Подкатегории: огромные члены, пионеры и школьники
Время неслось стремительным бегом, служба в армии была не в тягость. И главное, в ней был он - любимый и дорогой Женечка, мой лейтенант! Наши ежедневные встречи наполняли счастьем всю мою жизнь и скрашивали армейские будни. Мы, как ненасытные кролики, хотели друг друга каждый час. Секс, секс, секс - это всё, что волновало меня в тот период. Мы потеряли всякую осторожность и занимались этим везде: в канцелярии, закрыв дверь на замок, в каптёрке, улизнув туда в свободную от службы минуту. Ну, а уж если у нас хотя бы на час получалось зависнуть в квартире, начинался праздник похоти и обряд поклонения их величествам хуям - моему и его.
За полгода до дембеля у меня с моим лейтенантом состоялся серьёзный разговор. Он предложил остаться на сверхсрочную службу, поскольку свою дальнейшую жизнь не представлял без меня, но, несмотря на безмерную любовь к Женечке, застрять в армии пусть даже с любимым человеком не входило в мои планы. Я не армейская косточка, хотя и вышел из семьи военных.
Тогда мы приняли "соломоново решение". Я к тому времени стал старшим сержантом, что позволило Женечке добиться для меня временного места старшины карантина для прибывших новобранцев, поскольку шёл очередной набор в армию. Задача моя была простая: подыскать Жене нового сексуального партнёра. Нет, о любви и слова не было, просто мы оба понимали, что скоро я уеду домой, а он ведь живой, и ему периодически хочется ебаться... Поскольку я знал, как он тащится от больших херов, то главным критерием отбора было наличие у претендента "охуительного инструмента".
И вот мой первый день в роли старшины карантина. Передо мной стоят восемьдесят молодых парней, так что глаза разбегаются. За полтора года службы у меня впервые стоял вопрос поиска сексуального партнёра, и это как-то волновало меня. Тем более я понимал, что ищу своего преемника для любимого Женечки.
Выбрав несколько достойных парней, у которых бугрило в районе ширинки, принятие окончательного решения я оставил до первой солдатской бани. Ведь только там я смог бы рассмотреть без одежды хуи выбранных мною пацанов. Я понимал, что среди них могут оказаться угрюмые идейные гомофобы, не допускающие секса с себе подобными, но другого пути, кроме выбора методом проб и ошибок, у меня не было.
В банный день я отпустил сержантов - командиров взводов в солдатское кафе, а сам повёл своих гвардейцев в помывочную. В раздевалке каптёрщик Лёха выдал каждому сменное нижнее бельё. Я же, сидя в углу, внимательно всматривался в голые тела своих подопечных. Поскольку раньше я никогда в бане не задавался целью снять любовника, то это занятие не только веселило меня, но и наполняло упругостью кое-что в моих штанах.
Однако то ли у меня была завышенная планка отбора, то ли у моих подопечных от суматохи первых дней службы всё скукожилось, но у всех них между ног висели маленькие письки пацанов. Даже выбранных ранее претендентов я забраковал. Но что делать, если из 80 парней не было ни одного типа Вадима - крепкого хуястого мужичка?
Вот уже все, поменяв бельё, плещутся в душе, а я сижу в компании каптёрщика, пересчитывающего исподнее бельё солдат. Да, невезуха!
Оглядев помещение, я вдруг замечаю в стороне одного так и не раздевшегося бойца. Это был высокий стройный черноголовый парнишка. Поскольку я хорошо изучил личные дела своих подопечных, то сразу вспомнил, кто это. "Гвардеец", призван из Ростова после окончания техникума, ему 20 лет, мама украинка, папа армянин, звать на грузинский манер - Вано.
Строгим голосом командира я подозвал его к себе и потребовал объяснений, почему тот не моется. Покраснев до корней волос, парень ответил, что стесняется раздеваться при всех, поскольку легко возбуждается, и боится того, что, увидев ни с чего вставший хуй, его оборжут свои же товарищи. Прочитав новобранцу нудную мораль на предмет того, что он в армии, а не в институте благородных девиц, я приказал ему раздеться и идти в душ.
Боец нехотя начал снимать обмундирование. Я тем временем пристально разглядывал его. Крупный торс с играющими грудными мышцами зарос чёрной шерсткой, а тело было приятного смуглого цвета. Дойдя до трусов, парень смущённо попросил меня отвернуться, что я и сделал. Но поскольку мной руководила сверхзадача, определённая Женечкой, то через мгновение я вновь вперил взгляд в уже голое тело.
Поймав любопытный взгляд, похотливо рассматривающий его, Вано попытался прикрыть руками свой резко вскочивший хуй. Да?! Картина "Приплыли"! Тут было на что посмотреть. На фоне смолянисто-чёрных курчавых зарослей волос лобка возвышался толстый и длинный хуй с крупной розовой залупой. Два больших яйца, каждое размером со средний лимон, завершали этот дивный натюрморт. От смущения повернувшись спиной, он позволил разглядеть мне и свою прелестную аккуратную попку, красивыми полушариями возвышавшуюся над крепкими ногами. Вся эта красота находилась в ореоле мелких чёрных волос. Боже, почему я не художник? Какая божественная красота!
Обеих рук парня не хватало для того, чтобы прикрыть свою вздыбившуюся мужскую гордость. Понимая, что запускать в душ парнишку в таком состоянии невозможно, я приказал ему замотаться в полотенце и сесть пока на лавку. Благодарный взгляд Вано был мне наградой за эти слова. В душ я красавчика отправил только тогда, когда основная масса уже выходила из него. При этом я всласть налюбовался наготой красивого полуармянина.
В этот же день я всё рассказал Женечке. Тот со своей стороны произвёл визуальный осмотр претендента и остался доволен моим выбором, сказав, что парень ему нравится. Я получил добро на его дальнейшую "раскрутку".
За время карантина, до принятия присяги, я старался расположить к себе приглянувшегося парнишку, сочетая в себе строгость и требовательность командира с обалденной коммуникабельностью весёлого парня в минуты отдыха. Женечка за это время добивался того, чтобы Вано после принятия присяги попал в его взвод. Самое интересное, что у него это получилось.
Со временем наши отношения с бойцом становились все доверительнее. Мы часто говорили о своей гражданской жизни, о службе. Я разрешил ему задавать любые вопросы, касающиеся особенностей жизни в нашей воинской части. Вано дорожил нашими отношениями, да и мне было интересно с ним. Наша симпатия обоюдно росла с каждым днём. Мне нравилось его доброе, оптимистичное отношение к жизни, честность и прямота, внутренний такт и мужская гордость. Импонировало мне и то, что он никогда не использовал моё дружеское к нему расположение в корыстных целях, чётко проводя границу между службой и дружбой.
Последний мой армейский июнь начался с жуткой жары, когда даже под простынёй спать было невозможно. Пользуясь правом старослужащего, тем более в звании старшего сержанта, да ещё и заместителя командира взвода, лучшего в нашей роте, я ночами ходил в офицерский душ, распложенный на нашем этаже рядом с кабинетом командира батальона. Ключ от душа мне, конечно, дал Женечка.
