Васёк: «О, вы только посмотрите, какая красота!» - с иронией сказал Васёк, указывая на мой торчащий из штанов член. «Да у него, походу, на мамку встал! Гы-гы-гы» Пару секунд Санёк и Денис удивленно молча пялились на мой бугорок. Кажется, они недоумевали, что у сына может встать на родную мать. Даже как-то обидно стало, почему они так удивляются? Неужели я, девственник, по их мнению, развратнее их самих? Реальных насильников, которые без зазрения совести избивают женщину, кончают без презерватива ей внутрь и засовывают до боли в матку старую грязную игрушечную куклу. И они удивляются моей физиологической реакции? Серьёзно? Я быстро сунул свои «заработанные» за соучастие в изнасиловании матери 500 рублей в карман и стыдливо скрестил ладони в паху. Дэн: «Ни хера себе, пацан! Ты чё, извращенец?» - ехидно надсмехался Денис. «Мамке его, тут, считай, пизду разрывают, а у него на это стоит!» Васёк: «Ахаха! Ну и семейка! Одна пизду лет 10 уже не бреет, второй на мать возбуждается! Ещё, поди, и дрочишь неё в ванной-то, а? Хе-хе-хе!» Я: «Мда, знал бы он, что так реально и есть... кхм», - подумал я. Санёк: «Дааааа, парень, вот это у тебя попадос! Я, конечно, в твои годы тоже возбуждался на всех девок вокруг, но чтоб на родную маму...Ты чё, ненормальный?» Я стоял пунцово красный с опущенной головой. Мне было очень стыдно и неудобно, особенно учитывая, что всё это слышит мама. Я уже второй раз за сегодня ощутил, насколько ей самой чуть ранее, должно быть, было стыдно и неудобно отвечать при мне на все те пошлые и вульгарные вопросы о своей половой жизни. Васёк: «А может это... того?» - Васёк интригующе стал кивать друзьям на меня, на что-то намекая. Дэн: «Чё?» - явно не вдуплял Денис. Васёк: «Ну, пусть он свою мамку... того! Гы-гы». Наконец, все поняли, что Васёк предлагает принудить меня к сексу с собственной матерью. Меня охватил ужас: конечно, в мечтах я много раз мечтал трахнуть собственную маму, но то лишь фантазии, помогающие побыстрее кончить при дрочке. Делать это по-настоящему совершенно не хотелось, это ведь полностью изменит нашу жизнь! Тем более в таких отвратительных условиях: с измученной мамой, в каком-то заброшенном подвале и на глазах трёх чужих похотливых мужиков. Я: «Дяденьки, пожалуйста, не надо! Я не хочу! Не надо, не заставляйте меня! Я же вас слушался, я же «с вами», помните?» - взмолился я в надежде, что моё былое содействие возымеет хоть какую-то пользу. Я не вмешивался, когда в фургоне избивали маму, не лез, когда её треснули по спине по пути в подвал, послушно сидел и смотрел, как велели, когда маму лапали и задавали неприличные вопросы. Даже уговорил её добровольно попробовать засунуть Алёнку во влагалище! Разве этого мало? А дальше? И руки ей держал, чтоб не мешала Ваську свои груди мучить, и ноги, пока Санёк ей до боли в матке куклу ногой вдавливал... Так, если подумать, по отношению к матери сегодня я вёл себя просто ужасно... но это же должно возыметь хоть какое-то воздействие на её насильников? В их глазах же я проявил себя хорошо, я же помогал. Мне ведь теперь пойдут навстречу? Ведь пойдут? Санёк присел рядом со мной, положил свою руку на плечо, вздохнул и сказал: Санёк: «Не бойся, Слава, не будем. Ты хорошо себя сегодня проявил, я это ценю!» Я: «Фухх», - непроизвольно я облегчённо выдохнул. Казалось, я сейчас ходил по самой грани. Если подумать, я столько всего сегодня нелицеприятного натворил. Да, это, по большей части, вынужденные действия, продиктованные угрозами и здравым смыслом, но тем не менее. Я как тот стереотипный предатель, сдавший злодеям главных героев за пару золотых, в обмен на обещание, оставить его самого в живых. Естественно такого всегда за ненадобностью убивают. Предателей никто не любит, даже злодеи. Хорошо, что тут обошлось. Моё «предательство», если так можно выразиться, действительно приносит благо. Если б после всего совершённого мной, меня ещё и мать свою трахать заставили, не знаю... я б не выдержал. Санёк встал и направился к выходу. Васёк: «Чё, и это всё? У пацана стояк на родную мать, а ты сделаешь вид, что ничего не было?» - недоумевал приятель. Санёк остановился, продолжая слушать друга. Васёк: «Я в одной передаче смотрел, что маньяками часто становятся