Леонард (POV)
Это меньшее, что я мог сделать для человека, которому удалось дотянуться до глубины моей души. Её я скрывал тщательно от всех и каждого. Единственный человек, которому открылся полностью, - Мэтт. Теперь у меня появился второй такой человек - Оуэн. Я проводил его до такси, мы договорились встретиться ещё. Приятно было видеть улыбку на его лице. Даже не знаю, если бы моё сердце целиком и полностью не принадлежало Мэтту, то я, вероятнее всего, подарил бы частичку себя Оуэну. Настолько увлёкся нашим общением, что меня не посещали негативные мысли.
Пешком я добрался до дому, поднялся на третий этаж, прошёл в квартиру, и тут мысли о Мэтте вернулись. Висела его зимняя куртка и шерстяной шарф, стояла обувь. Я настороженно прошёл внутрь и увидел его, одиноко сидящего за кухонным столом. Вне сомнения он был в Турции, об этом свидетельствовала его загорелая на солнце кожа. Однако состояние у него было подавленное.
- Привет, - тихо поздоровался я.
- Привет, - ответил он мне.
Он даже не взглянул на меня.
- Уже вернулся? - я медленно снял с себя куртку. - Ты говорил, что пробудешь у Карен четыре...
- Тебе ведь известно, что я там не был.
Я нервно сглотнул. Мне не понравилось, как начался наш разговор. Мэтт убрал руку со стола, на столешнице осталась лежать бумажка с номером "51". Где он её взял? Не помню, чтобы приносил её домой. Если уж на то пошло, то вообще не помню, как домой пришёл.
- Ездил с Марком в Анталию, - проговорил он, продолжая смотреть куда-то вдаль. - Около шести месяцев мы тайно встречались.
Я прислонился спиной к стене и закрыл глаза.
- Познакомила нас Изабелла. Это его сестра, стажировалась в качестве ассистентки. Много лишнего болтает. Рот вообще не закрывается. Я не видел тебя в холле торгового центра среди посетителей.
- Поэтому ты пошёл на второй этаж? Чтобы в случае, если появлюсь, ты смог незаметно исчезнуть?
Понятия не имею, что на меня нашло, я вообще не собирался ничего говорить. На минуту или две в кухне повисла звенящая тишина. Это было настоящим кошмаром.
- Почему ты вернулся? - я не выдержал угнетающего затишья. - Вроде путёвка на четыре дня, а прошло лишь два.
- Марк ещё молодой и импульсивный. Он быстро понял, что почём, и завязал связи. Когда я пришёл в номер отеля после посещения джакузи, то увидел на кровати ещё троих человек. Он там оргию устроил. Хотел, чтобы и я присоединился. Я начал было объяснять ему, что это не то, на что я рассчитывал, но он быстро мне рот закрыл: "Ты на себя посмотри, пример для подражания. Спишь со мной за спиной своего влюблённого Шекспира, пока он борщ за плитой мастерит. Не вдалбливай мне свои ничтожные принципы. Не нравится отдых - собирай вещи и уматывай обратно, а я останусь здесь иметь этих парней". Я собрал вещи и улетел. Может, это прозвучит странно, но своим поступком он открыл мне глаза на многие вещи.
Я знал правду. Знал, что он с этим Марком в Турции, но почему тогда мне не становилось легче!
- Если не хочешь меня больше видеть, только скажи, - произнёс Мэтт. - Я всё пойму. Мне хочется посмотреть тебе в глаза, но не могу осилить себя.
- Мне нужно в туалет, - я повесил куртку и прошёл в ванную.
