1. Случай после футбола с необычным окончанием вечера
Это случилось ранней весной на последнем курсе колледжа. Мы выиграли финальный матч по футболу на снегу у наших всегдашних соперников из соседнего колледжа, и теперь я зашёл в раздевалку одним из последних, чуть прихрамывая от полученных ударов. После бурного ликования в фойе все уже быстро собрались и убежали по своим делам. Я же никуда не торопился, попил кофе из автомата и теперь мечтал спокойно подставить своё потное тело под струи спасительного душа.
В единственной рабочей кабинке лилась вода, кто-то не закрыл кран, и я машинально распахнул дверцу. Но там оказалось занято. Мой товарищ Лёшка стоял спиной ко мне под струями воды, и было совершенно ясно, чем он занят. Парень банально дрочил, причём находясь в тот момент на завершающем пике удовольствия. Я тут же прикрыл дверцу, стараясь, чтобы он не понял, что его спалили.
Лёха вышел немного погодя и сел на соседнюю скамейку.
- Что задержался? - дружелюбно спросил он.
- Да вот, весь в синяках. Теперь пару недель будет болеть. Я же не как вы, спортсмены, не привык к таким жёстким условиям.
- Ну, зато какой красавец забил! - восхитился парень.
Я действительно забил один из трёх голов нашей команды и сполна ощутил восторг от сделанного и тяжесть почти всей команды, бросившейся обнимать меня. Но теперь от этого было не легче - множественные синяки ныли, ссадины постоянно напоминали о своём существовании.
Я ждал своей очереди, чтобы пойти в душ и уже сидел в одних трусах, так что все мои раны были у Лёшки на виду. Он коснулся одной из них рукой, и я тихонько вскрикнул. Парень отдёрнул ладонь и перевёл разговор:
- Ты видел? - и я понял, о чём он спрашивает.
- Да. Ну, все так делают, - думая, что парню требуется поддержка, ответил я.
- Знаю. И ты?
- И я. А что, я не человек, что ли? - и я пошёл в кабинку.
Раздевшись, подставил измученное тело под тёплые струи, аккуратно смывая пот с ушибов. Вода расслабила и оживила, придав некоторую свежесть. Я насладился этим полностью. Никто не торопил и не мешал.
Вышел в раздевалку голышом, думая, что теперь уже никого не будет. Но Лёха сидел у выхода, копаясь в телефоне. Он явно ждал меня. Я инстинктивно прикрылся руками, а потом закрылся полотенцем.
- Что так долго? - оторвался парень от своего занятия.
- Не думал, что ты ждёшь.
- Так по дороге же... И давай зайдём в буфет.
К этому времени в буфете почти ничего не осталось, но мы накинулись на коржики и тёплый чай, как на изысканные яства, так как были голодны оба. А потом шли и болтали обо всём подряд, как будто раньше были незнакомы. Около "Магнита" наши пути расходились. Немного ещё постояв в сумерках, мы всё же сказали друг другу "до свиданья". А потом вдруг Лёха неуклюже поцеловал меня в щёку и заспешил, чуть не побежал, в свою сторону.
Я остался стоять в недоумении от этого поступка с "горячим" ожогом на лице, пока его фигура не исчезла из вида. "Что это было?" - долго сверлила мой мозг шальная мысль.
2. Ожидания, казалось, ни к чему не приведшие, которые всё же к чему-то привели
Мы с Лёшкой были примерно одного роста, а вот комплекцией отличались разительно. Он сильный накачанный атлет, всегда находящийся в гуще событий, а я - сравнительно худой ботаник, старающийся, чтобы меня реже напрягали. В футбол вот только пришлось играть, так как у меня неплохо получается, да и больше особо некому.
На другой день я думал, что будет продолжение нашего как бы нового знакомства, где я выясню, что означал его поцелуй: случайность или что-то большее. Но Лёха, как и всё время обучения до этого, особо не обращал на меня внимания. И я, наконец, уверился в том, что вчерашний день был какой-то ошибкой.
С одной стороны, я даже вздохнул с облегчением от этого. Мысли рисовали разные картины, а теперь я всё выбросил из головы и вернулся в своё обычное состояние. Только вот ушибы от футбола давали о себе знать, да отпечаток губ на щеке как будто там и остался с прошлого дня.
