****************
Глава первая. Хорошенькая маленькая штучка
Некоторые звуки действительно раздражают, когда вы лежите в постели, отчаянно пытаясь поспать несколько часов перед большим рабочим днём. Капающий кран - один из них. Как бы вы ни старались отключить его, он всегда продолжает капать.
— Плок!
— Плок!
— Плок! Плок!
Снова, и снова, и снова падает, как взорвавшаяся бомба! Я искал управляющего зданием, чтобы починить его в течение последнего месяца. Но кран продолжает капать.
Ещё один неприятный шум - это когда ваша соседка хорошо проводит время со своим парнем. Это ещё хуже, когда вы сексуально находитесь в сухом состоянии, и когда изголовье её кровати ударяется о вашу стену.
— Бамп!
— О да! О да!
— Бамп!
— О-о-о, да!
— Бамп! Удар! Удар! Удар!
— Ааааааа!
— Бамп!... Удар!... Удар!...
Что ж, по крайней мере, они закончили.
— Плок!
— Грррр!
Жить в квартире для меня в новинку. Я Марк Дюпюи, 40 лет, недавно разведён и новый жилец в этом многоквартирном доме. Это рядом с общественным колледжем, где я работаю учителем.
Моя жена Сэнди ушла от меня полгода назад. Развод был завершён в прошлом месяце. Я переехал в эту квартиру вскоре после того, как мы продали наш дом, разделив капитал. Мы были женаты почти 15 лет, но, к сожалению, разлюбили друг друга. Это не был травматичный развод. Ни она, ни я не изменяли. Мы просто отдалились друг от друга. Без детей - что, возможно, было причиной нашего отчуждения - развод был почти лёгким.
Но сейчас я вернулся на круги своя, живя в доме, заполненном в основном студентами. Но, как я уже сказал, у него было очень удобное расположение, менее чем в 20 минутах ходьбы от кампуса.
Я заметил свою соседку, симпатичную маленькую брюнетку в возрасте около двадцати лет. Судя по тому, как были устроены наши квартиры, моя спальня делит стену с её спальней. И стены не очень толстые и совсем не звуконепроницаемые.
Однажды вечером я был в своей гостиной, когда услышал, как кто-то громко стучит в её дверь. Вскоре после этого я услышал крики из квартиры. Я даже услышал, как что-то грохнулось и разбилось об пол, и крики стали громче.
Я не бывший полузащитник или что-то в этом роде. Я просто подтянутый 40 - летний мужчина, почти 6 футов ростом, подтянутый, но не спортсмен. Тем не менее, я не хотел слушать этот спор всю ночь напролёт. Хуже всего, я не хотел быть свидетелем того, как кого-то избивают. Поэтому я собрался с духом, наполнил чашку сахаром – это трюк ниндзя – и пошёл постучать в дверь моей соседки.
Как только я постучал в дверь, крики прекратились. Вскоре дверь открыла моя молодая соседка. Сначала она не была уверена, кто я, но потом я увидел выражение узнавания на её лице.
— Привет! Я возвращаю чашку сахара, которую одолжил на прошлой неделе. Можно войти? - сказал я, подмигивая ей.
Она сразу же уловила моё намерение. Умная девочка!
— Конечно, входи!
Парень был в гостиной. Смотреть на него было особенно не на что. Примерно моего роста, с выпуклыми мышцами, которые были сделаны в спортзале. Он был симпатичным парнем. Я почувствовал себя лучше. Я был очень рад, что не столкнулся с типом профессионального футболиста ростом 6 футов 6 дюймов.
Моё вторжение ему не понравилось, судя по его свирепому взгляду.
— Простите, я вижу, у вас посетитель, - сказал я.
— Всё в порядке! Он просто друг, который собирался уехать. Хочешь кофе, который я тебе обещала?
— Конечно, я даже принёс сахар.
Моя соседка повернулась к гостю.
— Ну, спасибо, Брэд, что заглянул! Увидимся в кампусе.
Он не был уверен в своём следующем шаге. Я мог догадаться, о чём он думал:
"Я не хочу уходить, но теперь есть другой парень, и я точно не могу запугивать её сейчас. Если я попытаюсь остаться, она даст понять, что выгоняет меня. Это выглядит не очень хорошо. Совсем не круто! Может, мне просто уйти? В конце концов, я классный парень."
Вскоре он был уже у двери.
— Увидимся позже, Дженис!
Так вот как её зовут...
Дженис даже не потрудилась ответить. Она просто заперла дверь.
— Я подожду несколько минут, чтобы убедиться, что он действительно ушёл, а потом вернусь к себе, - сказал я.
Дженис взяла меня за руку и потащила на кухню.
— Не говори глупостей! Я обещала тебе кофе, и ты его выпьешь, - сказала она с озорной улыбкой. - Кстати, спасибо, что помог мне с этим неудачником.
— Бойфренд?
Она хихикнула.
— Он этого хочет! Я встречалась с ним пару раз, и он думает, что я его девушка. Он не слишком хорошо воспринял то, что я не отвечала на его звонки. Ты пришёл в нужный момент, он начал меня пугать.
— Всегда готов помочь девице в беде.
Мы болтали почти час за чашкой кофе без кофеина.
Дженис приехала из маленького городка примерно в 100 милях отсюда. В 20 лет она училась на втором курсе, чтобы получить степень бакалавра. Её отец скончался два года назад. Он попал в автомобильную аварию, из-за которой впал в кому и остался полным овощем. Пока она рассказывала эту историю, по её щекам текли слёзы. Через несколько недель врачи сказали семье, что пришло время отключить аппараты жизнеобеспечения. Большинством они приняли семейное решение, её младший брат и она сама проголосовали за то, чтобы выдернуть вилку, а их мать цеплялась за слабую надежду, что он всё ещё сможет прийти в себя.
Я оказался на стуле рядом с ней, держа её, пока она плакала у меня на плече. Мы оставались в таком положении в течение многих минут. Пока она плакала, я думал о том, что у меня могла бы родиться такая девочка, как она, если бы Сэнди захотела завести детей. Я знаю, что был бы хорошим отцом.
Пора было уходить. Я поцеловал Дженис в лоб.
