Наконец-то я дома! Позади семь лет службы: два срочной и пять сверхсрочной. Теперь мне не надо никуда торопиться, и можно вволю поспать, поваляться в постели, помечтать. Однако и дома мне нет покоя: мать уже не один раз приоткрывала дверь (я успевал прикидываться спящим) - пора завтракать. Я знал, что пока она своего не добьётся - не отстанет. Пришлось вставать, умываться и садиться за стол.
После завтрака мать ушла на работу, и я остался один. Лежать мне уже не хотелось, читать тем более, идти было некуда и не к кому. Моих одноклассников в селе, по словам матери, осталось кот наплакал, да и те сейчас на работе, у всех у них свои семьи, короеды уже под стол пешком ходят. По телевизору тоже ничего интересного не показывали. Делать что-то по хозяйству было не надо: мать успела всё сделать сама, к тому же, честно признаться, я ещё и не знал, с какого бока к нему подойти.
Я дома, но мысли мои постоянно возвращаются в далёкое теперь Забайкалье, где остался мой друг, товарищ, моя нетипичная любовь. Наверное, он ещё находится в командировке. Помнит ли он меня? А может, всё уже прошло.
Позавчера я ходил в клуб. Молодежи было мало. В основном, там торчали те, кто пешком ходил под стол, когда я уходил в армию. Девчонки многие под градусом, смело ко мне подходят, знакомятся, интересуются, откуда я приехал и надолго ли, а когда узнают, что я местный, на их лицах появляется разочарование.
А вот и моя "доброжелательница", та, что написала письмо о С. Я в упор смотрю на неё. Она замечает мой взгляд, подходит ко мне, улыбается и говорит:
- Привет! С возвращением!
- Ты получила удовольствие от того, что написала мне о замужестве С.? - сразу спрашиваю я её.
Она всё улыбается, но постепенно улыбка исчезает с её лица.
- У неё не хватило смелости самой написать тебе обо всём, - лепечет она.
- И она попросила тебя это сделать? - сверлю я девушку глазами.
Сколько же в них было ненависти! Я был готов стереть эту девицу в порошок. Мне казалось, что не будь этого письма, С. была бы со мной.
- Нет, конечно, - ей неприятен мой тон. - Ты что, по-прежнему любишь её?! Она же этого не стоит! - удивляется "доброжелательница".
- Мне решать: казнить её или миловать, - говорю я и покидаю свою собеседницу.
Она некоторое время всё ещё находится под впечатлением нашего разговора, но вот к ней подошла подруга, и через несколько секунд она уже улыбается...
А вчера я ходил в кино. Показывали "Свадьбу в Малиновке". Копия фильма оказалась очень старой, и в ней часто были перерывы.
- Новые фильмы привозят очень редко, - произнесла сидящая рядом со мной девушка в тёмном пальто, - а старые все изношены.
Незаметно у нас завязался разговор. Я выяснил, что девушка работает в школе лаборантом, а живёт на квартире у родственников. После кино я пошёл её провожать. Интересная собеседница! Практически не знает человека, а звенит, не умолкая ни на секунду, может говорить на любые темы, я даже слово не успеваю вставить. С такой не соскучишься!
Она не сопротивлялась, когда я обнял её и прижал к себе, но только я дотронулся до её губ, как ясно услышал голос:
- Товарищ прапорщик, что вы делаете?
В ту же секунду я отскочил от девицы, как будто меня ударило током. Девушка долго смеялась. Оказывается, и разноимённые заряды могут отталкиваться вопреки всем правилам физики. Мне же было не до смеха, ведь голос-то я слышал. Если бы я в тот момент думал о Сергее, тогда другое дело.
Не хочу больше идти в клуб, не хочу никого видеть. Гражданская жизнь меня не устраивает. Я начинаю жалеть, что не продлил договор с армией. Мне надо было съездить домой, узнать всё, а потом уже решать, что делать дальше. Поторопился.
"Был бы рядом со мной Сергей, он подсказал бы мне, что делать. Где ты, милый человечек? Наверное, ты ещё продолжаешь тянуть солдатскую лямку... Надо ему написать", - решаю я, беру ручку, бумагу, сажусь писать, но письмо у меня опять не получается. Я рву написанное и ложусь спать, закрываю глаза и представляю Сергея и С.. Сергей вытесняет образ С., а девушку, которую вчера провожал, я вообще не могу себе представить. Честное слово, увижу на улице и не узнаю.
На другой вечер мать мне сказала:
- Если невесту там оставил, напиши, пусть приедет, или сам за ней съезди. Добрая сама не поедет, а шалашовок и здесь полно. А может, звал, да она не поехала? - её глаза сверлят меня.
- Нет у меня никого, - отвечаю я и отвожу взгляд.
- Я не слепая. Ты всё ещё тоскуешь о С.?
- Я же просил никогда не произносить при мне её имя!
- Смотри-ка, цаца какая выискалась! Не успел ты в армию уйти, а она то с одним, то с другим... Сказала об этом, так ей не понравилось.
- Всё понятно, - сказал я. - Ей что, взаперти надо было сидеть два года?
- И посидела бы, не велика барыня, - не сдавалась мать.
- Спасибо, помогла нам расстаться...
- А я что? Она с каждым тут таскалась, а мать, как всегда, виновата.
- Нет, ты, как всегда, права! - я перешёл на крик. - Ты когда-нибудь была неправа? Всегда сухой из воды выйдешь!
Я ушёл в другую комнату и закрыл за собой дверь, а чтобы не слышать ворчание матери, включил на всю громкость телевизор. "Завтра поеду в район, найду родителей С. (они полгода назад переехали в райцентр) и непременно обо всём узнаю", - решил я.
вот я в райцентре. Только я вышел из автобуса, как увидел своего бывшего одноклассника Валерку Григоренко. Валерка, вернее, теперь уже Валерий Павлович, увидев меня, обрадовался, долго сжимал меня в объятиях и говорил, что армия идёт на пользу людям: мол, вон какой ты вымахал (рост у меня 176 см), а возмужал-то как! Красавец! Валерку в армию не взяли: у него на левой руке не было двух пальцев, и он очень переживал из-за своего увечья. Работал он в общем отделе администрации района. Так как на улице было холодно, и накрапывал дождь, мы зашли к нему на работу и проговорили минут двадцать, вспомнили всех одноклассников, любимых и нелюбимых учителей, маленькие школьные шалости. Валерка больше расспрашивал меня о службе и очень завидовал тому, что я, как и многие другие, прошёл настоящую школу мужества.
