Александра в синей униформе проводницы шагала по пустынной улице, позади с рокотом от остановки тяжело отъехал автобус, а утро окончательно вступило в свои права. Женщина была привычна к таким тяжелым рейсам, ей доставало сил на недельный вояж в доме на железных колесах, но сейчас срочно требовался отдых. Привлекательное Сашино лицо за смену посерело, углубились морщинки, появилась даже печать измождения. Только фирменная улыбка, совсем немного фальшивая теперь, маскировала истинное состояние выносливой особы.
С сумкой на плече Александра прошла меж соседских домов, почти одинаковых своими шиферными крышами и белыми стенами. Окраина рабочего городка. Наконец, Саша свернула с дороги и, отворив калитку, вошла в свои владения. Усталой походкой она прошла в дом, силы были на исходе, хотелось смыть с себя пыль тесячекилометровых дорог, закинуть в топку наскоро приготовленный завтрак и бухнуться в постель.
Однако, было что-то кроме усталости - Саша, улыбаясь сама себе, вспоминала приключения прошедшей смены: тут и откровенное самоудовлетворение перед начальником поезда, и неожиданное посещение шестого купе, где ни один из мужчин, прирученных Таней, даже не притронулся к ее телу, и ласковые, влажные мечты о запретном плоде. Слишком запретном, чтобы можно было прекратить о нем мечтать.
В доме было пусто, казалось, с отъездом Александры все покинули это жилище. Саша поставила увесистую сумку на пол и пристально осмотрела кухню. Тревожные мысли о забытой вещице не покидали ее голову, а надежда, что вибратор остался никем не обнаруженным все еще теплилась в сердце. Женщина наклонилась под стол, заглянула в каждый угол, но предательская потеря не желала обнаруживать себя.
— Привет, мам, - по-юному энергично появилась Ляля, - что ищешь?
— Привет, ничего, а где все?
— Папа с Денисом с утра на рыбалку ушли, я тоже собираюсь на пикничок… - как бы между делом добавила девчонка.
Александра прекратила поиски и пронизывающим взглядом посмотрела на дочь.
— Ляля, мы, кажется, с тобой обсуждали этот вопрос, - строго процедила Саша, - с этой компанией тебе нечего делать! Как ты не понимаешь?
— Мама! - вскрикнула девушка, - ты не должна… вмешиваться… в мою жизнь…ты их совсем не знаешь!
Ляля завелась с полоборота, как только ожидаемая угроза ее надеждам проявилась с полной очевидностью. Она сердито сжимала кулачки и раздувала ноздри, щеки ее заалелись и негодование застлало глаза. Тяжелыми, стремительными шагами, с топотом прямых ног она вышла из кухни, скрылась комнате и также решительно появилась через полминуты.
Теперь настал черед Александры захлебываться от бессильной злобы. Ляля держала в руках розовый, реалистичный вибратор. Саша замолчала и бросила тяжелый взгляд на плутоватую физиономию дочери. Ляля подняла руку и покрутила заветной игрушкой матери перед лицом: "Не это ищешь?". Александра сжала кулачки и начала в свою очередь судорожно раздувать ноздри.
— Дай сюда!
— Не-а, - Ляля дерзко улыбалась и спрятала вибратор за спину.
— Дай сюда, я сказала, - злобно прикрикнула Саша, - паршивка!
— Отдам, если отпустишь!
— А если нет?
— Папе отнесу, - Ляля упивалась своим положением, - пусть сам решает…
Она невинно закатила глаза, будто дальнейшее развитие событий уже никак ее не касалось и даже не было в ее власти. Александра уныло опустила плечи, горькая правда лишила ее грациозной, гордой осанки. Нет, не реакция мужа, ожидаемо равнодушная, пугала Сашу - шантаж, мерзкая угроза родной дочери удручала мать.
— Черт с тобой, иди, куда хочешь, - смиренно ответила Александра, - сама хоть не пользовалась этим?
Воспринимая случившееся как сигнал тревоги, а не окончательный приговор, женщина приняла из рук дочери свой фаллоиммитатор. Ценой родительского авторитета она впервые поплатилась за собственную беспечность. Пусть лучше бы муж нашел эту чертову игрушку. Другого рода чувство терзало душу женщины, некое подобие ревности. Стоило представить, что Ляля хотя бы пальцем притронулась с порочными намерениями к фаллоиммитатору, этому воплощению нежности к конкретному мужчине, супругу родной сестры Саши, ее пробирала дрожь.
— Не пользовалась? Честно говори! - скрежеща зубами, требовала женщина ответа.
— Не пользовалась, - обиженно ответила девчонка, - больно надо…
Не дожидаясь финала тяжелого поединка взглядов, Ляля развернулась и выбежала с кухни. Александра с видом восстановленной справедливости гордо прошла в свою спальню, первым делом она припрятала отбитую в боях ценой уступок ценность и усталость снова захлестнула ее. Хотелось обрушиться на кровать прямо в одежде и проспать до следующего утра. Собравшись с силами, Саша начала раздеваться. Вдруг входная дверь дома хлопнула, заскрипела калитка на улице и в окне мать увидела Лялю.
