Потомки Йормунганда (глава 3)

Он всегда превозносил порядок. Чёткие формулировки, аккуратный быт и полную ясность хотя бы в собственной голове. Сдержанные, даже суровые отношения между членами их семьи помогли парню без проблем влиться не только в самостоятельную, но и в казарменную жизнь офицерского училища, которое он с блеском закончил. Не заводя близких друзей среди людей или альвов, юноша заработал прочную славу надёжного, но не особо умного лишь благодаря дару держать холодную доброжелательную дистанцию и не вмешиваться ни в какие конфликты.

С предельной чёткостью парень поставил перед собой ряд задач, детально продумал план их выполнения и двигался по служебной лестнице уверенно и чётко, как литерный поезд по расписанию. Даже своё тело и разум он тренировал так же: взвешенно, постепенно, без перерывов и рывков. Его мир не терпел ничего лишнего или отвлекающего. Только минимум самого необходимого. Есть долг, есть начальники и их приказы, есть жёсткие правила и регламент. Остальное его не касается и должно быть отброшено, как ненужный хлам, путающийся в ногах.

Даже романтические связи напоминали приём пищи по режиму. Организм требует - значит надо дать это. Но не больше необходимого. Какие-то там мечты товарищей по службе, их любовные приключения, азарт бьющей ключом молодости, шалости и пирушки он воспринимал отстранённо, словно зритель. К привязанности или влюблённости в него самого альв относился с прохладой горного ручья, легко и чисто. Если же от него требовали чего-то большего, чем он давал, такие связи разрывались моментом и навсегда, без сожаления и воспоминаний.

Правда, порой бывали тревожащие сны и неясное томление, вызванные ещё давними воспоминаниями, но Рунольв убеждал себя в том, что они возникают исключительно от неких послаблений, что он позволил себе накануне, или от усталости.

Деревня, где он родился, издревле принадлежала альвам. Даже раскол на воздушных, лесных и горных не повлиял на её жителей. Каменные домики, узкие улочки, черепичные крыши. Вся округа дышала прошедшими веками, как будто время обошло эти места стороной. Близкое соседство гор, где попадались угрюмые цверги, леса, в которых можно было встретить единорогов и других странных тварей, речушки, водопады и таинственные озёра. Троллей и драконов никто из живущих на его памяти никогда не видел. Зато рассказов, переходящих из поколения в поколение, бродило множество. Существовали и нерушимые табу. В некоторые ночи за пределы деревни запрещалось выходить. Ходили слухи, что где-то в горах есть пещера, где всё ещё живут древние чудовища, а кто-то из жителей якобы встречал огромную светящуюся кошку, резвящуюся на дальних лугах в полнолуние. Существовало и Заповедное озеро, скрытое высокими елями и узкими, запутанными тропками. Гладкое, как тёмное стекло, не реагировавшее даже на сильные ветра. Купаться в нём строго воспрещалось, ибо никто из рискнувших окунуться в эту воду, не вернулся обратно на берег. Сам Рунольв не верил в эти сказки, не пытаясь найти им разумное объяснение, но обычаи соблюдал чётко. Впрочем, как и всё, что он делал.

Сама деревня находилась на скалистой ступени, поднимавшейся над лесом. А за лесом, принадлежавшим королевскому дому, расположилось летнее имение одной из древнейших фамилий. Не полновесный каменный замок, скорее хутор. Двухэтажный дом и прилежавшие к нему постройки обрамляли чёткий квадрат с воротами и башенкой над ними. Кроме герцога, приезжавшего на лето с дочерью, в имении постоянно проживали несколько семей. Конюхи, прислуга, огородники и прочие. Обычные люди.

Маленькие альвы и ребята из имения вели между собой давнюю войну, устраивая нешуточные побоища, если встречались в лесу или на озёрах. Взрослые ругали и наказывали их за подобные шалости. Но ребята везде одинаковы. Война продолжалась, то затухая, то разгораясь вновь. Как в городах одна улица враждует с другой, село соперничает с селом и тому подобное. Особенно захватывали воображение ночные вылазки с устройством всяких мелких пакостей, за которые впоследствии взрослым приходилось не только извиняться, но и платить порой немалые деньги. Как бы там ни было, взросление прекращало соперничество и навсегда отсекало прошлые обиды.

Люди посещали деревню альвов на праздники или ради магазинов, выходивших на деревенскую площадь. Когда мужчины задерживались в кабачке, а женщины увлекались разговорами в суконной лавке или кофейне старой Сванвейг, державшей ещё и пекарню, ребятня успевала устроить настоящую битву прямо на улицах и переулках деревни.

Рунольв всегда выделялся среди своих ростом и силой. Как-то раз со стайкой более взрослых альвов они подкараулили двоих пацанят из имения. Начав с обзывательств и бросков друг в друга мелкими камешками, ребята распалились. Более многочисленные альвы запросто наваляли бы обоим, хоть и крепким ребятам. К этому всё и шло - засученные рукава, сжатые кулаки, злые лица. Но вмешался случай.

Какая-то нарядная светловолосая девушка уверенно заслонила собой "барских прихвостней и жалких людишек". Громко ругаясь на всю округу, она лупила местных своим зонтиком куда попало и серьёзно грозилась устроить им всем невыносимую жизнь, если ещё раз кто-нибудь посмеет хотя бы косо взглянуть на её подданных. Кто-то выругался, крикнул:

- Линяем. Принцесса, - и стайка местных драчунов прыснула вверх по кривой улочке, а девушка, войдя в раж, бросилась за ними, требуя остановиться и назвать свои имена.

Рунольв замешкался, за что получил довольно чувствительный удар зонтиком по спине. Даже слёзы брызнули. Он развернулся, нагнул голову и кинулся на обидчицу, молотя кулаками воздух. Второй крепкий удар деревянного зонта пришёлся ему по уху. Но и принцессе досталось. Охнув, она выронила зонт, схватилась обеими руками за живот и согнулась пополам.

- Говно мелкое! - сквозь слёзы прошептала она.

- Сама ты, дура поганая! - выкрикнул маленький альв, тяжело дыша. - Уродка! И зонт у тебя дурацкий! - с этими словами он поднял яркий зонтик, переломил его о колено и бросил обломки в девушку. - Только сунься ещё! Не так получишь.

Неизвестно, кто наябедничал, но что принцессу поколотил младший Ингольсон, стало известно всей деревне. Отец молча выпорол Рунольва, потом заставил его одеться, посадил на багажник своего велосипеда и отправился в имение.

На удивление альвам, герцог только посмеялся в ответ на их извинения, заглянул глубоко в глаза пареньку и заявил, что раз обидели принцессу, то она сама и должна придумать наказание парнишке. Выгнав молодца во двор, он приказал ему дожидаться появления дочери, а сам пригласил отца Рунольва пропустить по стаканчику и поговорить о каких-то делах. Парнишка не рискнул спуститься с крыльца господского дома. Глупо было бы нарываться на других обитателей имения в одиночку.

Вскоре через ворота проскакали трое всадников. В переднем он едва узнал давешнюю девушку, одетую в мужские штаны и рубашку, тем более что волосы она спрятала под старой шляпой. Резко осадив коня перед самым крыльцом, девица надменно смерила паренька взглядом, на что он ответил гордо поднятой головой и вызывающим взглядом ясных, как у всех альвов, глаз.

- И почему ты молчишь? - чуть вздёрнув бровь, принцесса слегка улыбнулась.

- А что говорить?

- Ты оскорбил даму. Значит, обязан извиниться перед ней.

- Извините.

- Громче.

- Извините, ваше высочество.

- Уже хорошо, - она легко соскочила с седла и поднялась на крыльцо. - Посмотрим на твоё дальнейшее поведение, юный альв, а там решим. Как твоё имя?

- Рунольв Ингольсон, ваше высочество.

- Хорошее имя. Мне нравится. И ты симпатичный, когда не хнычешь и не дерёшься с принцессами, - она подняла его лицо за подбородок. - У тебя красивое лицо. Знаешь, вполне возможно, что, когда вырастешь, ты станешь очень привлекательным мужчиной. Вот только быть ещё и рыцарем лучше научиться сейчас.

- Как же я научусь?

- Я могу тебе помочь, - она наклонилась ещё ниже, приблизив лицо настолько, что выбившаяся из-под шляпы прядь коснулась лица парнишки. - Это и будет твоим наказанием. Каждый день будешь приходить сюда после обеда, - заметив тревожно брошенный взгляд в сторону стайки местных парнишек, принцесса добавила: - Не бойся. Я прикажу, чтобы тебя не трогали. А домой буду отвозить тебя сама. Договорились?

- Хорошо, ваше высочество, - неизвестно почему, он покраснел.

- Вот и чудесно, - и, повинуясь вечному женскому началу приласкать нечто симпатичное, миленькое и беззащитное, принцесса ласково взъерошила пареньку волосы и чмокнула его в пунцовую щёку. - Думаю, мы подружимся, Рунольв.

оба были юны, она была старше его на пять лет. Какие необъяснимые волны настраивают сердца в унисон? Какие силы походя заставляют распускаться бутоны первых чувств? Чьё бездумное коварство, или, наоборот, мудрое желание закалить души, порождает влюблённость, не имеющую права на продолжение и счастье? Девушке нравилось слепое обожание симпатичного парнишки, его готовность стать объектом для испытания женских чар, его глубочайшее изумление открытиям, в которых она сама тогда мало что понимала. А он просто летал, позволив неизведанному счастью обретения чего-то родного носить себя над землёй и среди звёзд. Им никто был не нужен, кроме друг друга. Какие там игры со сверстниками или занудные мероприятия взрослых? Оседлав коней, парочка носилась по окрестностям, забираясь в самые необыкновенные места. Бьющая ключом фантазия легко носила их по временам и народам, позволяя быть то пиратами, переплывающими на спор самое широкое озеро в грозу, то индейцами, улепётывающими от стада мустангов, то средневековыми персонажами, забредшими в волшебный лес.

Но, кроме шалостей и поездок, бывали и тихие, странные моменты, когда, тесно прижавшись друг к другу на тёмном чердаке или в заброшенном сарае, они рассказывали пугающие сказки или выдумывали несбыточные приключения со своим участием. Влюблённые друг в друга, их души испуганно обходили тот факт, что только вместе им тепло и уютно. Ни разу разговор не касался двусмысленных тем, и ни разу ни один из двоих не выдал собственных тайных мыслей или желаний.

А потом она уехала - приподняв его лицо ладонями на прощание и единственный раз за всё лето поцеловав в губы. Это было больно. Сдерживающая бурю страстей плотина рухнула, неясные ощущения обрели чёткую форму, а объект вожделения исчез. Но теперь появилась цель и мечты перед сном. И он ждал следующего лета, дав себе слово, что больше не позволит ни себе, ни ей ограничиваться бесполой дружбой.

Зима удивлённо пролетела в тот год, разобидевшись на то, что юный альв даже не заметил её существование. Весна, мгновенно распознав свою подругу любовь, крутанулась в смеющемся танце и быстро вывела на сцену удивительно жаркое лето. Как Рунольв угадал день приезда принцессы, он и сам не мог бы объяснить, но, плюнув на опасность враждебных обитателей имения, он точно в срок стоял у ворот, пряча за спиной букет ландышей.

Уверенность в праве собственности на принцессу улетучилась в один миг, когда из громоздкого автомобиля вышла элегантная дама. Чуть надменная улыбка не сходила с её губ, внимательный, но сдерживающий взгляд спокойно переходил от лица к лицу, когда она принимала приветствия обитателей имения. И ничего не осталось от той девчонки-сорванца, которую он знал прошлым летом. Собственная одежда моментально показалась альву убогой и неудобной, он сам - придурком, а свой приход сюда - несусветной глупостью. Благо он стоял в стороне, и можно было легко исчезнуть.

Но она уже увидела его. Зелёные глаза мигом вспыхнули прежним светом, открытая, но и кокетливая улыбка озарила лицо. Оборвав приветственную речь управляющего лёгким жестом, принцесса стремительно подошла к парнишке.

- Рунольв? - обтянутые тонкими перчатками ладони сжали его руки выше локтей, заставив развернуться к солнцу. - Господи! Как ты вытянулся за год. Настоящий кавалер. Цветы мне? Спасибо... - губы ласково коснулись вспыхнувшей щеки. - Если так продолжится, скоро мне придётся подпрыгивать, чтобы достать до тебя. Пошли в дом, расскажешь, что делал зимой, - и, властно подхватив смущённого юнца под руку, принцесса увлекла его за собой. - У нас теперь будет масса времени. Я надолго приехала.

И всё повторилось. Вновь они так же носились по окрестностям на лошадях, так же лазили по скалам и деревьям, так же засиживались ночами, сочиняя небылицы.

Не сразу альв заметил перемены в облике своей возлюбленной. Она стала как-то аккуратно и бережно относиться к своему телу. Уже не так бесшабашно скакать на лошади, предпочитая спокойные прогулки. Неохотно купалась, отговариваясь тем, что лучше понаблюдает за ним с берега. И как-то странно реагировала на запахи и еду.

Постепенно тревога превратила его подозрения в кошмар. Воображение рисовало жуткие картины неизлечимых болезней и прочие ужасы. Наконец, он решился.

- Ты мне полностью доверяешь?

- Конечно, - но она резко отвернулась, не успев скрыть заалевших ушей. - Хочешь рассказать мне какую-то тайну?

- Нет, - альв настойчиво развернул принцессу к себе. - Я хочу, чтобы ты раскрыла свою тайну мне. Что происходит?

- Я не понимаю, о чём ты. Всё нормально. Ой, смотри, какая большая стрекоза!

- Хватит! Думаешь, я не вижу, как ты меняешься? Как тебя тошнит из-за пустяков, как ты бледнеешь иногда и боишься неизвестно чего, неся себя, словно хрупкую вазу? Что с тобой такое? Ты... Ты больна?

- Не говори глупостей, я совершенно здорова. Пойдём-ка лучше вон в тот ложок, помнится, раньше там была пропасть земляники. Ты, кстати, уже решил, чем будешь заниматься дальше? Я слышала, твой отец хочет отдать тебя в кадетский корпус. Это неплохой трамплин для карьеры. Отучишься, найдём тебе местечко при дворе. Или дипломатия тебя привлекает больше? - тараторя быстрее обычного, принцесса широким шагом направилась к кромке леса.

- Прекрати! Не считай меня глупым малышом! - он впервые крикнул на неё.

Девушка остановилась, как-то грустно посмотрела на паренька и вздохнула.

- Так здорово заметно?

- Конечно заметно... - он всё ещё сжимал кулаки. - Что с тобой такое?

- Да ничего страшного или необычного, - она присела на корточки, бессмысленно трогая какие-то маленькие цветы у своих ног. - Я поэтому и приехала сюда, подальше от досужих взглядов и сплетен.

- Приехала умирать...

Воображение быстро нарисовало картину, как он ухаживает за любимой до самого последнего дня, поднося к губам холодеющую руку, как идёт за гробом, суровый и повзрослевший, как потом удаляется от мира, посвятив свою жизнь размышлениям и тяжёлому труду.

- Дурак! - принцесса звонко расхохоталась и вскочила на ноги с прежней живостью; её смех заразил и альва, позволившего себе лишь глупую улыбку до ушей. - Никто умирать не собирается! Вот глупенький. Совсем даже наоборот.

