Немужчина. часть 2

Наташка была безалаберная и неаккуратная, небрежно разбрасывала свои вещи по всей квартире, потом подолгу искала нужную. В шифоньере одежда её лежала навалом, то же самое было в ванной комнате, куда она сваливала прямо на пол под раковину грязные вещи для стирки. Я этим пользовался, выбирал из её грязного интимного гардероба понравившиеся трусики, колготки и лифчики, засовывал куда-нибудь подальше под ванную, чтобы она во время стирки не могла их найти. После доставал, сам по быстрому, неумело застирывал, сушил у себя в комнате на батарее. С вожделением примерял перед зеркалом, раздевшись вечером до гола. Видуха была просто — супер! Правда, лифчики были довольно великоваты, но тут уж я ничего не мог поделать: сиськи у сестрёнки были куда больше моих — мальчишеских. И бюстгальтер мне нужен был, по идее, — нулевого размера.

Лобок и яйца я себе аккуратно выбривал безопасной бритвой; без волос пах смотрелся очень красиво, как у маленького мальчика. Хоть член был вовсе не мальчишеский, а довольно крупного размера, вполне мужской. Но мне не хотелось им никого трахать, я мечтал, чтобы трахали меня, — и любили, как девушку.

Я отпустил очень длинные, ниже плеч волосы, в салоне «Блек-Джек-Тату» вставил себе в правое ухо, как и положено геям, маленькую серьгу, набравшись храбрости, купил как-то в отделе женского нижнего белья несколько красивых узорчатых лифчиков нулевого размера, пару нейлоновых чулочков чёрного и белого цвета и тоненький прозрачный кружевной поясок. У продавщицы предварительно справился, какой размер чулок носят пятнадцатилетние девочки? Соврал, что моей племяннице как раз на днях исполняется пятнадцать лет, и я хочу сделать ей небольшой презент. Она ответила, что подойдут эти, которые я выбрал.

На мне, под джинсами, были маленькие невесомые Наташкины стринги ярко синего цвета, сильно врезавшиеся сзади в попку, и её же бюстгальтер, в большие чашечки которого я подложил ваты. Но мне не терпелось примерить только что купленный, нулевого размера лифчик и чулки с поясом. В туалет идти я опасался, помня, как меня недавно избил в сортире мужчина. Поэтому я прошёл в мужской отдел, где продавали костюмы, взял, не выбирая, наугад, один и прошёл за ширму в примерочную кабинку. Быстро раздевшись до белья, я критически осмотрел себя в зеркале: на меня смотрела стройная, довольно симпатичная девчонка. Общее впечатление немного портили набитые ватой чашечки Наташкиного бюстгальтера, отсутствие косметики на лице и, пожалуй, — всё. Остальное было вполне девичье: и талия, — от природы узенькая, девчоночья, и прямые, без единой волосинки, ножки (у меня и на лице волосы почти не растут!), и узкие, не мужские, угловатые плечи, и белое и нежное, красивое женственное лицо.

Я осторожно, чтобы не выпала на пол вата, расстегнул и снял Наташкин лифчик, надел только что приобретённый

Спустил с крутых, чётко обозначенных, почти что женских бёдер сестрёнкины тонюсенькие трусики, затянул на талии поясок с застёжками, распечатал прозрачный, сильно шуршавший пакет с беленькими чулками, плотно натянул их поочерёдно на свои красивые ножки, закрепил застёжками пояса. Сверху надел трусики. Снова повертелся перед зеркалом. Вид был такой, что я просто обалдел от удовольствия. Впору было воспылать преступной эротической страстью к самому себе.

У меня и впрямь начал подниматься член. С ума сойти, — я хотел выебать самого себя! Забыв под влиянием нахлынувшей на меня страсти обо всём на свете, презрев опасность быть застигнутым в примерочной продавцами, не отдавая себе отчёт в том, что делаю, я начал методично дрочить под тонким лоскутком стрингов встающий хуй. Вскоре он торчал уже так, что выскочил из Наташкиных трусиков, в которых остались одни яички. Я гонял его в кулаке так интенсивно, что аж вспотел. Появился сладостный зуд в паху и одновременно — в заднем проходе. Я отодвинул тоненькую кружевную полосочку стрингов, смочил ртом указательный палец правой руки и, не переставая манипулировать левой рукой, стал вводить палец в послушно раздвигающееся очко. В голову мне сразу же ударила опьяняющая волна кайфа. Кайф был особенный, обезволивающий, улётный.

