Сегодня выдался солнечный день. Да что там сегодня! Начало июня вообще оказалось погожим и располагающим на самое безоблачное настроение. Андрей, ученик выпускного класса общеобразовательной средней школы, неспешно шёл по направлению к своей альма матер. Вдыхая ароматы цветущей природы, юноша был преисполнен самых светлых надежд и далеко идущих планов на лето.
Видом своим Андрей походил на самого обычного одиннадцатиклассника нынешнего поколения: не отличался особенной мужественностью фигуры, даже был чуток щупловат и ростом ниже среднего, молодое лицо парня пока ещё вовсе не выдавало в нём признаков будущего мужчины. Мальчишеские, даже слегка женственные черты и полное отсутствие щетины могли бы ввести в заблуждение случайного прохожего, который никак бы не заметил в Андрее восемнадцатилетнего, хотя он таковым уже являлся, чем привык гордиться и хвалиться среди сверстников.
Андрей изредка замечал за собой глупые мыслишки по утрам, когда после душа или перед ним задерживался в ванной комнате, чтобы разглядеть себя в зеркале. «Хех, приодеть бы меня как девчонку да накрасить — никто не бы и не подумал, что я парень!» — вот такие примерно смешные для себя заявления делал юноша, а после, ещё раз хмыкнув, отправлялся по своим делам.
Наверно, такой разговор с самим собой он вёл и сегодня утром, но этого уже не вспомнить. Да и мысли молодого человека были заняты совсем иным: солнце припекало здорово, вокруг то и дело попадалась радующаяся лету молодёжь, а Андрей не хотя плёлся в свою школу на неприятный, неинтересный, ненужный ему разговор. Разговор между ним, его родителями и завучем по вопросу успеваемости Андрея Степанова в предвыпускном году.
Да-а-а, чего греха таить! В этой четверти юноша перебивался с «двойки» на «тройку», иной раз получая последнюю за «красивые глаза» от сердобольных учительниц в возрасте. Да и в прошлых четвертях, откровенно говоря, дела были не лучше: по всем предметам наблюдалась хроническая неуспеваемость, даже на простой физкультуре щупловатый и какой-то женственный на вид юноша не мог подтянуться и пяти раз. Родители старались не быть с ним строгими, уговорами добивались хотя бы самых малых успехов в учёбе и праздновали эти достижения как день взятия Бастилии. Сын же практически не испытывал дискомфорта от «неудов» и прочих неудач на образовательном фронте. Его это, как ёмко говорят, совсем не парило, тогда как вопрос отношений с одноклассницей Викой стоил неменьшего внимания, чем ботанику — очередная олимпиада по математике.
О, Вика!... Синеглазое и белокурое чудо заставляло сердце юноши колотиться в бешеном темпе, лишь тот заметит появление своей тайной любви. Да, Андрей был бесповоротно влюблён в хорошенькую одноклассницу, но как это часто бывает робел и ужасался от одной только мысли о признании в своих чувствах. Ещё больше волнения мальчику добавляла стройность молодого девичьего тела. Вика была высокой, длинноногой красоткой, будто спустившейся с олимпа высокой моды до одноклассников-плебеев. Ни одну ночь Андрей яростно и вожделенно мастурбировал, представляя голой свою любовь, заключённую в его объятия. Ни одна простынь или салфетка были орошены мальчишеской «страстью» под аккомпанимент Викиных фотографий. Вот так Андрей был пленён Викой! Но эти тайные чувства не мешали молодым людям вполне активно общаться, можно было бы сказать, что они свиду походили на близких друзей, так как каждую перемену и после уроков проводили время вместе. В общем, «френдзона» — это тот самый термин, которым было бы легко охарактеризовать нынешние взаимоотношения ребят.
Мысли о Вике в сочетании с пониманием о предстоящем «выносе мозга» создавали в душе Андрея жуткий диссонанс настроений, что, в итоге, обеспечило ему хмурый вид перед самым порогом школьного крыльца.
Зайдя в сильно опустевший, залитый солнечным светом холл, первым делом Андрей увидел своих родителей, чей заботливо-участливый вид, без того доводивший юношу, сейчас казался и вовсе клоунским. Но, ничего не поделаешь. Андрей вздохнул и направился к ним.