те, у кого влечение к собственной матери! Мол, они с детства не удовлетворены, вот и начинают насиловать и убивать других женщин, чтоб утолить свою жажду похоти. А, может, это и есть будущий маньяк!» Я: «Я не маньяк! Не маньяк я!» - вновь стал я причитать. Мне почему-то сперло дыхание и даже чуть-чуть выступили слёзы на глазах. Казалось, самое страшное позади, Санёк признал мои заслуги и фактически «простил», но этот дебильный Вася лезет и «топит» меня. А вдруг Санёк передумает? Блин, Вася, заткнись! Ты же тупой. Отпусти какую-нибудь сальную шуточку, как обычно, и забудь! Или маму мою ещё раз трахни! Вон, лежит никакая, даже сопротивляться не будет! Васёк: «Ну, это ты сейчас, малец, так говоришь, а вот вырастешь, станешь!» Я: «Не стану! Обещаю! Не стану!» Я: «Да как же он задолбал, всё не унимается, гад», - подумал я. Одних обещаний и увещеваний недостаточно, наверно надо немного пояснить случившееся. Я: «Просто я, когда маму держал, очень близко находился к её...» - я не решился сказать при маме «пизде», понадеялся, что все и так всё поймут - «вот и возбудился слегка. Это ничего не значит! Меня вовсе не влечёт к ней!» Конечно, это было определённым лукавством с моей стороны, но в тот момент в подвале я совершенно точно осознавал, что вовсе не хочу взаправду трахаться со своей матерью. Васёк: «Да ну? Так ли, не влечёт? Мы, когда ещё с твоей мамашкой чуть раньше развлекались, ты же далеко сидел, верно? Я ещё тогда обратил внимание на то, что ты там чего-то ёжишься и чуть боком сидишь. Подумал, мож, замёрз или в сортир хочешь, а теперь-то я понимаю, что ты от нас свой стояк на мамку прикрывал!» Я: «Ничего я не прикрывал!» - снова стал лукаво отрицать я. Подумал: «блин, со стороны казался тупым, а сам вон какой проницательный. Недооценил я его, похоже». Наконец, нас прервал старший из друзей. Санёк: «Хватит! Угомонись. У меня есть идея, буду минут через 30, развлекайтесь пока, если хотите. Пацана не трогать, поняли?» Васёк пренебрежительно посмотрел на друга, мол, вот ты слабак, но перечить его грозному взгляду не стал. Васёк: «Да понял-понял. Не хочешь – ну и хрен с тобой» Санёк перевёл взгляд на Дениса. Дэн: «А я-то чё? Мне вообще похер!» Санёк: «Вот и ладно. Ждите, скоро буду» Васёк: «Сань, а ты куда собрался-то?» Санёк: «Идея у меня появилась» - он ехидно улыбнулся и посмотрел на меня. «Да лан, ты не бойся, Слав, я же обещал, слово своё держу. Никто тебя заставлять не будет, расслабься» Санёк поднялся по лестнице и вышел из погреба. Оставшиеся мужчины снова меня усадили на бочку у стены, а затем продолжили развлекаться с моей мамой, лежащей на полу. Денис, желавший закончить свой второй раз, от которого его оторвал Санёк, лёг в позу для отжиманий, дал моей маме в рот и, не дожидаясь минета с её стороны, стал буквально трахать её в рот. Васёк же вытащил из маминой промежности мокрую куклу и небрежно швырнул в сторону. Отскочив от стены, она упала в полуметре от меня. Было очень странно смотреть на этот грязный кусок пластмассы, недавно побывавший в самом центре маминой женственности. От был весь в слизи от маминых выделений и даже в сперме, которая, видимо, всё ещё находится в мамином влагалище. Слизи было столько, что она стала стекать на пол, образовывая тоненький ручеек, ползущий в мою сторону. Я пренебрежительно сел на край бочки, чтобы быть подальше от него и, невзначай, не вляпаться. Сам же Васёк пристроился спереди и начал трахать маму классическим способом, изредка демонстрируя мне её прелести, при этом постоянно ёрничая и подкалывая меня на счёт очередного возможного стояка. Я: «Как иронично», - подумал я, вновь сокрушающийся от своей трусости и никчёмности. «Всего минуту назад, когда Васёк гнал на меня бочку, я молился, чтобы он заткнулся и вновь стал придурковатым весёлым тупицей, отпускающим глупые подростковые шуточки. Даже мысленно предлагал ему вместо этого маму мою очередной раз трахнуть... Подумал «с неё уже не убудет». Мда... И что же? Вот, минутой спустя, от меня действительно отстали, а он шутит и опять ебёт мою маму. Ебёт мою маму... прямо как я и хотел... бля... какой же я всё-таки мудак... Прости меня, мама...» Прошло полчаса, 40 минут, 45, но Санёк так и не появлялся. Давно кончившие