Подкатегория: без секса
- Нет, ты посмотри на этого вурдалака! - Ник был в приподнятом настроении, сидя ко мне спиной и уставившись в монитор.
На экране поверх надписей, реклам, аватаров и прочей шляпы было открыто изображение парня. Из одежды на юноше было... ничего не было, но фривольная поза каким-то чудом скрывала то, что обычно прячут в трусах. Зато тылы были чуть ли не распахнуты навстречу новым приключениям. Тело юного соблазнителя украшала пара татуировок, причём одна из них на тощей заднице, выставленной в центре композиции. Ковёр служил отличным дополнением фону этого затейливого натюрморта.
- Однако, как его жизнь выгнула, - отозвался я, продолжая листать статью об очередном экономическом преступлении.
- Так и напишем: "Ты такой обаяшка, а попка просто отпад!", - корчился от смеха Ник. - Как думаешь, сколько парню лет?
- Да похуй. Ты мне лучше объясни, зачем это делать? Выгнуться, растопыриться... У геев, очевидно, превратное представление о прекрасном. Не только о сексе.
- Ой-ой, заинька осерчал. На этом сайте не только таких фоток геев полно. Аналогично и девушек есть, вполне себе натуральных. И не за такие уж и большие деньги. Посмотрим?
Я метнул в идиота подушку. Распоследняя скотина увернулся, орудие мести пролетело мимо, ударившись о занавеску, и, падая на пол, задело один из моих кактусов, повалив его на пол и разбив горшок.
- Блять! - только и вырвалось из меня.
Хохоча во всё горло Ник, выбежал в коридор, крича по дороге о том, что рассыпавшуюся землю и осколки собирать тому, кто разбрасывает вещи. Этот урод способен принести дистрой с собой в любое помещение, и не важно, сам он виноват в этом или нет. А что самое удивительное, убирать всегда должен я. Причина может быть разная: "пятка болит", "твоя очередь", "я так устал", "это же твоя обязанность, мы же договорились". Или тривиальное: "Я тебя больше. Я тебя сильнее. Я считаю этот вопрос решённым". И так во всём!
Пришлось вставать и плестись за веником. Скотина гадко ухмылялась в кружку с чаем, с края стола сыпались фантики от конфет.
- Нет, ты мне просто объясни. Ты действительно считаешь это привлекательным? - через минуту кричал я, убирая последствия моей ненависти к нему.
- Я считаю их орками, страшными и бездарными, - Ник вошёл в комнату. - Вот там, в углу, ещё подмети.
- Перст указующий прибери - снова точно не промахнусь!
- Думаешь, метатель веников из тебя выйдет лучше, чем метатель подушек? - ржал недоумок, приземляясь обратно на стул.
С экрана все ещё порочно смотрел паренёк, который обзавёлся очередным лестным комментарием.
- Тогда зачем ты пишешь эту чушь?
- А как уродцам самоутверждаться? Если им все будут говорить, что они страшные, они похожи на гоблинов, а по их прыщавой жопе плачет косметолог! И на выходе куча комплексов и несостоявшаяся жизнь.
- Сколько умных слов в одном предложении! В психологи подался? Или самоутверждаешься?
- Скройся! Маленький, злобный, завистливый... - Ник озадаченно смерил меня взглядом.
Не нужно быть восприимчивым человеком, чтобы понять, что в действительности он добрый. Его большая, на первый взгляд даже пугающая внешность прячет добряка. Таким людям не нужно становиться душой компании, быть в центре внимания. Зато всегда есть к кому обратиться, даже в жилетку выплакаться. Хотя у него нет друзей. Он часто в интернете знакомится с кем-то, общается ночами, но в дом никого не тащит. Стесняется меня, видимо. Слишком уж хорошо разучил мои настроения на эту тему. А я и не возражаю.
