1.
Мы всегда очень дружили - группа пацанов из соседних домов. Сдружила нас общая хоккейная площадка, вокруг которой и стояли наши жилища. Мы так и считали всегда - "центр нашей жизни - эта коробка", а дома стоят именно вокруг неё. Зимой хоккей, летом футбол. Часть парней учились в одном месте, часть в другом, но в остальном - всегда были вместе.
Заводилами считались мы с Серёжкой. Его окно было прямо напротив моего, и мы частенько наблюдали за жизнью друг друга и помимо общих баталий.
Время шло, учёба осталась позади, а наша компания ещё долго продолжала собираться вместе, к сожалению, постепенно редея. Кто-то уезжал, уходил в армию, позже уже и женился. Но совместные игры и походы продолжались, пусть и не так интенсивно. Мы по-прежнему гоняли мяч по вечерам, ездили купаться на велосипедах, нет-нет да и собирались поиграть в карты за столиком у гаражей.
Постоянно устраивали поездки к дальнему озеру на велосипедах, а в канун Серёгиного дня рождения - с ночёвкой. Сначала это было просто так, а позже - уже с вином и шашлыками.
Но компания наша, к сожалению, с каждым годом всё таяла и таяла, пока к нашим 23 годам не растаяла совсем. На мои звонки, как организатора очередного велопохода, у всех нашлась причина отказаться. Так я и сказал Серому накануне вечером. Мы погоревали над ушедшим беззаботным временем, а потом, подбадривая друг друга, решили не отменять поездку. Можем же и вдвоём съездить! Почему бы нет?
Когда мы приняли такое решение, настроение у обоих резко повысилось. Закупили всё необходимое и утром были у коробки, втайне надеясь, что, может, кто ещё подойдёт. Но не случилось.
Когда мы отъехали от города, унылость прошла. Мы гнали железных коней, перегоняя друг друга и дурачась. Как это было всегда. Через час вдруг откуда-то пошёл дождь. Сначала сильный, летний, а потом такой же тёплый, но затяжной, моросящий. Спрятались от него под густой дуб. Но дождик всё не успокаивался.
Выпили по баночке пива, поболтали.
- Если поедем, совсем промокнем, - ответил я на предложение Серёги всё-таки продолжить путь.
- Запакуем вещи в полиэтилен, - предложил он.
- А одежда? Щас будем все в грязи с головы до ног. Помнишь?
- Давай и вещи запакуем. И так тепло. Ну, не возвращаться же с полдороги?!
Мысль понравилась. И поход продолжится, и комфорт останется.
В таких вопросах Серёга всегда действовал без колебаний. Раз решили - то он быстро снял футболку и штаны, чуть помедлив, и боксёры, оставив лишь кроссовки. Я посмотрел на него - какая же всё-таки у него складная фигура, не ускользнул от меня и его член со слегка приоткрытой головкой. Снова мысленно сравнил его со своим и, ещё раз убедившись, что ничем не уступаю, без колебаний последовал примеру друга.
Все вещи засунули в рюкзаки, в мешки из полиэтилена и прикрутили всё к багажникам. Скоро мы остались в одних кроссовках, с весело болтающимися причиндалами. Сели в сёдла и вновь понеслись по уже размокающей тропе с постоянными лужами к заветному озеру.
С одной стороны, стало свободнее и веселее. Тёплый дождь струйками стекал по сразу охладившимся телам. Мокрые сёдла слеплялись с ягодицами, но не надолго. На кочках приходилось привставать на педалях, иначе легко можно было получить удар по яйцам. А это уже было лишним. Член переваливался с одной стороны на другую, что заставило его увеличиться в размерах, а мошонка стала подтянутой.
Скоро мы стали блестящими от воды, а волосы, прежде бывшие облачком в паху, вымокли и скрутились в кудряшки. Теперь лёгкость и свобода навалилась со всех сторон, а сразу сделавший мокрыми тела дождик холодил и будоражил кровь.