— Ну, теперь я тебя покину. С тобой всё будет в порядке?
— Да! И большое спасибо за то, что помог мне... дважды за сегодняшний вечер. Мне так неловко. Ты пришёл, чтобы помочь мне, и в конце концов я плачу, как ребёнок, потому что очень скучаю по папе, - ответила она с вымученной грустной улыбкой.
— Ничего страшного. Не думай об этом. Просто помни, что я всего в одной двери по коридору, если я тебе понадоблюсь, - сказал я, вставая и направляясь к двери.
Я уже выходил, когда она окликнула:
— Эй! Я забыла спросить, как тебя зовут.
— Марк.
Она подошла ко мне ближе, немного потянулась и легонько поцеловала в губы.
— Спасибо тебе за всё, Марк!
— Не за что!
В следующие выходные я провёл тихий вечер дома, читая книгу. Что касается женщин, то у меня действительно был сухой период. Если быть точным, я не занимался любовью с женщиной с того вечера, когда Сэнди сказала мне, что хочет развестись. Это было восемь месяцев назад. Я ещё не был готов к свиданиям.
Около полуночи я услышал тихий стук в дверь. Я открыл дверь и увидел Дженис.
— Привет! - сказала она. - Надеюсь, что не... вроде как... разбудила тебя.
— Нет, вовсе нет! Я просто читал. Пожалуйста, входи.
Как только я увидел, как она идёт, я понял, что она пьяна.
— Как поживаешь? Ты куда-нибудь ходила сегодня вечером? - неубедительно спросил я, догадываясь, что она идёт из бара.
— Да! Я выходила. Но мне не хотелось веселиться или что-то в этом роде. Я всё время думала о своём отце... с прошлой недели... когда мы разговаривали.
Во что, чёрт возьми, я ввязался? Хотел ли я быть её новым круглосуточным психиатром, который просто случайно живёт по соседству? Ну что ж, она славный ребёнок, и я, конечно, не могу ей отказать.
Я повёл её в гостиную. Она бросилась на диван. Теперь мне нужно было думать быстро. Каково правильное поведение? Я предложу ей кофе. Она определённо нуждается в этом.
— Что я могу предложить? Кофе?
Дженис посмотрела на открытую бутылку красного вина на кофейном столике.
— Бокал этого будет в самый раз, или пиво, если есть.
У меня было несколько бутылок пива в холодильнике, но я не был уверен, что разумно давать ей выпивку. Ладно, она взрослая и должна учиться на собственных ошибках, как и я в её возрасте.
Вскоре мы уже сидели на диване, я с наполненным бокалом вина, а она с пивом. Она придвинулась ближе ко мне на диване и положила голову мне на плечо.
— Я так скучаю по папе. Ты первый человек, с которым мне приятно говорить об этом.
Она немного выпрямилась, отпила пиво и посмотрела на меня:
— Надеюсь, всё в порядке. Ты ведь не злишься на меня за то, что я пришла сюда, чтобы чувствовать себя лучше, правда?
В тот момент она казалась такой эмоционально хрупкой, что мне пришлось произнести правильные слова.
— Вовсе нет, Дженис! Я тебе всегда рад.
С большим удовлетворением она снова положила голову мне на плечо, её рука оказалась у меня за спиной, а левой рукой она обхватила меня за талию.
Чёрт! Я был с молодой симпатичной девушкой вдвое моложе меня, и я был возбуждён, как мужчина, у которого не было секса в течение восьми месяцев. Я ничего не мог с собой поделать. У меня был неистовый стояк. Я надеялся, что она этого не заметит.
— Гм... Мне нравится просто держать тебя вот так, - сказала она. - Я рассказывала тебе о себе... Расскажи мне больше о себе. Я знаю, что ты преподаёшь в колледже, что ты разведён, но это всё. Почему вы развелись?
Я рассказал ей о своём браке и о том, как он просто развалился вокруг нас с Сэнди. Мы достигли той точки, когда стали больше друзьями, чем любовниками, заботясь друг о друге, но оставаясь с пустым чувством, что мы никуда не идём.
Я замолкаю, когда понимаю, что она заснула. Очень осторожно я высвободился и усадил её на диван, снимая с неё туфли. Подушка и одеяло вскоре превратили мой диван в кровать.
Кроме того, мне пора было ложиться спать. Я оставил свет на кухне, чтобы Дженис знала, где она, если проснётся ночью.
Через несколько часов я проснулся, услышав, что Дженис в ванной. Я ожидал, что она уйдёт и вернётся в свою квартиру, но, к моему удивлению, она пришла прямо в мою спальню. Бесшумно она сняла брюки и свитер – на ней была кофточка - и скользнула ко мне в постель. Очень нежно она приклеилась к моему телу и обняла меня за талию. Я не пошевелился и не дал ей понять, что проснулся.
У меня снова был стояк. Как и в последние восемь месяцев, из этого ничего не вышло. Дженис вскоре уснула. Для меня это было немного сложнее, но я всё же заснул.
На следующее утро меня разбудило солнце, пробившееся сквозь щель в моей шторе. Дженис всё ещё была со мной в постели. Она откинула одеяло и лежала на боку, лицом ко мне. Я потратил несколько минут, чтобы полюбоваться красивой женщиной, спящей в моей постели. У неё были красивые длинные стройные ноги, а бёдра образовывали красивый ярко выраженный изгиб. Её кофточка задралась, открывая красивый мягкий пресс. Очевидно, на ней не было лифчика, да он ей и не был нужен. Её прелестные маленькие груди бросали вызов гравитации и гордо возвышались под одеждой.
Я умирал от желания дотянуться до неё, прикоснуться, приласкать её и открыть для себя мягкость её кожи. Любуясь грудью, я понял, что она тоже проснулась. Не знаю, как долго она смотрела на меня, пока я любовался её телом. На её лице была сонная улыбка.
— Привет! - сказала она хриплым голосом.
— И тебе доброе утро! Я удивлён, что нашёл тебя здесь сегодня утром. В последний раз, когда я тебя видел, ты храпела и пускала слюни по всему моему дивану, - улыбнулся я.
Она легонько хлопнула меня по плечу.
— Я не храплю.
