Ошибки матери / A Mothers Mistakes by rgjohn Глава 1 Было шесть пятнадцать, и Эллисон Хадсон опаздывала... снова. В пятницу днем движение было невыносимым, и, вдобавок, на автостраде произошла авария, которая более чем на полчаса перекрыла все три полосы. Казалось, что с каждым днем движение становилось все хуже. Всего несколько лет назад пригород был открытой местностью, c пологими холмами и пышной зеленью... теперь, казалось, не было квадратного акра, на котором можно было бы построить еще один дом или торговый центр. Эллисон была рада, что жила дальше других, там, где соседей не было в конце подъездной дороги, однако ежедневные поездки на работу становились все труднее, если уже не невыносимыми. Эллисон нетерпеливо постучала пальцами по рулю и посмотрела на других пассажиров, которым так же не терпелось попасть домой, как и ей. Ну, может быть, не так сильно. Брэдли, ее мужа не было в городе, а ее 18-летний сын Кристофер сегодня вечером гостил у друга. Не часто ей удавалось заполучить дом в свое полное распоряжение. Ну, не совсем для себя... Джейсон должен был приехать в 7:30. Мысль о Джейсоне вызвала возбуждение у нее между ног. И все же был еще и страх. Это будет первый раз, когда он придет к ней домой, с тех пор, как они больше года назад начали роман. Они бы трахались в ее постели... кровати, которую она делила со своим мужем почти девятнадцать лет. Это было опасно и безумно, но волнение победило ее страхи. В свои тридцать восемь лет Эллисон думала, что ее сексуальное влечение сейчас сильнее, чем когда-либо. Она где-то читала, что женщины достигают своего сексуального пика только к середине 4-го десятка. В ее случае, это, безусловно, было правдой — казалось, что все, о чем она думала в эти дни, был секс. На самом деле, иногда она думала, что она нимфоманка, хотя и слышала, что нимфоманки не получают полного удовлетворения. В ее случае это, конечно, было неправдой... Иногда она кончала так много раз, что думала, что потеряет сознание. И все же, может быть, именно Джейсон и его извращенные манеры делали секс таким невероятным. Он был не похож ни на кого из тех, кого она когда-либо встречала. Он был красив, силен и очень властен. Он заставлял ее делать разные вещи... и чувствовать разные вещи... вещи, которые замужняя в возрасте за тридцать лет бизнесвумен с докторской степенью в области биотехнологий не должна делать или чувствовать. Это было так неправильно, но ей было так хорошо. Она не могла отказать ему. Невероятно, но она все еще любила своего мужа Брэдли. Он всегда был добр к ней... может быть, в этом и была проблема... он был слишком добр к ней. Или, может быть, проблема заключалась в том, что он был на восемнадцать лет старше ее и у него два года назад возникли проблемы со здоровьем... тройное шунтирование. Их сексуальные отношения никогда не были впечатляющими, но после операции их уровень упал до ничего, до пустоты, до пшика. Врач сказал, что лекарства от давления и препараты для разжижения крови могут негативно повлиять на его либидо. Однако никто не сказал, что они могут привести к его полному исчезновению. Эллисон и Брэдли познакомились в колледже. В то время он был профессором, а она — продвинутой аспиранткой. Она окончила среднюю школу в шестнадцать лет и была принята на работу почти во все крупные университеты с биотехнологической программой. Все говорили, что ее предназначение — совершать великие дела. К сожалению, большая часть ее юной жизни была заполнена книгами и учебой... не было времени на парней и секс. Она, на самом деле, была девственницей до встречи с Брэдли. Судя по внешнему виду Эллисон, никто не догадался бы о кипящих в ней желаниях. Большую часть своей жизни она делала все возможное, чтобы скрыть свою привлекательную внешность и стройную фигуру. На работе она