Когда-то давно мы уже красовались друг перед другом своей наготой. Однажды дождь застал всю нашу компанию, когда мы играли на нашей поляне у озера в футбол. Тогда мы тоже сняли всю одежду, чтобы не намокла, и носились, падали, перепачкавшись, как свинюшки. Иногда кому-нибудь мяч прилетал в пах, и пострадавший катался по лужам и траве. Было весело! Особенно тем, кому удалось избежать подобной травмы. Потом купались, смывая грязь, остужая полученные в бою синяки, дурачились, шлёпая друг друга по спине и поджарым задницам, в шутку хватая друг друга за причиндалы. Именно тогда в какой-то момент пацаны разом замолчали на берегу и молча стали рассматривать друг друга. Длилось это всего несколько секунд, потом все быстро оделись и побежали к палаткам.
Наша любимая стоянка, как всегда, оказалась пустой - да кто в такую погоду удумает отдыхать! Мы припарковались и со смехом стали изучать друг друга. Заляпаны были оба с головы до ног. Узнать нас было просто невозможно. Со стороны было понятно лишь одно: что это два мужика, а не дамы.
Наржавшись, мы плюхнулись в озеро. Тёплая вода быстро избавила от грязи. Волосы пришлось промывать долго; спереди отмылись без проблем, а вот спину тёрли друг другу. Мне нравилось проводить руками по широким плечам Серёги, брызгать на них водой, а вот его руки после нескольких движений вдруг стали нежными и спускались ниже талии по моей спине, медленно проходясь по ягодицам. Я сначала на это не обратил внимания, потом как-то напрягся, затаив дыхание. Серёга это заметил, резко отдёрнул руки и, шлёпнув меня ладонью меж лопаток, опрокинул в воду, сказав: "Хватит". Когда я вышел на берег, он уже доставал палатку. А дождь то переставал, то вновь продолжался. Именно поэтому мы и не стали одеваться. Аккуратно установили палатку под деревьями и накрыли её плёнкой, чтобы она не протекала. Пока я расстилал спальники, Серёга не без труда, но запалил костёр. Поставили на огонь два котелка, один под чай, а другой чтобы сварить сосиски.
- Главное, чтоб свои туда не попали, - снова заржал Серый, намекая на наши теперь чистые колбаски, мотающиеся между ног.
Мы постепенно устраивали свой быт, пили пиво и закусывали сосисочками. Купались до вечера и не обращали внимания на то и дело идущий дождь. Мы слились с природой в своей наготе. Стали частью её, как деревья, как трава, как птицы.
Изрядно выпив пива, забрались в берлогу и болтали обо всём и ни о чём. И так не особо замёрзшие тела, до пояса укрытые спальниками, теперь согрелись настолько, что пришлось настежь открыть двери палатки.
Постепенно сон сморил нас, прервав беседу на полуслове. Потеряв во сне контроль, мы спали, разбросав руки и ноги по палатке в произвольных позах, иногда касаясь друг друга и даже совместно прижимаясь.
Я проснулся среди ночи от ломоты в члене. Он, казалось, просто гудел. Если бы имел голос, наверное, криком кричал. Я осторожно убрал руку Серёги со своей груди, приподнялся на локтях и посмотрел на друга. Тот тихо посапывал, лёжа на боку и повернувшись лицом ко мне. Откинув спальник и случайно зацепив его, я увидел, что не у одного меня стойкая эрекция, но ему она, видимо, совсем не мешала спать.
Выбравшись наружу, я не стал тормозить, а просто банально выдрочился. Выгибаясь всем телом от нахлынувшего желания. Потом зашёл в озеро по пояс и долго отмывал уставшую головку и отмачивал натруженный ствол.
Когда вернулся в палатку, Серёга уже перевернулся на другой бок. Едва я коснулся подушки, как сон снова накрыл меня. Но это не помешало моему дружку под утро вновь мучить меня своей похотью. Меня же разбудил треск ломающихся веток, доносящийся снаружи. Это Серенький разводил огонь.
За утренним чаем недолго, но решали, возвращаться назад или проехать к дальнему озеру, у которого мы ещё не были. Дождь не прекращался. Сидеть же весь день на одном месте не хотелось, да и должен же он был наконец прекратиться. Решили оставить палатку и всё-таки поехать дальше, а вечером вернуться.