Так вышло, что после моего переезда, когда мы занимали разные комнаты, в той, что занимал Ник, посреди зимы напрочь сломалось отопление. Наспех организовав из моей комнаты приют для двух тушек, мы стали спать на разных кроватях. Тогда-то и стали вскрываться все его гнойные чирьи. Раньше-то я старался не проникать в его берлогу, хоть и знал, что там беспорядок жуткий. Сейчас же фантики и обёртки застелили весь пол моей комнаты, от ночного храпа не помогали даже беруши, а "ароматом" его туалетной воды пропахли все мои шмотки.
Правда, тепло скоро сделали, но обоюдным решением Никиты Всея Сея Квартиры и Его Высокопреосвященством Хаосом Никиты было решено, что спальня теперь будет общей, а из второй комнаты сделаем гостиную. Все мои возможные и невозможные протесты прервались одной-единственной его фразой: "Маленький ещё, чтобы такие важные вопросы решать!". Да, он упёртый баран, а мне теперь страдать?
- ...тушканчик! - изрекло исчадие Ада, отворачиваясь к компьютеру.
- Чего это тушканчик-то? - обиженно пролепетал я.
- Маленький, хорошенький, - ответил мучитель, не отворачиваясь от экрана, - только шумишь много. Никакой жизни с тобой. Спокойной.
- Ты охерел? Да без меня ты бы плесенью покрылся к ебеням! - негодовал я.
- Не боись, нашёлся бы, кто отмыл.
Пыхнув в последний раз на упёртого тугодума, но так и не найдя достойный ответ, я пошёл выкидывать осколки горшка. В конце концов, я не нанимался к нему в слуги. Аренду мы платим в равных долях. Да, едим с одного стола, но я скидываюсь на еду не меньше, чем он! На самом деле, давно уже что-то нужно было менять. Но здравый смысл подсказывал, что один жильё я не потяну, а он местами бывает не таким уж и мудаком...
- Макс, хочешь курицу на ужин? - кричал изверг, уже десять раз забывший о нашей перепалке.
- Приготовишь? - отозвался я.
- Иди купи!
- А самому задницу лень от кресла оторвать? - разозлился я.
- Погоди, мне кажется, я встретил свою судьбу! - наигранно, полным надежды голосом отозвался Ник.
Иссекая гром и вспыхивая молниями, я пошёл одеваться. Магазин в соседнем доме, но на улице зима, и только этот закалённый уродец способен в шортах бежать через улицу в -15. А почему сейчас так получается? Просто ему нравится издеваться надо мной. Нравятся ему мои нервы. Он-то, засранец, спокойный, как удав. Постоянно. И ничем его не проберёшь. Вот и сейчас выйдет из комнаты смотреть на то, как я копошусь с шапками-перчатками.
Ожидания не заставили реализацию долго ждать. Туша выплыла из комнаты, заполнив собой дверной проём, зевая и мерно почесываясь:
- Леденцов купи ещё. И пивка захвати, я как раз фильм на вечер подобрал. Расслабимся. Выходной же.
- Куда в тебя столько сладкого влезает? Заработаешь себе какой-нибудь диабет,- огрызнулся я, запутываясь в шнурках.
- А я всё удивляюсь, откуда из тебя столько дерьма вылезает, вроде такой маленький и ешь немного, - пожал плечами ирод и удалился в комнату.
- Иди нахер! - крикнул я в закрывающуюся дверь...
Выкинув себя в зимний холод, я наспех закурил и, держа сигарету в зубах, надел на успевшую озябнуть ладонь перчатку. Зима выдалась безжалостно холодной и кусачей. На улице быстро темнело, и сейчас редкие прохожие серыми тенями пробегали в свете фонарей. Эдакие точка-тире-точка-тире. Никотин заполнил лёгкие, стало немного проще. Растормошённые Ником нервы постепенно приблизились к своему обычному состоянию.
