В спортзале было шумно. Спарринги шли сразу на нескольких коврах, раздавались окрики тренера, говор болельщиков. Посреди жёлтого круга один из борцов пытался провести туше, но соперник никак не поддавался.
- Фархад, ну! Давай!
- Время! Время!
Некоторые спортсмены сидели на длинных скамьях, другие толпились возле баскетбольного кольца у входа. В углу возле шведской стенки ютилась старая школьная парта, заваленная вещами и бумагами. Как раз за этой партой стоял молодой борец. Его развитое сильное тело в синем трико - даже сейчас, во время отдыха - казалось напряжённым. Держась особняком от остальных, он исподлобья пристально следил за ходом поединка.
На светлой коже его лба ещё не высохла испарина. Глядел он мрачно, дышал глубоко всей грудью. Не отводя взгляда от Фархада, парень несколько раз поправил у себя паху. Вот снова - уже с некоторым беспокойством - положил крупную ладонь на синюю лайкру в промежности. К счастью, бугор под тонкой эластичной тканью пока не увеличился настолько, чтобы это сделалось заметным со стороны. Парень тяжело сглотнул, губы его приоткрылись. Он продолжал следить за схваткой, горбился.
Как вдруг рядом с партой возникла маленькая улыбчивая девушка:
- Здравствуйте! Я из "Спортивной недели"! - говорила она громко, чтобы перекрыть окружающий гомон. - Можно взять у вас небольшое интервью?
Парень отдёрнул руку от паха. На мгновение опустил встревоженный взгляд. И только убедившись, что всё в порядке, вышел из-за парты.
- Ну... я не знаю. Может, вам лучше обратиться к Хасану Кадыровичу? Это наш тренер - он обычно интервью даёт. Вон там! Видите?
- Да, с ним я уже побеседовала! Теперь нужен комментарий кого-то из спортсменов, - продолжая улыбаться, девушка зашуршала блокнотом, достала диктофон. - Представьтесь, пожалуйста! Как вас зовут?
- Демьян.
- А сколько вам лет?
- Девятнадцать. Юниор.
- Наверное, давно уже занимаетесь греко-римской борьбой?
- Это вольная борьба, - парень испуганно оглянулся, снова выискивая в зале тренера. - Занимаюсь четыре года.
Случайно попавший в поле зрения красный огонёк диктофона приковал всё его внимание. Это устройство точно парализовало, удавкой сжало ему горло: каждое слово сейчас записывается, потом всё окажется в газете. Сотни людей прочтут, затем будут обсуждать...
- Да-да, именно вас упоминал Хасан Кадырович! Ведь это вы недавно заняли второе место на соревнованиях? Поздравляю ещё раз! Расскажите, пожалуйста, какие чувства вы испытывали, стоя на пьедестале почета? Должно быть, очень волновались? Кто вас поддерживал?
- Ну, там не было прямо пьедестала. Просто объявили результаты...
Демьян запутался. Что же в точности он почувствовал, когда ему присудили победу? Речь шла о поддержке на соревнованиях или о поддержке в целом?
И на какой вопрос следовало отвечать в первую очередь? Демьян мучительно откашлялся, пытаясь привести мысли в порядок.
- Я, помню, обрадовался очень. И ещё сильно уставший был, поэтому...
К ним, будто между делом, неторопливо подошёл другой борец. Низкорослый, крепко сбитый, в красном трико - он вмешался в беседу:
- Девушка, вы ведь из газеты, правильно?
- Да, "Спортивная неделя". А вы тоже принимали участие в соревнованиях?
- Четвёртое место, - по лицу борца скользнула тень недовольства. - Но вы же не только у победителей интервью берёте? Я мог бы рассказать о подготовке к мероприятию, о некоторых сложностях в судействе, например.
- Конечно! Может, сделаем двойное интервью? Как вас зовут?
- Улан. Кстати, я читаю вашу газету. Иногда.
Демьян был благодарен Улану за появление и вместе с тем чуял исподволь: тот пришёл на помощь не из благородства. Впрочем, разбираться было некогда - открылась возможность благополучно отойти в тень.