Дальнее озеро мы ещё никогда не видели, но, судя по карте, оно было совсем необитаемым и посещалось ещё реже. Сложив в один рюкзак ценные вещи, еду и одежду, мы налегке отправились в дорогу по лужам и ухабам, забрызгиваемые летящей из-под колёс грязью.
До озера по такому бездорожью оказалось далековато, больше часа непрерывной езды. Зато вид, открывшийся нам, был просто обалденным! Как на картине! Тропа вывела на большую поляну и пошла вдоль берега в сторону дальнего края озера, где виднелся одинокий дом. Мы, недолго думая, устремились туда.
На калитке табличка возвещала, что это дом охотхозяйства. Приписка гласила, что останавливаться может любой, но соблюдение порядочности необходимо.
Мы искупались и уже чистые решили зайти. Внутри оказались сени и две комнаты. Одна кухня, а во второй только кровати. На стенах - полувыгоревшие фотки природы и диких животных. На кухне всякие бумажки с афоризмами, типа: "Не курить и не сорить!", "Чисто там, где не сорят" и т.п. Мы сорить не собирались. Тут дождь усилился, и мы решили немного подождать, а заодно и поесть в тепле.
В доме оказалось прохладно, и мы, не сговариваясь, почему-то не стали одевать трусы, а только шорты и футболки.
Я резал хлеб, а Серёга наблюдал. От взгляда его задумчивых глаз мой дружок стал приподнимать голову, слегка оттопыривая шорты. Я, как ни старался, не мог его угомонить. От осознания того, что это может увидеть Серый, член ещё больше топорщился. Я даже слегка запаниковал.
- Ты что краснеешь? У любого может член встать, - заметив это, сказал Серый.
Я молчал, не зная, что отвечать.
- Видел я, как ты ночью "выл на луну", а потом отмачивал конец в озере, - добавил он.
- Конечно, после твоих объятий... - я запнулся, а потом продолжил: - Я думал, ты спишь.
- Уснёшь с тобой, когда ты так стонал от удовольствия.
- А ты? Честно!
- Да и я не безгрешен. Только ты захрапел, как тоже вышел "пострелять" из дудки.
- Что ж не сказал, что ты не спишь?
- Да решил тебя не палить. А надо было?
Он приблизился ко мне вплотную, и я ощутил его прерывистое, участившееся дыхание. Ещё бы минуту, и я бы не выдержал его близости, обязательно прижался бы к этому дорогому мне пацану. Но Серёга, видимо, находясь в таком же состоянии, резко повернулся и отошёл к рюкзаку. Было видно, что это он сделал с трудом, так же испытывая тягу ко мне. Обоим это было понятно, но никто не решался сделать первый шаг, сказать первым нужные слова.
Баночки пива не охладили наш пыл, как хотелось, а наоборот, распалили. Сидя рядом, коснувшись друг друга коленями, мы не стали их отодвигать, а наоборот прижали друг к другу и, встретившись взглядами, замолчали. Хрупкая стенка, ещё разделявшая нас, исчезла. Мы оказались лицом друг к другу и просто обнялись, тесно прижавшись. Так и замерли посреди пыльной комнаты. Каждый притянул к себе друга за талию, дав ощутить нарастающее возбуждение упругих палок. Мы ничего не говорили. Всё было понятно без слов.
Спотыкаясь друг о друга, переместились в спальню и упали на крайнюю кровать, скрипя панцирной сеткой. Падение в желаемую неизвестность уже стало не остановить. Да и не было вокруг того, кто бы мог воспрепятствовать этому падению.
Руки, доселе не знавшие, куда деваться, заскользили по упругой бархатистой коже, судорожно сжимая и мня одежду, притягивая к себе. Губы, столько мечтавшие о подобном, теперь исследовали чужие губы, чужие щёки, чужое тело. Да уже и не чужое вовсе. Члены стояли, мечтая о скорейшей разрядке.