— О, да, пока трезвая. Почему бы тебе просто не вернуться в свою квартиру, вместо того чтобы забираться в постель к старому похотливому старикашке вроде меня?
— Потому что это казалось правильным. В последний раз, когда я заснула пьяной в квартире друга, я проснулась от того, что он пытался снять с меня штаны, и я уже была топлесс. Я чувствую себя в безопасности с тобой, и мы оба нуждаемся в компании.
Она придвинулась ко мне ближе, откинула одеяло и легла рядом со мной, положив руку мне на грудь. Она крепко сжала меня, прижимаясь ко мне. Её рука начала нежно ласкать мою грудь и живот.
Я тщетно пытался не обращать на неё внимания. Ещё немного такого лечения, и я кончу прямо в боксёры.
— Мне хорошо лежать рядом с тобой, - промурлыкала она.
— Ну, ты первая женщина в моей постели за восемь месяцев, так что этот похотливый старикашка не будет жаловаться.
— Ты не настолько стар, - сказала она.
Затем её рука опустилась ещё ниже в мои боксёры и коснулась кончика члена.
— Но ты действительно возбуждён, - сказала она со смешком.
Я не сказал ни слова, когда её пальцы начали следовать за формой моего члена или когда она схватила его, медленно дёргая. Она приподнялась на локте, приблизив свою голову к моей. Утреннее дыхание или нет, я позволил ей страстно поцеловать меня. Её рука теперь была внутри моих боксёров, и она дёргала меня.
Не в силах больше сопротивляться, мои руки, наконец, потянулись к ней. Её бёдра были такими мягкими. Моя рука поднялась до самого верха. Я просунул пальцы ей под трусики, чтобы пощупать и сжать красивые круглые упругие ягодицы, а затем погладил её талию. Наконец я просунул руку под кофточку и обнаружил упругую мягкость грудей. Её соски уже были твёрдыми как камень.
И мы целовались, наше дыхание было затруднено из-за нашего взаимного возбуждения. Она перестала целоваться и начала лизать меня до самого низа, остановившись на мгновение, чтобы пососать мои соски, лизнуть мой пупок, а затем она начала лизать мой член. Её язык обхватил мою крайнюю плоть и вернулся, чтобы взять предварительную сперму с кончика. Она продолжала лизать весь путь вниз по стволу, её рука мягко дёргала меня. Она вернулась и начала сосать мой член. Она начала подпрыгивать на мне, уводя меня так далеко, как только могла, не давясь.
Мои руки потянулись к её волосам, следуя за её движением, пока она доставляла мне удовольствие. Я готов был кончить.
— Все в порядке. Давай! - сказала она, на пару секунд прекратив работу головой. Она продолжила с яростным намерением заставить меня кончить, её подпрыгивающие движения стали быстрее, также как ласки моего члена. Я, наконец, спустил, закачивая сперму ей в рот. Она проглотила всё, глядя на меня, гордость была написана на её лице. Последний лизок, и она вернулась, всё ещё держа мой медленно сдувающийся член в крепкой хватке.
Она поцеловала меня.
Я должен был отплатить за услугу. Настала моя очередь обрушиться на неё. Там, где она провела всего несколько секунд на моих сосках, я долго ласкал, лизал и сосал её груди, в то время как рука уже исследовала очень влажную киску. Сиськи были не очень большими, но очень твёрдыми. Это напомнило мне мою первую подружку в старшей школе.
Я продолжил свой путь вниз по её телу. Теперь мои руки пытались снять с неё трусики. Она приподняла свою задницу, чтобы помочь, и её трусики спустились по ногам. Я начал целовать её ноги, пока не добрался до киски, аккуратно отделанной лишь небольшой посадочной полосой. Она была такой мокрой.
Я уловил мускусный запах её соков, свободно вытекающих из киски, а затем мой язык впервые почувствовал вкус. Начав с дырочки, мой язык проник внутрь так глубоко, как только мог, а затем до самого клитора. Я лизал её, мои пальцы начали исследовать её изнутри.
Облизывая и посасывая клитор, я спустился вниз, немного трахая её языком. Я спустился ещё ниже, и мой язык начал дразнить анус. Должно быть, это было что-то новое для неё, когда она начала хныкать.
Я вернулся к клитору, облизывая и посасывая его. К этому времени он был уже очень большим, что облегчало мою работу. Я засунул средний и указательный пальцы в киску, насколько мог дотянуться. Она была напряжена и испытала первый оргазм. Её бёдра продолжали двигаться вверх и вниз, руки удерживали мою голову, а затем она взвизгнула. Я немного расслабился в своём сосании и облизывании, в основном просто мягко потирая губами клитор, чтобы успокоить её.
Я перестал лизать её на некоторое время, но пальцами продолжал нежно трахать её. После этой паузы мои губы вернулись к клитору. Я убрал пальцы с киски и начал работать над анусом. Мой средний палец нашёл свой путь внутрь. Я вытащил его, приставил указательный палец к её киске и начал свою ручную версию двойного проникновения. Я пальцами трахал киску и анус, одновременно облизывая клитор.
Её второй оргазм пришёл очень скоро. Она прогнулась подо мной, почти сбросив меня с себя, и закричала. Она также ругалась, хныкала и плакала. К счастью, она моя соседка, поэтому её крики никого не потревожили. После этого оргазма я потратил минуту, чтобы замедлиться и помочь ей успокоиться.
Вскоре мы оказались в объятиях друг друга. Она яростно целовала меня.
— Спасибо, Дженис. Мне это было нужно!
— Ты с ума сошёл? Это я должна поблагодарить тебя. Это было невероятно. Ты первый парень, который лизнул мою задницу и трахнул её пальцем. Это было потрясающе! Я не люблю трахаться в жопу, но это было так приятно. Где ты этому научился?
Я покусываю её за ушко и шепчу:
— 25 лет опыта в качестве любовника. Думаю, это кое-что значит. Сэнди тоже сходила с ума, когда я так с ней поступал.
Дженис отодвинулась от меня и забралась на меня сверху. Она крепко поцеловала меня, наши языки боролись друг с другом. Она посмотрела прямо на меня.
— Поделись со мной! Поделись своим опытом, - сказала она хриплым голосом, полным желания.
