Лес, настоящий лес. Вы когда-нибудь были в таком? Где нет выбитых машинами дорог, где не слышится смех и пьяные разговоры, где нет запаха шашлыка, отдыхающих и просто гуляющих. Только вековые деревья и шум их вершин, когда дует ветер... Редко и тихо доносится пение птиц и тихий хруст веточек под лапками зайца или белки, а может, и... Да, в таких дремучих лесах не обойдётся без волков.
Неожиданно Герда замирает и напряжённым взглядом смотрит в кусты. Герда - это моя собака. Маленькая ещё, ей всего полгода. Маленькая и глупая. Что она увидела в этих кустах? Раздражённо оборачиваюсь и подхожу к ней. Смотрю туда, но ничего не вижу, кроме беспросветных зарослей.
- Герда, малышка, пойдём... - с силой тяну за поводок, но собака застывшим взглядом смотрит на кусты.
Это начинает меня пугать. Понимаю, что ей будет больно, но тем не менее рывком одёргиваю поводок на себя. Герда, наконец, отрывает взгляд от зарослей и нехотя следует за мной. Я, конечно, не трус, но мне действительно не по себе в этой полутьме деревьев.
Герда жалобно скулит. Останавливаюсь. Собака смотрит на меня с беспокойством в медовых глазах. Устала, девочка моя. Понимаю, ведь мы уже полдня тут ходим. Я и сам устал, ноги дико болят, желудок ноет от голода, но возвращаться нет желания. А придётся: уже темнеет. Разворачиваюсь и иду по той же тропинке назад. Как же я не хочу домой... Если это место можно так назвать.
Мой отец - геолог. Постоянно срывается с места на место. И вот недавно его опять отправили на изучение местности. Он свято верит в то, что ему оказали огромную честь изучить этот заброшенный уголок земли. А я уверен в том, что его просто "сплавили", как "сплавляют" сотрудников, которым не хватает рабочих мест в городе.
"Мама, забери меня!" - было моей первой мыслью, когда я увидел это захолустье. Деревенька, парочка узких улиц с покосившимися деревянными домиками, сельский магазин, по размерам чуть превышающий обычный киоск. Абсолютная глушь. И, к сожалению, просить маму забрать меня отсюда бесполезно. Бракоразводный процесс завершился два года назад. У меня был выбор, с кем остаться. Но, выбирая между самостоятельной жизнью под звуки траха мамы с очередным любовником и нормальной жизнью с отцом, я выбрал второе.
Не прошло и двух спокойных лет, как папу перенаправили по работе. Напрасно я думал, что мы окажемся в райском уголке, где я быстро найду новых друзей и знакомых. Нет... Из молодёжи здесь лишь пара девушек лет семидесяти. А если серьёзно, то есть здесь несколько парней моего возраста, но что может быть общего между мной и этими жителями глуши, которые отъезжали отсюда максимум на пятнадцать километров в соседнюю деревню, в школу?! Туда и мне предстоит пойти через месяц. О, Господи...
Поначалу я пытался искать плюсы в своей новой жизни. Например, думал "понтануться" перед здешним населением. Но работяги и бабули мой стиль не оценили, а ходить в фирменных вещах по дорогам, которые в большинстве своём представляли сплошную грязь, было затруднительно.
Вот и сейчас иду я по лесу в старых кедах, папиной великоватой мне ветровке и пёстрых джинсах, которые некогда были белыми. Просто раньше я очень любил рисовать и вытирать ладони от краски об эти самые джинсы. Но с переездом желание рисовать пропало - как и вдохновение, впрочем...
Собака поминутно оборачивается и иногда рычит. Сильно тяну за поводок и едва не бегу. Тропинка разветвляется. По-моему, нам направо. И снова какие-то повороты. Вроде бы шли здесь, а вроде бы и нет...
Через двадцать минут я с ужасом понимаю, что не помню обратную дорогу. А дороги, в общем, здесь и нет. Лишь узенькие тропиночки, едва заметные под ковром мха. Вот теперь меня охватывает паника.
- Гердочка, домой, малышка, давай, - не узнавая свой голос, шепчу я; почему-то вдруг стало очень страшно говорить вслух.
Собака смотрит на меня жалобным взглядом. Глазки у неё красивые, такого же цвета, как и у меня. Только я всегда утверждал, что глаза у меня карие, а друзья твердили - цвета виски, но я лишь отвечал, что они конченные алкоголики. Но сейчас не об этом.
Судя по всему, собака знает дорогу домой не лучше меня. Стараюсь не поддаться панике, но она медленно овладевает телом и разумом. Смотрю вверх, на покачивающиеся вершины сосен, и мне становится ещё страшнее. Чувствую себя муравьём в огромной банке. Будто клаустрофобия. Хоть лес и не замкнутое пространство, но по этим лесным коридорам можно блуждать вечно...