Шорты свободно висели на талиях, и засунуть под пояс руки не составило труда. До членов было всё же не дотянуться, и мы судорожно ощупывали упругие холодные булочки. Это продолжалось недолго, пока желание не поглотило наш разум, и руки, как бы сами по себе, без команды от мозга, начали расстёгивать вдруг ставшие тугими молнии и пуговицы.
Руки понимали, чего хотят. Они были хорошо знакомы со своими хозяевами, а тут другой ствол, хотя и очень похожий на родной. Но всё же иной, но от этого не менее желанный.
Мы крутились на постели, легко умещаясь в её односпальной тесноте, и не ощущали дискомфорта, пока, наконец, не замерли в позе 69, вглядываясь в малиновые залупы. Кто же решится первым? А то, что решение состоится, я не сомневался. Это был лишь вопрос времени. Оба были в одних футболках, собравшихся уже выше живота.
И тут мы испугались. Испугались того, что с нами происходит. Пришло понимание, что оба давно готовы к этому. И хочется, и боязно одновременно. Затем поспешно отстранились друг от друга и снова залезли в шорты.
Как-то нервно вернулись на кухню и жадно присосались к пиву.
- Что это было? - первым спросил Серый.
- А ты не понял? - ответил я вопросом на вопрос.
- Ты подумал о том же, что и я?
- Да! Мы давно ходим с тобой вокруг да около. Вот все пацаны уже разбежались, а я всё не хочу расставаться.
- И я не хочу! Мне хорошо с тобой! - вырвалось у парня, и эта фраза была копией той, что хотела сорваться и с моих губ.
- И по мне бегут мурашки, когда ты прикасаешься...
- Я давно тебе хотел сказать что-то подобное.
- У меня сердце сейчас буквально выскочит из груди.
- Я его поймаю! - серьёзно ответил мой друг, подошёл и вновь заключил меня в объятия.
Оба понимали смысл сказанного. С обеих сторон был одинаковый посыл на сближение, объятия, поцелуи. Перемещение назад на кровать стало осознанным и безумно желанным. Больше слов не было, только уверенные действия рук и губ. Теперь уже одежда срывалась нами осознанно, мы совершенно точно знали, зачем это делается.
Разгорячённые тела сплетались, члены задевали друг друга и буравили животы.
Вновь, за недолгое время, Серёгин бордовый глаз смотрел на меня. Он завораживал и манил, в то же время вызывая какое-то чувство тревоги. Далеко, в самой глубине сознания, ещё оставалась неуверенность в правильности избранного пути, но было точно ясно, что они, эти сомнения, уже не смогут ничего изменить и остановить нас.
Серёга глубоко вздохнул и накрыл мою головку поцелуем. И тут же его болт провалился в мой нахальный рот. Он вошёл лишь наполовину, взбудоражив меня не столько собой, сколько осознанием того, что у меня во рту чужой парень. Я раскрыл рот пошире, Серёга дёрнулся, и его залупа целиком заполнила меня. Я почувствовал, как весь покрылся испариной.
Преграда была преодолена. Рубикон перейдён. Маски сброшены. Мы сорвались с цепи, которая последние часы душила нас. Страх того, что друг поймёт неправильно, оттолкнёт, засмеёт и растопчет тебя, свалился, как гранитный булыжник.
Да и не только два последних дня я думал о нём. Много лет, не надо себя обманывать, я следил исподтишка за его окном, мечтая увидеть парня полуодетым. А если бы удалось голышом - это был бы верх моих желаний. Я поздно ночью вглядывался в его окно, особенно когда там горел свет. И яростно дрочил, невидимый постороннему взгляду, понимая, что он рядом.
И вот теперь всё свершилось! Как же долго пришлось ждать! И всё же свершилось.
Мой член то погружался почти целиком, то, наоборот, ощущал свободу, тут же мечтая снова попасть в этот сладкий плен. На другом конце бытия Серёга, так же изнывая, исследовал закоулки моей раздолбанной гортани. В какой-то момент я почувствовал, что его ствол стал твёрже, головка больше, и это передалось мне. Я понял, что Серёга готов кончить, и ещё сильнее насадился на его кол. Руками дотянулся до его головы и прижал её к себе. Мне хотелось, чтобы он почувствовал то же, что и я. Мы взорвались одновременно, замерев и судорожно сглатывая соки. Потом, не сговариваясь и плотно обжимая губами, выпустили члены изо ртов, выдавив остатки спермы.