Незаметно наступил май. Скорое окончание колледжа, поступление в универ, куда я нацелился уже давно, летняя жара и лёгкие шмотки.
Я брёл по парку, когда вдруг получил несильный удар по плечу. Обернулся и увидел извиняющуюся рожицу Лёшки. Это было неожиданно, так как в последнее время он, казалось, избегал меня. Наверное, думал я, злится на себя за тот поцелуй, то ли случайный, то ли... Я до сих пор терялся в догадках и объяснениях того дня.
- Прости, - начал он. - Мне надо поговорить.
- В чём же проблема? Валяй, - как можно более непринуждённо ответил я, а у самого пульс зашкалил разумные нормы.
- Я не решаюсь... Но больше не могу так... Ты... мне нравишься. Хочу, чтоб мы стали друзьями.
Я остановился и внимательно посмотрел на этого бугая. Под моим взглядом он как-то смущённо потупил взгляд, весь сжался. Как будто от моего ответа для него многое зависело. Мысли понеслись со скоростью света.
Что он имеет в виду? Кто ему мешал быть ко мне дружелюбным и раньше? И чего это он не решается?
А что я? Мне симпатичен этот парень? Нужен он мне в друзья? И в какие друзья?
Я, наконец, улыбнулся, отогнал мысли прочь и просто предложил:
- Пошли на пляж.
Тут только Лёха легко выдохнул, как будто камень свалился с его плеч. И мы пошагали по аллее уже вместе, постепенно вернувшись к тому стилю общения, что так радовал нас обоих тогда, после памятного футбольного матча.
3. Монолог Лёхи на пляже, изредка перебиваемый моими междометиями
Середина мая, и жара под тридцать. Настоящее лето. А на пляже ещё никого. Не дозрел народ. Только мы с Лёхой расположились за кустами, на горячем песке почти у самой воды. Так как заранее такой отдых не планировался, оба были в мятых просторных боксёрах, явно не способствующих водным процедурам.
Лёшка, недолго думая, скинул их и первым плюхнулся в ещё прохладную воду. Я последовал за ним, немного стесняясь своей худобы на фоне атлетически сложенного друга.
Недолго побарахтавшись в воде и озябнув, мы растянулись на песке, жадно подгребая к себе его тепло. Я Лёху ни о чём не спрашивал, но парень сам стал объяснять своё поведение в парке, сбивчиво выстраивая мысли.
- Ты мне понравился сразу, как мы начали учёбу. Ещё на 1 курсе. И я испугался. Это было новое для меня. Не просто дружеская симпатия, а именно... влюблённость.
Помнишь, как я чуть не подрался с тобой на физкультуре? Это я специально настроил тебя против себя, чтобы отогнать прочь дурные мысли. Я бы, конечно, не ударил бы - ты явно слабее, но вот поссориться мне было нужно.
И это сначала помогло! Но потом стало только хуже. Особенно, когда после каникул мы встретились снова. Теперь сомнений у меня не осталось - ты мне нравился. И это меня бесило. Я понимал, что так не должно быть, но ничего не мог поделать. Поменял несколько подружек. Некоторые с удовольствием давали, отсасывали, но увлечения ими хватало не надолго.
Весь этот год я жил в ожидании окончания колледжа, чтобы не видеть больше тебя. Чтобы моё влечение к тебе не подкреплялось больше ничем. Но тут этот футбол и наша нечаянная встреча в душе...
Я опять зажал себя в кулак. Но одно "но"! Когда дрочу - всегда представляю тебя и тут ничего не могу с собой поделать.
Осталось меньше месяца до выпуска, и я решил тебе всё это рассказать. Больше не могу молчать... Вот и легче стало.
Я слушал парня и одновременно спрашивал себя, что я к нему испытываю. Явно - не неприязнь. Тогда бы я не стал слушать его исповедь, да и не позвал бы на пляж. Значит, мне он интересен.
И ведь верно, я вспомнил, как ловил его взгляды на себе в начале учёбы и недоумевал потом, отчего он на меня взъелся. Он и тогда мне был симпатичен - наконец признался я сам себе. И только теперь всё встало на свои места. Отчего он был против моего участие в КВНе, а сам не стал выступать на какой-то конференции, где пришлось бы тесно общаться при подготовке.
