Встретил на днях до боли знакомую счастливую парочку в родном городе, где я появляюсь лишь изредка. Два молодых мужика. Один громадный смуглый брюнет. Второй тоже ничего - худощавый, но подкачанный и огненно-рыжий. Обрадовались несказанно. Тут же в бар забурили: коньячок с балычком, лимончик, салатики - всё как полагается. Засели, друг дружке о своём житье-бытье рассказали. Рад за них. Встретились два одиночества. Столько лет уж вместе, и хорошо им. Но о них под конец уже черкну. Разошлись, обменявшись контактами. Пошуровал я дальше по делам своим важным, а вечером вспомнилась мне наша история знакомства, да так ярко, что решил я её изложить для читателей, которые в теме нашей - голубой.
Сразу и предупредить хочу - секса в ней аж зашкаливает, матерщины тоже (не обессудьте - без неё чёрство да пресненько). Так что публика, в розовых облаках порхающая да о возвышенных карамельно-сладеньких, кисейно-зефирных любовях грезящая (да шоб всё было дезинфицировано-депилировано непременно), - заблаговременно прошу время далее не гробить да глазки подведённые не напрягать. Есть в паутине и для вас слащавого тонны. А у меня тут не то всё - брутально да натурально, да ещё и вдали от цивилизации с её джакузи, ваннами да саунами.
Гомофобы с моралистами да ханжи с фарисеями отседа также - прочь, прочь, прочь... не для вашей чести и чванства тут писано.
А вот и сама история.
Решился я как-то провести свой отдых в двухнедельном турпоходе по Карпатам. Было мне в ту пору около 32-х. Жена с сынишкой в Турцию умотали на неделю раньше меня. Я же после Карпат ещё на две недели взял путёвку в Грецию. Особых чувств в ту пору у нас уже не было, любовниц-любовников у меня временно тоже. Ехать пришлось одному. Никто из друзей и знакомых присоединиться ко мне не смог.
В турфирме рассказали, что доставят нас на место и отвезут обратно на громадном 45-местном автобусе Ikarus. Сначала 4 дня на базе, с которой мы полазим по окрестным вершинам, затем (в зависимости от погоды) 6-7-дневный поход через гору А до горы В с палатками, после чего переход на новую базу, где мы отдыхаем последние 3-4 дня по своему усмотрению. С неё-то нас и отвезут домой.
Группа наша состояла из 18 человек: 11 парней со мной и 7 девчонок. Кроме нас, в автобусе ехали ещё 2 группы по 12 человек, базы которых находились ближе, и три руководителя походов. Добираться нам предстояло дальше всех, почти сутки. В 8.00 мы выезжали, а в 6.00 прибывали на конечную базу. Первая группа выходила через 8 часов, вторая - через 12. В дороге предусмотрены были остановки через каждые 4 часа на обед и ужин.
В автобусе народ разместился организованно, по группам. Я и ещё 4 парня уселись на самый дальний ряд из 5 мест. Я справа у окна, а худощавый огненно-рыжий симпатяга лет 19 у противоположного. Между нами сидели трое ребят 20-23 лет, особо ничем не выделяющиеся.
Тронулись в путь. Народ понемногу стал знакомиться. Среди девчонок были 2 пары подружек и три девушки, как вскоре выяснилось, студентки-филологи из универа. Особых красавиц среди них, впрочем, как и среди парней, почти не наблюдалось.
Среди ребят, конечно, было несколько более-менее симпатичных крепышей. Близкими друзьями из них были тоже две пары, тоже студенты универа, но и курса старшего, и другой специальности.
Из девочек особо выделялась одна блондинка невысокого роста, крепко сбитая голубоглазка с пухлыми губками бантиком и осиной талией, но с не очень чистой кожей и личиком так себе. Да и умом особым она, как выяснилось в дальнейшем, не блистала.
Пожалуй, самым колоритным в нашей группе был парень лет 26, где-то под 2 м ростом - смуглый, обильно волосатый брюнет с мощной мускулатурой и широченными плечами, сидевший в предпоследнем ряду, прямо передо мной.