- Какие же мы дураки, - констатировал Серый, когда, отдышавшись после обильного оргазма, мы рассказали друг другу о своих чувствах и мечтах последних лет.
Ведь оба хотели одного и того же. Оба понимали, что не безразличны другу. И оба банально ссали начать разговор.
Признания лились с обеих сторон. О том, как трудно было скрывать явную симпатию. Делать вид, что все в нашей компании одинаково любимы. Что ужасно хочется телесной близости. Серый специально в прошлые походы не ложился на ночь в мою палатку, хоть я и переживал из-за этого, боясь спалиться передо мной или другими. А я, злясь на него за это, всё же понимал, что он делает всё правильно.
Но не сегодня.
Мы вернулись на кухню и набросились на нехитрую еду. Потом поплескались в озере, убрав за собой, плотно прикрыли дверь и, последний раз бросив взгляд на приютивший нас, ставший таким родным дом, отправились в обратный путь.
3.
Снова многочисленные кочки и лужи, мелкий дождь с деревьев, но нам это абсолютно по барабану. Для нас - это лучшая на свете погода! Грязь, тёплая вода, несёмся, как угорелые, домой, в тепло нашей палатки, предвкушая классную ночь.
Единственное изменение - привязываем на сёдла и прикручиваем к ним мешки с одеждой, чтобы окончательно не отбить задницы. Они нам ещё пригодятся... От движения ног, воспоминаний и ожидания ночи члены снова наливаются, но у них нет сил подняться в полной красе. Так и едем - с копьями наперевес.
Когда остаётся всего треть пути, навстречу выходит мужик с большим рюкзаком, потом ещё и ещё. Объехать их не представляется возможным, и мы вынуждены отодвинуться к деревьям. Мужики весело здороваются, обсуждая наш вид. Действительно чушки! А нам пофигу. Узнать нас потом будет просто невозможно. Поэтому обмениваемся шутками, объясняя, почему мы голышом.
- Продумано! - констатирует один из них и просит сфотографироваться вместе на память.
Нам не жалко. Парни, а их уже пятеро, встают вместе с нами и великами, а ещё один делает снимки.
- Ну ладно, Светка, пошли дальше.
Только тут мы понимаем, что среди туристов есть пара девчонок, которые хихикают над нами.
- Что не сказали, что с вами дамы? - деланно обижаемся мы, прикрывая свои и так испачканные концы грязными руками.
Туристы диктуют нам свои координаты вконтакте, и мы расстаёмся. Они - с трудом взвалив на себя рюкзаки, а мы налегке устремляем своих коней под небольшой уклон.
Вот и долгожданный бивак. И погода явно налаживается. Всё-таки лето! Тучи унеслись, а солнце садится за дальние сосны, согревая нас своим теплом. Снова купание голышом, наверное, уже в который раз. Только теперь дочиста, явно пачкаться больше не придётся. Ужин со всё нарастающим возбуждением, ведь скоро ночь. Якобы нечаянные касания друг друга, приспущенные боксёры со "случайно" расстёгнутыми пуговками, тосты и красноречивые взгляды. Опять купание на закате и сидение у догорающего костра. Надо бы подкинуть дровишек, но тогда посиделки затянутся, ночь отодвинется. А мы так её ждём сегодня!
кончилось, только одна бутылка сухого вина осталась в заначке. Сидим у гаснущего костра, потягивая красное вино, не пьянея, и время от времени беспричинно смеёмся, разглядывая догорающие угольки. Они как звёзды на небе.
Серёга поднимается и отходит в сторонку отлить. Потом он заходит по щиколотки в воду, умываясь перед сном. Я слежу за его манипуляциями и наслаждаюсь покоем и тишиной. Парень осторожничает, чтобы не намочить трусы. Его силуэт постепенно бледнеет и смешивается с темнотой. Хочется подойти и обнять друга со спины. Так и поступаю, находя его всё ещё стоящим в воде.
