Будь как дома путник, я ни в чём не откажу.
Запах хвои щекотал ноздри, колючие иголки время от времени падали с вековых сосен прямо мне за ворот футболки, и жене в чашечки купальника. Ленка звонко взвизгивала, когда очередная порция сыпалась на неё. Ну и конечно комары, их тут было не мало. Мы гуляли по лесу держась за руки. Разговор наш по сути был ни о чем, мы уже обсудили, когда вернемся домой, ведь наш мини отпуск подходил к концу, оставалось буквально пару дней. Обсудили будущие новогодние праздники, что не плохо собрать бы друзей, и устроить веселье у нас в гостях. Лена хотела сменить работу, так как достало руководство, в общем всё как и у всех. Пока мы болтали, незаметно для себя вышли к небольшому ручью, который торопливо бежал посреди леса.
— Не лес, а сказка — улыбаясь сказала жена.
Встав на колени она зачерпнула ладошкой воду, и поднесла к губам. Прежде чем я успел её остановить она выпила.
— Лен, может не надо тут пить?
— Ты посмотри какая прозрачная — отмахнулась она — Сам же говорил заповедные места.
Говорил не я, а Лесник, но я не стал поправлять её. Выпив ещё она резво встала, и мы отправились дальше. Прогуляв в лесу весь день, мы вернулись в избушку Лесника уже под вечер голодные и уставшие. Он посматривал на жену с нескрываемым желанием, и явно с задними мыслями. Ленка же, когда их взгляды встречались, густо краснела. Произошедшее вчера ночью постоянно крутилось у нее в голове, мешая сосредоточится.
— Пока вас не было, приезжал Виктор, с рыбхоза который, спрашивал... — Лесник хитро прищурился.
Ленка жуя, медленно кивнула и снова покраснела, я подтвердил, мол да, вчера мы у них погостили, а сегодня хотели их пригласить. Лесник снова улыбнулся поглядывая на мою жену.
— Куда девать столько гостей? Да и как одна хозяйка справится? Беречь надо — он недовольно посмотрел на меня, то ли ревнуя, то ли просто из-за того, что привык жить один, и много народу для него в тягость.
Вечерело, Ленка сидела на лавочке около избушки, я приобнял её сзади и уткнулся в волосы. Она молчала, руками я чувствовал её напряженное тело, которое время от времени вздрагивало.
— Замерзла?
— Знобит, что-то — она обернулась, и с улыбкой чмокнула меня.
Не смотря на браваду, к вечеру ей стало совсем плохо, она горела от температуры, и не вставала с кровати. Лесник постоял посмотрел на это дело и сказал, что нужно сходить к Знахарю. Я закатил глаза, ей надо в больницу, но Ленка лежала пластом, а до ближайшей больницы было километров пятьдесят.
— Я схожу за ним — сказал хозяин дома и вышел.
Через час в дверях появились двое, маленький Лесник и широкоплечая фигура Знахаря. Такой же старый как и хозяин нашего дома, тоже с бородой, но длинновязый, крепкий телом, на голову выше меня, с небольшим чемоданчиком в руках. Моя рука утонула его шершавой клешне, он тут же подошел к кровати, и стал осматривать Лену. Потрогал лоб, подержал её запястье. Она смотрела на него затуманенными глазами, и виновато улыбалась.
— Чего съела дурёха? — спросил он ласково.
— Ничего такого она не ела, все то, что и мы — ответил я за неё, но здоровяк даже не обернулся в мою сторону.
Открыв чемоданчик он достал из него старинный слуховой аппарат в виде трубочки с широким краем. Приложив её к Ленкиной груди на которой отсутствие лифа было ох как заметно, предательские кнопки сосков торчали под тканью футболки, некоторое время слушал её дыхание. Оторвавшись он подумал, покопался в своем саквояже, достал конвертик с травами, оторвав листок положил его в рот жене.
— Облизывай — приказал он, и Лена старательно смочила его слюной.
Затем он внимательно изучил лист и выдал:
— Где ж ты девонька подцепила хворь такую? — подумав он выдал — Тут в лесу такое место одно, Мёртвый ручей.
— Да она пила сегодня воду из ручья какого-то — подтвердил я, не совсем понимая при чем тут ручей и Ленкина температура.
— Этот ручей течет со старого кладбища, беда каждому, кто напьется из него — сказал Лесник.
— Ну что егермейстер, кипрей есть у тебя? — спросил у него Знахарь.
— Есть конечно — ответил тот и поднялся.