Возраст ребят составлял примерно 19-25 лет, кроме меня и нашего руководителя. Руководителю - Богдану, было около 37-38 лет. Спортивный, подкачанный мужик, дочерна загоревший сероглазый брюнет с мощными ногами, белоснежной улыбкой и приятным хрипловатым баритоном, сразу сразивший всех наших мокрощёлок. Не обошли они своим благосклонным вниманием и меня. Я с Богданом и смуглым амбалом по-любому были старшими, самыми высокими и мощными в группе.
Вторым руководителем был тоже парень лет тридцати, третий - спортивная молодка примерно его же возраста. Все они сидели впереди салона.
Примерно через час народ стал доставать из кульков снедь и принялся завтракать. Один парень в нашем ряду встал в проход. На освободившемся месте расстелили газетку и сбросились, кто чем богат: овощи, хлеб, варёные яйца, колбаса, ветчина, сало и бутерброды. Вскоре появился пузырь водки. Мы достали кружки, и понеслась! Тут же к нам подтянулись и парни из соседних мест со своей снедью и бутылками.
Перезнакомились. Басовитого амбала звали Андрей, рыжика - Витёк. Остальных называть не стану, так как в этой истории они особой роли не сыграли. Не знаю, сколько бы это пиршество продолжалось, но через полчаса к нам подошёл Богдан и, тяпнув со всеми стопарик за знакомство, попросил сильно не нажираться. К тому времени по кругу уже пошёл третий пузырь. Добив его, мы быстро доели продукты и очистили "стол". У каждого, я так понял, спиртного было в избытке. Я и сам взял с собой 2 литра водяры и бутылку хорошего коньяка с тем, чтобы по стопке глушить его вечерами с приятным парнем, ежели такой сыщется.
Почти сразу у кого-то отыскались карты. Стали гонять подкидного "дурака" на вылет. Последний проигравший продолжал игру, стоя в проходе. Повеселевшие от спиртного ребята играли бурно, с кучей прикольных комментариев и подколок.
После пары кругов сосед мой, явно захмелевший более других и постоянно проигрывавший, отказался играть, и его место тут же занял лохматый детина. Андрей мне сразу понравился. Весёлый, шебутной рубаха-парень, он быстро стал душой компании. Сыпал самыми смешными и остроумными прибаутками и громче всех басовито гоготал над удачными чужими. Постояв круг вместо спрыгнувшего с игры соседа, он взгромоздился на сидение рядом со мной, и нам сразу стало очень тесно. Сидеть приходилось вполоборота, плотно прижимаясь бёдрами.
Погода в ту пору была жаркой и сухой, без дождей. Именно из-за неё и решил я двинуть в горы с их ранними росами и туманами, прохладными ветрами и ледяными горными ручьями. Почти все были одеты в спортивные костюмы и кроcсы. Только я с руководителем обули альпийские ботинки, но в автобусе мы сменили их на лёгкие шлёпки. Ближе к обеду народ стал понемногу разоблачаться, и я смог вдоволь насладиться видом упругих шаров девчонок и литых, туго обтянутых майками грудных мышц парней.
Андрей особо привлекал возбуждённые взоры. Одет он был под спортивкой в серо-голубую майку-безрукавку, которая позволяла видеть и густые заросли груди, и мощные дельты с бицепсами, и чернеющие от шерсти могучие предплечья, украшенные изящными, но немногочисленными кельтскими татушками. Ещё когда он стоял в проходе, я заметил нехилый бугор, чётко выпирающий из его спортивных брюк. Сейчас же, сидя впритык к нему, я буквально млел от чистого, мощного мускусного аромата этого молодого альфа-самца.
Всю дорогу до обеда я ловил на себе, кроме проворных девичьих, лучистые взоры Андрея и робкие, скрытные нашего рыжика. Всё время игры то моя ладонь мимолётно ложилась на мясистое бедро соседа, то его рука пару секунд покоилась на моём.
Время до обеденной остановки пролетело незаметно. Наконец автобус затормозил у придорожного ресторана, и все дружно высыпали на свежий воздух, разминаясь и потягиваясь.
Посещение туалета и перекур. Отобедали все вместе. После народ затарился в ларьке, чего кому надо. Первая группа, забрав из багажника рюкзаки, отправилась восвояси, и мы поехали дальше.