В ту ночь Вано стоял дневальным "на тумбочке". Проходя мимо него в трусах и тапочках с полотенцем на шее, я услышал вопрос:
- А вы куда, товарищ старший сержант?
Улыбнувшись ему, я ответил:
- Это военная тайна, но не для тебя. Я иду в душ. Жарко, не могу уснуть.
Вано вздохнул и сказал, что всё бы отдал и сделал, лишь бы ополоснуться от пота холодной водой.
- Нет вопросов, - я снял телефон и, позвонив дневальному соседней роты, расположенной на втором этаже, попросил его постучать по трубе батареи, если вдруг объявится дежурный по полку.
Звук тревоги в душе был слышен, как гром среди ясного неба, поскольку именно там проходила труба отопления. Открыв дверь, я сказал:
- Давай по-быстрому!
Пока я поворачивал ключ и снимал трусы, Вано, перекрыв все нормативы по раздеванию, уже стоял под душем. Помещение было малюсеньким и состояло из прихожей-раздевалки и душевой на два "гусака", разделённых пространством меньше чем полметра.
Я встал напротив Вано, любуясь его наготой. Учитывая то, что Женечка уехал на сборы, которые проходили в соседнем полку, и у меня, привыкшему к почти ежедневному сексу, уже месяц вставало на всё, что шевелится, мой хуй начал оживать и пульсировать по мере скольжения моего взгляда по красивому телу Вано. Он, в свою очередь, так же жадно пожирал своими чёрными восточными глазами моё голое тело. Вскоре результат обоюдного разглядывания был налицо. На небольшом расстоянии друг от друга стояли два симпатичных голых парня, у которых давно не было секса.
так получилось, что без слов, руководствуясь лишь нарастающей страстью и желанием, мы шагнули навстречу друг другу, и наши вздыбившиеся достоинства упёрлись в наши пупки. Может быть, не будь у нас обоюдной симпатии, мы так и не решились бы это сделать, но в данном случае тормоза нравственности у нас сорвало напрочь, нас штормила страсть, похоть и желание! Слившись губами, мы сжимали наши торсы, гладили попки, а соски у обоих бугрились крутыми башенками, и при соединении тел их било электрическим током...
Поцелуи постепенно становились глубокими и страстными, языки изучали полости желанных ртов. Оторвавшись от губ, Вано стал всем телом сползать по мне, покрывая его поцелуями и пощипывая мои соски. Добравшись губами до залупы, он втянул её в себя. Это было восхитительно! У меня уже притупились ощущения, как мне сосал Вадим, ведь он давно уже уехал, но так, как заглатывал мой хуй Вано, разительно отличалось от того, как это делали Женечка и Вадим. Только гораздо позже я понял, что каждый парень в сексе неповторим, как нет двух одинаковых хуёв.
Новый любовник доставлял мне неземные наслаждения своими восхитительными ласками. Боясь, что я быстро приду ко вполне понятному, но нежелательному преждевременному оргазму, я отвёл руками от себя голову Вано и поднял его. Мы вновь стали целоваться и сплелись в объятьях. Теперь я, в свою очередь, стал спускаться по его телу вниз.
Присев на корточки, я облизал ствол и крупные яйца, а потом медленно втянул в рот его большую красно-бордовую залупу. Поласкав уздечку языком, я сделал несколько мощных сосательных движений. Из отверстия вдоль бороздки тонкой прозрачной струйкой потёк сок желанной любви. Хуй под ласками моего языка стал ещё длиннее и толще, заполнив всё пространство моего широко раскрытого рта.
Вано издавал невнятные звуки и закатывал глаза. Не было сомнений, что ему не просто классно, а охуительно классно. Сок, который обильно выделялся из его члена, удивил меня новыми ощущениями: от горьковатого миндаля до солоновато-вяжущего запаха вяленой рыбы. Это ещё больше возбуждало меня, ведь с новым бой-френдом всё было для меня новым...
Пососав головку, я начал всё глубже и глубже заглатывать его богатыря, делая быстрые движения головой и лаская при этом уздечку языком. Я сосал и сосал этот новый и приятно волнующий меня хуй, кайфуя от самого процесса. С каждый секундой он становился толще и длиннее, и хотя я не мог заглотить его весь, но видит бог, как я старался сделать приятно моему молодому любовнику.
Тело Вано стало вибрировать, член пульсировать, а из горла начали вылетали стоны удовольствия. Чтобы продлить его, я массировал парню яйца, брал их в рот, облизывая языком. Затем, вновь втянув в себя сладкий хуй и почувствовав, как мошонка подтянулась к стволу, я приготовился принять в себя желанный сок мужской любви.
Хуй выпалил, как из пушки, сперма струя за струёй стала влетать в меня. Вано кончал целую вечность, и я чуть не поперхнулся её количеством. Да, вкус спермы был необычен, но мне он нравился, и я выдоил парня до последней капли.
Подняв меня с колен, Вано с благодарностью припал к моим губам. Затем, обхватив мой ствол рукой и наклонившись, он всосал его в себя до яиц. Что он вытворял со мной - не описать словами, но когда он стал нежно сжимать зубами головку, при этом ещё и массируя языком верх залупы, я зафонтанировал. С напором пылесоса парнем всё было втянуто в себя, всё, что накопилось у меня с момента отъезда Женечки.
Благодарность друг другу и радость от случившегося мы выразили крепким поцелуем. Обретя способность говорить, мы дали клятву всё сохранить в тайне. Вытерев тела друг друга полотенцем и одевшись, мы открыли дверь и осторожно, как шпионы или партизаны, вышли в коридор. Вокруг всё было тихо. Глянув на часы, я удивился тому, что всё наше счастье составило двадцать минут, а мне казалось, что прошла целая вечность.
Пожав друг другу руки на прощание и прочитав в глазах визави неугасаемое желание обладать и дарить, мы расстались до утра. Не знаю, как обстояло дело у Вано, а мне его хуй снился всю ночь.
Встретившись после подъёма, мы с радостью поздоровались друг с другом. В глазах у нас светилась тайна и желание. Нам хотелось прямо сейчас найти укромный уголок и повторить то, что произошло ночью, да не по одному разу. Но служба имеет свой ритм и правила. Только после ужина мы смогли укрыться в ленинской комнате - не столько для того, чтобы обсудить случившееся, сколько для того, чтобы вновь оказаться в объятиях крепких рук любовника.
Закрыв двери, не снимая брюк, мы расстегнули ширинки и, расположившись на ковре под бюстом вождя "валетиком", засосали хуи друг друга. Наша страсть кипела, и мы быстро залили наши глотки желанным соком любви. Вышли мы оттуда только тогда, когда кончили три раза кряду друг другу в рот. Затем, расположившись вдвоём в дальней курилке, мы стали взахлёб делиться ощущениями, расспрашивать, обсуждать многое и строить планы. Естественно, я пока не мог и словом обмолвиться о Женечке, поэтому просто "высоким стилем поэта" воспевал "оды" новообретённому любовнику, говоря о том, какой он классный и неповторимый, и о том, какой у него гигантский хер.