- Как это может быть - наоборот? - Рунольв совсем растерялся и ничего не понимал, однако улыбка продолжала нелепо бродить по его лицу.

- Я беременна, - с какой-то вселенской нежностью произнесла принцесса, охватывая взглядом небо и всё вокруг. - Это значит, что у меня родится малыш. Вот и вся тайна.

Он не понял. Всё так же глупо улыбаясь, парень видел перед собой красивую девушку, в которую был влюблён. Как она обеими руками приподнимает свои длинные волосы, от чего её налитая грудь вызывающе устремляется ввысь. Как сворачивает их и закрепляет заколкой на макушке, превращаясь в земную женщину из сияющего видения. Как ласково улыбается ему с материнским выражением глаз.

- Его отец живёт в другой стране. И я ещё не решила, стоит ли их знакомить. Так что воспитывать будущего принца будем мы с тобой. Мой родитель в бешенстве. Его легко понять. Хотя только чудо сберегло ещё не рождённого от проклятия собственного деда.

- У тебя был мужчина? - Рунольв всё ещё не верил... но где-то в районе солнечного сплетения уже разрасталась чёрная болезненная бездна.

- Выходит, что так, - виновато улыбнулась принцесса.

- Я его ненавижу! - глаза парнишки сузились. - Я ненавижу тебя! И твоего этого, который там! - указательный палец, словно смертоносное копьё, резко вскинулся в направлении живота девушки. - Как ты могла?

- Ты его полюбишь, Рунольв, - она подошла и опустила его руку, мягко накрыв его ладонь своей. - Полюбишь даже больше, чем можешь себе представить. Потому что это будет мой сын. А ты очень любишь меня. Я это знаю.

- Сын? Почему ты думаешь, что это будет сын? Да чтоб он сдох, не родившись!

- Замолчи сейчас же! - её голос громовыми раскатами прокатился над лесом.

Пощёчина обожгла лицо и отбросила тело на землю. Рунольв растерялся. Существование такой силы и ярости в своей любимой он не мог даже и вообразить. Она стояла над ним, грозная и страшная, как предводительница валькирий. Казалось, сам воздух, электризуясь, сгущается вокруг девушки, готовый нести смерть по её приказу.

- Никто. Слышишь? Никто и никогда не посмеет нанести вред моему сыну безнаказанно. Даже в словах. А теперь пошёл вон отсюда! Видеть тебя не желаю!

Из разбитой губы потекла кровь, солоноватый привкус которой заставил Рунольва опомниться и встать. Медленно развернувшись и пряча голову в плечи, он побрёл вверх по склону, тупо переставляя непослушные ноги. Мир рухнул. Свет померк. Всё оказалось обманом и пылью.

- Рунольв? - окрик кинжалом вонзился ему между лопаток. - Не сердись, Рунольв. Я сама позову тебя. Когда успокоюсь. Мы ведь друзья?

Он лишь кивнул, не оборачиваясь. Порыв ветра как бы подтолкнул его, и альв побежал, судорожно размазывая по лицу последние в жизни слёзы. Больше Рунольв никогда не плакал. Даже от счастья и даже когда сам хотел бы этого.

они помирились. Когда живот округлился, принцесса стала реже бывать на улице днём. Правда, иногда она просила запрячь повозку и покатать её немного, что Рунольв и делал. Они по-прежнему много беседовали, не касаясь, однако, темы будущего рождения. Жизнь шла, появились какие-то другие дела и заботы, но раз-другой в неделю парень навещал имение.

И вот почти под рождество на свет появился Эрик. Рунольв всеми силами пытался вызвать в себе ненависть к младенцу. Придумывал тому отвратительные прозвища, старательно выискивал в облике новорожденного принца изъяны, доказывал себе, что всё в этом малыше вызывает в нём ненависть и омерзение. И при всём при этом не отказывался ни сидеть, ни играть с малышом, ни пеленать его. Крупный и головастый бутуз совсем не умел улыбаться, как бы принцесса и окружающие ни пытались его развеселить. Огромные тёмные глаза настороженно изучали мир, лишь иногда злобно прищуриваясь, когда чадо орало, требуя чего-либо. Только орало, без слёз и обычного хныканья.

Старый герцог навестил роженицу, хотя внука признать отказался. Прямой, как палка, с суровым лицом, он надменно изображал, что малыша не существует в природе. Но это ничуть не заботило принцессу. Она как-то шепнула Рунольву, хитро подмигнув, что проследила, как дед играет с внуком, когда никого нет поблизости, и думает, что со временем всё образуется. Однако альв сильно сомневался в том, что старик изменит своё поведение.

Как-то раз он нёс Эрика из ванной, где они с принцессой ежедневно купали малыша. Довольный принц сосал палец и был готов задремать, когда на лестнице им попался старый герцог. Остановив парнишку жестом, дед внимательно посмотрел тому в глаза, потом, как бы не видя, скользнул взглядом по внуку и бросил в сторону:

- Лучше бы это был твой сын, юный альв, чем ублюдок безродного венета.

- Я могу его усыновить, - выпалил парень неожиданно для себя.

Герцог удивлённо посмотрел на него, состроил гримасу, означавшую улыбку, и выдавил из себя:

- Зачем? Пусть она и тебе родит, раз уж начало положено, - и удалился.

Альв ничего не рассказал об этой встрече принцессе, здраво рассудив, что такое отношение отца лишний раз обидит его любимую. Он бережно спеленал малыша и положил его спать, напевая старинную колыбельную, неизвестно как засевшую в его памяти... Почему это не его сын?

Осенью Рунольв уехал в столицу, поступив в кадетский корпус, рекомендованный старым герцогом. Как потом выяснилось, часть обучения оплатил герцог, а часть принцесса. Альв очень жалел, что не мог быть на похоронах благодетеля; дома он бывал теперь редко, посвятив себя учёбе и казарменной жизни. С принцессой они какое-то время переписывались, передавали приветы через знакомых, но постепенно переписка увяла, поскольку в жизни обоих происходило мало событий. Да и бывать дома юный альв как-то не стремился, предпочитая оставаться в столице либо отправляться в путешествия по другим странам, что входило в необязательную программу обучения.

Так прошло время. Перед Рунольвом встал выбор: куда идти дальше. Приняв решение, он выбил себе двухнедельный отпуск на родину, прекрасно понимая, что неизвестно, когда сможет побывать там в будущем.

Знакомые узкие улочки, каменные домики, тёплые улыбки встречных, и пьянящий воздух прошлого. Расстегнув ворот мундира и сняв фуражку, молодой офицер позволил ветерку шаловливо теребить его светлые волосы. Какое всё родное вокруг... Только какое-то игрушечное, что ли... И как здесь спокойно, в отличие от суеты столицы.

Решив немного оттянуть момент встречи с родными, Рунольв зашёл в кофейню старой Сванвейг. Соблазнительные ароматы, дородная и румяная хозяйка, обрадовавшаяся гостю, невероятная чистота и аккуратные столики. Три моложавые кумушки, сидевшие в дальнем углу, подтянулись при его появлении и оживлённо начали перешёптываться, стреляя глазами в сторону высокого красавца... Какой-то старик. Ба! Да это же Кеттильбьорн Эйвиндсон! А ведь ему едва-едва за сорок перевалило. Наверняка, это из-за пристрастия к трубке - даже здесь дымит. Хотя запах приятный... А эту парочку он не знает. Похоже, молодожёны - вон с каким восхищением смотрят друг на друга. Хотя подождите, как-то знакомо девушка поправила волосы. Никак Йофрид, сестра его приятеля Лодмунда? Она же всего на два года старше самого Рунольва.

- День добрый, Йофрид. Как жизнь? Ты совсем дамой стала.

- Рунольв! Ты ли это? Какой красавец, глаз не отвести! Познакомься, это мой муж, Скьёльд Скамкейсон. Он из имения. Что удивляешься? Теперь люди и альвы не только женятся, но и малышей вместе растят... Надолго приехал?

- На две недели, - пожав руку парню, альв оглянулся, подыскивая местечко поудобнее.

Кофейня размещалась в двух залах, в одном - кондитерский магазин и булочная, в другом, с камином, несколько столиков. Сванвейг исполнила свою заветную мечту и пристроила к кофейне летнюю застеклённую веранду. Летом и посетителей было больше, и засиживались они гораздо дольше обычного. Взяв большую чашку кофе и два шоколадных пирожных, Рунольв прошёл на веранду через распахнутые двустворчатые двери, плотно запиравшиеся зимой. Широкие окна выходили на деревенскую площадь, открывая прекрасный обзор ещё и на две примыкавшие к кофейне улочки.

За центральным столиком неподвижно сидел малыш, не мигая, уставившись в окно. Его руки спокойно лежали на столе, как бы защищая огромный стакан молока и тарелку с печеньем от посягательств кого угодно. Крупная голова была упрямо наклонена вперёд, губы собраны, а на лице отражалось выражение бесконечного терпения и покоя. Интересно, чей он? На отпрыска Йофрид не похож, у тех в роду все голубоглазые, а муж вообще рыжий. Оглянувшись в недоумении на Сванвейг, Рунольв заработал только вздох, улыбку и напутственное покачивание головой. Пожав плечами, он направился к столику малыша, поставил на него свою чашку и блюдце с пирожными, положил фуражку, отодвинул стул и почти сел слева от странного паренька.

- Я не помню, чтобы приглашал тебя присесть ко мне, - ровным голосом неожиданно произнёс тот.

Даже головы не повернул и выражение лица не изменил. Только ладони медленно сжались в кулаки.

- А ты должен был меня пригласить? - малыш медленно кивнул. - И как мне заслужить приглашение? Кто ты такой вообще? Почему один здесь сидишь, такой важный и грустный?

- Я жду маму.

Это было произнесено таким тоном, словно гарольды возвестили: "Его величество король. Падите ниц и трепещите". Рунольв невольно фыркнул, но садиться не стал.

- Вы позволите присесть за ваш столик, ваша надутая надменность? Меня зовут Рунольв Ингольсон, я воздушный альв, офицер, прибыл сюда в кратковременный отпуск. Позвольте узнать ваше имя, сударь, - малыш чем-то понравился ему, и альв произнёс всю тираду с весёлой улыбкой.

- Эйрик, - плечи пацанёнка расслабились, и он взял молоко обеими руками, отпил солидный глоток, слизав белые усы быстрым движением языка, поставил стакан и веско разъяснил, как глупому: - Эйрик Арндауг-Адальстейн фон Сигудрхольм, - и, смешно поперхнувшись и покраснев от собственной неловкости, малыш беззащитно посмотрел глубоко в глаза Рунольва невероятными карими глазищами.

Они оба замерли на какое-то время. Потом парнишка громко сглотнул слюну, кивнул, как бы подтверждая свои слова, и, почти извиняясь, добавил:

- Я принц.

Рунольв замер. Приоткрыв рот, он недоверчиво рассматривал очаровательное чудовище, убившее его надежды на любовь. Он смотрел на причину его страданий, его ревности и его боли всю жизнь. На сына своей любимой, на Эрика.

- Ты, маленькая жаба? - отчего-то шёпотом спросил альв и улыбнулся.

- Я кто? - добрый свет в глазах малыша мгновенно угас, задавленный прищуром нижних век, а подбородок его воинственно тыкнул в сторону обидчика.

- Ну, маленькая жаба, головастая ящерица, троллье семя и цвергова какашка... Ой! Гадёныш! - Рунольв вскочил, ибо всё молоко из огромного стакана, который сжимал в ладонях парнишка, из-за сильного броска оказалось на его лице и новом мундире. - Идиот! Я тебя так раньше называл!

- Эрик! Что за напасть! Извините... - отодвинув плечом альва, невысокая женщина стремительно бросилась к вскочившему со стула пацанёнку.

- Он первый обзываться начал! А ты говорила, что я должен уметь давать сдачи обидчикам! - но мать сильно развернула чадо вполоборота к себе и успела отвесить пару крепких шлепков по ядрёной заднице. - Что ты меня бьёшь?! Лучше ему скажи!

- Ох, простите, - потрясая отбитой ладонью, принцесса оттолкнула сына и повернулась к юноше. - Совершеннейший хулиган растёт. Что с ним делать, не представляю. Рунольв?! Господи, какой ты большущий! - не делая пауз в предложениях, она бросилась на шею давнему другу и от души расцеловала его, наплевав на молочные потоки и мокрый мундир. - Ты надолго? Поехали к нам. Там мундир постираем и высушим. Нельзя же появляться перед родными в таком виде. Всегда знала, что из тебя вырастет настоящий красавец. Рунольв... - она прижалась к широкой груди альва, но тут же отпрянула. - Ну вот, и мне досталось, - рассмеявшись, повернулась к сыну и сделала строгое лицо. - А ты на сегодня будешь наказан. Понял?

- Я его ненавижу! Чтоб он сдох! - проорал тот и выскочил на улицу.

- Видел? - принцесса взяла Рунольва под руку, почти повиснув на ней. - Обалдеть можно, я тебе даже до плеча не достаю!

- Я тоже рад тебя видеть, - молодой офицер бережно потёрся щекой о макушку любимой, правда, для этого ему пришлось нагнуться. - А кто его научил так ругаться?

- Не знаю, - женщина сделала удивлённое лицо, но её глаза хитро блеснули. - Возможно, это генетическая память. Кстати, помнится, ты сказал почти те же слова, когда узнал о его существовании. Так что не обессудь.

Её поднятое к нему вверх лицо светилось таким счастьем и таким удовольствием, что Рунольв не мог не нагнуться и не поцеловать принцессу в губы...

было. За эти две недели произошло именно всё то, о чём он мечтал.

Как-то само собой получилось, что Рунольв остался в спальне принцессы в первую же ночь своего приезда. И не он был инициатором этого.

Они сидели возле камина, тихонько попивая лёгкое вино, вспоминали прошлое, иногда бережно целовались, не позволяя друг другу и себе ничего большего. Она рассказала, что разыскала отца Эрика, что тот хочет официального заключения брака и признания своих отцовских прав. На что она пойдёт, разумеется, но при условии, что все её регалии останутся здесь, и муж никогда не будет не только претендовать, но даже и вспоминать о них. Призналась, что давно была влюблена в Рунольва и даже мечтала о том, что они закрутят роман, когда он вырастет. И тут же серьёзно сообщила, что, пока она не замужем, их близость нельзя считать изменой супругу.

- Какая изощрённая казуистика! - альв нахмурился. - А что потом?

- Не спрашивай, пожалуйста, - виновато посмотрела на него женщина. - Я знаю только одно: у малыша должен быть настоящий отец. Родной отец. И не обвиняй меня, если сможешь, хотя бы вслух. Есть у принцесс такое понятие - "долг".

- Это глупо. Подумай сама, разве я не смогу стать его отцом? Разве мы не можем жить в браке? Ты чего-то не договариваешь. Или боишься говорить?

- Помолчи, - её пальцы прикрыли его рот. - Я должна хотя бы попробовать сделать так, как считаю нужным и правильным. И, пожалуйста, не будем говорить о любви... Ты идёшь? - тревожный блеск зелёных глаз спрятался за наклоном головы.

- Да. Пусть будет так, как хочешь ты.

Они не говорили о любви, они жили любовью эти две недели. И при расставании они не прощались. Принцесса всё обставила так, будто провожает его ненадолго. Никаких напутственных слов, никаких "вот когда" и "а если". Пробуждение, страсть единения, завтрак и обыденное "удачного дня". Она не вышла проводить его за ворота имения. Зато рядом с дорогой с компанией пацанов играл Эрик.