Я закрыл дверь на замок, склонился над раковиной и вцепился в неё руками. Начал сдавливать её с такой силой, что хрящи пальцев захрустели. Всеми силами я пытался удержать зверя, который стремился вырваться наружу. Гнев, ярость, злоба - три вихря соединились в одно мощное торнадо. Шесть месяцев... Шесть, такую мать, месяцев! Шесть... месяцев... Мои скулы дрожали, зубы скрипели... Нельзя. Нельзя выпускать это чудовище. Лоб покрылся капельками пота. Я его ещё контролировал, и всё напряжение передавалось ни в чём неповинной раковине, которая вот-вот развалиться на части. На усмирение бушующего монстра внутри меня ушло около пятнадцати минут. Я тяжело выдохнул и разомкнул пальцы. Они онемели, ладони пылали жаром. В одурманенном состоянии я отошёл к стене, ноги не слушались, голова закружилась. Я сполз по стене вниз и сел на пол. Ещё несколько минут смотрел в пустоту. Боль не проступила.
- Лео, - раздался стук в дверь, - с тобой всё в порядке? Лео?
- Всё хорошо, скоро выйду, - я продолжал смотреть в одну точку.
Через минуту я поднялся, умыл лицо холодной водой и вытерся полотенцем, затем вышел в коридор. Мэтт с перепуганным выражением лица смотрел на меня.
- Всё хорошо, - на ватных ногах я поплёлся на кухню. - Ты кушал?
- Мне не хочется, - прошёл он следом за мной.
- Я не спрашиваю, хочешь или нет, я спрашиваю...
- Нет, не кушал, - поспешил он с ответом.
- Я сейчас подогрею...
- Лео, - он приблизился ко мне со спины и взял за плечи.
- Не трогай меня! - выкрикнул я.
Мэтт сделал пару шагов назад. Я закрыл глаза и стал глубоко дышать. С превеликим трудом удалось утихомирить торнадо в душе; повторного нашествия мне не осилить.
- Я что-то днём готовил, - направился я к холодильнику. - Давай просто в тишине покушаем. Прошу.
- Хорошо, - не стал перечить мне Мэтт.
23:03. В квартире стояла гробовая тишина. Мэтт лежал на одной половине кровати, Леонард на второй части. Оба были повёрнуты друг к другу спиной. Обоим не спалось.
01:00. Мэтту удалось заснуть несколько минут назад. Леонард по-прежнему не мог сомкнуть глаз. Пустым взглядом он смотрел в окно.
3:32. Луна освещала холодным светом двух раздельно лежащих парней на кровати. В комнате царил холод и тишина. Спал не только Мэтт, Леонарду тоже удалось заснуть.
Леонард (POV)
Я медленно открыл глаза. Видимо, во сне оба ворочались, раз мы оказались развёрнутыми друг к другу лицами и лежали в непосредственной близости. Сила тяготения сделала своё дело. Нас по-прежнему тянуло друг к другу. Я смотрел на Мэтта. Благородные черты лица не соответствовали его поступкам. Я протянул руку и дотронулся до его щеки. У меня перехватило дыхание, начался приступ удушья. В ушах зазвенело. Глаза молниеносно наполнились слезами. Мэтт проснулся от душераздирающего плача. Он обхватил меня и прижал к себе всем телом.
- Больно... - мой хрип походил на последний рык умирающего животного.
Боль проступила. Она обрушилась лавиной и разрывала меня изнутри. Дрожащей рукой я сильно сжимал простыню, но не мог остановить или совладать с этим. Всё тело стонало и болело. Боль не проступала всё это время, потому что тогда я бы однозначно совершил нечто ужасное. Быть может, меня уже не было бы среди живых. Скорее всего, так оно и было бы. Любовь - наркотик. Я зависим. У меня началась невообразимая ломка.
- Прости, - шептал мне на ухо Мэтт.
Я не мог сказать ни единого слова, не слышал ничего, в ушах стоял гул. С превеликим трудом мне удавалось поймать воздух, я задыхался. Мне словно накинули полиэтиленовый пакет на голову и душили. В наших отношениях появилась бездонная расщелина, поодиночке нам не переправиться на другую сторону и не продолжить дальше путь. Мэтт в нужный момент оказался рядом. Он всё крепче прижимал меня к своему телу, желая усмирить свой и мой озноб. Поцелуями покрывал моё лицо, плечи, шею. Вместе мы пытались преодолеть эту ломку.
- Прости... Прости... - пытался он вымолить прощение сквозь слёзы.
