Околоновогодняя полуистория
"Вороне где-то бог послал кусочек сыру..." Помните сию знаменитую басню Ивана Крылова? А нам с женой и сынишкой в последний месяц года от Господа обломилась целая квартира! И не какая-нибудь сараевидная халабуда, а вполне приличная двухкомнатная в кирпичном доме (хоть и в старом фонде). Надо ли описывать бескрайнее море нашей радости?! Буквально три года назад жена сделала мне царский подарок (тоже предновогодний, кстати) в виде совершенно очаровательного бойкого сына. Наследник появился аккурат за два часа до боя курантов. Я радовался, как нищий, нашедший кусмяру золота! А к этому Новому году теперь уже я преподнёс подарок всем нам в виде собственного жилья, о чём, уверен, мечтает любая молодая семья. После дурдома с переездом и ремонта на скорую руку, мы начали с энтузиазмом готовиться к новогодним праздникам. В государстве Российском это самое удалое время - вереница празднований, начавшись еще в декабре, тянется до самого конца января.
И вот 25-го декабря подкралась первая дата, и вся наша исламо-православная страна ринулась отмечать католическое Рождество. Мы с женой тоже вовсю старались. Резали салатики, накрывали стол и всякое такое прочее. Где-то после обеда Оля (так зовут мою жену) неожиданно почувствовала боль в правом боку, но большого значения не придала - мало ли почему может болеть живот?.. Может беременна?.. (Шучу, конечно). К вечеру ее уже буквально скрутило, и пришлось вызвать скорую. Вердикт был односложным и хлестким - аппендицит. Все планы полетели к чертям собачьим. Лихорадочно собираю жену, одеваю сына Димку, и мы мчимся все в больницу.
На прощанье Оля просит позвать домой в помощь по хозяйству кого-нибудь из родственниц, пока она будет валяться в больнице. Родителей привлекать я наотрез отказался. Сыт по горло предыдущим совместным проживанием! "Может, - говорю, - какую свою подругу посоветуешь?".
- Ага! Щазззз! Я к тебе никого и близко не подпущу из подруг. Ты ж кобель!
- Спасибо за комплимент, дорогая! А как же тогда быть?
- А ты позови моего брата Женьку. Он, наверно, будет не против. Вдвоем, как-нибудь, справитесь с одним ребёнком?
- Ну-у-у... Не думаю, что от него будет какой-нибудь толк... Да ладно, звякну. Хоть за мальком посмотрит, пока я к тебе в больницу буду мотаться, - и то хлеб!
Так закрутилась эта история... Брат жены, к моему удивлению, с легкостью согласился и, уже на следующее утро, ровно в семь часов раздался звонок в дверь. "Ну, какую еще пизду принесло, - ни свет, ни заря?!" Спросонья, попутно обматерив весь белый свет, прямо в труселях открываю дверь. И...
- Привет, Андрюхай! - в коридоре стоит Женька - абсолютно счастливый парень с ослепительной улыбкой.
Он распахнул руки и заграбастал меня в охапку, как крестьянка - сноп соломы. Я даже слегка смутился. Не ходили мы с ним в приятелях. Да и, вообще, виделись редко. Но Женька, по-моему, был способен подвалить к любому незнакомому на улице с той же щедрой улыбкой. Отроду ему было девятнадцать. И он на целых четыре года был моложе меня. Хотя, со стороны, мы с ним мало отличались по возрасту. Учился в "Кульке" (так крестят у нас в городе Университет Культуры). На носу у него маячила зимняя сессия. Но Жека даже не подумал об этом, когда соглашался помогать мне нянчиться с пацаном. Вот же парень! Он мне очень понравился еще тогда, когда жена гуляла со мной в невестах. Стройный, с рельефной грудью и тонюсеньким станом, красивый парнишка. Большие голубые глаза и очень светлые волосы. Ресницы, как у коровы. Это не насмешка - у коров действительно большие ресницы (сами присмотритесь).
