Я хочу рассказать вам историю, которая со мной не просто произошла, а стала частью моей студенческой жизни.
Начну с описания себя, своей внешности. Рос я в сельской местности. Особо в станице из пацанов никто, конечно, не модничал - как-то не по-пацански у нас считалось это делать, поэтому и я не следил за собой, учитывая последний писк моды! Сам я был ростом чуть выше среднего, худощавым, спортом никогда не увлекался, правда, в сельской местности заниматься физическими упражнениями можно было где угодно, хоть спортивных залов и не было. Я был застенчивым и скромным парнишкой, единственным у родителей, но, несмотря на это, никто меня не баловал.
С девчонками у меня всё складывалось не так, как у остальных пацанов в нашем населённом пункте. Я не могу сказать, что я их стеснялся, наоборот, я общался с ними на разные темы, подшучивал над ними и мог даже быть заводилой в женской компании, но всё это касалось только девушек. Сам тогда того не понимая, я не мог уяснить, почему же с пацанами у меня так не получалось, почему я постоянно их стеснялся и всё время украдкой пытался рассмотреть строение их тела. Они же общались со мной, но только на несерьёзные темы. Не могу сказать, что надо мной подшучивали и издевались (в казачьей станице это было не принято), но таких скромных, как я, пацаны в своей компании предпочитали не видеть. В общем, о нетрадиционной сексуальной ориентации тогда никто и не говорил. Мы, конечно, слышали о том, что такие существуют, но почему-то нам хотелось думать, да и думалось, что всё это существует где-то далеко, не около нас, а у нас все нормальные!
Время шло, я окончил среднюю школу и поступил в техникум, даже не думая о том, хочу я этого или нет, ведь так решили мои родители. Туда же пошло и большинство моих одноклассников, вот и меня в это же русло подтолкнуло моё стадное чувство!
Забыл уточнить: стеснялся пацанов я настолько, что даже не ходил в мужской туалет, потому что мне было банально стыдно поссать при всех, - какое-то непонятное чувство стыда. Благо, что вблизи были ещё туалеты, и я, когда уже невозможно было терпеть, бегал туда. Также меня нельзя было заманить в баню, хотя остальные мои сверстники постоянно ходили туда со своими отцами. У меня же начинало багроветь лицо от стыда даже при намёке на такое приглашение; я начинал смотреть вниз и отказывался идти в баню под любым предлогом. Местные мужики, друзья отца, всё время удивлялись такому моему поведению, и я понимал, что отцу стыдно за подобные выходки сына. Быть не таким, как все, на селе трудно! Короче, жизнь моя была сплошным комплексом, а комплекс можно было описать одним словом: пиздец!
Когда все мои ровесники уже заебали даже не меня, а, скорее всего, друг друга своими рассказами о том, кто, как и где в очередной раз, после очередной дискотеки, отымел девушку, я окончательно понял, что девушки у меня в физиологическом плане на втором месте. Я всё чаще и чаще стал засматриваться на молодых мужиков (именно мужиков), на их бугорки в паховой области. Особенно меня возбуждали те моменты, когда где-нибудь, особенно на природе, можно было увидеть, как один из таких молодчиков, оглядываясь вокруг себя и не находя поблизости девушек, решал, что всё в порядке, доставал свой ещё нестоячий, но уже набухший член и начинал ссать. Член был при этом, естественно, больше, чем в спокойном состоянии, и я, заворожённый этой картиной, мечтал о том, чтобы подойти и подержать его в руках, хотя бы просто потрогать - на большее тогда моей фантазии не хватало. Такие случаи заставляли мой член просто бунтовать в штанах, я чувствовал большой прилив крови к паху, зуд, какое-то приятное чувство, сам толком ещё не понимая весь механизм этого явления.
Я всё время думал, что, когда вырасту, у меня будет такой же длинный и сексуальный хуй, но когда я вырос, то понял, что у меня он чуть меньше среднего размера - 14 см. И здесь опять сплошное разочарование - и это я ещё вежливо выражаю свои эмоции! Осознав это, я всё больше и больше стал разглядывать парней моего возраста и чуть старше, стал всматриваться во впередиидущие задницы. Я мог так идти и идти, пока не ловил себя на мысли, что пора бы уже и оторвать взгляд от такого зрелища, а то люди увидят, куда я пялюсь!
Время шло. Я окончил техникум, и надо было продолжать учёбу в университете, для чего надо было перебраться в город. Естественно, я представлял, что буду жить в съёмном жилище один, но тут меня настиг ещё один облом! В том городе студентам сдавали жильё, в одну комнату пуская жить по два-три человека. Денег для оплаты отдельного жилья у моих родителей не было, так вот я и вселился в одно жилище с Дмитрием.
Длинно и нудно повествуется? Но тут-то всё и началось!
Нашёл я жильё для совместного проживания уже перед самым началом учебного процесса. Можно сказать, что я к тому времени согласен был на всё, но с комнатой для проживания и хозяйкой мне повезло. Первые две-три недели я жил совсем один, и мне этого было достаточно. Я перестал даже тревожить себя той мыслью, что скоро ко мне кого-нибудь подселят, причём хозяйке, бабке 70-ти лет, было совершенно всё равно, что скажет квартирант, лишь бы деньги платили, что категорически не устраивало меня. Так и случилось.