Вообще странная штука жизнь. И ещё большая шутница. Так, идеальный для любой девушки парень может оказаться геем. Впрочем, этот самый идеал даже смотреть не хочет на других парней. Просто убивает время на сайтах, рамки которых уже расширились до откровенной порнографии. Так что же ему нужно? Он никогда не говорил, что в один день остепенится, заведёт семью. Но и строить прочные отношения в рамках своих предпочтений он не спешил. Просто жил.
Я докурил, бросив окурок в заполненную снегом урну. Достал ещё одну. Попытался зажечь огонь в перчатках. Не вышло. Выругался и стянул перчатку... Мимо просочились толпа парней лет по 18, набрали номер на домофоне нашего подъезда.
А что я рассуждаю? Сам такой же! Ник старше меня всего на три года, но кажется, что он более приспособлен к жизни. Мне повезло, я умел усердно и много работать и не выделываться, поэтому и оказался там, где есть сейчас. Но уверенности в том, что всё делаю правильно, у меня не было. А он всё делает сам, независим и нахален. А главное, ничем и никем не связан. Наверное, и счастлив этим. Что до меня с идеализированной картиной моего будущего, где есть всё? Радости только от этого всего нет. Хотя, думаю, что, постепенно вышагивая по намеченной лестнице, и счастье будет. Уже не воображаемое. Реальное!
Молодёжь у двери яростно хотела попасть в подъезд, ругаясь и шумя. Не люблю шальные компании, а уж я так точно сумею вляпаться в какую-нибудь мерзость, если вовремя не уйти. Выкинув дурные мысли из головы, я направился к супермаркету.
Вернувшись, к своей радости, я обнаружил, что у подъезда никого нет. Курить больше не хотелось. Открыл дверь и сразу услышал голоса где-то сверху. Значит, молодёжь, замёрзшая на улице, перекочевала допивать в подъезд. Будем надеяться, что они обосновались этажом выше нашего. На узкой лестничной клетке расходиться с толпой меня не сильно-то прельщало.
Чем выше я поднимался и чем слышнее становились голоса, тем сильнее билось моё сердце. Тщетно пытаясь успокоить себя, я уже вплотную приблизился к компании, занявшей окно и проход между этажами. Потоптавшись секунду на одном месте, я сказал... нет, скорее пискнул, иначе не назовёшь:
- Разрешите пройти... пожалуйста...
На меня воззрилось несколько пар глаз. Пара парней были уже хмельны, на лицах явно читалось раздражение: "Зачем отвлекаешь нас?". Один из них презрительно осклабился и сделал шаг ко мне. Я сделал шаг назад и, не почувствовав земли под ногой, на которую хотел опереться, полетел с лестницы вниз. Сосчитав своим бренным телом все ступеньки пролёта, я приземлился этажом ниже между дверей. Там и остался лежать, прислушиваясь к ощущениям. Что сказать? Хор из ушибленных частей тела отозвался во мне моментально, аккомпанемент к нему составил топот ног с верхнего этажа.
Открыв глаза, я увидел нависшего надо мной парня. Того самого, что ухмылялся минуту назад.
- Ты как, в порядке? - проявил он участие, протягивая мне руку.
Я взялся за поданную руку и молча встал. Ноги, кажется, были целы. Но ныло всё ужасно.
- Кажется, да, - пролепетал я, отряхиваясь.
- Так мы сейчас добавим! - успокоил парень и с силой пихнул меня к стенке. - Хули, трудно было дверь нормальным пацанам открыть? Видел же, что в подъезд попасть хотим. Или западло было, чмошник?
Он приблизился, схватив меня за грудки. Я опешил. Подобного поворота событий я никак не ожидал и стал искать пути к отступлению, но был окружён толпой. Путь моего недавнего падения украшали обрывки пакета, плавающие в луже разбитого пива. Осколки россыпью блестели в свете дневных ламп, конкуренцию которым составляли яркие фантики любимых леденцов Ника. Сердце скакало галопом, готовясь вырваться из груди, паника подступила к горлу, готовясь вырваться воплем.