"Телефон!" - приходит на ум здравая мысль, которая тут же отметается суровой реальностью. В этой глуши сеть не ловит.
Темнеет. Говорят, по ночам слышно, как воют волки... Трясусь то ли от страха, то ли от появившегося сильного ветра. Герда, тихо скуля, плетётся следом за мной. Иду медленно, пытаясь вспомнить дорогу, хоть какую-нибудь примету... но, чёрт возьми, эти тропинки все одинаковы!
Треск веток позади меня - и замирает сердце. Герда оборачивается и вновь застывает. В её глазах я вижу стремительно приближающийся к нам силуэт. Дыхание останавливается, нет сил сделать вдох, кровь застывает в венах, с ужасом жду, что будет дальше...
От резкого прикосновения едва не вырывается из груди сердце, горячие ладони крепко держат меня за плечи, кричу от страха, но с губ срывается лишь приглушённый всхлип.
- Ты заблудился?
Резко оборачиваюсь, поднимаю голову и упираюсь взглядом в пронзительные тёмные глаза. Настолько тёмные, что с трудом можно различить зрачки. Передо мной мужчина. Трудно определить его возраст в сумраке, но, определённо, ему не больше тридцати. Он на голову выше меня...
Кажется, я снова научился дышать. От сердца отлегло, а я ведь едва сознания не лишился! Я не слабонервный, но кто сохранит спокойствие, когда его хватают сзади в тёмном лесу?
- Так ты заблудился? - повторил свой вопрос мужчина.
Его голос холоден, и даже сквозь мягкий успокаивающий тон слышатся нотки власти.
Медленно киваю, не сводя с него глаз. Странно, чертовски странно встретить кого-то в этой глуши. Ещё более странно - наткнуться на кого-то, потерявшись в дремучем лесу.
- Пойдём, я выведу тебя из леса.
Покорно следую за мужчиной, но резко останавливаюсь из-за натянувшегося до предела поводка.
- Герда! - собака лишь тихо скулит, не сводя взгляд с фигуры впереди меня. - Давай, маленькая, пошли.
- Я пойду вперёд, догоняй, - бросает мне мужчина и уходит вперёд.
Тяну за поводок, и собака вынуждена медленно пойти за мной. Через пару минут я равняюсь с моим спутником, хоть собака упорно пытается остановиться.
Оказаться подальше отсюда - это сейчас единственное моё желание, и кем бы ни был этот человек, я рад тому, что не умру и не буду съеден волками в этом лесу. Но просто идти молча как-то неловко.
- Извините, а кто Вы? - нерешительно спросил я, осознавая глупость заданного вопроса.
- Зови меня Дамир, - ответил тот, коротко окинув меня взглядом.
- А я Алик; вообще я Алий, но все меня Аликом зовут.
- Зачем же ты сошёл со знакомой тропы, Алик?
- Откуда Вы знаете? - удивился я.
Действительно, сегодня я свернул с дороги, чтобы просто получше узнать лес, не ожидая, что смогу так далеко забрести и потеряться.
- Я знаю многое, - кратко ответил Дамир.
Мы вышли из чащи и пошли по знакомой мне тропинке. Тьма деревьев рассеялась, и я смог получше разглядеть мужчину. На вид ему было тридцать... А может, и меньше. Немного резкие черты лица, тёмные глаза, изящные брови, тонкие губы. Лицо обрамляли несколько светлых прядок, выбившихся из длинного хвоста, доходившего до области чуть ниже лопаток. Одет мужчина был со странной элегантностью: тёмные брюки, чёрные туфли, совсем не похожие на обувь для походов по лесу, длинное, до колен, расстёгнутое тёмно-синее пальто причудливого пошива, будто из прошлого века.
Шли мы долго и молча; изредка я задавал вопросы, а он кратко отвечал на них. Тропинка всё светлела, ещё минута - и мы вышли из леса на просёлочную дорогу. Оказывается, было не так темно, как мне показалось там, в лесу; лишь начинало смеркаться. Я повернулся к мужчине, чтобы поблагодарить его, но... позади меня никого не было.
дорогу до деревни я задумчиво смотрел себе под ноги. Мысли не отпускали меня. Странный он, Дамир. Хоть и, признаться, меня к нему потянуло. Думаю, он один из тех людей, которые обладают природным притяжением, располагают к себе с первого взгляда.
На первый взгляд, я немало перепугался. Но это была лишь паника, я боялся пропасть в этом лесу. Так я и не отблагодарил его - немного стыдно. Но почему он ушёл? Так быстро и незаметно...