по второму разу мужчины лежали рядом с голой мамой, по инерции лапая сиськи и пизду руками. Думаю, для мужчин далеко не каждый день выпадает подобная возможность безнаказанно играть с женскими половыми органами, поэтому упускать её было бы расточительством. Мысли о моей никчёмности и самобичевание прерывали потуги понять, куда ушёл Санёк. Если б не моя сексуальная озабоченность, если б не моя давняя тяга к фантазиям на тему инцеста с матерью, если б не этот глупый стояк, который все заметили... Возможно нас уже бы отпустили. А так – мы остаёмся в подвале. Остаёмся из-за меня. Но почему? Что задумал этот козёл? Он же сам подтвердил, что я им сегодня неплохо помогал, он пообещал, что не будет заставлять меня заниматься сексом с матерью! Тогда что? Чего он хочет? Какая у него может быть идея? И почему он ехидно улыбался, глядя на меня. Что он хочет со мной сделать? Что вообще можно в подобной ситуации сделать? Он сейчас привезёт видеокамеру и заставит меня под запись во всеуслышание рассказать о том, как я мечтаю трахнуть свою маму? А потом будет нас этим шантажировать, заставляя маму сношаться с ними ещё и ещё под угрозой, что иначе эту запись опубликуют? Или он, не знаю, сейчас какую-нибудь собаку привезёт и заставит меня её трахнуть? А что? От этих типов что угодно можно ожидать, вон, с Алёнкой как «интересно» придумали! Так «интересно», что моя мама от боли в матки аж визжала. Пока я прокручивал самые ужасные сценарии у себя в голове, сверху, наконец, кто-то затопал, люк открылся и показалась морда Санька. Санёк: «Ну, чё, девочки, соскучились?» Дэн: «Бля, мудло, тебя где носило? Ты нахера сигареты с собой унёс? Сказал полчаса, а самого уже час как нет!» Санёк: «Не пизди, прошло минут 40 максимум! Харе ебланить, вставайте, помочь надо. Заодно и перекурим» Мужчины встали, оделись, поднялись по лестнице погреба, закрыв его за собой и не забыв погасить внутри свет. Мы вновь остались с мамой вдвоём в кромешной темноте. В этот раз я уже не решался ни о чём говорить с мамой. Мне всё ещё было очень стыдно за произошедшее: не только за свой стояк, о котором все, в том числе и мама, узнали, но и за то, что пришлось насильно удерживать ноги матери, пока ей в вагину через боль запихивали Алёнку. А учитывая, что после всего этого у меня ещё и встал, я очень боялся, что мама будет думать, что мне это всё понравилось. Не знаю, о чём в этот момент думала мама. Я надеялся, что он сделает вид, будто ничего и не было, снова меня спросит, как я, мы опять немного поболтаем, в какой ужасной ситуации находимся, я её поддержу... Я же поддержал её, когда «разрешил» говорить всякие пошлости вслух, обещал, что не стану думать из-за этого о ней хуже. Пусть и мама меня поддержит, пусть скажет, что мой стояк – это не страшно, что я просто ещё молодой, не опытный, перевозбудился. Неужели она не понимает? Неужели теперь считает меня извращенцем? А может винит в том, что я держал ей руки и ноги, пока её болезненно насилуют? Но у меня выбора не было! Ты же должна понять это, мама! Должна! Ну же, поговори со мной, скажи, что всё в порядке, скажи уже что-нибудь... Но мама молчала. Молчала, заставляя меня придумывать всё новые и новые причины, одна ужаснее другой. Мы так и не заговорили друг с другом. Через несколько минут свет включился, и приятели вернулись с каким-то большим белым пакетом. Санёк вывалил из него на пол длинный моток канатной верёвки, ножницы, лист бумаги, сложенный пополам, маркер и хозяйственную свечу. Подняв моток, он начал его разматывать и что-то отсчитывать. Дэн: «А ты уверен, что у тебя получится?» Санёк: «Конечно получится! Я со своей бондаж знаешь сколько лет практикую? Не боись, опыт не пропьёшь! Давайте, готовьте их!» Я не на шутку струхнул. Готовить нас к чему? Нас собираются повесить или что? Васёк с Денисом подошли ко мне. Я отошёл и слегка забился в угол. Дэн: «Давай, малой, раздевайся. Полностью!» Я: «З-зачем?» - немного заикаясь переспросил я. Неужели самое страшное, чего я так боялся с самого начала, сбывается? Васёк: «В игру одну сыграем. Не волнуйся, она тебе понравится!», - во всю лыбу растёкся Васёк. Мужчины, видя моё оцепенение, стали сами стягивать с меня рубашку, майку, затем штаны. Дэн: «Труселя