— Ну, во-первых, тебе, возможно, придётся немного подождать. Я уже не так молод, как когда-то.
Её рука потянулась к моему члену, и, к моему удивлению, он уже был твёрдым без таблеток.
— Для меня это выглядит достаточно весомо! - сказала она.
— Ты в этом уверена? Я вдвое старше тебя. Ради Бога, я мог бы стать твоим отцом.
Она немного оттянула мои боксёры, крепко сжала мой член и поместила его у входа в свою киску. Она немного надавила, принимая в себя дюйм моего члена.
— Пожалуйста, папочка, ну пожалуйста! Трахни меня, папочка, покажи мне всё, - сказала она с озорной улыбкой.
Сильным толчком бёдер я вошёл в неё. Она была мокрой и очень, очень тугой.
— Так, детка? - Я немного спустился и с силой оттолкнулся. - Ты этого хочешь?
Она ахнула, а затем подарила мне хороший большой сочный поцелуй. И она насадила себя на мой член, на всю длину.
— Да! Так, папочка, - сказала она, двигая бёдрами вверх и вниз.
Моя рука скользнула между нашими телами и нашла клитор. Пока она поднималась и опускалась, я начал стимулировать её. Ей не потребовалось много времени, чтобы испытать ещё один оргазм.
— О да, папа!... О да... Папа, я иду!... Аааа, я кончаю!
Она рухнула на меня, обливаясь потом и тяжело дыша. Я надёжно держал свой твёрдый член внутри неё, и даже не был близок к тому, чтобы кончить. Я ласкал её спину и ягодицы, вдыхая запах волос и наслаждаясь каждой секундой. У неё было такое крепкое тело.
Плавным движением я перевернул её на спину, а сам лёг сверху.
— Ещё раз готова?
— Да! Давай ещё. Сделай мне больно! Трахни меня, папочка!
В течение следующих нескольких минут я начал медленно, потом сильнее входить в неё. Я хотел кончить, и безжалостно толкался всё сильнее. Её маленькие дерзкие груди двигались вверх и вниз при каждом толчке. Несколько раз я видел, как она вздрагивала, но сохраняла решимость.
— Да, папочка!... Сильнее, папочка! Кончай в меня, папочка! Кончай в свою детку!
Вот и всё. Я начал стрелять своей спермой, дрожа от полного истощения, которое я теперь чувствовал. Какое-то время я лежал на ней, безумно целуя, а затем перевернулся на спину.
Мы прижались друг к другу и вскоре заснули.
Остаток уик-энда мы провели вместе, трахаясь ещё много раз. Было удивительно, как она могла раскрутить мой член на ещё большее количество эрекций за такой короткий промежуток времени.
Она действительно была милой девушкой: веселой, полной жизни, красивой и чертовски сексуальной. Я не имел права быть с такой женщиной, почти вдвое моложе меня. Но она, казалось, не возражала. Мы расстались в воскресенье вечером с простым обещанием увидеться.
В течение следующих двух месяцев она стала постоянным гостем в моей квартире, в основном для того, чтобы вместе ужинать пару раз в неделю и время от времени трахать наши мозги. Мы оба знали, что наш трах ничего не значил, но это, несомненно, было очень хорошим освобождением от всех моих неизрасходованных сексуальных потребностей за последний год.
Мы никогда не обсуждали природу наших отношений. Я продолжал убеждать себя: «Не раскачивай лодку! Наслаждайся этим, пока есть возможность.»
И это уменьшило моё чувство потери после развода с Сэнди.
*****************
Глава вторая. Призрак из прошлого
Однажды днём, направляясь домой, я зашёл в магазин. Прямо за мной вошла женщина. Я быстро взглянул и вздрогнул. Я посмотрел, как она направляется к холодильнику.
— Мария??
Она обернулась, и узнала меня.
— Марк?
Я просто кивнул. Мария была моей бывшей школьной подругой. Она была моей первой, и я был её первым. Мы были так молоды и так сильно любили друг друга, что верили, что поженимся сразу после окончания школы. А потом однажды она порвала со мной по телефону, не дав никаких объяснений. Через месяц её семья переехала, и это было последнее, что я слышал о ней.
Я никогда не забывал её, и призрак наших отношений преследовал меня в течение многих лет.
Я чувствовал себя немного смущённым и неуверенным в том, что делать. Мне хотелось просто обнять её, одновременно хотелось убежать так же, как она убежала от меня. Она сделала первый шаг. Она подошла ко мне и чмокнула в щёку.
— Боже мой, Марк! Это было так давно. 20 лет назад?
— Точнее 23. Мне было 17, а сейчас 40.
Наступила небольшая тишина. Её каштановые волосы были коротко подстрижены, тогда они были до плеч. Тогда она была хорошенькой, но теперь она была просто великолепна, её изгибы за эти годы довольно красиво заполнились.
— Ты хорошо выглядишь, - заявил я.
— Ты тоже, - ответила она.
— Ты вернулась в город?
— Нет! Я регулярно приезжаю на работу или навестить какую-нибудь семью.
— Ну... Я не знаю, чем ты сейчас занимаешься, но не найдётся ли у тебя времени выпить кофе или ещё чего-нибудь, просто чтобы наверстать упущенное?
Её лицо просияло.
— Конечно! Это было бы здорово!
Мы пошли в маленькую кофейню по соседству. Мы провели час, навёрстывая упущенное. Она узнала, что я недавно развёлся, а я узнал, что она недавно потеряла мужа. У меня не было детей, а у неё было двое. Мне до смерти хотелось задать ей вопрос: почему она бросила меня в старшей школе? Однако я этого не сделал. Я был очень рад вновь познакомиться с ней и не хотел портить ей настроение.
Я не заметил в ней особых изменений. Да, были несколько морщинок вокруг глаз, и она казалась немного подавленной после разговора о своем покойном муже. Но она была остроумной и, что самое главное, всё ещё хихикала над моими шутками.
Когда она сказала мне, что возвращается на автобусную станцию, чтобы вернуться домой, я сказал ей, что моя машина стоит чуть дальше по улице, и предложил подвести, вместо того чтобы пытаться поймать такси в такую ужасную погоду. Она согласилась.