В автобусе стало просторней. Некоторые расселись, как кому удобней. Двое парней с нашего последнего ряда пересели поближе к девчонкам. Остались лишь мы с Витьком - как и раньше, у окон. Несколько последних перед нами пар кресел стали полностью свободными. Андрей же, решив поближе познакомиться с одногруппниками, стал перемещаться по салону, подсаживаясь то к одним, то к другим. Коммуникабельности ему было не занимать. За окном проносились горные пейзажи и речки, городки и села. Я, откупорив одну из закупленных банок холодного пива, медленно потягивал его, сквозь полуприкрытые веки наблюдая за перемещениями так понравившегося мне богатыря.
Дефицит представительниц слабого пола в группе возбудил в парнях кобелиный азарт, и все они окружили девочек своим восторженным вниманием, пацанячьим бахвальством и остротами.
Жара становилась всё ощутимее, активность парней понемногу плавилась в ней, и вскоре все, кроме самых озабоченных, затихли в дремоте...
Допив пиво, задремал и я. Последнее, что запомнилось затуманенному взору, - сидящий в обнимку с блондинкой Андрей, который, склонившись, что-то тихо ворковал ей на ухо...
Из забытья я очнулся как-то внезапно и тут же из-под полуприкрытых век просканировал ближайшее пространство. Почти все в салоне продолжали мирно посапывать. Витёк вообще крепко спал, развалившись на двух сидениях. Над размещённой перед ним парой кресел возвышалась запрокинутая назад голова Андрея. Опустив взгляд ниже, я тут же обалдел, и дрёма моя улетучилась в один миг.
Внизу, между широко расставленных его ног, на полу разместилась блондинка и рьяно качала своей головкой, напяливаясь на толстый хрен парня, торчащий из дремучих зарослей лобка, и жадно сося его. Сверху на золотых кудрях её покоилась лохматая лопата его руки, снизу ритм задавали его бёдра со слегка приспущенными спортивками.
Все соседние пары сидений были свободны. Сквозь шум мотора до меня едва доносились смачные чавкающие звуки и тихие постанывания Андрея.
Возбудился я мгновенно. Рука на автомате охватила член сквозь треники и принялась сладостно жамкать его. Движение моё не укрылось от кайфующего парня. Он повернул ко мне голову, подмигнул и, ухмыльнувшись похотливо, учащённо заработал тазом. Спустя минуту он тихо захрипел, засадив девке по самые помидоры, двинул членом ещё пару раз и, не убирая ладони с её головы, расслабился.
- Так, Лилечка, та-а-ак! Ах, бля! Глотай, глотай, сцуко, её всю... она вкусная! - горячечно шептал он.
Пунцовая Лилечка с вытаращенными лазоревыми глазками явно не справлялась с хлынувшим в неё потоком. Из уголков её рта потекли два белёсых ручейка и закапали на заросли мошонки парня. Глотала она, наверное, с полминуты и наконец медленно освободила слегка обмякший толстый ствол, увитый тёмными венами, представив моему взору могучий дрын во всей его красе. Смуглый, цвета кофе с молоком, он был примерно 6-ти см в диаметре и около 19 в длину и венчался ярко-красной грибообразной головкой, из отверстия которой продолжало сочиться. Лилечка вновь склонилась к ней и принялась слизывать сперму рубиновым язычком. Бёдра Андрея дёрнулись, он вновь засадил в неё болт на половину длины и держал так, пока тот окончательно не обмяк.
Выпустив его изо рта, деваха подняла глаза вверх и вдруг столкнулась с моим распалённым взором. Тут же потупилась и скромно опустила белокурую головку. Оглянулся и Андрей, окинул меня взглядом, задержав его на руке, сжатой на члене. Хмыкнул, подтянул штаны, усадил Лилю рядом и, склонившись к её уху, тихо загудел. Девушка быстро утёрла лицо носовиком. Затем они пересели ко мне. Маленькая ладошка её опустилась поверх моей, затем юркнула под штаны и обхватила каменеющий ствол, сплошь мокрый от выделившейся смазки. Андрей, погладив по плечу, надавил на её головку, и она склонилась к моему паху. Я помог ей, освободив своего красавца от одежды, дурея от предстоящего кайфа.
Уже чувствовал я головкой её горячее дыхание. Уже водворил вершок меж её влажных губок, и тут... как всегда, "вовремя" вступил в свои права закон подлости.
