"Все генитальное - не всегда просто", или "Ангелы, они тоже... человеки?"
Я смотрел на Яна, он на меня.
- Думаешь, догадался? - мурашки побежали по позвоночнику, и я несильно, но вздрогнул, понимая, как напрягает меня всё это.
- Он не дебил, Дин, - отрицательно покачал головой близнец. - Он чувствовал, что что-то происходит, хоть и молчал, но я иногда видел, что он чего-то не договаривает.
Ян выдохнул, глядя в сторону:
- Как будто спросить о чём-то хотел, а я делал вид, что не замечаю, понимаешь? - он повернулся. - Мы ведь чувствуем друг друга так, что иногда даже страшно становится, и всегда были друг с другом откровенными. А сейчас, когда появился ты, я не могу сказать, что наши отношения испортились, нет, но появились недомолвки. И это я молчу, я. А он... он же рассказывает всё, что с тобой связано, а от меня как будто ждёт, что я сам всё расскажу.
Я склонился:
- Чёрт, Ян! Ну что же вы так! Я не хочу, чтобы из-за меня... - проговорил я, понимая, какие проблемы нас ожидают. - Нам нужно поговорить втроём.
- Я сам, Дин. Мне кажется, что так будет лучше. А уже потом, если не получится мне одному, попробуем вместе, окей?
Я повернулся и прошептал хрипло:
- Ты не понимаешь, что я боюсь за тебя?
- Дин, он мой брат, - Ян склонился ко мне, горячо шепча это. - Брат, понимаешь? Он любит меня и всю жизнь защищает. С самого детства. Он старший, и так себя и ведёт всегда. Он не тронет меня. Я не хочу, чтобы ты так думал, и не хочу думать так и сам. Даже если между нами встанешь ты - мы не перестанем быть братьями.
- Твою мать... Я? Между вами? - я потёр висок, чувствуя, как меня начинает сводить с ума вся эта ситуация. - Но ему не нужны серьезные отношения со мной, как и мне, Ян.
- Дин, ты действительно считаешь, что он бы так просто признался, что хочет серьёзно встречаться с тобой? - Ян отрицательно покачал головой.
Я опешил.
- Нет, я надеюсь, что у него ко мне нет ничего серьезного, Ян. Очень надеюсь.
- Я тоже, - Ян сжал мои пальцы.
Я видел, что мы почти подъехали к моему дому, и сжал пальцы Мозаика в ответ.
- Слушай, Ян, не говори пока ничего, пожалуйста. Спросит - скажи, что на самом деле в кино был. А я сейчас приеду и перезвоню ему или смс скину, спрошу, чего он хотел, тоже что-нибудь совру, скажу, что батарея разряжена была, не важно... Ты молчи только. Пообещай мне, а? Пообещай. Только на сегодня, а завтра встретимся и решим, что к чему, да?
Ян внимательно слушал меня, пока я говорил всё это, от волнения глотая звуки, потом кивнул.
- Да. Хорошо, Дин, обещаю.
Я с облегчением вздохнул.
- Спасибо, Ян, и это... скинь мне смс сегодня, что ты в порядке, ладно? Я же хер усну, - машина плавно завернула к тротуару и остановилась.
- Конечно, Дин, я не забуду. Иди, всё хорошо, - он погладил меня по запястью, и я чуть не застонал от нахлынувшей нежности и дикого желания его поцеловать.
Я кивнул, сцепив зубы, подхватил рюкзачок, глянул на водителя:
- Спасибо.
С бьющимся в горле сердцем вылез из машины, ещё раз глянул на кивнувшего мне Яна и закрыл дверцу. Дома первым делом я отправил смс Святу в лучших традициях нашего общения:
"Ну, и хули названиваем, соскучился что ли?" А потом нервно кусал пальцы, не зная, чего ждать в ответ: звонка, смс или вообще ничего, что было бы самым худшим. Или он сейчас встретит Яна, и будет скандал? Меня всё это сильно било по нервам, хотелось, чтобы не было такого ужасного состояния неизвестности.
Смс от Свята пришла минут через 10, а мне показалось, что я маялся час:
"А хули, милый, вырубать трубу? Может, и соскучился... по попке твоей!"
Ну, зараза. "Батарея садилась, понял? И вообще, сучара, иди ты..."
"В жопу?!"
Ну, в общем-то, я не почувствовал напряга от Свята и очень надеялся, что и Ян там всё это сумеет обойти. Но всё равно нервно курил, пил кофе на кухне, шлялся туда-сюда, пока через полчаса после последней смс от Свята не пришла смс и от второго близнеца:
"Всё окей. Вроде поверил. Спокойной ночи, Ангел. До завтра?"
Я, почувствовав облегчение, ответил:
"Слава яйцам! Он и мне написал, отмазался как мог, вроде, со смазкой пролезло... До завтра, Ян! Я уже скучаю!"
Я растянулся в постели, чувствуя, как гудит всё тело - и от секса, и просто от нервного напряжения. Вообще-то можно было бы и успокоиться после такого, да? Вроде пронесло со Святом. Ни фига. Я чувствовал, что всё так просто не может быть. Не-а, не со Святом. У меня не выходили из головы слова Яна о том, что даже если Свят хочет со мной серьезных отношений, то не скажет об этом, и я очень надеялся, что это бред. Меня корёжило от мыслей, что в таком случае я вообще не буду знать, что делать. Нет, я верил своей интуиции, ощущениям, что ему от меня, как и мне от него, нужен был только секс и не больше. Но сейчас нельзя было ничего знать наверняка. Нужно время.
