Раньше мы жили в областном центре. После того, как продали комнату в коммуналке, пришлось переехать в район. Денег, увы, хватило только на частный флигель в небольшом шахтёрском посёлке. Район был не перспективный, все шахты позакрывались, шахтёров выбросили на улицу. Каждый выживал, как мог. Многие вели натуральное хозяйство, держали коз, свиней, коров. По улицам посёлка бродили косяками гуси, во многих дворах кудахтали куры. Работы для молодёжи не было и она, дурея от скуки и безысходности жизни, толпами повалила в криминал. Девушки, естественно — в проститутки.
Оля с первого сентября пошла в школу, я с трудом устроилась уборщицей в частную гимназию. Работать приходилось вечером, когда занятия заканчивались и все расходились. Оставался только ночной сторож, да через смену приезжала машина вневедомственной охраны — по устной договорённости с директрисой охранники находились в гимназии всю ночь, по первому же звонку выезжая на вызов.
Я давно не была с мужчиной и, не смотря на незатухающую любовь к Кристине, стала присматриваться к сторожам и охранникам. Сторожа менялись через каждые сутки, были все в основном пенсионерами, к тому же закладывали за воротник, и меня совсем не заинтересовали. Охранники же приезжали всякий раз одни и те же. Водитель был пожилой, не очень разговорчивый — забыла, как зовут. Его напарник — бывший милицейский опер лет сорока пяти — с виду ничего, весёлый, общительный. Звали его Серёгой, и он начал со мной заигрывать. Я в принципе была не против, хоть совсем отвыкла уже от мужского общества, предпочитая — женское.
С дочкой Оленькой мы продолжали спать вместе и регулярно трахались, вылизывая до изнеможения друг другу киски и анальные дырочки. Это доставляло нам обеим безумный кейф. Причём, девочка моя стала постепенно доминировать в нашей семейной паре, и мне это тоже нравилось. Она всё чаще строго на меня покрикивала, заставляла делать всю тяжёлую работу по дому, иной раз оскорбляла меня, злилась за что-нибудь, а однажды даже больно ударила ладошкой по лицу. Я всё терпела и втайне радовалась, что у меня теперь есть новая маленькая госпожа. Признаться, после нашего поспешного отъезда, даже можно сказать бегства из родного города и разрыва отношений с Кристиной и её компанией, я сильно затосковала. Ну, о компании я не очень горевала, особенно о Натали, которая доставляла мне много беспокойства и по садистски изощрённо издевалась надо мной. Кристи же не выходила у меня из головы. Я по-прежнему любила свою прекрасную девочку и с упоением вспоминала наши с ней отношения, хоть они и были полны грязи, страха, боли и унижения. Но я с ужасом поняла, что пытки, побои и оскорбления постепенно стали мне необходимы как воздух, и я просто не могла уже без этого жить.
По ночам я часто просила Оленьку привязать меня ремнями к кровати, на которой я теперь спала, и хорошенько постегать розгами по голой спине и попе
Ей видимо и самой страшно нравилось сечь меня. Она выламывала в саду побольше тонких и гладких прутьев, крепко привязывала меня к кровати, чтобы я не дёргалась, сама тоже раздевалась до гола, надевала только высокие чёрные сапоги на длинной острой шпильке, от чего сильно смахивала на гестаповку, брала в руки первый прут и зверски наносила первый, самый болючий удар по моей попе. Я вскрикивала от неожиданности, острой, пронзающей всё моё существо боли, с силой дёргалась всем телом, сжимала обожжённые розгой, пухлые белые булочки ягодиц. Со страхом, затаившись, ждала следующего удара, как ждёт больной, напрягая все мышцы, укола медсестры в ягодицу. Удар неизменно хлестал по моему беззащитному телу, вздувая красным кровавым рубцом кожу на месте ожога розгой, и я кричала уже громче, дёргалась ещё сильнее. Тело моё, помимо моей воли, начинало дрожать мелкой дрожью, на глаза наворачивались слёзы. Я просила Ольгу — вначале, пока не привыкну, бить не так сильно. Но она не слушала и грязно оскорбляла в ответ. Входила во вкус порки и издевательства над беззащитной рабыней — а я и была теперь её рабыней — заводилась и секла что есть силы, стараясь причинить мне максимум боли и вырвать из моих уст безобразный животный крик или жалобные стоны и мольбы. Это тоже доставляло ей огромное наслаждение, и она то и дело темпераментно тёрла свободной левой рукой свою маленькую лысую киску.Постепенно я тупела от боли, расслаблялась и уже слабо реагировала на экзекуцию. К тому же, с каждым новым жестоким ударом, по мере того, как попа и спина мои покрывались безобразными красными полосами и кроваво-фиолетовыми рубцами, в паху нарастало сладостное жжение. Да, мне хорошо было знакомо это острое сексуальное чувство, обычно предшествующее оргазму, который я испытывала от физической боли. Я была мазохистской, и этим всё было сказано. Я уже не просила Ольгу сечь меня не так сильно, а наоборот, умоляла ударить как можно больнее, потому что удовольствие при таком ударе намного увеличивалось. Как будто в попе и спине были особые эрогенные зоны, откликающиеся только на боль и пытки. Я постепенно теряла человеческий облик, отключалась от всего земного, реального и погружалась в какой-то вязкий, розовый, виртуальный мир, где были только секс и боль. Я уже не могла орать, охрипнув от боли, и только жалобно мычала, как настоящее, загнанное и измученное жестокими людьми животное.