На четвёртой неделе, когда я уже обжился и привык быть один, ко мне подселился парень, на 2 года старше меня, родом тоже из посёлка городского типа - в общем, тоже не городской; звали его Дмитрий. Начать его описание хочется с того, что это был разносторонний человек, которого интересовал как секс с блядями, которые долго не ломались, так и наука, политика, искусство и международные отношения! Думаю, такие люди проживают не в каждой съёмной студенческой квартире или общаге, а если и интересуются вторым, то с первым у них дела ну просто никак. Внешность Дмитрия была сельской. Наверное, если он и имел лишний вес, то его было всего килограмма три, не больше, и жирок равномерно распределялся по всему телу, что придавая телу парня объёмность и некостлявость. Правильное туловище в форме трапеции, широкие плечи, накачанные простым деревенским трудом руки, правильная мужская грудь, проглядывающие кубики на животе - и всё это было покрыто негустой растительностью, которой было столько, что можно было смотреть на его тело и не отрываться! Даже на лицо он был довольно симпатичным. Одним словом, парень принадлежал к той аполлоновской категории людей, которая любой могла раздвинуть ноги в первую же ночь после знакомства. И тут, на фоне Димы, на сцену выхожу я!
- Здр-равствуйте! - произнёс я с заиканием то ли от страха, то ли от того, какого красавца увидел перед собой.
- Привет. Я Дима. А ты?
- Саша, - больше я ничего не произнёс, да и взгляд мой съехал куда-то вниз, проскользив по ширинке новосельца.
- Теперь вы будете жить вдвоём, - отрапортовала хозяйка и ушла восвояси.
Оценив моё поведение в его компании, Дима задал вопрос о том, как у меня обстоят дела с общением с людьми, произнеся фразу из области педагогики, в ответ на что я только и смог, что промычать какую-то хрень, хотя, в общем-то, догадался, о чём меня спросили, но, как всегда, не смог адекватно отреагировать! Дима был, наверное, психологом от природы. Он не стал меня лошить, прикалываться надо мной и смеяться со своими друзьями, он сделал из меня хорошего собеседника на темы из вышеуказанной первой категории, тем более что и у меня к этому был интерес и способность поддерживать такие разговоры. В общем, наша совместная жизнь началась довольно оптимистично для меня.
Уже на первой неделе сожительства я понял, что он не парится по поводу одежды, может спать голым, может ночью в таком виде выйти в туалет, который был на улице. Моя кровать стояла как раз на проходе между кухней, где был водопровод с раковиной, и его комнатой, и после первого же утра я понял, что ни о чём не жалею, выбрав именно это место.
Учёба у Димы начиналась на полчаса раньше, чем у меня, соответственно, и вставал он раньше, поэтому до самого момента одевания непосредственно перед выходом он бродил по комнатам совершенно голым с утренним стояком и периодическим почёсыванием яиц. Приоткрыв глаза, я больше не смыкал их - такое зрелище! Особенно возбуждающими были те моменты, когда стояк только начинал спадать, а член ещё свисал и был особо аппетитен! После ухода Димы я ещё полчаса ходил в шоковом и возбуждённом состоянии, причём мой стояк был гораздо более живучим и просто так спадать не желал. Естественно, такие подглядывания незамеченными долго оставаться не могли. Наверное, вскоре я совсем обнаглел и открывал глаза уже так, что это легко можно было заметить. Как-то раз, увидев это, Димыч закричал:
- Ааа! Ты не спишь! - после чего он с криком подбежал ко мне, прямо нагим навалился на меня и стал качаться на моём теле - наверное, у него с утра настроение хорошее было.
Багровый от стыда, я лежал на животе, так как перевернуться мне было тоже стыдно, но было утро, и, наверное, цвет моего лица остался незамеченным Димой. Он встал на колени, расположив ноги по обеим сторонам моего тела в районе талии, а между упиравшихся в постель кистей его рук оказалась моя голова. Я быстро почувствовал запах его тела, который на меня подействовал, как красная тряпка на быка. В тот момент в голову мне ударил такой - даже не знаю, как сказать - экстаз, что мне захотелось перевернуться и сосать, сосать, сосать его член. Но, конечно, я этого не сделал, и слава Богу!
Как всегда, я отбрехался и высказал желание ещё полежать. Но теперь я уже мог не притворяться сонным и спокойно смотреть на него, параллельно ведя беседу с парнем, благо, что болтунами мы оба были хорошими.
В общем, прошло пару недель, и я уже немного привык к такому сладкому зрелищу. Каждое утро мимо меня бегал пацан, почёсывая яйца, виляя округлой, подтянутой задницей. Его правильной формы член каждое утро сначала подпирал пупок, а потом плавно спадал и начинал биться о паховую область ног - и всё это происходило на моих глазах, а я старался лежать и наслаждаться видом. Так хотелось подойти к своему сожителю, встать на колени, засунуть его хуй себе в рот, обняв его тело на уровне задницы и промассировав его булки, постепенно углубляясь пальцами до самого ануса! Но всё это оставалось по-прежнему в моих мечтах.