Он, как будто давно ждал меня, выпрямляется, прильнув всем телом, но не оборачивается, положив руку на мои руки. Я целую его в шею, в плечи, дотягиваюсь губами до ушей, слегка сжав его соски.
Парень вздрагивает и, наконец, поворачивается ко мне лицом. Губы встречаются, его язык осторожно проходит по моим губам, потом он начинает нежно посасывать нижнюю губу и, насытившись ей, переходит к верхней. Скоро его губы кольцом обхватывают мои и жадно всасывают их в себя. Я чувствую, как его язык пытается проникнуть в мой рот. Сил и желания сопротивляться у меня совсем нет, и, слегка отстранившись от него, я даю возможность сплестись нашим языкам. Сколько это длится, мы не знаем. Счёт времени окончательно нами потерян...
Желание нарастает, и мы перемещаемся к потухшему костру. Темнота уже стоит стеной, ограничивая пространство, сужая его до нашего небольшого мирка, сконцентрировав его территорией палатки. Где мы вдвоём, и большего нам в это время не надо.
Серёга зовёт, он уже в тепле. Я не хочу его напрягать, чуть мешкаю с последним умыванием и залезаю следом, сразу попадая в его тёплые объятия.
4.
Буду честен, даже сам с собой. Мне ужасно хочется почувствовать Серёгин член в себе. Нет, я тоже с удовольствием бы исследовал его глубину, но его активности мне хочется больше. Давно хочется. С того самого момента, когда как-то во дворе он утешал меня после одной моей драки. Я тогда заслуженно получил по роже за свой язык. Но всё равно было обидно и жалко себя. И только Серёга утешал меня, как мог. Мне тогда хотелось броситься ему на грудь и рыдать. А он, видимо, это понимал. И не осуждал.
Я был так благодарен ему тогда за поддержку и понимание. И мне хотелось ему отплатить добром, хотелось довериться всему целиком и во всём.
И вот мы вдвоём, как тогда, в беседке. Только повзрослели и понимаем, чего хотим. И мы теперь в силах противостоять устоявшейся морали и взглядам друзей.
Серый сгребает меня в охапку и осыпает поцелуями, произвольно попадая куда придётся. Я весь в его власти, отвечая тем же. Задеваю рукой в темноте его член, осторожно провожу кончиками пальцев от яичек до головки и чувствую, как они начинают скользить по верхушке от выделившейся смазки. Растираю её и обхватываю своей ладонью весь ствол, то притягиваю его к себе, закрывая плотью головку, то отталкиваю, полностью обнажая, от чего Серёга выгибается, пытаясь вернуть её на место. Он убирает руки от моего лица и, уже по-хозяйски спустив боксёры, дотягивается до моего сочащегося смазкой члена. Его пальцы жёстче. Они то сжимают мой ствол по всей длине, то собирают яички в ладошку, причиняя сладостную боль. Его действия, казалось бы, уже знакомые, заводят меня по-настоящему.
Его губы соскальзывают мне на шею и, исследовав ямочки, двигаются к груди. Сделав несколько оборотов языком вокруг сосков, он поочерёдно засасывает их, покусывая зубами. Серый не останавливается на этом, продолжает движение вниз, пытаясь проникнуть в пупок своим ненасытным языком. Я ощущаю его дыхание на головке своего члена, и вот он - миг, когда сначала язык, а потом и губы слегка касаются его. У меня нет сил сдерживать себя, и я подаюсь навстречу. Я буквально трепещу в его руках, изгибаясь телом вокруг одной точки - точки соприкосновения губ парня и моей залупы. Я боюсь, что парень выпустит меня. Я не хочу этого. Для меня это смерти подобно!
Я охаю и начинаю плыть. Кажется, ещё недавно, в обед член ловил кайф от такой же процедуры. Но нет, ему хочется опять и опять. Его жажда неутолима, и я глажу руками мокрые волосы Серёги, снующие внизу меня и не дающие мне что-то изменить. Я прижат ко дну, что-то поменять мне не дают, и я, наконец, смиряюсь и просто несусь по течению, выплёскивая наружу сначала свои эмоции через стоны и вздохи, а потом и сперму, падающую куда-то в темноту. Серёга целует меня в губы, и я понимаю, что часть семени теперь у меня во рту, мы склеены им, мы едины.