В коротеньких джинсовых шортиках и повязанной снизу клетчатой рубашке девчонка зашагала вдоль дороги в сторону остановки. На ходу она натянула на плечи рюкзачок и удалилась из виду. Александра печально вздохнула. Оставаясь дома одна, она стянула юбку и бросила ее на пол рядом с блузкой и жилеткой, стащила колготки, сбросила лифчик и трусики. Приятная нагота дарила необыкновенную легкость и свежесть.
Александра вышла из спальни, тело бил озноб, кровь бурлила от недавнего столкновения с родной дочерью и теперешней обнаженности. Появилось даже желание достать Антошу и наконец использовать его. Нет, это было бы опрометчивым поступком - после оргазма Саша точно не найдет в себе сил, так и уснет голой на кровати с вибратором в руках. Она выбросила из головы греховные мысли и решительно направилась в ванную.
Стоя, под теплыми упругими струйками душа, Александра снова и снова возвращалась к той ночи с запретным мужчиной. Тело откликалось, кожа становилась все чувствительнее, даже ручейки воды, сбегающие по затвердевшим сосочкам, приносили наслаждение, что и говорить за пылающую промежность. Саша вступила в поединок с собственной страстью, заведомо обреченная на поражение. Намылить собственной тело, будь то нежная ладонь или шероховатая мочалка, представлялось затруднительным. Осторожно, обходя груди, Саша водила кусочком мыла по своему телу. Сейчас она нравилась самой себе, ее возбуждала собственная грудь, слишком привлекательная и чувствительная, чтобы ее можно было игнорировать.
Саша изнывала в муках, руки сами тянулись к запретным областям, а чтобы намылить паховую область, пришлось коротким сильным движением провести между бедер. Задрожала, но устояла на ногах. Потом лил душ, сильным напором ударяя по распаленной коже, он смывал нежную пенку мыла и ароматные выделения, помимо воли хлынувшие из потревоженной щелки. Саша выключила воду, отдернула шторку ванной и протянула руку к полотенцу. На месте его не оказалось - разумеется, поддавшись искушению, Саша забыла его приготовить.
Шлепать мокрой по полу? Вполне возможно, но не лучше ли укутаться в Лялькин махровый халат с заячьими ушами на капюшоне? Александра без раздумий, в качестве мести, взяла халат дочери и пышный, он сразу впитал капли воды и согрел женское тело. Слишком короткий для Александры - холодок продувал промежность и, казалось, со стороны много чего лишнего можно увидеть. Саша подвязала поясок и вышла из ванной. Возле зеркала она остановилась - сексуальненько - дочкин халат хорошо сидел на теле женщины. Приталенный, он едва сходился на груди, оставляя между полами голые полушария, а сзади оставлял видимым низ ягодиц - саму складочку надвисающих полушарий.
Саша в игривом порыве даже капюшон натянула на мокрые волосы - настоящая зайка! Кстати, Антон в ту ночь так ее и назвал. В душе потеплело. Саша встрепенулась, скинула капюшон и босиком прошла на кухню. В холодильнике еще оставались полупустые бутылки с дня рождения. Ожидаемо водочные здесь не задержались, зато красного и белого вина полная дверца. Для завтрака Александра выбрала красное.
Хмель ударил в голову и когда женщина орудовала феном, настроение уже было приподнятым. Саша наконец прошла в спальню и легла, но мыслишки атаковали ее, требовали достать Антошку и сполна насладиться этой долгожданной встречей. Женщина ворочалась, не могла уснуть, но боролась с настойчивым желанием. Именно желание владело ей - не возбуждение. Александра поднялась с кровати и вышла из спальни, где мысли о самоудовлетворении одолевали ее с невероятной силой.
Теперь розовый, силиконовый фаллос был воплощением желанного мужчины и требовал почтительного к себе отношения, не связанного с низменным удовлетворением потребности. Все должно проходить красиво, даже торжественно, как настоящее свидание или даже первая брачная ночь.
Саша сжала голову и решительно рванула на кухню, она взяла бутылку с остатками вина и махом опорожнила ее, красные ручейки побежали по тонкому заостренному подбородку и шейке. Она пожмурилась, сжала голову от невыносимого желания и прошла в комнату детей. Саша легла на кровать дочери, сжалась в комок и отвернулась к стене. Алкогольные пары в сочетании со смертельной усталостью перевесили навязчивое возбуждение и Саша медленно погрузилась в сон, тело растаяло и больше ничто не нарушало покоя.
Глубокий сон приносил организму восстановление, заряжал жизненной энергией и лелеял чудесными снами. Александре снился муж сестры, снилось шестое купе с ненасытной брюнеткой и все было сказочно, как в мечте. Увлажнение приятно зудящего влагалища добавляло снам реалистичности. Так, в глубокой отключке Саша провела день, сумерки за окном начали сгущаться, она даже не услышала приход рыбаков. Как бы шумно мужчины ни разговаривали, разбирая улов, звуки не пробивались в радужный мир грез Александры.