За эти дни Рунольв много времени проводил и с ним. Возился с Эриком до умопомрачения, когда оба, раскрасневшиеся и счастливые, задыхались от шутливой борьбы. Занимался с ним спортом, обучая парнишку кое-каким навыкам альвийской борьбы. Рассказывал перед сном истории этих мест, стараясь кровожадную правду облечь в форму безобидной сказочной страшилки. И ещё Рунольв поймал себя на мысли, что, пожалуй, счастье близости с любимой женщиной вполне сравнимо с доверием и любовью её малыша, когда Эрик засыпает, прижав к груди его огромную ладонь обеими ручонками.

На ровной площадке недалеко от ворот был оборудован небольшой манеж с препятствиями для верховой езды, тут же находились мишени для упражнений в стрельбе из лука. В тот полдень Эрик и ещё четверо ребят чуть постарше учились поражать цель на скаку. Конечно, для таких пацанов даже держаться в седле - непростая задача, а уж тем более при этом натягивать лук и попадать в мишень. Но конюхи выбрали самых спокойных лошадей и пускали их мелкой рысью. Рунольв замешкался возле такси, с интересом наблюдая тренировку в забытом искусстве.

Эрик казался самым маленьким из ребят. Когда тот повернулся, альв помахал принцу рукой. Он боялся, что по мелкости парнишка не сумеет сдержать эмоции, как его мать. Если бы та захотела увидеть, что любовник и сын ладят друг с другом, возможно, она бы изменила дикое решение связать себя узами брака с настоящим отцом Эрика. И кто знает...

Взьвить! Почти настоящая стрела вонзилась в землю между расставленных ног альва. Он тупо уставился на вибрирующее оперение смертоносной игрушки, затем медленно поднял лицо и увидел, как Эрик с испуганно округлёнными глазами скачет к нему во весь дух, умело лавируя между конюхами и товарищами. Рунольв выдернул стрелу из земли и рассмотрел наконечник... Хм, убить бы не убила, но глубоко воткнуться могла... И стал спокойно ждать приближения принца.

Выведя лошадь на прямую, принц бросил поводья и вновь натянул лук, целясь точно в грудь альву. Тот спокойно ждал. Их глаза встретились. Рунольв вспомнил некоторые тренировки в корпусе. Постарался отбросить все мысли и расслабиться. Наездник с натянутым луком стремительно приближался. Альв ждал. Он старался не отрывать безмятежного взгляда от ставших чёрными глаз парнишки. И принц не выдержал. Пустив стрелу вверх, он доскакал до противника и осадил лошадь, едва удержавшись в седле.

Какое-то время они молчали, разглядывая друг друга. Эрик тяжело дышал, а Рунольв был спокойнее горной вершины в ясную ночь.

- Ты не испугался, альв? Я не хотел тебя убивать. Только напугать.

- Мне тоже попробовать испугать тебя, принц?

- Это как?

Вместо ответа Рунольв сдёрнул вредного парнишку с лошади за ногу, но поймал на руки и прижал к себе. Неожиданно тот замер, уткнувшись в шею альва. Рунольв поднял лицо паренька за подбородок.

- Ты меня так не любишь?

- Почему не люблю? Очень люблю. Я хочу, что бы ты всегда-всегда был рядом со мной, - удивлённая мордашка лучилась искренностью и обидой. - Просто злюсь, что ты уезжаешь. Ты ведь и правда купал меня маленького? Я не помню.

- Купал... - молодой офицер поставил малыша на землю. - Ты и не можешь это помнить.

- А ты ещё приедешь? - Эрик прижался к его ноге всем телом и доверчиво искал взгляда, подняв лицо вверх. - Я буду ждать тебя. Очень буду ждать. Правда, правда.

- Приеду, - альв взъерошил волосы парнишке и осторожно освободился из цепких ручонок; сел в машину; но перед тем, как закрыть дверь, подозвал Эрика к себе и поцеловал его в лоб. - Приеду. Только тебя уже здесь не будет, - и, не дав ничего выкрикнуть в ответ, захлопнул дверь.

Машина газанула с какой-то испуганной прытью. Альв упорно разглядывал, как его пальцы переплетаются в замысловатых сочетаниях, и твердил себе, что не должен оглядываться. Но он всё-таки оглянулся. Чтобы навсегда оставить в памяти образ малыша возле лошади, понуро стоящих около дороги, - и пустые открытые окна, ни в одном из которых так и не появился ничей силуэт...

Десять лет юности отличаются от такого же срока в календаре зрелых годов не только яркостью эмоций, но также невероятным количеством событий и перемен, которые происходят в самом живущем. Время не только изменяет внешность. Оно учит принимать окружающий мир совершенно по-другому, даря новые правила отношений к событиям и людям. Удивительно спокойно пережив потерю первой любви, Рунольв загнал память о бушующих чувствах в самый глубокий подвал души. Задавил и запер на кованые двери с нерушимыми замками. Да ещё и привалил огромным камнем. Принцесса не стала частью его жизни, значит, что вполне возможно, это была чужая жизнь. Или самой принцессы никогда не было. Другие бывали - но не больше одного раза, проходя бледными тенями на фоне служебного долга и более важных событий. Но альв никогда сам не начинал любовную игру первым. Более того, он очень долго соображал, чего же от него хотят, в конце концов. Это только распаляло и подстёгивало нападающих, самонадеянно решивших, что именно им выпадет честь растопить эту ледяную благожелательную крепость своей страстью или искусством любви. Разочарование порождало обиды, а те, в свою очередь - домыслы и сплетни. А потом приходило равнодушие. Кому же нравится быть лисицей, не допрыгнувшей до винограда?

Но ни одно существо во вселенной не умеет существовать без тепла. Если, конечно, оно не дракон, удалившийся от мира. Рунольв драконом не был, и, насколько он знал, его род никогда не пересекался с родом драконов. Так что ничего удивительного ни он, ни его знакомые не разглядели в проявлении дружеской симпатии молодого, но опытного офицера к начинающему товарищу.

Вегард Вардисон попал в специальный корпус совсем пацаном, он был намного моложе, чем все остальные. Застенчивый юноша подсознательно тянулся под защиту авторитета и веса Рунольва, что и получил в результате. Постепенно служебные отношения переросли в приятельские, потом в дружеские. Им не обязательно было о чём-либо разговаривать или заниматься совместным делом. Альвы никогда не напрягали один другого своим присутствием. Как-то естественно пришло решение вместе снимать одну квартиру, разделив поровну траты и быт. Ещё более естественным стал совместный отдых и проведение отпусков. Семья Рунольва приняла Вегарда без вопросов, словно ещё одного сына. Мать же младшего альва не могла нарадоваться, что в жизни её сына появился старший товарищ и друг, хоть немного восполнивший ему отсутствие отца.

Они не были единственной парой офицеров, живших одним домом, пока не появлялись собственные семьи, и ни разу не дали повода окружающим заподозрить нечто большее между собой, кроме искренней дружбы. Но... Вегард и Рунольв так старательно избегали шумных сборищ, предпочитая общество друг друга, так ревниво оберегали собственную отстранённость от всех, что двусмысленные слухи нет-нет, да и возникали среди сослуживцев. Хотя бы в виде шуток. Тем более что ни один, ни другой не были замечены в компании девушек.

что в один из вечеров, когда можно было предаться блаженной лени с книгой в руках или посидеть за рюмкой вина, молодые альвы заговорили на тему однополой любви. Как оказалось, и в этом вопросе их взгляды совпадали полностью. Оба не видели нечего странного в том, что мужчина может любить другого мужчину, а женщина другую женщину. Оба не только слышали, но и не единожды встречали людей и альвов с подобными предпочтениями. И обоих никогда не интересовало, чем занимаются другие в собственных постелях, как и не возникало мысли попробовать нечто подобное. Если на что угодно не наложен строжайший запрет, это не вызывает особого любопытства или авантюрного желания испытать на вкус, а так ли страшен грех, как его преподносят. И потребности отличаться от всех хотя бы наличием слабостей и пороков у них тоже не было. Ну, открывал в себе что-то подобное кто-либо из знакомых, или в нём это открывали другие... Что с того? Ни печать на лбу, ни какие-то сверхспособности или новые таланты у этого человека не появлялись. Особых возможностей или, наоборот, исчезновения обычных путей карьерного роста тоже не наблюдалось. Был просто факт, равносильный обычным приметам: цвет глаз, рост, цвет волос и привычки. Не более того.

Разговор легко начался и так же легко закончился, подчиняясь устоявшемуся режиму суток. Двойная раковина в общей ванной позволяла офицерам одновременно бриться и чистить зубы, что ликвидировало один из спорных вопросов совместного проживания. Прокручивая в голове вечернюю беседу, Рунольв незаметно изучал в зеркале Вегарда, старательно умывавшего лицо. Прополоскав рот, он отпустил лёгкую шутку, что про них уже так часто говорят в плане любовной связи, что гораздо проще подтвердить её, чем опровергнуть. Вегард рассмеялся, резко притянул друга к себе за лацканы халата и приблизил лицо. Капли воды, стекавшие по светлой коже, ярко-серые с чёрным ободком, как у самого Рунольва, глаза в мокрых ресницах, смеющиеся полуоткрытые губы и влажные зеркальца совершенных зубов... Он просто поцеловал своего младшего друга - невозмутимо и бережно, как поцеловал бы любого родного человека. Вегард тихо отстранился, с обычным спокойствием глядя на товарища, прикрыл на секунду глаза, а когда они вновь распахнулись, звёздная нежность водопадом обрушилась на Рунольва, закружила и смела в тартарары все доводы рассудка.

Их губы вновь соединились, уже в откровенно любовной игре, а тела запели, как струны на арфе Браги, сына Одина. Как-то само собой пришло понимание, что первый поцелуй и есть их общая клятва Вар, богине верности. Но, сделав первый шаг, альвы никогда не останавливаются, пока не пройдут весь путь до конца. И они прошли его вместе, уверенно и чётко, как делали всё остальное. Только рано утром Рунольв с лёгким удивлением понял, что ограничиваться одним разом он не хочет. Лёжа на спине с закрытыми глазами, альв прижал к себе сильное тело спящего товарища, коснулся губами его волос и заснул с лёгкой улыбкой.

Таково было начало определённости в жизни обоих. Почти ничего в их жизни не изменилось, только вместо двух спален появилась одна, общая. Работа, жизнь, интересы и отдых остались прежними. Близость никак не изменила их, ибо была таким же естественным продолжением дружбы, как естественен росток из посаженного семечка. При надлежащих условиях, разумеется. Отсутствие бури страстей не смущало ни того, ни другого. Ведь, как известно, что ярко горит, то быстро гаснет. Но и вяло тлеющими их отношения тоже нельзя было назвать. Это был ровный основательный свет надёжного очага, за которым внимательно следят двое, питая, но не перекармливая.

Даже звонок из прошлого не возмутил спокойствие души Рунольва.

Да, он знал, что одним из заданий Вегарда является негласное наблюдение за отпрыском древнего рода, проходившим обучение в королевской академии искусств инкогнито. То есть паренёк не постоянно жил в их стране, а периодически приезжал на короткое время, чтобы пройти практические занятия, прослушать укороченный курс лекций и сдать экстерном зачёты и экзамены. Самого Рунольва в то время заботил перевод их обоих под юрисдикцию другой, более значимой короны. Это не могло считаться изменой или предательством, поскольку, по сути, было хорошим карьерным прыжком, хотя и в сторону. Из служащих аппарата внешней разведки страны альвы собирались превратиться в доверенных лиц высокопоставленной особы, что гарантировало больший достаток, меньшую нервотрёпку и достойное завершение карьеры. Но шутник Локки подстроил всё так, что последнее задание альвов не только затрагивало интересы королевских домов мира, но и вплотную соприкасалось с прошлым Рунольва.

Не считая нужным скрывать что бы то ни было от будущего босса, Рунольв чётко обрисовал Туманной королеве свои отношения с принцессой, ныне матерью претендента на престол Волшебной страны. Так же чётко он привёл доказательства невозможности возврата чувств, поскольку был счастлив в семейной жизни с Вегардом. Ему поверили. Однако ни одна настоящая особа королевской крови не будет полагаться только на чьи-то слова без личной проверки. И в тот же день Туманная королева организовала встречу альва и принцессы.

Ничего... И он, и она это поняли сразу же, как только увидели друг друга. Ничего не осталось от прежнего притяжения между ними. Только тёплый отсвет юношеской любви и благожелательность старых друзей. Спокойно вспоминая общих знакомых во время королевского чаепития, оба вели себя по-деловому сдержанно, без немых вопросов во взглядах: "А осталось ли что в тебе от прошлого?". Слишком многое необходимо было оговорить; нужно было продумать варианты самого невероятного развития событий, дотошно просчитать все предстоящие шаги и постараться учесть мелочи. Только одна просьба немного удивила Рунольва. Принцесса не хотела, чтобы Эрик вспомнил о давнем знакомстве с Рунольвом, а лучше всего, чтобы даже мысли о том, что его мать и начальник охраны - давние друзья, у юнца бы не возникло! Но альв согласился.

Первая встреча с Эриком в аэропорту слегка шокировала невозмутимого офицера. Бесспорно, он был прекрасно осведомлён обо всех привычках и связях паренька. Не раз видел фотографии принца в разных состояниях, разном виде и с разными людьми. Слегка позабавился тем, что постоянным любовником будущего короля оказался сотрудник контрразведки, непримечательный тип, несколько раз возникавший на третьих ролях в разных досье. Рунольв даже специально подстроил себе дипломатическое задание, чтобы увидеть Эрика и его любовника лично. Однако если на офицера соперничающей страны он нагляделся вдосталь, вынужденный общаться с этим скользким типом по нескольку раз в день, то принца удалось увидеть лишь мельком из окна консульской машины, и то в компании одноклассников. И вот встреча лицом к лицу.

Прежними остались только глаза, отражавшие мельчайшую мысль юнца, да немного капризный изгиб губ. Ничего необычного. Только напряжение всех чувств, будто находишься рядом с тикающей бомбой, хрупким сосудом с полыхающим внутри пламенем или в самом центре неведомой опасности...

Как позднее выяснилось, Эрик больше походил на стадо вредных бабуинов, ибо предугадать, что он выкинет в следующий момент, было практически невозможно. Являвшийся личным камердинером принца обычно сдержанный и немногословный Вегард отпускал вожжи дома. Рунольв от души веселился, слушая едкие эпитеты и комментарии, которыми описывал подопечного его друг.

- Это не человек! Это воплощение ада и хаоса одновременно! У меня такое чувство, что он постоянно меня изучает, препарирует бесконечными провокациями и выходками. То разговаривает как мудрый старик, проникая в самую суть дела, то мгновенно превращается в буйного сорванца, совершая абсолютно нелогичные поступки.

- А ты не преувеличиваешь, приятель? - Рунольв встал с кресла, поймал друга за руку и крепко прижал его к себе. - Он обычный растерянный паренёк, сам не знающий, чего он хочет. Подумай, легко ли осознавать, что ты стал объектом пристального внимания коронованных особ всего мира?!

- Ты не знаешь, о чём говоришь! - успокаиваясь в надёжных объятиях, Вегард перешёл на громкий шёпот. - Поверь, он прекрасно осознаёт, чего хочет и что делает. Более быстрой и верной реакции на события я ещё не встречал. Понаблюдай сам за тем, как тонко и жёстко парень манипулирует окружающими.