носила непривлекательные очки в роговой оправе и довольно безвкусную одежду, прикрытую всегда присутствующим белым лабораторным халатом. Она была высокой — пять футов восемь дюймов, предпочитая большую часть времени носить туфли на низком каблуке... потому, что Брэдли был ростом всего пять футов девять дюймов. Она весила 135 фунтов, у нее были светло русые волосы средней длины, которые она большую часть времени собирала в пучок. С тонкой талией со зрелыми выпуклостями на бедрах, созданные рождением ее единственного сына Кристофера, и у нее все еще был очень красивый зад в результате многих часов, проводимых на тренажере. Глаза были серо-зелеными с искоркой, которая так противоречила ее чопорной внешности. Она чувствовала, что ее нос был немного острым, но он хорошо подходил к ее несколько острым и модельным чертам лица. Щеки от природы были розовыми, а на пухлых губах, казалось, всегда виднелся намек на улыбку. Ее груди были размером с маленькие грейпфруты, все еще упругие для ее возраста, с большими темно-коричневыми сосками, которые вырастали почти на полдюйма, когда она была возбуждена. В тех редких случаях, когда она позволяла себе снять лабораторный халат на работе, на нее бросалось множество нежелательных взглядов. Это огорчало ее, потому что она упорно трудилась, чтобы сохранить вид идеальной профессиональной женщины. Она была сильным и твердым менеджером. Хотя некоторые из ее ревнивых подчиненных мужского пола сказали бы, что она была "задирой". Некоторые даже называли ее "лесбиянкой" за ее спиной. Она слышала шепотки. Но на самом деле ей было все равно. Однако теперь, когда ей было под сорок, очки исчезли благодаря лазерной коррекции, и она обновила свой гардероб до более современного и более модного стиля. Хотя одежда все еще не была невероятно сексуальной — юбки были немного короче, а свитера немного плотнее. Казалось, это помогло ей в карьере, так как она получила два повышения с тех пор, как сменила стиль одежды. Она знала, что многого добилась на своей работе и заслужила повышение, но также понимала, что небольшой безобидный флирт никогда не повредит. Эллисон посмотрела на усталых пассажиров, которые сидели в своих машинах в пробке бампер к бамперу, их окна были закрыты, чтобы в салоны не врывался дым. Улыбка появилась на ее лице, когда она увидела, как парень в машине рядом с ней оглянулся. Его усталое лицо тоже расплылось в улыбке. Ей было интересно, что бы он подумал, если бы узнал, что на ней не было трусиков, или что ее юбка была задрана почти до талии, обнажая мягкую плоть внутренней части бедер над нейлоновыми чулками, которые Джейсон всегда заставлял ее носить. Не отводя глаз от его пристального взгляда, ее рука опустилась между бедер, и пальцы нашли ее припухшие половые губы. Парень все еще улыбался ей, когда палец скользнул глубоко в ее теплую дырочку. Она поерзала на пальце и подумала о телефонном звонке Джейсона. Она сидела за своим столом и делала пометки в блокноте, когда зазвонил телефон. По какой-то причине она весь день думала о сексе. — Сними трусики, — сказал он, даже не поздоровавшись. — Я не могу. Я за своим столом, — запротестовала она. — Сделай это, — твердо сказал он. Заглянув в свою дверь и увидев, что ее помощница разговаривает с кем-то спиной к ней, она послушно полезла под юбку и стянула трусики. Вздох сорвался с ее губ, когда она увидела влагу в промежности. Она быстро засунула полоски материала в свою сумочку. Затем он велел ей играть со своими уже распухшими половыми губами, пока с них не начнет капать. Когда она снова запротестовала, сказав, что у нее через десять минут важная встреча со своими сотрудниками, он просто рассмеялся и сказал, что это и прекрасно. На протяжении всего совещания она чувствовала, как пульсируют ее набухшие губы, и