Грела мысль, что завтра я увижу Яна. И я понимал, что сейчас, после этого вечера, после секса с ним, привязываюсь к нему всё сильнее и сказанные им слова о том, что он влюбляется в меня всё сильнее, я мог бы повторить ему один в один. Почему не сказал? Идиот потому что, хотя я знаю, как важно было ему их услышать от меня. Именно тогда, после секса. А я не сказал, хотя меня и разносило на кусочки от эмоций. Молчание было бы правильным, если бы мне нечего было ответить, но ведь было и есть. Есть.
Я вылез из постели и, взяв мобилку, плюхнулся обратно. Глянул на время - почти час ночи. Пофиг, сейчас уже МНЕ нужно было, чтобы он знал, что я на самом деле чувствую к нему после всего произошедшего.
"Прости, Мозаик, что только сейчас это пишу. Я такой идиот, блядь... Но, наверное, меня можно за это простить. Я никогда не говорил этого, Ян, никому. Я это... тоже всё сильнее влюбляюсь в тебя. Слышишь? Ты знай это, окей? Мне сейчас так тебя обнять хочется".
Печатал я долго, продумывая каждую букву, каждое слово, а потом ещё минут пять тупо пялился в экран, всё не решаясь нажать на отправку. Да, я понимал, что это очень правильно, знал, что это правда, знал, что я должен это сделать, и знал, как это нужно ему, поэтому и отправил, в конце концов. А сердце стучало так, как будто я всё это только что сказал ему, глядя в глаза. Я сжимал в руке трубу, слыша в висках удары сердца, ожидая ответа. И он пришёл. Минут через десять.
"Дин, суко ты, блин, я чуть не скончался. Пипец! И как спать теперь, а? Чёрт, меня прёт по-чёрному. Хочу тебя видеть. Очень".
- Завтра, - прошептал я.
Я улыбался, закусив губу. Мне так стало хорошо после его ответа, что я, наверное, со счастливой рожей так и уснул.
"Эстонский праздник "Обламайтис", или "И приколется обломившийся, и oбломится приколовшийся"...
В воскресенье утром я открыл глаза и первым делом улыбнулся, вспомнив всё, что произошло вчера вечером. "Ты не трахнешь его, милый, и не надейся". Эти слова Свята всплыли в сознании, и я усмехнулся. Как же ты ошибся! Я трахнул Яна, действительно, даже не надеясь на это. Хотя, "трахнул" - это больше подходило к Святу, к тому, что я с ним сделал, а с Яном... Это "занятие" воспринималось мной не просто как "трах", и что самое интересное, даже не просто как обычный секс. У меня впервые в жизни был секс с человеком, в которого я влюблен, а значит - мы занимались любовью. Да? Тем более, что Ян тоже влюблён в меня.
Это было так необычно для меня. Я, эгоистичная до невозможности личность, влюбился. Вот так оно всё перевернулось, а, может, наоборот, на место стало, как и должно было быть? Но на то, чтобы понять, что мои мысли верны, нужно время, я так понимаю, и бесполезно ломать над этим голову сейчас.
Я надеялся, что у Яна всё нормально. На душе было спокойно, и я верил своей интуиции. Вскочил с постели, принял душ, потом поел под пристальными взглядами мамули, которая ещё утром, перед тем как я завалился в ванную, спросила:
- Чего светишься, как лампочка Ильича? На свидании вчера был?
Я угукнул, пролетая в ванную и слыша за спиной:
- Ну и познакомил бы мать с девочкой!
- Щаззз, - глянул я на себя в зеркало и усмехнулся.- "С девочкой..."
было у меня девочки. А парни есть - два сразу. Одинаковых, блин, но таких, до невозможности, разных.... И я уже скучал по одному из них, хотя расстались мы с ним только десять часов назад.И ещё как-то нужно было дожить до семи вечера, чтобы его увидеть. Смотрел видик, поковырялся в инете, поспал днём даже. Дожил, короче, как-то. Только толку от этого не получилось. Уже стоя в прихожке, надевая куртку, я услышал звук пришедшего сообщения, и у меня сжалось сердце. И не зря.
"Дин, Свят, сука такая, едет со мной в парк. Ничего с этим поделать не могу. Прости. Я так скучаю".
Я тихонько заскулил и, прислонившись к стене, съехал вниз. О, как же мне хотелось материться! Как орать хотелось!
Я сидел одетый в коридоре, и хорошо, что мама была занята и не видела меня вот такого, а я, тихо долбясь затылком об стену, придумывал самые страшные издевательства над Святом. Мне хотелось позвонить ему и обматерить, хотелось поехать и набить морду. Казалось, что он сделал это нарочно, что, по-любому, всё это неспроста. Не знаю, сколько я просидел, но когда всё-таки нашёл в себе силы встать, то позвонил своим приятелям, с кем обычно тусуюсь в гараже одного из них, и свалил из дома, уже понимая, что сегодня напьюсь.
Меня колбасило, неслабо колбасило. Я пил пиво, сидя в старом кресле, закинув ноги на подлокотник, лениво оглядывал своих друзей, которые, как обычно, занимались кто чем. Кто-то лизался с тёлкой, валяясь на диване без ножек, кто-то в одиночестве гонял шары по бильярдному столу, кто-то что-то пиздел, вызывая ленивые смешки у других. Кто на гитаре лабал, кто молча накачивался пивом, как и я. А я скучал - тупо, молча скучал. Мне не хотелось говорить, играть на гитаре, слушать анекдоты, даже не хотелось их всех сейчас видеть, но выбора не было.
Чуть позже, когда кто-то притащил пару косячков, стало повеселее. Потом покатались по переулкам на собранной нашей толпой ещё в прошлом году машине, пугая прохожих громкой музыкой и ржачем, повеселились немного... Ну, как-то, короче, я этот вечер пережил, даже домой пришел не очень поздно и почти трезвый.