- А теперь куда думаешь пойти? - поинтересовался он у меня.
- Не знаю, - честно признался я. - До армии я не успел приобрести какую-нибудь профессию.
- Учиться всё равно надо, - посоветовал мне бывший одноклассник. - У матери немного средств, чтобы ещё и тебя содержать, а деньги сейчас сам знаешь...
- Конечно, - согласился я. - Всё равно какая-то профессия нужна. На будущий год на заочное куда-нибудь поступлю.
- Куда? - уточнил Валерка.
- Честно говоря, не знаю.
- Значит, никуда не поступишь, - сделал он вывод, затем немного помолчал и оглядел меня с ног до головы. - Слушай, а в школу ты не желаешь пойти?
- В какую и зачем? - опешил я.
- У нас в районе не хватает восьми учителей. Понимаешь, пединституты и педучилища переполнены, а в глубинке некому работать. Школу стали бояться, как огня.
Я уже понял, куда он клонит.
- Я же сам неуч, - развёл я руками, давая тому понять, что к профессии учителя не имею никакого отношения.
- Ты же человек военный, а солдат, думаешь, легче воспитывать, особенно первые полгода?
- Знаю я...
- И с дисциплиной в школе у тебя было получше, чем у меня. Думаю, учителем ты сможешь стать, если у тебя возникнет такое желание, - мой школьный товарищ снял трубку и набрал какой-то номер. - Андриян Степанович, добрый день. Это Григоренко. У меня товарищ из армии вернулся, горит желанием работать. Может, побеседуете с ним, а то в ближайшее время другой подходящей кандидатуры не предвидится. Он, можно сказать, с опытом: пять лет на сверхсрочной, за меня и за того парня. Холост. Минут через пять к вам зайдёт.
Валерка положил трубку и долго смотрел на меня, как бы спрашивая: не подведёшь?
- И что я должен делать? - спросил я.
- Третья дверь направо. Данилкин Андриян Степанович. Ты должен его знать, он несколько раз был у нас в школе с проверкой.
- Видел такого.
- Выводы делать не торопись. Подумай хорошо. Тебе дадут вести неосновные предметы. Будет желание - справишься. Так что давай, приходи в себя от шокирующей новости, - посоветовал Валерка, видя мой несколько растерянный вид. - Ну, счастливо, - и он дал мне понять, что разговор окончен и что его ждут другие дела.
Андрияна Степановича я видел несколько раз во время школьных проверок, но не обращал на него внимания: мало ли какие люди бывают в школе. И вот судьба вплотную сводит меня с этим человеком.
Ему было уже за пятьдесят. Крепкого телосложения. Волосы подёрнула седина. Ласковая приятная улыбка, кажется, никогда не сходила с его лица. Эта улыбка до того обескураживала меня при беседе, что я всё время думал: а не розыгрыш ли это? Может быть, мне лучше встать и уйти, пока не поздно? В самом деле, ну какой из меня учитель? Учитель - только одно это слово было для меня высоким, недоступным, гордым. Я считал учителей особенными людьми, и вот теперь мне предлагают стать одним из них. А смогу ли я стать таким, чтобы с меня стали брать пример хотя бы мои ученики?
Беседа с Данилкиным продолжалась более часа. Вернее, говорил больше Андриян Степанович. Он не рисовал мне мою работу в розовом цвете, наоборот, кажется, старался даже несколько запугать меня. Наконец, я не выдержал и спросил:
- Скажите честно, вы меня не разыгрываете?
- Не понял, - на миг нахмурился председатель комитета по образованию и делам молодёжи.
- Вы говорите о таких серьёзных вещах, но постоянно улыбаетесь.
- Вон оно что! - догадался Андриян Степанович. - А я всё понять не могу, почему у тебя такой странный вид.
Мы договорились, что я поеду домой, подумаю, поговорю со своим директором школы и сообщу Данилкину свой ответ через пару дней.
Родителей С. я искать не стал. Надо сначала определиться с работой, а потом время покажет. Я дождался нужный мне автобус и поехал домой.
Мать была на работе, и поделиться новостью мне было не с кем. Я пошёл к соседу, но его жена сказала, что тот спит пьяный, а скорее всего, не хотела, чтобы я лишний раз топтал пол. Да зачем заранее говорить? Зовут в школу учителем, а я ни бэ, ни мэ. А если не возьмут? Разговоров будет тогда на всё село. Не дай Бог ещё кличка "Учитель" ко мне прилипнет, не отмоешь потом.
Я решил дождаться мать. В любом случае её всё равно надо поставить в известность.
- Меня в школу приглашают...
- Что ты уже успел натворить?
- Учителем.
- Господи! - ложка выпала из её рук. - Какой из тебя учитель?! Ни А, ни Б не знаешь. Не смеши людей. Учитель! Тебя тут все знают, кто слушаться-то будет?
- И тут уже не все знают. Семь лет дома не был. Да не в нашу школу пойду работать, если что. Этот год пригляжусь, а там, может, и на заочное поступлю, - неуверенно закончил я фразу.
- Опять уедешь, а я снова одна ворочайся.
- А что делать? Работать же где-то надо. У меня ведь никакой профессии нет.
- И это не профессия. Тоже мне, нашёл профессию - на собак брехать.
- Почему на собак? - не понял я.
- Ты много слушал учителей, когда учился? Мало я в школу ходила? А другие ученики, думаешь, лучше? Идут и нос набок воротят, "здравствуйте" им лень сказать. Ещё и самих учителей учить надо. А жить ты где будешь? Сколько тебе будут платить, ты узнал?
- Мне дали время на раздумья.
Более в тот вечер мать не произнесла ни одного слова, а утром, когда собралась идти на работу, сказала:
- Узнай, что это будет за село, где ты жить будешь, сколько получать. Если надумал идти работать - поезжай. Не всегда есть возможность из грязи выбиться в князи. Попытайся. Ум у тебя есть, может, что и получится. Другие ведь тоже не семи пядей во лбу.
Утром я сходил к директору школы. Говорили мы с ним долго. После обеда я позвонил Андрияну Степановичу и сказал ему, что согласен работать учителем. Два дня я проходил в районе "механическую обработку", как выразился завметодкабинетом, а в середине октября уже поехал работать в одно из самых отдалённых сёл района.
в котором мне предстояло работать, находилось в 62-х километрах от нашего. С юго-востока его окружал сосновый бор, за которым просматривались зубцы гор, а с севера и запада, насколько хватало глаз, тянулась степь. Вдоль дороги все усадьбы были огорожены штакетником, местами сохранился деревянный тротуар. Около каждого дома красовались высокие стройные ели, тоненькие берёзки и рябины. Рябины было столько, что с высоты она, наверное, закрывала всё село. Это сразу бросилось мне в глаза, когда я вышел из автобуса, который высадил ещё несколько человек, развернулся и уехал.