- Ладно, главное - я в порядке, - вслух сказал я, пытаясь разбить витавшее надо мной напряжение и ворох мыслей. Но что-то вновь и вновь заставляло меня возвращаться в мыслях к нему...
Калитка во двор была открыта, и я со вздохом вошёл в неё. Ещё пару недель назад я не считал нашу городскую двушку чем-то особенным, но по сравнению с этой хижиной она казалась мне теперь дворцом.
Входя, не разуваюсь. Незачем. Хоть пол и чистый (мы мыли его по приезде), но ступать по холодным доскам мне не нравится. Из кухни слышу голоса.
- Привет, пап. Здравствуйте, - приветствую я отца и тех людей, что сидят за столом.
Шесть мужчин, местных; на столе лежат карты местности. Отец с полминуты смотрит на меня как на необъяснимое чудо, а затем я оказываюсь крепко стиснутым в его объятьях.
- Ал, родной, ты в порядке? - шепчет отец, гладя меня по голове, а я ничего не понимаю. - Тебя не было с восьми утра, а сейчас уже почти ночь. Я думал, ты заблудился, уже собирался идти на твои поиски.
Бросаю взгляд через папино плечо на старые часы. Одиннадцать вечера. Невероятно, меня так долго не было... Когда я шёл, мне казалось, что ещё нет и восьми. Наверное, потому что летом поздно темнеет.
- А я и вправду заблудился, - произношу я, и отец белеет на глазах.
- И как же ты выбрался, парень? - ухмыляется один из мужчин, сидящих за столом. - Как правило, ещё никто не возвращался, затерявшись в чаще. Гиблое это место.
- Мне помогли... Мужчина меня вывел; его звали, кажется, Дамир.
Ухмылка сползает с лица мужчины, он белеет, как и отец; остальные тоже смотрят на меня с беспокойством и даже... злостью?
- Не смей выкидывать такие шутки! - взревел мужчина, вскакивая из-за стола, при этом он ударил кулаком по столешнице с такой силой, что меня всего перетрясло, а после в комнате воцарилась звенящая тишина.
- А что я такого сказал? - набрав побольше воздуха в лёгкие, спросил я.
- Богдан, научи своего выродка правильному поведению! - бросил моему отцу второй мужчина, тоже вставая.
Через минуту все шестеро покинули наш дом. Я проводил их недоумевающим взглядом и обернулся к отцу, едва за последним из них захлопнулась дверь. В его глазах читалось сочувствие ко мне.
- Пап...
- Сынок, если это шутка, то вправду неудачная, - с полной серьёзностью в голосе сказал он мне.
- Пап, но я сказал правду! - с отчаяньем в голосе почти закричал я.
Обидно. Что за чертовщина творится вокруг, и почему у этих людей такая странная реакция на мои слова?
Папа устало вздохнул.
- Я верю тебе, сын. Не обращай внимания на случившееся. Они странные, суеверные люди.
- Да объясни же мне, что здесь происходит!
- Видишь ли, ходят легенды, будто водятся в лесу призраки. Один из них - Дамир. Его, похоже, видели в чаще, но долго после встречи с ним люди не жили. Говорят, будто волки этого человека растерзали, вот и ходит он по лесу неприкаянный.
- Откуда ты всё это знаешь?
- Да каких только легенд не наслушаешься на работе, - грустно улыбнулся отец. - Не бери в голову, сынок. У меня нет поводов тебе не верить, да и не стал бы ты затевать такие шутки. Наверное, тот человек, что помог тебе, был другой Дамир. Призраки ведь не разговаривают, верно?
- Да, пап, - кивнул я.
- Садись за стол; ты, верно, голодный.
- Нет, спасибо, пап, я не хочу есть, - вздохнул я и пошёл спать; за ворохом мыслей голода не чувствовалось совсем.
Утром я снова взял Герду на поводок и направился к лесу. За ночь я многое понял. Во-первых, мужики - наивные дураки, верящие в призраков. Во-вторых, меня этими страшилками не напугать. Хотя на этот раз я пообещал себе не сходить с тропы...
В лесу было мрачно. Редкие лучи пробивались сквозь густые вершины деревьев. Шёл я медленно, потому что Герда вновь упрямо отказывалась двигаться с места.
- Ну, давай, пошли же! - тянул я её за поводок.
Ну, всё! Сейчас я развернусь и пойду, а ей придётся встать под натиском поводка.
Оборачиваюсь, и... и сердце чуть не вырывается из груди.
- Прости, что напугал, - виновато улыбается Дамир, правда, без доли сожаления в чёрных глазах.
- П-привет, - только и смог выдавить я из себя, а мужчина снова улыбнулся.