тоже сымай! Или тебе помочь?» Мне было очень неловко раздеваться перед незнакомыми людьми, да и страшно ввиду неизвестности. Вдруг они меня сейчас в жопу выебут или просто убьют, задушат, повесят на той же верёвке, а одежду приказывают снимать, чтоб закопать потом. Без одежды-то тело быстрее сгниёт, не оставив никаких улик. Васёк: «Ты чё застыл, урод?! Быстро снимай!» - закричал Васёк и дал мне крепкий подзатыльник. Я послушно стянул трусы и отдал их мужчинам, которые сложили всю мою одежду в пакет. Васёк: «Ба, ты смотри-ка! А паренёк-то бреется внизу!» Мужчины уставились на мой пах. Я действительно уже много лет периодически брею лобок и яйца, отчасти с практической точки зрения, чтобы меньше неприятного запаха было, отчасти с эстетической, потому что так всё выглядит больше. А может я просто привык к такому виду, так как часто смотрю порно. Дэн: «Ты чё, Слав, пидор чтоль?» - возмутился Денис. Я: «Нет!» - не менее возмущенно ответил я. С чего он это взял? Дэн: «А яйца чё бреешь? Яйца только пидоры бреют!» Я: «Неправда...», - виновато ответил я. Что, блин, за стереотипы? Они что, порнуху никогда не смотрели? Там все всегда выбритые, и никто при этом не пидор. С хрена ли я-то? Васёк: «Ахаха, ну и семейка же! Ленка, ты только глянь!» - приятель подбежал к моей лежащей на спине обконченной маме, усадил её на задницу и, тыкая пальцем, велел посмотреть на мою промежность, - «Ну, глянь-глянь, даже пацан твой яйца бреет, а ты пизду не можешь!» Мама измотанно посмотрела на мою промежность, которую я старался прикрывать руками. По маме было видно, что ей сейчас всё равно, она устала. Мне вновь стало стыдно, теперь уже из-за мамы, но это чувство стало смешиваться с возбуждением из-за того, как её усадили: она сидела на полу на попе в паре метров передо мной, её ноги, хоть и не были широко раздвинуты, всё же, ради упора и поддержания равновесия, слегка были разведены, открывая моему взору мамину волосатую щель, из которой начала выливаться сперма её насильников, образовывая под её задом всё большую и большую лужицу. Казалось, мама так устала от всего происходящего, что уже и не думала прикрываться, лишь просто сидела и безразлично смотрела на мой пах, как ей и велели. Санёк: «...девять, десять», - закончил отсчитывать верёвку Санёк, - «давайте, подсаживайте его сюда». Денис и Васёк подхватили меня под руки, повели к маме и стали усаживать прямо перед нет. Мамины ноги широко развели, отчего сперма из её влагалища стала литься куда активнее и попытались усадить её на меня сверху. Мама, наконец, опомнилась и стала возмущаться. Мама: «Сволочи, ублюдки, пустите меня! Что вы делаете? Это же мой сын!» Я: «Вы же обещали! Вы же обещали, что не станете заставлять меня делать это с мамой!» - так же стал вопить я. Просто удивительно, я столько раз в своих мечтах фантазировал о сексе с ней, но когда дошло до дела в реальности, понял, что я этого совершенно не хочу. Это неправильно, это страшно... Санёк: «Да заткнитесь вы!» - скомандовал Санёк. Мы просто свяжем вас! Васёк: «Да! Никто не станет заставлять вас трахаться против вашей воли!» - поддакивал Васёк. Это немного усмирило нас с мамой: если нас не собираются заставлять трахаться друг с другом, то какого хрена они тогда делают? Хотят связать? Ладно. Но тогда зачем раздели меня? Зачем пытаются маму на меня усадить? Чтобы привязать друг к другу покрепче? И что это вообще значит «не будем заставлять против вашей воли»? Ясен пень, что мы оба этого не хотим и волю давно уже свою озвучили. Тогда какого они делают? Первым делом маму с раздвинутыми ногами усадили на меня в области таза. Хотя вид маминой пизды с вытекающей из неё спермой, открывшийся мне несколько секунд назад, возбуждал разум, мой член был в полулежачем положении. Всё же трудно возбудиться в подобной нервной обстановке, когда над тобой смеются и обидно подкалывают. Но в данной ситуации мне это было даже на пользу – ещё не хватало, чтобы мой член встал в этот момент! Как только маму усадили на меня, я сразу почувствовал в области пупка мокрый волосатый комок маминых лобковых волос, а чуть ниже что-то мягкое и тёплое, видимо это была мамина вульва. Не успев в должной мере осознать это чувство, ощущение тут же сменилось на