- Возможно, это качество истинного короля?

- Настоящего деспота и бессовестного тирана! Но что интересно - он моментально чувствует фальшь, запоминает самые незначительные обиды, выжидает и безжалостно мстит. Ты помнишь, как оконфузилась графиня фон Торарин, упав со стула на королевском обеде? Я проверял - ножка была мастерски подпилена в нужном месте. А как барон Ангейр чуть не уронил королеву, когда целовал ей руку? Его обувь оказалась намазанной какой-то дрянью. Я уже молчу о странном чуде, заменившем ночной крем мадам Гест-Вейстер на мазь для удаления волос, и о попадании слабительного в чашку её супруга. И заметь, все они позволили себе лишь некорректные высказывания о парне и его матери. Только представь, что начнётся, когда он получит власть.

- Ну, головы он точно рубить не станет, - усмехнулся Рунольв, припоминая ещё парочку хулиганств Эрика. - Хотя в их семье в своё время не гнушались никакими средствами, даже наймом убийц и ядом, если прямое противодействие оказывалось невозможным, - и, легко поцеловав Вегарда в висок, альв указал ему глазами в сторону спальни.

- И что самое непонятное - при всей своей вредности принц умудряется вызывать искреннюю симпатию и даже какое-то эротическое притяжение, - подчиняясь призыву, молодой офицер успокоился и начал раздеваться, аккуратно складывая вещи на кресло.

- Согласен, обаяние у него не отнимешь. А ты случайно не поддался искушающим чарам? Ты ведь часто видишься с принцем наедине, да ещё и купаешь его. Соблазнительное тело будущего короля ни разу не вызывало в тебе желания обладать им?

- Очень остроумно! - Вегард замер и серьёзно посмотрел в глаза Рунольва. - Он предлагал мне близость сам, и не упускает случая появиться передо мной нагишом, прикоснуться или как-то ещё вызвать во мне похоть. Но у меня есть ты.

- А у меня ты, - альв приблизился и ласково поцеловал друга.

после обычных любовных игр Рунольв не смог уснуть. Бережно подоткнув одеяло спящему любовнику, он сел за рабочий стол, пытаясь привести в порядок собственные мысли и все события прошедших дней. Вспомнил злость, весьма похожую на ревность, когда Эрик закрутил роман с Кристофером. Вспомнил горячую волну непонятного трепета, окатившую его, когда парнишка прижимался всем телом к нему после нападения пьяных матросов. И почти ожог от прикосновения губ принца к ладони. Вспомнил удовольствие от созерцания каждого жеста сына принцессы и восторг от обнажённого тела, сопровождаемый уже вполне осознаваемым томлением... Чепуха. Он просто мог быть его сыном. Отсюда участие, нежность, любование проделками и вовсе не ревность, а чувство собственника, свойственное каждому родителю, когда отпрыск взрослеет и больше не нуждается в постоянной опеке. Стоит ли так глубоко копаться в своих чувствах, если скоро всё закончится? Как бы ни развивались события, это будет уже чужая история.

Но у обитателей Асгарда были свои планы, не включавшие в себя желания альвов и людей. Одним веским словом юноша разрушил планы матери, заставив саму Туманную королеву признать зрелость и разумность его решения. Перед полным разрывом с Волшебной страной Эрик попросил разрешения немного пожить в месте своего рождения в одиночестве, объяснив это желание некоей внутренней потребностью. Разгневанная принцесса покинула страну, не пожелав встретиться с сыном. Через два дня она связалась с Рунольвом, объявив, что оформила на его имя дарственную, передав во владение альву старое поместье, и что отказ воспримет как оскорбление памяти её отца и воспоминаний прошлого. Только одно условие ставилось перед альвом: передать хранящиеся в доме ценности королевским служащим. На глупый вопрос, что именно принцесса называет ценностями, Рунольв получил почти истеричный ответ о прилагавшемся к дарственной списке.

- Но ты же не будешь отрицать, что не всё там принадлежит тебе? - слегка обалдев от нежданного подарка, альв перешёл на простое обращение к принцессе, чего никогда не позволял себе за это время, даже если она просила. - Кое-что наверняка является собственностью Эрика. Исторические ценности короны меня не волнуют.

- Он отрёкся от всей собственности в мою пользу, - холодно бросила принцесса и замолчала.

Рунольв какое-то время послушал шорохи в телефонной трубке, подул туда пару раз, зачем-то расстегнул и снова застегнул пуговицу на мундире. Наконец, как бы неохотно и с отстранённой болью мать добавила:

- Правда, есть несколько вещей, завещанных отцом лично моему сыну. Но не думаю, что корона разрешит их вывоз из страны. Да, Рунольв, в память о нашей дружбе, пообещай, что ты лично сопроводишь Эрика к его отцу.

- Я не хотел бы видеть его отца... - выпалил альв, но тут же поправился: - Клянусь, принц будет находиться под постоянным моим наблюдением до их встречи. А о каких вещах идёт речь?

- Это личные вещи моего отца. Вообще-то, скорее даже собственность нашей семьи. Но из-за древности и причастности ко многим событиям они имеют историческую ценность для волшебного королевства. Эрик знает, где всё лежит. Захочет - возьмёт себе, не захочет - оставит короне.

- Я всё понял, мадам.

- Рунольв?

- Да.

- Ты самый благородный и настоящий мужчина, которого я знаю...

Она явно собиралась сказать что-то ещё. Что-то лишнее про их несложившиеся отношения. Возможно, покаяться в упрямой глупости, пожалеть о том, что так и не произошло, или дать ложную надежду что-либо исправить. Себе дать. Не ему.

- Буду рад оказать любые посильные услуги вашему высочеству и впредь. Будут ещё какие-нибудь указания? - официально закончил разговор офицер по особым поручениям.

- Нет, - она поняла. - В случае непредвиденных обстоятельств ты знаешь, к кому обратиться. Я рада, что не ошиблась в тебе, Рунольв Ингольсон.

- До свидания, ваше высочество.

- Удачного дня, - и она повесила трубку, дав понять, что ничего не забыла, что оставляет за ними обоими право вернуться в прошлое, что она всегда останется принцессой его юности, а он, как бы ни сопротивлялся, её верным пажом...

Вегард странно отреагировал на известие о свалившемся с неба подарке. Занятый по службе, он не мог поехать с другом, чтобы на равных вступить в права собственности.

- Я мечтал о чём-то подобном, - аккуратно укладывая вещи в дорожную сумку, альв почему-то избегал встречаться с собратом глазами. - И очень рад, что такое случилось. Но меня тревожит тот факт, что придётся какое-то время общаться с парнишкой.

- Вот как? Теперь он не просто парнишка, а принц, - Рунольв внимательно наблюдал за любовником.

- Он же отрёкся.

- И что? Ты прекрасно знаешь, что он навсегда останется принцем по праву рождения. Для всех, кто чтит обычаи и историю.

- Знаю, - Вегард вздохнул, бросил своё занятие и присел перед развалившимся в кресле Рунольвом, положив обе ладони на колени друга. - Я боюсь оставлять тебя наедине с этим отродьем. Разумом понимаю, что ничего не может произойти этакого, но боюсь... - остановив жестом готовые выплеснуться возражения, альв продолжил. - Я верю тебе. И не сомневаюсь в том, что ты достойно выйдешь из любой ситуации, куда заманит тебя любопытство. Дело не в этом. Слишком древняя кровь течёт в его жилах, слишком мощные силы потревожил он своими поступками, так же слишком непредвиденны и странны сами его действия.

- Что-то я не понял, - усмехнулся Рунольв, отметив про себя, что и его начали терзать мрачные предчувствия. - Выходит, ты не боишься, что юнец меня соблазнит? Тогда о чём мы сейчас говорим?

- Мы вместе изучали историю их семьи. Помнишь? Так вот, меня что-то насторожило, и втайне от тебя я углубился в более детальное изучение предков Эрика. Легенды не врут. Как чистокровный альв ты не будешь отрицать это. Да и не чувствовать это ты не можешь. Даже в Кристофере, несмотря на века и сильную примесь другой крови, чувствуется нечто не от мира сего. А тут кровь матери не разбавлена, а дополнена ещё более древней. Не здешней, но такой же мощной... Я знаю, почему он поехал в место своего рождения.

- И почему же? - отчего-то эти речи вызвали у Рунольва раздражение и тоску.

Он всегда стремился объяснить события самыми простыми причинами, и всегда это оказывалось самым верным решением. Но, конечно, отнюдь не волшебным или поэтичным.

- Принц будет поставлен перед выбором. И варианты ему предложат не люди.

- Не забивал бы ты себе голову всякой ерундой, - взяв руки любовника в свои, альв постарался придать лицу насмешливое выражение. - Судьба сделала нам подарок, попросив взамен всего лишь достойно выпроводить парня из страны.

- Будь осторожен, любимый, - ответив на поцелуй, Вегард впервые за три года назвал друга этим словом. - И взвешивай все свои шаги не по одному разу.

- Обещаю, - рассмеявшись, Рунольв увлёк любовника на ковёр, чтобы рассеять неясные тревоги другими, вполне определёнными ощущениями...

Он сознательно выбрал для поездки собственный двухместный автомобиль. Пустынная дорога, петлявшая между заросших елями холмов и ущелий, то и дело взбиралась на одну из возвышенностей - чтобы неожиданно рухнуть вниз, к какой-либо бурной речке, или нырнуть в сумрак обрыва. Скорость, помноженная на уверенность в собственном умении и силу мотора, не будоражила, а скорее успокаивала офицера.

Как и рассчитывал, он прибыл в имение чуть раньше полудня. Ленивый ветер ничуть не мешал жаркому солнцу, и вся округа выглядела разморённой и сонной. Связавшись с управляющим имением накануне, Рунольв предупредил, что хотел бы разобраться во всех текущих делах прежде, чем будет представлен обитателям как новый владелец, поэтому нет необходимости отмечать его приезд с официальной помпой. До выходных оставалось несколько дней, значит, местные жители должны были быть заняты своими делами.

Чётко подрулив к самому крыльцу, автомобиль остановился. Управляющий, крупный мужчина чуть старше сорока, спокойно посасывал трубку, облокотившись на каменные перила. Они пожали друг другу руки молча. Представляться нужды не было - все в имении прекрасно знали Рунольва, а Фрейвар больше двадцати лет по-хозяйски основательно управлял делами. Потянувшись так, что хрустнули все суставы, альв улыбнулся солнечному дню.

- Давно не бывало такого жаркого лета. А, Фрейвар?

- Да, сударь, - мужчина с достоинством кивнул. - Боюсь, как бы не пришлось подкупать корма к зиме. Трава жёсткая и сухая, а сена лошадям много требуется.

- Это мы ещё успеем обсудить, - вспомнив, что отныне ему придётся быть в курсе всех житейских мелочей и проблем, офицер поскучнел. - Ты не взваливай на меня всё сразу. Договорились? Не уверен, что быстро вникну в крестьянские тонкости.

стрельнув глазами в сторону нового хозяина, управляющий пару раз пыхнул трубкой и выпустил ароматный дымок.

- Посмотрим. Не такой уж вы и городской до мозга костей, как думаете, - и они оба рассмеялись. - Желаете отдохнуть с дороги? Или сразу пойдём осматривать ваши владения? Обед у нас подадут часа через два.

- Я бы переоделся и... - Рунольв несколько удивлённо оглядел аккуратный двор, как бы убеждая себя ещё раз в том, что отныне всё здесь принадлежит ему; нет, не всё. - И, может быть, немного прокатился бы по окрестностям? Вспомнил бы прошлое, так сказать.

- Это можно. Возьмёте велосипед, или я прикажу оседлать жеребца?

- Конь лучше... Как тут себя ведёт Эрик? - смена освещения от перехода в дом скрыла лёгкий румянец, отчего-то выступивший на щеках Рунольва; если быть до конца откровенным, он боялся, что и здесь парнишка даст волю своим прихотям и успеет уронить честь фамилии в глазах селян. - С местными общается? Задирается не очень?

- Принц? Да мы его почти и не видим, - пропустив нового владельца вперёд, Фрейвар легко поднимался по крутой боковой лестнице. - Приехал тихо, от комнаты в доме отказался, попросив определить его в башенку над воротами. Сам всё там устроил, как ему захотелось. Еду моя Гундгерд ему приносит, жалуется, что парень почти ничего не трогает. Хлеб, молоко да изредка похлёбку.

- А с ребятами он как?

- Нет, ни с кем не сдружился. Всё один. Как вскочит рано утром на своего пегого Хьярти, так до темноты и не появляется. Конюхи жалуются, что иногда и ночью не приезжает. Но мы не переживаем. Мои парни проведали, что у принца недалеко от Заповедного озера нечто вроде гнезда на старой сосне сделано. Там, видимо, и ночует.

- У тебя два сына?

- Трое, - гордо хмыкнул управляющий. - За один раз Гундгерд всех родила. Увидите - не отличите одного от другого. Красавцы - Атли, Берси и Варди. Хорошие парни растут, грех жаловаться. Я распоряжусь, они вам потом всё покажут.

- Договорились.

Не став разбирать дорожную сумку, Рунольв быстро переоделся в выцветшие камуфляжные штаны, служившие ему для тренировок уже много лет, спортивные тапочки и лёгкую куртку песочного цвета. Фрейвар лично подвёл к крыльцу крупного тёмно-гнедого жеребца, подстать комплекции альва, и с одобрением проследил, как тот легко бросил своё огромное тело в седло, не воспользовавшись стременами.

- Вы всегда хорошо с лошадьми управлялись, мастер Ингольсон. Коня вашего Хаук зовут, ястреб по-нашему. Он спокойный, только вы ему свою власть покажите сначала, - и управляющий опять лукаво стрельнул глазами в альва исподлобья.

Рунольв подозревал, что обитатели имения не особо обрадуются тому, что их хозяином стал альв, тем более из местных. Откровенного бунта, разумеется, не произойдёт, но мелких проверок и каверз не избежать. Естественно, сильный жеребец вполне оправдывал норовом собственное имя. Офицеру стоило немалого труда вспомнить навыки верховой езды после длительного перерыва. Вволю поизмывавшись друг над другом, конь и всадник пришли к выводу, что плохой мир лучше доброй ссоры, и заключили дружеское соглашение.

Пустив присмиревшего скакуна лёгкой рысью, Рунольв осмотрелся. Ага, местность, хоть и здорово заросла за прошедшее время, всё же оказалась очень знакомой. Вон под той скалой берёт начало Волчий ручей, что впадает в Заповедное озеро у Драконьего насеста. Так называли узкий скалистый гребень, ограждавший Заповедное озеро с севера. А вон в той тенистой низине раньше любили пастись единороги по ночам. Хотя хлюпающая почва болота привлекала днём и лосей из дальнего леса. С того лысого холма, прозванного Старый шлем, даже отсюда виднеется древний межевой камень на его вершине. Они с принцессой часто любовались окрестностями. Именно там она как-то показывала ему тайную тропинку цвергов, ведущую к пещерам. Что удивительно, тропа действительно мерцала в полнолуние среди густой травы.