Школу искать мне не пришлось, так как она стояла на возвышенности и выделялась своими габаритами. "Где же я буду жить? - с тоской подумал я. - Отдельную квартиру мне не дадут, да и что в ней я один буду делать? Общежития, разумеется, здесь нет. Определят на постой к какой-нибудь бабке, и буду я ходить по одной плашке и ложиться с петухами". Настроение у меня начало падать, и я уже пожалел, что приехал сюда. Откуда здесь будут учителя, в такой глуши?
В учительской я застал завуча Киру Сергеевну, которая временно исполняла обязанности директора, и представился ей. Кира Сергеевна, невысокая сухонькая женщина средних лет, русоволосая, сероглазая, одетая в коричневый костюм, предложила мне сесть и начала читать моё направление. Хотя слов в нём было не более двух десятков, она читала его не менее пяти минут. Я даже начал смотреть на неё с каким-то недоумением.
- Хо-ро-шо, - наконец, произнесла она и отложила бумагу. - Мне был звонок от Андрияна Степановича. Сейчас кончится урок, и мы определимся с вашим жильём. Школа у нас небольшая, сто два ученика, штат - всего одиннадцать человек, это мало. Каждый год педучилища и пединституты выпускают сотни учителей, а нам приходится брать людей со стороны, практически не имеющих понятия о педагогической работе. Это очень плохо. Но и из этих людей мало кто остаётся работать в школе. Работа не мёд. Ученики, надо сказать, пошли совсем не те, что были мы или ваше поколение. Нам сейчас нужен географ, биолог и в ближайшее время учитель иностранного языка, так как Вера Сергеевна уйдёт в декрет. Вот, пожалуйста, на выбор. Вспомните, по каким предметам в школе у вас были хорошие оценки, а по каким посредственные.
Со мной, кажется, говорил робот - до предела монотонным голосом, не делающим пауз в речи. "Если и на уроке она так разговаривает с учениками, то пользы в этом мало", - решил я.
- Историю, географию знал на "отлично", биологию на "хорошо", иностранный слабее.
- Прекрасно, - Кира Сергеевна подпёрла голову рукой, словно ей тяжело было её держать. - Прекрасно. Биология и география вас устроят?
- Устроят.
- Прекрасно, - ещё раз сказала Кира Сергеевна. - Хотя вы сейчас почти не имеете понятия о том, какие трудности вас ждут на первых порах, я думаю, что вы человек военный и справитесь с ними. Самое главное: спрашивайте меня, если вам что-то непонятно, не стесняйтесь.
Кончился урок. В учительскую стали приходить учителя. Кира Сергеевна представляла меня каждому педагогу. Должен заметить, что пока всё это были женщины.
- А мужчины у вас есть? - поинтересовался я.
Женщины засмеялись.
- Коль женщин испугался, найдём тебе одного мужчину.
Действительно, вскоре в кабинет зашёл высокого роста красивый молодой человек. Он сразу же улыбнулся мне, как старому знакомому, подал мне руку и представился:
- Денис.
- А отчество?
- Андреевич. Это для общественных мест. Значит, на одного мужчину стало больше в нашем коллективе?
- А чтобы вас обоих нам не потерять, надо вас срочно женить на местных девушках, - решила Кира Сергеевна.
- Я же уже говорил, что моя невеста ещё не родилась, - серьёзно ответил Денис и повернулся ко мне. - Ну, рассказывай.
- О чём? - растерялся я.
- Где устроился, есть или нет у тебя наличность, невеста и так далее по порядку. Секреты не выдавай, - он вновь чуть заметно улыбнулся.
- Я только что с автобуса.
- Понятно. Кира Сергеевна, я его к себе забираю.
- А вот если бы на его месте была девушка, взял бы ты её к себе на постой или нет? - поинтересовалась у парня пожилая учительница в чёрной юбке.
- Вы же знаете, Серафима Георгиевна, что сейчас легче найти шпиона, чем девушку.
- Я тебя за этот ответ ещё в шестом классе за родителями посылала. Никак не перевоспитаешь тебя!
- Из песни слова не выкинешь.
- Сегодня отдыхайте, устраивайтесь, а завтра у вас начнутся трудовые будни, - решила Кира Сергеевна. - Я вам ставлю второй урок в пятом класса, географию.
- Хорошо, - кивнул я головой.
- Начнём, - сказал ей Денис, а потом обратился ко мне. - Идём, у меня на сегодня всё.
Я взял чемодан, дождался, когда Денис оденется, и вышел с ним на улицу. Дорогой Денис стал расписывать мне прелести родного села, не забывая одновременно упоминать и о его недостатках.
- Как утверждают старожилы, население здесь было более двух тысяч человек, но во второй половине двадцатого века сказалась рационализация, и вот результат, - он махнул рукой. - Осталось немногим более семисот человек. В селе один магазин "Смешанные товары", почта, библиотека, клуб. Девчат мало, но стычек между парнями не бывает. Рыбы в реке нет, зато в бору много ягод и грибов.
Рассказывая о своём селе, Денис успевал расспрашивать и меня, он не молчал ни секунды.
- Я что-то разболтался, - наконец, спохватился он, - но вообще-то я очень серьёзный человек.
- Я вас стеснять не буду?
- У нас пять комнат, не считая кухни, а живём мы втроём: отец, мачеха и я. Мать умерла в прошлом году, а весной отец женился. Жизнь заставила, хозяйство, да и не старый он ещё. Мачеха попалась прекрасная. Отцу с ней хорошо, ко мне она относится, как к родному, что ещё надо? Мать-то ведь теперь не вернёшь, - он тяжело вздохнул. - Скоро из армии вернётся её сын, и я не знаю, найду ли с ним общий язык. Она не из нашего села... Привет, Натаха! - обратился он вдруг к рыжеволосой девушке, набиравшей в ведро воду из колонки.
- Привет, - пропела она. - Друг приехал?
- Учитель новый.
- Ну что ж, проверим его знания, - она поправила пряди рыжих волос, торчащих из-под платка.
- Только через мой труп.
- А ты и знать не будешь, ведь правда? - обратилась она ко мне.
Почему-то мне сразу не понравилась эта девушка, и я сказал:
- Не хочу с первого дня трупов.
Натаха фыркнула и гордо отвернулась.