Проступившая боль и не думала утихать. Она мучила и безжалостно истязала наши сердца стальными прутьями, оставляя шрамы, с которыми придётся жить дальше. Нам предстояло пройти это суровое испытание судьбы. Вместе.
Перелётные птицы
Оуэн (POV)
Вечером
От Леонарда не было вестей два дня, он не звонил. Такова реальность, ему просто захотелось интеллигентно "послать" меня подальше. Очередная рана в сердце, но она жгла больнее всех прежних. Сегодня тоже не пойду в джаз-бар.
Я сидел на кровати и перебирал пальцами струны гитары. Ничего не получалось. Музыка звучала фальшиво. В чувства меня привёл дверной звонок. Я отложил гитару и направился к двери. Тут у меня непроизвольно открылся рот. Леонард стоял на лестничной клетке с гематомой под левым глазом.
- Что произошло? - я не сводил взгляда с лиловой выпуклости.
Леонард был не в себе.
- Сейчас узнаешь, - прошипев сквозь зубы, он ворвался внутрь и прижал меня к стене.
Леонард (POV)
Утром
Я открыл глаза и увидел его спокойно спящим перед собой. Впервые после того как проступила боль, лицо было умиротворённым. До этого у Мэтта постоянно непроизвольно выступали слёзы, он практически не спал, под глазами образовывались круги. Обоим досталось. Я видел, насколько ему плохо, как он казнит себя. Невыносимо тяжко было видеть эти страдания. Его боль - моя боль. А мне больше не хотелось страдать и мучиться. Мой парень пытался загладить вину передо мной. Я его простил, но сам себе он этого никогда не простит. Я это знаю. Ему придётся как-то смириться с этим и продолжать жить дальше. Теперь нам необходимо было пережить последствия бури. Испытания ещё не закончились. Нанесённые раны в сердце будут заживать долго. Выстроенные барьеры не преодолеть в одиночку. Для достижения цели всё нужно делать вместе. Я буду с ним до последнего, а он не оставит меня одного никогда. Я стал его наркотиком. Теперь я уже знаю это наверняка.
Я коснулся рукой его щеки, затем шеи, плеча. Пальцами провёл по загорелой груди. Делал я это нежно и любя. Какими бы сильными нам не хотелось казаться, в действительности мы очень хрупкие. Мы как две травинки в трещине дорожного покрытия: сорвать и срезать ничего не стоит, но способны прорости сквозь эту толщу. Он отзывался на мои прикосновения. Ему нравилось. Губы приоткрылись. В этого парня моё сердце влюбилось, прежде чем это осознал мозг. Да, он изменил. Да, он оступился. Но он вернулся не к кому-нибудь, а ко мне. Значит я ему дороже остальных. Мы - перелётные птицы. Впереди длинный путь, нас будет бросать из стороны в сторону, перелетим ещё не одну бурю, судьба будет проверять наши чувства на прочность, но каждый раз силы притяжения будут продолжать сводить нас вместе. Мы созданы друг для друга. Только так сможем миновать все преграды, желающие яростно нас разлучить. Мы ценим жизнь не за её длительность, а за то, что в ней присутствуют моменты счастья, а это всего лишь мгновения... как этот.
Я прильнул к его губам, так сильно мне захотелось ощутить их сладостный вкус. Мы отвоевали у судьбы своё право на любовь. И ничего, что мимолётно ощущается солоноватый привкус. От этого наоборот хочется с ещё большей жадностью впиться в них. Мы сражались до последнего, и поцелуй на поле боя тому подтверждение. Буря была беспощадной, смела всё на своём пути, но нам удалось её преодолеть. Что-то придётся отстраивать заново. Наступило затишье. За этот период мы окрепнем, восстановим силы и будем готовы к новому сражению. Сердце не ошиблось при выборе, мой мозг совершенно точно теперь это осознавал. Мы созданы друг для друга.
Мэтта я тревожить не стал. Мне очень хотелось, чтобы он смог наконец-то выспаться. Я отправился в ванную комнату. Тёплые струйки воды обтекали тело. Вновь я подумал о наручных часах, мне по-прежнему хотелось сделать ему приятно.