время, и я понял, что утренний стриптиз не последнее, чего следует ожидать от Димы. Вскоре он стал ходить на футбол с друзьями (я считаю, хорошо, когда есть такие друзья, с которыми можно не только пить и шляться по ночным клубам, изматывая организм и проматывая деньги). Площадка была недалеко от нашей улицы, и после матча Димыч возвращался домой пешком. За время игры он каждый раз умудрялся упасть, потереться во всех местах о траву и шёл домой весь в поту и в прилипшей к телу земляной пыли. В те моменты запах его пота перебивал любой другой - ну, говоря литературным языком, в доме пахло мужчиной! Жили мы в жакте, где ванной, естественно, не было, мылись в тазике, закрывая дверь на кухню. Первые разы Дима ещё пытался делать всё самостоятельно: он грохотал ковшиками, одни из них подогревал, другие выливал на себя, затем опять их наполнял водой и ставил обратно на огонь, но вскоре ему это надоело, и он решил меня поэксплуатировать.
В пятничный вечер, как сейчас помню, во время просмотра "Терминатора-2" по телевизору, стоявшему в Диминой комнате, в неё забежал наш футболист. Он, приплясывая возле дорожной сумки, достал оттуда новый шампунь, гель для душа, запасные трусы-боксёры и скромно заявил, что сегодня идёт ночевать к одной очередной своей знакомой, и поэтому ему надо особенно тщательно вымыться, а один в таких условиях он с этой задачей не справится! От такой просьбы в меня ворвалось даже не одно, а сразу несколько чувств: страх, стеснение и одновременно желание поучаствовать в банной процедуре в компании с таким самцом. Конечно, я согласился, но теперь я сильно испугался того, что от дикого возбуждения мой член предательски встанет. Тем не менее, отказываться было уже поздно.
Мы зашли на кухню. Комната была небольшая, и уже нам двоим там было достаточно тесно. Посередине помещения стоял заранее приготовленный тазик, а тёплая вода у нас была всегда - у меня была привычка всё время иметь при себе кипячёную питьевую воду. Чтобы не стоять возле таза и не ловить брызги купающегося Дмитрия, я отодвинул стол от стены к центру комнаты и сел на него. После этого я взял в руку ковшик, зачерпнул из кастрюли воду, и Дима второпях стал раздеваться. Это было особое удовольствие - смотреть на пацана, который стоял в полусогнутом положении и поочерёдно снимал с себя весь свой спортивный наряд. Тело в этой ситуации постоянно играло мышцами: они беспрерывно то напрягались и выходили в рельеф, то пропадали в глубине тела. Снятую одежду он кидал тут же в тазик, чтобы во время мытья топтать её ногами в намыленной воде - это было его стиральное "ноу-хау"! Прямо очередной сюжет для демотиватора, только жалко, что заснять его нельзя было.
Когда очередь дошла до его трусов, я даже не заметил, как уставился на его пах. Дима прихватил трусы большим и указательным пальцами по бокам и стащил их с себя, оголив всё своё потное достояние. Комната быстро наполнилась запахом - в прямом смысле этого слова - мужского начала! Только сейчас, при свете дня, я увидел все жилки его аппарата, тянущиеся до головки от самого основания.
Чтобы как-то отвлечь себя и избавиться от возбуждённого состояния, я сказал парню, что у него хорошие друзья, так как с ними он не только бухает и прожигает свою жизнь. Потом я добавил, что рад за него. Дима посмотрел на меня, улыбнулся и попросил начать поливать ему голову.
Пока Дима намыливал лицо и волосы, он не мог открыть глаза, а так как он стоял ко мне передом, я стал наслаждаться видом его всё больше и больше увеличивающегося от свободного покачивания члена. Прошло ещё некоторое время, и его поршень стал увеличиваться уже до рабочего состояния. Заметив это, Дима стыдливо оправдался тем, что он уже думает о том, как будет ебать свою новую подружку, добавив, что у неё классные сиськи и что даёт она даже без презерватива, поэтому он так по-особому к ней относится...
После того, как была помыта голова, Дима перешёл к мытью тела. Обнаружив отсутствие геля, он с репликой:
- Вот, блядь! Забыл гель! - повернулся ко мне спиной, наклонился к стоящей позади него тумбочке, открыл дверцу и начал искать ароматное мыло. Из-за того, как он присел, не опуская задницу и немного раздвинув ноги в районе колен, моему взору открылось самое заветное Димино место. Межъягодичное потемнение, обросшее негустыми волосами, раздвинулось и явило мне встроенный пучок мышц - это было то, что я даже и не мечтал увидеть!
Дима рылся в куче предметов домашнего быта секунд двадцать, всё это время он поворачивал корпус то вправо, то влево, от этого его задница меняла ракурс, а сфинктер, как мне показалось, то напрягался, то расслаблялся. Как мне хотелось смазать палец чем-нибудь скользящим и проникнуть в его вход, постепенно расширяя створки ворот! Но всё это происходило только в моей голове, а от шальных мыслей я почувствовал, что из моего члена рекой льётся смазка, которая уже пробралась сквозь трусы и стала впитываться в штаны!
Наконец-то мыло было найдено, и Дмитрий начал себя обильно им мылить. Он поводил кусочком ниже пупка, затем чуть присел и просунул руку между ног себе спереди. Поводив там мылом, он стал намыливать яйца, от чего член мотало во все стороны, что открывало моему взору пикантнейшую картину!