Выходные закончились. Завтра школа, а в школе близнецы, и я не знал, как мне теперь с ними себя вести. Свят, эта зараза, он-то по-любому меня поймет, если я его даже при народе на хуй пошлю, а вот Ян... Мне казалось, что я на него даже равнодушно и посмотреть теперь не смогу и что все сразу всё поймут, когда я его увижу. Бред, конечно, но это чувство меня не отпускало всё утро, пока я собирался в школу. Я не знал, как смогу не подойти к нему, когда увижу.
В школу я припёрся перед самым звонком и со всей толпой, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не видеть, не увидеть... пошёл на второй этаж, заваливаясь в класс и выдыхая облегчённо, хотя и не сомневаясь, что всё равно я увижу их сегодня.
И увидел. На второй перемене на улице, вместе с парнями из их же класса. Они стояли рядом, курили, и Свят опирался на плечо брата, не видя меня, что-то втирая одноклассникам, а те ржали. А вот Ян меня увидел сразу. Затягиваясь, он откинул волосы, в упор глядя на меня, и чуть улыбнулся, как и я в ответ, чувствуя пытающееся выломать ребра сердце.
А потом в мою сторону глянул Свят, сощурился, демонстративно накрыв языком верхнюю губу и криво усмехаясь. Сука, блин. Я вскинул средний палец и растянул губы в притворной улыбке, а Свят послал мне воздушный поцелуй. Народ захихикал, наблюдая за нами. Ну да, от нас всегда можно было ожидать чего-то такого - клоуны, блядь.
Я отошёл к своим и старался больше не поворачиваться, но меня так раздражал смех одноклассников близнецов, что хотелось рычать. Казалось, что Свят про меня несёт какую-то херню, и поэтому они и ржут. Было дикое желание подойти, обновить почти прошедший фингал у старшего и увести младшего из близнецов. Вот так я и курил, напряжённый до предела, до стиснутых зубов, зная, что за моей спиной находятся братья-близнецы, с которыми я успел переспать в течение последних четырех дней, но не знал, чем всё это для меня закончится.
В класс я вернулся ещё до звонка, расслабляясь, вытянувшись во весь рост, вспоминая реакцию на меня обоих близнецов. Не, ну Свята только могила исправит. Да, наверное, это и к лучшему, что так и продолжаем стебаться друг над другом, а вот Ян... Мне хотелось пообщаться с ним хоть как-то, и я так был ему благодарен, когда в начале урока от него пришла смс:
"Буду ждать тебя сегодня в восемь. Там же. Соскучился. Ян."
У меня сразу улучшилось настроение. Верил, что хоть сегодня его братишка-монстр нас не обломает. До вечера дотянул - было чем заняться: делал уроки, закачал новый альбом Эминема с инета, послушал песни, кинул на трубу некоторые из них. Так время и пролетело. А когда уже почти уходил, вдруг припёрлась родная бабуля, мамина мама.
Еееп... А мамы-то ещё не было! Не оставлять же бабку одну было, тем более, что мы не очень часто видимся с ней. Я сразу позвонил мамуле, она сказала, что будет дома через двадцать минут, и я отправил смс Яну, предупредив, что опоздаю на полчаса, и успокоился немного, болтая с бабушкой, украдкой поглядывая на часы в ожидании мамы. Она приехала через полчаса, и я рванул из дома, хорошо хоть трамвая не пришлось ждать долго.
Вылез возле парка и побежал по аллее к кинотеатру, понимая, что нежарко, бля, сегодня, а потом увидел его. Ян был там. Один, блин! Я когда это понял, меня аж подкинуло. Мало ли ходит отморозков в такое время, да ещё же оно такое... эмо оно моё такое... которое многих раздражает. И явно замёрзшее. Я подлетел к нему и обнял. Он дрожал, и меня трясло от эмоций. Я обнимал его, просил прощения за то, что опоздал, а потом ругал его, что он мне не сказал, что будет один, и чтобы пообещал никогда больше не бывать в такое время и в таких местах одному. Разве я бы сидел спокойно, болтая с бабулей, если бы знал, что он один тут?! Я бы свалил, и ничего бы не стало с ней, посидела бы одна. А он шептал, что всё хорошо, что скучал, что ждал.
Зная, что нам нужно куда-то - в кафе, в бар, в кино, куда угодно, лишь бы туда, где тепло, мы понимали ещё и то, что там не будет возможности вот так прижать друг друга, дыша в шеи, обжигая дыханием, прикосновением губ и холодных пальцев. И на чуть-чуть, на пять минут, я привёл его к скамейке, садясь на неё верхом и притягивая его к себе, расстегнул куртку, чтобы он мог забраться под неё, обняв и обхватив меня ногами за талию, хоть немного согреваясь при этом.
Мы целовались, шепча что-то в губы, ловя дыхание друг друга или прижимаясь к уху, и я уже чувствовал, как расслабляюсь сам рядом с ним и как его дрожь уходит. А потом Ян прижался лбом к моему плечу и рассказывал, как вчера докопался до него Свят с этим отключенным телефоном и что он на самом деле соврал, что был в кино с друзьями и что потом ещё после кино они сидели в баре, не покупая алкоголя, а трубу он забыл подключить сразу. Говорил о том, что чувствовал, когда мою смс с признанием получил, а я заскулил, смущаясь.
Да, мы успокоились, подумав, что Свят поверил, поэтому и угомонился. Но мы ошибались. Он не угомонился и не поверил ни мне, ни Яну.
Об этом мы узнали буквально через пять минут после разговора о нём, когда рядом с нами раздался такой знакомый голос. Тихий голос, от которого мы с Яном разом вздрогнули, как от раската грома:
- Привет, голубки...
