ааах, дядя Серёжа, я люблю тебя. Пожалуйста, не в меня. Ммм, пожалуйста, дайте мне его...
Я кончаю, вынимаю член, Сашка вскакивает и тут же берёт его в свой божественный ротик.
- Ааахмммууу... - я изливаю свой сок.
Его много, и Сашка чуть не поперхнулся. Глотает всё, до капли.
- Дядя Серёжа, я люблю тебя, - шепчет он и смотрит снизу на меня, держа в руке мой расслабляющийся и пульсирующий член.
Я обнимаю его за плечи, укладываю на софу и ложусь с ним рядом, целуя и поглаживая. Уже светает, и мне пора собираться на работу. У Сашки катится слеза.
- Девочка моя, я приеду через две недели, - пытаюсь успокоить Саньку.
- Это долго, - всхлипывает он.
- Котик, ты оглянуться не успеешь, время быстро пролетит, - возражаю я.
- Дядя Серёжа, хочешь я в твой следующий приезд переоденусь в женское бельё? Буду самой настоящей твоей шлюхой, - неожиданно спрашивает Он.
- Хочу, это интересно, - отвечаю я. - Ладно, золотко, мне пора собираться, - и мы целуемся нежно, я и моя шлюшка, страстная, нежная и любимая.
Я уезжаю работать, но я вернусь, и продолжение обязательно будет. Ведь Сашка - моя шлюха.