Во время экзекуции я не могла манипулировать своей промежностью, как это делала Оленька, но удовольствие и без того было бешеное. Я текла снизу, в паху всё горело и от трения лобком об одеяло неземной сумасшедший кейф удваивался. Под конец я не своим голосом кричала дочери, чтобы она ударила меня как можно сильнее. Я уже была — на грани! Мне хотелось, чтобы розга буквально рвала мою кожу, в которой появился какой-то необъяснимый, нестерпимый зуд. И когда Ольга со свистом опускала прут на мою жутко исполосованную, красную от ударом, большую попу, я дико вскрикивала и начинала биться в глубоком полуобморочном оргазме. Я кончала долго, и всё это время Оленька продолжала охаживать меня розгой, продлевая тем самым и во многом увеличивая наслаждение. Сама она тоже через время достигала пика наивысшего удовольствия, растирая свою киску пальчиками. Тогда она отбрасывала измочаленный об меня прут и падала на колени, дёргаясь, как разбитая параличом, заваливалась на бок. Стонала и что-то быстро-быстро, скороговоркой бормотала в экстазе, как будто молилась какому-то своему, непонятному, всеслышащему божеству.
Оленьке, без сомнения, очень нравилась её новая роль строгой, безжалостной госпожи. Она во всём старалась подражать Кристине и копировала даже её голос, когда в запале кричала на меня, обзывая «сучкой», «животным» и «конченой пиздолизкой».
Постепенно я свыклась со своей участью, выполняла все её прихоти и капризы, и ночью, в постели, старалась представлять на её месте Кристину. Я уже стеснялась предлагать Ольге полизать мою промежность, постепенно мы перестали целоваться в губы. Я продолжала обсасывать только её нижние губки, когда ласкала ртом её киску. Всё у нас с ней буквально повторялось так же, как с Кристи. И я была рада хоть такой замене, потому что никак не могла забыть своей любви...
Однажды я задержалась допоздна в гимназии, закончила уборку далеко за полночь, собралась идти домой, но было боязно. Поселковые улицы буквально кишели от отчаянного хулиганья. Ночной сторож у входа уже спал. В соседней комнате похрапывал водитель машины вневедомственной охраны. Охранник Серёга предложил подвезти меня домой на казённых «Жигулях». Я была не против, хоть и подумала, что он может по пути приставать...
Мы сели в машину и выехали со двора. Я, естественно, устроилась рядом с Сергеем на переднем сиденье. Ехать было недалеко, всего каких-нибудь восемнадцать минут, и он, едва отъехав от гимназии, стал делать недвусмысленные намёки. Я отшучивалась и не говорила ни «да», ни «нет». Он понял это по-своему,...
Оскар Даша пишет:
Люблю, когда меня используют мужчины для удовлетворения как "девушку"... В обычной жизни выгляжу обычным парнем с тонкой фигурой. Любовники говорят, что моя попа симпатичнее, чем у многих женщин и сосу лучше всех ;)Valeri89 пишет:
А г.г. То-же трахал Лену в праздничные дни в доме у Михаила или только разрешено ему было дружить?monkey пишет:
Хотелось бы носить такой пояс рабаsoska10lll пишет:
Класс.🎉🎉 Первый раз я в лагере у Саши стал сосать член. Мне член его нравился толстый и длинный. Саша все хотел мою попу на член. Но я сосал . При встрече через два года на этапе Саша узнал меня и сказал что я соска . Он первый меня имел. Сначала я у него отослал. Потом он поставил меня раком и ...1 пишет:
Как будто одноклеточное писало...фетиш пишет:
Как пахнут трусики твоей девушки, ее сестры и Наташи? Запах сильный или слабый? Какой вкус у ваших выделений? Какая грудь, размер, форма? Какого размера и цвета твои соски? Какие у них киски?Мики пишет:
Рассказ мне понравился но он очень короткий ,только начинаеш проникнуть в нём как уже заканчиваеться . А мои первыи кунилингус ,я сделал жене ,у неё тоже был первыи ,и жена даже не знала про кунилингусе . Инициатором был я ,это произошло на месяц после свадбы ,я даже не предупредил жену об этом ...Mihail пишет:
Ну правда сказать рассказ совсем не понравилься ,извините за мой выражений ,но я всётаки скажу ,эту суку жену мало убивать если не любиш своего мужика разводись сним и наиди себе другого ,не надо развратить мужа и издиваться и унежать его так ,из хорошеного парня сделала тряпочку ,наиди себе ...Mihail пишет:
Мне очень понравилься рассказ ,я медлено прочитал веси рассказ как послушныи малчик ,а ведь у меня уже 57 лет ,но у меня ерекция ,как у молодого парня ,и не впускаю сперму быстро ,могу секс делать с тремя женщинами один чяс без проблем ,но у меня есть одно проблема ,вернее у жены есть, она совсем ...Mihail пишет:
Для меня расказ супер ,я хочу рассказать вам свежий рассказ которыи был буквально вчера весером. Моя супруга уже восемь месецов как в Италию на работе ,она сделала мне такои подарок что я чуть не охуел , моя жена заметило што я смотрю порно про минета,не имеет значения кто делает минет,и ...Mihail пишет:
Мне понравился расказ ,сколько бы небыло бы им хорошо но я дуиаю ,что не надо любимому человеку изменять,потомушто измениш перед свадьбои сёравно считаеться что она своего парня сразу же сделала его рогоносецом .PaulaFox пишет:
Класс