беспокоилась, что, когда она встанет, то сзади на юбке останется мокрое пятно. Теперь она застряла в этой адской пятничной пробке, которую можно было терпеть только благодаря тому, что ее палец скользил внутрь и наружу из ее дырочки. Машина быстро наполнилась хлюпающим звуком и сладким ароматом ее возбуждения. Раздавшийся сзади звук клаксона пробудил Элисон от ее мечтаний. Посмотрев вперед, она увидела, что поток машин начал двигаться. Она прижала педаль газа к полу. В доме было очень тихо, когда Эллисон вбежала в дверь. У нее было меньше часа, чтобы принять душ и переодеться до приезда Джейсона. Так хотелось принять пенную ванну и расслабиться с бокалом вина... или двумя. Нет, теперь ей придется спешно собираться. Ей нужно было побрить ноги и... побрить интимные места... это всегда было обязательным условием для Джейсона. Он хотел, чтобы ее половые губы были гладкими. Она до сих пор помнила, как Брэдли был потрясен, когда впервые увидел ее в таком виде. Но ему было все равно, ведь он не занимался с ней любовью уже более двух лет. Теперь она привыкла к тому, что ее безволосые половые губы трутся о трусики. Это было постоянным напоминанием о ее сексуальности. Элисон все еще металась по комнате, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял Джейсон. Сексуальная женщина в последний раз осмотрела себя в зеркале. Белая блузка выглядела нормально, если только не рассматривать ее на свет. Тогда становилось ясно, что на ней нет бюстгальтера, а шелковистый материал не скрывал обнаженную плоть. Крошечная короткая юбка едва прикрывала щечки ее задницы и оставляла длинное пространство голого бедра между подолом и верхней частью ее нейлоновых чулок. Четырехдюймовые туфли на высоком каблуке подчеркивали и длину ее ног, которые переходили вверху в упругие бедра, и исчезали под плиссированным материалом. Конечно, на ней не было трусиков. По приказу Джейсона она заплела волосы в две косы, которые на концах были перевязаны розовыми лентами. Все это создавало впечатление, что она молодая и непослушная школьница... очень непослушная школьница, с набухших и созревших половых губ которой по бедрам стекал сок, когда она спускалась по лестнице. Глава 2 Крис воспользовался своим мобильным телефоном, чтобы позвонить домой, но сдался, когда в третий раз ему ответил автоответчик. Он хотел сказать матери, что сегодня вечером вернется домой, а не останется с Джеффом. Тот заболел гриппом и лежал в постели. Крис не стал оставлять сообщение для матери, полагая, что она еще не вернулась с работы. Когда он въехал на подъездную дорожку, было уже темно. Перед гаражом стояла машина, которую он не узнал. Он припарковался рядом с ней и вышел, гадая, кто же находится в доме, поскольку мама ничего не говорила о посетителе. Машина была дорогой моделью "Мерседеса", гладкая и черная. В этом не было ничего необычного для их элитного района, но он все равно не узнал ее. Он заглянул внутрь, но не увидел ничего, что могло бы указать на принадлежность машины. Когда он посмотрел на дом, в нем, похоже, не горел свет. На него вдруг нахлынуло странное чувство — до замирания в желудке. Хотя по натуре он не был подозрительным человеком, но что-то казалось ему неправильным. Он открыл входную дверь и снова закрыл ее как можно тише. Затем он осторожно прошел через большое фойе, заглянул сначала на кухню, затем в гостиную, но никого там не обнаружил, и ни в одной комнате не горел свет. Вдруг он услышал шум, доносящийся из коридора в районе семейной комнаты. Его сердце заколотилось, когда он замедлил шаг и на цыпочках приблизился к шуму. Шум снова раздался. Это было похоже на стоны наслаждения. Он остановился на мгновение, прежде чем снова двинуться вперед, чувствуя себя как злоумышленник в собственном доме. Встав боком, он прислонился спиной к стене и