другое: на моём лобке, а затем и бедрах, я ощутил какие-то тёплые струйки, будто на меня сверху лили тёплое жидкое мыло, медленно стекавшее сверху. Лишь через несколько секунд я понял, что это продолжала выходить из маминой вагины та самая свежая сперма мужчин, которой они сполна заполнили лоно моей матери в несколько приходов. От этой мысли было неприятно, противно и брезгливо, и, в то же время, это сильно возбуждало. Возбуждало чувствовать сидящую на мне, упирающуюся между пупком и членом, мягкую, нежную, растраханную тремя мужиками дырку собственной матери, которая подарила им множество оргазмов и так сильно была наполнена спермой, что последняя не переставала вытекать из неё уже с два десятка секунд. Мой член стал набухать сильнее. Он, хоть и находился под маминым задом и едва его касался, в процессе усаживания всё же тёрся о него. Я старался всячески гнать от себя пошлые мысли, чтобы ни в коем случае не возбудиться и не опозориться перед всеми снова. Вторым этапом нас заставили выпрямить руки в локтях и продеть их друг другу под мышками, будто мы обнимаемся. Торчащие из-за спины друг друга руки связали в запястьях. Я ещё подумал: «как хорошо, что они переключились на руки, это поможет мне отвлечься от голого маминого тела». Однако радость длилась недолго: после того, как нам связали запястья, наши руки продели друг в друга до конца таким образом, что мы плотно соприкоснулись с мамой грудными клетками. Даже больше – нас заставили вплотную присесть животами и туго связали в области пупков и груди, из-за чего стало тяжело дышать. Прижатые грудями друг к другу, я почувствовал на себе мамины мягкие измученные сиськи. Да уж, мамина пизда, с вытекающей спермой, у моего лобка, сиськи упираются в грудь... как же тут не возбудиться? Но я старался держаться, думать о чём-то отвлечённом. Нельзя, нельзя, чтобы все увидели, что меня это возбуждает! Пусть нас просто свяжут и отпустят. Пусть убегут, пока мы развязываться будем. Пусть всё это уже закончится... Мы уже практически не могли пошевелиться в области торса: живот и грудь туго связаны, руки плотно продеты под мышками друг друга, запястья скручены верёвкой. Однако это был далеко не конец, ведь далее нам стали связывать головы, причём не щека к щеке или шея к шее – мужчины захотели, чтобы было рот в рот. Они велели нам открыть рты, как рыбы, наклонить слегка головы и уткнуться друг в друга словно в поцелуе. Мы, было, стали возмущаться, мол, и так дышать нечем, слишком туго связали, а тут ещё и рты. Мама так вообще ещё настаивала на том, что это неприлично. Но сильный подзатыльник мне, отвешенный Денисом, быстро усмирил нас обоих. Пришлось повиноваться. Мы открыли рты, наклонили головы и воткнулись друг в друга, будто целовались взасос, пока Санёк туго привязывал наши шеи и лбы друг к другу. Головой вертеть уже не было возможности, говорить и дышать ртом тоже. Мы могли лишь мычать, двигать глазами и дышать носом. Нам было непонятно, для чего нас было так туго связывать? Мы ведь и так не сбежим. Истина открылась лишь с последним пунктом бондажа. Нас стали связывать в паху, но перед этим начали пытаться усаживать маму на мой член. Я: «Мммм, эээээ, вы-ы о-е-а-ли», - начал мычать я. По моим мычаниям легко угадывалось «нет, вы же обещали!». Мама тоже запротестовала мычаниями в стиле «сволочи, извращенцы, пустите». Несмотря на всю ситуацию и привязанные друг к другу рты, я пошло подметил, что когда мама пыталась говорить, то невольно её слюна попадала мне в рот, а язык гулял по моим зубам и дёснам, что отдалённо, но всё же напоминало некий поцелуй. Санёк: «Давай, Слава, это наш тебе подарок за помощь! Заставлять мы тебя не будем, я же слово дал, но вот возможность - предоставим!» Васёк: «Да у него не стоит ни хера!» - констатировал Васёк, заглянувший под мамин зад. Денис также наклонился вниз. Дэн: «Давай, Славян, тебе понравится! Отведай этого сочного мясца! Вспомни, как мы твою мамку драли, тебе ведь хотелось присоединиться, правда?», - начал пошлыми воспоминаниями искушать меня Денис. Санёк: «Слава, ты знаешь, какая у тебя вредная мама, как она всеми командует, везде суёт свой нос. Наверняка она и с тобой не лучше, много раз доставала. Разве ты не хотел бы её