Замечаю, что клыки его чуть выступают вперёд.
- Пошли, - почти беззвучно повелевает он и уходит вглубь леса.
Заставив собаку встать и пойти за мной, я поторопился за ним.
- Как ты здесь оказался? Я не видел тебя на тропинке, - нерешительно начал разговор я.
- Я шёл не по тропе.
- По кустам? А не боялся заблудиться? - спросил я, мысленно усмехаясь своему вопросу.
Не похож Дамир на человека, боящегося потеряться.
- Нет, я хорошо знаю лес.
Снова идём минуту в тишине.
- Знаешь, а мне вчера сказали, будто ты призрак. Хах... - издал я нервный смешок, почему-то мне стало не по себе.
Дамир резко останавливается и молниеносно оказывается передо мной. Сталкиваюсь с чёрной бездной его глаз, сердце ускоряет темп биения.
- А призраки материальны?
- Н-нет, - еле ворочаю я языком.
Да что со мной...
Дамир берёт мою ладонь в свою и ведёт по бледной коже, от скул к шее. Верхние пуговицы его рубашки расстёгнуты, и моя ладонь доходит до ключиц.
- Ты не призрак... - шепчу я, чувствуя биение его сердца и ровное дыхание.
- Глупый, - улыбается Дамир, - я такой же живой, как и ты.
Живой. Убеждаюсь в этом с каждой секундой, пока моя ладонь касается его кожи. Внезапно я будто пробуждаюсь и резко отдёргиваю руку от кожи, слышу тихий смешок и поскорее отворачиваюсь, чтобы он не заметил проступившего на моих щеках румянца.
- Ты здесь надолго? - интересуется мужчина.
Задумываюсь. Домой идти не хочется.
- Пока не стемнеет.
- Тогда пошли, - улыбается он, уходя в глубину леса, и я покорно следую за ним...
Мы гуляли весь день. Дамир оказался невероятно интересным собеседником. Казалось, он знал о лесе всё и даже больше. Он также знал немало легенд и мифов об обитателях "тёмной" стороны этого мира. Когда он рассказывал их, улыбка не сходила с его лица, но, признаться, истории эти были настолько реалистичными, что я невольно вздрагивал от хруста веточек и прочих лесных звуков...
Темнело. Я не заметил, как мы вновь оказались на тропе, которая вела к деревне. За всё это время я так и не решился спросить о том, что меня так интересовало. Но от Дамира не утаилось любопытство и нерешительность в моих глазах.
- Что ты хотел узнать от меня?
- Я... я хотел спросить про... тебя. Ты ведь, наверное, знаешь, что в деревне говорят...
- Знаю... - резко прервал меня Дамир, на секунду став серьёзным и задумчивым, но затем снова улыбнулся мне. - Не верь в глупости. Это всего лишь легенды.
- Но ведь каждая легенда основана на реальных событиях, - возразил я, сам пугаясь своих слов.
Дамир вздохнул, глядя мне в глаза, и принялся за свой рассказ:
- Я ушёл из деревни много лет назад... хотя нет, не слишком много, - поправился он и продолжил: - Я понял, что не принадлежу их миру - миру простых людей. Я стал отшельником и поселился здесь, а многие решили, будто меня растерзали волки, ведь их много в этом лесу, - Дамир усмехнулся. - Некоторые из местных видели меня здесь - так родились легенды. Вот и всё, - закончил мужчина и повернулся ко мне.
Я не проронил ни слова, глядя себе под ноги. Как так, не понимаю...
- И ты вот так просто смог уйти? Бросить всё и всех? - наконец озвучил я терзавший меня вопрос.
- Всегда и везде есть свои трудности, но я научился справляться с ними.
- А как же жильё, питание? У тебя есть дом?
- Да, в лесу, - усмехнулся Дамир.
- Это так странно. Я бы не смог... не смог бросить всех, - сказав "всех", я подумал об отце; у меня был только он.
- Тебе это только кажется, - с лёгкой улыбкой ответил Дамир и, развернувшись, быстрым шагом скрылся в лесу.
"Всё-таки он странный... Разучился нормально прощаться?" - недоумевая, я побрёл к деревне.
сентября оставалась неделя, жизнь текла в деревне своим чередом. Немногочисленная молодёжь радовалась скорому началу учёбы, а, значит, вылазкам в соседнюю деревню, в школу. Не рад этому был только я. Перспектива нарушить привычный образ жизни меня не вдохновляла. А привычным для меня стало просыпаться на рассвете, одевать ставшие большими вещи (я всегда отличался худобой, но за время, проведённое в деревне, стал ещё тоньше), расчёсывать отросшие до плеч прямые тёмно-русые волосы, наскоро завтракать и коротать время в лесу в обществе Дамира - каждый день, с утра до вечера, с собакой или без. Отцу и местным оставалось лишь удивляться такой моей тяге к природе. Про Дамира я с того дня не обмолвился никому ни словом. Сам Дамир так и не научился прощаться. А встречал он меня всё так же, пугая до чёртиков своим внезапным появлением.