- Мы тебя научим пацанов уважать, гнида! - сплюнул на пол главарь и, очевидно, хозяин этого подъездного праздника.
Сверху кто-то из девушек попросил парней не бить меня, и я был полностью с ней солидарен. Но сильная половина толпы была настроена агрессивно. Я молча шарил взглядом по стенам, потолку, не зная куда бежать. Да и бежать-то, собственно, было некуда...
Такое сказочное веселье, и без меня! Ну вы в край охуели, мужики! - послышался сверху до боли знакомый голос.
Следом с визгом сверху побежали девушки, не останавливаясь, мимо своих кавалеров. Никита не торопясь спускался по заляпанным пивом ступенькам. На нём были шорты и майка, в которых он ходит дома. Эпатажности его образу перекаченного головореза добавляли мои домашние тапки, которые Нику были малы размеров на 5.
- Тебе-то чего, мужик? Пиздуй отсюда, пока свою порцию не получил, - с меньшей уверенностью в голосе произнёс вожак.
- Да ты, видать, попутал, чувак, - небрежно произнёс мой спаситель, почёсывая плечо и демонстрируя перекачанную руку. - Беги, пока цел.
Ближайшего к лестнице, ведущей вниз, парня дважды просить было не нужно. Он сорвался и побежал вниз. Остальные оказались более стойкими, до тех пор, пока Ник не спустился на площадку к нам и одним ударом в лицо не отключил вожака. Тот нелепым мешком свалился на кафельный пол. Второй парень, опешивший от происходящего, всё ещё не мог двинуться с места.
- Парня отпусти, - с кивком спокойно проговорил Ник, но я успел заметить, что глаза его потемнели от ярости, став васильковыми.
Он был сощурен, словно близорук, и брезгливая гримаса исказила его красивое некогда лицо. Словно он делал что-то обязательное, но неприятное и мерзкое.
Парень моментально поднял руки, которыми всё ещё держал меня за крутку. Ник поднял его за подмышки и кинул вниз по лестнице. Половину пути несчастный проделал в воздухе, потом, больно приземлившись на ступеньки, прокатился по ним на пролёт ниже, где и поднялся на четвереньки, корчась от боли. Ник сделал шаг ко мне, но упёрся ногами в тело всё ещё лежащего в нокауте парня, про которого он уже, вероятнее всего, забыл. Одной ногой в моём тапке он подтолкнул его к лестнице, и тот, как бы случайно, покатился вниз, на финишной прямой задев своего приятеля, пытающегося отойти от падения.
Я смотрел вниз, а Ник как-то в охапку обнял меня, прижал к себе.
- Ты в порядке, малыш? - такой озабоченности в его голосе я ещё не слышал.
- Да, - пролепетал я,- а чего ты выперся? Я бы мог и сам справиться!
- Да, я видел, как ты... справлялся, - усмехнулся спаситель. - Ничего не сломал?
- Ну, так долго, как ты, "улаживать щекотливую ситуацию" я не смог бы, - кажется, наш мир приходил в норму, - а то я почти заскучал! И вообще, ты охерел мои тапки на свои лапы натягивать?
- Я того, спешил очень... - оправдывалось большое чудо. - Ты долго не возвращался, да ещё тут шум этот, я и напялил, что первое подвернулось.
- Ладно, прощён. Теперь отпусти меня, рёбра сломаешь, если я их не переломал ещё.
Ник непонимающе смотрел на меня, словно уже забыл, что я стиснут в его руках, а глаза его уже успели стать прежними, светлыми и улыбающимися, сейчас растерянными. Он тряхнул головой, словно сбрасывая какие-то оковы, и осмотрел место побоища.
- Да, попили пивка...