Дверь кабинки открылась и закрылась. Всем телом я ощутил его позади себя.
- Привет, - улыбнулся я.
- Привет, - прижался он ко мне.
Блаженство... Это тоже одно из тех мгновений, ради которого стоит сражаться друг за друга. Он покрывал поцелуями мою шею, плечи, спину. Меня начинала пробирать дрожь. Надвигалась буря. В отличие от той сокрушающей стихии, этой я готов был вывесить белый флаг и сдаться без боя. Мне в радость быть её пленником. Буря сладостных чувств и эмоций приближалась. Прикосновениями Мэтт превращал стихию в несокрушимый торнадо. Забавно. Некоторые препятствия мы сами можем создавать на своём жизненном пути. Сами решаем, с какой силой ударить по нашим отношениям.
- Ещё, - с дрожью прошептал я.
Мэтт поцелуями покрывал мою спину и устремлялся ниже. Мы создавали вокруг нас воронку из толстых стен, где намеревались наслаждаться друг другом среди парящего в горячем пару хаоса. Он принялся покусывать мои ягодицы, заставляя прикусывать губы до крови. В его действиях чувствовалась агрессивность.
- Ещё, - мне этого было мало.
Стоны смешивались с горячим паром. Мы растворялись друг в друге. Руками он принялся ласкать мой живот.
- Ещё, - прозвучало от меня уже как мольба.
Я ощутил его интенсивное дыхание на своём затылке. Тело ныло и жаждало большего. Не мог насытиться этой сладостной стихией. Хотелось, чтобы это закончилось и одновременно продолжалось. Подобно хищнику, он игрался с жертвой, доводя её до беспамятства. В следующий момент у меня перехватило дыхание на пару секунд. Я закрыл глаза. Губы дрожали. Мне кажется, я ждал этого момента вечность. Ни на секунду Мэтт не переставал обжигать тело поцелуями. Он крепко сжимал мои руки. Я шёл ему навстречу. Этим утром мы заложили новый кирпич в фундамент доверия наших отношений. Мы переживали боль, строили новое начало, парили в небесах... вместе.
Мэтт и я прогуливались по магазину. У нас была цель - затовариться к праздникам. Попали весьма удачно, в магазине было много предновогодних скидок на более чем тысячу товаров. Думал отправиться с утра, но после утреннего секса в душе захотелось нагишом понежиться в кровати. Тема о Марке была исчерпана. Мы решили больше её не затрагивать. К чему ворошить прошлое, нужно двигаться вперёд... Надо бы наведаться в джаз-бар к Оуэну. У него есть безумно ценный дар - залечивать раны... Вот чёрт. Я в эти дни с ним даже не созвонился. Остаётся надеяться, что скучать ему не приходится. Если же он залез обратно в свою раковину с табличкой "депрессия, не беспокоить", буду принимать радикальные меры. Что за меры такие? Пока сам не знаю. Но они будут радикальными.
Я заметил, что Мэтт слегка нервный и постоянно на что-то оборачивается.
- Ты ничего не заметил? - он положил в тележку упаковку замороженных блинов с творожной начинкой.
- Что? - глянул на него я.
- Вон там, - указал он в сторону. - Он наблюдает за нами уже десять минут.
Возле стенда с газетами и журналами стоял знакомый мне уже брюнет и создавал видимость, что увлечён чтением.
- Такую мать! - ну, явно кулаки у него чешутся. - Снова этот натурал.
- Ты с ним знаком? - озадачился Мэтт.
- Столкнулся в джаз-баре Оуэна. Видимо, затаил на меня злобу.
Мы отправились затовариваться дальше.
- А кто такой Оуэн? - последовал другой вопрос.
- Приятный парень, - я взял упаковку хлопьев и отправил её в тележку. - Тебе понравится. Ты его уже видел.
- Когда? - нахмурился он.
- Он вручал тебе путёвку, - заулыбался я.
- Да уж, - Мэтт опустил голову.