Коммуникабельность и раскрепощенность его сразу располагали к общению. Но я всегда сторонился своего симпатичного родственника. Причина сидела глубоко во мне. Дело в том, что у меня с детства красивые парни и крепкие мужики вызвали внутреннее смятение и робость, а по телу гуляли горячие волны. Я считал это своим проклятьем, и всячески старался задавить. И женился-то побыстрее, чтобы в браке почувствовать себя нормальным парнем и забыть, наконец, свои дурацкие бредни. Не получилось!..
Когда я смотрел на Женьку, во мне с новой силой вспыхивало неуправляемое похотливое желание - ни черта с собой не мог поделать! Поэтому, решил просто реже с ним видеться и, как мог, избегал - Привет! - Привет! - и разбежались. Но судьба расстаралась под самый Новый год подсунуть мне сюрприз...
- Салют, Жендос! Ой, задавишь, на хрен, своими лапищами. Проходи, раздевайся.
- До трусов? Как ты? Или их тоже можно того?
Я демонстративно смерил его взглядом с головы до ног: "Блудливый остряк! Нет, пожалуй, трусишки оставь, а то, не ровен час, сына перепугаешь до смерти".
- Ну-у-у. Не такой уж у меня гигант, как ты мечтаешь.
- У тебя мания величия! В данный момент, я мечтаю о кофе с гренками. Не откажешься?
- Из твоих рук - хоть птичий помёт...
- Отродясь такую гадость руками не беру. Фу! Ты умеешь создавать настроение к завтраку...
Вот так, мило и незатейливо, началось первое утро нашего совместного пребывания. Я особенно не задумывался над Женькиными остротами. Хотя... угадывался в них некий фривольный настрой.
- Жек, вот тебе первое ответственное поручение. Я щас лечу к Ольге в больницу. А ты остаешься с Димкой. Вот, здесь в кастрюльке каша, - подогреешь чуть-чуть. Как проснется, посади его сначала на горшок. А потом накорми. Он у нас парень капризный, так что придется зубы заговаривать, чтоб сожрал всё. Ну, уж такому краснобаю, как ты, это будет совсем не трудно. Давай. Если что, - звони на мобилу. Я погнал.
На том и распрощались. Ольга была на операции, и я устроился ждать, чтоб потом побыть с ней, когда будет отходить от наркоза. А дома в это время... шел завтрак.
- Дядя Зэня, а ласказы мне стисок.
- Легко! "Как-то раз под Новый год девушки гадали..."
- Не-е, ни такой. Мне мама пла быцька ласказывала...
- А-а! Ты этот... Ну слушай. Идет бычок шатается...
- Ни сатаица, а кацяица... Ты не плавильна ласказываись...
- Да какая разница? Качается-шатается? Бухому всё равно... Короче, идет это он, болтается. Вздыхает на ходу: "Ох, доска кончается, сейчас я наебнусь...". Ой, пардон! Само вырвалось...
- Опять ниплавильна!
- ЁПРСТ, корешок, ну если ты и сам всё знаешь, какого ... меня заставляешь рассказывать? Я чё те, артист тут, выёживаться? Хотя... Ха-ха! Раз в Кульке учусь, значит артист (с подгорелого театру).
- Ну, нихоцис стисок, тогда пей песню!
- Вот ты, душемот! Спел бы я те щас пару частушек, да боюсь, потом папа твой меня на лапшу порежет.
- На какую лапсу? С католай мама суп валит?
- Ну, примерно. Вот папа порежет, а мама сварит. А ты потом будешь жрать и давиться. Так уж лучше ешь кашу - она, по крайней мере, в горле не застревает.
- Нихацю я ету касу! Сам ес!
- Мне кашу нельзя, - а то рога вырастут.
- Как у каловки?
- Может, как и у коровки, а может, как у того бычка, который с доски на фиг свалился. Ну, родненький, давай еще пару ложек!..
- Ни-ха-цю!
- Да я ж понимаю, тебе бы, лучше, борщеца сейчас навернуть с чесночком, да под рюмашечку!.. А тут - каша... Но другой еды все равно нет, поэтому жри, чего дают!
- Ни лу-блу я эту дулацкую касу, и всё!
- Я вот, тоже, до хрена чего и кого не люблю. Девки-дуры гирляндами на шею вешаются, а они мне и даром не нужны. Забодали совсем, шалавы! Я парней люблю. Вот, папа твой, мне тоже очень нравится. А ему нравишься ты с мамой. Поэтому, давай, племяшек, по ложке, - за папочку, и за мамомчку!..
