Я родился и вырос в поселке городского типа далеко в Сибири, где жизнь скучна и однообразна. Все развлечения здесь рано или поздно сводятся к пьянке. Пьют все, от мала до велика, поэтому зачастую таланты местных жителей умирают еще в зародыше. Остаются лишь самые востребованные. Плотники, сварщики, автомеханики, и так далее. Ни дерево, ни металл меня никогда не интересовали. Я больше тянулся к гуманитарным наукам. Родители отдали меня в лицей, или как выражались местные, в "школу для умных". На самом деле эта школа мало чем от отличалась от обычной. Разве что было больше учебной нагрузки и строже дисциплина. И, соответственно, процент поступавших в вузы выпускников был выше, чем в средней школе. Но в целом, в этом лицее учились все те же ребята из деревянных двухэтажек.
Заочно Женю я знал всегда. Она жила в том же квартале, что и я, но пересекались мы довольно редко, и даже не здоровались. Она была младше меня на три года, а для школьников это было много. К тому же училась она в обычной школе. Наши отношения начались, когда я вернулся из города с рухнувшими надеждами в светлое будущее. Меня исключили из института еще через год после поступления, но, не желая возвращаться в родное захолустье, я проторчал в городе еще три года. Работал то там, то сям, снимал с друзьями квартиру. Не знаю, на что я надеялся, ведь зарплаты едва хватало на аренду и пропитание. В конце концов, мне это осточертело и я поехал домой. В поселке жить было намного спокойнее. Отец устроил меня в магазин автозапчастей, которым владел его друг. Деньги были небольшие, но тратил я их только на себя. Вечера проводил в компании друзей, попивая пивко или помогая ремонтировать чью – нибудь старую колымагу.
В тот день мы, как обычно, расслаблялись у Юрки. У его мамаши был свой магазинчик и она каждую неделю уезжала в город за новым товаром, поэтому мы частенько у него зависали. Юрка и Антон рубились в приставку. Я сидел на подоконнике, распахнув окно настежь, и менял глотки из коричневой бутылки затяжками ментоловой сигареты. Говорили, что это вредно для потенции, но мне было как – то по хрену. Я наблюдал за игрой и чуть не ударился головой об стенку, когда сбоку от меня неожиданно появилась голова Радика.
– Салам алейкум, пацаны!
– Здорово, Радик! – не отрываясь от экрана, поздоровались пацаны.
– Ты че не спишь? – спросил я, сжимая протянутую руку. – Ночь на дворе.
– Какой на хуй спишь? – заулыбался Радик и я увидел, как пьяно заблестели его глаза. – Белые ночи на дворе. Гулять надо, пока молодые, а вы в Соньку рубитесь. Слышь, Юрас, одолжишь завтра? Послезавтра верну.
– А хуя с два, – ответил ему Юрка. – Иди гуляй, белые ночи.
– Ну и хуй с тобой, – ничуть не обиделся Радик. – Я че пришел – то, Юрас. Пусти меня на часик.
Радик глотнул из моей бутылки. Я отвесил ему подзатыльник.
– На хуя? – спросил Юрка и смачно выругался из – за неудавшегося маневра.
На этот раз Радик потянулся к моей сигарете. Сигареты было не жалко и я его угостил. Радик сделал несколько быстрых затяжек и вернул ее обратно.
– А, короче, мы с Васькой – Цыганом седня телок цыпанули, – стал объяснять он. – Они с города только приехали, Помнишь эту… бля, как там ее… Женя, во. Фамилию не помню, – Радик толкнул меня локтем в ногу. – Рядом с тобой живет. Ну, то есть где – то там.
– Колисниченко, что ли? – вспомнил я. Услышав эту фамилию, Юрка с Антоном заинтересованно обернулись в нашу сторону.
– А, хуй его знает, – отмахнулся Радик. – Наверное. Короче, она там стоит, датая. Сиськи – во, жопа – во! Пусти, а.
Юрка посмотрел на Антона, потом на меня. Мы ждали его решения. Почесав затылок, Юрка сказал:
– Сначала я.
– Не, ни хуя, – Радик быстро замотал головой. – Это я ее нашел. Да она тебе и не даст. Короче, так, я ее забазарю, свои дела сделаю, а вы потом делайте с ней че хотите. Идет?
После некоторой паузы, Юрка махнул рукой. Антон радостно вскочил, а Радик уже скрылся из вида. Через пару секунд он уже вел ее за руку. Я залпом допил пиво и положил бутылку в угол.
– О, Егор, привет, – улыбнулась Женя, увидев меня.
– Привет, – сказал я и протянул ей руку.
Радик помог ей подняться, а я перемахнуть через подоконник. Встав на ноги, Женя потрясла головой и меня обдало густым ароматом ее кучерявых волос. По телу пробежала дрожь. Потрясающий запах. Какая она стала красивая!
– Привет, ребят, – сказала она и мое впечатление о ней испортил запах свежевыпитого пива, вырвавшийся из ее рта.
– Привет, Жень, – поздоровались пацаны. – Че, на каникулы приехала?
Женя кивнула.