зашевелились наши руководители, сбоку Витёк. Богдан глянул в нашу сторону. Вмиг врубился и смущённо отвёл взгляд. Рыжик, округлив свои изумрудные глазки, тоже вперил их в живописную композицию наших тел. Второй руководитель склонился к водителю и что-то ему сказал. Автобус замедлил ход. Объявили техническую остановку на 5 минут. Писец!
Лиля тут же взвилась вертикально и оттолкнула Андрея. Я мгновенно заправился, прижав член резинкой треников.
Остановились у обочины. Справа и слева сплошной лес. Направо парни, налево девочки. Долбак ломило от напряжения, и я рванул поглубже в чащу, надеясь хоть там передёрнуть по-быстрому, но не тут-то было. Как только я достал его из штанов и обхватил ладонью, зашуршали кусты и слева, буквально в метре от меня, нарисовался рыжик, пялясь на мой дрын. Справа, на расстоянии 2-х метров, показался ухмыляющийся Богдан, тоже возбуждённо разглядывающий сквозь ветки мой низ... Облом.
На какой-то миг в голове мелькнуло сумасшедшее желание дёрнуть к себе вьюношу и засадить ему в ротешник. Слить я мог почти сразу. Но куда там! Вокруг шебуршали ветвями парни, нас в любой момент могли спалить. Богдана я почему-то в расчёт не брал. Думаю, он-то, зная, что к чему, шума бы не поднял. Досадливо крякнув и покосившись на полувзведённую сардельку Богдана, я отвесил раздувшейся головке увесистый щелбан, ойкнул от боли и кое-как слил мочу. Злой, как дьявол, закурил и понуро вернулся к автобусу. Тут меня встретил сочувствующий Андрей, уже опроставшийся в ближних кустах. Приобняв за плечо, он стал успокаивающе гудеть мне что-то на ухо. Даже погладил по загривку и спине. В позвоночнике стрельнуло, я резко отстранился от него и отошёл...
Твою мать! Это ж надо так обломать кайф. Яйца гудели, болт снова припух, грозясь в любой момент отвердеть.
Скурив две сигареты подряд, шастая у автобуса, я вернулся к Андрею и потянул его в салон. Уселись, я добыл из кулька пузырь водки, разлил по кружкам сразу грамм по сто. Чокнулись и выпили залпом... Фу-х... Чуть полегчало.
Тем временем все вернулись на места. Поехали дальше. До следующей остановки ехать оставалось около полутора часов. Парни, сбросив дрёму, по-новой принялись окучивать девчонок. Только Витёк и Лиля не участвовали в этой движухе. Первый скромно уселся впереди через два ряда кресел от нас. Вторая, прикинувшись спящей, тоже восседала у окна в одиночестве подальше, вяло отшивая от себя приставучих самчиков.
Почти всю оставшуюся до следующего ресторана дорогу мы ближе знакомились с Андрюхой, ощущая всё возрастающую взаимную симпатию, игнорируя призывные взоры девиц.
Я кратко рассказал ему о своём житье-бытье, парень о своём. Походу тяпнули ещё по паре кружек, и меня попустило окончательно.
Андрей рассказал, что ещё со средней школы пристрастился к посещению бассейна и качалки. Учился неплохо. После получения аттестата поступил на юрфак в универ. Обилие девичьего внимания неслабо вскружило голову, и он, забив на учёбу, круто подсел на секс, трахая всё и вся. Из-за этого завалил весеннюю сессию. Загребли в армию. Попал в Рава-Русскую, в родные мне аэромобильные войска. Я тут же стал вспоминать свою службу, он свою, и это сблизило нас ещё больше.
После армии он восстановился в универе, защитил диплом и по протекции дяди попал в пенитенциарную контору, где и работает по сей час. Любит экстрим и авантюры, поэтому и подался в этот турпоход один, без корешей.
После армии любовные свои похождения приноровил, даже женился было сдуру на симпотной секретарше их конторы, но, быстро разоблачив её сучью натуру, через полгода развёлся, благодаря небеса за то, что не успел её обрюхатить. На суде бывшая жёнушка показала себя во всей красе. Имущество делили вплоть до последней вилки. Урок, короче, получил на всю оставшуюся... Сейчас, после ещё 3-х длительных, но неудачных романов с девицами, находится в не особо активном поиске, довольствуясь кратковременными потрахушками.
