Мы вошли в воду и легли у самого берега, вытянулись и загорали, смоченные на мелководье. Было по-своему тихо и приятно. Лёгкое течение огибало наши тела: вода струилась, шлёпала по бокам, а мы видели это у самой-самой слегка волнующейся глади, у самого колыхания мелких волн, а уши наши стали частью их плеска. Маленький игрушечный динозаврик, зачем-то прихваченный с собой в воду, ступал по мне и осматривался. Для него моё тело, лежащее в воде, - остров. Ну, хотя бы островок. Ровный, почти плоский рельеф огибал чахлую растительность - волосы на груди. Лишь отдельные маленькие складки попадались вокруг. Вроде миниатюрных песчаных дюн, словно нагоняемых ветерком, который здесь, в миниатюре, казался динозаврику порывистым ветром. Он осторожно ступал по моему телу, вытянув шею и стараясь не свалиться в воду с крутого берега - бока, о который бились ласковые волны. Шелест воды перемежался с солнечным летом и голубым небосводом, который где-то там, в немыслимой вышине, казалось, существовал вечно и лишь изредка протирался ватными облаками. Динозаврик пошёл вдоль берега и вышел на мою ногу - одну из длинных песчаных кос, которые торчат из середины острова вместе с кажущимися ещё более географически странными руками. Здесь, на косе, тоже хоть что-то произрастало, и доисторическое игрушечное животное склонилось к редкой траве, которая колыхалась от ветра. Впереди, на конце косы, торчали вверх неправильной формы глыбы, походившие на маленькие скалы - стопы и, видимо, даже пятки нежились под ласковым солнцем. А если пойти в другую сторону, по вытянутой руке, то придёшь к пальцам и ногтям, которые, как маленькие коралловые рифы, местами торчали из воды и манили своими гладкими ракушками. Динозаврик походил туда-сюда, остановился в середине островка на моей груди и стал внимательно осматривать рельефные неровности чуть в стороне, посередине, ближе к ногам. Склонившись над пупком, в котором была лужица, - местом, где судя по всему, бил родник, он подошёл к обросшему вокруг густой растительностью столбику. Судя по истории острова, он был ни чем иным, как маленьким вулканом. Правда, форма почему-то совсем другая, но динозаврик не видел настоящих вулканов и принял это как должное. Столбик-вулкан сейчас спит, и даже обмяк и согнулся, приник к поверхности. Но говорят, он может проснуться и тогда сначала встанет вертикально, образовав новую часть пейзажа, а потом при случае, может извергнуться... если спровоцировать. Потереться или что ещё - динозаврик не догадывался. Просто знал, слышал. Одна из песчаных кос тянулась от острова и, исчезнув под водой, тут же опять выходила на поверхность и приводила на другой, соседний островок - на Тебя. Ведь мы держались за руки под водой, и течение ласкало наши сплетённые пальцы и запястья. По тебе ползала игрушечная ящерица. Ты зачем-то её прихватила с собой, и она ползала. И было чему подивиться на острове по имени Ты! Два невысоких, но заметных холма возвышались над землёй, и ящерка залезла на один из них, обнаружив наверху каменистый бугорок. Сосок отличался от окружающего пейзажа, и был словно нарочно сооружён наверху холма. Оттуда ящерка увидела, что на другом холмике есть такой же. Всё это придавало островку неподдельно притягательный рельеф, украшенный органичной симметрией. Ящерка сползла и принялась, аккуратно переступая, двигаться по твоему телу вниз. Наконец она очутилась на поросшем участке, который начинался возле пупка-родника с попавшей в него плещущей водицей. Она проползла вперёд и вот, на омываемом водой склоне обнаружила пещерку. Заглянув из любопытства за её податливые створки, игрушечное создание увидело бугор и надавило на него лапой. И тут... Что-то содрогнулось, и островок затрясся где-то в глубине, а волны раскатились по нему не только от водных объятий. Остров оказался сейсмоопасным. Такова оказалась его природа. И пока ящерка ползала, остров был обитаем. Ему плохо, когда он совсем покинут. Поэтому, если я сам, встав из воды, поживу какое-то время на тебе... он станет обитаемым полноценно. — ----------------------------- Глупые животные: если бы они догадались перейти по тонкому участку шеи и взобраться по подбородку... Там, на наших лицах, увидели бы такие детали рельефа, от которых у них бы округлились глаза. Вместе с нашими.