В свою очередь, из откровенного рассказа новобранца я узнал, что Вано играться своим часто твердеющим отростком начал очень давно. А поскольку его письку всё время "покалывало", он постоянно, чтобы не чесалось, тёрся ею о пол или о любую другую твёрдую поверхность, лёжа при этом на животе и совершая характерные ебательные движения, за что неоднократно наказывался родителями.
Но результат к определённому возрасту был, как говорится, "налицо": писька стала хуем, раза в три большим, чем у его двоюродных братьев такого же возраста. Они-то и были первыми, кто из интереса к его размеру сделали приятное Вано. А поскольку видеть у такого же, как ты, хуй больше, чем у взрослого мужика, и не поиграть им было выше их сил, то Вано кончал сначала в кулачки, а потом и в жадные рты своих ровесников.
Повзрослев, они стали дрочить себе сами, а сосать считали уже "западло". Вано же, рано вкусив кайф от сосущих жарких ртов и жаждущих язычков, начал осознанно искать тех, для кого это было бы счастьем и смыслом жизни. Таким человеком для него стал сосед Егор.
Летом вся дворовая компания разъехалась, поэтому пацаны пошли искупаться вдвоём. Наигравшись в воде и замёрзнув, они вылезли в ближайших кустах на берег. Прыгая то на одной, то на другой ноге и клацая от озноба зубами, оба стали выжимать трусы. Увидев голую белую пацанскую попку в полушаге от себя, Вано, почувствовав у себя полный стояк, непроизвольно потёрся залупой между половинками пышной холки. Егор перестал прыгать и, прижавшись плотнее к члену, стал настойчиво тереться об него попкой сам. Затем, развернувшись к Вано лицом и встав на колени, он, как удав, всосал в себя красную и открытую залупу. Вано, который уже полгода никому не вставлял своего питона в рот, с удовольствием теперь всадил член в жадный рот по самые яйца. Он ебал в быстром темпе, держа парня за уши, а потом долго сливал ему в глотку, щурясь при этом, как мартовский кот на солнце.
Егор всё не мог успокоиться от новообретённого счастья и продолжил ласкать своего любовника. Хуй у Вано опал только после того, как тот трижды залил спермой рот парнишки, который стал для него таким родным и близким. Одевшись, они ещё долго стояли в кустах и целовались взасос.
Почувствовав новую волну возбуждения, накатившую на них, они, не сговариваясь, побежали домой к Егору, родители которого в то время были на работе. Закрыв двери на замок, они лихорадочно стали скидывать с себя всю одежду. Как оказались они в комнате на диване, пацаны сами не заметили. Сколько было упоительного восхищения в поглаживании и покусывании друг друга!
Через некоторое время Вано с удивлением обнаружил, что они лежат "валетиком", а их хуи неистово входят во рты друг друга. Он никогда раньше ни с кем ни делал ничего подобного, обычно играли с его членом, лаская его руками или ртами, а такое было впервые... Но никакого дискомфорта от присутствия чужого хуя во рту он не почувствовал, наоборот, впервые ему хотелось сделать другому нечто такое, что особенно нравилось ему самому.
Они кончили одновременно. Вано впервые ощутил во рту сперму другого парня, и вкус её не был ему противен. Ещё долго после этого они лежали и игрались хуями, разминая и оглаживая их, оттягивая и облизывая. Особенно Егорке нравилось то, как тонкие и длинные пальцы Вано ласкали его дырочку. Что-то внутри у него при этом сжималось, и появлялся в глубине тела жар, который хотелось потушить.
Непроизвольно, от нарастающего свербения в попке, в какой-то момент он сел на вновь вздыбившийся хуй Вано и, наклонившись к губам парня, стал размеренно двигаться разведёнными половинками попы по стволу. Особенно приятно ему было тогда, когда головка упиралась в его норку и вдавливала её внутрь тела.
впервые, до ломоты в зубах, хотел всунуть свой хуй в попку нового приятеля, не понимая, откуда взялось в нём это желание, ведь раньше такого он ни с кем не делал. Оторвавшись от жарких губ, он шёпотом спросил:
- А можно мне туда?
Егор, сдвинувшись попкой на ноги Вано и обхватив его хуй рукой, так же шёпотом ответил:
- Да, Ваник, только я боюсь, как бы ты не порвал мне всё там таким гигантом. У меня ведь такая узенькая дырка.
- Не бойся! Потерпи! Мы же оба этого хотим!
Егорка, порывшись в тумбочке, достал оттуда какой-то тюбик и эффектно подбросил парню в ладонь. Теперь Вано сидел на ногах Егора. Выдавив крем на палец, он легко скользнул им в проём, буквально проскочив тугое колечко. Помассировав мышцу внутри и выдавив ещё больше крема, он всунул внутрь два, а затем и три пальца. "Створочки" распахивались всё шире под действием гибких и длинных фаланг, нежно ласкавших анус внутри и снаружи. "Пещерка" стала пульсировать, то распахиваясь до размера копеечной монетки, то сжимаясь в маленькую, еле заметную точку.
От действий жаждущих рук Егор призывно заскулил, прогнув от удовольствия спину, и стал глубоко насаживаться на все три пальца. Хуй у Вано гудел, как телеграфный столб. Парня распирало желание всунуть его внутрь и медленно вползти в эти райские врата по самые яйца, а потом всё быстрее и быстрее двигаться внутри своего любовника.
Уложив Егора на спину и закинув себе на плечи широко разведённые ноги парнишки, Вано впился губами в жадно распахнутый рот, а залупой упёрся в воронку, которая под давлением каменного гиганта постепенно стала раздвигаться и пропускать внутрь тела вероломного, но в то же время мягкого и нежного "агрессора". Почувствовав, как его дружочек преодолел преграду колечка, Вано стал активно внедряться в жар попки. Внутренности Егора, как хорошо подогнанная перчатка, эластично обхватывали все впадины и выпуклости хуя, лаская его и принося Вано райское наслаждение.
Егор принял в себя весь хуище без остатка, затем, обхватив руками попку Вано, задержал движение, видимо, для того, чтобы привыкнуть к новым ощущениям. Прогнувшись в спине, он повозился, пристраиваясь к пареньку и одеваясь ещё глубже на его каменный ствол. Головка у Вано горела огнём, ощущая сладостную и влажную мякоть, внутри которой его хуй так комфортно устроился.
Наконец, Егор простонал каким-то незнакомым голосом:
- Давай, еби! О! Кайф!
В Вано как будто бес вселился. Он стал мощно и быстро двигаться, с каждым оборотом наращивая скорость. Ему казалось, что вот сейчас он не успеет сделать что-то очень важное и жизненно необходимое. Со стоном вбивая член в тело парня и вытаскивая его наружу, он крутил его по кругу и двигался вперёд и назад до темноты и звёзд в глазах. Такого он не испытывал никогда, всякое сосание ни в коей мере не могло сравниться с тем, что распирало его сейчас.
