Любаня, жена моя, просто золото. И за что мне такое счастье досталось? Умница-разумница, красавица, рукодельница и отменная хозяюшка. И это ещё не всё. Ласковая и нежная. Ага. Отоварит по башке сковородой ласково и нежно. Правда потом пожалеет. Жалостливая она у меня. А уж скромница - не описать словами. — Коль, ну мне как-то не по себе. Как Ветров Гена в телевизоре говорит: Подстисниваюсь. Перед детишками будем таким делом заниматься. Коль, может ну её, съёмку эту. — Люб, не бузи. У нас в спальне три камеры. Ты же там всяко и во всех позах давала. — Ну, там же мы не специально. — Что? - От удивления рот сам по себе раскрылся и челюсть со звоном брякнулась едва ли не на пол. - Мы, значит, еблись на камеру не специально. Вроде как и не знали, что эти паразиты про нас кино снимают. Кстати, тебе понравилось? — Ага, Коль. Особенно задница твоя волосатая. — А сама себе глянулась? — Ой, Коль, срамота голимая. — Почему? — Растелешилась, как корова. А уж как орала - не приведи Господи. Особенно когда ты меня в это...Ну... — В попу, что ли? — Ну да. — Больно было? А что молчала? — Да не молчала я, орала. Больно немного, а так даже ничего. Тюбик крема опустошил. Два дня смыть не могла, всё задница жиром блестела. — Ну тогда чего делать будем? Кина не будет? Кинщик пьян, что ли? — Уговорил. Ладно. Коль, а с детишками новое кино есть? — Есть. Они время зазря не теряют. Ебутся, поросята, по несколько раз в день. — Коль, а мы правда потом попробуем их уломать...Ну, с нами... — А чего нет-то? — Паразит! На дочку, поди, день и ночь стоит? Гад ты, Коля. — А у тебя не мокнет, как про сына думаешь? — Мокнет, Коль. Как представлю, так вся и взмокну. Только стыдобушка-то какая! — Насрать! Наша семья. Как хотим, так и живём. И никого не колышет, кто кого ебать будет. — Матерщинник ты, Коля. Ладно, пошли готовиться. — Пошли. — Давай ещё раз. Вроде мы ничего не подозреваем. На кухню пришли и ты ко мне пристаёшь. — Ага, а ты даёшь. — Коль, только давай в зад не будем. — Да на что нам твоя попа. Разве что поцеловать. — Скотина! Не нужна, значит? — Ещё как нужна, Любань. Ну всё, пошли. А то сейчас безо всякого сценария завалю. Отстань, паразит. Будь серьёзнее. Любаша приоделась в хрень, какой я даже имя не знаю. Но красиво. Кружавчики, гипюр и всё такое прочее. Я изо всех просвечивающихся одежд лишь гипюр и знаю, потому что в своё время была эта хрень на слуху. Шибко модная, как и джерси. А кто сейчас припомнит. Разве что по песне вспомнишь: В джерси одеты, не в шивьёт...Серьги нацепила, намюлевала мордашку. Она и без краски красавишна, а с макияжем так ваще отпад. На ногах туфельки на каблучке. И когда это она последний раз по дому на каблуках шастала. Едва домой приходит, враз туфли полетели в один угол, лифчик в другой, трусы в третий. А в четвёртом у нас кресло стоит. Так она на него упадёт, ножки вытянет и сидит, тащится, освободившись от сбруи. Всё остальное потом. Хозяюшка на кухне вроде как что-то готовит. Ну да, все так и поверили. Ни кастрюли на плите, ни доски разделочной на столе, ничего. Зовёт — Коль, иди помоги мне. Кино-то со звуком. Это вам не чёрно-белая допотопщина, когда титры писали вместо речи. А тут прям 3D. Раз зовут, пришёл. Любаня глянула и оху...Ох, как удивилась! — Коль, ну ты совсем уж. Ты чего разнагишался? А придёт кто? — Двери на замке. — А дети? — А то они нас не видели. Что нового Нинка узнает, когда брата каждый день разглядывает. Всю анатомию изучила. О, надо проверить какая у неё отметка по анатомии. — Коль, ты псих! Какая отметка. Они уж давно школу закончили. Запарил? — Точно. Осмотрелся. Стоит у плиты моя принцесса, попку слегка выставила, играет ягодицами, мужу аппетит нагоняет. Подошёл, погладил, титечки потискал. И, главное, попку помял. Красивая, сочная, заманивает. Присел, трусики стягиваю. А Любаня моя, ну ни азу не актриса. Так и не сводит глаз с камеры. В другой раз монитор подключу, чтобы смотрела на себя и любовалась. Авось какую позу вычурную примет. Мы вон в пособии по сексуальной гимнастике, кажись Камасутрой зовётся, каких тока поз не насмотрелись. В узел завязываются что мужики, что бабы. Не всё попробовали, но понравились картинки. — Коль, Коля! Ты что делаешь? Я же обед готовлю. - Ну да, кто поверит. Для приличия хотя бы кастрюлю на плиту поставила. Поцеловал Любахину жопу. — Вот мой обед! - Она присела, ноги раздвинула для моего, значит, удобства. - Вкусно! — Коль, Коля! А там складочки... Могла