Вскоре мы уже сидели в машине и ехали к автобусной станции. На автовокзале мы обменялись телефонами. Она убежала под дождём.
С этого момента мои мысли были только о ней - ну, за исключением тех нескольких раз, когда мы с Дженис встречались и трахались.
Две недели спустя, в пятницу днём, я решил за 90 минут доехать до родного города Марии.
Я позвонил с заправки.
— Привет! Мария, это Марк. Как дела?
— Отлично! Как ты?
— Тоже. Эй, я в твоём городе, и не могла бы ты уделить час или два, чтобы выпить со старым другом?
На линии возникла секундная заминка.
— Я думаю, это было бы очень мило. Где бы ты хотел встретиться? - наконец сказала она.
— Я не знаю. Это твой город. Скажи мне, где, и я буду там.
Мария указала мне направление к тихому бистро на окраине города. Она сказала мне, что будет там примерно через час.
Мне потребовалось всего 20 минут, чтобы найти это место. Я сел за столик, который предполагал некоторое уединение, и ждал с напитком – содовой, так как мне нужно было возвращаться домой.
Чего я ожидал от этой встречи? Просто чтобы узнать её получше? Посмотрим, остались ли между нами ещё какие-то чувства.
Самое главное, должен ли я спросить, почему она бросила меня в старшей школе? Можно назвать меня сумасшедшим, но этот вопрос не давал мне покоя уже 23 года. Но! Я решил не спрашивать. Я, вероятно, выглядел бы странным, если бы спросил о разрыве между двумя подростками, который произошел почти четверть века назад. Она, вероятно, убежит так вежливо, как только позволит скорость. Нет! Если она решит раскрыть свои причины, хорошо! Если нет, я не буду ворошить.
Мария наконец добралась до бистро и сразу заметила меня. Ух ты! На неё было приятно смотреть. На ней было милое маленькое голубое платье, спускавшееся чуть ниже колен, демонстрируя очень красивые ноги. Её изгибы были просто задрапированы тканью, а не скрыты, и какие они были! Моё кровяное давление подскочило на ступеньку при её виде. На ней был маленький расстёгнутый свитер, открывающий низкий вырез платья, не настолько низкий, чтобы грудь была выставлена напоказ, но достаточно низкий, чтобы обещать вам полный пакет, если вам повезёт. И мне очень хотелось быть таким счастливчиком.
Я был влюблён, когда она была долговязым подростком. Теперь я влюблён в великолепную женщину, которую потерял много лет назад.
Я встал, и мы обменялись быстрыми взглядами и поцелуем в щёку.
— Я так рада, что ты позвонил, Марк. С тех пор как я увидела тебя, я продолжала переживать нежные моменты, которые мы пережили вместе. Что привело тебя в город?
— Ты! У меня нет занятий в пятницу днём, поэтому я решил сегодня утром приехать сюда и посмотреть, не повезёт ли мне увидеть тебя. И должен признаться, я тоже много думал о том, что ты значила для меня много лет назад, - ответил я.
У Марии хватило вкуса покраснеть от моего замечания.
Мы заказали выпивку, когда официантка остановилась у нашего столика - бокал белого вина для неё и пиво на разлив для меня. Я был отчасти рад, что меня прервали, так как наше свидание начиналось в слишком слащавой манере.
В течение следующих двух часов я узнал, что она училась в колледже в этом самом городе, получила степень по бухгалтерскому учету и работала в одной фирме с момента окончания учёбы. Мария выразила удивление, что я стал учителем географии. Я был спортивным, а не академическим типом.
Мария начала смеяться.
— Я до сих пор помню, как в 8 классе учитель географии отправил тебя к директору.
Я этого совсем не помнил, и мой хмурый взгляд, должно быть, был очевиден.
— О Боже мой! Ты забыл об этом. Я думаю, это был момент, когда я влюбилась в тебя. Учитель спросил, кто знает столицу Турции. Ты сразу же поднял руку, кажется, первый в этом классе. Тогда ты сказал, что столица Турции - Клюква, которую можно найти между Начинкой и картофельным пюре, как раз вокруг гороха. Все ученики хорошо посмеялись, и тебя быстро выгнали из класса.
Боже мой! Да, я был таким учеником. Из тех, кого я теперь ненавижу как учитель. И хуже всего было то, что я очень хорошо знал, что столица Анкара. Позже в том же году у меня был 100% на тесте по политической географии, я был один из двух студентов, получивших идеальный балл.
После воспоминаний о наших школьных годах мы начали говорить о нашей взрослой жизни.
Между нашими супружескими жизнями было много различий. Она вышла замуж в 19 лет с возлюбленным из колледжа. Это был брак под ружьём, когда она забеременела, и её родители настояли на том, чтобы выйти замуж за очень милого и порядочного студента-бухгалтера, которого она встретила. Со своей стороны, я женился только после окончания колледжа. Через несколько лет после того, как я женился, я вернулся, чтобы получить степень магистра, а затем докторскую степень.
У неё был очень удачный брак с Томом ОКоннеллом, и у них было двое детей, девочка старшая и мальчик, которому сейчас 18 лет, и оба учатся в университете. Мой брак не произвёл на свет никакого потомства.
В то время как было ужасно видеть, как мой брак рушится вокруг меня и ведёт к разводу, брак Марии закончился трагедией. Её муж погиб в автокатастрофе.
Её глаза были полны непролитых слёз, когда она рассказывала о его кончине. Я мягко положил свою руку на неё в дружеском и умиротворяющем жесте. Я почувствовал электрический толчок, когда прикоснулся к ней, эмоции вернулись ко мне удесятерёнными после стольких лет. Я чуть было не выдернул руку, но сдержался.
Мы заказали еду и поговорили о более приятных вещах. Мы пытались заново открыть друг друга. Мы не говорили ни о чём слишком личном, но, тем не менее, интимные детали - наши увлечения, наши симпатии и антипатии и тому подобное.
Я уехал около девяти с обоюдным обещанием встретиться снова. Легкий поцелуй в щёку скрепил сделку.
Я не из тех, кто позволяет судьбе делать мою работу. В следующую пятницу я снова ехал к ней. Как и неделю назад, она согласилась встретиться со мной, на этот раз в итальянском ресторане. Место было маленьким и уютным. Я попросил официанта поставить на стол пару свечей.