- Знаете, вы лучше с Уланом поговорите, ладно? Мне нужно там... одно лекарство принять. От аллергии. Его по часам пьют.
Эту отговорку от общения с журналистами для Демьяна придумала двоюродная сестра. "Не хочешь отвечать - скажи так, и они отстанут".
Девушка с блокнотом растерянно кивнула. Улан, непринуждённо болтая, повел её за собой, однако не удержался от привычной манеры подкалывать:
- Такой молодой, а уже на таблетках.
Журналистка ещё раз оглянулась, чтобы охватить взглядом фигуру Демьяна. И улыбнулась напоследок, словно извиняясь за прерванное интервью. Должно быть, ей хотелось продолжить беседу.
Демьян выдохнул с облегчением и поспешил убраться из зала, пока она не передумала. Всё-таки хорошо, что Улан выручил.
Устало шагая по гулким коридорам спорткомплекса, Демьян покачал головой. Уж лучше поражение на ковре, чем вот такие туманно-неопределённые расспросы для статьи в газете. С людьми - сложно. Они всегда говорят одно, подразумевают что-то совсем другое. Любят переиначивать чужие слова, наполнять их каким-то своим собственным смыслом. Улану бояться нечего - у него-то язык хорошо подвешен.
Но лучше всех, конечно, говорит Фархад: так спокойно и рассудительно, всегда по делу. А главное, его голос приятно слушать, хочется впитывать сами звуки. И всё понятно. Без насмешек, без недомолвок. Всегда тепло.
Вспомнив о том, как Фархад недавно боролся на ковре, Демьян поспешил в туалет. Заперся в кабинке на щеколду и просто стоял над унитазом. По меньшей мере десять минут вслушивался в шипение воды в бачках, в плеск воды под незакрученным краном над раковиной. Эрекция никак не спадала. Притом было совершенно ясно: стоит только поправить выросший синий бугор в трико, как он обязательно вздыбится вдвое сильней.
Демьян морщился и пережидал. Очень хотелось устроить "разминку". Когда он последний раз занимался этим? Три недели назад? Давно, слишком давно. Взбунтовавшееся за последние годы тело требовало "разминок" всё чаще и чаще. Сделалось попросту ненасытным.
Отвлёкшись от этих мыслей, Демьян посмотрел вниз. Тотчас стукнул кулаком в пластиковую перегородку между кабинками. Теперь ему предстояло дожидаться успокоения гораздо дольше.
Демьян вошёл в раздевалку, когда там уже было тихо. Похоже, остальные борцы давно отправились в душевую. Однако, миновав первый ряд шкафчиков, он случайно обнаружил припозднившегося Улана.
Голый приятель стоял возле скамьи. Ничего не замечая вокруг, в одиночестве с удовольствием мял себе мошонку, торопливо мастурбировал. По ходу дела матерился вполголоса.
Демьян в остром смущении отступил за шкафчики. Опустив голову, ждал.
Подобное происходило уже не в первый раз. Улан постоянно копался в своих вещах, пока остальные не уйдут мыться.
С осторожностью выглянув из-за шкафчиков вновь, Демьян заметил, что мускулистая рука Улана движется теперь гораздо быстрее. Вот скромных размеров смуглый ствол, по которому мелькали пальцы борца, заметно увеличился в размере. Приподнялся упругой дугой.
- Вот, бля, - довольно прошептал Улан, наполовину обнажив себе красноватую головку.
Оставив член в таком положении, он подхватил полотенце и только потом отправился мыться - вразвалку, с наглецой.
Похоже, Улана это не стесняло. Напротив, в душевой он обычно даже выпячивал пах, будто хотел, чтобы другие заметили его член набухшим.
Хлопнула дверь. Демьян постоял ещё минуту, пытаясь справиться с собой. Зачем, ну зачем Улан это делает постоянно? Ведь и так сложно не думать о подобных вещах, когда несколько недель не было хорошей "разминки"!
Демьян быстро разделся. Настороженно прислушался, озираясь и на несколько секунд быстро прижался всем телом к ледяным дверцам шкафчиков. Холод тонкой жести помог ему несколько отрезвиться.
Стараясь ни о чём не думать, Демьян двинулся вслед за Уланом.