проучить?» Васёк: «А помнишь, она про трёх ёбырей сегодня рассказывала? Так с нами-то, получается, уже 6! Три трахаля за всю жизнь, а тут за один день столько же! Давай, будь четвёртым, установим рекорд!» Дэн: «Точно! Представь, если твоя мамаша ещё с кем-то будет встречаться, и у них зайдёт разговоров о прошлых мужиках, как ответит своя мама? Что у неё было 7 ебырей, один из которых её родной сын? Ха-ха!» Все эти разговоры меня, безусловно, возбуждали, но, ввиду стрессовой ситуации не настолько, чтобы у меня стоял колом. Санёк вздохнул. Санёк: «Не, ребят, так не пойдет. Дэн, надрочи ему и вставь» Дэн: «Пошёл ты на хуй, я не пидор, сам дрочи!» Санёк: «Васян?» Васян: «Не-не-не, я опущенным быть не хочу. Сам придумал, сам и делай!» Дэн: «Хрен с вами, есть идея получше!» Денис развязал мои запястья, однако из-за плотно продетых в подмышках руках и туго связанных тел, я мог сгибать их лишь под определённым углом. Дэн: «Давайте, наклоните вот так» Мужчины наклонили меня спиной назад вместе с плотно привязанной ко мне мамой, из-за чего слюна из её рта полилась в мой, и мне пришлось судорожно глотать, затем мамину незафиксированную попку оттопырили подальше таким образом, чтобы я смог согнутой рукой дотронуться до её влажной промежности. Дэн: «Вот, Слава, на, потрогай, это писька твоей матери! Нравится?» - Денис своей рукой помогал мне возить пальцами по маминой вульве. «Давай, потереби её сочные губки!» Вульва чувствовалась очень мягкой, тёплой и мокрой. В своих фантазиях я так давно мечтал хотя бы мельком увидеть её, а тут мне дают его потрогать! Я ощутил небывалое блаженство и начал возбуждаться с новой силой. Когда трогаешь влагалище матери, тут уже никакой самоконтроль не поможет. Отчасти сам, отчасти под руководством Дениса я стал двигать пальцами вдоль половых губ, размазывая по ним сперму маминых насильников. Я не мог видеть, как это выглядит на самом деле, но моё воображение достраивало картину до невероятно пошлой: я, практически слившийся с собственной матерью в грязном развратном поцелуе, пока её слюна льётся мне в рот, против маминой воли и под мычанья, тереблю своими пальцами самое тайное место женщины, более того, самое тайное место своей матери, ощущаю её влажные волосатые половые губки, чувствую вход во влагалище, из которого всё ещё продолжает потихоньку вытекать сперма, представляю, какое оно нежное и розовое, вспоминаю, как маму трахали сегодня... И тут Денис просовывает мои пальцы внутрь маминой дыры! О, как же это кайфово! Какое блаженство проникать пальцами в лоно собственной матери! Пусть истерзанное, пусть измученное, пусть израненное, но это всё же это самое запретное отверстие, которое не доводится потрогать 99, 99% сыновей. Пьянящий туман разврата начал кружить мне голову: меня заставляли лапать собственную мать! Подчёркиваю, заставляли! То есть я, вроде как, не при делах, это всё они! Они! В этот момент я смекнул, что в маминых глазах я сейчас лишь жертва обстоятельств, такая же, как и она сама. Меня заставляют, я сам этого не хочу! Плюс она ничего не видит, что там происходит, но прекрасно чувствует, что моей рукой водит чья-то, поэтому я решил пойти на низость и воспользоваться сложившейся ситуацией - начал самостоятельно без чьей-либо помощи проникать пальцами руки матери во влагалище как можно глубже и теребить ими внутри неё, как я всегда этого и хотел! Пусть мама думает, что это Денис водит моими или своими пальцами у неё в пизде, она вряд ли подумает, что я сам на это решился. И буквально через несколько секунд после осознанного проникновения у меня встал колом! Мужчины одобрительно засмеялись. Денису даже потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы оторвать меня от столь приятного занятия и высунуть пальцы из маминой промежности. Хорошо, что он не стал это комментировать, и мама осталась в неведении. Нас снова перевернули в вертикальное сидячее положение и начали маму насаживать вагиной на мой стоячий член. Теперь я уже был так разгорячён и возбуждён, что думал про себя: «да, да, да! Насадите её раскрытой пиздой на мой член, я хочу в ней оказаться, хочу оказаться внутри собственной матери! Получается, 6 хуёв в ней уже побывало, пусть мой станет седьмым!» И в то же