"Так это он признаётся мне в любви, нет, в симпатии, что ли?" - резанула догадкой крамольная мысль.
- Так ты что хочешь сказать? - наконец выдавил я из себя.
- Не знаю я!.. Ловлю себя на том, что хочу быть с тобой... А скоро выпуск. Раньше хотел, чтоб скорее тебя не видеть, а теперь наоборот. Сам не понимаю, что со мной.
- Ты в меня влюбился! - констатировал я, проговорив эту фразу чётко и размеренно.
Лёха молчал, лёжа на животе и сверкая на солнце своим незагорелым задом. Наконец он поднял голову с песка и посмотрел на меня. В уголках глаз парня явно угадывались следы слёз. "Так это серьёзно!" - понял я. А Лёшка, наконец, ответил:
- Что мне делать?
- Давай я тебе морду набью, и ты на меня обозлишься, - стараясь перевести разговор в шутливую плоскость, предложил я.
- Да ты не умеешь! - поддержал мой сарказм парень.
Мы рассмеялись, и напряжение последних минут как-то само собой растаяло. Теперь всё было сказано, непоняток не осталось. Просто с этим предстояло теперь жить. А мне надо было решать, как реагировать, ведь Лёшка полностью раскрылся и доверился мне. Ему теперь было легче. А мне надо было решать, что ответить парню на его признание.
А у тебя было с парнями? - нерешительно спросил я.
- Ты издеваешься? Я не голубой!
- А как же я?
- Ты - другое дело... Я совсем запутался.
Солнце стало садиться, а мы всё сидели у воды. Уже одевшись, не спешили уходить. Стало темнеть и холодать. Только тёплый бок друга немного согревал.
В какой-то момент мы одновременно потянулись друг к другу и поцеловались. На этот раз не урывками, а осознанно. Наслаждаясь мягкими губами друга. И уже не последовало вопросов, что это и почему. Оба поняли всё без слов.
4. Встреча, которая, в отличие от прошлых, была не случайной
- Пошли ко мне. Дома только бабушка, а она выше своего этажа не поднимается.
- А у тебя много этажей?!
- Без подвала - два, плюс я обитаю в мансарде, считай на третьем. Бабушка - на первом. Когда приезжают родители с малыми, то их - второй. Они большую часть года живут в Таиланде, там у нас дом. Иногда наезжают в Россию. Счас только отбыли, - и без перерыва: - Так, едем ко мне?
- Давай! - согласился я, как в омут головой бросился.
Позвонил домой, сказав, что, возможно, не приду, завис в общаге по вопросу диплома. Это было почти правдой, так как мы писали его вместе с одногруппниками.
Дом Лёхи снаружи ничем не отличался от других в коттеджном посёлке на окраине города, а внутри был устроен очень рационально и отделан со вкусом. Баба Маша предложила ужин, и мы забрали его наверх, сославшись на занятость, а мансарда оказалась полноценным этажом: она разделялась на три неравные части и занимала по площади весь дом. Коридорчик с лестницы упирался в санузел с душем, налево вход в большущую лоджию с раздвигающейся стеной, направо - Лёшкина берлога, из которой тоже выход на вторую, гораздо меньшую лоджию, глядящую в сад.
Там мы и расположились с подносом еды, заботливо приготовленной старушкой. Лёха принёс пару баночек пива из своего холодильника, и мы удобно расположились в креслах. Оказалось, что оба просто зверски проголодались, поэтому быстро умяли всё, что было на подносе.
- Пошли, покажу свою комнату.
Мы вернулись в Лёшкину берлогу, которую до этого миновали в полутьме, и теперь он зажёг свет. Комната оказалась шикарной, с пацанской точки зрения. Тут не ступала нога постороннего, старающегося всё убрать и выстроить рядком. Панно на стене, комп у окна, большая кровать по центру второй стены, напротив телик. Все стены завешены плакатами, фотками и всякой всячиной. Как и я люблю.
Я с восторгом оценил Лёшкин дом, и он предложил посмотреть видео. И, конечно, это было порно. И, конечно, после пары гетеросцен нам улыбнулись два паренька. Они, как и мы, сидели на широкой кровати и постепенно перешли к мастурбации. Нам тоже уже хотелось подрочить, так что их действия стали нам своеобразным сигналом.