бы не намекать. Уж как мы любим, когда нам Коленька пизду лижет. Страсть! Протолкнул язык меж складок. Кисловато. Чуток, но чувствуется. Любка застонала. — Уммм! Вкуснятина! Век бы такое ел! Люба смеётся — Коль, а если я тебя такой едой буду кормить на завтрак, на обед и на ужин? Ноги ведь протянешь. — Не протяну. Наклонись, Любань. Дай почмокать в удовольствие. — Коль, а если детишки бы увидели, что бы сказали? Ну да, не увидят они. А Любашка будто не знает, что камера работает, пишет. Ещё и сомневался, что не артистка. Да в каждой женщине страсть к артистизму с рождения заложена. Иногда такие сцены разыгрывает - профессионалы курят в сторонке. — Люб, они бы от зависти слюной изошли. Родители, кого считали хрен знает какими окаменелостями, оказывается ещё ого-го что могут. Ты вон двух родила, а всё как девочка - стройняшка. И титечки не висят, и попа упругая. И животик не висит. А уж про писечку втвою и речь не веду. Она меня просто с ума своидит. Люба снова смеётся. — Коль, не сходи с ума. Мне ещё с тобой жить да жить. И как я с дурачком век куковать буду? — Радостно. — Коль, у меня коленки кисельные, ноги не держат. Это нам помочь - раз плюнуть. Подсадил милую на стол. Она ножки расставила и полный доступ к обеду. Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! Правда тут не садитесь, тут на колени встать надо. Ну да перед женщиной не грех. Любаня млеет — Коль, я так кончу! — Ну и кончай. — А ты? — А ятебя ещё полижу, ты и снова захочешь. — Хитренький ты. Я два раза, а ты один. — Это плохо? — Ой, Коль, хорошо! Ещё так! Мммм! Коленькаааа! Люба, расслабив бёдра, оттолкнула мою голову. — Свинья ты, Коля! Я хотела с тобой. А если я тебе так? — Отсосёшь, что ли? Люба спрыгнула со стола, на стул села. — Ноги будто не мои. Довёл женщину, паразит! Иди сюда. И не суй, я сама сделаю, как хочу. Колька! Руки убрал! Просто стой! — Люб, мне вот интересно, а наши детки с каких пор ебутся? — Коль, как грубо. Ну сказал бы как-нибудь иначе. А с каких? Да кто их знает. Всё не насмелюсь с ними поговорить. Как ты думаешь, они на контакт пойдут? — С тобой? С тобой да. Только по отдельности надо разговор вести. — Коль, даже не представляю, как я сыну дам. — А хочешь? — Хочу. Мы вон уже какую серию смотрим, а мне всё не надоедает. — Значит просто дашь. Для храбрости стопочку тяпнешь и ножки раздвинешь. А у него инстинкт сработает, как тебя в такой позе увидит. — А если не сработает? Или заскромничает? — Люб, мне ли тебя учить? — Коль, а ты, когда с Нинушкой станешь это... Ну ты понял. Ты поласковее, понежнее. Девочка же - существо нежное, ранимое. Судя по тому, как это ранимое существо на хую у брата скачет, про нежность можно и не вспоминать. Ай, соточку-другую пропустит, куда что денется. Если ещё жена подготовит морально. Ну, вроде как программу исполнили. И минет тут вам показали, и куни. — Люб, что ты ещё хочешь? — В меня кончи. И меня не жди, я уже не хочу, я три раза кончила. — Когда успела? — Два раза пока ты куни делал, и раз, когда сосала. - Засмеялась. - Сама сосала, сама кончила. Прямо мастер на все руки. — Тогда попку подставляй. — Коль, туда не надо! — Я имел в виду чтобы встала раком. — Аааа... — Ну всё. Наспускал-то, будто год постился. — Люб, странно. Как стали смотреть на еблю детишек, да сами сниматься на камеру, будто что перевернулось: хочу, хочу и снова хочу. — И у меня так же. Иной раз, как тебя дома нет, так сама себя приласкаю. Включаю запись и играюсь с писькой. - Хихикнула. - Коль, как представлю, что сын мне лижет, так сразу и кончаю. Я дура, да? Извращенка? Поцеловал жену. — Ты не дура. Ты мечтательница. Пошли, посмотрим, что получилось. Может что придётся подправить. Что-то вырежем, на музыку положим. Вот из "Греческой смоковницы" мне очень нравится музыка. Ещё "Эммануэль". — Ага, музыка красивая. И природа. - Люба вдруг встрепенулась. - Коль, так они сразу догадаются, что мы это... — Люб, да они давно уже догадались. Даже не догадались, а точно знают. Ты заметила, что они тоже стали постановочные кадры снимать. Артисты. — Это что, соревнование? — Точно. Люб, в следующий раз будем говорить, так поговорим, что вот, де, с детишками бы заняться. А уж потом ты с ними поговори. — Коль, а может ты? — Нет, Люб, мать всегда ближе. Ну всё, включай монитор, я флешку вставил. Гасите свет, киносеанс начинается. Люба вошла на кухню. Наклонилась, опёршись о стол, задумалась. Повернулась к двери — Коль, иди помоги мне.