Но в этот день мне не суждено было быть вновь напуганным, обнятым за плечи, а после отправиться до вечера гулять, отчего я пребывал в сквернейшем расположении духа. Стоя на пыльном сером полу затхлого захламлённого чердака, я с раздражением осматривал кучу старья, которую мне предстояло вынести из него.
- Сынок, что там, справишься? - донёсся до меня с первого этажа дребезжащий голос старушки-соседки.
- Справлюсь, - зло ответил я и принялся расчищать пространство, мысленно ругая отца.
Ведь это была его идея: послать сына на помощь бабульке.
Впрочем, выносить древний хлам оказалось не таким уж и безынтересным делом. Среди него были и старинные альбомы в массивных переплётах. Пожелтевшие со временем фотографии несли в себе дух времени, и это меня безумно притягивало. А я ведь и не знал про свою страсть к таким вещам.
В одной из коробок я приметил ещё один старый альбом. Стряхнув с него пыль, я осторожно стал перелистывать страницы. Там были чёрно-белые фото, некоторые пожелтевшие с краёв, но всё это было безумно интересно. На одной из фотографий, в уголке, я даже разобрал замысловатую чернильную надпись - название нашего населённого пункта. Если верить изображениям на фото, некогда это был бурлящий жизнью уголок земли, и непонятно, почему через годы он превратился в такое захолустье.
Я перелистнул ещё одну страницу. Здесь были групповые фото людей на фоне какого-то здания. Я пробежался по их лицам глазами, перелистнул ещё одну страницу и обомлел. Дрожащей рукой перелистнул страницу назад, надеясь на то, что мне показалось, но напрасно... На одной из фотографий был именно Дамир.
- Авдотья Валентиновна! - позвал я, спускаясь по лестнице с чердака с альбомом в руках.
- Да, сынок? - рассеяно отозвалась старушка с кухни.
Я рывком устремился туда.
- Кто это? - резко спросил я, швыряя альбом на стол перед женщиной и тыкая пальцем в фотографию.
- Мне уже не припомнить, это альбом ещё моей матери, - отмахнулась старушка, но в глазах её читался страх.
- Вы знаете, кто это, да? - напрямую спросил я её.
Женщина подняла на меня потускневшие с возрастом глаза и медленно кивнула.
- Кто?
- Да зачем тебе это знать, сынок?
- Кто это?! - сорвался я на крик.
- Тихо ты, сейчас я всё расскажу, - испуганно посмотрела на меня старушка, а затем склонилась над альбомом. - Вот видишь, это Роза. Моя мать ей крёстной приходилась, - указала бабушка на молодую девушку в центре фотографии. - А это её старший брат - Дамир. Но я о нём ничегошеньки не знаю; мне десять было, когда его не стало.
- Что значит не стало? - побледнел я.
- Да вот так - волки его загрызли.
- А... а может, он просто в лес ушёл и не захотел возвращаться, и сейчас там живёт?! - отчаянно пытался успокоить я себя.
- Да бог с тобой, сынок! Когда это случилось, он уже взрослым парнем был, четверть века ему стукнуло, а с того момента уже и не упомнить, сколько лет прошло, - восемьдесят, не меньше.
О, Господи... Бедлам, воцарившийся в моей голове, просто не описать словами! Я пытался найти хоть какое-то разумное объяснение всему случившемуся: что Дамир выжил тогда, в лесу, что его не загрызли... Но если и так, ему должно быть сейчас не меньше ста пяти лет! А я всё это время проводил... с призраком? Но нет, я же убедился в том, что он живой! Тогда что за чертовщина творится с этим человеком?
Остаток дня я дёргался от любого шороха. Поклялся себе, что больше не зайду в лес. Близко к нему не подойду. Вообще не выйду из своей комнаты. Страх овладел моим разумом. Я не мог объяснить себе то, что узнал. Сомнений в том, что на фото был именно Дамир, у меня не было никаких. Человек на изображении был не просто похож на него, он был им самим. Будто Дамир сошёл со страниц этого альбома.
Я медленно сходил с ума. Если сначала это был лёгкий испуг, то с наступлением тьмы это превратилось в паранойю. Дамир мерещился мне везде. Его образ преследовал меня, кожей я чувствовал его взгляд и холодел от ужаса. Предчувствие чего-то страшного, что произойдёт этой ночью, не оставляло меня.
