В начале 90-х я со своими друзьями Сашкой и Лёшкой был задержан за угон автомобиля в небольшом городишке Харьковской области. Нас поместили в КПЗ, которая находилась в подвале отдела милиции. Я, конечно, пребывал в трансе, но рассказывать о моём состоянии, в котором я находился, не вижу смысла, ведь и так всё понятно, отмечу только, что на тот момент мне было 25 годков от роду.
Всех нас распределили по разным камерам. Я попал в небольшую тёмную комнату примерно 5х5 метров, в которой уже находился какой-то уголовник. При общении с ним я выяснил, что его зовут Виктор, что он только месяц как освободился из мест не столь отдалённых и сейчас досиживает 10 суток за хулиганку, а через день его должны отпустить.
Это был летний вечер начала июня. Из-за депрессии слёзы сами потихоньку катились у меня из глаз, и Виктор, прожжённый жизнью человек, был единственным, кто хоть как-то успокаивал меня и, покуривая сигарету, подсказывал, как нужно теперь себя вести и что следует предпринять в данной ситуации.
Ещё немного поговорив, мы стали потихоньку укладываться спать. Так как там был один деревянный помост на полу комнаты, то мне пришлось ложиться рядом с уголовником. Повернувшись набок, я потихоньку всё думал о своём положении и незаметно для себя заснул.
Не знаю, сколько я проспал, но проснулся я от того, что Виктор приспустил мои шорты и потихоньку стал тереться своим членом о мой зад, при этом подрачивая мой член. Моя попытка отпрянуть от него и повернуться на другой бок не увенчалась успехом, так как мужик был на голову выше меня и сильней. Зажав мне рот другой рукой, Виктор прошептал:
- Молчи, а то дежурный услышит, и тогда все в других комнатах узнают, что я тебя поимел.
На все мои просьбы прекратить насилие, он только повторил:
- Лучше помолчи, я потихоньку, и никто ничего не услышит и не узнает.
Несмотря на то, что мой член стоял уже вовсю, я не мог расслабиться и получить хоть какое-то удовольствие от этой ситуации, в которой я оказался, так что моё смирение было больше направлено на скорейшее окончание домогательств. Видимо, поняв это, Виктор, смочив слюнями свои пальцы и член, начал потихоньку проталкивать свой агрегат в мою задницу.
Я почувствовал, как его дубина постепенно начала проходить в меня, и та резкая боль, которую я ощутил, чуть было не заставила меня заорать на всё здание. Я решил, что он разорвал мне всю задницу. Потом мужик приостановился и продолжил трахать меня, только когда боль немного отпустила моё тело. Так он издевался над моей задницей минут 10, пока я не почувствовал, что он кончил в меня, и его тёплая жидкость как бы смягчила боль и успокаивающе подействовала на меня.
Вытащив свой член из моего тела, Виктор сразу же, с небольшим усилием взяв меня за шею, подвёл его к моему рту и сказал:
- На, оближи его, чтобы он был чистый.
От растерянности мне пришлось подчиниться его требованию, хотя я уже начал чувствовать себя какой-то грязной тёлкой. Взяв в рот его член, я языком нащупал два больших шара, вшитых в него, от них-то мне, наверное, и было так больно.
На следующий день после обеда Виктор снова зажал меня в углу и, спустив с меня шорты и нагнув раком, начал трахать меня, как свою тёлку. Дискомфорт, который я ощущал вчера, был уже менее мучительным, и всё прошло почти безболезненно для меня.
Ближе к вечеру к нам в камеру втолкнули ещё одного парня, подозреваемого в краже, и Виктор, разговаривая с ним, рассказал ему о том, что он меня трахал. Потом Виктора отпустили, и в камере мы остались вдвоём с этим домушником. Я не помню, как его звали, но он ко мне не приставал.
Через 10 суток меня с моими друзьями отправили этапом в тюрьму в Харьков. Там при распределении по камерам дежурный, разведя весь этап по своим местам, оставил только меня и ещё одного парня, сказав, что обиженные в отдельной камере сидят, и отвёл нас в другое крыло здания. Уже стоя на распределении, я понял, что Виктор был в камере подсадным и рассказал о том, что трахал меня, специально, а иначе с чего бы со мной так поступили, и на моём деле появилась пометка о том, что я обиженный.
Когда мы вдвоём с моим товарищем по несчастью вошли в камеру, где находилось ещё примерно человек 20, нас там приняли не особо дружелюбно и спать положили, можно сказать, возле дверей...