- Милый, - легонько похлопал я его по плечу, - наконечники стрел последствий повсюду, не только в нашем доме и сердцах. Пошли в молочный отдел.
Очень люблю сыр "бри" за его неописуемую нежность. Этот товар беру без раздумий и в нескольких упаковках. Что и сделал. Его я частенько нарезаю пластинками и ем без ничего за просмотром кинофильма. Мэтт в очередной раз обернулся. Мне было всё равно; пусть брюнет изводит себя своей навязчивой местью, раз так хочется.
- Кончай реагировать на него, - я начал высматривать творог.
- Да, но он...
Тут я приблизился к Мэтту и впился поцелуем в его губы. Такой затяжной поцелуй получился.
- Что ты делаешь?! - мой партнёр никак этого не ожидал.
- Он ведь это жаждет получить, - и я посмотрел в нужную мне сторону.
Действительно, брюнет поспешно скрылся, но в ответ наградил меня ненавидящим затяжным взглядом.
- Ушёл, - я довольно улыбнулся, а в душе заскребли кошки: не нажил ли себе врага.
Спустя пятнадцать минут мы с тележкой подкатили к кассе. Самое неприятное в походе по магазинам - очереди и пока кассир каждый товар пробьёт через кассу, но с каким облегчением вдыхаешь, когда выходишь на улицу. Так и хочется крикнуть: "Жизнь прекрасна!".
Как бы там ни было, мы всё-таки это преодолели. Мэтт открыл багажник легковушки, на которой ездил в другой город по работе, и мы стали выкладывать продукты.
- Бри, - я заметил, что не хватает двух упаковок сыра. - Там сыр остался.
- Сейчас принесу, - перешёл на бег Мэтт.
Если бы мы что-нибудь другое оставили, то я даже не заметил бы, но бри...
Привет, приятель, - внезапно раздалось со спины.
- Приятель? - нахмурился я и обернулся.
Удар в лицо оказался для меня полной неожиданностью. Меня свалило с ног, даже не успел среагировать и понять, что происходит. В глазах моментально потемнело. Голова раскалывалась на части.
- Эй! - голос принадлежал моему Мэтту. - Козёл, не трогай его!
Всё было как в тумане. Слышал, что завязалась потасовка, а сам пытался что-то разглядеть. Туман рассеивался, и я смог увидеть серый снег, разбросанные продукты, колесо автомобиля. Зрение вернулось, под левым глазом ощущался небывалый жар. Через минуту я смог подняться на ноги. Это был всё тот же брюнет. Мэтт, скрутив ему руки сзади, стоял у него за спиной.
- Такого поворота ты не ожидал? - Мэтт тяжело сопел, скулы подрагивали.
Вместо того чтобы подойти и врезать обидчику, как и поступил бы любой разгневанный человек, я пытался припомнить, где успел перейти этому парню дорогу, кроме демонстративного поцелуя. Сейчас, вблизи, я смог хорошо разглядеть его лицо. Сравнительно хорошо. Кроме бара, мы нигде не встречались, к тому же он первый меня там толкнул.
- Ты и волоса его не стоишь, - прошипел злобно недруг.
Я перевёл взгляд на Мэтта, тот был ещё в большем замешательстве. Мэтт тоже его впервые видит. Глаза не врут, а особенно такие ошарашенные.
- Спишь с этим - спи, - продолжил брюнет, - но не смей насмехаться над Оуэном. Я ведь тебя всё равно выслежу.
- Бл..ть, - выпалил я и отвернулся.
Поверить не могу. У нашего гитариста всё-таки имеется тайный воздыхатель.
- Отпусти его, - сказал я другу.
- Не понял? - озадачился Мэтт.
- Это ярый фанат Оуэна, - я повернулся к ним лицом. - Этот Отелло думал, что мы с ним... короче, ты понял. Влюблённая парочка.
Мэтт отпустил брюнета, тот поправил зимнюю куртку и посмотрел на нас обоих.
- Так ты не парень Оуэна? - начало доходить до недруга.