- А ты никуда не собираешься уезжать отсюда? - поинтересовался я у Дениса.
- Куда ехать? Мне здесь нравится. После института у меня был выбор, куда ехать, но я домой попросился. Школа у нас небольшая, ученики хорошие.
- А что не женишься?
Денис улыбнулся и пожал плечами, а выражение глаз его говорило что-то типа "а на ком" или "не знаю, мне и так хорошо", а может, что-то другое.
мы подошли к большому барачного типа дому, обнесённому высокой изгородью, одна сторона которой доходила до реки. Под окнами росли кусты сирени, рябины, берёза и две высокие стройные ели. Денис познакомил меня с отцом, мачехой, показал комнаты.
- Дом раньше был рассчитан на два хозяина, - пояснил Денис, - но несколько лет назад брат отца уехал на БАМ, а свою половину продавать не стал, вот отец и прорубил дверь.
Встретили меня родители Дениса как давнего знакомого или близкого им человека.
- Выбирай из свободных комнат любую и будь в ней хозяином, - предложил мне Денис. - Развлечений тут мало. Правда, сегодня Жорка приглашал меня на видик. Он раньше в Германии служил, оттуда его и привёз. Сейчас он в отпуск приехал. Говорит, есть классные фильмы.
- Не воспринимаю я их серьёзно.
Тётя Женя (мачеха) после обеда помыла пол в комнате, заправила кровать, постелила на стол скатерть, которую я сразу же убрал, чтобы нечаянно её не замарать, выделила мне пару табуреток - словом, создала мне по возможности максимум удобств.
Вечером Денис долго уговаривал меня пойти с ним к Жорке на видик и познакомиться с местным населением, но я не пошёл. Денис ушёл один, но вскоре вернулся разочарованный.
- Звук плохой, ничего не разберёшь. Нет ни начала, ни конца. Одни лесбиянки лижутся - аж смотреть противно!
- А если бы парни лизались? - спросил я.
Денис только неопределённо пожал плечами, а потом ответил:
- Если это красиво, почему бы и не посмотреть?!
Утром началась моя новая жизнь. Я - учитель, особый человек! Хорошо, что Кира Сергеевна поставила мне второй урок. Надо было сосредоточиться, успокоиться, взять себя в руки. Как прошёл мой первый в жизни урок, я не помню. Не помню, что я говорил, что делал, о чём спрашивали меня ученики, о чём я им рассказывал. Придя из школы, я не стал обедать, а сразу же лёг и уснул. Так прошёл мой первый рабочий день. На другое утро я уже не так сильно волновался, а потом и вовсе вошёл в колею, и покатились золотые денёчки.
Через две недели, на выходные, я съездил домой. Пришлось давать матери самый подробный отчёт обо всём: что ем, что пью, где сплю, сколько буду получать. Её интересовало буквально всё, но мать есть мать, и её можно понять.
Первое время на новом месте я старался не думать о Сергее, тем более что рядом со мной постоянно был Денис, и скучать он мне не давал. Постепенно боль разлуки стала проходить, но вечерами, лёжа в постели, я постоянно ощущал, что мне кого-то не хватает, что надо бы поговорить об этом, а не с кем.
Несколько раз Денис предлагал мне познакомиться с женщинами, которые, по его словам, были для меня то, что надо.
- А что ты не задружишь ни с одной из них?
- Мне одной дружбы хватило на всю жизнь...
Как-то Кира Сергеевна заметила:
- А вы на Дениса действуете положительно.
- В каком смысле? - не понял я.
- За все те годы, что он у нас работает, парень впервые улыбнулся, увидев вас. До этого никто никогда не видел его улыбки.
- Наверное, на это есть причины, - заметил я. - Я тоже не улыбаюсь.
После работы я передал этот диалог Денису.
- Да, на это есть причины, - согласился он.
Расспрашивать его о них не имело смысла. Придёт время, и если он посчитает нужным, то всё мне расскажет. Денис иногда мог болтать со мной час, другой, а потом внезапно замолкал и уходил.
- В твоей истории, по-моему, замешала девушка. Она изменила тебе, и ты не можешь её простить. Для тебя перестало светить солнце, - как-то сказал я ему.
- Я мог бы сказать, что ты прав на 100%, но это будет неправдой, однако девушка тут действительно замешана.
- И ничего нельзя исправить?
- Ничего, - он помолчал. - Я мог бы рассказать тебе эту историю, но ты обязательно задашь мне один дополнительный вопрос, а я не смогу тебе на него ответить.
- Могу и не задавать.
- Увы...
- У меня тоже не всё гладко, - сказал я. - Кого любил больше жизни - не дождалась, из-за неё и на сверхсрочную остался. Думал, переболею, забуду её, ан нет... А потом к этому ещё одна головная боль добавилась!
- А ты найди повод с ней встретиться, и сразу всё встанет на свои места. Она ведь теперь уже не та, какую ты знал раньше, какой она осталась у тебя в памяти.
- А если костёр любви запылает с новой силой?
- Чему быть - того не миновать.
Как читатель уже знает, у меня в голове не раз мелькала мысль о том, чтобы поехать к матери С. и расспросить её о том, где она, как живёт, взять у неё адрес дочери, поехать к ней, и будь, что будет, но от этого до сего времени меня удерживал Сергей - в моих мыслях, конечно. И вот теперь, после совета Дениса, я решил осуществить задуманное.
В субботу я поехал в райцентр. Говорят, что на ловца и зверь бежит. Не успел пройти и несколько метров, как словно из-под земли передо мной появилась мать С.. Несмотря на то, что на улице стоял мороз, одежда на женщине была явно не по сезону: старенькие тряпочные сапоги, осеннее пальтишко, на голове был полушалок неопределённого цвета. Была она под градусом. Она и раньше любила выпить, но всегда контролировала себя, а сейчас больше походила на бомжиху.
- Тётя Маша! - обрадовался я. - Здравствуй!
Она сделала вид, что не узнаёт меня, и начала долго разглядывать мой облик. По выражению её лица я понял, что она специально выжидает, что же я сделаю дальше.
- Как жизнь? - поинтересовался я у неё.
Наконец, тётя Маша "узнала" меня.
- О, какой ты стал! - воскликнула моя несостоявшаяся тёща. - Это ж сколько лет прошло после нашей последней встречи?! Ну, рассказывай: где живешь, кем работаешь, женился ли?
- Живу в Нагорном, там же и в школе работаю. А насчёт женитьбы... Обожжёшься на молоке - дуешь на воду.