бЛЯ комедия", или "Казалось, что нам пиздец. Оказалось, что не казалось"
Лучше бы меня ебанули по башке чем-нибудь тяжёлым. Правда. Было бы намного приятнее. А так... Первое, что я почувствовал после этих слов, это то, что Ян на пару секунд вжался в меня ещё сильнее, но, как он потом сказал, это я его так к себе прижал, а я даже этого не осознавал. Ещё бы, шок - это самое лёгкое определение того, что было в первые секунды. Я испугался? Блин, ну уж точно не того, что он меня изобьёт.
Мы подняли головы, глядя на Свята и потихоньку отпуская друг друга.
- Что ты тут делаешь, Свят? - Ян сел рядом со мной, немного отодвинувшись, а потом встал, глядя на закуривающего брата.
- Спрашиваешь, родной, что я тут делаю? - он рвано и нервно выпустил дым и оскалился. - Наблюдаю охуительно привлекательную сцену - мой брат и мой же любовник в замечательной позе.
Свят сплюнул:
- Камасутру изучаете, голубки? И, я так понимаю, очень успешно, да?
- Не надо, Свят, - тихо попросил я, застегивая куртку.
- Что, милый, не надо? - убийственно нежно спросил он.
- Называть тебя так не надо? Ты думаешь, Ян не знает о нас? - рявкнул Свят, и я тяжёлым взглядом посмотрел на него. - Знает он! Знает! Только вот почему-то я не знаю, что ты переспал не только со мной! Да? Не ошибаюсь ведь, а? Может, попытаетесь разубедить меня хоть как-то? Нет?
- Свят, не ори, мы хотели рассказать тебе, - Ян чертыхнулся, делая шаг и споткнувшись обо что-то.
- Рассказать? - Свят повернулся к брату. - Вы? Да это ты мне должен был рассказать всё, прежде всего! ТЫ, Ян! И не после того, как вы трахнулись, а ещё до! Слышишь? Ты что, не понимаешь ничего? Нет?
- Свят, так получилось! Ну что теперь? Может, ты меня расстреляешь за это? - закричал Ян, и я чувствовал, что он на пределе.
- Получилось? ТАК получилось?! Иди ты на хуй, Ян, с таким объяснением, понял?! Иди домой! - заорал Свят, шагнув к брату, и я поднялся, вклиниваясь между ними, хотя и понимал, что это для меня не очень безопасно.
- Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать больше, понял?! - Свят рванул меня за плечо, отодвигая вбок.
- Свят, хорош, бля! Какого хера орать так? Мы что, не можем поговорить спокойно? Да, мы облажались, так получилось.
Я встал к нему ещё ближе, и он резко глянул на меня, и ох как я знал, что сейчас могу схлопотать нехилую пиздюлину. И, скорее всего, не одну. Видел, чувствовал, как Святу хочется меня избить, но он не сделал этого.
- Мы поговорим спокойно, - прошипел он и, как коршун, впился мне пальцами в плечо. - Поговорим. Обязательно. Один на один.
И снова глянул на Яна:
- Я, по-моему, ясно сказал русским языком - вали домой! Съебись отсюда!
Он был прав, нам действительно нужно было остаться вдвоём. И неважно, будет драка или не будет, но мы должны были всё выяснить для себя.
- Не пойду! Вы тут убьёте друг друга! - почти всхлипнул Ян, и мы со Святом оба посмотрели на него.
- Всё будет хорошо, Ян, - спокойно сказал я. - Мы просто поговорим.
- Пообещай, Свят! - Ян шагнул к брату, вцепляясь в рукав его куртки. - Не уйду, если не пообещаешь!
- О-б-е-щ-а-ю, - тихо и медленно произнёс он, отпуская меня и вырывая свой рукав у Яна. - Иди, я сказал!
Ян начал отходить спиной, глядя то на меня, то на брата, и я хоть и плохо видел его глаза, но физически чувствовал, как он боится оставлять нас вдвоём. Достав сигареты, я не спеша прикурил, и мы оба молчали, ожидая, пока Ян уйдет. Ожидали молча, но нас трясло. Всё происходящее физически давило на плечи. Его такое близкое присутствие сводило с ума, заставляя звенеть натянутые нервы. Его злость, почти животная ярость, в смеси с сумасшедшей харизмой, сексуальной энергетикой... Твою мать! Это сводило с ума, возбуждало... Это злило меня самого, что я так сейчас чувствую себя рядом с ним. Хотелось, чтобы всё это наконец-то прекратилось, хоть чем-то - ударом, криком - но хоть чем-нибудь уже!
- На хуя ж ты так, Ангел? - наконец-то спросил Свят тихо, но я знал, что ему хотелось орать.
- Почему - он? С ним ты так - зачем? Он же... Ты же не понимаешь ни хера, - это был почти стон. - Какая же ты сука. Ты не имел права этого делать, слышишь?
Что-то было во всем этом неправильное, но я не мог понять, что именно. Я не видел и не чувствовал его ревности ко мне или к Яну, и это мне уже не нравилось.
- Я не имел... А ты имел? ТАК с ним? А, Свят? Зачем?
Свят, сощурившись, впился в меня взглядом, не отрываясь, сверля им во мне дыры, начиная догадываться, о чём я говорю.
- Заткнись, это вообще не твоё дело, понял?
- Не моё? Да, ты прав! - взвился я. - Но ты - брат! Близнец!
- Да, я брат, да, я близнец. И я всё прекрасно понимаю, знаю, о чём ты думаешь. Неправильно, грязно... Да? - Свят процедил это сквозь зубы.