Уже ближе к концу купания Дима сказал, что он не стесняется меня, так как вырос в старинном доме. Было время, когда у них не было ванной, и они с отцом, если не ходили в баню, всё время так мылись, по очереди помогая друг другу. Потом он в шутку произнёс:
- Мы же с тобой мужики, нам нечего стесняться друг друга! - и добавил: - Спасибо за помощь!
Я сказал, что не стоит, и отправился в туалет.
Зайдя туда, я достал уже слегка опавший член и выжал из него граммов пятьдесят смегмы. Ну уж на полрюмки точно навыдрачивал после просмотра таких банных сцен!
Когда я вернулся, Дима уже стоял, поставив одну ногу на невысокую скамейку, и подстригал ножницами растительность вокруг х*я. От этого я распалился так, что позволил себе спросить его:
- Что, девушки не любят сосать волосатый член?
- Вот сильно заросший - да! А я сейчас чуть подстригу волосы, и тем обойдутся! Что я, пидор, что ли?! - и после этого рассмеялся.
Впервые со мной разговаривали на тему секса на равных. Это даже подняло мне настроение!
Постепенно, из раза в раз, я и к этой его процедуре стал привыкать. Дмитрий избаловал меня зрелищами, и месяца через три я научился особо не реагировать на них и контролировать свои эмоции, когда видел его голым. Как-то даже он сидел и во время просмотра телевизора спросил о том, как я отношусь к тому, что он совершенно ничего не стесняется, ведь есть же какие-то рамки приличия, этика, ведь не в бане же мы находимся. Я ухмыльнулся, так как давно ждал, что когда-нибудь мой сожитель всё же задаст мне этот вопрос, так как и дурак заметил бы, как меня в первое время шокировало поведение парня. Я шутливо сказал, что никогда не думал, что привыкну даже к такому. После этой фразы он уже более серьёзно спросил:
- А ты раньше такое себе позволял?
Дмитрий ответил, что с ранних лет при отце он привык ходить голым. Когда батя разошёлся с матерью, он переехал в отдельный дом. Летом во внутреннем дворике, который ниоткуда не просматривался, стоял душ, а рядом с ним небольшая беседка с гамаком. Вот отец и повадился после душа там спать голым; всё равно ж никто не видит, жена не приходит, дочь тоже редко появляется, а двух сыновей он, конечно же, не стеснялся - в общем, вёл он себя там, как в бане. Когда Дима приходил к нему домой, отец игрался с ним, обливая пацана из шланга, а потом Дима загорал полностью голым.
Я, естественно, покосился на него с двусмысленной улыбкой, как бы намекая на то, что невольно этот рассказ наводит меня на кое-какие мысли, а вслух произнёс, что это некультурно и неприлично, всё-таки есть же нормы этики и эстетики, и необязательно ходить с голым хозяйством, даже если в доме одни только мужики. В ответ Дима пояснил, что отец родился аж в 1939 году, и всё его послевоенное время прошло в общественных банях и ежегодных летних лагерях, а там их заставляли полностью раздеваться и загорать не только при купании между пацанами, но и при девчонках, и никто никого не стеснялся. Он даже в пример привёл фильмы 30-ых годов XX века со сценами купания малышни на советских побережьях, где показывали совершенно голых купающихся отроков. Тогда были такие нормы, когда будущим товарищам и гражданочкам пытались привить мысль о полном равноправии в обществе. Потом, конечно, всё это отменили, но к тому времени отец был уже весьма взрослым и перед девками раздевался целенаправленно, зная, что именно получит в ответ от шокированного этим поведением противоположного пола. Я заржал и сравнил его с удавом, который гипнотизировал свою жертву, перед тем, как съесть её. Тут заржал и Дима.
Так прошла тёплая весна, жаркое лето, и наступила осень. Дни стали холоднее, уличный футбол закончился, в квартире стало прохладнее, и Дима начал ходить в одежде, а меня в помощники при мытье больше не звал. Я даже не думал, насколько это отразится на мне, и только тогда понял, как сильно хочу снова увидеть уже привычную мне картину, но осмеливаться заходить на кухню "в интересные моменты" не решался, да и должен же был человек помыться без лишних глаз.
Ближе к зиме всё с теми же друзьями Дима перешёл от того вида отдыха, который я уважаю, к распитию спиртных напитков. Друзья приходили к нему чуть ли не два раза в неделю. В их компании из 4-5 пацанов обязательно присутствовало и 2-3 девушки из тех, кто особо долго не ломается. Естественно, ночью они говорили, что домой не пойдут, так как уже темно и опасно - вдруг изнасилуют, поэтому в роли насильников выступали пацаны, собравшиеся у нас на хате. Всю ночь меня возбуждали их стоны и крики с обеих сторон. Причём особенно заводили меня фразы, когда пацаны предлагали поменяться друг с другом местами или когда вдвоём ебли одну "девочку", говоря друг другу: "Ай, это мои яйца, не трогай!" или: "Это твоя нога трётся о мой член?". Я всё время хотел ощутить себя на месте того, кто нечаянно трогает другого. От таких мыслей у меня было такое возбуждение, что я даже подрачивал, лёжа в соседней комнате.
После страстных сцен я смотрел на тело Димы более жадно, я обращал внимание на каждый мускул на его теле, каждый выступ, всматривался в его паховую область, рассматривал его зад.