- А Света как-то в письме спрашивала про тебя, а я ей написала, что не вижу тебя, не знаю, где ты, и не интересуюсь этим. Сказала ей: муж есть, вот и интересуйся им.
- А где она живёт?
- На Севере, медсестрой работает. Зарплата у неё хорошая. Недавно мне посылку прислала, тряпки, конечно, но и на этом спасибо. А я их быстро... - и она махнула рукой, давая мне понять, что пропила их.
- И хорошо она с мужем-то живёт? - поинтересовался я у женщины.
- Как все люди. Пил он одно время сильно, - тётя Маша взяла меня за рукав. - А кто сейчас не пьёт?! Хотела она уйти от него, а я ей не разрешила: раз вышла, так живи. Они три года назад в гости ко мне приезжали. Муж только в избу зашёл, так сразу же бутылку на стол...
- А тебе этого и надо, - вылетело у меня.
Последовала пауза, а потом она гаркнула:
- Пошёл ты знаешь куда... Правильно Светка сделала, что не вышла за тебя. От тебя не только бутылки, стопки хрен дождёшься!
Само собой разумеется, что дальнейшего разговора у нас с ней не получилось. Женщина больше не стала меня слушать.
Через час я вернулся в Нагорное. Дениса дома не было. Я прошёл в свою комнату и, не раздеваясь, лёг на кровать...
я стал, дневник совсем забросил, а надо бы написать подробно, как я вёл первые уроки, как находил общий язык с учениками, как знакомился с их родителями.
Должен сказать, что работать учителем мне нравилось. Учащихся в классах было немного, а так как я вёл любимые предметы, то старался выложиться по полной. Дополнительный материал я брал из всевозможных источников, какие только мог найти в местной библиотеке, а также у Дениса (у него была небольшая библиотечка), обобщал его и вносил в соответствующую тему. Ученикам нравились мои рассказы, и даже после звонка, если я не успевал закончить, они не спешили срываться из-за парт. Денис не раз говорил мне:
- Честное слово, завидую тебе. Сидят так, что муха пролетит - слышно. Кира Сергеевна вообще в шоке, как может не педагог так увлечь школьников.
Я, довольный, улыбался в ответ и говорил:
- Вот именно, я не педагог.
- Ты учитель! И надо бы некоторым педагогам поучиться у тебя. Впрочем, новая метла всегда хорошо метёт вначале... Ты только не обижайся, - спохватился Денис, он понял, что сказал лишнее.
На этот раз он больно задел меня. Настроение у меня и так было испорчено поездкой в райцентр, а тут ещё и он масла в огонь подлил. Хотя я старался не подавать виду, Денис понял, что вырыл яму, и теперь ему надо будет любой ценой зарыть её. Он хлопнул меня по плечу:
- Слушай, перестань сердиться. Пошутить нельзя, что ли? На первых порах мы все стараемся выложиться, а потом нам это надоедает, да и нельзя всё сразу выкладывать, надо что-то на НЗ оставлять.
- Что оставлять на НЗ? Каждый год ученики разные. Если мне надоест эта работа - найду другую.
- Я же не со зла сказал! - Денис обнял меня.
Я попытался освободиться из его объятий, но его руки ещё сильнее сжали меня, и вдруг, совсем рядом, всего в нескольких миллиметрах от себя я увидел его пухлые розовые губы.
- Не обижайся, - просили они.
- Не обижаюсь, пусти!
Не успел я закончить фразу, как он, в буквальном смысле слова, впился в меня так, что я застонал.
- Ты что, очумел?!
- Прости, - прошептал Денис. - Я не смог удержаться.
В этот день он больше не проронил ни слова, но я постоянно чувствовал на себе его взгляд. Стоило мне посмотреть на него, как он моментально отводил от меня глаза и краснел.
Следующий день прошёл так же. Вечером Денис куда-то ушёл. Вернулся он, когда я уже лёг спать.
- Можно войти? - спросил он, приоткрыв дверь в мою комнату.
- Как будто когда-то было нельзя.
- А вдруг ты на пару, - он горько улыбнулся. - Опять шучу. Пить будешь?
- С ума сошёл? Нам завтра на работу, - напомнил я ему.
- У меня третий урок.
- Зато у меня второй.
Денис сел на край моей кровати. Я понял, что он пьян.
- И с чего ты это такой хороший?
- А почему ты не спрашиваешь меня, где я был и с кем? - большие карие глаза Дениса прямо-таки сверлили меня.
- Какое мне дело до того, где ты был и с кем?
- Значит, я тебе совершенно безразличен?
- Не понимаю, что тебе от меня надо?
- Ты мне нужен. Нужен как близкий друг, брат и... Знаешь, чего я больше всего боюсь?
- Откуда мне это знать? Может, мышей.
- Мышей я не боюсь. Я боюсь того, что ты в любую минуту можешь уехать отсюда.
- Ну и что?
- Мне будет плохо без тебя, - признался Денис. - Ты мне напоминаешь одного человека, точнее, друга. Я даже вздрогнул, когда увидел тебя в окно в первый раз... А почему ты мне не рассказал, как съездил в райцентр? - перевёл он разговор на другую тему.
- Ты и не спрашивал.
- А просто, как другу, рассказать нельзя?
- Нечего говорить! Не получился разговор.
- Значит, ты... не поедешь к ней?
- Не поеду.
Денис прижался щекой к моему лицу, и я почувствовал слёзы на ней.
- Прости меня за тот разговор.
- Всё уже прошло.
- Ты только делаешь вид, что всё прошло, а осадок в душе от него у тебя остался, я же чувствую. Но я сказал те слова не со зла!
- Давай спать? - предложил я ему.
- Можно, я с тобой...
- Ты что, совсем одурел?! А родители твои что утром подумают?
- То, что мы... - Денис помолчал. - Да, пока не получается, а я бы хотел лечь к тебе... Ну, спать так спать! - он встал с кровати, постоял некоторое время и снова сел.
- Скоро её сын придёт из армии, - Денис имел в виду мачеху. - Не знаю, что тогда будет.
- Всё будет хорошо, - уверенно сказал я. - Он ведь был не против того, чтобы его мать вышла замуж?
- Я не в курсе того, какой диалог был между ними в письмах, но сейчас в них он всегда здоровается с матерью и отцом, а меня как будто не существует.
- Не расстраивайся, - попытался я успокоить Дениса. - Вряд ли он останется жить здесь - уедет учиться или вернётся в село, в котором жил до армии, а может, и женится.
- И всё равно, - Денис опять встал. - Ладно, пойду я...