продвинулся вперед. Затем он присел на корточки и выдвинул голову достаточно далеко, чтобы заглянуть в комнату. Как и все остальные комнаты, семейная была темной. Однако в камине пылал огонь, отбрасывая жуткие тени на стены. Внезапный вздох застрял у него в горле. На диване сидели два человека. Одна из них была его матерью... или, по крайней мере, он так думал; ее наряд не был похож ни на что, что он когда-либо видел на ней. Когда его глаза адаптировались, он с шоком понял, что это действительно она. И она целовалась с кем-то, кто определенно не был его отцом. — Это было так непристойно с твоей стороны — снять трусики сегодня на рабочем месте, — сказал парень, отрывая от нее губ с громким чмоком. — Да, это так, — задыхаясь, ответила Эллисон. Крис узнал голос своей матери, но он звучал странно, почти кротко. Он напряженно смотрел на обнимающуюся пару и не мог поверить в то, что видит. До этого момента своей жизни он никогда не видел в своей матери ничего, кроме матери. Конечно, она была красивой... может быть, даже сексуальной, но она была его матерью, а сыновья не смотрят на своих матерей так. Сейчас он видел ее сидящей на диване с незнакомцем, в... ну, он не был уверен, как назвать тот наряде, в котором она была... и целующейся с незнакомцем. На ней были туфли на высоких каблуках, которые он редко видел на ней, очень короткая юбка, которую она никогда не носила, и белая блузка. Ее волосы были заплетены. Она выглядела как подросток. Что, черт возьми, здесь происходит, подумал он? — Расстегни блузку, — сказал мужчина. Не протестуя, Эллисон начала расстегивать блузку. Глаза Криса широко раскрылись, когда он смотрел в тускло освещенную комнату и наблюдал, как пальцы матери расстегивают одну пуговицу за другой, пока блузка не расстегнулась на дюйм или около того, все еще не полностью показывая ее грудь, но обнажая выпуклости. Он почти потерял сознание, когда парень потянулся и до конца расстегнул блузку, обнажив обе груди матери. Внезапно в костре треснуло полено, и образовавшаяся вспышка послала в комнату яркий свет. Свет отразился от ее грудей, обнажив мягкую белую плоть и твердые коричневые соски. — Ммммм, очень мило, — сказал незнакомец и взял в ладонь одну грудь. Затем он сжал сосок между большим и указательным пальцами, вызвав у Эллисон вздох. — Тебе нравится, когда я сильно сжимаю твои соски, не так ли? Он сжал сильнее. Эллисон снова чуть не задохнулась и прошипела сквозь стиснутые зубы: — Да. — Раздвинь ноги. Она повиновалась, раздвинув ноги так широко, как только могла, задрав короткую юбку до самых бедер. К счастью, треск огня продолжал перекрывать вздохи, вырывавшиеся изо рта Криса. Он не мог поверить, что смотрит на голую промежность своей матери. Еще более невероятно было то, что он увидел, что ее половые губы были полностью лишены волос. В свете камина были видны искорки сока на явно набухших внутренних губах. Внешние губы были большими, гладкими и пухлыми, неспособными удержать внутренние губы внутри. Крис не был наивным в вопросах секса, но он все еще был девственником, по крайней мере, технически. Он и его девушка, Мелисса, занимались петтингом и оральным сексом... или, по крайней мере, это он занимался с ней оральным сексом... она отказывалась делать это с ним, но всегда удовлетворяла его рукоблудием. Тем не менее, он много раз лизал ее щелку, что ему нравилось делать, и поэтому хорошо изучил анатомию женского пола с близкого расстояния. Но это была вагина его матери, на которую он смотрел... и это было неправильно. Но несмотря на это, у него образовалась невероятная эрекция. Парень просунул руку между ног Эллисон и начал теребить ее набухшие губы. — Ого, тут действительно очень мокро. Ты такая шлюха, правда, Элисон? — Да, я шлюха, — задыхалась Элисон, когда ее бедра начали двигаться