Ближе к декабрю он стал бухать со своими соратниками чуть ли не каждый день. Я даже спрашивал у него, а не вредно ли ему так много пить. Он улыбался, отвечал:
- Не еби мозг! Один раз живём! - и шутливо подмигивал мне.
случилось в один прекрасный день, вернее, в ночь, когда Дмитрий побежал на свою очередную пьянку, но ближе к двенадцати ночи вернулся с неё пьяный и впервые один, параллельно всех ругая, обзывая и угрожая кому-то. Ночь ему грозила одиночеством и отдыхом половой системы.
На самом деле Дима пришёл не пустой, а с бутылкой какого-то ликёра в маленькой таре, который пахнет вовсе не спиртом, но буквально сваливает человека с ног. Естественно, чтобы как-то себя утешить, он выпил всё её содержимое и через некоторое время, согревшись, заснул в жарко натопленной комнате, где в тот момент можно было ходить в одних шортах и лёгкой футболке. А на диване в том же помещении лежал я, вроде бы как смотревший передачи и не ожидавший провального возврата моего сожителя.
На своей постели Дмитрий расположился на спине, улёгшись буквально звездой в трусах-плавках, которые были немного изношены и маловаты ему. Ноги парня были раздвинуты и свисали с краёв кровати, от чего яйца немного проваливались в промежность. Сам член очень медленно увеличивался и постепенно стал расти вверх, к пупку. Я лежал и смотрел уже не на телевизор, а на тело Дмитрия, которое так давно жаждал увидеть, и жадно пожирал его взглядом.
Через некоторое время Димин член окончательно пришёл в состояние ночного стояка, а сам его хозяин, впав глубокий сон, начал храпеть и что-то неразборчиво бормотать. Его аппарат окончательно вырос и вылез из трусов. После того, как Дмитрий немного пошевелился, резинка трусов немного соскочила с головки и обнажила в итоге почти всю палку. Возбудясь, я уже не отрывал глаз от такой картины, в голове сразу же появились мысли подойти и осторожно снять с него трусы, и здесь работающий телевизор уже нужен был мне лишь в качестве светильника.
Где-то минут через двадцать Дима начал более отчётливо произносить слова:
- Сука, соси, давай же! - от этого я окончательно возбудился, мои мысли уже перестали анализировать ситуацию, я только и делал, что представлял у себя во рту его хуй, при этом носом как бы ощущая запах его лобка.
Пролежав в таком диком возбуждении с минуту, я, уже не отдавая себе отчёт о своих же действиях, робко встал и подошёл к храпящему телу парня. Я никогда ранее не видел чей-то член в возбуждённом состоянии так близко от себя, и от таких мыслей у меня даже стал побаливать перевозбудившийся орган.
Простояв минуту над Димой, я аккуратно взял его ногу и положил её прямо по направлению тела на постель, со второй пришлось сделать то же самое. После этого я взялся за трусы по бокам и стал потихоньку стаскивать их к ступням парня. После того, как трусы оказались на одной ступне Дмитрия, я, полюбовавшись его стоячим аппаратом ещё с полминуты, потянулся к пульту и выключил ТВ, оставив комнату в полумраке. В этот момент я ощутил всю власть ночи, которая моментально приумножила все мои фантазии. Теперь я понимал, почему люди предпочитают трахаться именно в темноте; я понял, как это заводит, как это по-взрослому.
После откидывания пульта на диван я снял с себя одежду и... И тут Дмитрий меня напугал: он повернулся на бок в мою сторону и открыл глаза, где перед ним стоял я, причём совершенно голый. Я не видел, куда он смотрит, но быстро понял, что это всё у него происходит во сне (у некоторых людей такое бывает). После этого он что-то опять пробормотал и перевернулся на другой бок.
От случившегося шока у меня на некоторое время пропало всё желание, я уже надумал одеваться с мыслями: "Что ты делаешь?!", но тут Дима разлёгся обратно и опять раздвинул ноги. В мою голову мгновенно вернулось помутнение, и я, уже не стесняясь, стал залезать на постель. Сначала я поставил колени прямо у его свисающих ног на уровне коленей с внутренней стороны, затем осторожно и медленно стал опускаться к его члену, постепенно отодвигаясь назад. Пока я это делал, член Дмитрия немного опал и стал более гибким.
Вскоре я, наконец, прислонился губами к палке и, медленно засасывая, вогнал его себе в рот. На языке сразу появился слабый солоноватый вкус мочи, а из головки потекла смазка прямо за мои щёки. Это сильно возбудило меня, и я начал двигать головой вверх-вниз, чтобы хоть как-то продолжить процесс. В этот момент возбуждение моё было таким сильным, что, когда мой член дотрагивался до постели, мне она казалась очень холодной.
Постепенно Димин хуй стал увеличиваться, и я начал пытаться проталкивать его глубже в глотку, но тут же у меня появилось желание закашлять и рвотный рефлекс. Прошла минута, и я научился контролировать и подавлять эти чувства. Дима, чувствуя это всё во сне, начал постанывать и хвалить какую-то Марину, приговаривая, что только она делает ему миньет, что она самая лучшая. Я уже мысленно стал отзываться на это имя, мне хотелось быть этой Мариной, и я понимал, что в тот момент я ей даже завидовал.
