Мы с другом оделись, прыгнули в его машину и полетели в загс. Вход под подиум был из кладовки, от которой у нас были ключи, поэтому нас никто не заметил. Пробравшись на место, мы улеглись рядышком, выставив лица в ниши и положив на них маски, которые делали поверхность лица ровной, накрыв все это тонкой, черной прозрачной материей. Со стороны была видимость ровного пола, покрытого черной тканью. Прошло примерно с пол часа, через нас пару раз прошла ведущая процесса бракосочетания, наступив своей ножкой мне на лицо, но при этом ничего не заметив.
Место жениха и невесты было обозначено на полу, поэтому именно туда и стали молодожены, когда приехали в загс и зашли в зал. Наша госпожа нашла нас безошибочно, вот она уже стоит над нашими лицами, и мы можем любоваться изящной стройностью ее ножек, обутых в прозрачные туфельки с золотыми каблучками, и белыми чулочками, облегающие эти ножки и полоской нежной кожи между кружевным верхом чулочек и трусиками, и выпуклой киской, выступающей бугорком и переходящей в умопомрачительный животик. Вокруг этой прекрасной картины были кольца ее юбок и нежный шелк свадебного платья. Платье было свободнооблегающее и просматривалось вплоть до самой шеи. Были видны даже упругие полушария титечек в кружевном лифчике. Ножки нервно топтались и не находили себе места.
Дело в том, что депутат запаздывал и гости томились, не зная, чем заняться. Заиграла легкая музыка и невеста начала притоптывать в такт, причем все более распаляясь. Ножки, притопывая каблучками, расходились все шире и, наконец, прочно наступили на наши лица. Потопав немного на нас, невеста нашла место устойчивого положения своих ножек, и наши лица начали превращаться в пару отбивных. Но такова была для нас программа на сегодня. Минут через восемнадцать сработала вибрация на моем мобильнике.
— А ну, быстро выполз и марш под попу — я хочу писать!
Я выполз в буквальном смысле и сделал стульчик, сев, и запрокинув голову назад. Госпожа опустилась на мое лицо, причем я успел отодвинуть пальцем трусики в сторону, и сильно и нетерпеливо пописала в меня. Моча по вкусу напоминала вино — сказалось раннее застолье. Закончив писать, она не торопилась вставать с меня, а продолжала сидеть, отдыхая. Я сидел стульчиком под ее прекрасной попой и вдыхал божественный аромат моей госпожи. Так я просидел довольно долго и был отпущен только после того, как началась церемония. Опустившись вниз, я занял свою позицию и сразу же оказался под туфелькой невесты.
Видимо я в чем-то не угодил моей госпоже, потому что некоторое время туфелька крутилась на моем лице, как будто бы давили таракана ногой. Было очень больно, в глазах потемнело, и я молил ее о пощаде, конечно молча. Наконец туфелька успокоилась и начала вальсировать под звуки Мендельсона. Потом менялись кольцами, потом жених и невеста целовались, поэтому невеста повернулась вправо и обе ножки оказались на моем лице, стоя на носочках. Потом каблучки упали на меня, вонзившись в мое лицо, потом опять приподнимались и снова падали на меня, пока невеста целовалась со всеми гостями. Ее подружки стояли сзади нее, а также вся женская половина свадебной церемонии.
Поэтому, когда шествие направилось к выходу, все женщины прошли по нашим лицам, причем подружки с особым злорадством топали по нам ножками. Последней прошла ведущая, тоже сильно топая. Наконец все закончилось и мы, истоптанные и избитые каблучками, поползли в кладовку. Нас трудно было узнать, но это было только начало наших испытаний. Найдя умывальник и приведя себя в порядок, мы сидели в кладовке и ожидали дальнейших указаний. Наконец сработал мой мобильник, и госпожа приказала нам прибыть в кафе, где был свадебный банкет. В зале было оборудовано место для невесты. Стул стоял спинкой к стене, которая примыкала к темной комнате, и откуда было сделано в стене отверстие, чтобы смог пролезть человек. Таким образом, была спинка стула у стены и сиденье из стоящего на четвереньках раба, головой под стол и ногами в отверстие в стене.