на диване. — Охххх!!! — внезапно вскрикнула она, когда его палец нашел ее дырочку и проскользнул внутрь. Парень наклонил голову и взял в рот один уже твердый сосок. Крис в шоке и ужасе наблюдал, как незнакомец вводит и выводит палец из дырочки его матери. Она шире раздвинула ноги для него. Он мог слышать хлюпающие звуки от движущегося пальца поверх звуков потрескивающего огня, что развеяло все его сомнения относительно степени ее возбуждения или соучастия. В течение долгого времени незнакомец занимался Эллисон, посасывая то одну грудь, то другую, прежде чем ввести еще один палец в ее влажную дырочку. Крики Элисон становились все громче по мере того, как она приближалась к кульминации. Это не заняло много времени, поскольку она была на взводе весь день. Теперь ее бедра бешено поднимались с дивана, она вбирала в себя его пальцы так глубоко, как только могла. — Да, да, да, — задыхалась она. — О Боже, я сейчас кончу. Мммммммммм. — Ее тело напряглось, а затем начало биться в конвульсиях. Крис с открытым от изумления ртом смотрел, как его мать кончает у него на глазах. Он был ошеломлен и потрясен до глубины души. Его голова кружилась от такого количества чувств, что он едва мог думать. Его член за пульсировал и грозил вот-вот выскочить из штанов. — Вот так. Вот и все, моя маленькая шлюшка, — сказал незнакомец, продолжая вводить и выводить пальцы, пока оргазм Эллисон не утих. Когда она, наконец расслабилась, он вытащил свои пальцы из её промежности и поднес их к свету камина. Они блестели от сока. — Я никогда не видел шлюху, которая выпускала бы столько сока, — засмеялся он. — Очисти мои пальцы, — приказал он, поднося пальцы ко рту Эллисон. Без колебаний она взяла его пальцы в рот по одному и высосала их досуха. — Достань мой хуй. Сердце Криса почти остановилось, когда он увидел, как его мать наклонилась и расстегнула молнию на брюках мужчины. Затем она стала рыться внутри, пока не нашла его твердый ствол. Когда она не смогла вытащить его из ширинки, она расстегнула ремень и расстегнула брюки. — Давай, стягивай их, — он приподнялся и позволил ей стянуть штаны к его ногам. Крис закрыл глаза и потряс головой, как будто это был сон, и он проснется, когда снова откроет глаза. Он увидел большой член незнакомца, пульсирующий в руке его матери. Он был длинный, с огромной головкой, похожей на гигантский гриб. Его искрящийся сок стекал по стволу маленькой речкой. — Оближи меня... но пока не трогай головку, — приказал незнакомец. Элисон застонала и наклонила голову к пульсирующему стволу члена мужчины. С угла Криса было хорошо видно, как язык его матери высунулся и начал слизывать сок с нижней части его ствола. Она проводила языком вверх и вниз, вытирая сок и оставляя слюну. Через несколько минут незнакомец сказал: — Теперь нежно пососи головку. Крис затаил дыхание, наблюдая, как язык его матери продвигается вверх по стволу, пока ее рот не оказался над пульсирующей головкой. Затем он увидел, как она широко открыла рот и приняла головку внутрь. Он закрыл глаза. У него закружилась голова, он был дезориентирован и покачивался в коленях. Этого не могло быть. Не может быть, чтобы его мать сосала хуй незнакомца в их собственном доме... на диване, на котором он сидел миллион раз. — Мммммм, как приятно. Ты такая грязная хуесоска. Глаза Криса снова распахнулись. Ему вдруг захотелось броситься в комнату и избить этого парня. Он не мог поверить, что его мать позволяет этому парню называть ее "грязной хуесоской". Он был уверен, что при нормальных обстоятельствах она ударила бы любого, кто так ее назвал. Однако это не было нормально. Это было сюрреалистично, и вдруг показалось, что все происходит в замедленной съемке, когда Крис смотрел, как его мать сосет и облизывает набухшую головку. Из ее сосущих губ доносилось слабое