Мари нежилась в теплой воде, сощурив глаза от яркого солнца. Рядом с ней в большом бассейне плескались три блондинки — Эльза, Ингрид и незнакомая красотка с большими грудями и округлым задом. Исполненные томной страсти глаза девушек яркой голубизной соперничали с водой залитого солнцем бассейна, полные алые губы покрывали тело Мари нежными поцелуями. Со стороны казалось, будто озорные светловолосые русалки воздают почести Йемайе — чернокожей богине моря.
Наполовину приподнявшаяся из воды Ингрид ласкала полные груди черной девушки. Ее губы впивались в кожу с такой силой, что порой это было даже больно. Однако неприятные ощущения сменялись наслаждением от проворного язычка, теребившего большие темные соски. Эльза, уютно устроившись меж расставленных ног черной девушки, пировала на розовой сочной плоти меж черных половых губ. Мертвой хваткой впившись в гладкие пышные бедра, она глотала соки Мари, преданно посматривая на нее снизу вверх. Мари казалось, что язык немки стал раздвоенным, как у змеи и длинным как у хамелеона — так глубоко он проникал, не пропуская ни единого миллиметра ее влажного сокровища. Негритянке даже показалось, что язык Эльзы разбухает и сокращается внутри нее, доставляя дополнительное удовольствие.
Третью девушку Мари увидела мельком — красивое лицо скандинавского типа и роскошное тело, достойное северной богини. С изяществом морской девы девушка погрузилась под воду, нежные руки обхватили черную талию и Мари почувствовала, как в ее анус скользнул жадный язык — такой же длинный, как у Эльзы. Не боясь захлебнуться, вообще не чувствуя ни малейших удобств от нахождения под водой, девушка лизала черный зад, вместе с двумя остальными проказницами подводя тяжело дышавшую Мари к сокрушительному, всепроникающему оргазму.
— Аааааххх, — негритянка содрогнулась в конвульсиях наслаждения, волнами захлестывающего ее. С искусанных губ срывались протяжные стоны, тело раз за разом сотрясалось от удовольствия. Еще один, особенно сильный спазм, раскатился от влагалища в каждый уголок ее тела и Мари, громко застонав, открыла глаза.
Во все стороны простиралась голубая лагуна, залитая ослепительным солнцем. В трехстах футах от нее виднелся гористый берег, покрытый бурной тропической растительностью. Нигде не было и малейшего намека на присутствие человека.
А сама Мари лежала на воде и теплые океанские волны лениво перекатывались через ее тело. Утонуть ей не давали поддерживающие ее щупальца, каждое не меньше корабельной мачты в обхвате. Они же поддерживали ее голову над водой, создавая подобие подушки. Другие щупальца, потоньше, ласкали черное тело, что и вызвало эротические сновидения. Три щупальца обвивали ее груди, а усеивавшие их присоски, ритмично сжимались на сосках, даруя девушке одновременно боль и удовольствие. Еще два щупальца ритмично сокращаясь в ее влагалище и анусе. Тонкие кончики ласкали стенки влагалища так нежно и в то же время быстро, что не удивительно, что сон превратил их в юркие девичьи язычки.
— Ах ты! — Мари шутливо стукнула по ближайшему щупальцу, — развратная каракатица! Прекращааххх, — она задохнулась, когда синхронное движение щупалец привело ее к очередному оргазму. Тонкие струйки смазки потекли по ее бедрам и самому щупальцу, чтобы бесследно раствориться в морской воде. А сплетавший ее монстр и не думал останавливаться: его щупальца в Мари разбухли раза в два, словно напитавшись ее женскими соками. Теперь бы она не спутала их с женскими языками: внутри ее влагалища и зада ходило два могучих поршня, убыстрявших темп с каждой минутой.
— Оооо, — стонала девушка, — ооо, что ты со мной делаешь! Давай же!