А потом, отшвырнув сигарету, вцепился обеими руками в мою куртку на груди и притянул к себе:
- А ты знаешь, что значит быть братом того, кого любишь больше жизни, и видеть, как его все шпыняют с самого детства, тыкая пальцами, как в экспонат в музее? Знаешь, каково быть братом того, кто боится людям в глаза смотреть, зная, что он неправильный? И каково это видеть пустой взгляд, когда у него депресняк такой, что страшно одного и в туалет отпускать, а? И понимать, что только ты можешь помочь, потому что мать с утра до ночи на работе, а отцу все похуй из-за новой семьи. Как его с ложки кормить, потому что он не жрал сутками, а потом блевал дальше, чем видел, когда желудок уже пищу не принимал? Как сходить с ума, понимая, что твой брат просто не хочет жить! Знаешь? И возиться с ним и днем, и ночью, не отпуская ни на шаг, радуясь каждой его малюсенькой улыбке... А после этого, когда кажется, что всё позади, он влюбляется, и его вдруг кидают, жестоко посмеявшись, знаешь, как это - реветь, сидя под закрытой дверью его спальни, понимая, что для него только что жизнь рухнула? А? А потом, когда без сил засыпаешь, отпиздив того, кто это заслужил, а он, узнав об этом, исчезает почти на сутки... Знаешь, как это сходить с ума, виня себя во всем, не понимая, где и искать его уже, если оббегал всё, что можно, и бояться, что найдешь его или в морге, или в каком-нибудь подвале с вскрытыми венами? Представляешь себе это, а, милый? И когда он всё-таки появляется, обкуренный, зарёванный, но живой - ты дуреешь от радости! А когда он виснет на тебе и просит трахнуть... знаешь, что чувствуешь, понимая при этом, что ему и не трах-то нужен по большому счёту, а другое - ласка, нежность? Что ему это просто жизненно необходимо! Ты бы смог ему ответить тогда, что это нехорошо, что это неправильно и грязно, что нельзя это... потому что мы братья, а? Смог бы? Дин? Скажи!
Я слушал этот хриплый шёпот-крик, всё больше ощущая, как мне не хватает воздуха. И я оттолкнулся от Свята, почти задыхаясь, плюхаясь без сил на скамейку, наклонившись, тяжело дыша, чувствуя, как набегают слёзы и что я не могу с ними справиться. Я просто пытался вдохнуть. Прийти в себя пытался и хоть что-то сказать после всего услышанного.
Мне казалось, что только что мне располосовали душу острой бритвой. Сжав веки, держа почти потухшую сигарету дрожащими пальцами, я закрылся руками, видя яркие всполохи под веками. Мне хотелось скулить. Эта боль в груди, там, под ребрами... её причинили близнецам, а я сейчас переживал их страшную муку!
Теперь я понимал, каково всё это было переживать Святу, а Ян... мамочка... да что ж это такое? Почему же жизнь сука такая, а? Почему ублюдков вокруг столько? Больно-то так не за себя - почему? Может, потому, что ты - не ублюдок?
- Прости, я не знал. Я не знал ничего этого. Он не говорил, ничего не говорил...
- Да, ты не знал, иначе бы не спросил: "Зачем", - через пару секунд ответил Свят. - И никто не знает, кроме меня и мамы, но и она не знает всего и, надеюсь, не узнает никогда. Да, я с ним, Дин. И, наверное, хорошо, что он тебе это рассказал. Я бы не смог. Но я не трахал его, понял?
- Я знаю, - отшвырнул я потухшую сигарету, злясь на себя (за слёзы), на него, на Свята, на такого... отрастившего себе панцирь, под которым было всё такое болезненно ранимое - то, что связано с братом. - Когда его кинули?
- Полтора года назад. Приезжал красавчик один на лето к своему брату двоюродному - другу Яна. Ян и повёлся на него. А эта сука со своим братом поспорила, что влюбит его в себя, только я об этом узнал, когда уже поздно было. Ян признался ему, а эта тварь... - Свят покачал головой, мне послышалось, что его зубы заскрипели.
Он держал в руке зажигалку, то выбивая из неё огонек, то гася его, а я пялился на этот мелькающий свет, пытаясь справиться с собой.
- После того случая где-то через три месяца я переспал с парнем, когда понял, что эти наши "игры" с Яном могут действительно закончиться трахом. Чувствовал, что уже на пределе, но не позволял себе большего. С ним не позволял. Хотя и знал, что он бы дал мне по-любому, - Свят покачал головой, выдохнул.
- Он же никогда от меня ничего не скрывал, понимаешь? Никогда. И я не думал, что он скроет, когда ты его разводить начнёшь, поэтому и был спокоен. А он... вот так, - Свят отвернулся, и у меня защемило сердце.
- Ты такая же мразь, как и я, Дин, тебе не нужны отношения, тебе плевать на людей, но ты не должен был трогать его. Он же... За это время он даже в глаза мало кому смотрел, не говоря уж о каких-то отношениях. И если даже зная всё о нас с тобой, он тебя так подпустил к себе, то значит, что он влюбился, понимаешь? Если не больше. И если ты его кинешь... А ты вот так - лишь бы не мне, да? Сука, какая же ты сука, Дин! - это был почти вой вперемешку с рычанием.
И в этом была такая дикая боль! Я бросил на него взгляд, вдруг понимая, какой же я придурок; только сейчас до меня дошло, что именно он думает о том, почему я переспал с Яном.
- Свят, ты, ебать, ты что - думаешь, что я его трахнул на зло тебе, что ли? Вернее, чтобы опередить?
- Нет, на зло себе! - закричал Свят. - Если бы тебе просто приспичило трахнуться, то уж нашёл бы кого-нибудь! Даже мне накрайняк позвонил бы и сказал: "Свят, хочу - не могу, дай!" Думаешь, я бы отказал?
Твою мать! Я вскочил.