В душевой не было окон, только тусклые лампочки. В сероватых клубах пара блестели мокрые тела борцов, летели брызги. Слышался смех, кто-то обсуждал прошедшую тренировку. Появление раздетого Демьяна вызвало череду уже привычных в их команде шуток:
- А вот и наш великан пожаловал!
- Ну а что ты хочешь? У здорового тела должен быть здоровый... дух. По крайней мере, буквы "Х" и "У" там точно встречаются.
- Я боюсь с ним на ковёр выходить. Вдруг этот шланг на свободу вырвется?
- Дёма, они просто завидуют, - смеялся Фархад, намыливая голову.
Демьян встал под душ и поспешил включить прохладную воду. Опасаясь смотреть по сторонам, в особенности на Фархада, сосредоточенно изучал кафель на стене перед собой. Делал непринуждённый вид, будто происходящее к нему не имело никакого отношения.
добродушных и даже уважительных восклицаний прервал Улан:
- К нам сегодня журналисточка приходила - огонь! Я ей интервью давал. Потом ещё телефон стрельнул. Может, и она мне потом даст... интервью, ха-ха! Пыталась вначале Дёмыча на разговор развести, но вы же знаете...
Демьян продолжал мыться, и только внезапный всплеск смеха заставил его оглянуться. Улан стоял на резиновом коврике: крепкие руки, покрытые мыльной пеной, висели безвольными плетями. Голову он склонил набок и тупо таращился перед собой с приоткрытым ртом. С его губ по подбородку на грудь стекала слюна вперемешку с проточной водой.
Демьян понял, кого изображает сейчас Улан. И вроде бы повода для обиды не было, ведь всё это делалось как будто для смеха. Пряча подавленность, парень вместе со всеми улыбнулся и поспешил намылить лицо. С людьми - всегда сложно. Ничего с этим нельзя было поделать...
До автобусной остановки Демьяну предстояло идти вместе с Фархадом. Недолго - всего каких-то восемь минут. Но эти минуты он ждал всякий раз, когда тренировка подходила к концу.
Вот и сейчас они шли вдвоём - освежившиеся после душа, расслабленные. Демьян, поправляя спортивную сумку на плече, старался идти не слишком быстро, чтобы продлить это приятное время наедине с другом.
Прохожие, особенно девушки, задерживали на них взгляды. Демьяну вообще часто говорили, будто у него "правильные черты лица", хвалили за высокий рост и силу. Как раз силу и рост он за собой признавал - их можно было измерить. Зато "правильные черты лица" оставались смутным, неясным для понимания комплиментом. Что значит "правильные"? То есть, существует некий образец? А у Фархада они такие же?
На ходу незаметно вглядываясь в лицо друга вровень со своим, он не знал, как ответить на этот вопрос. Фархад был необыкновенным. Да, тоже сильным, тоже рослым. Но вдобавок ещё и умным, добрым, сдержанным. Неведомая сила буквально тащила Демьяна к нему навстречу! Бороться же с Фархадом всякий раз было до одури приятно. Каждое его прикосновение вызывало мурашки, что-то волнительно ныло в груди. В итоге Демьян, как ни старался, слишком часто оказывался прижатым к ковру - проигравшим. Нисколько об этом в глубине души не сожалея. Тем более Фархад потом его по-дружески подбадривал, честно говорил о слабых сторонах, которые стоило дополнительно проработать. Ему всегда можно было верить.
Уже показалась автобусная остановка. Фархад, молчавший всю дорогу, слегка похлопал его по спине и неожиданно спросил:
- Дём, скажи, ты не хочешь Улика в рыло ушатать?
Похоже, речь шла о сегодняшней выходке Улана в душевой. Фархад всегда говорил так, что любая вещь без дополнительных разъяснений становилась предельно ясна. Будто внушал мысли и одновременно читал их.
- Нет. Зачем? Улан ведь хороший человек.
Демьян покачал головой. Он действительно так думал, несмотря на все подначки, которые в исполнении Улана выходили особенно острыми. Да, можно было в отместку одержать очередную победу на ковре. Но ударить человека кулаком по лицу - это представлялось неправильным.