Если на прошлой неделе она выглядела великолепно, то в этот вечер от неё захватывало дух. Под лёгким пальто – шёл дождь – на ней было красивое чёрное платье, короче (примерно до середины бедер), но не с таким глубоким вырезом, как в тот раз. Оно было без рукавов и только с завязками, открывая стройные хорошо сформированные плечи.
Я встал, взял её за руки и чмокнул в щёку, но не отпустил руки. Я сделал шаг назад и посмотрел на неё.
— Боже мой, Мария, ты выглядишь просто великолепно в этом наряде, - честно сказал я.
Она хихикнула и покраснела.
— Большое спасибо! Женщина никогда не перестаёт чувствовать себя хорошо от комплимента джентльмена, - ответила она и села.
— Марк, ты должен прекратить это делать, - наконец сказала она.
Это замечание застало меня врасплох. Я понятия не имел, о чём она говорит.
— Прекратить делать что?
— Перестань приезжать сюда – 90 минут езды – чтобы позвонить и пригласить меня на свидание. Что, если у меня были другие планы? Я действительно рада тебя видеть, но было бы очень неприятно отказать, зная, что ты проделал весь этот путь сюда, - ответила она в приятной манере, и в её глазах блеснул огонёк. - А что, если бы у меня было другое свидание?
Я был потрясён и смущён. Это правда, что я никогда не думал о том, что у неё есть жизнь вне моих мечтаний, моих желаний и моих ожиданий. Я хотел её увидеть, поэтому приехал сюда и пригласил на свидание. Это было очень неосторожно с моей стороны.
— О... ах... Мне очень жаль... Ты права. Я просто вмешиваюсь в твою жизнь и ожидаю, что это будет как в старшей школе, когда ты бросала всё по моему звонку... Мне очень жаль, - я запнулся, произнося это.
Мария хихикнула.
— Всё в порядке, Доффус! Я тебя разыгрываю. У меня нет никакой общественной жизни, о которой можно было бы говорить. На самом деле я не встречаюсь. Я встречаюсь с друзьями, но в основном с парами, которые знаю уже много лет. Они бы прыгали от радости и танцевали вокруг нашего стола, если бы знали, что я встречаюсь с мужчиной.
Доффус! Так она всегда называла меня, когда я вёл себя как идиот. Я заметил, что в конце её объяснения в её настроении произошла небольшая перемена.
Она посмотрела на своё обручальное кольцо, всё ещё на пальце.
— Я ещё не оправилась от смерти Тома. Несколько свиданий, организованных моими друзьями, были катастрофой. Я всё ещё люблю его и пока ничего не чувствую ни к кому другому. Они были хорошими людьми, и мне было жаль их, когда я отказывала им одному за другим. Я чувствовала себя обманщицей.
Она посмотрела на меня, и её рука коснулась моей и легла на неё.
— А потом я встретила тебя. Никакого стресса. Как будто это было только вчера, я могу просто быть собой. Как будто наши пути не разошлись много лет назад. И я благодарю тебя за это.
Её рука крепче сжала мою руку.
— Ты можешь поверить, что я сама удивилась, напевая старые песни из наших совместных лет?
Напев любимых песен всегда был верным признаком того, что Мария была в гармонии со своей жизнью. Удовлетворение моментом всегда возвращает песню. Я помню, как мы с Марией сидели вместе на крыльце дома моих родителей, её голова лежала у меня на плече, она обнимала меня за талию и напевала последнюю поп-песню.
— А ты? - спросила она. - Ты встречался с тех пор, как развёлся?
Вопрос вывел меня из задумчивости. Я чувствовал себя очень хорошо в её компании, и я точно не хотел ей лгать. С другой стороны, я не хотел выглядеть волкодавом, охотящимся на молодых женщин.
— Ну, я не встречался почти целый год. Я вообще не ходил на свидания. Но у меня было несколько неожиданных встреч с соседкой. Ничего серьёзного и... ну, совершенно неожиданно и без будущего, это точно, - ответил я, будучи честным, но скрывая информацию о возрасте моей соседки.
Заметка для себя: порви с Дженис.
Мария отпустила мою руку. Я чувствовал себя дерьмово. К счастью, официант подошёл к нашему столику, чтобы принять наши заказы, и предложил столь необходимое отвлечение.
Остаток вечера прошёл без происшествий. Мы вспоминали старое, счастливое время. Мария оказалась такой же энергичной и спонтанной, какой я её помнил. Я, конечно, надеялся, что она чувствует то же самое во мне. После развода я чувствовал себя немного старым и потрёпанным. Дженис помогла мне немного прийти в себя, но для меня было важно, чтобы Мария тоже нашла меня по-прежнему привлекательным. Я ещё не знал, что нас ждёт, но надеялся на лучшее.
Я ушел около девяти, но на этот раз мы закончили лёгким поцелуем в губы. Что не так уж странно, если учесть, что в своё время мы с Марией часами целовались по-французски.
Всю неделю я размышлял о том, чтобы снова поехать на встречу с Марией. Она решила вопрос, позвонив мне.
— Привет, Марк! Я просто хочу сказать, что тебе лучше не приезжать сюда в эти выходные.
У меня упало сердце.
— Но я хотела бы встретиться за ужином в пятницу, так как буду в твоём городе. Имей в виду, я должна быть в автобусе самое позднее к 9 часам. Я ненавижу водить машину, - добавила она. Потом я услышал, как она хихикает. - Попался!
В назначенное время в пятницу я заехал за ней в офисное здание в центре города и мы поехали в хороший тайский ресторан недалеко от автобусной станции.
Придя с рабочей встречи, Мария была одета в простые чёрные брюки и фиолетовую рубашку. Несмотря на консервативную стрижку, я был уверен, что на неё поворачивались головы, когда она входила.
Мои дни и ночи были наполнены воспоминаниями – старыми и новыми – о времени, проведённом с Марией. Я постоянно мечтал о ней. Отчасти это было принятие желаемого за действительное, но в то же время это было надеждой.