Пацаны разгонялись, увлекая и нас своим задором. Когда они стали онанировать друг дружке, мы последовали их примеру. И ненадолго потеряли интерес к картинке, полностью увлёкшись реальностью. Мы пыхтели, как два паровозика, таская друг друга за стволы, отгибая их в разные стороны, залупая до умопомрачения. Впервые чужая рука играла со мной, а я также впервые ощущал горячую плоть парня.
Это было до разрыва мозга!
Сперма залила Лёшкину постель, и мы пачкались ею, продолжая биться в оргазмических конвульсиях пару минут. Потом оба затихли, тяжело дыша.
Когда разум вернулся, на экране парни делали друг другу минет. Мы с Лёхой лежали обнявшись, и он вновь начал целовать меня. Я поддержал его порыв, всё больше получая от этого наслаждение.
- Я весь в твоей сперме.
- Почему в моей, может, в своей?
- Да без разницы. Пошли в душ.
Мы вместе отмыли прилипшие сгустки, вернулись в комнату, и Лёха скомкал простыни и постелил новые... На экране плотный парень драл худого. Это был уже финальный момент, когда оба хрипели в голос, не заботясь о том, что их услышат. Хорошо, что звук у нас стоял на минимуме.
Легли, обнявшись, а по телику началась новая сцена. Её мы уже не смотрели, вскорости совсем выключив телевизор. Мы банально целовались, вновь распаляясь не на шутку. В какой-то момент Лёшкины поцелуи переместились на шею, а потом стали спускаться всё ниже и ниже. Я млел от необычных ощущений, а когда парень добрался до стоящего колом члена, то задохнулся от нахлынувшего кайфа.
Он проводил влажным языком вдоль ствола, заглатывал краешек залупы и вновь скользил к основанию кончиком языка. Потом вдруг, явно решившись, погрузил член в рот наполовину, потянув одновременно кожу рукой к основанию.
Я всхлипнул и окончательно обалдел от происходящего.
Лёха взял меня под коленками, а его язык продолжил исследования. Он брал губами кожу мошонки и оттягивал её, пытался взять в рот яйца, облизывал промежность. Вот его язык скользнул ещё ниже, руки согнули меня ещё жёстче, так что коленки оказались у груди, и парень стал целовать края расщелины.
Я просто улетел куда-то. Такого кайфа я никогда прежде не испытывал! Он водил языком кругами вокруг ануса, постепенно приближаясь к нему, а потом вдруг уходил дальше. Как бы дразнил меня. Желание было настолько сильным, что я сам складывался, открываясь навстречу Лёшке.
Он легко перевернул меня, и теперь я лежал на животе, стоя на коленях, выпячивался навстречу парню. А он, наконец, попытался пройти кончиком языка внутрь.
Мой мозг совсем затуманился, и я поплыл, весь превратившись в анус. В один большой орган, доставляющий такой кайф.
Хотелось, чтоб парень проник глубже, и было понятно, что он пытается это сделать. Сзади что-то тихо чавкало. Я ощущал судорожные сжимания своих булок его ладонями. И больше ничего не существовало в тот момент. Только затуманенный, алчущий продолжения разум. Я изнывал от желания и перестал отдавать себе отчёт в происходящем. Только слепая похоть.
Наконец Лёшке удалось проникнуть чуть глубже, и с моих губ сорвался очередной стон. Он прикрыл мне ладонью рот, прошептав, чтоб я был потише. А сам продолжал постепенно внедряться всё глубже своим неистовым языком, всё сильнее раздвигая мою уже податливую щель. Наконец он дёрнулся, и я осознал сквозь пелену слёз, застилающую глаза, сквозь сумрак больного, воспалённого страстью сознания, что это уже не язык разрывает мою плоть. Лёшка вошёл в меня совсем иначе. Его горячая залупа преодолела сопротивление сфинктера, и теперь он замер, давая мне возможность осознать произошедшее, привыкнуть и понять, что делать дальше.