Лесник ушел, а лекарь зажег несколько веток, дым от которых стал щипать глаза, размахивая над лежащей пластом девушкой, он что-то шептал. По обрывкам фраз я понял, что он молится. Относясь с подозрением ко всем волшебным делам, в том числе и к молитвам, я хотел было протестовать, но уверенные действия этого деда внушали странный покой и доверие. Тело Лены было окутано густым дымом, запах доносился и до меня, кружа голову. Хозяин дома вернулся с мешочком травы, и какими-то ветками с сушеными ягодами.
— Это дело! — кивнув на ягоды народный целитель.
Приготовление травы заняло много времени, Знахарь растолок её в порошок, засыпал в жестяную кружку, затем последовали ещё какие-то коренья и листья, а потом понес на кухню. Я посмотрел на жену, она была вся мокрая, от жара, белокурые волосы слиплись на лбу, Лена часто дышала. Лесник посмотрел на меня, и успокаивающе сказал:
— Не переживай к утру будет как козочка прыгать, не первая кто из этого ручья пьет.
Я кивнул, хотелось верить в чудо. Запах жженой травы все ещё витал в воздухе, от него щекотало в носу, и клонило в сон. Лесник сорвав сушеную ягоду протянул мне. Сладкая до приторности ягодка вязала язык. Я присел на старый сундук, стоящий у стены, то ли от этих зловоний, то ли от нервов сил у меня не было. Через полчаса вернулся Знахарь, и словно древний алхимик стал переливать кипящее содержимое из кружки в стеклянный гранёный стакан. Отставив его, он приложил ладонь ко лбу больной и сказал:
— Нужно раздеть её.
Оба старикана проворно стянули с неё футболку, освобождая груди, глаза у обоих горели, посмотреть тут было на что. Крепкие окружности не расплылись по лежащему телу, а уверенно держали форму, стоя крепкими буграми. Затем так же быстро с неё стянули шорты, и она осталась лежать на кровати в одних трусиках. Снова дымящие ветки загуляли над её телом, Ленка вдыхала едкий дым, мне же все это напоминало атмосферные фильмы с шаманами. Лекарь взял стакан с немного остывшей жидкостью.
— Отвар убивает всю заразу, но чтобы он подействовал нужно чтобы здоровый человек пропустил его через себя, а потом передал больному.
Я попытался встать с готовностью выпить это варево, но Знахарь покачал головой.
— Для неподготовленного это яд — рука подняла стакан к губам и он сделал пару глотков опустошая его на половину, вытер тыльной стороной ладони седые усы, а затем передал его Леснику.
Выпив зелье, они присели, лекарь достал кисет с крупно рубленым табаком из каких-то трав, набили папироски и старики на пару задымили. Ленка тяжело дышала, обливаясь потом. От дыма моя голова шла кругом, и я совершенно потерял реальность, я обессилено откинулся на сундуке. В клубах дыма я видел то ли дивный сон, то ли галлюцинацию...
Два седовласых, бородатых деда, курят папиросы с какой-то ароматной дрянью, неспешно разговаривают и смотрят на голую девушку, лежащую на кровати. То, что с большой медвежей фигурой срывает сушеные ягоды с ветки, и кладет ей в рот, проводит рукой по её лбу, шее, груди останавливая большую рука на животе. Что-то говорит своему собеседнику, маленькому, похожему на бородатого гнома, тот кивает, встает и заходит к девушке со стороны ног. Его пальцы хватают тонкую ткань трусиков и тянут вниз. Девушка помогает им, подняв бедра. Совсем голая она лежит перед стариками. Медведь встает, внимательно осматривает голую нимфу. Начинает задирает полы то ли рясы, то ли длинной мешковатой рубахи, и развязывает штаны, они тут же падают на пол. Гном следует его примеру, его сухенькое тело обнажается, в отблесках свечи вижу его вставший орган.
Я не в силах пошевелиться, стараюсь не пропустить ничего. Медведь берет голову нимфы, убирает с её лица спутанные белоснежные волосы, и подносит к лицу полувставший член, начинает елозить блестящей головкой по влажным и пухлым женским губам. Ряса собрана у него на поясе, от этого он выглядит смешно и нелепо. Нимфа не спит, она послушно открывает ротик, принимает в себя бледно синюю головку, и старательно облизывает её. Она смотрит на медведя, а тот гладит её по лицу, говорит ласковые слова, сам же проталкивает в горло свой окрепший кол. Гном разводит точеные ножки, рассматривает выбритую промежность и протягивает к ней руку, он шарит руками по нежным губкам, теребит их, раздвигает, видно как они набухают, блестят от возбуждения. Её ноги разводятся шире, она словно приглашает гнома занять место между ними. Он конечно не отказывается, штаты на полу, его член уже стоит почти вертикально, и когда он врывается в кипящее лоно, нимфа стонет, не выпуская изо рта свою добычу. Она старательно сосет её, помогая рукой, двигая по стволу. Седовласые яйца бьются по её подбородку, размазывая слюну.