Наполнив лёгкие чистым воздухом родных лесов, альв бросил поводья и резко сжал коленями бока жеребца. Всхрапнув от обиды, животное совершило длинный прыжок и понеслось вскачь, забирая по дуге под тёмные своды вековых елей. Альв дал коню полную свободу выбора, и тот нёс его, петляя между мрачных стволов, по опавшей хвое, которая скрадывала звуки не хуже ватного одеяла. Главное было вовремя уклоняться от серых безжизненных сучьев, растопыривавшихся в самых неожиданных местах.

Упоение скачкой не мешало офицеру чётко примечать направление их пути. И действительно, Хаук, выскочив на высохшее русло речушки, как по автостраде, вынес его к Зелёному озеру, самому красивому из всех в округе. Песчаное дно, ровные берега, пологие склоны и больше лиственные, чем хвойные деревья вокруг сделали это озеро любимым местом купания местных жителей. Причём у каждого возраста были свои, издревле распределённые места. Малышня обожала мелководье с песчаной косой, ребята облюбовали вдающиеся в воду камни, с которых можно было прыгать, взрослые предпочитали тихие неглубокие заводи. Вот и сейчас с озера доносился раскатистый смех и шум поднятых брызг.

Не желая пока ни с кем встречаться, Рунольв придержал коня и направил его вверх по склону. Привязав жеребца, альв осторожно направился к берегу, уверенно пробираясь среди редких деревьев, почти не дававших тени.

Поросшая кустарником и пучками травы скала спускалась к воде тремя широкими уступами чуть левее вытекавшей из озера речушки. Причём с каждого из уступов, при желании, можно было совершить прыжок в воду - глубина позволяла. Два больших валуна разного размера торчали поодаль от берега. И сейчас на большом валуне резвилась стайка парней. Подбадривая друг друга, они соревновались в изощрённости поднятия брызг. Замерев между стволов корявых низких сосен, Рунольв видел всю картину сбоку: и ребят, и скалу одновременно. Да, действительно трое молодых людей на первый взгляд выглядели совершенно одинаково. Невольно оценивая развитые пропорциональные тела, альв ухмыльнулся. Неужели Эрик не захотел ни с кем из таких красавцев сойтись поближе? Не верится что-то. А может быть, он сейчас просто загорает неподалёку?

Привычка внимательно изучать обстановку не подвела офицера. На самом высоком уступе он сначала заметил какое-то движение, потом и круглую голову, на короткий миг высунувшуюся из-за камня. Странно. Если это Эрик, то волосы должны быть длиннее. Хотя в лучах солнца явно блеснули серьги.

Подавшись вперёд, альв оступился и, не удержав равновесие, кубарем скатился в яму под корни сосны. Тьфу! Не хватало ещё, что бы парнишки заметили, как он подглядывал за ними. Злясь на себя за неловкость, Рунольв встал и решительно направился к озеру.

- День добрый, молодые люди. Как водичка?

Настороженно замерев при виде незнакомца, ватага представляла собой живописную группу. Три брата-близнеца, как по команде, воинственно насупились, сомкнув плечи. Они стояли на самой вершине камня. Один парень присел на корточки, двое других подались вперёд, готовые сигануть в воду. Лет девятнадцать-двадцать. Белобрысые, крепкие.

- Не бойтесь, - альв поднял вверх пустые ладони. - Я Рунольв Ингольсон, родился в этих местах. А вы трое наверняка сыновья мастера Фрейвара из имения? Он рассказывал мне про вас сегодня.

- Так и есть, - один из троицы степенно наклонил лобастую голову - совсем как отец; и глаза у всех троих почти синие. - Искупаться желаете, сударь? Вода замечательная.

- Да где ему! - поняв, что бояться нечего, присевший парень с места взвился в воздух и с шумом рухнул в воду; вынырнув и отплевавшись во все стороны, он со смехом продолжил. - Альвы вообще плавают отвратительно. А Ингольсоны, насколько я помню, к воздушным относятся. То есть вода не их стихия.

- Я бы не торопился с выводами, молодой человек, - усмехнулся Рунольв.

- А ты докажи! - подначил второй из тройняшек и тоже бултыхнулся с камня.

- Хотите взять меня на "слабо"? - быстро сбросив одежду, альв большими прыжками помчался к воде и нырнул с небольшого выступа в прохладную чистоту.

- Уже взяли! - рассмеялись парни, предвкушая посрамление извечного соперника. - Ну-ка, покажи, как альвы могут! Слабак ты и хвастун! Трусы не потеряй!

Но их подтрунивание было беззлобным - видимо, ребята уже знали, что перед ними новый владелец имения. Однако никакое уважение не помешало молодёжи устроить дикую возню с догонялками и прыжками.

Немного передохнув, вся компания переместилась на скалу, соревнуясь в умении нырять. Альв незаметно осмотрел камень, за которым, по его мнению, прятался неизвестный наблюдатель. Так и есть, трава примята, но больше никаких следов.

Когда все выдохлись и улеглись рядком на горячем камне, подставив солнцу спины, Рунольв решил завести разговор на интересующую его тему.

А Эрик с вами почему не купается? Не дружите с ним?

- С этим отшельником? Это он с нами не дружит. Мы много раз пытались - отмалчивается либо уходит, не глядя вообще на нас. Отец приказал нам оставить парня в покое. Пусть, говорит, что хочет, то и делает. Это его право. А ты знаешь внука дракона?

- Знакомы. И как он вам показался?

- Да странный он какой-то. Подумаешь, принц! Он только по матери принц, а по отцу неизвестно кто... Вон, Берси тоже всяких животных любит, даже росомаху пытался приручить как-то, но она потом сбежала. Ага. Но и он никогда бы к единорогам не сунулся. Точно. А Эрик с руки вожака семейства кормил. Я сам видел.

- Что-то ты завираешь! - Рунольв прищурился. - Единороги только к девственницам подходят, на всех прочих кидаются. А Эрик уж точно... - тут он прикусил язык.

- Вряд ли. А этим рогатым что девственница, что девственник - одна малина. Только я больше никого не знаю, кто бы так близко к зверюгам подошёл. Разве что Атли рискнёт, он у нас пока ещё парнишка нецелованный.

- Сам ты парнишка! - возмущённый парень пихнул брата в бок. - Людям вообще нельзя к таким тварям приближаться. Понял?

- Ещё скажи, что ему всё позволено, потому что он принц!

- Не поэтому! - рассерженный парень сел и задумчиво уставился вдаль. - Вы же знаете наши легенды, и о лунной кошке в том числе?

- Как не знать! Это одна из тех, что колесницу Фрейи возят. Старухи говорят, что похожая иногда в наших местах появляется. И что? Ты кого-то знаешь, кто бы эту кошку видел? Мало ли, что болтают выжившие из ума старики от безделья!

- А то, что, как мне наша прабабка рассказывала, будто та кошка - жена старого герцога, наследного дракона то есть. Ну, и бабушка нашего принца соответственно. Самого-то герцога драконы к себе забрали, когда время пришло.

- Ты ещё расскажи, будто видел, как Эрик в Заповедном озере купался. Ага. Самого распирает от любопытства, чем это принц по ночам в лесу занимается, и нас уговорил за ним следить... Да дрыхнет он без задних ног в своём гнезде, как хорёк! Сами видели. Если так тянет к Эрику, взял бы, да и дружил с ним. А нас бы в покое оставил.

- Подождите. Ты действительно видел, как внук дракона купался в Заповедном озере? Но это невозможно. Ни за что не поверю.

- Видел, - парень насупился и отвесил каждому из братьев по увесистому шлепку, но те только заржали в ответ. - Мне не спалось как-то, решил прогуляться. Ну, и ноги сами к тому озеру вывели. Тихо, красиво, звёзды и лёгкий туман над водой. Я замечтался, вдруг слышу какой-то вроде как смех, а потом плеск и лошадиное фырканье.

- А хлопанье драконьих крыльев ты не слышал? Или, может, песни утопленниц?

- Да идите вы!

- Подождите, парни, интересно же, - Рунольв толкнул ближайшего брата в плечо кулаком, но не сильно. - И что дальше было? Рассказывай.

- Ну, я обычной тропкой подошёл, если знаешь. Она вдоль берега петляет. Смотрю, Эрик у самой воды сидит на камне, голый совсем, а конь его сзади беспокоится чего-то.

- А потом принц как начал с конём целоваться! И такое началось!

- Всё! Надоели! Думают, что я фантазирую.

- Конечно, фантазируешь. Он у нас в поэты идти собрался. А кто тебя, поэт недоделанный, кормить будет? Думаешь, нам интересно в имении впахивать? Мы с Варди тоже в город перебраться хотим. Скучно здесь стало. Да и людей маловато.

- Дайте же дослушать! - прикрикнул Рунольв, и ребята примолкли. - И что дальше было? Что ты видел?

- Да ничего особенного, - парень ответил альву чистым синим взглядом, но не улыбнулся. - Принц на коня цыкнул и в воду ступил. Там у берега просто дна не видно, а так неглубоко, мы палками проверяли. Его чуть выше колен скрыло. Только вода, будто живая, начала верх по ногам подниматься, до самой груди. Знаешь, словно плети с тёмной листвой. Внук дракона рассмеялся так тихо, ласково даже, ладошками воду остановил, и я услышал, как принц сказал вроде, что не время ещё. Та и отступила.

- Долго он там стоял?

- Нет, - юноша лёг на живот, давая понять, что разговор окончен, и уже откуда-то снизу глухо донеслось: - Его будто кто из лесу окликнул. Беззвучно. Он оглянулся, из воды вылез, на коня вскочил и был таков. Я и моргнуть не успел.

- Не одеваясь? - недоверчиво переспросил Рунольв. - Холодно же.

- А вот это правда, - Варди закивал. - И мы видели, как он ночью нагишом раскатывает. Ну, иногда на плечи какую-то дерюгу набросит, а так совсем голый.

- Ой, ребята, вы сейчас наговорите ерунды... - Рунольв напряжённо рассмеялся.

- Ерунда, не ерунда, - веско оборвал альва веселившийся до этого Берси и сурово посмотрел ему прямо в глаза, - только всем нашим запретили мешать внуку дракона, пока он сам не попросит помощи.

- И что?

- А то! У него и его предков здесь свои дела, которые никого из людей не касаются. Альвов, кстати, тоже.

- Ладно, это я без вас решу. Лучше подскажите, как мне принца найти. Ждать, пока он заявится в имение, боюсь, можно долго. Мне говорили, вы знаете, где он себе тайное убежище сделал, - Рунольв внимательно огляделся окрест.

- Так, может, у него не одно такое место. Кто его знает. Показать можно, конечно. Только самого искать бесполезно. Мы его лишь издали иногда видим. Пробовали как-то поймать в шутку, как сквозь пальцы утёк. Ага. А потом ещё и одежду нашу узлами связал и намочил, когда мы купались. Вредный гад... Кстати, а где наши шмотки?!

Вся компания резко встрепенулась, однако их вещи спокойно валялись на песке, и парни вновь растянулись на солнце.

- Надо бы ещё искупаться, - Атли потянулся и зевнул. - Разморит, заснуть можем, а у нас ещё дел много. Мастер Ингольсон, вы пешком сюда пришли? Далековато.

- Нет, я коня вон там оставил, - Рунольв поднялся на ноги, разминая немного утомлённые купанием мышцы.

Ребята с уважением разглядывали его мощную фигуру. Сделав стойку на руках у самого края уступа, альв красивой ласточкой вошёл в воду почти без брызг.

- Давайте сюда! Что рты раскрыли? - и парни резво попрыгали со скалы ногами вперёд почти одновременно. - А вы на чём?

- Наши велики вон там, в овражке. Вы с нами поедете?

- Нет. Спасибо. Я ещё прокачусь. Отца предупредите, что вернусь только к ужину. Рад был знакомству, - и он, разрезая воду широкими гребками, направился к своей одежде.

А ведь Фрейвар прав: замечательные ребята у него подросли.

- Ещё увидимся. До встречи, мастер Рунольв.

Уже на берегу альв обернулся и помахал парням рукой. Да, надо было берегом идти, не ждать же теперь, когда трусы высохнут. Не рассчитывая на купание, он не надел плавки, отдав предпочтение старому армейскому белью. Впрочем, это даже хорошо, что не пришлось выделяться городской деталью на фоне сатиновой простоты тройняшек. Контакт легче налаживается среди равных. Да и успеет он ещё блеснуть столичным шиком, если захочет.

Скрывшись среди деревьев, Рунольв решил всё-таки попробовать отжать или совсем снять трусы. Сделав всё возможное, он развернулся, слегка помахивая влажным предметом одежды. Став в кружок, голова к голове, братья деловито выкручивали свои семейники, приспустив их чуть ниже колен. И почему в деревнях принято делать это таким образом, глядя друг на друга? Потрясающие фигуры. Их бы в гвардию. Ладные, мускулистые, рослые. И совершенно одинаковые внешне. Как Эрик всё-таки пропустил такой великолепный комплект?

Тихий смешок и короткое лошадиное "фр-р-р" сзади совпали с треском сучков. Н-да, помянешь драконье племя всуе, тотчас кто-нибудь явится... Альв не стал оборачиваться сразу, только тряхнул головой и ухмыльнулся. И сильнее раскрутил влажные трусы на пальце. Из всех вариантов их встречи с принцем этот оказался самым весёлым, по мнению Локки. Или кто там, в конце концов, всё здесь подстраивает?

- Сбылась моя мечта, - тихий голос, выдававший широченную улыбку, раздался гораздо ближе, чем Рунольв ожидал; и как парнишке, да ещё с конём, удалось так незаметно подкрасться? - Увидеть надменного майора совершенно голым в момент, когда он подсматривает за тремя парнями. Хороши юноши. Вы не находите, Рунольв?

Он же сам искал встречи. Ну и что, если всё произошло в такой нелепой ситуации?

Спокойно уперев руки в бёдра, офицер медленно развернулся всем корпусом и насмешливо воззрился на сына принцессы, постаравшись ни единым движением не выдать собственное ненужное смущение. Острый на язык и совершенно бессовестный внук дракона наверняка не только разнесёт эту историю по свету, но и раздует её чуть ли не до размеров вселенского извращения. Что ж, пусть так.

сидел верхом на приземистом пегом жеребце с широким крупом. Прямой и величественный, несмотря на выцветшие холщовые штаны, какую-то безрукавку на голое тело и почти бритую голову. Только короткая щётка выгоревших волос на манер гребня воинственно топорщилась широкой полосой от лба к затылку. В слегка оттопыренных ушах опасно мерцали берилловые серьги его деда.

Дёрнув поводья и качнув босыми ногами, всадник приблизился на два шага. На чумазом, немного осунувшемся лице удивительно искренним счастьем светились глаза, каре-жёлтые в лучах дневного солнца. Парнишка подался вперёд всем корпусом, как бы ласково впитывая в себя всего Рунольва. Но когда его взгляд упал ниже пояса, глазюки недоверчиво и быстро округлились.

- Ничего себе! Да я раньше и вообразить не мог такую огромную штуку! - и он заливисто расхохотался. - Оденьтесь, майор. Ужасно хочется вас обнять, но, пока этот зверь на свободе, я немного нервничаю.

Эрик перекинул левую ногу через голову равнодушного жеребца. Тот не дёрнулся - видимо, привык к подобным выходкам. Принц уселся боком, по-дамски.

- Давайте, давайте, - его раскрытая к небу ладонь сделала пару приказывающих жестов. - Зачехлите, пожалуйста, стратегический арсенал страны. Ну?