Вано стонал и урчал, не замечая впившихся в его спину ногтей Егора, не слыша его страстный шёпот-крик:
- Давай, сука! Давай! Еби меня, блядь! Еби! Глубже! Сильнее! Быстрее!
Трение оголённой залупы вызвало у Вано где-то глубоко внутри незнакомую ему доселе нарастающую волну, которая мощно подхватила его и понесла над всем миром среди ярких и огромных звёзд. Он не контролировал свои действия. Его величество Инстинкт играл свою пьесу, а оба парни были просто статистами, которым суждено было испытать самое яркое из всех жизненных удовольствий - оргазм!
Если бы кто-то со стороны видел этот великий танец природы, то просто застыл бы от восхищения и восторга. Вот оба тела напряглись, выгнулись, как боевые луки, и застыли. Сперма под огромным давлением вылетела из них и растеклась внутри жаждущего нутра и на животе бронзово-загорелого тела. Оргазм постепенно стихал, и тела, обмякнув, впечатались друг в друга, а лица засияли, как утреннее солнце...
Постепенно успокоившись, Вано стал постепенно выползать оттуда, откуда уходить ему не хотелось. Хуй выскочил, как пробка из бутылки шампанского, оставив за собой жерло открытой попки, которое было таким огромным, что виднелась розовость его стенок. Передвинувшись на диване и расположившись в позе "69", юнцы нежными прикосновениями языков очистили хуи друг друга от остатков плодов любви.
Затем, без сил упав на кровать и провалившись в сон, они проспали до вечера, обнявшись, как два сиамских близнеца. Это стало началом их вхождения в удивительную страну под названием "Секс".
Ебались они теперь ежедневно и не по одному разу, не в силах насытить свои сексуальные натуры. За эти годы они окончили школу, и Вано поступил в тот же техникум, где уже учился Егор. Сам по себе решился вопрос места проживания. После смерти бабушки родители отдали Егору её квартиру. Вот там-то они вместе и жили, деля кров, пищу и наслаждение обладания друг другом.
Егор познакомил Вано со своим первым парнем, который в своё время совратил его и раскрыл ему все прелести мужской любви. Санёк к этому времени вернулся из армии и стал шикарным партнёром в их сексуальных забавах. Он классно ебал сам, жадно сосал хуи у обоих парней и умело подставлял свою попку для хорошей проёбки.
Вано по своему темпераменту и жизненному потенциалу был ненасытен в сексе. Он спокойно и без напряга мог не менее десяти раз в день дать в рот или отъебать желающего. Его мощные яйца, как фабрика-автомат, воспроизводили необходимое количество спермы, а хуй вставал даже тогда, когда сама мысль о сексе не должна была появиться. Втайне от Егора и Сашки Вано соблазнил ещё с десяток парнишек и с регулярностью породистого кобеля обходил свой гарем, даря и получая полагающуюся порцию секса.
На свадьбе родного брата с ним откровенно начала кокетничать замужняя сестра невесты. Муж её был в шестимесячной командировке на зимовке в Антарктиде. Подпоив Вано, она сама затащила красивого парня к себе домой, где и изнасиловала в семейной постели, куда уложила якобы спать перебравшего "водяры" юношу. Раздевая его, она обнаружила стоящий хуило двадцати сантиметров в длину и не менее шести в диаметре. С трудом перевалив Вано на спину, она с азартом суки наделась своей истосковавшейся по сексу пиздой на хуище, которое впервые растащило её стенки так широко, как никогда не делал этого муж своим средним по размерам хуйком. Она кончила от первых же трений хуища о стенки влагалища. С визгом и неутоляемой годами похотью скакала она на нём не менее часа, пока в матку не получила конскую порцию молодой спермы.
Кайфуя от пятикратного оргазма, она тем не менее ужаснулась от мысли, что от такого ёбаря может забеременеть и без мужа. Долго она промывала свою "лоханку" слабым раствором марганцовки, зарекаясь от повторения ебли, но не смогла устоять перед молодым красавцем, который, проснувшись, обнаружил, что лежит голым в постели с молодой бабёнкой.
Он ебал её всё время, пока муж находился в компании белых медведей и королевских пингвинов, и, видимо, не случайно она родила через семь месяцев со дня возвращения мужа здорового и черноволосого пацана.
В армию Вано пошёл добровольно, поскольку после ломания целки и интенсивной ебли в течение полугода от него залетела соседская восемнадцатилетняя девочка. Родители, узнав правду, стали настаивать на свадьбе.
Прибыв в часть, он оказался в ситуации глубокой депрессии, так как его хуй, привыкший к интенсивной ебле по нескольку раз в течение суток, стоял теперь почти постоянно, яйца просто опухли, а уединиться для того, чтобы "поговорить хотя бы с Дунькой Кулаковой", возможности почти никакой не было. Всякие попытки Вано по-быстрому кого-то раскрутить на секс не увенчались успехом: все вокруг боялись друг друга в непривычной новой армейской обстановке.
Именно в это время он почувствовал внимание к себе со стороны "деда", да ещё и старшины карантина... Я понравился ему, всякое внимание к своей персоне с моей стороны он расценивал как попытку сексуального сближения. Уж если ему, зелёному салаге, постоянно хотелось ебаться, то что говорить о "дедушке" и почти "дембеле"! Когда это произошло, он был просто счастлив и теперь хотел только одного: ебаться и ебаться без перерыва. Вот какого самца я, сам того не ожидая, нашёл для Женечки!
Рассказ Вано так возбудил меня, что я, нарушая все меры предосторожности, потащил парня в хранилище библиотеки, куда меня пускала Вера Ивановна как любителя художественной литературы и первого её помощника. Мы вновь засосали стояки друг у друга в так понравившейся нам позе "валетиком". Вано при этом мягкой подушечкой пальца ласкал моё "очко". Я при этом чувствовал что-то такое, что сам не мог понять, но мне это было до чёртиков приятно. Правда, попытку Вано поелозить своим хуем в этом месте я спокойно, но настойчиво прекратил.
приезда Женечки оставалось ещё целых десять дней. С чистой совестью и необходимостью выполнения его задания, я с головой окунулся в пучину такого секса, которого у меня никогда не было. Нет, хуй у Вадима был не меньше, а может, даже и больше чем у Вано, да и Женечка обладал "приличной игрушкой", но такого интенсивного секса по пять, шесть, иногда семь раз в день у меня никогда не было.
Всё начиналось с подъёма, когда я, видя ненасытные и блядские глаза Вано, искал любую возможность, чтобы уединиться с ним. Мы наловчились получать удовольствие от сосания в самых экстремальных условиях, расстёгивая только ширинки брюк и массируя залупы нашими жадными ртами. Большая практика приводила к развитию моих сосательных способностей. Я всё глубже и глубже мог впускать в рот и горло хуило Вано, не получая взамен рвотных позывов. А он всё настойчивее и настойчивее "раздраконивал" моё "очко", лаская его пальцами и иногда, когда позволяла обстановка, даже языком. Я всё больше и больше кайфовал от этого, но потерять "целку" был пока не готов. Вано был опытным ловеласом, да и ебаться, видимо, неистово хотел, так что, если бы не приезд Женечки, я потерял бы свою девственность под напором красивого полуармянина в ближайшие три дня.
