- Сегодня твой прокачиваем зад, По полной отработаешь, Никита! - Сказал в качалке тренер мой Мурад, Похожий на громилу-ваххабита.
Три месяца плачу ему баблос За то, что лепит из меня брутала... Он для меня в качалке - царь и босс, С характером и телом из металла!
Мечта моя - таким же стать качком С внушительным бугром в районе паха, А не обычным стройным пареньком, Чей козырь - лишь смазливая мордаха.
Я как подписчик пабликов мужских О тёлках и о том, как нам завлечь их, Конечно, знал - пацанский зад для них Не меньше важен, чем грудак и плечи.
- Братэлло, проработать надо так, Чтоб укончались, глядя, все девицы! Вот здесь ты должен чувствовать напряг, - Мурад мои пожамкал ягодицы.
Я, максимально выпятив попец, Со штангой терпеливо наклонялся, И, кажется, мурадов огурец Сквозь шорты всё сильнее выделялся...
Так тренер не гонял меня давно - Уприседал ленивого засранца! Мне вспомнилось, как в штатовском кино Комвзвода пидарасил новобранца.
И вот теперь я сам в таком кино... - Мурад, родной, дай отдохнуть хоть малость!.. И тёмное горячее пятно С промежности по шортам расползалось.
Но тренер мой, войдя в какой-то раж, Сказал, что за старанья приглашает К себе домой, где сделает массаж И мне коктейль белковый замешает...
Ухтышка, вот так клёвый поворот! По ходу, мы становимся как братья... Сказать - или неправильно поймёт, - Что постер с ним приколот над кроватью?
В прихожей тесной кроссы прислонил Я к мокасинам кожи крокодила... Мурад, толкнув под попу, пригласил: - Давай уже, заваливай, братила!
Гантели отливают серебром, Турник и штанга, постеры с качками... В полкомнаты - нехилый сексодром Меж красных стен, обитых зеркалами.
- Запрыгивай на середину, брат!.. Я, джинсы сняв, скользнул по шёлку прессом, А сверху придавил меня Мурад Стадвадцатикилограммовым весом.
Шёл от его подмышек аромат Пьянящий, как цветущая черешня... - Хотел бы стать, как я? - шепнул Мурад. И я кивнул восторженно: - Конечно!
- Давай, братишка, спину разомну, Сам вижу, ты сегодня притомился... Меня он распластал во всю длину, А сам чуть ниже попы угнездился.
Он нежно широчайшую размял, Мурлыкая: - Кайфуй и расслабляйся... Впадая в сладкий транс, я ощущал, Как греют зад увесистые яйца.
Внезапно он с лопаток соскользнул На труселя с рисунком камуфляжки И, чуть полапав булочки, стянул Трусы мои на ноющие ляжки.
- Ну как, братан, заметен результат? - Я прошептал, спуская их пониже. - Да, жопа хороша... - шепнул Мурад, - Но я её ещё брутальней вижу!
- Ты думаешь, сегодня мало ей? Дай отдыху хотя бы до субботы... Мне булки сжал железный бармалей: - Пожалуй, я над ней бы поработал...
Я в зеркале напротив увидал - Он облизнул насмешливые губы... И вдруг Мурад мне дырку засосал - Без предисловий, по-пацански грубо.
Я простонал: - Ведь мы же братаны! Я думал, что пришёл к тебе как к другу... Он скинул на паркет свои штаны: - Кайфово, бля, что у тебя там туго.
Я не люблю гламурных петушков, Мне нравится прикид твой хулиганский... Я сделаю всё сам. Вставай рачком. Не бойся, бро. Всё будет по-пацански.
Такие есть пацанчики, братиш - Хотят, но никогда не скажут сами... Я не заметил, думаешь, малыш, Как в душе ты мой хер сосёшь глазами?
Таких, как ты, я чую за версту... - Каких "таких"? - Ну... перспективных мачо. Тех, что имеют тайную мечту На задней прокатиться передаче.
От их сердечек знаю я пароль... Он длинный, но запомнишь непременно! И хоть при вводе чувствуется боль, Но боль, Никитка - спутница спортсмена!
Я, повинуясь, дырочку разжал И дал себя пошлёпать по батонам... И, принимая хуй - не завизжал, Лишь застонал глубоким баритоном.
Пусть знает - я не баба, а пацан, С которым будет классно задружиться, Что на меня, включая мой пукан, Он может во всех смыслах положиться...
Своей сарделей протаранив зад: - Ну, как тебе? - он прохрипел довольно. Я, угадав, чего желал Мурад, Сквозь зубы процедил: - Немножко больно...
Тут в дырке так напрягся сервелат, Что чуть не приподнял мои коленки, И бешено задвигал таз Мурад, Меня лицом впечатывая в стенку.
Мой стон его пьянил, как алкоголь, Он драл меня взахлёб, без передышки: - Запомни, сука, только через боль Таким, как я, ты сможешь стать, братишка!
Моё лицо он комкал пятернёй, А сзади рыл тоннель своей лопатой, И, шлёпая тяжёлою мотнёй, Мне в рот загнал мизинец волосатый.
Прервав на две секунды жаркий трах, Он засмеялся: - Пёс ладошку лижет! А я вжимался попой в колкий пах, Чтоб стать к нему сейчас как можно ближе...
Накрыв меня, он в ухо прорычал: - Готовься лопать спермачок на ужин!.. А я со сладкой дрожью ощущал, Как сильно я сейчас Мураду нужен...
Седлай меня, скачи, мой смуглый князь! И ты поймёшь, братэлло, очень скоро, Как я умею, боли не боясь, Быть другом, псом, конём и тренажёром...
Он был техничен, как порнозвезда, На взмокшем крупе розовело сальце, И слезы счастья, боли и стыда Бежали по его мохнатым пальцам.
На "Больно же!" он отвечал шлепком, Мгновенно ускоряясь до галопа, И вскорости обещанным белком Прокачанная захлебнулась попа.
Закрыв глаза, нутром я смаковал Белковую питательную клизму И вместе с ней, дрожа, в себя вбирал Мурадову самцовую харизму...
- Мурад, ты всё?.. Шлепок. - Заткнись, лошок, Сегодня буду драть тебя до ночи. Тут брызнул я, не тронув петушок... Ведь я пацан, а пацаны не дрочат!