- Смельчак, - не укладывалось у меня в голове. - В лицо бить, так герой, а признаться в своих чувствах ему открыто, так в кусты.
- Я собирался это сделать, - принялся обороняться тот, - на тематическом вечере в баре, но тут объявился ты и всё испоганил. Оуэн не такой, как все. Я томился в ожидании того вечера целый месяц. Признание в симпатии сложнее сделать, чем нанести удар.
- Мог бы подкорректировать планы, - Мэтт приблизился ко мне и осмотрел глаз, затем поспешил в салон и взял аптечку. - Фонарик обеспечен.
А ведь верно, признаться на столь роскошном вечере, в смокинге, белоснежной рубашке... романтично. Оуэн - творческая натура. Это бы сработало.
- Звать-то тебя как? - спокойным голосом спросил я.
- Демьян.
- Демьян, - вдумчиво произнёс я. - Не буду тебе говорить, что за ним бегает толпа парней. Но есть двое, которые борются за его сердце.
- Ты откуда знаешь?
Не верит моим словам. Глупо.
- Ты видел меня с ним не раз. Часто гуляем вместе, он мне всё рассказывает. Если так и будешь продолжать оттягивать признание до какого-нибудь знаменательного дня, то в ответ на твой удар тебе переломают ноги и руки. Ай!
- Не дёргайся, - Мэтт хлопотал над моим глазом.
- Он уже несколько дней в джаз-бар не приходил, - с грустью проговорил Демьян.
- Он говорил, что встречается сегодня с каким-то парнем, - придётся переходить к радикальным мерам; Оуэн залез в свою раковину. - Собирались отправиться в театр.
- Готово, - закончил Мэтт. - Теперь я могу сбегать в магазин за сыром?
- Да, пожалуйста, - это вызвало у меня улыбку.
Мэтт приблизился, с особой нежностью поцеловал меня и побежал за моими излюбленными деликатесами.
- Извини, - проговорил Демьян.
Я подошёл к нему и встал напротив.
- Ты ударил меня в лицо, я должен ответить тебе тем же. Просто обязан. Я всегда даю сдачи.
- Давай, - приготовился тот.
- Ступай в джаз-бар, - я смотрел в его решительные глаза. - Оуэн против всякого рода насилия. Ему определённо не понравится то, что он увидит на твоём лице. Я вытащу его из театра, но с тобой я ещё не закончил. Отложим мой кулачный ответ на другой знаменательный день. Договорились?
Демьян кивнул и стал отдаляться. Я смотрел ему в спину и понимал, что этот человек борец. Не только машет кулаками, но и принимает ответные удары противника с должным достоинством. Оуэн будет с этим человеком, как за прочной скалой. Будут ли они счастливы? Время покажет...
- Ты как? - Мэтт вернулся и встал рядом.
- Сумасшедшие фанаты! - покачал головой я.
- Поехали домой. Сделаю компресс.
- Езжай один. Мне нужно повидаться с Оуэном. Я скоро приду.
- Хорошо, - кивнул Мэтт.
Оуэн смотрел на меня испуганным взглядом. Больше всё же его внимание привлёк мой "фонарь" под левым глазом. Я был полон надежд выбить из него дурь, что он вдалбливал в себя годами. Ничего не имею против родителей парня, но это именно тот случай, когда нужно дружеское плечо. Безусловно, Оуэн может стать успешным бизнесменом, в этом есть заслуга отца, но чтобы выбраться из раковины, начать знакомиться и встречаться с парнями, нужно дружеское плечо. Не думаю, что они сидят с отцом вечерами на летней веранде и обсуждают взлёты и падения личной жизни. Я был намерен без всякой жалости отвесить Оуэну смачный подзатыльник или дать ему пинка под зад. И своим взглядом я весьма успешно вдалбливал ему это в голову.
- Не мог бы ты меня отпустить, - несмело попросил он. - Пошли в мою спальню.
Я отпустил его. Мы прошли в комнату. Оуэн закрыл дверь.
- И что дальше? - я взял гитару в руки. - Будешь просиживать здесь до самой старости?
- Почему тебя это так волнует, Лео?