время с опаской повторял про себя: «только бы не опозориться и не кончить, только бы сейчас не кончить! Никто не должен знать, как сильно это меня возбуждает!» Матери оттопырили жопу, прицелились и под возмущенные мычанья и тщетные попытки брыкаться насадили влагалищем прямо на мой член! Вот оно, случилось! Мой член находится в маме! В самом родном человеке, в той, о которой я столько мечтал в своих фантазиях! Да, это совершенно не та ситуация, которую я себе представлял при мастурбации, но, тем не менее, факт есть факт: я вставил свой эрегированный пенис в собственную мать! И она знает об этом! Вот прямо сейчас сидит и понимает, что в её пизде находится возбуждённый член сына! Чувствует, как головка его полового члена соприкасается со стенками влагалища. Будучи связанными ртами, мама лишь укоризненно смотрит мне в глаза понимая, что её родной только что сын возбудился на неё. Ещё в тот момент мне пришла глупая мысль: интересно, а то, что мой член оказался во влагалище женщины, уже означает лишение девственности? Или без оргазма не считается? Со словами, что самое сложное тут, правильно связать в области таза, Санёк стал что-то шаманить с верёвкой внизу, чудно привязывая наши промежности друг к другу. Один оборот, другой, третий, четвертый. Узел был явно не из простых. Я сидел в обнимку с мамой, голой жопой на полу и в луже спермы, вытекшей за это время из маминой промежности, ноги едва сгибались в коленях, так что мне приходилось держаться за маму, чтобы не потерять равновесие и не завалиться на сторону. Мама же сидела пиздой на члене родного сына, её ноги были растопырены, согнуты в коленях и находились за моей спиной. Ей было удобнее, чем мне, ведь она сидела на мне, а не на голом полу погреба. Тем не менее, даже в таком положении ей так же, как и мне, приходилось держаться за партнёра, чтобы не потерять равновесие. Наконец, закончив связывание, Санёк встал, выпрямился и размял затёкшую спину. Санёк: «Ну вот и готово! А теперь объясняю ситуацию и что будет дальше, слушайте внимательно, повторять не буду, а переспросить, как вы сами понимаете, не сможете. Этот бондаж называется «Чешский поцелуй», суть его в том, что мужчина с женщиной туго связаны по всем конечностям кроме таза. Привязка внизу особая, похожа на один из морских узлов, но фишка в том, что она, хоть и тугая, самого узла не имеет! Её можно потихоньку развязать, если просто тянуть в разные стороны. Это как понемногу ослаблять пробку от бутылки, перед тем как снять её окончательно. Однако, как вы уже успели заметить, вы плотно связаны обычными узлами по всему телу за исключением низа. Только там привязка не такая тугая, лишь там вы можете двигать жопой взад-вперёд, чтобы понемногу ослаблять Чешский поцелуй! Теперь смекнули, что к чему?» Васёк: «Точняк, трахать друг друга невольно будете, если хотите освободиться, ха-ха!» - встрял со своей репликой Васёк. Санек: «Не перебивай! Так вот, для освобождения вам придётся двигать тазом взад-вперёд, и, если вам кажется, что это просто, вы ошибаетесь. Самостоятельно освободиться от Чешского поцелуя быстрее, чем за час, невозможно, чаще всего это 2-2, 5 часа. Пробовать схитрить у вас тоже не получится, даже не пытайтесь – чехи люди умные и в порно индустрии лучше всех соображают, так что тут всё учтено. И смотрите, не потеряйте равновесие. Если вы думаете, что, завалившись на бок или ещё как, освободитесь быстрее, я вас огорчу: вы не только не освободитесь быстрее, вы вообще не освободитесь! Опора из-под задницы уйдет, а на весу тянуть верёвку в разные стороны у вас практически не получится. Сам знаю, проходил». Санёк присел возле нас и глядя мне в глаза сказал: Санёк: «Видишь, Слава, я своё слово держу, никто не заставляет вас трахаться. Хотите, продолжайте так сидеть хоть до посинения. Да и это мама твоя сверху находится, на неё бОльшая часть телодвижений приходится. У тебя под жопой пол, ты лишь едва можешь ею двигать, а вот мамка твоя, если хочет выбраться от сюда, будет вынуждена двигать жопой активнее, по сути ей придётся тебя трахать! Ну чем не мечта, правда?» Васёк: «Ленка, ну здорово же, правда? Никто тебя не заставлять не будет, мы уйдём, хоть оборись. Будешь сама собственного сына трахать! А