От приближающегося чувства экстаза Дима немного вышел из состояния глубокого сна, его руки взяли меня за голову и потащили вверх к лицу. Мне уже было всё равно, и я напрыгнул на него сверху, ведомый его руками. Он подвёл моё лицо прямо к своим губам и с закрытыми глазами начал целовать меня прямо в губы, проникая языком в мой рот. Я начал делать то же самое. Это было неумело с моей стороны, но как тут можно было удержаться? В течение всего этого времени он постоянно повторял одно и то же женское имя. Скорее всего, у Димы был тот момент, когда его сознание через сон показывало ему настолько желаемую им картинку, что ощущения от контакта с моим телом он воспринимал это как секс с ней. Мне в тот момент было на всё наплевать, я полностью пребывал в каком-то экстазе.
Дмитрий начал выходить из состояния глубокого сна, поэтому он даже стал переворачиваться и пытаться подложить меня под себя. Естественно, я быстро сообразил, куда он хочет забраться, и, не смея перечить его сновидению, начал быстро нырять под его тело. Когда я оказался под ним, лёжа на животе, Дмитрий расставил свои колени по краям моих бёдер, а мои ноги оставил посередине в неразведённом состоянии и начал водить меж моих ягодиц своей горячей палкой, как мне тогда показалось! Хорошо, что я настолько вжался в перину кровати, что мой ёбарь налегал телом не на меня, а держался больше на коленях.
- Ты не давала мне в жопу ни разу. Может, сегодня не будешь ломаться, киса? А то внизу у тебя уже всё разъёбано, ничего не чувствую! - еле разборчиво произнёс Дмитрий.
- Делай, тебе можно! - шёпотом ответил я.
Дмитрий протащил свои руки подо мной так, что ухватился за мои плечи и стал как бы насаживать меня на себя, протаскивая моё тело своим охватом немного вниз. По всей моей заднице текла смазка, она была холоднее, чем всё остальное, я особо чувствовал этот контраст и помню его до сих пор. Дима водил своим пахом взад и вперёд, при этом что-то постоянно шепча мне на ухо. От его манипуляций и выделяемой смегмы вскоре вся моя промежность была равномерно смазана.
Наконец, кончик его члена попал в то самое заветное углубление и уже не соскакивал с него. Дима шептал что-то нежное своей "Марине", а "Марина" в этот момент даже немного испугалась, ведь она знала, что всем "Маринам" мужского пола в первый раз, да ещё без предварительной разработки мышечной "обороны" процедура траха грозила лишь болевыми ощущениями! Но то ли раньше я уже достаточно побаловался со всевозможными овощами и флакончиками от дезодорантов, то ли Димин хуй не был таким уж толстым, как я опасался, то ли на меня подействовало всё сразу, но ничего сверхбольного я не почувствовал. Наоборот, я расслабился и стал "принимать" непрошенного, но такого желанного мною гостя! Как только член входил в меня наполовину, я немного тужился и расслаблялся, когда аппарат всаживался в меня.
Постепенно я перестал чувствовать всякую боль, она сменилась каким-то жаром во всей моей половой системе. Я почувствовал, как набухла моя простата, которая стала знакомиться и контактировать через стенку кишечника с "движняками у моего потайного входа". Минут через пять я почувствовал, как вся моя нервная система погрузилась в какой-то блаженный зуд, который был тем сильнее, чем больше набухала моя растревоженная простата. Где-то через полминуты я почувствовал, как из меня бьёт сперма прямо в перину.
После этого я ещё больше расслабился, а Дима, похоже, уже вышел из сна, но не из сновидения, которое продолжало ему показывать ложную картинку, и он уже полным ходом стал сношать меня. Его тело буквально порхало над моим, нисколько не давя на меня, я чувствовал лишь, как его волосики на туловище тёрлись о кожу моей спины.
Через пару минут, которые показались мне вечностью, стенки моего заднего помещения ошпарила прямо-таки лошадиная доза семени моего трахаря. Он быстро сбавил темп, застонал и остановился. Его член вскоре опал и уже сам в бессилии выпал из моей раздолбанной дырки, откуда тут же побежала в перину сперма Дмитрия-первопроходца. Так мы и заснули до самого утра, переплетённые друг с другом...
Утро у меня началось со звонка Диминого будильника. Ну как сказать - то было не утро, то был для меня уже ад!
Утром, когда солнечный свет показал моему только что открывшемуся взору, что комната - это комната, а не райский сад; что повсюду раскидана грязная одежда; я ощутил, что в воздухе царит какой-то непонятный вонючий запах, а не благовония, и я понял, что я натворил и что мне за это может быть! В общем, в тот момент даже самые оптимистичные клетки моего головного мозга бегали внутри него и орали во всю глотку: "Пиздец!", а зрение перекрашивало всё видимое мною обратно в серые тона, злостно приговаривая, что в этой жизни яркие цвета мне больше не пригодятся!
не любил вставать по звонку телефона. Обычно он с закрытыми глазами искал своё телефонное устройство и жал на любую клавишу, лишь бы оно заткнулось ещё минут на десять. Я аккуратно, но быстро встал с кровати, подобрал свои вещи и потихоньку утопал в свою комнату.
На второй звонок будильника Дима всё же открыл глаза и начал непонятливо, с небольшого бодуна, осматривать комнату. Совершенно голый, он встал и пошёл на кухню, огляделся там и пошёл обратно. Волосы его паха, да и остальных частей тела были склеены его же, а может, и моей жидкостью, а на его необычайно красиво повисшем члене были слегка размазаны следы его пребывания во мне, которые разносили по всей хате соответствующий запах.