Что-то коснулась ее щеки и черная девушка, обернувшись, увидела, как в губы тычется очередное щупальце с закругленным основанием. Она распахнула рот, обсасывая и облизывая этот орган словно большой член. Мари чувствовала как под ней вибрирует упругая плоть — скрытый под водой невидимый любовник, получал такое же удовольствие от этой ласки, как и негритянка — от его отростков в ее дырочках. Ее груди оплетали и мяли уже с десяток щупалец, а в киску, в дополнение к уже имеющемуся, ворвалось еще два. В заду же двигалось только одно щупальце, но расширившееся до совершенно непристойных размеров. В голове Мари мелькнула мысль, что еще немного и эти щупальца просто разорвут ее на части, но эти опасения тут же исчезли, захлестнутые очередной волной наслаждения. Стройная негритянка корчилась и извивалась, нанизанная на бесчисленное количество пульсирующих «членов», заставляющих ее спускать снова и снова. Наконец, когда она была готова потерять сознание от терзавшей ее тело сладкой муки, огромное «нечто», от которого исходили все щупальца, напряглось, раздулось и вдруг разом опало. Вода на десять футов вокруг окрасилась фиолетово-черным цветом. В этот же момент, все бесчисленные отростки, заполнившие ее тело, разом выскользнули, давая ее выделениям беспрепятственно стекать в океан.
— Тебе тоже было хорошо, да? — прошептала Мари, погладив державшие ее щупальца, — ты тоже кончил? Я старалась, правда.
Она приблизила лицо к воде и увидела глядящий сквозь чернильную завесу из-под воды большой глаз. Улыбнувшись, Мари подмигнула ему.
Ополоснувшись в море, негритянка попросила свой «корабль» — любовника доставить ее к берегу. Вскоре большие щупальца уже ставили ее на покрытый золотым песком пляж. Еще одно щупальце передало ей ранец, затянутый в брезент.
— Спасибо за доставку, — весело крикнула Мари, вслед уходящему в море спруту, — и за отменный трах, — тише добавила она.
Оставшись одна, негритянка поспешила укрыться под сенью раскидистых пальм — хотя никто тут так и не появился, маячить на берегу не стоило. Из ранца она достала синее платье, с художественно выполненными прорехами — неплохая имитация одежды здешних крестьянок. Затем, подкрепившись плодами с деревьев и запив водой из ручья, Мари закинула ранец на плечи и двинулась в гору.
Она еще не была уверенна, что ее высадили там где надо — подводный «скакун» не особо разбирался в расположении людских поселений. Однако сомнения ее рассеялись, когда Мари поднялась на гору и осмотрела все вокруг.
У подножия горы простирался большой город, омываемый морем. Над городом нависала вершина, которую венчала могучая крепость: Ла-Ферьер, цитадель Кристофа, императора Гаити. Сейчас над крепостью реяло большое красное знамя с черной свастикой.
Мари вышла к окраинам Кап-Аитьена, когда солнце клонилось к закату. Перед тем как войти в город, она спрятала ранец в дупле поваленного дерева, тщательно укрыв его обломками коры и опавшими листьями. По-иному было нельзя — слишком уж выбивалось подобное снаряжение из образа обычной гаитянской девушки. Свой кольт негритянка тоже оставила в ранце — скрыть его было довольно затруднительно. Единственное вооружение Мари составлял острый нож, прикрепленный к бедру тонкими лентами и небольшой мешочек, повешенный на шею на небольшом кожаном шнурке. Со стороны он выглядел как очередной амулет или фетиш, которые сплошь и рядом носили местные жители и Мари надеялась, что он не вызовет подозрений. На самом же деле мешочек наполняли «хитрые» таблетки и пилюли от Эльзы. Кроме этого скудного вооружения Мари оставалось надеяться лишь на свою природную смекалку, навыки капоэйры и тайное знание новоорлеанского вуду. Ну и еще на удачу.
Вблизи Кап-Аитьен выглядел менее привлекательно, чем с горы, где в глаза бросались роскошные особняки местных богачей. Там же, где Мари вошла в город царило редкое убожество — скопище полуразвалившихся, наползающих одна на другую хижин, с кучи мусора и лужи нечистот посреди улиц. В этих кучах копошились грязные худые дети, изредка провожавшие девушку любопытными взглядами — так же как и стоявшие у входа в хижины взрослые негры. Те совсем не выглядели слабыми или изможденными: сквозь дыры в ветхих рубашках проглядывали мускулистые руки и широкие грудные клетки, в темных глазах, провожавших Мари, читался мужской интерес, подтверждаемый ...