- Дядя Зэня, ка-ка...
- Это я-то кака?! - Вот она, черная неблагодарность!..
- Ну сто ты, не панимаис? Ка-ка! Я хацю ка-ка...
- Бляха-муха! Я ж совсем забыл тебя на горшок посадить!.. Пошли, быстро-быстро, пока ты мне тут не обделал всё... Та-ак. Ну, что, рожаешь?..
- ЛазА-аю... (кряхтит)
- Вот, и молодчина! Тужься. Фу-у, аромат пошел... Ну что, курочка ты моя, снесла уже своё вонючее яичко? Да, ладно, не проверяй. И так видно. Теперь пойдем в ванную, помоем твою попочку... Вот так... Слушай, какой-то писюн у тебя великоватый. У папки твоего, небось, тоже немаленький?.. Надеюсь, спать мы с ним будем на одном диване?.. Что-то волнительно мне... А, теперь, Димка, веди меня в свои закрома с игрушками. Давненько я в машинки не играл!
- А у меня дазэ настоясий палавоз есть! Цёлненький такой...
- Ну, это, блин, ваще круто!.. У меня в твоем возрасте не было чёрных паровозов... Да и щас нету...
я, наконец, вернулся домой, застыл прямо на пороге в лёгком шоке... Все, какие есть в доме игрушки, были ровным слоем "размазаны" по комнате. На детской кроватке, привязанные за веревочку, болтались три надутых разноцветных гандона. А Димка с Женькой сидели, обнявшись, в самом центре игрушечной свалки, и смотрели альбомы с фотографиями.
- Ну, вы тут, смотрю, отрываетесь на все катушки, пока хозяев дома нету!.. Жендос, а презики-то, на хрена, было в детскую вешать?
- Уж ызвыните, обычных шариков не нашлось. А что? Вполне празднично... Я, как раз, целую кучу разных накупил, - девкам, для прикола, на Новый год дарить.
- Им тоже надувать будешь? Или, для начала, натянешь куда принято?
- А им и так сойдет - в бумажке. Пусть сами ищут, - кому натягивать.
- ???
- Ой, Дрон, не будем о хрусном... Это моя больная тема...
- ???
- Ты, вот, лучше мне скажи - почему у меня нет этих фоток? Я их еще не видел. Слышь, Андрюхай, а я забыл уже, что ты тогда с невестой на этом длиннющем "Хаммере" рассекал по городу. И, на фига, такая кишка? Бля, корыто - корытом! Сразу для ста домохозяек. Ха-ха! Сколько ты отвалил тогда за аренду трех часов?
- Не трех, а пяти! Лучше не спрашивай. До сих пор жаба душит...
- Дрюх, ой, какой же ты, тут, молоденький! Прям, как я щас. И усиков еще не было...- Жека с восторгом рассматривал фотки. Через чур внимательно!.. Потом поднял на меня глаза. - Но щас ты еще вкусней!
- В смысле? - не понял я.
- Да во всех смыслах...
- ???
- Ладно, проехали. Потом поговорим... Как там Оля? Операцию сделали уже?
- Да. Трудно от наркоза отходила. Но сейчас, вроде бы, всё нормально. Малыши, вы тут наводите порядок, а я пойду на кухню, со жратвой разберусь...
Вот так, в хлопотах, промчался день... Зимой сумерки наступают рано. А когда в доме есть маленькие дети, то и ночь приходит раньше. В девять часов Димка уже прыгал в своей кроватке, расходуя последний адреналин, чтоб потом быстрей заснуть, а я пошел стелить нам с Женькой в другой комнате. Не стал я связываться с раскладушкой - решил по-простому - обоим на одном диване. Надеюсь, он не храпит по ночам?..
- А мы, что, уже ложимся? - радостно поинтересовался Жека.
- Ой, извини, я даже не спросил у тебя... Мы с Олей всегда рано стелем постель, чтоб потом не греметь, когда Димка заснёт. Привыкли уже телек смотреть лёжа. Если не хочешь, могу потом постелить.