Когда беседа наша немного поутихла, Андрей ненадолго подсел к Лиле. Я видел, как он ворковал с ней, в чём-то убеждая, и как она упрямо и отрицательно мотала головой ему в ответ. Перепуганная неслабо столь явно подступившим накануне разоблачением, девка наотрез отказала ему в каком-либо продолжении в автобусе, клятвенно пообещав, что не откажет нам по приезде на базу. Об этом Андрей, посмеиваясь, поведал мне по возвращении, добавив, мол, "не переживай - чё-нить, да замутим".
К восьми вечера прибыли к ресторану. Тут нас ждал ужин и расставание со второй группой. Буфет ещё работал, спецом ожидая наш тур, последний для них в этот день.
Опять последовали закупы спиртного и минералки. Впереди была ещё ночь, и в пути решили основательно оторваться за это время.
Ребята теперь уже в полупустом салоне расселись ближе к центру. Из сумок и широкой доски, "случайно" нашедшейся у водилы, был сооружён длинный стол в проходе. На него опять вывалили разнообразный закусон, и народ пошёл в отрыв. Водяра лилась рекой, запивалась пивом, вином и ликёрами. Короче, "веселится и ликует весь народ, и тостует, и танцует, и поёт"!
После первых 5-6 тостов начали кучковаться в группы по интересам. Одни стали играть в "дурака" на желание, другие в "города", третьи в "растения и животных". Несколько отпочковавшихся парочек уединялись ненадолго на задних сидениях. Пир стоял горой!
Единственные, кто старался сдерживать себя, были водила (ему, шоб "жаба не очень давила", тоже передали 50 грамм), Богдан как куратор и я - ибо в тот момент всё это было мне не в кайф. Часам к 10 вечера все упились основательно, к полуночи почти все уже дрыхли без задних ног. Лишь парочка самых стойких пыталась что-то ещё говорить-петь.
Андрюха был, как мне показалось, почти в умате, всё плотнее стал льнуть ко мне в проходе со спины и чуть ли не лизал уже ушко и шею, чего я, естественно, допустить не мог. Посему, подхватив за талию, я спровадил его на задние сидения. На автопилоте он потянул было клешни к Лиле, но она оказала активное сопротивление, и мы благополучно, наконец, приземлились. Вздохнув облегчённо, я водворил его у окна, сам же развалился рядом и закемарил...
Водила, видя всеобщий штиль, вырубил верхнее освещение. Салон погрузился в полумрак, наполненный пьяными всхрапами, стонами и могучим алкогольным смогом.
Сквозь полудрёму я фрагментами воспринимал лишь то, как постепенно буйная головушка Андрюхи сползала по моему торсу всё ниже, пока не зафиксировалась окончательно точно на моей промежности. Возможно, при другом стечении обстоятельств я и уснул бы. Вероятно, даже безмятежно. Но! Была конкретная неудовлетворённость. Была его неспокойная движуха! Парень никак не мог умоститься. Я отодвинулся от него немного. Андрюха поелозил и, наконец, устроился комфортно. Бля! Лицом ко мне!
Дрын мой, согреваемый его раскалённым дыханием, движениями его головы, в момент окреп и вздыбился. Хуея от кайфа, я было попытался немного отодвинуть его лицо от лобка, но на очередной кочке он вновь зарылся в него по самое не могу, и я... сдался. Будь, что будет...
А дальше было отпадно!
Сначала парень елозил по стволу ротешником сквозь треники. Затем своей рукой завёл их резинку под яйца, принялся всё, что там было, ласкать языком, дальше приподнялся на локте, буквально сходу заглотил моё немалое хозяйство почти наполовину и принялся мощно сосать. Я буквально поплыл по волнам блаженства, накрыл буйну головушку ладонью и рьяно принялся поддавать бёдрами снизу, всё глубже внедряясь в него. И так перевозбуждённому, в тот момент многого мне не понадобилось. Уже через минуту, едва сдерживая триумфальный рык, я стал накачивать его щедрым вознаграждением, и он покорно глотал мои излияния, пока они не иссякли...
На какое-то время я выпал из реальности. Придя в себя, ощутил, что пестик мой, слегка увядший, и дальше покоится в горячей влажности его рта и что парень не собирается пока со мной расстыковываться. Кайф был крутой... но было мало, надо было ещё. Мне хотелось, ему моглось - вот и ладненько.