- Потому что мы друзья, Оуэн, - я резко развернулся к нему. - И мне не всё равно, что ты растрачиваешь свою жизнь на постоянную скорбь. Тебе не нравится мой тон? Тогда выгони за дверь.
Парень молчал.
- Послушай, - продолжал я спокойным голосом. - Если думаешь, что обрёл подружку, с которой будешь расхаживать по бутикам, то глубоко заблуждаешься. Может, для тебя это из области фантастики, но ты мне уже не безразличен. Именно поэтому я здесь. Почему ты не видишь в себе то, что я вижу!
- А что ты видишь? - его глаза заблестели. - Гадкого утёнка, которого...
- Я вижу грациозного лебедя, - перебил я его. - Человека с чуткой и ранимой душой. Ты хочешь парить над всеми, но при этом не падать. Оуэн, ты должен временами опускаться на землю, чтобы ощутить всю прелесть парения. Тебя будут ранить глубоко в сердце, втаптывать в грязь, но это лишь стимул к тому, чтобы стремиться к высотам.
Я приблизился к нему и взял парня за плечи.
- Ты не ничтожество, каким считал себя всё это время. Просто рядом не было человека, который мог бы тебе это сказать в глаза. Теперь есть. И я повторюсь - ты не ничтожество.
Я не отводил взгляда. Влажными глазами смотря на меня, он словно проверял, говорю ли я с ним искренне.
- Ты мне не безразличен, - прошептал я. - Уверен, что не только мне.
Было нестерпимо больно смотреть ему в глаза. В них было столько пустоты, словно он в полном одиночестве парил в космосе, пытаясь отыскать понимающую душу, но тщетно... Больно. Жутко защемило в груди. Я прижал его к себе и крепко обнял. Мои глаза непроизвольно заслезились. Именно это хотелось от него скрыть. Свою слабость.
- Ты уже не один, - мой голос предательски дрогнул.
Я пытался держать себя в руках, а Оуэна прорвало. Его трясло. Ещё крепче я обнял друга. Быть может, родители говорили ему об этом нескончаемое количество раз, но ни разу он не слышал этих слов от меня.
- Извини, - проговорил сквозь слёзы Оуэн. - Прости.
- Ничего, сегодня я могу побыть твоей подружкой.
Непроизвольный смех вырвался у парня, и это хорошо. С чувством юмора у него всё в порядке.
Оуэн отстранился и вытер рукавом рубашки глаза.
- Что мне делать? - спросил он.
- Играй, люби, пари, - улыбнулся я ему. - Но не ненавидь себя. На эту роль найдутся другие люди.
- Кто тебе поставил фонарь? - поинтересовался Оуэн.
- А вот это тема разговора для нашей завтрашней встречи в кафе.
Парень искренне улыбнулся мне. В его пустующих глазах зажглась искра. Всё будет хорошо. Я был в этом полностью уверен.
- Отправлюсь в джаз-бар и сыграю одну из своих любимых композиций. Ты придёшь?
- Нет, - покачал головой я. - Проведу вечер с Мэттом. Но мы наведаемся к тебе за "лекарством" в другой день.
- Вы вместе! - внезапно выкрикнул он и обнял меня, затем отскочил, как от огня. - То есть... Это здорово. Пошли.
Он буквально выбежал из комнаты. Я находился под впечатлением от его порыва. С чего бы ему так радоваться тому, что мы вместе? Понятия не имею. Каждый из нас со своими тараканами в голове.
- Идёшь? - он заглянул внутрь спальни и исчез.
Я покинул комнату, а вскоре мы вышли на улицу и простились. Я не сказал ему про Демьяна. Оуэн начал обретать уверенность в себе, и случайная встреча в баре с этим брюнетом лишь разожжёт огонь - не только в глазах, но и в сердце. Подсознательно я понимал, что являюсь первой любовью парня, но на то она и первая, чтобы пришла вторая.
Я поправил воротник куртки и направился домой. Меня там ждал мой лебедь. Лишь при одной мысли об этом мои чувства воспарили в небеса.