- Трахнуться, Свят! Трахнуться! Я хотел трахнуть тебя, и я это сделал! Но его... Его я не трахать хотел и хочу. Ты не понимаешь! Да, я не лучше тебя, ты прав! Но Ян, - я запнулся, шмыгнул носом и увидел, как Свят повернул ко мне голову. - Тут другое... пойми. Я хочу быть с ним, очень хочу!
Это я тоже проорал.
Проорал и заткнулся, стискивая зубы, сжимая кулаки и вдруг подумав, как хорошо, что в этой полутьме он не видит моих слёз, скатывающихся по щекам. Молчал и Свят. Мы стояли друг против друга, тяжело дыша, с разрывающимися от эмоций сердцами и нервами, и не знали, что говорить дальше. Господи, как же тихо было и как же меня эта тишина убивала. Она разрывала мне перепонки, с ума сводила, а он всё молчал. Ну что ж ты молчишь? Не надо. Ударь, избей, если хочешь, только не молчи.
- Ты мне не веришь? - прохрипел я, не выдержав.
Свят, опустив голову, покачал ею.
- Я не знаю. Время покажет. Главное, чтобы ты в это верил.
Потом он развернулся и направился куда-то в глубь парка. Я сглотнул, глядя на его ссутулившуюся фигуру. Он сейчас так был похож на Яна.
- Свят, подожди! Я не хочу, чтобы всё так... Пожалуйста, - я не знал, как его остановить, как сказать, что мне очень важно, чтобы они с Яном помирились.
- Как, Дин? - он оглянулся, но так и отступал, глядя на меня. - Я уже не нужен ни тебе, ни ему. Иначе бы он не молчал, Дин, он бы мне всё рассказал. Но, видимо, ему наплевать на меня и на то, что я боюсь за него всю жизнь.
- Свят, не неси херни! Он хотел всё рассказать! Слышишь?
Но Свят покачал головой, развернулся, и через несколько секунд я перестал различать его силуэт в темноте.
вины виноватые," или "И вроде вам не моск ебал... так на хуя ж в ответ ТАКОЕ..."
Я сел на скамейку, наклоняясь, закрывая мокрое лицо руками, и только сейчас почувствовал, какие у меня холодные пальцы. Они замёрзли без перчаток, которые я снял, когда обнимал Яна, но я и не чувствовал холода всё это время. Какая же у меня в голове была круговерть, мама дорогая! И как же было плохо там, в груди. Не понимал я, бля, должен был я сейчас чувствовать себя виноватым или нет. Да, я чувствовал вину, но ещё я знал, что всё, что я говорил Святу, - правда, и стыдиться мне нечего. Мне было больно за них обоих. У меня было чувство, что я развожу их по разным углам. Я не хотел этого, не хотел! И, наверное, от этого себя виноватым и чувствовал.
Опять в мозгу мелькали воспоминания об их отношениях на пандусах, от которых меня тогда нехило переклинило. Сейчас, когда эти кадры всплывали в памяти, хотелось скулить. Несмотря на то, что я знал - они братья, они - близнецы. Знал и ещё одно: они нужны друг другу, и не сомневался в этом ни на грамм, ни на секунду. Знал, что они нужны друг другу не только в качестве братьев, даже сейчас, когда у Яна есть я. И, в общем-то, из-за этого чувства и было теперь у меня болезненное желание их помирить - я же причина всего этого.
Может, я и не виноват, что они оба на меня повелись, но я знал, что если бы я сам не начал общение с Яном, то, даже если бы я ему и нравился, он сам ко мне никогда не подошёл. В этом я был почему-то уверен. А значит, всё у них было бы нормально, да? Нормально... Да понимаю я, что ненормально это по большому счету, но плевать мне было на этот "большой счет". А если, даже не общаясь со мной, Ян бы всё равно влюбился, не стал бы он меня ревновать к Святу? Кто знает, как бы всё повернулось, и не получилось бы ещё хуже, чем сейчас?
Я закурил, держа сигарету дрожащими пальцами, сжимаясь в комок, прижимая к себе подтянутые колени, пряча в них лицо. Я думал про слова Свята о том, что Ян должен был рассказать ему всё до случившегося, но я ведь не разводил Яна на секс, я даже не намекал на это. И, естественно, ему не о чем было рассказывать брату.
Блин, нет, было, конечно, о чём. Мы же встречались, у нас были уже явно больше, чем просто дружеские отношения. Мы целовались, общались на темы, далекие от дружбы. А он молчал. Молчал, и я об этом знал. Почему он молчал? За меня боялся? За себя? Или что? Наверное, просто знал, что Свят запретит ему со мной встречаться. После всего, что было у него со мной - это наше ублюдочное "перетягивание каната", все эти наши странные отношения. Башку свернуть можно...
А всё то, о чём Свят говорил? Так говорил! Я понимал, что если я сейчас обо всём этом начну думать, то впаду в ступор и замерзну тут нах, и даже не замечу этого. И тут я вдруг подумал, что не может быть, чтобы Ян уехал домой. И сюда он не придёт, скорее всего. Значит, ждёт?
И я пошел в сторону остановки, всё ускоряя шаг, срываясь на бег, выбегая на дорожку, откуда уже была видна остановка и несколько человек, стоящих на ней. Я лихорадочно искал глазами Мозаика, но он сам меня увидел и вышел навстречу. Я увидел его и почти остановился, дав ему подойти к себе и тем самым подальше уйти от людей. Он подошёл и вцепился мне в руку, внимательно вглядываясь в лицо. Я знал, что он ищет на мне следы драки.
- Всё окей? Он тоже в порядке? Где он? - проговорил Ян наконец-то.
Я с облегчением кивнул. Мне почему-то очень важно было знать, что Ян переживает не только обо мне.