Рунольв тоже рассмеялся в ответ и ещё раз отжал трусы. Он ожидал неприязни, обиды или откровенной озлобленности от Эрика. Но не искренней радости встречи.

- Ваша матушка проговорила то же самое, когда впервые... - начал он, не подумав.

- Что? - приподнявшийся на стремени, чтобы ещё раз бросить взгляд на сыновей Фрейвара, Эрик резко опустился обратно и подозрительно посмотрел на Рунольва.

- Она проговорила то же самое, когда впервые увидела королевский лайнер, - изобразив, будто запутался в штанинах, промямлил альв, проклиная себя за глупые и неосторожные слова.

Расчувствовался, что ли, от тёплой улыбки внука дракона?

- Ну-ну, - пригнувшись к шее коня, парнишка насмешливо наблюдал за майором, нелепо скакавшим на одной ноге. - Готово? Лови! - и, пружиной сорвавшись с седла, он по-обезьяньи обхватил Рунольва руками и ногами. - Я ждал тебя. Веришь? Зря вы с мамой делали вид, что мы никогда не встречались раньше.

- От кого ты узнал? - невольно отвечая улыбкой на улыбку, Рунольв чуть раскачивал лёгкое тело из стороны в сторону - как когда-то десять лет назад.

- Я тебя просто помнил, - зажмурив глаза, Эрик провёл кончиком носа по щеке альва и крепко обнял того за шею, прижимаясь лицом к лицу. - Поэтому и злился, что не понимал вашу игру.

- Это не моя идея, - усмехнулся альв, тоже зажмуриваясь и тая от нежных прикосновений и какого-то искрящегося веселья, забившего внутри тёплым родничком.

- Я знаю, - отстранившись, Эрик внимательно посмотрел в лицо друга их семьи, шутливо нахмурив брови. - Ты без Вегарда приехал?

- Он пока не может вырваться... Стоп! Ты и это знаешь?

- Не так уж и трудно было догадаться, - беспечно пожал плечами юноша. - Рунольв, мне было очень плохо и одиноко. И я так тебя ждал! - снова зажмурившись, он смешно задёргал ноздрями, словно слепой зверёк, выискивающий добычу.

Их губы находились в опасной близости друг от друга. Сделай хоть малюсенькое движение один из двоих, и поцелуя не миновать, но Эрик сильно напряг тело, опёрся руками о плечи мужчины и испустил в небо ликующий вопль:

- Поехали скорее. Мне так много хочется тебе рассказать. А ещё больше услышать. Поехали, Рунольв.

Альв поднёс парня к коню, одним движением подсадил и молча кивнул, заранее соглашаясь на всё, что бы сегодня ни случилось.

Это был самый волшебный день для них двоих. То, отпуская поводья, они неторопливо ехали рядом, держась за руки и беседуя, о чём взбредёт в голову. То кидались наперегонки по самым немыслимым тропкам, задыхаясь и хохоча от кипения собственных сил. То слезали с коней и высоко забирались на деревья, чтобы там, покачиваясь вместе с дыханием самой земли, молча внимать прекрасной музыке жизни. Как будто вернулось прошлое... Только это не она. Это её сын.

Куда подевался язвительный насмешник, ощетинившийся против всех и вся? Странно, никаких тревог и предчувствий. Только спокойная радость и счастье быть рядом. А ведь это даже не Вегард. Удивительно. Ни одной двусмысленности, ни мельчайшего кокетства. Даже прикосновения чисты и искренни. Как к давнему другу. Или как сына к отцу?.. А вот так ли уверен этот почти отец в чистоте собственных помыслов? Ерунда. От парнишки исходят неконтролируемые волны чувственности, и не поддаться их очарованию невозможно. Это же не призыв. Просто такова его природа...

Почти перед закатом бурная речушка вывела всадников на каменистый берег Гнилого озера, слывшего самым глубоким в этих местах.

- Зачем мы здесь, Эрик? - вечерняя прохлада подавала первые знаки, да и желудок возмущённо напомнил, что, кроме души и сердца, существует ещё и тело. - До имения далеко, а это место самое дикое в наших краях.

- Ты ведь голодный? - полуутвердительно обронил принц. - А здесь у меня кое-что припрятано, на всякий случай. Разведи костёр, я сейчас.

Бросив Рунольву спички и указав на утоптанную площадку недалеко от воды, паренёк соскочил с коня и исчез в молодом ельнике. По заботливо уложенным возле кострища брёвнам, покрытым свежим лапником, альв понял, что Эрик частенько наезжал сюда.

Местные не жаловали Гнилое озеро. Именно здесь чаще всего, по рассказам, попадались злобные цверги. Хотя, в пику названию, именно здесь всегда была самая роскошная рыбалка, которой не мешали и старинные сказки, что в глубине красной от торфа воды прячутся от солнечного света потомки Йотунов, хранящие страшную ладью Хель, повелительницы мёртвых. Правда, были и другие легенды, что сам Улль, бог охоты и покровитель стрелков из лука, распространил жуткие выдумки, ибо очень полюбил отдыхать в одиночестве среди вод Гнилого озера. Воду из него пить нельзя, зато рядом полно родников и речушек. Что интересно, впадает в озеро их бесчисленное количество, но ни одна из него не вытекает.

Вспоминая всё это, Рунольв быстро развёл костерок, использовав большую кучу хвороста рядом с местом привала. Вскоре появился и довольный собой Эрик, волоча увесистый заплечный мешок.

- Что это у тебя там? - улыбнулся альв принцу.

- Еда, - тот гордо рассмеялся. - Немного картошки, хлеб. Даже есть вяленое мясо. Я договорился с рыбаками из вашей деревни, и могу иногда пользоваться их запасами. Только потом всё им верну, конечно. Здесь в лесу старая землянка есть. Знаешь?

- Не знал. Я никогда не любил рыбалку и редко сюда заезжал. Тебе не холодно?

- Нет, - однако принц плотнее прижался к боку Рунольва и деловито засунул обе руки в мешок. - Я люблю здесь бывать, когда нет никого.

- Цвергов не боишься? - невольно заглядывая туда же через плечо пацана, Рунольв потрепал его по остаткам мягкой шевелюры. - Зачем ты такое с собой сотворил?

- Захотелось... - шмыгнув носом, внук дракона стрельнул в альва глазами. - А чего их бояться, этих цвергов? Вредные они, это точно. Но если хватит терпения пропускать мимо ушей их обзывательства и насмешки, вполне годятся в собеседники ночью. Да и не такие уж цверги злые, как рассказывают. Страхолюдные немного, этого не отнять.

- Ты с ними встречался?! - Рунольв опешил.

- И что такого? Здесь много кого встретить можно. Если захотеть.

- Единорогов, например? - какое-то время они любовались друг другом.

- Парни Фрейвара растрепали...

Оторвав зубами солидный кусок солонины, Эрик приблизил лицо к Рунольву. Немного подумав, тот вцепился в другой край. Давясь от хохота, оба тянули мясо каждый в свою сторону, то и дело рыча, как две собаки за похожей игрой, пока не разорвали добычу на две части и не стукнулись лбами, одновременно наклонившись к мешку.

- Покажу, если хочешь. Только рано ещё, - Эрик втянул носом воздух и посмотрел на небо. - Единороги сюда купаться приходят. Вон от того пня. Видишь? Озеро переплывают почти к этому месту. Немного порезвятся у берега, а потом вожак их к дальним лугам уводит пастись. Только тебе спрятаться надо, разозлиться могут. Тем более в стаде недавно двое маленьких появилось. Такие забавные. Губёхами хлеб с руки брать не умеют, всё зубами норовят.

- Ты, - Рунольв аж привстал, - кормил с рук детёнышей единорога?! И стадо тебя не растоптало? Врёшь. Так не бывает.

- Я бы сам к ним ни за что не сунулся. Сам понимаешь, от моей девственности давно одни воспоминания остались. Заснул как-то здесь у костра - я Хьярти никогда не привязываю, он без меня далеко не уйдёт, - а проснулся посреди ночи. От того, что вожак моё лицо губами трогает! Уставились мы друг на друга тупо. Ну, как ты на меня сейчас. Я его погладил, кусок сахара предложил, который в кармане давно валялся. Так и подружились. Знаешь, я здесь понял, что со всем живущим общий язык найти можно. Главное, искренне ничего не бояться, - Эрик достал несколько картофелин и закопал их в угли.

Темнело медленно, по северным обычаям. Хоть солнце и скрылось за горизонтом, небо ещё сохранило дневные краски. Только журчание воды стало казаться громче, потому что птицы замолкли, отправившись спать.

Мы здесь заночуем?

- Нет, - взгляд парнишки явно улыбнулся кому-то невидимому за спиной майора; тот даже обернулся, но принц ласково похлопал его по руке. - Близится время, когда альвам нельзя оставаться в лесу на ночь. Сейчас пожуём и поедем. Картошка быстро запекается. Ты ведь не возражаешь увидеть единорогов не сегодня?

- Не возражаю, - повинуясь нахлынувшему желанию, Рунольв положил обе руки на плечи Эрика и прижался своим лбом ко лбу парня; их взгляды, которые вполне можно было назвать влюблёнными, соединились не мигая. - Ты можешь мне рассказать всё?

- Всё?

Отгоняя надоедливую мошку, принц дёрнул головой и случайно дотронулся губами до обнажённого локтя альва, немного подумал, доверчиво, будто извиняясь, потёрся о руку щекой и вновь посмотрел куда-то за плечо Рунольва.

- Всё рассказать не могу. Пойми. Это же не только мои тайны. Но догадываться о чём захочешь мешать не буду. Таковы правила.

- Чьи правила? - сблизив руки настолько, что лицо юноши оказалось бережно зажатым между внутренних сторон его локтей, офицер медленно улыбнулся, отчего-то представив, как сейчас поцелует эти капризно изогнутые губы со всей нежностью, на какую способен, и как эти губы ответят ему с неведомым доселе пылом.

- Правила страны драконов.

Веская фраза разрушила волшебство момента, словно ледяная сосулька, сорвавшаяся с потолка пещеры. Рунольв как-то сразу ощутил промозглую сырость близкой воды, чьё-то враждебное присутствие в темноте между елей и древнюю тайну мрачного озера. Он поёжился, заставив себя усилием воли не отрывать взгляд от глаз Эрика.

- Ты же знаешь, что место, где мы с тобой оба родились, в незапамятные времена называлось так.

- Знаю, - он всё же убрал руки и подбросил веток в костёр. - А твоя мама догадывается о нас с Вегардом? Если, как ты говоришь, всё понятно и ежу.

- Мою маму, - расхохотался Эрик, - кроме неё самой, интересует только её сын. И ничего больше. Уж тебе ли не знать об этом.

- Она сейчас здорово злится на тебя.

- А, - досадливо махнул ладонью юноша. - Привыкнет и смирится. Куда она денется... Ты рад, что стал владельцем нашего имения?

- Не успел понять, - он давно дал себе слово не удивляться ничему, что бы ни выкинул принц или кто-либо ещё: ни невероятной интуиции, ни странным поступкам; пока удавалось. - А ты как к этому относишься?

- Я рад. Правда. Лучше ты, чем кто-нибудь посторонний... Картошка готова, только не обожгись, - сноровисто выкатывая палкой обугленные клубни из кучи углей прямо к ним под ноги, Эрик присел на корточки. - Возьми в ладошки и перебрасывай с одной на другую, пока не остынет. Потом нужно очистить, посолить и можно есть.

- Я знаю, что такое печёная картошка, - ухмыльнулся альв.

- Серьёзно?

- Представь себе, - аккуратно счистив сгоревшую шкурку, они почти одновременно потянулись за солью. - А вот что такое лунная кошка, плохо понимаю.

Пальцы Эрика замерли в воздухе. Но лишь на мгновение. Щедро посолив дымящееся лакомство, он отхватил солидный кусок и принялся перекатывать его во рту.

- Гхан кагыха уть ухнаех, - неторопливо произнёс принц.

- Куда вы меня послали, ваше высочество? - подобострастно осведомился альв.

Эрик расхохотался, выплюнул горячую картошку в озеро и весело посмотрел на старшего товарища. Тот невозмутимо поедал свою порцию.

- Я говорю, что сам всё поймёшь и когда-нибудь узнаешь. Не торопись... О, чёрт!

За разговором они не заметили, как ясное днём небо заволокло тучками, и на землю деловито хлынул мелкий противный дождик.

Быстро затоптав костёр, Рунольв послал Эрика отнести мешок с едой в землянку, а сам бросился к лошадям. Он знал коварные ночные дожди родных мест. Начавшись с ничего не значащей мелочи, они запросто могли перерасти в настоящий ливень, предвещавший пасмурную погоду в течение нескольких дней. Не дай Бог, гроза случится!.. Словно услышав его призыв, вдалеке раскатисто хохотнул гром, и блеснула пара всполохов. Плевать, что они сами промокнут до нитки, ведь дома их ждёт не только тепло, сухое бельё и горячая пища, но и заботливые люди, прекрасно знающие, чем помочь в такой ситуации. Пугало другое. Надёжные и удобные под солнцем тропки моментально превращались ливнем в коварные грязевые потоки, скрывавшие в себе всевозможные неприятности.

Жестом приказав Эрику двигаться впереди, Рунольв припал к шее своего жеребца. Пришпорив коней, всадники пустились сквозь чащу во весь опор. Еловые кроны не пропускали дождь к земле. Да и хвоя отлично впитывала влагу. Но это здесь. Все неприятности наверняка ожидают их на открытом пространстве, где тропа петляет в траве между холмами. Переняв настроение ездоков, кони не жалели сил и очень быстро вынесли их из-под защиты леса. Словно разглядев добычу, Тор бухнул молотом над самыми головами беспечных, да ещё и расхохотался так, что отголоски каменной дробью покатились по всей округе. И тут началось.

Сплошная стена воды обрушилась с неба, скрывая весь мир серой пеленой. Любезная при свете дня тропинка взбесилась мутными бурунами и понеслась неизвестно куда, кусая свой собственный хвост. Один раз всадники чудом не сорвались в разверзшийся прямо перед ними овраг. Более лёгкий Эрик на полном скаку перемахнул на другую сторону. Конь Рунольва замешкался и чуть не погубил себя и наездника, когда после прыжка его задние копыта не нашли опоры. В другом случае оступился пегий Хьярти - поскользнулся или зацепился передней ногой. Эрик вылетел из седла, перекувырнувшись вместе с лошадью, как это показывают в кинофильмах. И он, и жеребец ошалело уставились друг на друга на мгновение, но принц почти сразу вновь оказался в седле.

И тут, как будто недостаточно было грозы, ночь рухнула на землю всем своим весом, как пьяная толстуха падает поперёк кровати в конце вечеринки, чтобы тут же забыться в глубочайшем сне. Всадники невольно замедлили бег лошадей и скоро остановились совсем.

- Я даже не представляю, где мы находимся и куда двигаться дальше, - Рунольв наклонил голову на бок и поднял плечи, пытаясь хоть как-то защитить лицо от лупящих по нему струй. - Мы всё равно уже промокли до костей, так что предлагаю двигаться медленно. Хоть дорогу не потеряем. Да и ориентиры какие-нибудь увидим. Возможно.

Конь Эрика низко наклонил голову, обнюхивая копыто, которое его подвело. Сам парнишка, совершенно не защищаясь от дождя, привстал на стременах и внимательно вглядывался в темноту, как бы принюхиваясь. Намокшая щётка его волос агрессивно топорщилась в небо на крутящейся во все стороны круглой голове.