Десять суток пролетели для меня совершенно незаметно. За это время я понял, что случилось самое страшное: я влюбился в Вано, как монашка в красивого попа.
Женечка приехал в обед. Была суббота, и у роты был парковый день. Воспользовавшись наличием работы с техникой по отделениям под руководством сержантов, мы со спокойной совестью улизнули в жилую часть территории воинской части.
Войдя в квартиру, мы подошли к кровати. Один вид знакомого мне сексодрома настраивал на романтический лад предстоящей ебли. Женечки не было почти полтора месяца, и я, конечно, по нему соскучился, но я знал и то, что на этих сборах командиров взводов должен был быть и Вадим, а уж если они встретились, то Жеке каждую ночь нашей разлуки прочищали "дымоход" самым классным в мире инструментом - хуем!
Я стоял без движения, с любовью вглядываясь в знакомые черты моего дорогого лейтенанта. Женечка обнял меня и нежно обхватил мои губы своими. Наш поцелуй длился целую вечность. Оборвав поцелуй, он стал медленно раздевать меня так, как будто сексом мы собирались заняться впервые.
Мой хуй стоял с того момента, когда я увидел его в автопарке возле наших "бронников". Он жаждал ласки, которую мог дать ему только ротик и попка любимого Женечки. Забравшись на кровать, мы легли "валетиком". Нежно и мягко мы втягивали ртами в себя наши любимые игрушки, не торопясь, утоляя жажду истосковавшихся друг по другу тел. Мы оба, закрыв в истоме глаза, просто балдели от такого уже привычного для нас, но такого необходимого ритуала утоления жажды секса.
Мы оба растворились и зависли где-то вне времени и пространства. Наслаждение волна за волной поглощало нас, и наши заполненные спермой рты были долгожданной победой, наградой за такой сладкий труд...
Облизав все мыслимые и немыслимые места наших тел, мы пошли на кухню. Открыв бутылку сухого вина и наполнив фужеры, Женечка начал рассказывать мне о сборах.
Вадим действительно приезжал на них, но их охуительная ебля продолжалась только неделю. Потом Вадиму пришла телеграмма о том, что его мама попала в больницу и находится в реанимации без сознания. Вадим тут же улетел в Союз, при прощании передавал мне приветы и поцелуи.
Я, в свою очередь, подробнейшим образом рассказал Жене о том, что у нас произошло с Вано, и чем мы с ним занимались последние пятнадцать дней.
От моего рассказа у Женьки прямо у меня на глазах встал хуй. Все девятнадцать сантиметров его гордости браво стояли перед моими глазами. Схватив за руку, он опять потащил меня на сексодром со словами:
- Не могу! Хочу! Выеби!
Толкнув меня на кровать, он стал вылизывать моего птенчика, чтобы придать ему оловянную стойкость. Вскоре нужная крепость была достигнута, и, обслюнявив мой член, он оседлал меня с темпераментом чемпиона кавалериста-наездника. Он садился на мой кол медленно, но с уверенной настойчивостью. По его лицу при этом, как отражение вечерней зари, мелькали всполохи удовольствия. Зафиксировав мой хуй у себя внутри и покрутившись на нём попкой, он по-хозяйски обустроился, намереваясь получить и дать самое древнее в мире людей наслаждение самому себе и мне.
В этот момент он чувствовал себя властелином не только меня, но и всего мира! Ускоряясь и делая круговые движения тазом, он скользил по моему стволу вверх и вниз. Темп движений нарастал, где-то глубоко внутри зарождалась почка приближающегося оргазма.
Женечка, как опытный дирижёр, руководил процессом, так что у меня было абсолютное убеждение в том, что это не я его, а он так мастерски меня трахает. Мой хуй порхал, как толстый шмель, в дупле, то полностью выходя из тела Жени, то до предела погружаясь в сладкое нутро его попки. Иногда мне казалось, что от такой страстной ебли даже мои яйца Женечка вколачивает в себя.
Эти ощущения невозможно описать словами. Только он имел такую способность концентрировать себя на сексе так, что получал от этого удовольствие, в десятки раз превышающее моё.
Темп скачков всё возрастал, его хуй подёргивался, налившись кровью до багровой красноты. Ещё чуть-чуть, и ...
О! Мои глаза закатились, а сперма стала вылетать в Женьку со скоростью разорвавшейся гранаты. Не успев впитать в себя мой последний толчок спермы, он со скоростью гепарда со всего размаха вставил в мой рот половину своих девятнадцати сантиметров. Теперь моя глотка подвергалась массивному обстрелу крупного калибра Женечкиного хуя! Он урчал, как хорошо накормленный хищник. Мне давно не было с ним так хорошо!
Затем мы вспомнили, что на дворе день, а наши подчинённые в это время "трахаются с железками броневых машин", и пошли в ванную принимать душ, а затем отправились в автопарк.
Уже там Женечка - стратег и тактик в одном флаконе, начал излагать мне свой гениальный план вхождения Вано в наш сексуальный тандем. Надо отдать ему должное - план был прост и потому гениален. Воспользовавшись тем, что завтра воскресенье, и потому в клубе почти весь день будут идти хорошие фильмы, он определил время действия - 15 часов и место - нашу каптёрку...
Реально это происходило так. Я не пошёл на обед. Забрав у каптёрщика ключи, я отпустил его в кино. Вано я сказал, что жду его в курилке после обеда и что нашёл место для перепихона. Обстоятельства складывались так, что последние трое суток у нас ничего не было, так как он работал на складах, что в пяти километрах от расположения части.
Каптёрка представляла собой большую прямоугольную комнату, разделённую раздвижной деревянной створкой на две части: большую и маленькую. В большой части вдоль всех стен были встроенные шкафы, где хранилась парадная форма, инструменты и запасное бельё. Они были задёрнуты плащевой занавеской. В малой части у парных окон стоял диван, а рядом стол с табуретками, где все дембеля устраивали свои маленькие и большие пьянки. Вот за одной из занавесок, в районе платяного шкафа для хранения походного обмундирования офицеров, и спрятался Женечка, а я закрыл дверь на ключ и пошёл в курилку на встречу с Вано.
Тот уже стоял там, глубоко засунув руки в карманы и нетерпеливо крутя головой. Увидев меня, он бросился навстречу:
- Ну, чего ты так долго? У меня за три дня скоро яйца лопнут, и хуй от стояка ломит. Куда идём?
Я объяснил ему дислокацию предстоящего рандеву, и мы разошлись, чтобы не вызвать пересудов по поводу крепкой дружбы "деда" и "салаги". Через несколько минут я услышал условленный стук в дверь каптёрки.