- Возможно, - легко согласился Фархад. - Но иногда и хорошему человеку надо вшатать. Напомнить ему, что он - хороший.
Демьян растерянно пожал плечами. Фархад только рассмеялся в ответ:
- Не парься, Дёма! Это я так - не в своё дело лезу. Забудь.
Они пожали друг другу руки и разошлись. Точно по заказу подошёл нужный автобус. Демьян забрался в салон, притулился возле окна, высматривая Фархада на тротуаре. Однако могучая фигура борца быстро уплыла назад вместе с остановкой, деревьями и рекламными щитами.
До самого дома Демьян держался за поручни только левой рукой. А правую ладонь - которой прощался с Фархадом - всё сжимал и разжимал легонько. Будто искреннее рукопожатие с другом ещё продолжалось.
К семи часам намечалась небольшая вечеринка у одного из спортсменов дома. Следовало отметить удачное завершение соревнований. Демьян, узнав, что Фархада там не будет, расстроился. И поначалу решил тоже никуда не ходить. Но потом ему стали названивать, зазывать. Подтрунивали, будто он просто-напросто боится Хасана Кадыровича...
В назначенное время Демьян оказался у бронированной двери квартиры, из-за которой раздавалась приглушённая музыка. Долго не открывали - должно быть, не слышали звонка. А потом дверь вдруг распахнулась, и под шумные возгласы десятки пьяных рук затащили Демьяна в полутёмную прихожую. Его хлопали по плечам, стаскивали спортивную куртку, забрали на кухню пакет с немудрёной снедью, купленной по дороге.
Демьян не замечал, как идёт время. Ел запечённое мясо с картофелем, пил колу из одноразового стаканчика. Знакомые настойчиво предлагали алкоголь, однако парень отказывался - Хасан Кадырович такого бы не одобрил. Постепенно еды становилось всё меньше, а напитков - больше.
За окнами давно стемнело. В комнатах не включали верхнего света, работали только настенные бра. Среди приглашённых Демьян стал замечать незнакомых людей. Но здесь по-прежнему было много друзей из секции, сытость вкупе с усталостью давали о себе знать. Вставать с мягкого дивана уже совершенно не хотелось. Демьян улыбался в полумрак, вполуха прислушивался к окружающим разговорам.
К нему вдруг подсела девушка с очень красивыми вьющимися локонами. Джинсы туго обтягивали её бёдра, она улыбалась, от неё пахло духами и мартини. Незнакомка прильнула к Демьяну:
- Привет! Как дела?
- Эмм... Хорошо.
- Ой, знаешь, я столько выпила! А когда выпью, всегда начинаю говорить то, что думаю, - она рассмеялась и с озорством провела накрашенным ногтем по его подбородку. - Ты такой классный! Такие мускулы, лицо... Сидишь здесь совсем один, ни с кем не общаешься. Честное слово, загадка может быть не только в женщине, но и в мужчине. А я просто теряю голову от загадочных мужчин, ха-ха-ха!..
Она вдруг притворно накуксилась:
- Слушай, здесь неудо-о-обно. Можно пересяду к тебе на колени? Обещаю сидеть смирно и даже не ёрзать!
Пока она устраивалась, Демьян продолжал улыбаться, хотя ему было неловко. Никакого влечения он не испытывал, однако девушка казалась милой, от неё приятно пахло. Вот она тёплым котёнком разместилась у него на коленях, положила голову на грудь, а потом радостно вскинулась:
- Офигеть! У тебя так сердце стучит! Ой... покраснел! Боже, как я люблю, когда парни краснеют! Кстати, меня зовут Вика. А тебя?
- Демьян. Приятно познакомится.
- Приятно? Что ж, мне тоже приятно.
Она гладила его по рукам, щурилась, потом зевнула. Потёрлась виском о футболку на его груди, притихла. Парень не знал, как быть.
В какой-то момент стало ясно, что Вика засыпает. Демьян осторожно погладил её по спине. В смущении отвёл взгляд, когда знакомые стали многозначительно подмигивать. Доверчивость Вики порождала в Демьяне желание убаюкать её, порождала нежность. А вовсе не то, на что они намекали. Впрочем, в течение вечера уже многие парочки успели уединиться в других комнатах. Там их никто не беспокоил.