Мы немного посидели, выпили пива. Потом Радик что – то шепнул ей на ушко и они вышли в коридор. Затем закрылись в Юркиной комнате.
– Ниче такая, – сказал я, прикрыв дверь гостиной.
– Да, – мечтательно протянул Антон. – Жалко, что блядь.
– Ага, – согласился Юрка, прислушиваясь к звукам за стеной. Ничего не было слышно. – Вова Рыжий рассказывал, как они зимой в городе с пацанами ее всю ночь трахали, а она еще и еще просила.
– В натуре, что ли? – не поверил я. – По виду не скажешь. Я ж ее с детства знаю.
Парни усмехнулись.
– Ты когда ее в последний раз – то видел? – спросил Антон и вскрыл большую бутылку, нашу тяжелую артиллерию. – Она ж тогда еще маленькая девочка была.
И друзья рассказали мне о ее репутации. Правда, довольно смазанно. Одни лишь слухи. Ни Антон, ни Юрка лично ее не трахали, но не верить их словам оснований у меня не было. Как же так, подумал я. Почему все красивые девчонки всегда оказываются шалавами? Но мой зарождавшийся внутренний разговор прервал томный стон Жени в соседней комнате.
– О, пошло дело, – хлопнул в ладони Юрка.
Он пошарился в шкафу, достал откуда – то из глубины пачку презервативов, и, вскрыв ее, распределил на троих. Когда я увидел в своей ладони серебристый квадратик, у меня заныло в промежности. Неужели мы все ее трахнем, вот так, вчетвером? Она не показалась мне "датой", как выразился Радик. Просто немного захмелевшая. Или она и правда такая блядь? Черт, черт, черт. Так ведь нельзя. Она мне очень понравилась. Я представил, как мы гуляем с ней по берегу, взявшись за руки. Ветер развевает ее кучеряшки. Я обнимаю ее сзади и вдыхаю запах ее тела, целую в шею, крепко сжимаю в объятьях, не умея по – другому выразить свою любовь к ней. Любовь? Я тряхнул головой.
– Ты че? – заметил это Антон. – Не пьяней, братишка. Так фартануло, а ты залипаешь?
– Да не – не, нормально все, – ответил я, снова присаживаясь на подоконник.
– В натуре, че – то он долго, – сказал Юрка и подошел к окну. Мы закурили. – Жучара этот Радик. Не нравится он мне. По жизни.
– Да нормальный он пацан, – заступился за Радика Антон. – Вы че, парни, вы же его всю жизнь знаете.
– Бл
ядь, я, по ходу, пьянею, – Юрка посмотрел на свою сигарету и щелкнул ее в окно. Затем вернулся в свое кресло и продолжил играть без звука.
Стоны Жени то затихали, то усиливались вновь. Я вернулся к своим размышлениям. Я сказал "любовь". Это интересно. Неужели я влюбился в нее? У меня мало опыта с женщинами. Наверное, я просто повелся на ее красоту. Сознание вернуло меня в несуществующую реальность. Поле, огромное ветвистое дерево. Колышется трава, над ней мелькают мелкие насекомые. Солнце клонится к закату. Женя в легком цветастом платье и вязаной кофточке на пуговицах качается на качелях. Я раскачиваю ее и каждый раз, когда она подлетает ко мне обратно, мы целуемся в губы. Скромно, почти по – детски. Я счастлив. И я вижу счастье в глазах Жени.
– Ты меня любишь? – спрашивает она, заглядывая мне прямо в глаза.
– Люблю, – признаюсь я.
Океан ее глаз то удаляется, то приближается. Прилив, отлив, прилив, отлив. Я боюсь моргнуть, чтобы не потерять эту реальность. Окунаюсь в эти глубокие, бездонные черные глаза и больше не могу без них жить.
– Да, черт побери, я люблю тебя! – кричу я и подхватываю ее с досочки качелей. Женя вскрикивает.
Мы катимся по траве. Через несколько кувырков она оказывается на мне. Она продолжает смотреть мне в глаза. Я продолжаю смотреть в ее. Она убирает травинку с моего лица и, прикрывая веки, тянется к моим губам.
– Ты че так долго? – вдруг услышал я голос Антона. – Мы чуть не уснули тут.
В дверях стоял Радик, голый торс, в руке футболка, на лице довольная улыбка. Он дернул головой.
– Иди.
Антон сорвался с места, но Юрка столкнул его на диван.
– Лежать, бля. Моя очередь, – сказал он и вышел из гостиной.
– Парни, – блаженно покачал головой Радик. – Огонь – баба. Мясо… понимаете меня? Мясо. Такое сочное бабье мясо.
Его рожа взбесила меня. Но я сжал зубы и уставился в окно. Гандон!
– Ну, как она, расскажи, – спросил Антон и Радик, резво жестикулируя, начал ему рассказывать.
Мне хотелось взять из угла бутылку и ебнуть ему по голове, чтоб, сука, заткнулся, но тогда бы я все испортил. Началась бы заварушка и хрен мне тогда, а не Женя. Я спустился с подоконника, налил в стакан пива и вернулся на место. Снова застонала Женя. Ну, Юрас!