Захлопнув дверь и воспользовавшись тем, что он выше и сильнее, Вано сграбастал меня своими длинными руками и стал жадно обцеловывать моё лицо. Умелые руки парня в это время успевали расстёгивать пуговицы и стянули с нас большую часть обмундирования. А вот право снять синие солдатские трусы он доверил мне. Под давлением немаленького хуя они топорщились, как парус лодки во время крепкого шторма. С трудом прижав ствол к пупку, я стянул с парня трусы и плотоядно обсосал ярко-красную залупу.
Мы стояли и целовались, чувствуя животами подёргивания наших хуёв в нетерпеливом желании применить их по существу. Приближалось время "Ч", в которое должна была начаться задуманная Женечкой операция под кодовым названием "Троянский конь".
секунду до того, как выйти ему из укрытия, я повернул Вано лицом к окну, целуя его взасос. Почувствовав прикосновение руки Женьки к моей попке, я вновь повернул Вано на 180 градусов. Поскольку он был на голову выше меня, то, оторвавшись от поцелуя и открыв глаза, он, видимо, обнаружил что-то неординарное. Я увидел, как одновременно его глаза стали вылезать из орбит, лицо стало покрываться бордовыми пятнами, а руки вытянулись вдоль туловища. Сообразив, что он увидел своего командира взвода в полном обмундировании, сидящим на табуретке посередине каптёрки, я, как бы испугавшись, переместился парню за спину.
Только представьте себе эту картину. Посередине каптерки при полном параде сидит командир взвода, а перед ним голый, с вытянутыми "по швам" руками и стояком размером в двадцать сантиметров стоит молодой солдат. От страха и переживаний не только лицо, но и всё его тело попеременно покрывалось то пятнами, то пупырышками, а ноги непроизвольно дрожали, но при этом хуй, как хобот слона, во всей своей прелести толщины и длины победно торчал, как генерал на параде.
Я представлял себе, какой стресс переживал Вано, ведь он наверняка считал, что мы "запалились", и теперь позор, губа, суд и дисциплинарный батальон - ближайшая наша перспектива. Пожалев бедного парня, я стал медленно поглаживать его по спине и попке, тихо приговаривая при этом:
- Не бойся! Всё нормально...
Выдержав театрально длинную паузу, Женечка тоже пришёл в движение. Обхватив мощно и гордо стоящий хуй Вано правой рукой, он втянул его в свой жадный и безразмерный рот. Ваник очнулся только после того, как его ялда провалилась в глубину глотки по самые яйца, а залупа, полностью заполнив узкую гортань Жеки, стала приятно тереться о её слизистую стенку.
Ужас на его лице сменился выражением "сладкого кайфа", поскольку никто ещё не вбирал его гиганта в себя полностью таким оригинальным способом. Это резкая смена состояний вылилась в то, что Вано тут же зафонтанировал в самую глубину своего командира. Его корёжило и ломало от слабости и неземного восторга, и он, всем телом наваливаясь, стал ещё глубже вдавливать свой хуй в рот Женьке. Только моё вмешательство привело к тому, что наш любимый лейтенант не задохнулся и не получил преждевременную смерть от самого сладкого в мире оружия - хуя!
Затем, сидя на диване, Вано медленно приходил в себя. Женечка, стоя рядом, в это время с моей помощью освобождался от своего офицерского шмотья. Потом, забравшись на диван и завалив на него Вано, мы стали в два рта облизывать все мыслимые и немыслимые места его классного тела. Я понимал, что главную партию в этом трио должен сыграть Женечка и с первого момента влюбить в себя Вано, мне же оставалась роль "подхвата и массовки". Но моя попытка потихоньку уйти и оставить их наедине тут же была пресечена молниеносным выпадом левой руки Вано, его просящим взглядом и безмолвным шевелением губ, говорящих: "Не уходи"... Я остался.
Жека безраздельно теперь властвовал над телом своего нового любовника, особенно ему нравился большой хуй Вано. Именно о таких он всегда говорил: "Мой любимый размерчик". Наигравшись, он затянул Вано на себя, широко раскинул ноги и правой рукой задал нужное направление для движения его хую. Такому опытному ёбарю, как Вано, дважды намекать было не нужно...
Такого я не видел со времен нашего тройственного общения с Вадимом. Мощным посылом, совершенно не щадя Женьку, Вано вбил на всю длину свою ялду в раскрытую попку. Тупая, раздирающая боль обожгла промежность лейтенанта, и Женька тонко и звонко взвизгнул, как раненый орангутанг. Куда подевался мягкий и воспитанный, умеющий в любой ситуации контролировать себя молодой человек? Передо мной был разъярённый самец, нетерпеливо ебущий сучку и желающий немедленно, без всяких амуров удовлетворить свою похоть. Видимо, долгое отсутствие ебли, непреодолимое постоянное желание трахаться, а также стресс, который был пережит им при виде одетого командира, нашли свой выход в таком поведении парня. Он как бы мстил Женечке за то нервное напряжение, которое испытал двадцать минут назад. Я зачарованно, вылупив глаза, застыл на месте, глядя на эту картину.
Крупный "самец" с напряжёнными мышцами всего тела "долбил" распластанное под ним, как бы пластилиновое тело с огромной скоростью. Его мощные руки придавили к дивану это распластанное и раздавленное тело. Он не трахал, а ебал так, как будто от этого зависело спасение всего мира от неминуемой катастрофы. Но этот бешеный темп не только раздирал болью тело Женьки, но, видимо, и приносил "жертве" огромнейшее удовольствие, потому что спустя несколько минут Женечка не просто урчал, а, извиваясь всем телом, надевался на это чудо природы, "хрюкал и мычал", испытывая, видимо, самые сильные эмоции, какие только может испытывать человек.
Я продолжал зачарованно смотреть на происходящее, и моё оцепенение прошло только тогда, когда хуй Женьки стал крутиться, как антенна, а затем, раздувшись и побагровев, начал выплёскивать из себя одну за другой мощные струи спермы, которые залили меня с ног до головы. Вано, сделав очередной мощный толчок, взревел и впечатал в попку свою ялду по самые яйца, а затем рухнул на Женечку. Его тело дёргалось с каждой новой струёй спермы, влетавшей со скоростью экспресса в эту разъёбанную дырищу, наполняя её "под самую завязку"...
Мой хуй торчал, но видя, что оба мои любовника от накала страстей и ебли, темп которой я никогда в своей жизни не видел, отключились и находились теперь в "полной нирване", я постарался успокоиться и отошёл к столу, чтобы выпить воды из чайника, стоящего там. Когда я вернулся к дивану, Женечка с Вано спали, обнявшись так, как будто их кто-то пытался оторвать друг от друга силой.
Я оделся и вышел из каптёрки, понимая, что теперь я просто лишний "на этом празднике жизни".
Женечка нашёл меня через два часа в курилке. Щурясь и прогибаясь всем телом, как довольный котяра, он сказал, что подобного у него не было за всю его блядскую жизнь и что он благодарен мне до "гробовой доски". При этом он попросил меня "отбить" взвод, поскольку сил у него на это нет, и пошёл домой отдыхать.