Я наглухо закрыл все окна. Три раза проверил, закрыта ли дверь. Папа недоумевал, когда я попросил разрешения ночевать в его комнате, и ответил, чтобы я не придумывал ерунду. В итоге я не стал закрывать дверь в свою комнату, как делал обычно, а оставил её открытой нараспашку, чтобы слышать мерное сопение уставшего после работы отца, забрался с головой под одеяло и попытался заснуть. Безуспешно...
Что-то тихо скрипнуло, и внутри меня всё сжалось. Напряжённо вслушиваясь в каждый звук из-под одеяла, я с ужасом понимал, что не ослышался, ведь скрип повторился. Я вцепился руками в одеяло, но было поздно - тонкая ткань рывком была содрана с меня сильными руками.
- Привет, малыш, - улыбнулся Дамир, зажимая мне рот ладонью.
От страха меня буквально парализовало, да и что я мог выставить против взрослого мужчины? Мои приглушённые мычания не выходили за пределы комнаты, да и папа крепко спал.
Меня обдало порывом холодного ветра - окно было открыто настежь. Дамир подхватил меня, продолжая зажимать мне рот, перехватил за спиной мои запястья и буквально вытащил меня через окно, при этом я больно исцарапался о деревянную раму, ведь я был лишь в майке и трусах.
Мужчина тянул меня за собой, крепко прижимая к себе, и я едва успевал перебирать босыми ногами по дороге, пару раз по пути упав на колени. Я сам не заметил, как мы оказались в лесу; слишком быстро всё происходило, и слишком велик был страх во мне. Лишь там Дамир убрал руку с моего рта и немного ослабил хватку, продолжая тащить меня за собой за одну руку. Вырваться не представлялось реальным, заорать тоже, да и не услышит никто в деревне мои вопли, ведь мы были уже далеко от неё. От ужаса у меня перехватило дыхание, а Дамир всё тащил меня за собой, пока мы не оказались на небольшой полянке.
От сильного толчка в спину я упал на землю, на мокрую от росы траву. Я дрожал от холода и страха. Мужчина склонился надо мной. Я попытался отползти от него, но сильные руки вернули меня на место. Дамир коснулся языком моих губ, и в следующую секунду я вскрикнул от резкой боли. Мужчина прикусил мою губу острыми клыками и тут же слизал с неё выступившую кровь. Майка на мне была разодрана одним резким рывком. С моих искусанных губ Дамир переместился на шею, покрывая мелкими укусами мою кожу. Вырываться не было сил, я лишь тихо скулил от боли под ним, изредка вскрикивая от сильных укусов. Мои крики, похоже, только заводили мужчину. Со звериным рыком он истязал мою кожу, острыми ногтями оставляя на ней кровавые следы.
Последний предмет мой одежды был сорван Дамиром, и два его пальца, причиняя ужасный дискомфорт, проникли в меня. Ужас снова пронзил моё существо, я орал, вырывался и плакал, но тщетно.
Одним резким толчком Дамир вошёл в меня. Казалось, я вот-вот умру от болевого шока. Толчки давались трудно, медленно и разливались в теле ужасной болью. Дамир просто раздирал меня, всё ускоряя темп движений. Я захлёбывался от слёз и задыхался, пока он снова и снова с безумной силой и яростью входил в мою узкую плоть. По плечам моим потекла кровь, когда он впился в них ногтями. И с каждым разом мне было всё больней...
Ночь длилась вечно, а я всё не умирал, хотя мне хотелось, чтобы это произошло. Удивительно, но у меня всё ещё были силы на то, чтобы кричать. Хотя... просто невозможно было сдерживать крики боли с каждым новым его толчком. Дамир словно превратился в хищного ненасытного зверя, он вновь и вновь кусал меня и разрезал мою кожу острыми ногтями.
Я кричал до тех пор, пока от боли моё сознание не погрузилось во тьму...
и заставила меня вернуться в реальность. Чуть поутихшая, но такая же беспощадная. Горело и болело всё. Некоторые раны затянулись, но многие по-прежнему кровоточили, обливая моё тело кровью. Дамира не было, он ушёл, оставив мне Боль и Страх. Я не соображал ничего. Сознание вскоре вновь ушло из моего тела.
Меня нашли. Не мне дали умереть, хоть в тот момент я искренне желал этого. Я пролежал на поляне почти пять часов, медленно истекая кровью. Укусов и царапин было очень много, они вдоль и поперёк покрывали моё тело, но, казалось, Дамир специально был аккуратен, он ни разу не прошёлся острыми, как кошачьи когти, ногтями вдоль вен. Это и не дало мне умереть от потери крови, а чёртово лето не позволило мне уйти из жизни от переохлаждения, и я пять часов был наедине со своими страхами и дикой болью, не в силах пошевелиться.