Мне же было всё равно, лишь бы эта неистовая скачка не прекращалась. И Лёха это понял. Он начал медленно погружаться всё дальше, пока не услышал мой стон. Чуть выходил, облегчая мою участь, и снова таранил, теперь продвигаясь ещё дальше. И так, пока полностью не вошёл, прижавшись ко мне всем телом.
И задвигался, застонал, уже не сдерживая себя и не прося меня остерегаться. Я лежал под ним распластанный, раскинув в стороны руки, судорожно сжимающие пальцами уже влажные простыни. А в голове была пустота и одна лишь мысль: "Меня еб...т!" И ни сожаления, ни жалости, только простая констатация факта.
Лёшка задёргался и навалился всей своей массой. Колени разогнулись, и он вдавил меня в кровать. Чуть полежал, не двигаясь, и, почему-то хромая, ушёл в ванную.
Сквозь навалившийся сон я понял, что он вернулся, поцеловал меня, подвинул к подушкам и устроился рядом, положив сверху руку.
5. Похмелье и внутренний разбор полётов
Проснулся я, когда ещё до конца не рассвело. Рядом сопел Лёха. Чуть побаливал анус. Следы спермы запеклись на ногах. Делая вид, что ещё сплю, я стал обдумывать ситуацию. С самим собой я мог быть честен. Следовало понять, как относиться к произошедшему. В такие моменты я обычно беседую со своим внутренним "я". Часто всё быстро становится по местам. Так и в тот раз.
- Ты понял, что тебя отымели?
- Конечно.
- И тебе понравилось?
- Скорее да, чем нет.
- Что будешь делать дальше? Может, надо сбежать и потом сделать вид, что всё было по пьяни?
- Наверное, это лучший выход. Потом будет виднее.
- Так что? Сматываемся?
- Да!
Но вместо принятого решения ноги повели меня в душ.
Тут я окончательно пришёл в себя. Благодаря большим зеркалам попытался рассмотреть, что произошло с задницей. Никаких видимых последствий вчерашнего разгула я не обнаружил. Это несколько улучшило моё самоощущение падшего существа.
Не отдавая себе отчёта, что делаю совсем не то, что решил, я вернулся в комнату и осторожно прилёг снова в кровать. Лёха повернулся во сне и положил на меня свою руку. Почему-то мне это оказалось приятно, и, пользуясь тем, что он спит, я положил поверх свою руку, ощущая пальцами мелкие волоски на коже.
Он проснулся через полчаса и сразу поцеловал меня в губы. Так уверенно и жёстко, как свою собственность. А впрочем, я и стал его собственностью прошедшей ночью.
В этот день я не пошёл на занятия совсем, а на следующий - не было его. И только вечером пришла смс: "Надо поговорить. Приходи".
Я как будто ждал его приказа, сразу поехал на зов. Дверь открыла бабушка, и я, пряча глаза, хотел прошмыгнуть мимо, как будто она знала о недавнем моём визите всё. Но бабушка и Лёха сначала провели меня в столовую поесть оладушков. И лишь потом мы поднялись "работать над дипломом".
на втором этаже Лёха прижал меня к двери и стал целовать. Я тоже, как оказалось, успел соскучиться.
- Ты чего сегодня не был? - спросил я, едва мы расцепились, переводя дух.
- Ездил в соседний город, в универ - насчёт поступления.
И Лёха рассказал про свою поездку, про универ, про то, какую специальность он выбрал. А закончил неожиданно для меня:
- Так что едем поступать вместе!
Я не думал уезжать от родителей, и в мыслях такого ещё не было, а тут это предложение, граничащее с приказом.
- Что ты думаешь? Во-первых, это не наш городишко, во-вторых - полная свобода, в-третьих... - парень замялся, - будем вместе.
- Ты меня огорошил. Надо подумать.
- Думай! Даю тебе неделю. В следующую среду поедем вместе. Сам посмотришь.
Мы поднялись в его комнату и прошли на лоджию. На столике появилось холодное пиво и любимый Лёхин сыр.
- Я не обидел тебя прошлый раз? - спросил парень.
Этот вопрос его явно мучил.
- Да нет! Я всегда мог остановиться. Но не остановился ведь.
- Слава богу! А то я переживал. И ты не звонишь.
- Ты тоже не звонил, - с еле уловимой ноткой обиды парировал я.