— Привет, мам-пап. Чего вы так рано прибежали-то? — юноша старался быть вежливым, но еле сдерживал тон недовольства.
— Андрюша, привет! Ну как же мы могли опоздать на столь важную встречу... Ведь это же всё ради твоего будущего! — зачирикала мама, а папа утвердительно закивал.
«Будущее, будущее... Мы, вообще-то, сейчас живём, а не потом...» — мысли юноши были столь же мрачны, сколько ярко светило солнце в пустом холле школы.
— Ой, да бросьте вы! Ничего тут ужасного не произошло! — вновь постарался быть легкомысленным Андрей. — Пошли скорей, быстренько отсидим и на волю!
— Не спеши, сынок. Это серьёзное дело.
Последние слова мальчик постарался пропустить мимо ушей и бесцеремонно ввалился в кабинет завуча. Точнее, в его приёмную. Конечно же, секретаря уже не было на месте — как и сотен других обычных участников учебного процесса. Лето же!
Семья Степановых под предводительством Андрея проследовала вдоль всей комнаты, под натиском юноши поддалась массивная дверь, и рабочий кабинет завуча школы Алексеенко Тамары Викторовны оказался густонаселён.
Тамара Викторовна уже ожидала семейство и, кажется, знала, когда они войдут, потому что Андрей первым делом увидал её взгляд, прямо устремлённый на него.
«Ух, не люблю, когда она на меня так смотрит. Скорей бы свалить отсюда!» — мелькнуло в голове у парня.
— Здравствуйте, здравствуйте! Я вас всех ждала. Присаживайтесь, пожалуйста, — завуч включила режим «приветливый хозяин», какой обычно применялся для больших и важных гостей, а тут достался простым смертным, что не могло не забавлять.
— Здравствуйте, Тамара Викторовна! Спасибо Вам за то, что пригласили нас поговорить об учёбе Андрюши. Нас всех это очень волнует! — продолжила прежним чирикающим тоном мама.
— Да, проблема назрела серьёзная. В этом году мы с горем пополам перевели Андрея в 11-ый класс, но в следующем учебном году будет ЕГЭ, там наших сил будет недостаточно, чтобы мальчик получил балл, сносный хотя бы для ПТУ, не говоря уже об университете. И ладно бы проблема была просто в слабой обучаемости... Андрей — совсем не глупый, он просто ленится прилагать даже немного усилий в учёбе. Я иной раз вообще удивляюсь, как ему хватает сил до школы-то дойти. Вы уж меня извините за такие слова...
— Ничего, ничего, Тамара Викторовна! Вы совершенно правы! Уж сколько мы с ним общались на эту тему, просили быть прилежным, но, как видите, результата никакого. Уж не знаю, что или кто нам поможет его дисциплинировать...
— Андрей, ну чего ты молчишь? Что ты сам думаешь по этому поводу? — завуч вновь окинула юношу прохладным, пронзающим взглядом.
— Да что вы все паритесь и меня парите? — всплеснул руками Андрей.
— Как это... парим? — чуть не выскочила из-за стола Тамара Викторовна. — Да ты в своём уме? Ты что, собрался в армию после школы? Там тебя по головке гладить мама с папой не будут! Может, подумаешь о своём будущем сейчас?
— А чего думать о нём вообще? Вот наступит, тогда и буду думать, — Андрей был неумолим.
— Так, мне всё с этим юношей ясно. Вернее, было ясно давно, а теперь я совсем убедилась в своём мнении. Дорогие родители, я Вам предлагаю выход из сложившейся ситуации.
— Вы... его выгоните из школы?! — мама была готова упасть в обморок или в слёзы, но по её растерянному лицу был непонятно, что она, в итоге, выберет.
— Нет! Ни в коем случае! И уж ты, Андрей, вряд ли этого дождёшься! Мой долг — сделать из тебя человека, достойного члена общества! — пафосным голосом заявила Тамара Викторовна. — Поэтому мы поступим так: забудь про лето. Все летние каникулы ты будешь заниматься, усердно заниматься по учебным дисциплинам. Отдыхать тебе некогда и незачем. А чтобы твои родители не мучились уговорами — как я вижу, они мучаются — мы приставим к тебя профессионала-репетитора.
Андрей изумлённо взглянул на завуча. Его глаза отражали всего одну мысль. «Вас, что ...