октябрьские праздники я съездил домой. Каким-то образом мать узнала, что я встречался с матерью С. Опять произошёл скандал, но каждый остался при своём мнении. Дома можно было пожить ещё несколько дней, но я уже на следующий день вернулся обратно.
Денис очень обрадовался моему возвращению.
- Уехали все, а я один должен тут...
- Как все уехали? А где они? - я имел в виду родителей Дениса.
- Телеграмма от мачехиной сестры пришла, какое-то мероприятие у них. Я не стал вдаваться в подробности. Сейчас мы отметим свой праздник, - и он торопливо стал собирать на стол.
В последнюю очередь на столе появилась бутылка водки.
- Ого! Ты богатый человек.
Денис наполнил стопки.
- За праздник! - мы чокнулись стопками и выпили.
- А я загадал на тебя: если сегодня приедешь, то что-то будет.
- Что?
- Будем заниматься любовью.
- Я думал, ты что-нибудь доброе скажешь, - ответил я, ещё не вполне сознавая, что Денис подразумевал под словом "любовь".
- С тобой не соскучишься! - Денис явно ждал от меня не такого ответа. - Я хочу заняться с тобой любовью! - чётко произнёс он.
- Ну, любовью так любовью. У тебя мягкие губы.
Денис тут же выскочил из-за стола, обнял меня и стал целовать.
- Погоди ты, оголодал, что ли?
- А ты думаешь, нет? Я сейчас весь твой.
Мы выпили ещё по одной стопке. Не знаю почему, но я решил, что эта ночь будет для меня роковой. Сказать, что я любил Дениса, нельзя, но он мне нравился, и я хотел, чтобы его руки обнимали меня, а губы целовали моё тело. Об остальном я не думал.
Примерно через час бутылка была опорожнена. Денис предлагал мне сходить ещё за одной, но я категорически воспротивился этому.
- Нажрёмся и не будем соображать, что делать.
Это подействовало.
Денис управился по хозяйству. Время было восемь вечера.
- Надо было затопить баню.
- Я вчера был.
- Я тоже.
- Тогда обойдёмся без бани.
Не знаю, зачем я пошёл в свою комнату, но едва я это сделал, как сзади ко мне подскочил Денис, облапал меня и повалил на кровать.
- Погоди ты, - попытался я вырваться из его объятий, но не тут-то было. - Ты дверь закрыл? А то если кто-нибудь придёт, представляю картину!
- Ты думаешь, я настолько пьян, что ничего не соображаю? - начал он раздеваться. - А ты что лежишь?
Я тоже начал снимать с себя верхнюю одежду.
- Я крем возьму, - сказал Денис и вышел.
"Будь, что будет", - решил я, разделся и лёг в постель. Вернулся Денис, сбросил с себя трусы и нырнул ко мне под одеяло. Мы сплелись в объятиях, а наши губы, кажется, не оставили друг на друге живого места. Инструменты наши стояли, как колья. Я взял в руку агрегат Дениса. Это был мощный ствол сантиметров 18, не очень толстый, но и не тонкий. Он был раскалённый, как уголь.
- Наконец-то я добрался до тебя, - шептал Денис. - Расслабься!
Он взял тюбик, выдавил немного крема себе на ладонь и стал смазывать им мой анус. Я не боялся и не сопротивлялся ему. Мне казалось, что так и должно быть. Затем он смазал кремом свой агрегат, а так как я уже лежал на спине, то он велел мне повыше поднять ноги и развести их, что я и сделал. Денис лёг на меня и резко вошёл членом в мой анус. Я чуть не закричал от резкой боли, но он умудрился взять в свою руку мой член и помассировать его.
- Расслабься!
- Вытащи! Больно очень!
- Вот уж хуй тебе! Я не для того вводил его, чтобы сразу же вытащить, - и Денис начал долбить меня своей дубиной.
Кончил он довольно скоро.
- Всё? - спросил я, когда он полностью лёг на меня.
- Нет. Отдохну и продолжу.
- Ты же кончил!
- Ну и что! Я же сказал, что ещё буду.
"Ещё буду" повторялось не менее пяти раз. Я вымотался настолько, что у меня даже не хватило сил трахнуть его. Денис как будто специально выматывал меня. Утром, несмотря на то, что боль у меня не прошла, он сделал ещё пару ходок.
- Неизвестно, когда мне ещё представится такая возможность, - словно бы оправдывался он.
- Было бы желание, а возможность... - я помолчал. - В субботу в бане.
- Как же я сразу до этого не додумался!
Пожалел ли я о том, что произошло? И да, и нет. Всё-таки было бы лучше, если бы первым у меня был Сергей. Он был нежнее и приятнее, чем Денис.
После этой ночи отношения у нас остались прежними. Денис, как только нам удавалось остаться с ним наедине, обязательно норовил обнять меня и поцеловать. Я не сопротивлялся этому. Мне было приятно. Сексом мы занимались по субботам в бане. Конечно, за час времени нам нужно было и помыться, и попариться, и позаниматься любовью, на которую оставалось не так уж много времени. Я знал, что Денису этого мало, но ничего другого мы не могли придумать.
Как-то в конце ноября тётя Женя, мачеха Дениса, сказала:
- Написал сынок, чтобы больше ему не писали, так как сам он куда-то навострил уши. Наверное, девку себе нашёл, вот и решил съездить к ней. Он ведь до армии ни с одной не дружил. Дал бы Бог хорошенькую!
- Ну вот, а ты боялся! - сказал я Денису вечером.
- Съездить посмотреть - это ещё не всё...
В середине декабря Денис сообщил мне новость:
- С Нового года вместо Веры Сергеевны будет учительницей по иностранному будет Галька (он назвал фамилию, но я её не запомнил).
- Вот и невеста тебе.
- Меньше всего хотел бы я с ней снова встречаться.
- Что так?
- Есть причины, - он помолчал. - Слушай, Валя, я расскажу тебе одну историю, но обещай, что не задашь мне потом ни одного дополнительного вопроса.
- Обещаю.
- Я серьёзно.
- Я тоже. Как мне не будет любопытно, я постараюсь не задавать тебе дополнительные вопросы.
- Началась эта история в тот год, когда я закончил школу. К нашим соседям приехала в гости девушка. Как только я увидел её, то сразу же понял: или она, или никто. К счастью, девушка ответила мне взаимностью. Она училась в соседней области в институте иностранных языков. Я решил от неё не отставать и поступил в педагогический, хотя планы у меня были совсем другие. Встречались мы с ней примерно раз в квартал. Перезваниваться у нас не было возможности, так как мобильников тогда ещё не было. У меня была возможность взять отсрочку от армии, но она настояла на том, чтобы я шёл служить, а потом уже определялся бы с семьёй. Когда до конца моей службы оставалось немногим более месяца, она написала мне, что переводится в столичный институт по месту работы... мужа. Можешь представить себе мою реакцию?!