Вернувшись домой, я сразу, не разуваясь, ввалился в санузел и заперся. Сел на край ванны и, уронив лицо в ладони, заревел. Навзрыд, абсолютно по-девчачьи. Ну, чёрт возьми, почему со мной всегда такая хрень происходит? А если бы этот увалень рядом не оказался, что бы тогда? Пара лишних переломов разнообразили бы мою скромную жизнь гипсом на пару месяцев? Вот же ж ублюдки!
- Максимка! - заскрёбся в дверь Ник. - Максимушка, ты там в порядке? Открой дверь...
- Иди в сраку, спаситель фигов! Пойди, твитт напиши, - всхлипывая, проговорил я, утирая сопли рукавом куртки, - и дай униженным спокойно сдохнуть в одиночестве!
- Максимка, - протянула каланча, - я же дверь вынесу. Ремонтировать потом...
- Ты сломаешь, ты и ремонтируй, - проревел я, включая кран с водой.
Ник отступил. Послышались тяжёлые шаги на кухню... Знаю я его, он сам такие ситуации не шибко жалует. Нервничает очень, в запале боится силы не рассчитать и убить кого-нибудь. Наверняка пошёл заливать происшествие коньяком.
Я тоже хорош! В моём возрасте парень должен уже уметь за себя постаять. Нанести, так сказать, сокрушающий удар по неприятелю. Раскидать подлецов в разные стороны и носом не повести. А я умею только хныкать после благополучно разрешённого инцидента. Стоит уже взять себя в руки, пойти, накачать себе руки, спину, грудь... что там ещё? Ирод за стенкой поможет, покажет, с чего начать. А будет ржать - будет послан нахер! Я же мужик!
Вух! Кажется, отпустило. Да и задница затекла сидеть на бортике ванны. Хлопнув себя ладонями по коленям, я тем самым убедился в том, что они безвозвратно уничтожены. Дыры красовались на обоих коленках, брючины были в пятнах от пива. Да, повалялся на славу! Я стал стягивать с себя куртку, оценивая масштаб трагедии здесь. Разошедшиеся по швам подмышки, из которых красочно вылезал наполнитель. И всё в пятнах.
Да твою ж мать! Всё из-за этого скота! Курочки ему захотелось на ужин, блять! Жопу спортивную от кресла оторвать было лень! Да что бы я ещё раз его послушал! Нет, только подумать... Пивка ему принеси, леденцов, сука! Сейчас ты у меня получишь!
Я раскрыл дверь нараспашку. На полу сидел Ник. Он сверлил встревоженным взглядом то место, где только что была дверь. Наши взгляды встретились. Здесь я его увидеть явно не ожидал. В ярко освещённой прихожей он был такой взволнованный и потерянный; глаза неестественно блестели, став мутноватыми. Эдакое яснее летнее небо в дымке... Тьфу ты, засмотрелся, а хотел устроить скандал!
Чудовище предприняло попытку встать, опершись на правую руку, но тут же вернулось в исходное положение, словив рожей летящую в него куртку.
- Что бы я ещё хоть раз пошёл у тебя на поводу, недоумок! - кричал я, размахивая руками. - Да ты представить себе не можешь, чего я натерпелся. И это целиком и полностью твоя вина!
Сволочь аккуратно отложила в сторону испорченную куртку, но в него уже летел правый ботинок. Потом левый вместе с наспех снятым носком. Первый ударился о стену, рядом с лицом парня, отрикошетив обратно на пол ванной.
- Леденцов захотел? В жопу свою педерастическую их засунь! - рвал я глотку, прыгая на левой ноге и пытаясь стянуть мокрые и рваные джинсы с правой.
- Много поместится, - ухмыльнулся боров, ловя очередную снятую деталь моего гардероба.
- Он ещё и издевается! Ну я-то сотру с твоего лица милую ухмылочку, - последняя пуговица на рубашке не поддавалась, я рванул её с силой, она отлетела, со звоном ударившись об унитаз.
- Макс, успокойся, а? - проговорил изувер, ловя рубашку.