– О, слышь, – загоготал Радик. – Юрка, красава, сразу за дело взялся. Мужик.
Эх, Женя, Женя… Да, я влюбился в нее. Нафантазировал себе и влюбился. Вот прямо сейчас. Я не мог не слышать то, что говорил Радик, и мои фантазии приобрели новый оттенок. Теперь они перешли в совершенно другое русло и обогатились новыми ощущениями. Мой член уткнулся в бедро. Я незаметно от друзей опустил руку и крепко сжал головку. По телу побежали волна наслаждения. Немного потрепав головку, я успокоился. Рано, рано, братишка. Потерпи чуток. Член послушно обмяк.
Вскоре в гостиной появился Юрка. Наглец даже не оделся. Вошел гордо, между ног болтался еще лоснящийся от Жениных выделений член. Он дал Радику пять и с тупой улыбкой сел в свое кресло.
– Тело, да? – спросил Радик.
– Базара без, – сказал Юрка.
– Ну, че сидишь? – Радик посмотрел на Антона.
Антон обернулся ко мне. Вот я дурак! Он же самый младший из нас и, наверное, он подумал, что я тоже, как Юрка, рыкну на него и пойду первым. Но я сглупил.
– Да пошел ты, – сказал он и стянул с себя майку.
Я опустил ногу на пол. Антон шарахнулся, но вдруг сделал оскорбительный жест и выбежал в коридор. Юрка этого не замечал, он будто находился в прострации, наслаждаясь послевкусием секса с Женей. Радик покосился на меня.
– В кругу семьи еблом не щелкай, – сказал он.
Это вывело меня из себя.
– Ты че, э? – я соскочил с подоконника и подошел к Радику. Радик встал и, приподняв голову, посмотрел мне в глаза.
– А че такое? Че я сказал? – шевеля желваками, проговорил он сквозь зубы.
– Хули ты порешь? Семья, ебло, на хуй, а?
Естественно, я не смог бы объяснить ему свое поведение. Да и себе вряд ли бы смог.
– Тихо – тихо, парни, – встал Юрка. – Радик, мы с тобой как договаривались? Ты чпокаешь ее и дергаешь отсюда, так?
– Ну, – не отрывая от меня взгляда, согласился Радик.
– Так хули ты тут делаешь? Вали на хуй отсюда, – Юрка подобрал с дивана футболку Радика, сунул ему в руки и стал подталкивать его к окну.
Радик оторвал от меня взгляд и перепрыгнул через подоконник. У меня запоздало застучало в висках.
– Че там на счет Соньки, одолжишь завтра? – быстро переключился Радик. Такой вот он по жизни. Жучара.
– Съебался, я сказал, – разозлился Юрка и Радик, громко харкнув, зашагал домой. – Ты – то че дергаешься? – обернулся ко мне Юрка.
Я стоял, стоял и вдруг громко заржал. Мой лучший друг стоял у окна голый, как младенец, с таким выражением лица, словно готов был ринуться в таком виде в любую драку. Юрка недоуменно наблюдал, как я смеюсь.
– Че ты ржешь?
– Ты бы хоть трусы надел, дебил, – сквозь смех выдавил я и Юрка, глянув вниз, заржал вместе со мной. – Ну ты пиздец решала, блядь, ха – ха!
Вдоволь насмеявшись, мы расселись по своим местам. Юрка достал из шкафа штаны и, натянув их, сел в свое кресло. Я вернулся на подоконник. Мы сидели в полной тишине, попивая пиво, каждый в своих мыслях, улыбки исчезли с наших лиц. Начинало светать. Я посмотрел на стену. Часы показывали половину четвертого. Что ж ты так долго, Антоша? За все время пребывания Антона в соседней комнате Женя не издала ни звука. То ли у него член маленький, то ли она уже спит. Неизвестность нервировала. А вдруг она и правда спит? Черт, надо было стукнуть Антона под дых и пойти первым. Сглупил, сглупил. Вдруг в дверях появился Антон. Он виновато посмотрел на нас.
– Юрас, у тебя есть еще резинки? – спросил он.
– Э, Антоша, не борзей, – возмутился я. – Соблюдай очередь.
– Ну… там… короче, он порвался…
– Кто? – не понял я. Юрка размазал ладонь по своему лицу.
– Ну, гандон, – ответил Антон.
– Антон, ты порванный гандон, – пробубнил Юрка сквозь пальцы. – Неудачник. Ладно…
Это был мой последний шанс. Если Антон получит презерватив, я буду уже доебывать спящее тело. Либо Женя вообще меня оттолкнет, что еще хуже.
– Не, Антоша, так дела не делаются, – сказал я, в последний раз спускаясь с подоконника. – Ты ж, сука, там полчаса провозился.
– Но я же…
– Никаких но я же, – перебил я его.
– А, короче, сами разбирайтесь. Я спать, – Юрка прыгнул на диван и отвернулся к стене. Затем поднял голову. – Но если че останется, будите.
Я втянул Антона в гостиную и вышел в коридор. Друг бросил на меня печальный взгляд и скрылся за дверью. Я открыл дверь в комнату и вошел внутрь…