- Да, я же сам прошёл через это, - вставил я.
- Тогда ты поймёшь меня. Не знаю, что бы я сделал с собой, если бы не Славка. Нельзя сказать, что мы были с ним друзьями, так, просто иногда перекидывались парой фраз и всё. Видя моё состояние, он окружил меня заботой и лаской, чтобы возвратить меня к жизни. Каких трудов ему это стоило - невозможно выразить словами, но постепенно я стал оттаивать. С тех пор я возненавидел весь женский пол, и когда однажды Славик сказал мне, что очень любит меня, я не удивился его словам, как будто давно, с самого рождения, я ждал от него этих слов. Я ответил ему взаимностью, и на дембель мы поехали вместе. Не проходило дня, чтобы мы не написали друг другу письма. Редкий день, когда я не получал от него какого-нибудь известия, был для меня кошмаром, но зато когда приходило за сутки два или даже три письма - для меня это был настоящий праздник.
Мы договорились со Славой, что он тоже поступит в педагогический, в котором я буду доучиваться. Всё получилось так, как мы и мечтали, только он шёл курсом ниже меня. Нам пришлось приложить много усилий для того, чтобы нас со Славой поселили в одной комнате, но и эта преграда была преодолена. Казалось, что счастливее меня теперь не было никого на всёс белом свете!
В это время на горизонте появилась та, о которой я тебе уже сказал, то есть та, которая теперь будет вести у нас иностранный язык. Она тоже была из нашего села, но на два года моложе меня. Я дома, по-моему, вообще её не замечал, зато она контролировала каждый мой шаг. Она умело стала оттеснять меня от меня Славика, да так, что я долгое время ничего не замечал. Узнав о моих чувствах к нему, она подговорила парней из группы на розыгрыш, и я невольно стал свидетелем "измены" Славика. Мне бы выслушать его, разобраться в том, что произошло, а во мне тогда вскипела ревность, и я ничего не хотел слушать и разговаривать с ним.
Дальше - больше. В конце концов, на зло Славке я решил жениться, а чтобы ещё больнее сделать тому человеку, который спас меня от самоубийства, я предложил ему стать свидетелем на регистрации брака. Напрасно Славик пытался со мной откровенно поговорить - я не шёл с ним на контакт. Он исполнил мою просьбу... - я увидел, как Денис до боли при этих словах закусил губу. - Каким же я оказался слепцом! Надо было видеть, как в ЗАГСе я разыгрывал из себя самого счастливого человека на свете, какую силу воли пришлось выказать ему, пока шла регистрация. Во время церемонии один парень из его группы пытался мне что-то сказать, но я только счастливо улыбался. А через десять минут после этого Слава повесился.
долго молчал и старался не смотреть на меня.
- Разумеется, - продолжил он через некоторое время. - Настроение он мне испортил. Но жизнь такова: кто-то должен родиться, а кто-то умереть. Сразу же после регистрации один парень из его группы отозвал меня в сторону и сказал, что это моя жена подговорила однокурсников за определённую мзду, чтобы они на моих глазах разыграли любовную сцену, что было и сделано. Он-то пытался мне всё это объяснить, но, как ты знаешь, я не стал его слушать, а когда я потом спросил у неё, так ли это было на самом дела, оказалось, что она даже его шантажировала тем, что расскажет всем, что он гей, если он не бросит институт. Разумеется, после этого наша семейная жизнь расстроилась, и она куда-то уехала...
Денис замолчал. Молчал и я, поражённый услышанным.
- Можно, я пойду к себе в комнату? - не то спросил, не то сказал я и молча ушёл.
Да, в этот вечер я впервые пожалел о том, что Денис стал для меня первым парнем. Если человек исповедуется и не смотрит в глаза собеседнику, то такая исповедь не настоящая, и от этого человека можно ожидать предательства. Я долго не мог заснуть. Тот парень стоял у меня перед глазами. Да, он смалодушничал, но доказал, что ради любви готов пожертвовать жизнью. Я почему-то решил, что Сергей бы не предал меня. Мне стало стыдно перед ним, и я решил, что утром обязательно напишу в часть письмо и спрошу адрес Сергея, ведь в штабе есть все адреса солдат.
Как всегда, это решение было вечернее, а утром я закрутился и отложил писанину до вечера, а вечером у меня опять не получилось написать письмо. Тоже хорош, гусь лапчатый! Дениса осуждаю, а сам...
Она пришла работать в школу. Я почему-то сразу понял, что это ОНА. Как только я зашёл в учительскую, она смерила меня оценивающим взглядом и чему-то усмехнулась. Следом за мной зашёл Денис. Увидев её, он покраснел, как провинившийся школьник, промямлил "здравствуйте" и спрятался за мою спину. Больше уроков у меня не было, не было уроков и у Дениса. Я оделся и спросил его:
- Ты идёшь?
- Я... задержусь.
- Как знаешь, - буркнул я и вышел.
Денис вернулся домой только вечером, наскоро написал планы уроков и снова ушёл. Я понял, что он ушёл к ней. Во мне закипела ревность, и в то же время я попытался убедить себя, что так и должно быть: не может же он постоянно находиться около меня. Но внутренний голос мне говорил: ладно бы какая другая, но не она.
Утром, идя в школу, я сказал Денису:
- Ты предал любимого человека уже три раза, насколько я знаю.
- Каких три раза?- не понял он.
- Первый раз - сам знаешь когда, во второй раз ты изменил ему со мной, и третий - самый страшный...
- Я что, по-твоему, должен всю жизнь ходить с опущенной головой?
- Я ничего такого тебе не говорил.
На переменах я старался не попадаться на глаза Денису и, как только кончались уроки, сразу же уходил домой. Тётя Женя заметила, что наши отношения стали более прохладными.
- Вы поссорились? - поинтересовалась она у меня.
- Нет.
- Мне кажется, что между вами пробежала чёрная кошка.
Я усмехнулся.
- Всё нормально. Не всегда у человека бывает хорошее настроение. Не беспокойтесь.
Дома Денис бывал мало и со мной почти не разговаривал. Как-то я услышал разговор его родителей о том, что Денис собирается жениться и всего скорее уйдёт жить к невесте. Отец, разумеется, был против такого решения сына.