Я смутно слышал за ширмой примерочной чьи-то голоса: у меня видимо что-то спрашивали покупатели, которым тоже нужно было примерить вещи. Но я почти ничего не слышал, не придавал ни чему значения и ни на что не реагировал. На меня нахлынуло вдруг отупляющее безразличие ко всему на свете, когда даже под угрозой расстрела ничего больше не хочется, кроме продолжения сеанса. Тем более приближался острый момент оргазма, и остановить его было сверх моих человеческих сил.

Возмущённые голоса за ширмой не стихали, а становились всё громче. Видимо, подошёл кто-то из магазинного начальства. Строгий женский голос спросил:

— Мужчина, что вы там делаете?! Почему так долго? Выходите сейчас же или позовём охранника!

Я понял, что заигрался, сразу прекратил мастурбировать и с испугом, торопливо крикнул в ответ:

— Сейчас, сейчас, не беспокойтесь... Не входите, пожалуйста, девушка. Шнурок не могу развязать, узел затянулся.

Быстро, как солдат на учениях, надел носки, джинсы и рубашку, торопливо запихал в пакет старый Наташкин лифчик и упаковку от новых чулок. Критическим взглядом окинул себя в зеркале: член продолжал топорщить джинсы впереди, — это единственное, что меня выдавало. Всё остальное было в норме и я, схватив злополучный костюм, стараясь им прикрываться, поспешил выйти из примерочной. В зале, перед моей кабинкой столпилась небольшая очередь. Пожилая, полноватая женщина в форме продавца, вероятно, та самая, что разговаривала со мной недавно через ширму, подозрительно взглянула на мою смущённую, красную от волнения физиономию. Извинившись и ни слова ей больше не говоря, я повесил костюм на место и направился к выходу.

Член мой и не думал ложиться, наоборот, от трения об одежду вставал ещё больше. Я, стараясь не привлекать внимания прохожих, стыдливо прикрывался пакетом. Мне страшно хотелось кончить, но не просто — от мастурбации, а сидя на большом жилистом хую какого-нибудь сильного, похотливого самца. Меня просто сжигало это неудовлетворённое желание, в паху разливалась сладостная истома, задний проход ныл и чесался.

Я решил предпринять ещё одну отчаянную попытку найти себе любовника и пошёл в городской парк, который раскинулся недалеко отсюда, всего в каких-нибудь двух остановках троллейбуса. Был вечер обыкновенного буднего дня, и на аллеях парка было не очень много гуляющих. Я зашёл поглубже в кущери, где людей почти не было, присел на лавочку, закурил сигарету и стал ждать. Долго никто не появлялся, вернее, — не было подходящего для меня объекта. Всякие бабушки-пенсионерки с малолетними внуками и внучками, или молодые мамы с грудничками в колясках — не в счёт. Член мой постепенно успокоился и лёг, в голове немного прояснилось, — я понял, что делаю что-то не так. Действительно, какой смысл бесцельно протирать штаны на лавочке, надеясь, что какой-нибудь парень или мужчина случайно ко мне подсядет? Шансы не велики. Не лучше ли самому походить по аллеям, поискать нужную кандидатуру — авось повезёт? Я так и сделал.

На одной из отдалённых дорожек, в таком диком, запущенном месте, что туда вообще, вероятно, никто никогда не забредал даже спьяну, увидел на лавочке одинокого паренька лет восемнадцати-девятнадцати. Он курил, украдкой массируя у себя между ног, и то и дело с опаской зыркал по сторонам. Я обрадовался, решив, что это именно то, что мне нужно. Парковый онанист — просто находка для таких, как я! Замедлив шаг, чтобы невзначай не спугнуть его, я беззаботно направился к лавочке, делая вид, что ничего не замечаю. Когда он с нескрываемой тревогой на меня ...