- В порядке. Он просто ушёл. Мы поговорили, и он ушёл.
Я коснулся его плеча, провёл пальцами по руке вниз, остановился на его пальцах, тоже открытых и таких же холодных. У меня стоял ком в горле, и так мне его хотелось успокоить. Обнять, прижавшись холодными губами к уху, и шептать, что всё хорошо - и со Святом, и со мной, и что с ним, Яном, тоже всё будет хорошо, потому что я никому его не дам в обиду. Никогда.
- Он на меня очень злой, да? Я и, правда, не должен был так... он прав, - я видел обеспокоенные глаза Яна, нешуточную тревогу в них, и понимал, что он чувствует себя очень виноватым перед братом.
- Слушай, давай где-нибудь посидим, а? Там, где можно поговорить, - я тихонько сжал его пальцы, и он кивнул.
- Да, пойдём. Тут недалеко кафе есть.
Минут через десять мы сидели друг против друга в маленьком кафетерии, в пустом затемнённом углу, в тепле и сжимали замёрзшими руками кружки с горячим кофе. Ян набрал Свята на мобильном, не переставая волноваться, но близнец не ответил, скинув вызов. Ян выматерился.
- Не надо, Ян, дай ему время. Так ты только его ещё сильнее разозлишь. Вернётся домой, поговорите.
Ян зло кусал губу, исподлобья глядя на погасший экран.
- О чём вы говорили, Дин? - наконец-то отложил он телефон, снова сжимая кружечку пальцами и глядя на дрожащую поверхность ароматного напитка.
- Он мне рассказал, Ян, всё то, что ты не смог тогда, - я потёр висок горячими от кружки пальцами, глянул на Яна. Почему-то было ощущение, что он внутренне сжался.
- Для него это было непросто, Ян, но мне действительно нужно было знать, поэтому он рассказал...
Я запнулся, понимая, что для меня понятие "рассказал" можно смело поменять на "вылил", "выплеснул", "окатил". Этот его хриплый шёпот, больше похожий на крик, всё ещё стоял у меня в ушах, и я догадывался, что помнить его буду ещё очень долго. Ян сдвинул с глаз чёлку и смотрел на меня - открыто и пристально, чуть устало. Мне казалось, он хотел увидеть мою реакцию на то, о чём я теперь знаю. О нём. Я отпил кофе, облизал губы, так и чувствуя на себе его взгляд.
- Он очень любит тебя, Ян, - сказал я, и Мозаик нервно сглотнул.
- Сказал? Он это сказал?
- Да, - я кивнул, - сказал. Он любит тебя больше жизни и всегда боялся за тебя. Но это и так понятно, Ян. Всё, что он мне рассказал... это его отношение к тебе, забота, - блин, как же мне было непросто обо всём этом говорить, - и даже то, что сейчас... Его же больше всего обидело то, что ты молчал, понимаешь? Не то, что мы переспали, а именно то, что ты молчал. Он считал, что ты ему доверяешь так же, как он тебе.
прикрыл глаза и покачал головой.
- Я это понял, но не мог говорить с ним о тебе, Дин. Знал, что он мне начнёт доказывать, что ты просто мною поиграешь и бросишь меня. Тем более, из-за ваших с ним стычек, разборок, а потом и из-за того, что вы переспали... Я не мог. Мне нужно было самому понять, что к чему, даже несмотря на всё то, что между вами было - эти драки, сумасшедшие взгляды, - Ян закусил нижнюю губу, потом медленно её отпустил. - Ты нравился мне с самого начала, Дин, не меньше, чем Святу. Только Свят мог тебе это показать, даже идиотским способом: подъёбками и тому подобное, а я просто молчал и наблюдал, - он усмехнулся.
Я смотрел на него и дышал через раз. Меня волновало то, о чём он говорил, очень волновало.
- Знаешь, когда я увидел, что ты приходишь на пандусы, тогда и поверил, что неспроста всё это, что что-то будет между нами. А потом, когда я упал... Знал бы ты, как я себя почувствовал, увидев тебя рядом. Такого уверенного, заставляющего слушать себя, делать всё, что говоришь. Я офигел! Я же не видел тебя вечером перед этим. И потом, чем дальше, тем я всё больше западал на тебя. И не мог, не мог я сказать всё Святу, понимаешь?
Ян опёрся подбородком о руку и смотрел на меня чуть исподлобья, так, блин... не знаю. С нежностью, болью, даже с виной во взгляде. И я кивнул, я действительно его понимал.
- Тебе нужно ему всё это объяснить, Ян. Хотя на меня он тоже злой - очень. Он считал, что я переспал с тобой только потому, что узнал о ваших ТАКИХ отношениях и решил опередить, понимаешь? Как и во всём, в чём мы с ним с самого начала вашего появления в школе соревнуемся.
- И что ты ему на это ответил? - тихо спросил Ян, и я видел, что у него расширились зрачки.
Настороженный взгляд, ждущий. Я немного помолчал.
- Ответил, что он ошибается, сказал, что хочу быть с тобой.
Мозаик прикрыл на секунду глаза, как будто расслабляясь, успокаиваясь, но я ошибся.
- Но ведь это не совсем так, да, Дин? Выбора ты не сделал, я же чувствую и, если честно, не думаю, что ты сможешь его сделать, - он распахнул глаза и покачал головой. - Не сможешь. "Нет" сказать ему не сможешь.
Он замолчал, потом сгрёб чёлку, пропуская пряди между пальцев, поднимая её, открывая красивый лоб, мазнул по моему лицу взглядом, останавливаясь на глазах, даже, наверное, и не догадываясь, как у меня забилось сердце, и тихо добавил:
- Впрочем, как и я.