Как только закончится четверть, я уволюсь и уеду отсюда - это решение пришло ко мне сразу же после услышанного разговора. Денис не хочет вести её сюда из-за меня. Может, это и не так, но я пришёл именно к такому умозаключению. Да и не хочу я их видеть вместе. Разумеется, писать в часть и спрашивать про Сергея теперь уже не имело смысла. До каникул оставалось немногим более 10 дней, и письмо из части уже не застало бы меня здесь.
Выбрав время, когда в учительской никого не было, я заговорил с Кирой Сергеевной.
- Чтобы для вас это не было неожиданностью, хочу вам сообщить, что обстоятельства дома у меня складываются так, что я вынужден уволиться и уехать. Четверть я доработаю. Очень прошу вас, не говорите пока об этом никому.
Кира Сергеевна долго непонимающе смотрела на меня.
- Валентин, да разве можно так? Ученики к вам привыкли, они уважают вас... Это непедагогично, хотя вы и не педагог. У меня просто нет слов, - как всегда, монотонно, не делая пауз, говорила она. - Может, вам можно чем-то помочь?
Я уцепился за эту ниточку.
- Если можно, поговорите с Андрияном Степановичем, пусть мне дадут место в другой школе. Здесь я в любом случае не останусь.
- Прекрасно. То есть это возмутительно, но хорошо, я поговорю с ним. Но кем я заменю вас? Вы не подумали об этом?
Кира Сергеевна мою просьбу, конечно же, не выполнила: вечером того же дня, впервые за несколько последних дней, Денис зашёл ко мне в комнату.
- Я, конечно, понимаю тебя, но уезжаешь ты зря. Если не хочешь оставаться у нас, я могу найти тебе другую квартиру. Мы сможем изредка встречаться...
- А мне работать в школе что-то расхотелось. Я лучше торговать пойду.
- Врёшь ведь! Ты просто не хочешь, чтобы я женился.
- Меньше всего я думал об этом, хотя доля правды в твоих словах всё же есть.
- Но я же не отказываюсь от встреч с тобой.
- Ещё чего не хватало! Кормиться объедками с чужого стола я не намерен. Да к тому же Сергей обещал скоро приехать.
- Сергей... - Денис побледнел.
- А почему бы и нет? Тебе можно устраивать свою жизнь, а я чем хуже? Я человек свободный, как захочу, так и буду жить.
Денис долго смотрел на меня растерянным взглядом.
- Значит... я теряю тебя?
- Раньше это зависело только от тебя, а теперь будет от меня. Да, ты теряешь меня навсегда. И даже при случайных встречах, если, конечно, они будут, я сделаю вид, что мы с тобой незнакомы.
- Неужели я... Я же люблю тебя! - признался мне Денис. - А женитьба - это так, для вида.
- Давай не будем больше говорить на эту тему. Потерпи ещё неделю до начала каникул.
Не только Кира Сергеевна, но и другие учителя, за исключением Дениса, как могли, отговаривали меня от увольнения, но я стоял на своём.
- Кира Сергеевна, мне терять нечего. Не подпишите заявления, уеду так...
В тот день, когда я должен был уехать, вернулся из армии сын тёти Жени. Это был высокий молодой человек, правда, довольно тощий, словно его не кормили целую вечность. Мать радостно обняла сына, поцеловала его в макушку, и, чтобы сделать это, ей пришлось встать на цыпочки.
- А где невеста-то? Ты же писал...
- В зыбке качается, - улыбнулся солдат и многозначительно посмотрел на меня.
- Это квартирант, который у нас жил и работал в школе, да не понравилась ему работа, решил уехать.
- Школа не армия, товарищ прапорщик.
Я растерянно заморгал глазами. Откуда он знает моё воинское звание?
- Не понял, - сказал я.
- А что тут непонятного? Мы же рядовые кирпичи в стене. Нас можно и не замечать, но при этом знать, что они есть.
- Эту фразу любил повторять один молодой человек, - вздохнул я.
- Вы, оказывается, ещё помните того молодого человека? - казалось бы, удивился солдат.
- Не ссорьтесь! - испугалась тётя Женя.
- Никто ссориться и не собирается, - хором ответили мы. - Просто нам надо ещё кое о чём поговорить.
Мы зашли в мою бывшую комнату, и я закрыл дверь.
- Рассказывай.
- О чём?
- О Сергее. Где он?
- Не беспокойся о нём. С ним всё нормально.
- Откуда ты его знаешь?
- Я и тебя хорошо знаю, - он помолчал. - Мы же в одной части служили, но для тебя и тебе подобных рядовые ничего не значат.
- Я вообще, кроме Сергея, никого не видел вокруг себя, - сознался я. - Где он?
- А вот этого я тебе не скажу. Зачем бередить ещё не совсем зажившие раны. Он же тебе не нужен! Ты даже не мог написать ему два слова! Больше ты о нём ничего не узнаешь. У него уже есть я, и я постараюсь сделать всё для него, что только ему потребуется. Не пытайся его искать, иначе я поговорю с тобой по-другому. После Нового года я опять уеду к нему, но ему о тебе ничего не скажу, - сказал солдат и вышел из комнаты.
Я остался стоять, словно облитый холодной водой. Спустя несколько минут я вышел из комнаты, взял свои вещи и молча ушёл из этого дома навсегда.
Осталось сказать ещё несколько слов о том, как сложились судьбы героев этой истории.
Сын тёти Жени сразу же после Нового года уехал, наверное, к Сергею. Денис женился, но жена так и не принесла ему счастья. Он запил. Жена попробовала бороться с недугом, но у неё это не получилось. Исчерпав все возможности, какие только могла, она пошла на крайние меры и в один прекрасный день появилась у меня. Для меня это было такой неожиданностью, что я не знал, что мне делать.
- Его жизнь зависит от тебя, - сказала она. - Ты только сможешь на него повлиять. Он любит тебя и сделает ради этой любви всё, о чём ты его попросишь.
- Мало ли кто меня любит, и кого люблю я.
- Зря, наверное, я ему устроила сцену ревности к тебе. С этого всё и началось. Слушай, я даже согласна пойти на то, чтобы вы какое-то время с ним встречались.
- А вот этого я делать как раз и не собираюсь!
Может, я поступил жестоко, но я сдержал своё слово и ни на какой контакт с Денисом не пошёл, хотя прекрасно понимал, что он "тонет". Через месяц его уволили с работы за пьянство, и тогда его молодая жена тоже уволилась и уехала куда-то.
О С. я тоже больше ничего не узнал. Сам же я распрощался с профессией учителя и перешёл трудиться разнорабочим в одну фирму.