Продолжая поглаживать спящую девушку по спине, Демьян снова вспомнил о "разминке". Когда слишком долго не удавалось "размяться", ему приходилось пользоваться другим средством. Он не особо любил такой способ, но других возможностей порой попросту не было.
Последний раз это случилось около месяца назад. Поздней ночью Демьян заперся в своей комнате. Там он скинул одежду и облачился в спортивную экипировку, словно ему предстояло тренироваться.
В привычных трико и борцовках он устроился за компьютером. Сначала просматривал в сети видео поединков. Всё это время Демьян поправлял в промежности, хмурился будто бы от недовольства - вздыбленный член тяжёлой дубинкой топорщился под синей тканью, ужасно выпирал. Парень вроде пытался его успокоить, расположить поудобней. На деле же больше тёр пальцами через трико, с силой разминал, прижимал к прессу. При этом Демьян полушёпотом комментировал схватки:
- Подсечка же...
- Спина слабая, спину качать...
- Надо было в партер...
Как и всегда, Демьяну было крайне важно чувствовать ход поединка. Он не поддерживал ни одну из сторон. Но судил очень строго, оценивал каждое движение соперников. Ему остро нравилось наблюдать за борющимися парнями. А собственное всевозрастающее возбуждение можно было не принимать в расчёт. Всего лишь досадная помеха - не более. Руки сами тянулись в очередной раз поправить преисполненный стойкостью ствол - от экрана это нисколько не отвлекало.
постанывая от нетерпения, Демьян открыл новый сайт. Он знал несколько ссылок на огромные хранилища фотографий. Сражающиеся борцы там были запечатлены на фото в несколько двусмысленных ситуациях. Кто-то, вопреки правилам, хватал противника за промежность. У иных явно прослеживалась эрекция. Порой попадались снимки спортсменов без трико, а иногда даже без плавок. Многие парни улыбались Демьяну, словно зазывали померяться силами на ковре. Показывали мускулы и возможности своих тел. Здесь было столько соперников, с которыми он хотел бы сразиться!
Демьян в восхищении не мог оторваться от этого зрелища. Вот очень мужественный ладный парень сидит на зелёном пластиковом стуле, широко раздвинув ноги. Смотрит куда-то вдаль, лицо ничего не выражает. Тем большей влекущей силой веет от всей его атлетической фигуры - непринуждённо раскрытой, доступной. А вот двое бойцов без одежды сплелись на ковре. Оба откровенно возбуждены, но у проигравшего - который лежит на лопатках то ли в истоме, то ли в отчаянии - весь пресс до самой груди покрыт полупрозрачными белыми каплями.
Уже ни минуты Демьян не оставлял в покое огромный вытянутый бугор у себя в трико. Всё более ожесточённо растирал его, поправлял, массировал. Вдруг подумалось, как мог бы сложиться бой с Фархадом, если б они вдвоём тоже решили бороться наедине и совсем без одежды.
В промежности тотчас нестерпимо заныло. Демьян отдёрнул руки от паха - всё ведь происходило само собой, без его участия. Случайно.
Скрипя зубами, парень в большой спешке заложил ладони за голову. Изо всех сил напряг бицепсы. Вот, он не трогает себя, даже не поправляет. Это не по его вине. Он не хотел. Это случайность.
Бугор под лайкрой продолжал вздрагивать. И вдруг его округлая верхушка влажно потемнела. Не убирая напряжённых рук из-за головы, Демьян задёргался в кресле. Мысли о Фархаде казались самой реальностью.
Он жмурился, прерывисто сопел носом, то наклонялся вперёд, то снова откидывался на скрипучую спинку.
Как же сладко было это чувствовать!
Наружу почти ничего не проступило, однако под синей лайкрой сделалось скользко и тепло. Демьян, постанывая, напрягал ягодицы, поводил плечами.
Как всегда после долгого воздержания, удовольствие было затяжным и насыщенным - будто в награду. И Демьян охотно принимал его. Жадно хватал каждый миг наслаждения, пока оно пробирало по позвоночнику до самого затылка. Пока накопленные в паху тяжесть и беспокойство упругими толчками выплёскивались наружу. Демьян глухо мычал, подёргивался.