Мне какое-то время пришлось сдерживаться из-за невероятно сильного томления во всем теле, расходящегося волнами от паха. Только что я понял, что мы оба погрязли в Святе по самое не могу. Странная зависимость для нас обоих. Но с этим, как я понимал, мы ничего поделать не могли.
- Ты любишь его, - смог наконец-то я выдавить из себя.
Ян отпил кофе, кивнул.
- Да, ты прав. Он такой, сука, невыносимый, независимый. Я его ненавижу иногда, и мне очень часто его хочется убить, - он усмехнулся. - Но я очень его люблю. Это сильнее меня, Дин. Для меня он намного больше, чем просто брат.
- Я это уже понял. По-другому было бы, наверное, даже как-то и неправильно. В вашем случае.
Я улыбнулся, Ян кивнул и невесело усмехнулся.
- Никогда не думал, что у меня может вот так получиться. Парень, от которого я без ума, так же будет болен моим братом, как и я.
Пипец. Я выдохнул и замер, стискивая зубы до ломоты в скулах. Я тоже не думал, когда увидел их впервые, что ими двумя болеть буду. Мы помолчали, я видел, как Ян кидает напряженный взгляд на мобилку. Как же я его понимал в эти минуты! Но я знал, что Свят не позвонит.
- Свят сказал, что у тебя депрессия была, - тихо сказал я, и Ян вскинул на меня взгляд, а потом медленно кивнул.
- Помнишь, ты спрашивал меня, почему я не ношу линзы?
- Да. Ты ответил, что у тебя аллергия на них.
- Так вот, когда мне их купили, первые пару дней я не знал, куда девать себя от счастья, - Ян усмехнулся. - Вёл себя, как придурок: напяливал их и шлялся там, где народу побольше, откидывал чёлку и смотрел людям в глаза и впервые не видел вытягивающихся, удивленных рож, не слышал насмешек, не видел, что люди начинают шептаться, показывая на меня пальцами. Ты не представляешь, как это было здорово - смотреть людям в глаза и не стесняться себя.
Я слушал Яна, и у меня ныло сердце, я уже понимал, почему у него была депрессия.
- А потом начали болеть глаза, и врач сказал, что это аллергия, замены на другой материал нет и что я не смогу пользоваться ими. И всё, пиздец, закончился мой праздник!
Господи, как же было обидно за него! Как всё давило там внутри меня от ощущения его боли.
- Вот тогда и началась депрессия, хотя не сразу. Я перед этим истерику дома закатил. И такую, блядь, что разхуярил всё, что успел, порезался чем-то, даже не знаю чем. Нет, я не специально. Меня Свят тогда остановил, но... - Ян покачал головой. - После этого депресняк и навалился.
Я молчал, видел, что Ян собирается с силами, чтобы рассказать дальше.
- Я вообще был никакой. Ни жрать не хотел, ни пить, ни видеть никого. Закрывался у себя в комнате и лежал днями и ночами. А Свят... Лето же, прикинь. Каникулы только начались, а он со мной почти три недели проторчал безвылазно. Я не знаю, как он смог меня вытерпеть - такого. Меня же врачи матери предлагали в больницу положить, а он не дал. Скандал ей закатил, - Ян закрыл глаза, потерев лоб пальцами. - Таблеток столько выжрал за это время, пипец. Вернее, это Свят заставлял меня их принимать.
Ян достал пачку сигарет, открыл её, закрыл, а я молча следил за его действиями.
- Ну, как-то отпустило постепенно, прошло. Я смог успокоиться, наплевав на эти линзы в конце концов. А потом... да ты и сам знаешь, если Свят рассказал всё, - он прикрыл на секунду веки.
У меня взмокло над губой, когда я услышал, каким тоном Ян сказал последние слова, и, даже не задумываясь, видят это или нет окружающие, я накрыл его руку своей:
- Ян, я знаю, что произошло тогда. Это уже позади. Нужно это забыть, не надо вспоминать, слышишь? Оно прошло, и пусть так и будет.
Близнец не моргая, секунд десять смотрел на мою руку, потом медленно поднял взгляд на меня, на лицо, и смотрел на глаза, на губы. Внимательно, как будто пытался что-то прочесть по выражению моего лица.
- Прошло, ты прав, - свёл он брови, потом расслабился. - А ты знаешь, что Свят начал встречаться с парнями, чтобы меня не трогать?
Я сглотнул и кивнул.
- Да. Он сказал.
- Вот и прикинь, как из-за меня он... - Ян запнулся. - Получается, что это я его развратил, блин. Подтолкнул к такому сексу. Он ведь до этого про парней и не думал, Дин.
Я не знал, что на это ответить, не знал, как его успокоить. Нечем мне было его успокаивать.
- Да, я знаю, как он сейчас обижен. Я повёл себя как ублюдок по отношению к нему. А если бы он на самом деле был в тебя влюблён, а я вот так...
- Нет, Ян. Этого нет. Другое тут, ты же понимаешь. Тут с тобой всё связано, с вашими отношениями. Всё будет хорошо. Поговорите, он тебя поймёт и простит, слышишь?
Ян кивнул.
- Я действительно хочу, чтобы он меня понял, Дин.
- Он поймет. Попсихует, повыпендривается для вида и простит. Нужно немного времени, Ян.
В тот вечер мы, ещё побыв вместе примерно час, разъехались по домам. Ян спешил домой, надеясь, что Свят уже вернулся и он сможет с ним нормально поговорить. Я понимал прекрасно его тревогу, его желание скорее объясниться, но чувствовал, что так быстро это не получится, хотя сам и пытался успокоить Яна. Да, я чувствовал, что примирение не будет быстрым, но я никак не мог подумать, что оно окажется настолько долгим.