Вано я не добудился даже после отбоя, хотя не только грубо и ласково его толкал, но дрочил и сосал ему хуй. Всё было тщетно! Единственное, что удалось мне сделать, это натянуть на него трусы и брюки. В 6 часов утра он проснулся сам от поворота ключа в замке. На его лице было столько радости и удовольствия, что я не смог выразить ему хоть чем-то свою обиду.
Когда я закрыл дверь, он сграбастал меня в охапку и стал, осыпая поцелуями моё тело, раздевать так бережно и нежно, будто я за ночь стал фарфоровым. Он целовал меня и сосал мой хуй до тех пор, пока я не лёг в позицию "69". Он успевал всё: сосать, гладить, пощипывать, покусывать и вколачивать в мой жадный рот свою любимую "игрушку". Кончив, он стал говорить мне нежные слова, благодарить меня за то, что я дал ему возможность так классно выебать комвзвода.
Время всё поставило на свои места. Я, ревнуя, понимал, что, к сожалению, не могу изменить ситуацию. Женечка всё чаще и чаще "зависал" с Вано. Их тянуло друг к другу - они просто нашли то, что было важно обоим. Один хотел ебать, другой желал быть выебанным, и чем больше, тем лучше. Я же всё больше становился для них идеальной ширмой, которая всегда была готова прикрыть их от малых и больших неприятностей, и я старался быть им нужным - хотя бы в подобном качестве.
Но судьба вознаградила меня за это терпение. До моего отъезда оставался месяц, когда комбат направил меня, Женечку и Вано на конференцию по поводу обмена опытом, поскольку мы, по результатам летних учений, стали лучшим взводом батальона. В соседней части, где проходила конференция, нас поселили в гарнизонной гостинице в трёхместном номере с туалетом и душем. На целую неделю мы остались втроём, и все ночи были только в нашем распоряжении.
В первый же вечер, выпив водки, купленной Женечкой в гарнизонном магазине, мы, оголившись и со стоящими хуями, стали сосаться, образовав равнобедренный треугольник. Этот сладкий процесс дал приятный результат: вскоре наши рты под завязку были наполнены вкуснейшим нектаром.
Скинув таким образом лишнее желание и напряжение, мы вновь вернулись к столу. Водка лилась рекой, и на это у нас была причина... Я, по примеру Вадима, решил распрощаться со своей "девственностью", ну, а "старателями" по вскрытию "целки" определил моих любимых - Женечку и Вано. Мне надо было захмелеть, поскольку я просто боялся физической боли.
Мы сидели за столом, и я видел, как в предвкушении процесса хуи моих любимых парней постепенно напрягались и вставали.
- Ну что, пора? - спросил я и пошёл в сторону матрацев, снятых с кроватей и разложенных прямо на полу. - Мужики, только постарайтесь нежно и ласково, а? Ведь я же вас люблю! - попросил я.
с Вано в два языка и четыре руки вознесли меня на вершину такого кайфа, что мне уже самому хотелось впустить их в свою попку.
Мы лежали с Вано "валетиком" и ласкали хуи друг друга. Женечка выдавил на палец из тубы немного смазки и, подняв мою левую ногу, стал медленно вводить его в моё "гнёздышко". Я инстинктивно сдвинул половинки попки.
- Милый, расслабься! Поверь, мы не сделаем тебе больно! - прошептал Женечка.
Мы договорились, что он будет первым, поскольку, по сравнению с Вано, его хуй был тоньше и короче.
Ощущение лёгкого холодка смазки в районе моих райских врат вновь насторожило меня, но Женечка так бережно, но при этом настойчиво ласкал мою дырочку, а мой хуй так сладостно томился во рту Вано, что я постепенно всё больше расслаблялся и в "дымке наслаждения" чувствовал, как палец всё глубже и глубже проникает в меня. Вдруг волна наслаждения накрыла меня с головой - это Женечка надавил пальцем на что-то внутри меня. Желание нарастало, боли не было. Такого я ещё никогда не ощущал, и стон кайфа разомкнул мои губы.
Вдруг рядом с пальцем Женечки я почувствовал второй. Это Вано, не прекращая ласкать язычком "уздечку", исхитрился проникнуть в меня. Они растягивали мой анус в стороны, при этом массируя точку счастья и балдежа. Я начал ёрзать и сам насаживаться на их пальцы. Странно, но я не испытывал никакой боли.
Оторвавшись от моего хуя, Вано перевернул меня на спину, высоко подняв мои ноги, при этом разведя их как можно шире, а Женечка подложил под мою поднятую попку подушку. Я почувствовал, как он прикасается своим горячим хуем к моей дырочке, как она горит и желает его. Мне вновь захотелось пережить те ощущения кайфа, который я испытал, когда они массировали меня пальцами внутри.
Залупа легонько, но настойчиво давила, "врата любви" медленно, но неотвратимо расходились. Я уже не ждал никакой боли, мне было хорошо, тем более что Вано, обхватив меня за ляжки, вновь припал к моему изнывающему и сочащемуся смазкой "малышу". Напор Женечки оставался прежним, он не вламывался, а вползал в меня. Пелена наслаждения постепенно возникала у меня перед глазами. Боже мой, как же я был благодарен моим любимым парням за это! Сколько надо было иметь терпения, чтобы дать мне то, что я ещё не испытал. Мне было хорошо!
Тут своей попкой я почувствовал прикосновения к себе нежных волос яиц Женьки. Как, неужели он вошёл в меня? А где же та боль, о которой твердит вся литература о геях?..
Женечка начинает качаться вправо и влево, совсем не двигаясь вперёд или назад. Вано теребит пальчиками мои сосочки, ведь он уже давно знает, что я растворяюсь в нирване от подобных ласк. Мой командир обхватывает меня за плечи и начинает совершать медленные движения - назад и вновь вперёд, до прикосновения к моему телу яиц. Мне классно, постепенно возникает ощущение полёта!
Вано в это время разворачивается и вставляет свой хуй мне в рот. Меня трахают в два хуя самые классные и любимые мною мужики! Страсть волной заливает моё сознание, я хочу, чтобы они ебали меня, как последнею шлюху, я хочу быстрее, глубже, резче!
Мои ноги сводит судорогой, по телу бегут мурашки, и меня бьют токи наслаждения, что-то пульсирует внутри меня... Мой хуй начинает дёргаться, яйца гудят, тугие струи спермы фонтанируют, заливая спину Вано. Волна наслаждения нарастает и подхватывает меня, Женечка с Вано стонут и ускоряют толчки в меня. Раздаётся рык двух довольных самцов, и все мои крупные дыры в истоме наслаждения заполняются самым сладким соком - соком любви. Я даже не предполагал, что ЭТО может быть так сладко!
Мы сваливаемся в кучу, и мне так приятно от ощущения тяжести разгорячённых тел моих любимых. У меня нет сил даже на то, чтобы пошевелиться, по моему телу волнами расходятся ощущения полного удовольствия и счастья. Они постепенно сходят на нет...