На обратном пути Дима посмотрел на меня и с недоумением спросил:
- А куда убежала моя Марина?
Я тут же изобразил лицо всю ночь спавшего и только что проснувшегося человека и сказал, что ничего не знаю, в то время как об обратном мне заявляло моё горящее очко, которое сильно болело и не могло в тот момент толком закрыться.
Мой сожитель пробыл в недоумении минут пять. За это время он освежился водой, помыл пах, сходил в туалет, почистил зубы и стал собираться в учебное заведение. Его тетради и другие принадлежности лежали на столе в моей комнате, и я видел, хоть и с неудобного ракурса, как его лицо демонстрирует непонимание того, что же с ним всё-таки произошло в эту ночь.
Тут наступил момент, когда его мозг полностью перешёл в бодрое состояние. Из-за этого его движения вдруг стали замедляться, лицо исказилось и застыло в таком состоянии секунды на две. После этого он резко развернулся в мою сторону и дико посмотрел на меня. Такое выражение его лица заставило меня прижаться к подушке и дрогнуть руками. Моя реакция, можно сказать, выдала меня, я сам уставился на него со взором, полным ужаса от того, что мне могло грозить в этот момент.
После короткой паузы из Димы вырвалось:
- Тыыы?! Тыыы пидор! Ты, блядь, пидор! Сдохни, сука!
С этими словами он набросился на меня и попытался изо всех сил ударить меня в лицо. Это было, так сказать, по-мужски, но его удар не был больным и сильным. Скорее всего, после осознания того, что я сотворил с ним ночью, ему стало неприятно дотрагиваться до меня, и он брезговал даже по-настоящему ударить меня.
Дмитрий встал с кровати и побежал к умывальнику мыть губы. Я не знаю, было ли это сделано напоказ, чтобы продемонстрировать его новое отношение ко мне, или его накрыл приступ брезгливости и противоречий в голове. После умывальника он быстро оделся и ушёл, хлопнув напоследок дверью.
В этот день я ни в какое учебное заведение не пошёл. Первые два или три часа после происшествия я провалялся в постели, стараясь продумать план извинения, но потом осознал, что не стоит извиняться в тех случаях, когда извинения приняты не будут. Этот день стал для меня самым длинным, постыдным и страшным в моей жизни.
Дмитрий пришёл поздно вечером в компании той самой Марины. Я лежал на диване в своей комнате. Они молча, даже не поглядев на меня, прошли мимо в Димину часть жилища. Я слышал, как Марина что-то шептала ему, но я не мог понять что, я даже заглянуть не смел в их комнату. Ответы Димы были краткими - лишь "Да", "Нет" и "Пусть уёбывает отсюда!", ну, и всё остальное в этом же роде. Я начал понимать, насколько я перевернул его мировоззрение, каким я оказался уродом. При самом лучшем варианте исхода дела я надеялся на то, что он хотя бы при друзьях не будет надо мной издеваться, когда те будут к нему приходить. Сейчас же я видел человека, которого унизили, у которого оскорбили его жизненные постулаты и ценности.
Позже Марина ушла, а Дима позвонил кому-то, поговорил с собеседником на какие-то общие отвлечённые темы. Затем он включил телевизор, нашёл под креслом недопитую бутылку пива, опустошил её и отключился. Позднее я всё же осмелился зайти к нему в комнату и выключить ТВ-ящик, после чего тут же вышел из комнаты.
Шли недели, превращавшиеся в месяцы, а те в свою очередь вылились в целый квартал. Наступило время конца учебного года, а мы так не перемолвились друг с другом ни единым словом. В квартире, несмотря на присутствие в ней двух давно знающих друг друга людей, царило полное безмолвие. Я всё это время пытался найти способы извиниться, загладить свою вину перед Димой, но после некоторых тщетных попыток сдался. Как-то раз я даже купил ему его любимое пиво, специально подставив банку к общей куче его пивного хлама в надежде, что он не поймёт, откуда именно взялась эта банка, но Дима так и не притронулся к ней. Пиво стояло и стояло, пока я же не подошёл и не переставил напиток в холодильник.
Такая обида полностью обескуражила меня. Я просто выбился из сил в попытках извиниться. Вся моя учёба, бывшая у меня до этого случая на почётном первом месте, ушла теперь на второй план. С каждым днём мне всё больше становилось ясно, насколько всё плохо. На душе было пусто, а чувство стыда просто пожирало меня.
Наступила последняя неделя Диминой учёбы и его пребывания в городе. Я ещё раз собрался с силами и попытался сказать ему хотя бы слово, но у меня ничего не получалось. Я даже посмотреть на него не мог, не то что что-либо сказать ему. Но в последний день я всё же собрался с мыслями, зашёл к нему в комнату и, не отрывая взгляд от пола, сел на стул. Не знаю как, но разговор начался.