Мужчины не щадили покоя Саши - грохотали тазиками, не сдерживали голосов, перекрикиваясь, пока по очереди принимали душ и принялись за ужин. Но сон женщины был слишком прекрасным, чтобы развеяться такой ничтожной причиной. Подкрепившись, Денис вошел в свою комнату, именовавшейся по-старинке детской.
— Ляль, спишь? Свет можно включить? - шепнул молодой человек.
В одних трусах после душа он крался по темной комнате, разбирая очертания спящей сестры. Денис расправил свою постель и, прежде чем лечь, наощупь прошел к кровати сестры. Он прислушался и услышал тихое сопение погруженного в сон человека. В тусклом уличном свете он видел, что сестра уснула поверх одеяла в своем заячьем халатике, уткнувшись лицом в стену и оттопырив попу.
— Л-я-я-ль, - настойчиво шепнул юноша на ухо.
Ответа не последовало. Он положил руку на талию сестры. Неразборчивое вожделение обуяло мальчишеское сердце - беззащитная и доступная девушка лежала перед ним. Денис дрожал, он двинул рукой к возвышению бедра и сразу ощутил границу махрового покрова, за которой оказалась нежная, бархатистая кожа. Налитая упругость округлой части возбудила аппетит брата и затмила все мысли о предосторожности. Сначала он водил ладошкой по верху - боковой части бедра, потом осмелился обследовать полушарие ягодицы.
Спящая не издала ни звука, совершаемые движения настолько возбудили паренька, что он скинул трусы и первым делом сжал свербящий свой аппарат. Прикосновение сразу возымело результат - нега разнеслась по животу и потребовала более решительных действий. Денис мягко водил левой рукой по члену, а правой поглаживал круговыми движениями попу сестры. Когда он наткнулся на влажную расщелинку, открытие настолько распалило его, что он смело прилег сзади на кровать сестры.
Нет, Денис не собирался вступать в порочные отношения с родной сестрой, ему было достаточно время от времени видеть нечаянно оголившиеся части ее тела, те, что по воле случая оказывались обнажены, а сейчас он согласен довольствоваться невинным прикосновением к аппетитной попке Ляли. Член упирался в поясницу спящей, оставляя собственный влажный след. Денис намеренно двигался, чтобы заставлять чувствительную головку тереться, сопение девушки вдруг изменило тональность, она начала ерзать и смещаться, пока член не встретился с углублением между ягодиц.
Денис от безумных чувств возносился до облаков - ощущать прикосновение члена к этой роскошной попе было пределом его мечтаний. Кровь бурлила в сосудах и щекотала напряженный ствол, хотелось прямо сейчас расслабиться и выплеснуть скопившийся запас семени, помутненный рассудок не находил в этом бесславном финале ничего запретного. Когда Денис прекращал двигать тазом и замирал, чтобы справиться с нахлынувшим чувством приближающейся развязки, спящая настойчиво требовала продолжения, намеренно вращая тазом.
Денис все еще держал руку на возвышении округлого основания бедра, головка беспрепятственно достигла самой глубины межягодичной складки и упиралась в твердь. Бархатистая кожа полушарий терлась о головку с двух сторон. Денис сплюнул на ладонь и обтер вязкую массу о вздрагивающую головку. Член вернулся на свое место и теперь ощущения стали мягкими, они позволили даже более тонко прочувствовать наслаждение, оттянуть неминуемый оргазм.
Хотелось убрать руку с попы и обследовать созревающие груди, но мальчишка не решался нарушить хрупкий баланс предоргазменного состояния. Он лежал в неге, не соображая и наслаждался единственно близостью с хорошенькой девушкой. Член вздрагивал, кровь бурлила и пульсировала в сосудах, отдаваясь в висках. Выплеск семени был неизбежен, но вот так просто отстраниться и спустить куда-либо еще было выше его сил. Пусть все идет своим чередом. Денис закусил губу, выгибался, дрожал, отдаваясь последним предоргазменным судорогам.
Вдруг Саша в волшебном забытии, подкрепленном вполне реальными внешними стимулами, резко подалась назад и головка с силой уперлась. От неожиданности Денис не успел даже понять, что происходит, головка оказалась зажатой в тесном, жарком плене между ягодиц и это послужило спусковым механизмом. Сперма хлынула, снося все препятствия тщетных усилий возбужденного мальчишеского организма. Напрасно он сопротивлялся - чем сильнее Денис пытался сдерживать поток, тем мощнее он прорывался наружу, орошая бедра Александры.
Дуэт страстных стонов и вздохов наслаждения послышался из детской. Денис узнавал голос матери, но его взбудораженный ум уже не придавал должного значения этому несоответствию. Вслед за матерью Денис провалился в глубокий, здоровый сон.