Тощий зад гнома бьется между её ног, он заколачивает внутрь свой поршень, ножки нимфы вздрагивают, обвивают сухое тело старичка. Ручка мнет яйца медведя, с трудом справляясь с ними, они словно теннисные шары каждое едва помещается в ладони. Губки продолжают натягиваться на толстый ствол, еще минута, и он пульсирует, раздувается до нереального размера, выплескивает из себя бесконечные потоки белого эликсира, который должен вылечить нимфу. Она пытается отстраниться, но рука крепко держит её головку, а тихие слова приказывают глотать все. Видно как движется её горло, совершая движения, она пьет его семя, а оно все не кончается, теннисные шары без устали выталкивают эти потоки.
Гном лег на девушку, его руки шарят по её молодому телу, поршень качает и качает внутрь, он тоже должен излить эликсир в неё, чтобы лечение прошло более успешно. Медведь уже отошел, присел на лавку. Его орган начинает падать, он блестит от слюны девушки, из головки еще свивают тяжелые капли, он ждет своего напарника. Тот вскрикивает, замирает засадив член по самый корень в хлюпающее влагалище, затем медленно возобновляет движения. Видно белесые подтеки, внутренности нимфы заполнены до отказа. Он встает, член хлюпая выходит из крепко державшей его дырочки. Потоки семени лениво вытекают из нее, оно неестественно молочно-белое, вязкое. Рука девушки тянется к щелочки, она трогает губки, пальцы проваливаются внутрь, пачкаются в белой жиже.
Оба деда сидят переводят дух, снова закуривают ароматную траву, запах мне нравится, он уже не такой горький, он сладкий на вкус, все так же кружит голову. Девушка привстает на локтях, зовет их. Деды успокаивают: «Сейчас все продолжится, потерпи. « Но она не может терпеть, сгибая ноги в коленях, она теребит горящую кису. Я безвольно наблюдаю за происходящим. В этой небольшой хижине будто сконцентрировалось все блаженство мира, лёгкой дымкой заполняя пространство до прогнившего, много лет назад, ветхого потолка. Два деда докурив свое зелье поднимаются, их члены проворно встают, жилы наливаются кровью, головки распухают.
Медведь хватает за талию мастурбирующую деву, подтягивает на край кровати, и закинув ноги на свои могучие плечи вставляет своего богатыря в хорошо смазанное лоно. Она вскрикивает. Губки тут же растягиваются под напором вторгающегося органа. Второй член уже лезет между зубов, затыкая горло. Она натужно сопит, с двух сторон её натягивают как куклу. Два поршня ритмично работают в ней, постепенно доводя её до высшей точки наслаждения. С заткнутым ртом она визжит от наступившего оргазма, а внутрь уже устремились новые порции белого эликсира. Крепко закупорив дырочку член не дает ей выйти, и все содержимое медведя остается внутри, в её матке. Мышцы все еще сокращаются, обхватывают ствол, выдаивая его до капли. Член выскакивает изо рта, давая немного отдышаться, но женский язык тут же с большой старательностью и амплитудой обволакивает кожаный брусок гнома. Девушка приподнимает голову при каждом движении, принимая его в свои тёплые объятия. Гном делает еле заметные встречные движения, он не выдерживает этого и тоже изливается. Она задыхается, но глотает всё. А потом затихает. Перепачканная спермой она засыпает...
Утро будит меня солнечными лучами, они противно режут глаза. Затекшее тело с трудом поднимается, я всю ночь проспал на огромном сундуке. Кровать пустая, и я тревожно прислушался к звукам на кухне.
Ленка встретила меня улыбкой, она что-то мурлыкает себе под нос, готовя на старой плите.
— Доброе утро! — чмокнув меня в губы, он вернулась в готовке.
— Ты как Лен? — тревожно справил я.
— Отлично — она действительно выглядела здоровой и бодрой.
Кто бы мог подумать, что колдовство действительно существует, и безумный обрад способен излечить.
— Может нам пора домой? — спаршиваю я, опасаясь новых напастий.
— Да, хватит уже отдыхать — Ленка легко согласилась, подмигнув мне через плечо, а грустный вздох Лесника вызвал сочувствие, но действительно пора домой.
Покидая этот странный лес, мы обернулись, Ленка сделал пару фоток, улыбнувшись она легко и весело зашагала в сторону дома. Я же ещё немного помедлил, посмотрел на темные сосны, красивый, но опасный заповедный уголок. Хоть Ленка и сказала, что такой отдых лучше всяких Турций, но лучше уж лежать около бассейна, чем опасаться мёртвых ручьев.