Я бы, наверное, уснул, если бы не почувствовал руки и губы моих друзей на своём теле. Они вновь ласкали меня.
- Подождите, дайте передохнуть, - попросил я.
Через несколько минут мы снова сидели за столом. Повод есть: я уже не целка, и мне это до чёртиков нравится. Вано подливал мне рюмку за рюмкой, приговаривая при этом, что он уже не может терпеть, что ему тоже хочется пробуравить мою попку. Странно, но я не только не возражал ему, но, наоборот, всё больше и больше хотел почувствовать его "20 на 6" в своей попке. Я и не знал, как сильно она может "свербеть" от желания ощутить хуй глубоко внутри тела...
И вновь мы лежим на полу и ласкаем похотливыми ротиками поднимающих свои "буйные головы" наших "малышей".
На этот раз "великий стратег" придумал новую комбинацию. Женечка, встав "рачком", уже смазывал свою "пещерку", в которую, не стесняясь, достаточно резко вошёл я, поскольку за время тесного общения с Вано она стала настолько разъёбанной, что мой хуй стал маловат для неё. Вставив по полной, я тут же ощутил, как к моей "грешной и жаждущей" дырке прижалась массивная головка "одноглазого монстра". Он настойчиво стал раздвигать стенки моего "влагалища"...
Да, только теперь я почувствовал, что такое боль!
- Блядь! Больно! - заорал я.
Внутри меня всё гудело и жгло, как будто туда насыпали перца!
- Потерпи, милый! - между тем нашёптывал мне Вано, задерживая движение и нежно покусывая мочку моего ушка.
Дав задний ход, он вбухал в меня полтюбика смазки, и вновь настойчиво стал протискиваться внутрь моего тела. Боль осталась, но уже не была такой нестерпимой и раздирающей. Надо отдать должное моему армянину, он понимал ситуацию и медленно вползал в меня. Да, только теперь я понял, что испытывал Женька, когда Вано в первый раз въехал в него, как на экспрессе. У меня было чёткое ощущение, что Женька до этого вообще не ебал меня и что всё это происходит у меня впервые. Моя девственная попка была крепко сжата и никак не хотела пропускать это "нечто" внутрь себя.
- Потужься, любимый, - попросил Вано.
Я выполнил его просьбу беспрекословно. Видимо, количество смазки и её обезболивающий характер, а также то, что я максимально развёл ноги и потужился изо всех сил, сделали своё дело: хуище медленно, но уверенно стал входить в меня.
Наша возня не прошла бесследно для Женьки. Я хоть и не двигался, но тёрся членом внутри его попки из-за манипуляций Вано с моим телом.
Боль внутри меня постепенно притуплялась. "Ломатель", войдя в меня полностью, просто ждал, когда я привыкну к его хую в себе. Минут через пять он начал медленно выходить из меня, и боль возникла вновь, но уже не такая сильная. Да, Вано действительно был виртуозным любовником, он умудрялся трахать своим хуем не только меня, но, двигая всё моё тело, доставлял удовольствие и Женьке.
Я уже не мог сдерживаться, моя простата блаженствовала от трения хуища Вано об неё. Мне было действительно классно, и хотелось, чтобы это ощущения эйфории продолжалось вечно. Волна кайфа постепенно нарастала во мне, ведь я ебал и ебали меня! Тут в яйцах заломило, оргазм внезапно накрыл меня, как цунами, и я стал выбрасывать из себя струю за струёй в Женьку. Он, как помпа, вытягивал из меня всё, умело массируя моего "малыша" внутренними мышцами попки. Вано, получая наслаждение от частого сжатия моего "очка", всё ускорял и ускорял движение во мне. Наконец, я почувствовал кипятком брызнувшую в меня его сперму.
Упёршись в спину Женьке, я вышел из него, и моему удивлению не было предела, поскольку Вано и не собирался выходить из меня. Он вновь разложил меня на спине, высоко задрав мои ноги на свои плечи, а Жека тем временем вставил мне в рот свой пульсирующий хуй.
- Надо закрепить результат, - сказал Вано, щурясь от удовольствия, - чтобы твоя попка окончательно привыкла к моему размеру.
Хуище у него и не собирался опадать. Вано начал совершать размеренные движения. Но если раньше он двигался только в направлении моего тела и обратно, то теперь он делал толчки вправо и влево, крутил своей попкой, как пропеллером. Мне это нравилось, я был на седьмом небе от счастья...
Женечка заполнил меня вкусным коктейлем и сдвинулся в сторону, нацелившись на мои соски. Он стал ласкать их, вызывая у меня довольное урчание.
Вано после непрерывного 10-15-минутного траха останавливался и, вогнав в меня член до упора, некоторое время просто лежал, целуя и покусывая меня, а потом продолжал движение. Он ебал меня с перерывами настолько долго, что я в конце концов просто стал выть от бесконечного удовольствия! Несколько раз я проваливался в состояние нереального блаженства, и только ускоряющиеся и резкие толчки моего ёбаря возвращали меня к реальности. Но вот его дыхание стало прерывистым, а движения всё более резкими, и вновь кипяток спермы окропил меня внутри...
Я не помню, как мы вырубились и провалились в сон, разбудил нас только шум в коридоре. Мы быстро помылись, и, шутя по поводу "девочки, потерявшей свою невинность", отправились на завтрак.
В оставшиеся ночи этой удивительной недели мы всё время трахались, при этом наш ебливый Вано умудрялся до изнеможения проёбывать нас обоих. Чаще всего мы с Жекой лежали валетиком, но не на боку, а возвышаясь друг над другом, при этом Вано ебал того, кто был сверху. Как же это кайфово - ощущать, что тебя ебёт классный мен, а твой хуй ласкает не менее любимый человек! А как интересно лежать внизу и видеть, как в попку другана входит огромная ялда и прямо перед твоими глазами! Спасибо тебе, дорогой комбат, за эту неделю счастья! Дай бог тебе всего, чего тебе хочется!
В течение оставшихся трёх недель моей службы мы встречались часто, тем более что высшее командование было в отпуске. Ласкание губами наших хуёв было теперь для нас только прелюдией к большой ебле! За этим делом следовал "паровозик", когда я был в Женьке, а Вано во мне. Ну, а затем этот ебливый и вечно похотливый самец трахал нас по очереди, мы же при этом либо ласкали друг друга, либо трахали Вано в рот.
Но ничего вечного не бывает, и мой отъезд из части неотвратимо приближался.
На вокзал меня провожали оба, и пока один стоял на стреме, второй уцеловывал меня в тамбуре казармы, а потом происходила смена караула.
Затем раздалась команда на посадку, и вот близкие и родные мне лица поплыли мимо, уносясь в моё прошлое. Я ехал домой.
Что там ждёт меня впереди, покажет время... Я не собирался говорить "прощайте" своим любовникам, поскольку был уверен, что они не забудут меня. А все пути ведут в Москву!