журчание, от удовольствия. — Да, соси меня. Соси мой хуй, сучка! — шипел незнакомец. — Ты отвратительная хуесоска, не так ли? Эллисон застонала, как будто эти слова ее заводили, и начала сосать головку с еще большим энтузиазмом. Комната быстро наполнилась звуком отсоса. Звук эхом отдавался в голове Криса, подпрыгивая там, как мячик для пинг-понга. — Нет... нет... нет..., — кричал его мозг. Но сок из его члена заливал трусы, угрожая образовать мокрое пятно на штанах. — Дрочи ствол, — приказал незнакомец матери. — Вот так. Вот так, я уже близко. Внезапно Крис понял, что мужчина собирается кончить в рот его матери. Он почти крикнул ей в знак предупреждения. Открыл было рот, но закрыл его, услышав стон наслаждения матери, а затем увидел, как ее рука начала двигаться быстрее, дроча ствол, как будто она доила его... как будто она хотела, чтобы его сперма оказалась у нее во рту. Возможно, незнакомец был прав... возможно, его мать была "грязной хуесоской". — Нет... нет... нет..., — беззвучно закричал он. — Грязная хуесоска... мерзкая хуесоска. — Слова взорвались в его голове. — О да, о Боже, — застонал парень, когда его бедра начали выгибаться, упираясь в ее сосущий рот. Его руки нашли ее голову, и он толкнул ее вниз. — Прими всё, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. Крис смотрела, как член парня исчезает во рту матери... полностью. Из его собственного рта вырвался слабый вздох. В порнофильмах он видел, как женщины берут пенис глубоко в горло, но он не думал, что "нормальные" женщины действительно так делают. — Мерзкая хуесоска... мерзкая хуесоска. Элисон отпрянула назад, чтобы перевести дыхание. Затем она снова двинула головой вниз, снова и снова вводя его член в горло. Каждый раз она останавливалась на пределе, и ее язык высовывался, чтобы облизать его яйца. — Соси. О Боже, боже!!! — незнакомец снова закричал. Затем Крис увидел, как голова его матери перестала двигаться. Она держала во рту только головку его члена и дрочила ствол. Его глаза открылись в ужасе. Он действительно мог видеть, как пульсирует его пенис, а яйца содрогаются. Незнакомец кончал в рот своей матери. — Отодвинься... отодвинься, — кричал его мозг. Но было уже слишком поздно, даже если бы она захотела. Однако, похоже, она и не собиралась отстраняться. Крис с изумлением наблюдал, как ее щеки раздулись, а затем обмякли, когда она сглотнула один, два, три раза, все время продолжая дрочить ствол для большего выплеска. Он увидел, как у нее дрожат ноги, и подумал, не наступает ли у нее еще один оргазм. — Очень мило, — прошептал незнакомец, с громким чпоком вырывая свой член из рта Эллисон. — Это всегда снимает напряжение. Крис увидел ошеломленное выражение на лице матери, когда она села обратно. Ее губы были мокрыми, а на подбородке была капелька спермы. Незнакомец подошел и вытер ее губы пальцем, а затем подал его ей обсосать. Потом он поцеловал ее долго и крепко. — Пойдем наверх, чтобы я мог ебать тебя до тех пор, пока ты не сможешь ходить. Крис увидел, как его мать улыбнулась, вставая на шаткие ноги. Он вдруг понял, что им придется пройти мимо него. Он быстро вскочил, повернулся и, чуть не споткнувшись, бросился к гостиной, проскользнув внутрь за секунду до того, как они вышли из семейной комнаты. Когда они прошли мимо него, он выглянул и увидел, как они поднимаются по лестнице. Незнакомец скользнул рукой по спине матери, а затем под ее маленькую юбку. Через секунду его мать застонала и поднялась на носочки. Рука незнакомца начала двигаться вперед-назад, пока они поднимались по лестнице. На самом верху они остановились, чтобы снова поцеловаться, и он задрал заднюю часть ее юбки, чтобы обнажить ее голую попку. Он обхватил ее за ягодицы и широко раскрыл их, крепко притянув ее к себе. Затем они повернули в сторону спальни.