- А чего потом? Лёжа смотреть даже прикольней. Ты был уже в ванной? Тогда щас я пойду, оттянусь, понежусь маненько...
- Не засни только - утонешь... - бросил я вслед, и отправился окончательно укладывать сына.
Когда я лежал уже под одеялом и тупо пялился в телевизор, появился Женька. Он на цыпочках прискакал из ванны совершенно голый, болтая на ходу своей полустоячей колбасой.
- Ты, что, трусы потерял? Могу одолжить свои! - я уставился я на его промежность, и внутри всё заныло от захлестывающего желания. Пришлось наступить на собственное горло, и я с трудом отвернулся.
- А я без трусов буду спать, как и ты.
- Трусы на мне.
- Странно, а мне Димка сказал, что ты всегда голяком спишь?
- Сплю... с женой.
- Да не стесняйся ты, Андрюш. Раз уж привык нагишом, смело снимай. Тело дышать будет, - Жека уже мостился сзади, забираясь под одеяло и придвигаясь поближе ко мне.
- Чем дышать? Твоим перегаром? (мы конечно пропустили за ужином по махонькой).
- А я зубки почистил, - и он осклабился своей фирменной улыбочкой - от уха до уха.
- Ну давай, снимай... - Женькины руки уже схватились за резинку.
У меня в паху начался пожар! Я дёрнулся в сторону, но Жека и не думал сдаваться - завязалась потасовка за обладание трусами... а на самом деле - моим телом (об этом я понял позже). Поскольку я страшно боюсь щекотки, молодая кровь победила. И он увидел мой стояк. Глаза его моментально вспыхнули, как у кота на крыше.
- Дрю, ну перестань ты упираться... Я никогда не видел у тебя стояк. Можно потрогать?
- На фига?
- Как на фига? Для удовлетворения... это... любопытства.
- Себя вон лапай для удовлетворения.
- Да я и так налапался уже в ванне. Мне твой хочется. Андрон, ты часто дрочишь?
- А жена-то на хуя?
- Ой, про Ольгу я совсем забыл.
Женька был хуже самых вредных банных листьев. Прилипнет - не оторвешь. Его рука уже пробралась в моё заветное место и ухватилась за болт мёртвой хваткой, от чего стояк в мгновенье стал просто каменным.
- Ух ты! Вот это кремень! - восхищенно протянул Жека, - такой бы палкун, да в попец!..
- В чей это попец? - замер я.
- Да, хотя бы, в мой...
- А ты что?... Это?..
- Это-это!.. Я давно уже тебе намекаю, а ты, натурал толстокожий, ни в какую... Ой, только не надо мне петь песни про мораль. Сыт уже, по горло...
- А ты уже с кем-то был... в контакте?
- Да я уж со школьных лет как в контакте. У меня и анкета на сайтах висит не первый год.
- Так ты чего? Блядуешь с мужиками?.. - моему изумлению не было предела.
- Ну, вот... Если парни дрючат баб на стороне - это называется "гуляют", а если с мужиками, то уже грубо. И не с мужиками, а с такими же парнями, как я, как ты. И немного их совсем было. Ну, что же мне делать, если я гей от природы! Бывают и такие уроды... Удавиться что ль сразу?! - у Женьки в глазах появились слезы.
Я пребывал в полном столбняке, и совершенно не представлял что делать. Женькиных слёз я еще не видел. Он мне вдруг показался таким беззащитным и одиноким. Как Димка, когда его обижали... И я сломался! Плотину прорвало. Обнял его и прижал к себе, успокаивая:
- Женечка, да не реви ты. Что ты так расстроился? Одни - натуралы, другие - голубые, розовые... Какая, на хрен, разница? Перед Богом все равны! Ты будешь смеяться, но меня тоже к парням тянет... - я сам не понял, как из меня это вырвалось. Даже вздрогнул от неожиданности, услышав свои же слова. Жека отстранился и уставился на меня во все глаза.
- ???
- Чего? Не можешь поверить своему счастью?..
- Сча-астью?.. - не понимая смысла, протянул Женька и, наконец очнувшись, - Счастью! Конечно!.. Андрюш, ты серьёзно?.. Вот это ты меня щас пригвоздил! - он порывисто бросился мне на шею, и прильнул ко мне всем телом.