- Нет, он ещё просит успокоиться! Ни "прости меня, барана", ни слова жалости! - я остался без одежды и просто размахивал теперь руками.
Напрасно. Пребольно ударившись рукой о вешалку с полотенцами и свалив их все, я сел на унитаз и, баюкая ушибленную конечность, опустил голову. Силы закончились.
- Максим, давай не будем, а? - спокойный идиот подполз ко мне и теперь жалостливо смотрел в глаза, точно собака преданная.
А что я? Сам виноват, что завёл себе огромную, своевольную, херовонравную дворнягу в лице этого олуха.
- Заладил... Уже исправлять нечего! Утешитель, блин, нашёлся. Не сомневайся, я тебя тоже утешу, когда с лестницы свалишься прямо в толпу разъярённых... - тут я окинул его взглядом, - гризли! Диких!
- Почему же гризли? - усмехнулась наглая рожа. - Кстати, кто это?
- Медведи, тупорез! Мозг не пробовал себе накачать?
- Ну, до тебя-то мне далеко, умник! - он протянул руки, легко, словно куклу, поднял меня на ноги. - Дай осмотрю тебя, нет ли серьёзных травм...
- У меня одна серьёзная травма, - вздохнул я, - и она у тебя в мозгу!
Я бросил взгляд в зеркало. На фоне Ника моё стройное тело казалось просто непозволительно маленьким, худым, нескладным. Сейчас пейзаж с обнажённой натурой дополняло только обилие синяков и ссадин по всему телу натурщика. Ещё были трусы и носок, который он так и забыл снять, как символ скандального и революционного настроения картины! Ещё бы, где это видано - рисовать натуру в одном носке!
Ник аккуратно, начав с ног, стал осматривать моё тело, пальцами прощупывая каждую мышцу и косточку. Руки его были тёплыми и в меру мягкими. Это были не ухоженные женские руки, но мужские, сильные и умелые. Что-то странное было во всём этом, в его прикосновениях, неожиданной нашей близости, такой, что по коже пробежали мурашки.
Скотина ухмыльнулась, встала с колен и стала ощупывать мои руки. Я корчился от резкой боли, когда он слишком сильно надавливал на очередную ссадину. Мурашки бежали уже по всему телу, делая кожу "гусиной". Я даже глаза закрыл, пытаясь отвлечься от захвативших меня неожиданных ощущений, мысленно твердя: "Мёртвые щенки! Разложившиеся мёртвые щенки! И старушки! Мерзкие старушки из очередей сейчас ощупывают мои плечи!". Получалось откровенно плохо, картины в сознании всплывали самые разнообразные, но далёкие от отвратительности. Ник тем временем встал ко мне лицом и пустил пальцы по межреберью, то и дело как бы случайно задевая мои соски - то один, то второй!
Ну, это было уже слишком!
Я открыл глаза и увидел перед собой скалящуюся самой довольной улыбкой рожу этого козла! Его глаза смеялись летними солнечными блёстками на безмятежно чистом небе. Я стоял, словно загипнотизированный этим взглядом, пытаясь понять, что его так внезапно обрадовало, но не мог спросить, боясь выдать не самый уместный стон.
Тем временем одна бровь сволочи поползла вверх, а лучистый взгляд опустился вниз, потом опять поднялся на меня. Улыбка стала ещё шире. И только тогда я понял, что мой член бессовестно стоит, оттопыривая боксёры. Ситуация была настолько неловкой, что я не знал, что мне делать. Говорить что-то было рискованно - всё по тем же причинам.
Очевидно, прочитав растерянность на моём лице, чудовище изрыгнуло:
- Посмотрите, наш юноша-то вырос!
Нет, это стало последней каплей! Такой наглости я от него ещё не терпел!
Оттолкнув тушу подальше от себя, я побежал в комнату под громкое ржание этого коня.
- Ненавижу тебя! Ты в каком свете меня выставил, урод? - свирепствовал я.