У нас было всего пару часов, чтобы побыть вместе, но это было просто замечательно. После трёх свиданий я почувствовал, что мы никогда не расставались в течение 23 лет. Я всё ещё не знал, почему она бросила меня, но теперь это было наименьшей из моих забот.
Интересовалась ли она мной? Был ли я просто утешительным взрывом из прошлого, который помог ей справиться со своим горем? Был ли я чем-то, от чего можно снова отказаться по прихоти? Могу ли я позволить себе рискнуть и открыться ещё одному предательству?
Я всем сердцем желал, чтобы мы были вместе. Но больше всего я боялся, что меня снова оттолкнут. Мне действительно нужно было знать, почему она порвала со мной 23 года назад. Это могло бы определить, должен ли я снова отпустить её или могу мечтать о том, чтобы продвинуться дальше.
Одной приятной чертой этого свидания было то, что в тот вечер мы часто держались за руки. Я был первым, кто положил свою руку на неё. Затем она потянулась и накрыла мою руку своей, с простым заботливым выражением на лице.
Мы говорили в основном о годах, проведённых вместе, избегая упоминаний о нашей семейной жизни и боли, которую она несла. На автобусной станции я наклонился к ней, чтобы просто поцеловать в губы, но она не очень спешила оторваться от меня.
— Спасибо за вечер, Марк! Я не могу дождаться нашей следующей встречи, - сказала она, прервав поцелуй.
— Увидимся в следующие выходные. Я позвоню тебе в четверг, чтобы договориться, где мы встретимся.
Незадолго до полуночи я позвонил ей.
— Просто звоню, чтобы убедиться, что ты добралась целой и невредимой.
— Как мило с твоей стороны! Но я должна признать, что не добралась сюда в целости и сохранности... Часть меня всё ещё там, с тобой, - сказала она.
Вау, это было неожиданно, даже если бы я желал этого уже несколько недель. Как ответить?
— Для меня то же самое. Я буду безмозглым зомби всю неделю, ожидая, когда мы снова встретимся, потому что весь мой разум будет с тобой, только с тобой, - ответил я.
— Ну, не позволяй соседке воспользоваться твоим безмозглым телом... Я люблю тебя!
Это последнее заявление ошеломило меня. Мне удалось в отчаянии прохрипеть:
— Я тоже тебя люблю! Спокойной ночи!
И я повесил трубку.
Боже мой! Мы оба только что произнесли слово любовь?
Мне было трудно заснуть. Я думал, что двигаюсь слишком быстро, поэтому мне приходилось обуздывать свои чувства. Но вот она говорит мне, что любит меня. Я был смущён и счастлив одновременно. В беспокойном сне мне снились грёзы о её великолепной фигуре.
Она была со мной в постели. Её руки опустили мои боксеры до бёдер, а губы потянулись к моему члену. Она сосала меня в течение нескольких секунд, а затем начала лизать меня. Мой член теперь был твёрдым, как сталь, и она продолжала сосать меня изо всех сил. Затем она забралась на меня и насадилась на меня. Вот тогда я окончательно проснулся.
Дженис была на мне, и она скакала на мне так сильно, как только могла. Это было неправильно, и это было так хорошо. В этот момент я решил взять на себя ответственность. Я схватил Дженис, перевернул на спину и начал спускаться на неё. Как только я начал лизать клитор, она обезумела, сгибая талию в попытке сделать это чувство сильнее. И она кончила. Тяжело! Очень сильно! Впервые в жизни я почувствовал женскую эякуляцию. Она просто писала на меня. И она громко говорила об этом.
— О Боже, папочка! О боже мой... А-а-а!
Мои простыни были мокрыми, но мне было всё равно. Я встал и вонзил в неё свой член. Я почти ничего не чувствовал. Она была так смазана! Но я жёстко трахнул её. Это будет наш последний трах, и я хотел, чтобы он запомнился надолго. Через несколько минут, с силой вонзив в неё свой стержень, я выскользнул, немного приподнял её и заставил встать на колени и локти. Я снова жёстко вонзил в неё свой член, по-собачьи.
Пока я входил и выходил, мои пальцы потянулись к клитору, а другой рукой я начал пальцами трахать задницу. Нам обоим не потребовалось много времени, чтобы достичь кульминации. Я начал стрелять спермой, когда она начала кончать, яростно прижимая свою задницу к моим бёдрам.
Не обменявшись при этом ни единым словом, мы заснули в объятиях друг друга, неважно, мокрые простыни или нет.
Я проснулся первым. Я пошёл на кухню и сварил кофе. Час спустя в кухню вошла Дженис, голая и красивая, с растрёпанными волосами.
— Кофе ещё остался?
Я встал и приготовил ей чашку кофе.
— Дженис, я должен попросить тебя об одолжении, - сказал я.
— О, Марк, только не сегодня утром. Моя киска всё ещё болит со вчерашнего вечера, и у меня раскалывается голова, - ответила Дженис.
— Нет! Только не это! Я хочу, чтобы ты знала, что я встретил женщину, которая мне действительно небезразлична... очень!
— Да! - крикнула она.
Она встала, подошла ко мне и обняла. Несмотря на всё, что я собирался сказать, от ощущения её твёрдой груди у меня закружилась голова. Моя рука опустилась и обхватила ягодицу.
— Я так рада за тебя. Ты заслуживаешь хорошей женщины. Ты такой хороший человек и хороший любовник.
Я боялся этого момента, и вдруг она полностью счастлива за меня! Если у меня и были сомнения, то теперь я точно знал, что я ей совершенно безразличен. Да, я должен признать, что после наших первых встреч я начал было мечтать об этой молодой женщине.
— Ну, я не хочу тебя обидеть или что-то в этом роде, но то, что произошло ночью, не может повториться. Когда я посвящаю себя женщине, это полное обязательство. Никакого секса на стороне, - объяснил я.
— Я понимаю и одобряю, Марк. У нас не было совместного будущего, и это было хорошо только до тех пор, пока мы не встретили кого-то и не посвятили себя ему. Я бы сделала то же самое, если бы встретила парня, в которого влюбилась.
Затем она подарила мне страстный поцелуй, который длился целую вечность.
— В каком-то смысле я ревную. Я вроде как люблю тебя и хотела бы, чтобы ты испытывал ко мне те же чувства. Я оденусь и мигом уйду.