Мой хуй грозился лопнуть в любую секунду. Он даже занемел от напряжения. Что творилось в душе, - рассказать не хватит никакой фантазии!..
Дрюш, - жарко зашептал на ухо Женька, - я тебе еще не во всем признался. Я тебя люблю... И уже давно...
Я тут же провалился в бездонную пропасть... Даже физически почувствовал падение... Или это был полёт? Не знаю... Только сердце от страха и радости застучало на всю комнату, грозя вырваться из грудной клетки, ломая рёбра.
- А я чувствую твоё сердце, - донесся до ушей голос Женьки, - оно так сильно колотится...
- Женечка, мальчик мой... Это оттого, что я тоже тебя очень люблю! И тоже давно. С того первого раза, как тебя увидел. Да я тебя просто обожаю! Во сне вижу. Солнышко моё, котёночек...
Я уже сжимал руками Женькину голову, а губы лихорадочно носились по всему лицу. Жека лежал теперь на мне, и смазка наших обезумевших членов смешивалась у меня на животе. Никогда не знавший раньше голубого секса, я готов был немедленно отдаться моему кумиру хоть в рот, хоть в зад, - без всяких гелей и прелюдий. Я хотел его всем телом. Я буквально изнывал и, как маньяк, жаждал СЕКСА! Да, собственно, и без секса уже готов был вот-вот кончить. От одного всепоглощающего чувства любви, и неудержимого стремления к обладанию. Женькины руки неустанно ласкали мои уши, шею. Язык проехал по груди, и губы закружили по соскам. Я и сам заводил таким образом свою жену, но не догадывался, что тоже могу получать охуительное удовольствие от подобных ласк! Еще минута, и мой член задёргался в невероятных конвульсиях. Наши животы заскользили в горячей жиже.
- Ну, ты даё-о-ошь! - восторженно откинулся Женька.
Но я не стал отвлекаться на его восторги, а резко перевернул на спину и сходу всосал его истекающий стояк. Новые ощущения захлестнули и взбудоражили. Первый раз в жизни я сегодня увидел чужой взрослый стояк и, сегодня же, впервые, чувствую его языком и горлом. Я сосу его, как ненормальный! Как будто от этого зависит моя жизнь. Вгоняю чуть ли не в гланды. Давлюсь, отстраняюсь, облизываю, и снова насаживаюсь... Это было какое-то наваждение! Затмение сознания. Вся страсть, копившаяся годами, и не находившая выхода, прорвалась сейчас в этом необузданном минете.
- А-а-а-а-а-а... - заорал Женька, но почему-то очень глухо. Этот умник кинул себе на лицо подушку и голосил в нее, чтоб не разбудить Димку. Вот молодчина! Во рту оказалась солоноватая жидкость. По запаху я сразу угадал сперму. Свою-то я никогда не пробовал, а запах знаю прекрасно... Всё!.. Мы откинулись, - оба обессиленные и опустошенные. Но, уже через минуту меня непреодолимо потянуло к моему, уже невозможно родному Женьке...
Наша первая "брачная" ночь продолжалась до утра... Она перевернула меня всего. И не уверен, что на ноги... Надо было решать, что же будет дальше!? Как одновременно жить с любимым сынишкой, женой и ее братом?! Это даже не треугольник... Но, мысли путались, и упирались в тупик нежелания потерять никого из них. Эти дни до выписки Оли я отсутствовал в своем теле. Всё происходило как бы со стороны. Нет, во время секса в теле я, конечно, был, и прекрасно чувствовал и наслаждался всем процессом. Каждой клеточкой, каждым волосиком... Однако, всё было ирреально, как в прострации. Целыми днями мы были заняты делами: Жека возился с Димкой, я мотался в больницу, покупал ёлку, Шампанское, новогодние украшения. Потом мы вместе наряжали эту самую ёлку. Восторгам Димки не было конца! Это была его первая в жизни собственная ёлка в собственной комнате! А по ночам мы с Женькой, как ненормальные, сплетались в клубок страстей и греха. Жена с тревогой смотрела в мои красные не выспавшиеся глаза. Пришлось всё свалить на конъюктивит...