- Эрик, ты меня слышал?! - прокричал майор, подумав, что падение с коня не прошло для парня бесследно.

- Слышал, - спокойно, как будто ничего особенного не происходило, ответил тот, затем подъехал вплотную и ласково посмотрел альву в глаза. - Будь я один, цверги бы запросто укрыли и меня, и лошадь прямо возле озера. Но ты альв. Сам понимаешь, вашему племени нет дороги в подземный мир... Не бойся, Рунольв, ничего не бойся. Нам обязательно помогут. Ты мне веришь? Только не торопись.

- Единственное, чего я опасаюсь, так это того, что ты ударился головой гораздо сильнее, чем мне показалось, - невольно рассмеялся альв. - Думаешь, Фрейвар выгонит людей нас искать в такой ливень? Да он думает, что мы давно в надёжном убежище.

- Нет, я не людей имел в виду, - Эрик вновь принялся оглядываться, привстав на стременах. - Подожди. Я уже чувствую, что она где-то рядом.

- Она? Только не говори, что за нами прилетит добрая тётушка драконица и бережно доставит нас в имение, держа в своих зубах! Полный бред.

- Смотри. Вон она! - парнишка произнёс это не только с весёлым превосходством над злостью альва, но и умудрился вложить несколько неуместные уважение и нежность в короткое словечко "она".

Повернувшись в направлении руки Эрика, Рунольв замер. Совершенно отчётливо сквозь бешеный дождь и темноту он увидел зеленоватый, как свет полной луны в зимнюю ночь, силуэт огромной кошки. Она невозмутимо сидела, обернув лапы хвостом, и, не мигая, разглядывала всадников.

Принц дёрнул спутника за рукав, выводя из ступора и увлекая за собой. Стоило коням сделать полшага в направлении призрачного зверя, как кошка плавно развернулась и понеслась прочь, ничуть не отличаясь в манере бега от своих домашних родственников. Тихо крякнув, Рунольв покрепче сжал поводья и сдавил коленями конские бока.

Он не запомнил, сколько времени продолжалась невероятная скачка наперегонки со сказочным животным. Кони двигались так, словно вдруг чётко увидели прямую дорогу. Да и кошка не всегда неслась впереди, не сбавляя темп. Пропадая из поля зрения, она неожиданно возникала то с одного, то с другого боку, как бы направляя их движение. Иногда она оказывалась и сзади, словно подгоняя их. Перед самым имением она совершила гигантский прыжок, перемахнув прямо через головы ездоков. Рунольв готов был поклясться в том, что отчётливо видел каждый мерцающий волосок на медленно летящем над ними звере. Кони замерли, и наваждение пропало. Провожатый больше не требовался, так как огни имения ясно виделись совсем близко, невзирая на сгустившуюся темноту.

- Спасибо, - прошептал Эрик, оборачиваясь и махая рукой в пустоту.

Значит, ты встречал её раньше? - наконец-то альв смог перевести дух; юноша кивнул ему с тёплой улыбкой. - И она действительно та, как о ней говорят?

- Более или менее. Но то, что она одна из кошек Фрейи, это точно, - заметив, что друг хочет спросить что-то ещё, принц прижал палец к губам. - Тс-с. Догадываться ты можешь о чём угодно, а вот прямого ответа не жди. Мы же договорились... Ну? Поехали домой. Или тебе нравиться здесь торчать? Можешь оставаться. Лично я мечтаю о большой кружке горячего молока, тёплой ванне и сухой постели, - и, насмешливо фыркнув, паренёк тронул поводья и направил Хьярти к дому неторопливой трусцой.

Рунольву ничего не оставалось, как последовать за ним, оставив все размышления на потом.

Надо отдать должное властности Фрейвара, с которой он моментально поднял всю прислугу на ноги, едва старый и новый хозяева постучали в ворота. Коней мигом расседлали и увели в тёплые стойла, чтоб дать им остыть после пережитой скачки. Для будто и не засыпавшей этим вечером вовсе Гундгерд растопить плиту и приготовить ужин оказалось минутным делом. Незадачливых всадников заставили раздеться, завернуться в одеяла и сидеть в тепле кухни, глотая какой-то гоголь-моголь - пока не наполнится горячая ванна, как объяснил управляющий.

- Нагреватель у нас старый, маломощный, - с лёгким упрёком обращаясь отчего-то к Рунольву, сообщил Фрейвар. - Поэтому я не вижу смысла готовить две ванны. Это долго, да и кипяток понадобится утром в конюшне и хлеву. Ваше высочество, вы не будете против прогреться вместе с мастером Ингольсоном? Он из хорошей семьи, как я знаю. Да и в королевских войсках следят за чистотой своих офицеров... - лукаво переводя взгляд с одного недоумевающего лица на другое, мужчина объяснил: - В том смысле, что у мастера Рунольва не должно быть нехороших болезней. Это я так шучу.

- Разумеется, мастер Ингольсон окажет мне честь, составив компанию в тёплой лохани, - надменно поклонился Эрик и прыснул в кулак.

Только что перед этим он, не стесняясь, разделся догола перед кучей прислуги, так что глупо было изображать из себя жеманную фифу теперь, тем более завернувшись в старое одеяло и стуча зубами. Рунольв тоже рассмеялся. Не сразу последовав примеру Эрика, он всё же разделся, но целомудренно отвернулся при этом к стене.

- Ваше высочество, что бы ни происходило, честь можете оказывать только вы, а не вам, - тихо заметила Гундгерд, поплотнее заворачивая в одеяло ноги принца и заботливо поднимая их с пола на лавку.

- Моя хозяйка права, - кивнул головой управляющий, раскуривая трубку.

- Вода согрелась. Наполнять? - в двери возникла любопытная рожица одного из тройняшек. - Привет, Эрик. Ты на мокрого цыплёнка похож. А вы, мастер Рунольв, на...

- Так, исчезни! Заняться нечем? - прикрикнул на сына отец.

- Привет, Атли, - улыбнулся внук дракона.

- Ты их различаешь? - восхитился Рунольв.

- Угу. Это несложно, - и парнишка вновь уткнул нос в свою кружку. - Атли поэт, и здоровается всегда первым. Берси самый смешливый, достаточно палец показать. А Варди больше в мать характером, чем в отца.

- Я думал, вы мало общались.

- Общались мало. Я за ними наблюдал много.

Они замолчали, тихо улыбаясь каждый собственным мыслям. Но альв заметил, что парнишка исподтишка бросает в его сторону хитрые взгляды и что-то шепчет себе под нос...

Рунольв раньше никогда не бывал в ванной комнате старого герцога. Маленького Эрика они с принцессой купали в обычной ванночке для малышей. Потом, когда он проводил здесь те яркие две недели, пользовались душем. В это помещение альв попал впервые.

Почти весь низкий полуподвал, оборудованный в стиле древних купален, занимал огромный деревянный чан. Эрик, сбросив с себя одеяло в предбаннике, шустро вскарабкался по маленькой лесенке и с протяжным воплем медленно опустил своё тело в горячую воду, опираясь руками о край чана. Наконец, притерпевшись, принц довольно закрыл глаза, расслабился и затих.

- Ты будешь торчать столбом или всё же последуешь моему примеру? Здесь места хватит ещё на двоих.

- Или на троих? - решившись, Рунольв повесил своё одеяло на крюк за дверью и потрогал воду. - Боже, да это просто кипяток! Как ты терпишь?

- Твоё ехидство или температуру? - лениво поинтересовался Эрик. - Сожми зубы и залезай. Вода быстро остывает. Не то купание станет бесполезным. Ну же!

Чуть приоткрыв веки, он с довольной улыбкой наблюдал за гримасами и кривлянием офицера, запихивающего своё огромное тело в необъятный чан с кипятком.

- Один в один - юная весталка прощается с девственностью... Хватит уже! - резко дёрнув Рунольва на себя, юноша заставил того полностью погрузиться в воду. - Замри! Сейчас привыкнешь.

- Ты изверг! - жалобно простонал альв, вытягивая ноги к противоположному краю чана; где-то под водой его колен коснулись ноги Эрика, но не отпрянули, а, пробежав пальчиками, вытянулись и замерли. - Вегард предупреждал, что от тебя в любой момент нужно ждать каких-либо каверз. Признайся, это они?

- Вегард мне нравится, - принц опустил руки в воду и нащупал ступни офицера. - И тебя он искренне любит. По-настоящему, - несильно разминая продрогшие пальцы, тихо начал парнишка. - На меня не стоит сердиться. Правда. Я и сам иногда не осознаю, зачем делаю то или другое. Понимаешь, каждая личность в той или иной степени перекрёсток тьмы и света, хорошего и дурного, добра и зла... Мне повезло, - он грустно усмехнулся, - во мне соединились целых два перекрестья. Да ещё такие мощные.

- Что это тебя на философию потянуло? - приятная дрожь, поднимаясь от пальцев ног вверх по всему телу, перерастала в блаженную истому, которой Рунольв давно не испытывал.

Этакое полупьяное расслабление во всех членах. Довольное и ленивое.

- Предлагаешь пофантазировать, как в этом чане вместе с нами окажутся ещё трое? Я даже догадываюсь, кто... - хихикнул Эрик. - И что из этого получится?

- Кто тебя так развратил? И когда? - резко открыв глаза, альв увидел совершенно спокойное лицо сидящего напротив паренька; даже не спокойное, а умиротворённое, что ли.

Вместе с тем волна необычайной нежности накрыла его. Нежности и желания прижать к себе, успокоить и защитить, в общем-то, хорошего и не такого уж сильного парнишку от жестокого мира, от него самого. А ещё появилась уверенность в том, что паренёк не только с благодарностью примет эту защиту, но и отдаст в ответ значительно больше, чем можно себе вообразить. Отдаст себя, своё сердце, свою веру. Своё тело. Отдастся весь, без остатка.

Лицо Эрика медленно приблизилось, впиваясь взглядом в самые потаённые уголки души Рунольва. Подчиняясь безотчётному порыву, альв подал бёдра вперёд, крепко ухватившись руками за край чана над головой. Эрик привстал и обхватил офицера за талию неожиданно сильными ногами. Его ладони, чуть коснувшись верха бёдер, легли на напрягшуюся грудь альва, плотно прижались к ней, проскользнули до горла, вернулись назад и легли на мгновенно затвердевшие соски.

- Ты ведь не считаешь меня развратным. Правда, Рунольв? Потому что не чувствуешь никакой грязи в моих поступках. А её и нет вообще.

Разгорячённые водой соски остро ощущали самые центры ладоней Эрика, начавшие осторожно растирать их, то прижимая, то ослабляя давление. Железный обруч ног вокруг пояса альва расслабился, твёрдые ягодицы соскользнули вниз по его телу так, что головка члена упёрлась в поясницу юноши. Принц вздрогнул, резко охнув, распахнул глаза и тут же вновь прикрыл их ресницами. Бросив сладостное мучение сосков, маленькие ладони слегка сжали бока офицера. Но ненадолго. Двумя раскалёнными змеями они быстро прогладили дорогу от живота через грудь, подмышки и локти, чтобы сомкнуться на запястьях властной хваткой. Судорожно хватая воздух ртом мелкими глотками, паренёк резко прогнулся в спине, отчего его стоящий член и мошонка плотно прошлись по животу мужчины и сильно прижались к нему. При этом резкий рывок таза сидящего сверху юноши отбросил назад член самого Рунольва, который моментально вернулся и удобно устроился между двух крепких полушарий, бережно сжимавших его с частотой дыхания принца. Альв поразился тому, как точно форма его члена повторяет изгиб ягодиц соблазнителя, словно одно создавалось специально для другого. Не в силах поднять глаза, он тупо рассматривал подбородок парня и его приоткрытые губы. Но говорить он мог вполне, хоть и с трудом, путая мысли и постоянно сбиваясь.

Ты хочешь убить память о Кристофере? Свою любовь к нему?

- Вздор. Я не собираюсь ничего забывать. И это была влюблённость. Не любовь.

- Тогда зачем тебе всё это? Экспериментируешь над собой? - невольно повторяя своим большим телом плавные извивы тела парнишки, Рунольв молился, чтобы кто угодно вошёл сюда и прекратил это истязание, потому как сам он был не в силах оторваться от Эрика. - Хочешь понять, что такое любовь альва и каковы мы в сексе?

- Разве это нужно знать?

Подтянувшись на руках, изверг перешёл к следующему, более изощрённому этапу пытки. Губы Рунольва давно были готовы сорвать первый поцелуй, но губы Эрика без остановки прошли в микронах от них, лишь обдав влажным выдохом. Зато их коснулась гладкая кожа рядом с ухом. Потом шея, потом плечо.

- Ты рискуешь. Я намного сильнее тебя. А если я не выдержу и изнасилую тебя прямо здесь? Ты ведь добиваешься именно этого! - покрывая подставленные ему части тела мелкими поцелуями, альв понял, что окончательно теряет голову.

- Насилуй, - хватка на запястьях ослабла, от губ отняли сладкую приманку, но желанное тело, хоть уже безвольное и полностью расслабленное, по-прежнему покоилось на нём, поддерживаемое между ягодиц разрывающимся от желания членом. - Если ты трахал мать, почему бы тебе не трахнуть и сына?

Произнесённые ровным тоном жестокие слова подействовали на Рунольва подобно удару в лицо. Резко открыв глаза, он с ужасом вперился в равнодушные тёмно-карие щиты в нескольких сантиметрах от своего лица. Ничего. Ни злости, ни торжества, ни жестокой радости не отражалось в глазах Эрика в тот момент... Едва сдержавшись, чтобы тут же не раздавить голову парня, как мерзкую рептилию, офицер с силой взял того под мышки, оторвал от себя и отшвырнул к противоположной стенке чана.

- Будешь отрицать, что вы были любовниками?

- Не буду... - тяжело поднявшись на ноги, Рунольв отвернулся. - Спасибо, что так вовремя всё закончил. Я бы сильно переживал, случись измена Вегарду. Он не заслужил подобного неуважения к своим чувствам.

- Постой! - альв почувствовал, что Эрик тоже поднялся; собрав всю свою волю в беспощадный кулак, он с деланным спокойствием развернулся к принцу. - Не хочу, чтобы ты решил, будто прошедшие день и вечер были ложью.

- Да? А чем же они тогда были, по-твоему? Красивой прелюдией к смертельному удару? Или шахматной партией, разыгранной в надежде усыпить бдительность?

- Я действительно ждал тебя, Рунольв. И скучал по тебе не только сейчас, а ещё с той самой поры... Да понимаешь ли ты, что мог бы стать моим единственным на все времена? Что я подсознательно ищу твои черты в каждом, кого встречаю в жизни?

- Довольно... - майор отстраняюще вскинул правую ладонь. - Поверь, я знаю о тебе практически всё. И о твоём каждом и каждой тоже. Так что, милый принц, этот трюк вам не удался.

Резко согнув ноги, офицер бухнулся в воду и обхватил руками колени. Постояв немного, Эрик повторил его жест. Так они и сидели друг напротив друга какое-то время, сохраняя молчание и отводя взгляды в сторону.

- И ещё, мелкая дрянь, я хочу, чтобы ты навсегда запомнил, вернее, вколотил в свою выстуженную недоверием башку... Я не трахал твою мать. Она и я любили друг друга. Понятно? Если нет, просто привыкни менять одно слово на другое, когда говоришь о ней.