- Дима... я вижу, что я натворил... Я... был бы уже рад, если бы ты просто начал издеваться надо мной, но ты и этого не делаешь! Тебе погано, а мне так вообще - лучше убиться, нежели так существовать! Я не знаю, как перед тобою извиниться. Ты стал самым лучшим моим другом ... не любовником, а именно другом, и я втройне презираю себя за то, что так поступил с тобой. Если бы у меня была возможность вернуться в прошлое даже ценой собственного здоровья, я бы всё исправил и никогда бы не посмел так поступить с тобой. Можешь меня не прощать - имеешь право, но знай, что я сильно жалею о случившемся, и если появится такая возможность, чтобы можно было сделать хоть что-нибудь, дай мне знать, и я постараюсь исправить свои ошибки. Я с уважением отношусь к тебе и от того ещё больше себя ненавижу. Извини, - сказал я.
- Чё? Да пошёл ты, урод! Я прекрасно общаюсь с друзьями, это с тобой мне противно говорить, пидор! Мне просто самому противно, как я мог тебя мацать и... ебать... трахать! Мне противно спать на этой постели, потому что она мне каждый день напоминает о том, в чьей компании я живу в этой квартире. Пошёл нахуй из комнаты! Может, мне рассказать обо всём друзьям, чтобы они приходили и поёбывали тебя? Тебе же это нужно, дефектный? - "выстрелил" он.
После короткого молчания я только, совсем поникнув, спросил:
- А почему же ты не съехал отсюда?
- А потому, что съехать должен был ты! - ответил он.
- А, понятно... Знаешь, я-то просто закомплексованным был. Всё это жизнь и её... жизненные уроки! Спасибо за урок, Дим, и хотя бы не злись на меня. Тебе противно, а мне жить не хочется, осознавая, кто я такой. А ведь я всегда мечтал трахаться с девками, как и ты, я мечтал быть таким же, как другие пацаны. Я, в отличие от многих, не стараюсь напяливать на себя радужные перья и боа, бегать с этим по улицам, доказывая, что я тоже имею на что-то право... Я не знаю, что нашло на меня в ту ночь... Как же дурно! Как же хочется быть обычным! Теперь-то я знаю, что лучше и дальше притворяться нормальным! Спасибо тебе за осознание мной этого!
После нашего диалога я встал и вышел из комнаты. Подойдя к своему дивану, я сел и разрыдался, сам себя обзывая уродом и пидором. Скорее всего, это всё-таки заставило Диму хотя бы немного посмотреть на ситуацию с другой стороны. Он подошёл ко мне и сказал, что, конечно, со всеми всякое бывает, но он не думал, что судьба преподнесёт ему такой сюрприз. Наверное, потом он остынет, но это уже произойдёт в отдалении от меня.
После таких слов я попросил его хоть иногда разговаривать со мной. Я сказал, что ему так будет легче, и ещё раз извинился, но говорить мы всё же не начали. Чуть позже Дима даже добавил, что ему тоже неловко, и после этого растянуто произнёс:
- Дааа, блядь, не нааадооо пииить, сссууукааа...
Дни опять полетели с привычной скоростью. Учебный год закончился, и закончился он хорошо для меня (в плане учёбы конечно же). Остальное же оставило в душе такой осадок, от которого я ещё, думаю, нескоро избавлюсь!
После этого для меня наступила новая учебная пора со своими, уже другими квартирантами, где всё было тихо и мирно.
Пару раз в учебном году я встречал Дмитрия на улицах города. Я мог бы и чаще его видеть, но образ жизни был у меня как у домоседа, а он, в основном, ходил по городу только ночью и, так сказать, занимался "благотворительностью": добровольно и совершенно бесплатно устранял недоёбы по всему городу. При встрече мы даже руки друг другу жали, и он улыбался, приветствуя меня. Так постепенно мне становилось легче. Пара встреч с ним дала мне понять, что у него больше не было шока и отвращения ко мне, отчего мне стало жить спокойнее и веселее.
Ещё не закончив университет, я нашёл работу, которая мне очень понравилась, и, наплевав на учёбу, я пошёл зарабатывать деньги по своей специальности. Коллектив, состоящий из спортивно настроенных людей со здоровым образом жизни, сплошь семьянинов, помог мне понять, как мне в моей жизни не хватало простого человеческого общения, какое сильное влияние оказывает оно на психику и как помогает человеку быть человеком, а не извращенцем, стремящимся найти моральное удовлетворение и утешение в ещё больших глупостях! Понемногу моя работа изменила меня, я возобновил занятия рисованием, которое забросил буквально перед учёбой. У меня даже появились намёки на девушку. Такие вот произошли жизненные повороты, о которых я даже и не думал, даже и не мечтал...
О Диме.
Позже я наткнулся на него в интернете. Не скрою, что искал я его специально, стараясь узнать о нём хоть что-нибудь, и наткнулся на его страничку совершенно случайно. Фотографии пьяных быдлячьих застолий с его участием меня, как минимум, удивили. Вокруг Димы были всё те же легкодоступные бляди (никак не девушки!). Димино лицо уже было не в кондиции, он выглядел старше своих лет, его тело было похудевшим и не имело уже тех форм, что оно имело раньше. Похоже, что по специальности он так и не стал работать, хотя когда-то надеялся на это, да и я считал его способным.
Когда-то в наших с ним беседах на вопрос: "Кем ты хочешь стать?" он отвечал: "Президентом!" - и шутливо улыбался. В Диме были задатки нужного обществу человека, а сейчас есть только надпись в статусе соцсети: "Кутим, ебёмся, блядуем! Мама, не обижайся, меня всё устраивает!".