Призывно поддал бёдрами и ощутил, как задвигался его язык, теребя головку и уздечку. Рука моя мягко вмяла голову Андрюхи в лобок. Дрын снова затвердел, и началась новая пляска, не столь активная физически, но на порядок выше по кайфу. Теперь я предоставил парню уже больше прав, и он с радостью принялся ласкать меня по своему усмотрению.
Будучи в полнейшем восторге от его инициативы, я спустил треники к лодыжкам, развёл бёдра шире и замер, балдея от искусных ласк Андрюхи. И чего ж он только не вытворял там, дорвавшись до бесплатного! Лизал, покусывал, заглатывал яйца по одному (вместе они в него не умещались), зарывался в лохматую промежность и пытался ласкать её языком, возвращался к залупе, катал её за щекой, заглатывал по самое не могу, лез остреньким кончиком в щель головки и гладил, гладил, гладил всё, до чего только мог дотянуться...
Я пребывал в нирване! Так хотелось, чтобы она никогда не кончалась. Но обмануть физиологию если и можно, то ненадолго. В груди разрастался ядерный взрыв. Остановить его не было ни сил, ни желания. Руки захватили голову парня в железные тиски, бёдра лихорадочно задрожали. В какой-то момент дрын преодолел сопротивление горла и ворвался внутрь на все свои 21 см. Горло парня затрепетало спазмами, и это стало уже последней точкой невозврата. Тело пронзили сладчайшие молнии экстаза, и я стал изливать свой кайф прямо в пищевод парня, намертво припечатав лицо Андрюхи к лобку!
Не знаю, сколько это длилось - мгновение, вечность. Но вот хватка рук ослабла, парень вырвался из их тисков и судорожно задышал. Приоткрыв веки, я вдруг офигел от вида пялящегося на нас лица Витька, освещённого мизерной ночной подсветкой, неизвестно как и когда пересевшего к нам поближе... Пофиг! Пусть себе пялится...
Андрюха, отдышавшись, поднялся, облапил меня и принялся целовать взасос. Только тут, вкушая из его уст свою сперму, я вспомнил о члене моего миньона. Под его трениками чувствовался железный стояк.
Поелозив сверху рукой, полез ему в штаны. Там всё было залито спермой и смазкой. В нос ударил мощный мускусный аромат. Добыл его скользкого из штанов и принялся качать. Парень оторвался от моего рта, откинулся на спинку и мягко, нерешительно надавил рукой на мой затылок. А почему бы и нет?! За столь пронзительный кайф я готов был отплатить сполна.
Опустившись к лобку, вобрал в себя раздутую до предела залупу и заскользил по ней языком. Андрюха затрепетал всем телом, как от электрического разряда, и с громыхающим хрипом стал изливаться в меня... Не знаю, что на меня тогда нашло. Сосать, а тем более глотать спермак я никогда не был любителем. Возможно, это была всепоглощающая благодарность за доставленное мне удовольствие или мощь стебля и кайфа этого богатыря. Не знаю! Но и я в тот момент балдел неимоверно, поглощая терпко-сладкие соки Андрея, а затем щедро поделился ими с ним в завершающем восхитительном поцелуе. Утомлённый, выхолощенный этой изнуряющей страстью, я так и заснул, зарывшись лицом в ароматные джунгли, чувствуя губами бархатистую поверхность его расслабленного хоботка.
Проснулся я незадолго до рассвета, пьяный от страсти. В губы упирался каменный ствол Андрюхи, и я уже готов был заглотить его, но вовремя спохватился. За окнами автобуса быстро светлело, народ понемногу просыпался, а я на виду у пожелавших оглянуться полулежал со спущенными до щиколоток трениками, и дрын мой дыбился не хуже соседского... Эх, не судьба! Оторвавшись от его мускулистой лохматости, я быстро привёл себя в порядок, аккуратно заправил в штаны толстяк Андрюхи и легко потрепал его по щеке. Парень очнулся от сна мгновенно, обжёг меня сияющим взором и тут же полез целоваться. Едва оторвал его от себя.
Вы не подумайте чего, мне это было ох как по кайфу. Будь мы одни, так бы и слился с ним всем телом хоть на сутки. Но! Рождался новый погожий день, народ просыпался и вертел головами, не понимая со сна, где, что и как, а автобус неумолимо приближался к базе...