Мы вошли в темную комнате и приготовились ждать. К спинке стула была приделана накидка и, когда послышался шум гостей, я первым занял позицию сиденья. Вскоре вошли гости и стали рассаживаться по местам. Невеста прошла и села на меня, топнув каблучками. Я выставил свои ладони вперед, и она поставила ножки в туфельках на них. Каблучки впились в ладони, и я принял на себя эту сладкую боль. Началось застолье, вскоре послышались крики «горько», невеста встала для поцелуя, не сходя с моих рук. Каблучки, казалось, пронзили кисти рук насквозь, а может, это так и было.
Я старался не дергаться, а молча терпеть. Крики раздавались регулярно, и каблучки пригвоздили меня к полу намертво. Облегчение наступило, когда начался показательный танец невесты и жениха. Встав и крутнувшись на моих руках каблучками, невеста ушла танцевать. Я уполз и мне на замену пополз мой друг. После танца госпожа сразу уловила подмену и злобно прошипела по мобильнику, что за самовольство я еще получу.
— А ну выползай и ложись на спину своего дружка, будешь сидеть у меня под попой!
Делать нечего, я пополз, она приподнялась и, одернув юбки, уселась попой мне на лицо.
— Открой рот, я хочу в туалет.
Я сдвинул полоску ее трусиков с киски и открыл рот. Первые капли ударили мне в небо и вот, бурная струя, хлынула в меня. Писала она долго и с чувством. Киска просто ходила на мне, вызывая бурю эмоций. Потом она сдвинулась немного вперед, и ее анус напрягся, упершись мне в губы. Я раскрыл пошире рот и стал ждать.
В это время гости произносили тосты и поздравляли молодых, госпожа пила, ела и весело с кем-то разговаривала. Некоторое время только анус общался со мной, то, выпучиваясь, то, втягиваясь вовнутрь. Наконец он раскрылся, и первая какашка поползла мне в рот. Я был настолько возбужден, что решил не глотать, а дождаться, пока какашка сама заполнит мой рот и пройдет в меня. Мне нравилось, что животик моей госпожи, напрягаясь, заставляет выползать какашки, которые заполняют меня, и я ничего не могу с этим поделать. Даже если я задохнусь, какое это счастье погибнуть от попы моей госпожи. Какашка была твердой и жесткой и, казалось, она никогда не кончится.
Она все шла и шла, заполнив мой рот и продавливаясь дольше в мой пищевод. Причем моя госпожа совсем не тужилась, она просто расслабилась, и ее организм делал свое дело. А какашка то останавливалась, то продолжала свой путь и мне казалось, что она никогда не кончится. Так продолжалось минут восемнадцать наконец, анус сжался и откусил первую какашку. Я проглотил ее, и передохнул. Потом немного пошли газы и новая порция, но уже более жидкая. И с этим я справился. Опять звонок на мобильник и нежный голосок моей госпожи.
— Ну что справился, теперь подлижи и полижи, чтобы я кончила, а то меня завели, а первая брачная ночь еще не скоро.
Я подлизал попу и начал обрабатывать киску, тем более, что она вся и так текла. Госпожа немного поерзала на мне и быстро кончила, присев на меня всем весом и сведя ножки вместе.
Последнее, что я помню, это голос тамады, что пора идти танцевать. После короткого обморока я уполз в темную комнату. Так мы и служили госпоже, сменяя друг друга до конца веселья. Когда было объявлено, что все расходятся, мы быстро собрались и поехали домой к невесте, где должна была проходить первая брачная ночь. Мы с другом знали, что наша госпожа пока еще целочка и первая ночь для нее будет тяжелым испытанием. Вот мы в спальне нашей госпожи. Ее ложе было оборудовано для утех капризной госпожи. В то время, когда она лежала на кровати, рабы могли быть под попой, под ножками и в других местах кровати. Наша первая позиция было лежа под кроватью высунуть лица у кровати со стороны ног. В комнате царил полумрак, и нас не было видно. Раздался шум в прихожей, подружки напутствовали молодых и ушли.
Остались только жених и невеста. Жених был сильно пьян и еле стоял на ногах. Невеста ...