Постепенно мысли о голом Фархаде на ковре стали отдаляться. И всё же он с благодарностью думал о друге. Напоследок вглядывался в эту фантазию с добротой сытости, с нежностью, с успокоением. Какие бы фото ни предлагал интернет, Фархад всё равно был лучшим. И в мыслях, и наяву.
Без всякого сожаления закрыв сайт, Демьян ещё некоторое время сидел перед компьютером. Переводил дыхание. Затем тяжело поднялся и - широко расставляя ноги, прикрываясь ладошками - с чувством неловкости побрёл в ванную. Следовало подмыться, отстирать экипировку.
Вот за такое чувство вины - за испачканное трико, за просмотр откровенных снимков - Демьян и не жаловал это занятие. Настоящая "разминка" приносила куда больше удовольствия, и после неё никогда не приходилось чувствовать себя виноватым...
Воспоминания эти нарушил Улан. Пьяно пошатываясь, он плюхнулся рядом и потрепал Вику по руке. Девушка недовольно замычала в ответ.
- Викуля, зачем ты сидишь на Дёмыче? Он же не кресло. Пойдём ко мне. Я буду тебе и креслом, и шезлонгом, и даже раскладушкой, если захочешь.
Полусонно моргая, она перебралась на колени к Улану. Однако не просидела и минуты. Морщась, поднялась. Поправила блузку:
- Нет. Ты неудобный. И вообще я хочу мартини.
Забыв о недавнем знакомстве, Вика поплелась прочь из комнаты. Демьяну было немного жаль, что Улан вмешался. Будто забрали из рук уютно спящую кошку. Должно быть, Улан догадался об этом:
- Прости, Дёмыч, прости. Думал, тебе не нравится, что она тут дрыхнет. Хотел, чтобы она хоть со мной... Давай лучше я колы принесу.
Выудив бумажный стаканчик Демьяна среди вскрытых пакетов от чипсов и банановой кожуры, он отправился на кухню. Когда вернулся, сказал:
- Держи. За твоё второе место. Я же так и не поздравил.
Демьяну кола показалась горьковатой. Пить до дна не хотелось, но Улан отчего-то настаивал. Потом принёс ещё. И ещё...
Кажется, они о чём-то разговаривали с Уланом. В очередной раз чокаясь бумажным стаканчиком, приятель пьяно мямлил:
- Завидую. Допустим. Почему бы и нет. Тебе многие завидуют. Не, ну а чё? Здоровый, блин... - он неопределённо кивнул Демьяну куда-то в область штанов. - Хочешь сказать, это не так? Всё ты зна-а-аешь! Когда с тебя Вика слезла - там такой хуище выпирал! Сука. Ладно... Ладно, бля.
Со странным блеском в пьяных глазах Улан встал, чтобы принести с кухни себе и Демьяну новую порцию колы...
Кто-то недовольно говорил над ухом. Шумел автомобильный мотор. Демьян сквозь сон пытался застегнуть спортивную куртку, пока не разобрал, что на нём только футболка. Обняв себя руками в попытке согреться, горбился на сидении, покачивался. Затем ему помогли выбраться.
Было свежо. На асфальте блестели лужи. Демьян увидел родной подъезд и без единой мысли в голове побрёл вперёд. Он ещё помнил хлопок двери, то, как поворачивал ключ в замочной скважине. А потом - будто сразу с порога - рухнул лицом в знакомое тёплое покрывало с бежевыми полосками...
Очнулся Демьян поздно. День стоял в самом разгаре, а подниматься с постели не хотелось. Слабо болела голова, подташнивало. На душе было муторно, точно вчера случилось нечто непоправимо стыдное.
Улан что-то подмешал ему в колу. Да, наверняка. В итоге оба напились. О чём же они вчера говорили? Смутно припоминались обрывки фраз, чей-то спор на кухне. Две хохочущие девушки, которые - стоя спиной друг к другу - пытались лопнуть воздушный шарик ягодицами.