ты, Славян, держись! Знаешь поговорку: «кто последний, тот и папа?» Смотри в мамку свою не кончи, а то папашей станешь! Терпи! Ахахахаха!!!» Санёк: «Это наш прощальный подарок тебе за то, что с мамкой своей нам сегодня так помог. Благодаря тебе она такая послушная становилась! И извини за синяки, ты вообще тут не причём, это мамка твоя всё время дурила. Думаю... нет, уверен, теперь она тише воды, ниже травы вести себя в жизни станет!» Дэн: «Про стимул им расскажи» Санёк: «Ах, да! Развязаться вы, конечно, в конце концов, сможете, даже если будете медленно двигаться, практически не трахаясь, но на это у вас уйдёт часов 8-12. Можете выбрать и этот вариант, но тогда вы останетесь... без одежды! Ваши вещи мы в пакет собрали, спрячем его тут, на участке. Я хорошо тут всё знаю, есть такие места, где вы хрен что найдёте. А вот бумажка лежит, я на ней напишу, куда ваши шмотки положил. Мы сейчас уйдем, оставив вас вдвоём, а бумажка будет на лавочке лежать. На бумажке будет стоять зажженная свечка, не знаю, сколько всего времени будет гореть, в магазине сказали часа 2, но я бы не рассчитывал, уж больно хило она выглядит. Если свеча догорит до конца, бумажка сожжется, и где ваши вещи, вы не узнаете. Как будете голыми из этой жопы добираться? По лесу пойдёте? Хех, ну, удачи, там твою мамку ещё раз и выебут!» Васёк: «Да по лесу они, по лесу и пойдут! По глазам вижу - этой пизде, наверняка, понравилось!» Санёк: «Цыц!» - обратился он к Ваську. «Ну что, всё поняли? Ни к чему не принуждаю, выбор за вами. Хотите, двигайтесь активно, чтоб успеть задуть свечу, хотите нет, дело ваше». Санёк встал, поднял с пола ножницы и крепко воткнул их в стену погреба между стыком двух досок. Санёк: «Это чтоб, когда низ освободите, оставшиеся верёвки могли перерезать. Кстати, поэтому тоже рекомендую не тянуть, а то впотьмах ещё забудете, где ножницы, тогда вообще сдохните связанными в этом погребе!» Санёк взял маркер и стал что-то старательно писать на листке бумаги. Затем положил его на лавочку, аккуратно поставил на неё свечу, зажав между дощечками, и зажёг. Денис также подсел к нам для прощального монолога. Дэн: «Значит так! Если ты или твоя сука-мать хоть слово кому расскажете о произошедшем, мы вас найдём, всё повторим, и финал уже не будет таким радостным, как сейчас, поняли?» Затем он обратился к маме: «мы тебя так жестко выебем, что сегодняшний день тебе покажется самой прекрасной ночью с любимым, а потом на твоих глазах трахнем твоего ублюдка и порежем на куски, усекла, пизда? А после и тебя закопаем вместе с ним!» Санёк: «Точно, Ленок, смотри не дури! И перестань быть такой стервой по жизни, а то ведь ситуаций много, люди разные. Обучение может и повториться!» Мужчины сложили нашу одежду в пакет и, было, стали уходить, но тут Васёк, словно что-то забыв, схватил у приятеля маркер, подошёл к маме и стал что-то старательно выводить у неё на спине. Закончив, он отошел и показал надпись друзьям. Санёк: «Молодец, креативщик, хренов, пойдём!» Васёк: «Ща, пожжи! Славяну тоже на память надо!» Он обошел меня сзади, и я содрогнулся от прикосновения островатого влажного маркера к моей спине. По ощущениям я понял, что Васёк что-то пишет там, а не рисует. Наверняка какая-нибудь пошлая надпись, что же еще? Санёк: «Пикассо, ты закончил? Двигаем!» Приятели поднялись по лестнице, закрыли крышку погреба и выключили электричество. Их весёлые голоса стали отдаляться и затихать, пока мы с мамой не остались полностью одни, в тишине и темноте, и лишь горевшая на скамье свеча немного в лучине света освещала наши лица. Я сидел на полу в том душном погребе, мама сверху на моём всё ещё стоячем члене. Наши рты, грудь и животы были туго связаны верёвкой, и лишь связка в области таза позволяла двигать попами на пару сантиметров. Что нам теперь делать? Нас, наконец-то оставили в покое. Вроде отпустили, но в то же время мы по-прежнему в неволе. Правду ли сказал Санёк насчёт того, как сложно и долго выпутываться из подобного узла? Если хотим выбраться и сохранить одежду, у нас менее двух часов? Вроде много, и в то же время... Свеча, вон, уже горит во всю... Наверное, осталось уже 1:58, а то и 1:57... Мы что, действительно должны решиться и сделать этот немыслимый выбор?