- Боялся, что ты обиделся.
- Это ты прости, что... испачкал тебе постель.
- Ты не виноват. Мы же не готовились, - и без перерыва. - Смотри, меня опять заводит. Даже просто разговоры, - и парень кивнул на свои оттопыривающиеся спортивные штаны. - Пошли в душ.
- Ты опять хочешь?
- Хочу! Я просто без ума от тебя, - произнёс он простую банальность.
Но это прозвучало ужасно искренне.
Мы разделись, сбросив одежду в кучу, и вместе зашли под струи воды. Тёрлись друг о друга, обнимаясь и целуясь. Потом Лёха набрал воды в приготовленную грушу, чуть нагнул меня и, не отрывая губ, попытался выдавить содержимое клизмы в меня. Не получилось. И мне пришлось повернуться к нему и нагнуться. Так мы сделали три раза с перерывами на мой уход к унитазу.
Все эти приготовления сделали дальнейшее само собой разумеющимся. Мы повалились в Лёхину кровать в позе 69 и нежно стали "грызть" ненасытные "морковки".
После общих стонов парень смазал себя и меня (оказывается, и прошлый раз он это делал, но я не заметил), и момент вхождения на этот раз я ощутил незатуманенным сознанием. Я осознанно поднял ноги и скрестил их у друга на спине.
Лёшка постепенно разогнался и стал впечатывать меня в кровать, перестав заботиться об осторожности. Я видел его лицо - то с закрытыми глазами, перекошенное от похоти, то со взглядом, обожающе глядящим на меня.
Если прошлый раз я не почувствовал никакого удовольствия от произошедшего, только щемящее чувство осознания своего падения, то теперь в какой-то момент я расслабился настолько, что действия парня стали заводить и колоссально возбуждать.
Он бурно кончил, сходил в душ, а, вернувшись, сделал такой классный минет, что я забился в конвульсиях и стонал, как шлюха из нашего порно.
А в сущности, я и был в тот момент сучкой, полностью удовлетворяющей все прихоти своего самца.
6. Временное затишье перед решающими решениями
Две недели до начала лета мы провели в Лёшкиной комнате. Ну, конечно, не всё время. Ходили в колледж, готовились к защите. Но всё свободное время проводили вместе. Домой я приходил только ночевать.
Со стороны казалось, что идёт усиленная подготовка к окончанию учёбы. Это было так, но и не только. Мы устраивали скачки теперь почти ежедневно, а они стали приносить удовольствие и мне.
С первыми числами лета учёба закончилась, осталось две недели до защиты. И тут Лёха пропал! Точнее, он не исчез. Просто всегда стал занят. Меня это расстроило невероятно. Мысли шли чередой. От "Я ему надоел" до "Попользовался и выкинул, как тряпку".
Мне было себя так жалко, даже плакал в подушку пару раз. А через неделю стало не хватать и секса. Вновь хотелось Лёшкиного тепла и участия.
Наконец, не выдержав такого непонятного отношения, я решился на откровенный разговор. Подумал позвонить и договориться о встрече. И тут Лёха меня опередил, раздался его звонок:
- Ты мне очень нужен. Придёшь, или мне подъехать?
- Счас буду! - всё ещё сердясь, ответил я, а у самого внутри всё заиграло.
Встретила, как всегда, бабуля:
- Ой, что-то давно тебя не видно!
- Так диплом же пишу. Зашиваюсь, - соврал я.
Лёшка сказал, что есть не будем, нет времени, и сразу повёл меня наверх. Мы проскочили второй этаж, и парень, не рассуждая, повалил меня на кровать и стал неистово целовать, не сразу, но постепенно освобождал меня от одежды, а я так же конвульсивно срывал тряпки с него.
Когда на нас обоих остались только носки, он вдруг остановился:
- Прости меня!
- За что?!
- Я вдруг решил, что мы всё делаем неправильно! Подумал, что надо перестать встречаться. Я думал только о себе. Сволочь! Я видел твои взгляды, полные сначала непонимания, а потом, на последней консультации, сегодня утром, я разглядел презрение. Это как серпом по яйцам!
Прости меня! Я тебя... люблю!