До позднего вечера Демьян слонялся по дому без дела. Не хотелось есть. С наступлением темноты он несколько раз подумывал залезть в хранилище с фотографиями. Но всякий раз переубеждал себя.
Перед тем как ложиться спать, Демьян принял душ. Стоя в ванной под тёплыми струями воды, намыливался. Старался не обращать внимания на сильное возбуждение. Как же долго он ничего не делал с собой, чтобы снять это горячечное возбуждение! Неправильные мысли посещали его всё чаще, возникали во всё более неподходящих ситуациях - как вчера, например, когда Вика спала у него на коленях. Закрывая краны, Демьян дал себе обещание, что в ближайшие дни обязательно "разомнётся" как следует.
Уже сухой и чистый, парень забрался под простыню. Напоследок стал копаться в телефоне. Завёл будильник, чтобы не пропустить завтрашнюю тренировку. Заглянул в мессенджер, где обычно списывалась вся их команда. Там оказалось на редкость много новых сообщений.
Зевая, он пролистывал их одно за другим. Сначала друзья обменивались впечатлениями после вечеринки. Затем открылись две фотографии, сделанные в полумраке знакомой комнаты...
Демьян подскочил на постели. Вгляделся в изображение.
Это был он! Он лежал на том самом кожаном диване, положив голову на подлокотник. Спящий. Над ним, склонившись, стояла Вика. Виднелось её недовольное лицо, она что-то говорила с возмущением. Но главное, при таком ракурсе в вырезе её блузки отчётливо виднелись груди. А позади дивана, похоже, стоял сам фотограф. Оставаясь в тени, двумя пальцами он оттягивал Демьяну уголки губ книзу, отчего тот выглядел унылым - будто был недоволен такой близостью Вики и её грудей.
На следующем снимке Демьяна никто за лицо не трогал - он сам улыбался во сне. Зато вместо Вики виднелся край расстёгнутого ремня и джинсы. Фотограф стоял над Демьяном и держал в полуметре от его лица свой возбуждённый член. Выглядело всё так, будто на сей раз спящему нравится происходящее. Далее следовала подпись: "Найди десять отличий".
Демьян задохнулся. Кто из парней мог такое сделать? Зачем?! Вглядываясь в злополучные снимки, он с ещё большей подавленностью понял: член - Улана. Такой же изогнутый, смуглый, с вызывающе красной головкой. Слишком навязчиво Улан демонстрировал его в душевой, чтобы можно было ошибиться. Сомнений не осталось.
Последующие комментарии только подтвердили это предположение. "Ула, ты долбоёб или как?", "Бля, Улик, заебал уже свой хуй везде показывать", "Ну и что это значит?", "Пиздец. Мне бы такое не понравилось, знаешь".
Сначала Улан отшучивался, сыпал смайликами. Пытался сделать так, чтобы остальные тоже посмеялись над Демьяном. Но никто не смеялся. Последнее сообщение от Улана было серьёзным: "Чего все так напряглись? Просто прикол. Я бухой был. Ладно. Может, и правда затупил. А насчёт Дёмыча: когда с ним борешься, у него всегда хуй напрягается. Хотите сказать, я один это заметил?" Последовал всего один короткий ответ, будто по инерции: "Улан, стрёмные фотки. Удали". Больше никто в мессенджер не писал.
Это внезапно образовавшееся молчание в чате звучало как приговор. Демьян уронил телефон и закрыл лицо руками.
Он-то думал, что надёжно всё скрывает! Думал, никто никогда не догадается. А Улан подставил его. И то, о чём, как выяснилось, подспудно знал каждый в команде, вдруг разом выплеснулось наружу.
Демьян мучительно завозился на постели. Весь сжался, закрываясь руками от света. Наверное, и Фархад тоже видел, читал это?..
Парень выключил лампу. Забрался под простыню с головой и замер так. Со стороны могло показаться, что он спит. Крупное тело молодого борца не двигалось под белым покровом. Слышно было лишь прерывистое дыхание. Всего один раз простыня шелохнулась - когда он вытирал лицо.
Нет, с людьми не сложно. С ними - тяжело. Демьян впервые так остро понял это. А следом возникло чувство, которого он никогда прежде не испытывал. Ему не хотелось жить.