Отец поднял панику на рассвете. Другой бы подумал, что я вновь ушёл гулять, но папа знал, что я бы не ушёл, оставив открытым окно. Я бы вообще это окно не открыл на ночь. Дурацкая фобия с малолетства...
Дамир уволок меня не слишком далеко от деревни. Он специально бросил меня на видном месте, чтобы нашли. Я орал и плакал, когда меня несли, - от страха или боли, неизвестно; трудно описать, что творилось у меня внутри. Я просто кричал.
Местные решили, что на меня напали волки. Глупый парнишка ушёл на рассвете в лес и наткнулся на свору хищников. Мне повезло - видно, что-то их спугнуло и не дало им растерзать меня до конца. И только один папа, отмывая меня от запёкшейся крови, похоже, догадался, что со мной произошло на самом деле, но вида не подал, что это так. И на том спасибо...
Я пребывал в полной апатии. Лежал весь день, уставив взгляд в одну точку. Кричал во сне и молчал днём. И долго ещё морщился от боли, когда приходилось садиться. "Зачем он сделал это со мной? - снова и снова вставал в голове вопрос. - Просто захотел. А я, как последний идиот, доверял ему, с нетерпением ждал встреч с ним и сам себя отдал в лапы маньяку".
Когда мне стало лучше, мы уехали из деревни. В местную школу мне не суждено было пойти, так как мы переехали обратно. Старые друзья, старая школа, старые знакомые... Это привело меня в чувство, и я вновь почувствовал жизнь в своих венах. Но она была уже не той, что прежде. Другой.
Я стал более агрессивен и жесток, но при этом, на удивление, рассудителен и холоден в то время, когда другие впали бы в панику. Я сам не заметил, как пропали куда-то мои давние страхи, и какая-то необъяснимая жажда адреналина периодически тянула меня... в лес. Именно туда. Каким бы странным это не казалось, теперь у меня не было ни малейшего страха перед тьмой деревьев.
Год в школе я завершил успешно. Куда лучше, чем все остальные. Теперь мне предстояло отнести документы в колледж и сделать медицинскую справку, обязательную для всех поступающих.
- Сын, звонили из больницы, просили подъехать, - встретил меня этой новостью обеспокоенный отец.
- Зачем? - спросил я, швыряя сумку в прихожей.
- Уверен, ничего серьёзного, - успокоил меня отец, хотя в глазах его читалась тревога, - просто ошибка вышла с анализами, надо снова кровь сдать.
Через полчаса я уже сидел в кабинете, глядя на свою кровь, которая медленно заполняла шприц. Странно, до этого я сдавал кровь из пальца, а теперь её берут из вены.
- Вот и всё, - улыбнулась мне медсестра, вытаскивая иглу из-под кожи.
Было не больно, лишь появилось желание слизать проступившие на коже капельки крови.
Ещё полчаса тишины, пока готовились результаты. Папа пытался меня разговорить, но вскоре бросил это занятие и принялся изучать брошюры и буклеты на столике, а я вставил в уши наушники.
Какой-то мужчина подошёл к моему отцу, что-то сказал, но я не различил, что именно, так как в ушах гремел рок. Папа пошёл за врачом в кабинет - видимо, обсуждать мои анализы. Хм, а меня звать не надо? Я выключил музыку и тихо подошёл к кабинету, в котором скрылся доктор с моим отцом. Благо, людей в этом коридоре не было, и царила абсолютная тишина. Я прислонился к двери и насторожился, стараясь не упустить ни слова, что глухо доносились до меня с той стороны.
- Насколько это серьёзно? - раздался нервный голос отца.
Кажется, я уже что-то пропустил...
- Боюсь, жить ему недолго осталось.
- Я выложу любые деньги, только назначьте лечение!
Спасибо тебе, папа.
- Позвольте, я Вам объясню, что это за вирус. Дело в том, что вакцины от него не существует, вирус был обнаружен...
Я отстранился от двери. Слушать чепуху, которую весьма правдоподобно рассказывал доктор моему отцу, не имело смысла. Зачем ему всё это? Догадки уже вырисовались в моей голове, но их необходимо было проверить.
Я вернулся на диванчик в центре коридора и вновь воткнул в уши наушники. Мысли, мысли бурлили во мне, и чем больше я думал, тем яснее для меня становилась цель этого докторского спектакля.
Через час они вышли из кабинета. Папа с красными глазами натянуто мне улыбнулся, а доктор прожёг меня взглядом.
- Всё в порядке, сынок. Пошли домой, родной, - позвал меня отец.
Всё, как я и думал. Доктор убедил его в том, что мне совершенно не нужно знать о своей "скорой кончине".