Я обнимал этого дорогого мне человека. Я был готов не только простить, но и делать для него всё, что он пожелает. А он явно что-то поборол в себе, его хозяйские нотки в разговоре пропали. Мы стали на равных, и это заводило с новой силой.
- Я решил, - сказал он после своей исповеди, - что неправильно мне быть всегда главным. Я же вижу, что и тебе этого хочется... Так вот, сегодня - ты главный. Тебе решать, как поступить.
- Ты хочешь попробовать... мою роль? - с замиранием сердца спросил я.
- Да. Никогда не думал, что сам предложу тебе это. Казалось, что это твой удел. Но вот прошедшие 10 дней перевернули моё сознание. У меня и диплом в полной неразберихе - не могу сосредоточиться...
- С дипломом помогу. Свой я уже распечатал.
- Классно! И меня вот - тоже распечатай.
Эти разговоры, на бумаге длинные, а на самом деле короткие, как выстрел, взвели наши члены до предела. Они быстро исчезли в похотливых губах, ненадолго погрузив комнату в чавкающую "тишину".
- Так, значит - вместе? - в последний раз переспросил я и получил ответ без раздумий:
- Навсегда!
Лёха судорожно размазал крем по себе и моему стояку и поднял вверх ноги.
Надо заметить, что к тому моменту у меня ни с кем секса в активе не было. Только с кулаком и с диваном. Да ещё пытался в бутылку с широким горлом втиснуться и в батарею. А тут - блестящее смазкой отверстие, тугое и чуть пульсирующее.
Я, конечно, уже хорошо знал ощущения изнутри. А отсюда, снаружи, до сих пор всё было только в моих тайных мечтах. И вот теперь это тайное должно было стать явным.
- Не бойся! - подбодрил меня Лёха, приняв мою нерешительность за опасение.
Казалось бы, это я должен был его успокаивать, но его привычка командовать давала о себе знать, и в этой недвусмысленной ситуации: он на спине, с задранными ногами, поддерживая их под коленками, и я - одной ногой на полу, другой на коленке напротив него с членом, почти прижатым к животу от возбуждения, мокрым от смазки.
Чуть дрожа, я приставил залупу к горячей коже ануса. Тот ещё более зажался.
- Расслабься, а то будет больно, - поделился я с другом своим опытом.
- Как получается, - прокряхтел он. - Действуй уже!
И я с силой надавил. Член был настолько задеревеневшим, что стал сразу же внедряться внутрь. Лёха стонал, но не требовал пощады, как мы и успели договориться "на берегу". И я, весь потный от возбуждения, уверенно шёл к своей цели. Ещё усилие - и под вскрик парня залупень провалилась внутрь, преодолев тугой сфинктер.
Лёха стонал мне в лицо, с уголков глаз стекали слёзы. Стараясь не двигаться, пока он не попривыкнет, я наклонился и лизнул эти солёные капли...
- Вот мы и квиты! - констатировал он десять минут спустя, когда мы лежали, отходя от бешеной скачки, потные и опустошённые, ведь я кончил прямо в него.
А затем Лёха неистово выдрочил себя, испачкав и меня в придачу.
7. Последствия, о которых раньше никто даже не помышлял
Защита прошла удачно. Правда, последние пару дней мы совсем не спали, доделывая Лёхин проект. Зато теперь были счастливы от того, что всё закончилось. До выдачи документов оставалась ещё целая недели, и мы, как не банально это звучит, вылезали из постели только на поесть, прогуляться и пойти поспать домой. Остальные часы были заняты бесконечными утехами плоти.
И мы совсем не надоедали друг другу! Как будто состоялось логическое продолжение нашей дружбы.
Поступили в универ, который выбрал Лёха. Я совсем перестал сопротивляться ему в этом плане. Сняли хрущёвку на двоих. Она нам казалась хоромами. Поначалу ходили по квартире голышом, но потом стали надевать шорты. Иначе просто не могли ничем другим заниматься, кроме друг друга.
Пять лет пролетели, как миг. Страсть немного поутихла. Теперь мы не бросаемся в объятия друг друга после каждого расставания. Но всё равно секс остаётся ежедневной потребностью обоих. Во всём его разнообразии. Простой и с ролевыми играми, обычный и с элементами садомазо, с игрушками или с бандажом.
И это - наш общий выбор!