Эрик пожал плечами. Потом как-то виновато всхлипнул и кивнул. Казалось, парнишка горько раскаивается в совершённой глупости.

- Знаешь ли ты, что я не только хотел всей душой, чтобы мы стали супругами, но и тебя, гадину такую, готов был усыновить. Я ведь люблю тебя, Эрик. Если ты понимаешь истинный смысл этой фразы.

- Понимаю, - тихо произнёс юнец, взбалтывая воду перед собой. - Только не знаю, что выглядит лучше: сделать любовником сына возлюбленной или своего законного пасынка?

Умильно хитрющий взгляд искоса и широкая открытая улыбка окончательно выбили почву из-под ног альва. Признавшись в своих истинных чувствах сыну принцессы, он окончательно освободился от прошлого.

- Замолчи немедленно! - сбрасывая напряжение последних минут, Рунольв громко расхохотался и плеснул в паренька остывшей водой. - Ты настоящее чудовище. Почему ты так уверен в том, что мы непременно должны стать любовниками?

- А мы станем. Можешь не сомневаться, - выбираясь из чана и стараясь как можно быстрее растереть себя грубым полотенцем, серьёзно заявил принц. - Только не сейчас, конечно. Пока я так молод. Да и Вегарда, ты прав, обижать не годится. Потом... Обязательно станем.

Рунольв озадаченно смотрел на странного паренька, делавшего не только не логичные, но и опасные заявления с уверенной серьёзностью взрослого мужчины.

- Но почему?!

- Потому что я тоже люблю тебя, Рунольв Ингольсон. Всегда любил, и всегда буду любить. Если ты понимаешь истинный смысл моих слов, конечно, - чётко чеканя каждый звук, Эрик произнёс это признание, как древнюю клятву, прижав к груди правый кулак и открыто и просто глядя в глаза альва.

Тот сглотнул. Эрик прыснул, подпрыгнул на месте и исчез. Но из-за медленно закрывающейся двери всё же донеслось:

- Фрейвар, мы с мастером Ингольсоном сегодня ночуем в одной спальне. А завтра, я думаю, надо ждать ещё одного гостя!

Когда Рунольв всё-таки поужинал и поднялся в приготовленную ему комнату, Эрик уже сладко спал на широкой кровати, завернувшись в большое одеяло. Слава Богу, это была не та комната, в которой они с принцессой провели вместе две недели. Обнаружив, что принц, как и рассказывал Вегард, спит совершенно обнажённым, Рунольв усмехнулся, осторожно прилёг рядом, надев только пижамные брюки, и прижал к себе странно родное маленькое тело.

Он провалился в сон почти незаметно.

То ли впечатления долгого дня, то ли какие прошлые тревоги сказались, но альву снились странные вещи, не виданные им ранее. Необъятная пещера в красноватых отблесках невидимого огня, титанический каменный трон с идеально круглой площадкой перед ним. Обнажённый Эрик в центре круга, неясные тени и шёпоты под теряющимися в темноте сводами. Неожиданно круг под ногами принца стал угольно-чёрным. Без отблеска. Будто тело юноши парило над бездонной пропастью.

Мрак над троном начал сгущаться, преображаясь в огромного Дракона, покрытого антрацитовой чешуёй. Альв попытался закричать и бросится к Эрику, когда жуткий ящер медленно приблизил к парнишке клыкастую морду, сверкая неправдоподобной зеленью глаз. Но ничего не вышло. А дракон и принц улыбнулись друг другу, как двое старых друзей. Или родственников?

Но не успел паренёк протянуть руку и погладить дракона по морде, как тот резко отпрянул, сузив глаза. Но не на принца был направлен гнев монстра. С противоположной трону стороны круга, как раз за спиной Эрика, одновременно возникли две светящиеся фигуры, держащиеся друг от друга на почтительном расстоянии: огромная зеленовато-льдистая кошка - не призрак, которого они встретили в грозу, а вполне осязаемая и настоящая на вид, и прямая невысокая женщина, излучавшая тёплый свет утренней зари. Длинные одежды и платок на голове скрывали форму головы и фигуру женщины от альва, но он понял, что она не здешняя. Женщина и кошка величественно и гордо поклонились друг другу, после чего одна скрестила на груди руки, а вторая уселась, обхватив лапы хвостом. И обе уставились на замершего дракона. Ровно половина круга под ногами Эрика засияла внутренним светом, обрезав мрак.

Вздох эхом прокатился под неразличимыми сводами. И тут глаза дракона ещё раз вспыхнули. Но с совершенно другим выражением. Так любящий муж смотрит на желанную супругу, осознавая её власть над собой, но больше восхищаясь её властью над остальными.

Из ничего за спиной Эрика возникла устрашающая ладья из человеческих ногтей. Сама Хель, повелительница мёртвых, правила ею. Светлая часть круга раскололась точно посередине. Но не прежней глубиной мрака озарялась она, а тёмно-рубиновым цветом пролитой крови. Хель вышла из ладьи, подобрав полы истлевших одежд, и спокойно направилась к принцу. Разделённые её силой, женщина и кошка растерянно переглянулись, но остались неподвижны.

И вот ведьма железного леса остановилась за спиной Эрика, подняла костлявые руки, выпрямилась, посмотрев в глаза дракона, вспыхнувшие торжеством и затаённой злобой одновременно. Неожиданно её саван непонятным образом истлел в воздухе, и вместо смерти, заняв своё место в странном кругу, появилась прекрасная женщина в вишнёвых одеждах. Теперь круг под ногами парнишки чётко делился на три равные части: чёрную, рубиновую и светящуюся, но располовиненную кровавым сегментом.

Эрик медленно повернулся вокруг себя, без страха и улыбки вглядываясь в лица окружающих его фигур, поднял вверх лицо и беспечно расхохотался, вызывая то ли обвалы, то ли эхо в глубинах пещеры.

Рунольв, открывай глаза, соня, - чьи-то тёплые губы коснулись его ресниц. - Рунольв, скоро полдень, дел невпроворот, а ты дрыхнешь без стыда и совести, - холодная рука проникла под одеяло и резинку пижамных брюк, нахально касаясь стоящего со сна члена.

- Я тебя убью когда-нибудь за такие шутки! Что за манера лапать чужое, как своё собственное? - альв рывком оторвал голову от подушки и открыл глаза.

И вовремя. Потому что ещё секунда, и он бы обрушил море упрёков на голову Эрика, схватил бы того за шею, затащил в кровать и сделал бы с парнем такое, о чём потом по всему миру ходили бы страшные рассказы. Но перед ним сидел улыбающийся Вегард - красивый и безмятежный, как эдельвейс.

Рунольв остолбенел с открытым ртом. Протянул руку за спину. Но никого рядом с собой на кровати не обнаружил.

- Что-то не так? - тихо рассмеявшись, молодой альв поцеловал растерянного офицера. - У тебя такой вид, будто ты не меня, а призрак смерти увидел.

- Господи, Вегард. Как я рад тебя видеть! - наконец-то они поцеловались. - Ты давно здесь?

- В поместье или в спальне? - легонько куснув друга за кончик носа, игриво поинтересовался бывший адъютант принца. - Здесь что-то происходило ночью, чего я не должен был видеть?

- Да нет, ничего такого. А где Эрик?

- Уехал с сыновьями управляющего на дальний выгон. Странный он здесь какой-то. Налетел, как вихрь, осыпал поцелуями, попросил приготовить праздничный ужин, чтобы отметить наше вступление в права собственников, пообещал научить меня плясать тарантеллу, повис на руках двоих совершенно одинаковых парней и взлетел на тракторную телегу. Как думаешь, он крутит с этими близнецами?

- Вообще-то их трое; видимо, один сидел в кабине... Нет, с ними он точно не крутит. Хоть меня это и удивляет... Ты когда собираешься приступать к приготовлениям?

- Намекаешь на то, что соскучился?

- Никаких намёков. Раздевайся и прыгай ко мне. Если бы только знал, как мне тебя не хватало здесь целую вечность.

- Всего день прошёл. Что ты мелешь?

- Я и говорю - вечность. Достаточно слов, приступим к действиям...

Последние дни пребывания Эрика в Волшебной стране никакими особыми событиями отмечены не были. Поместье с честью отгуляло праздничный ужин, пригласив и альвов из родной деревни Рунольва. Праздник угас сам собой после трёх дней безумств. Один чёрт, ничего больше делать было невозможно из-за вконец расквасившегося неба. Но это ничуть не омрачало приподнятого настроения селян. Вегард и Рунольв мало общались в эти дни с Эриком, зато постоянно видели его в компании тройняшек. Нет, даже подозрения, что принц крутит с кем-либо из парней, не возникло у внимательных альвов. Зато прощание было бурным. Из всех только у майора глаза остались совершено сухими. Вегард тепло попрощался с принцем, даже позволил ему поцеловать себя в губы.

Альв не рискнул нарушить обещание, данное принцессе, но и покидать пределы Волшебной страны не собирался. Уверив себя в том, что это будет лишь незначительной компенсацией за все выходки Эрика, он связался с постоянным любовником парня на родине его отца. Тот обещал встретить принца на границе...

Блёклое, совсем не похожее на летнее своей отстранённой ворчливостью утро. Серая полоса дороги, исчезающая за горизонтом по обе стороны полосатого шлагбаума. Почти полное отсутствие других машин, кроме серебристой спортивной и чёрной официальной с разных сторон границы. Невозмутимые лица таможенников, даже не удивившихся тому, что какого-то юношу провожает один и встречает другой офицер, оба предъявившие им весьма веские удостоверения. И равнодушная тишина.

- Я понимаю, ты сделал это, решив хоть немного позлить меня, - прижимая к себе обеими руками спортивную сумку, Эрик смотрел вперёд немигающим взглядом. - Признаюсь, ты добился желаемого.

- Тебя ждут, - Рунольв в который раз посмотрел на часы. - Прощаться будем?

- Прощаются навсегда, майор. Вам ли это не знать?! - вскипел парень, но тут же сник и опустил голову. - Я поцелую тебя. Можно? Честное слово, мечтал об этом больше десяти лет.

- Тогда можно.

Их губы соединились. Но ничего особенного Рунольв не ощутил. Да, мягкие и ласковые юношеские губы. Чувствуется, что им не хочется отрываться и что они то и дело вновь возвращаются к поцелую. Он не торопил. Эрик отодвинулся сам.

- Ожидание оправдалось?

- Бесспорно... Мы обязательно увидимся. Слышишь? Я должен буду закончить обучение в королевской академии. Значит, ещё не раз вернусь в столицу.

- Конечно, вернёшься, - грустно улыбнулся Рунольв. - Только, скорее всего, меня там уже не будет. Попробуй быть счастливым. Или делать счастливыми тех, кто тебя по-настоящему любит.

- Я не могу заставить себя попрощаться с тобой!

- Тогда верь, что мы обязательно встретимся когда-нибудь ещё, - собрав всю свою волю в кулак, альв перегнулся через парня и распахнул дверцу со стороны Эрика. - Тебе правда пора.

- Береги себя. Обещаешь? А я буду ждать. Сколько нужно, столько и буду.

Резким движением забросив сумку на плечо, парнишка развернулся и решительно зашагал в сторону границы. Альв усмехнулся, отметив, что каким бы расстроенным не выглядел Эрик, его походка не менялась, оставаясь такой же мягкой и важной, как всегда. Он не стал дожидаться момента, когда сын принцессы пересечёт шлагбаум. Фигура счастливого обладателя бесценного приза давно маячила на той стороне. Плавно развернув автомобиль, майор вдавил педаль газа в пол и рванул к своему будущему, оставив позади всё, что он считал мешающим ему прошлым...

Сдержанно кивнув в ответ на широкую улыбку любовника, паренёк сел в машину, снял кеды и забрался с ногами на сидение. Быстро уладив все формальности, бесцветный парень сел за руль.

- Привет. Только не вздумай обниматься, пока мы подальше не отъедем отсюда! Чертовски рад тебя видеть. Причёска у тебя застрелиться. Что молчишь? Я, например, ужасно соскучился по тебе.

- Заметно - сияешь, как новый пятак, - развернувшись к водителю боком, Эрик с прищуром разглядывал почти позабытого человека, которого, как думал до этой поездки, он любил. - Ты вроде как поправился. Щёки такие наел.

- Да ладно тебе! - парень недоверчиво и урывками попытался рассмотреть своё лицо в зеркальце заднего вида. - Ничего я не поправился. Отвык ты просто.

- Может и так.

- Через часик в приграничном городке будем. Я номер снял. Надо же отметить встречу. Ты как?

- Я в восторге, - незаметно поморщившись, как от зубной боли, Эрик зачем-то открыл бардачок. - Батюшки, какая впечатляющая коллекция презервативов! Неужели всё это мне? А тортик будет? Набьём презики тортиком и будем кидаться ими в прохожих. Ничего веселее я бы выдумать не мог. У ты, мой сладкий!

- Заканчивай свои выкрутасы. Тут тебе не у мамочки в имении.

- Скажешь, что всё это жёнушка приобрела? От нежелания родить тебе ещё одно чадо. Или так теперь комплектуют все машины вашего ведомства?

- Знаешь что, заткнись-ка лучше. Я же не представляю, какую дрянь ты можешь привезти из-за рубежа. Что уставился? Вон какой тебя лось провожал. Скажешь, ничего у вас не было? Лучше не ври.

- С лосем? С лосем, естественно, было. Я вообще решил целый зоопарк собрать. Он будет лось, ты, к примеру, выхухоль. Так понемногу и добьюсь значимости Гагенбека. Только в сексуальном коллекционировании, само собой.

- Значимости кого?

- Ладно, хватит собачиться, надоело, - Эрик сел правильно и какое-то время молча разглядывал проносящиеся мимо лесопосадки. - Вон на ту грунтовку сверни.

- Зачем?

- Припёрло мне. Понятно? Сворачивай, я сказал.

Переваливаясь по ухабам, служебная машина скрылась в кустах. Дождавшись, пока шоссе скроется из виду, Эрик приказал остановиться. Вышел, с неприязнью посмотрел в серое небо, сплюнул и открыл дверцу со стороны водителя.

- Вылезай, любимый.

- Это ещё зачем?

- Вылезай, - зажмурившись, кивнул парень. - Будем встречу отмечать. Сил уже терпеть нету. Ну? Сам выберешься или помочь?..

Разложив любовника на заднем сидении и задрав его ноги, Эрик монотонно шпарил мягкую задницу без всяких презервативов, стоя прямо в грязи в одних носках. От его сильных толчков вся машина ходила ходуном, поскрипывая в такт стонам другого парня. Над непаханым полем, чуть ниже серых облаков, так же монотонно махая крыльями, пролетали какие-то тёмные птицы.

"Вот ведь, блядь! Наверняка, падлы, именно туда направляются, где я уже не только чужой, но и никому не нужен. Зато здесь и под ногами чавкает, и в дыре у любимого! К тому же лето ещё не кончилось. Значит, всё ещё впереди", - развеселившись от последней мысли, парнишка вытащил член, склонился над полураздетым парнем, страстно поцеловал того в слабо ответившие губы, растрепал его волосы и улыбнулся.

- А ведь я действительно по тебе очень соскучился. Попробуй присесть на корточки с ногами на сидении. Давно мечтал тебя так попробовать... Отлично, приподними попку... За встречу, мой хороший. Поехали!