Я встал и подошёл к мужчинам.
- Одну минутку, пап. Я хочу уточнить кое-что у доктора про одну болячку; я просто реферат по ней в школе готовлю, - невинно улыбнулся я.
Папа с шумом вздохнул и кивнул. Поверил в реферат. Неужели доктор настолько промыл ему мозги, что он даже не вспомнил, что я уже закончил школу?
- Пройдёмте, доктор, - указал я мужчине на его же кабинет, - я не отниму у Вас много времени.
Тот кивнул, и мы зашли в помещение.
- Что за дурацкие выдумки про неопознанную болезнь? Я здоров! - тихо сказал я, едва врач закрыл дверь.
Мужчина обернулся и окинул меня взглядом.
- Ты болен, Алий, болен. Если я не ошибаюсь, то с конца прошлого лета. Твоя кровь заражена, и ты уже никогда не станешь прежним. И знаешь... - доктор прищурился и склонился надо мной, - все больные обычно пропадают без вести...
Лишь выйдя из кабинета, я вспомнил, что у доктора чуть выступали клыки вперёд...
Я понял. Я понял всё. Теперь я знал, что мне делать и как. Пропадают без вести... Ну, конечно! Я должен пропасть, чтобы иметь шанс вновь вернуться в этот мир, если захочу, как это сделал доктор. Должно быть, со временем мне станет всё труднее сдерживать себя среди людей, поэтому я должен скрыться от них.
Я ничего не сказал отцу. Не оставил ему ни малейшей зацепки. Признаться, мне было трудно это сделать. Он так смотрел на меня в тот день... Будто я уже умер! Что ж, он смирился, значит, ему будет не так больно потерять меня. Дамир всё же был прав. Бросить всех - вполне реально.
Я ушёл ночью. Через окно. К утру я уже был в деревне. Интересно, про меня тоже придумают легенду, если случайно увидят? Последний раз окинув взглядом прошлую жизнь, я сорвался с места - и на одного оборотня в лесу стало больше...
Веточки тихо хрустели под моими лапами. Немного непривычно было видеть всё в чёрно-белом цвете. Я знал, куда надо бежать. Не знал зачем, но меня туда тянуло. Прыжок - и мой облик человека вернулся. Проведя языком по зубам, я почувствовал увеличенные клыки. Поразительно... Медленно пробираясь вперёд, я вышел на ту поляну.
Столько времени прошло, а возникает чувство, будто трава до сих пор примята на том месте, где я лежал, а на тонких стеблях всё ещё сохранились следы моей крови. Но мне это лишь кажется. А вот хруст веток позади вполне реален.
- Здравствуй, малыш, - слышу я тихий шёпот Дамира за спиной.
Резко оборачиваюсь и оказываюсь в его плену. Он не пытается меня удержать, а я и не пытаюсь оказать ему сопротивление, просто полностью отдаюсь тому неистовому поцелую, в котором слились наши губы. Я прикусываю его губы и язык вновь и вновь, с наслаждением чувствуя, как Дамир вздрагивает от безжалостных укусов, но с жаром продолжает целовать меня.
Я вновь оказываюсь на земле. Не холодно, тепло его тела заставляет меня гореть. Одежда рвётся - да и плевать! Хочу его безумно, хочу почувствовать ту же боль, что и в первый раз, но теперь он нежен. Следы его зубов зажили на моей коже, но он не пытается оставить новые, лишь несколько засосов алеют на моей шее.
Боль всё же разрезает меня, когда он входит в моё тело. Такая желанная боль, и ещё более желанный он! Я снова не смогу сидеть, хотя... должно быть, на волках всё быстро заживает.
Дамир ускоряет темп движений, а я кричу сильнее. Вскоре боль утихает, и приходит наслаждение. Крики мои перемешиваются со стонами и просьбами не останавливаться, и Дамир мучает меня до конца. И лишь когда я почти теряю сознание от наслаждения, он даёт мне кончить и кончает сам... Дыхание сбито к чёрту, сердце бешено стучит, я издаю последний стон и проваливаюсь в темноту...
Рассветный туман клубился по земле, обволакивал тело и путался в волосах. Совсем не чувствовалось холода. Дамир согревал меня своим теплом. Хотелось лежать и лежать у него на груди, мирно спать, хотя в сон уже не клонило. Всё казалось таким нереальным и новым. Но мне это нравилось. Это были новые ощущения, несравнимые с теми, что я испытывал в прошлой жизни. Это было ощущение абсолютной свободы.
Дамир уловил моё пробуждение и невесомо провёл пальцами по моей щеке.
- Я люблю тебя, волчонок, - услышал я, прежде чем снова отдался поцелую.