- Хочу, чтоб ты меня... - я замялся.
- ...попробовал войти сзади? - продолжил Серый.
- Да! Да! - не ожидая от себя такой быстрой положительной реакции, тихо простонал я.
- Так и скажи: чтоб ты оттрахал меня, поимел, вставил.
- Так и говорю, - чуть разнервничался я. - Оттрахай! Отдери! Выеби, наконец!
Больше Серёгу не надо было уговаривать. Он поколдовал где-то сзади меня. Послышались плевки и шорох. И вот его пальцы коснулись моего ануса. Я ждал этого, как будто целую вечность. Сам исследовал чувствительность своего ануса и, что греха таить, не раз уже вставлял туда различные предметы - от фломастера до дезодоранта, от ручки молотка до горлышка бутылки из-под шампанского.
И теперь я впустил Серого в себя без большой боли, спокойно и сознательно, всего и сразу. Хорошо, что я нашёл момент выдавить в себя бутылку воды и прочиститься, когда Серый уже ждал меня в палатке.
Парень замер, подрагивая всем телом.
- Тебе не больно? Может, выйти? - прошептал Серёга, как только его кол начал вторжение, вызвав мой сдавленный стон.
- Нет, - прошептал я, испугавшись, что всё кончится, так и не начавшись. - Не сачкуй! - уже громче и требовательней сказал я Серёге...
Эта ночь была его ночью. Первый раз он кончил минуты через три, зарычав, как раненый зверь, вжимая меня в землю. Я почувствовал, как где-то внутри всё стало неимоверно твёрдо и ещё более тесно. Прижав меня со всей силы, он достал до точки, которая дала сигнал, и я излился под себя. Очнулся я оттого, что он нежно покусывал мочку моего левого уха. Потом снова начал целовать, страстно, словно благодаря и без слов прося о продолжении. Этого хотел и я.
Второго оргазма пришлось ждать дольше, но не намного. Я стойко выдержал его натиск, хотя уже начало побаливать натёртое очко. Но я этого хотел! И на вопрос друга, не хочу ли и я попробовать, я ответил:
- Очень хочу! Но не сегодня. Сегодня - твой день!
Я мечтал именно об этом - о том, что полностью отдам всего себя Серёге. А дальше видно будет. Мне хотелось почувствовать себя в полной власти этого любимого мной всей душой парня. И он взял меня ещё раз. Теперь уже уверенно и с силой натягивая на себя, выдавливая все оставшиеся соки. А под утро и ещё раз. Как хозяин, как главный мужчина в моей жизни, но и как бесконечно любимый друг.
Да! Два раза за эту ночь и я освобождался от семени. Но только сам. В те недолгие моменты, когда Серый засыпал, опустошённый и измочаленный.
5.
Домой мы ехали уже под ярким солнцем. Хмурость ушла, а лужи ещё кое-где напоминали о недавнем ненастье. Мы ехали хотя и без одежды, но всё же в боксёрах. Ведь окружающая местность была уже не так пустынна, даже встречались дачники.
Эпилог
Поход изменил нашу жизнь. А времени побыть наедине у нас было предостаточно. И мы этим всегда пользовались.
Я распечатал Серёгу через пару дней; он просил, говоря, что не может спокойно смотреть на мою довольную рожу. Но всё равно в нашей жизни он активничает чаще меня.
В течение следующих пяти лет мы оба женились. Думали, что это прекратит наше блядство. Ан, нет! После небольших затиший после каждой из свадеб мы вновь оказывались в общей постели. Только конфиденциальность стала ещё строже. А встречи, несмотря на редкость, остались такими же яркими. С полной отдачей друг другу.
А тот поход мы вспоминаем постоянно. Что бы с нами было, не случись его в нашей жизни?
P.S. От души благодарю Игоря, который помог своими советами и участием в написании этого рассказа.