И вот, подошел день выписки. Аккурат 31 декабря я привез Олю домой. Она с пристрастием обошла всю квартиру - нет ли пыли, всё ли на привычных местах. Похвалила за ёлку, и мы дружно проводили Женьку из подъезда. Только благодаря наступившим сумеркам никто не видел моих катившихся по щекам слёз. Нам с женой впервые предстояло встречать Новый год вдвоем (Димка к 12-ти часам уже вовсю дрых). Я так ждал этого и давно мечтал... Но, отчего-то, никто не почувствовал предполагаемой радости. Жена - в виду не прошедшей еще болезни, а я... Ну, ты и сам, мой Читатель, знаешь почему. Душа была разодрана на части, и я физически чувствовал ее нестерпимую боль.
На завтра у нас с Женькой был намечен сюрприз. Он приханырил в "Кульке" два новогодних костюма и примчался утром, пока еще все спали. Я заранее открыл дверь, и тихо впустил его. Но, перед этим, мы бессовестно целовались взасос на лестничной площадке, как долго не видевшиеся влюблённые... Наконец, пропикало девять часов, и в дверь комнаты громко постучали. Ольга, заспанная и удивленная, выплыла из своей комнаты и ошарашено уставилась на Деда Мороза со Снегурочкой, стоявших в прихожей при полном параде.
- Здравствуй, красавица! Прибыл я к вам с дальнего Севера, с поздравлениями и подарками... - начал я заученной фразой, но и попутно импровизируя (Дедом Морозом, по старшинству, был, конечно, я. Женька уморительно пищал Снегурочкой).
- А где внучек? Мне сказали, что зовут его Димочка. - я уже проходил в его комнату.
Димка немедленно вскочил, с любопытством хлопая глазёнками. Ольга помогла ему быстро одеться, и вот он уже крутится вокруг нас, то и дело, дёргая за рукав, и требуя внимания.
- Ну, внучек, что ты дедушке расскажешь? Я же вижу - ты хороший мальчик и, наверняка, знаешь много стишков. Ты рассказывай, а я сейчас в мешке подарочек тебе найду...
- Здластуй, дедуська Малоз - балада из ваты!.. - раздался задорный голосок.
- Спасибо! Дальше не надо - я сам знаю... - Дед Мороз вдруг сразу вспотел и сел, забыв про мешок.
- Не-ет! Я хацю дальсы... "Ты падалки нам плинёс, пидалас лахматый?.."
У Деда Мороза покраснели уши... Наверняка не только уши, просто всё остальное у меня было либо скрыто бородой, либо намазюкано помадой. Ольга, стоя сзади, при этих стихах выронила вазочку с орешками в сахаре, и они с грохотом рассыпались по всему полу. В наступившей, вслед за этим, тишине послышались ее всхлипы: "Ну, даже на день нельзя оставить ребёнка! Чему вы его тут научили!"
- А-а-а... Это не мы. Это он в садике нахватался. Ой, я сам ещё помню. Там дети так матом загибают!.. - быстро начала оправдываться Снегурочка.
- Какой садик? Он не ходит еще никуда.
- Ну... тогда во дворе. Там полно всяких бомжей. И научат, и покажут...
- Чего покажут? - Ольга поменялась в лице, и тоже обречено села.
- Да не был он ни в каком дворе, - подал голос Дед Мороз, - Бля, Жендос, к тебе детей за километр нельзя подпускать!..
- А сам-то чего материшься? - огрызнулся, потупясь Женька, поправляя голубую шубку. Только сейчас до меня дошло, что он - гей - красовался в голубеньком дамском наряде. Плюс еще все эти девичьи ужимки... Осенившая мысль вызвала у меня просто гомерический хохот. Я скинул шапку, борода съехала на ухо и, я ржал, как одуревший, то и дело прыгая на диване...
- Мама, а Дедуська Малоз - это мой папа... - сделал открытие Димка, - А кто такая Снигулацька? Она този дядя? Или тётя?..
- Она...ха-ха-ха... Она, малыш, тоже... это... Ха-ха! Голубая...
Общий ржач разбудил соседей. Но, знали бы они, как я был прав!