Весь остаток дня я был как комок нервов. У меня было смешанное чувство по поводу расставания с Дженис. Точнее, отталкивания её от себя! Её появление в моей жизни вернуло мне некоторую уверенность в себе. Нет ничего удивительного в том, что уверенность мужчины просыпается после того, как он удовлетворяет молодую женщину.
Но как бы мне ни нравилось проводить время с Дженис, то, что я чувствовал, как развивались отношения с Марией, было важнее. Мне очень нравится Дженис. Она была очень милым ребёнком, и я желал ей много счастья. Но Мария была моей первой, и теперь я чувствовал, что она может стать моей следующей и последней.
Около 10:00 того же вечера я позвонил Марии.
— Привет, Мария!
— Привет, Марк! Надеюсь, ты не за ближайшим углом. Я как раз собираюсь прыгнуть в душ и приготовиться ко сну.
Я рассмеялся.
— Нет! Я в своей собственной квартире думаю о тебе.
— Как мило! Я тоже много думала о тебе сегодня. Итак, в чём дело?
— Я много думал о том, что ты мне сказала.
— И что это было, ещё раз?
— Ты сказала, цитирую: "Я люблю тебя".
На другом конце провода воцарилось молчание. Это продолжалось по меньшей мере час или, может быть, всего несколько секунд. Но мне показалось, что прошло много времени. Неужели я неправильно её понял?
— Да...! Я так и сказала. Надеюсь, я тебя не спугнула. Просто в тот момент это казалось правильным. Я чувствовала себя так хорошо, и прошло так много времени с тех пор, когда я могла это искренне сказать. Мне жаль, если всё вышло не так, - её слова вырвались, как будто ей нужно было извиниться.
— Нет, нет, вовсе нет! Это было прекрасно, и я имел это в виду, когда ответил, что тоже люблю тебя.
Некоторое время не было слышно ни звука. Через несколько секунд я услышал, как она всхлипывает.
— Мария, ты плачешь?
— Я... я. ... . Я тебе перезвоню, - сказала она и повесила трубку.
Я просидел у телефона все 15 минут в ожидании и ответил после первого же звонка.
— Привет, Марк! Я сожалею о том, что отключилась. Мои эмоции взяли верх надо мной. Я... Мне всегда трудно ложиться спать. Именно тогда я больше всего скучаю по Тому: по любви, заботе и объятиям... А потом позвонил ты. Это правда, что мне хорошо с тобой, что я действительно могу сказать, что люблю тебя. Но в то же время это заставляло меня чувствовать себя дешёвкой, как будто я предавала его.
— Но... - начал было я.
— Тише, Марк! Дай мне закончить. Все мои чувства смешались. Я знаю, что должна продолжать жить своей жизнью, и вдруг из ниоткуда появился ты, взрыв из прошлого, человек, которого я никогда по-настоящему не переставала любить. Сегодня я чувствовала себя дешёвкой не потому, что сказала, что люблю тебя, а потому, что за все годы, проведенные с Томом, я никогда не признавалась ему, как много ты значил для меня, и что даже в его объятиях я иногда – в основном в начале – продолжала думать о тебе, - сказала она, не давая возможности прервать себя.
На некоторое время воцарилась тишина. Я ответил своим признанием.
— Мария, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я делал то же самое с Сэнди и несколькими подругами, которые у меня были до неё. Ты всегда была рядом с ними. Я просто не испытываю такого же чувства вины из-за того, что мне приходится жить своей жизнью. Я покончил с Сэнди и моим испорченным браком. Сейчас есть только ты и то, что я чувствую к тебе, - осторожно сказал я.
Последовало ещё одно молчание.
— Мы можем пока оставить всё как есть? И, может быть, поговорим об этом в следующие выходные, когда мы встретимся? - спросила Мария.
— Это хороший план. Я позвоню тебе позже на этой неделе.
Мы снова встретились на следующей неделе. Я сел за руль, и мы отправились в тихий ресторанчик. При встрече Мария подарила мне приятный поцелуй, который длился несколько секунд, за которым последовали сердечные объятия. Я почувствовал много нежности в этом простом жесте. Это задало настроение на весь вечер.
Во время еды Мария настояла, чтобы я выпил с ней немного вина. Я поколебался, а затем решил, что всегда могу снять номер в отеле позже этой ночью.
После нашего признания в любви мы весь вечер были очень чувствительны. Наш разговор больше касался того, что мы ожидали в будущем, а не того, что мы делали вместе, когда были моложе. Вечер пролетел так быстро, что первое, что я понял, это то, что еда была закончена, бутылка вина опустела, и пришло время покинуть ресторан. Я выпил три бокала вина и никак не мог сесть за руль своей машины. Я так и сказал Марии.
— Это безумие! Ты не можешь взять такси до своего города, - сказала она.
— Нет, я просто найду поблизости мотель, ничего страшного!
— Забудь о мотеле. В моём большом доме много комнат. Сегодня ты останешься у меня, и точка, - ответила Мария.
И вот через несколько минут я оказался у её дома. Она открыла ещё одну бутылку вина, и мы сели на диван. Мы оба были совершенно подавлены, немного смущены или даже охвачены паникой из-за такого развития событий.
Через некоторое время я поднял свой бокал и предложил тост.
— Тост за замечательную женщину, - сказал я.
Мария покраснела.
— Тост за красивого мужчину, который приносит надежду на будущее, - ответила она.
Мы отхлебнули из бокалов и поставили их на кофейный столик, глядя друг на друга с застенчивой улыбкой на лицах.
Повинуясь импульсу, я наклонился к ней и начал нежно, осторожно целовать. В считанные секунды поцелуй превратился в интенсивный сеанс объятий на диване. Я почти уверен, что у Марии было много нерастраченных сексуальных эмоций, которые проявились в этом страстном поцелуе. Мы приклеились друг к другу, и годы разлуки исчезли из наших мыслей. Мы снова были двумя безумно влюблёнными возбуждёнными подростками. Я не могу вспомнить, кто что начал, но вскоре наши руки исследовали тела друг друга. Я пришёл к этому осознанию, когда моя рука коснулась её груди, и я почувствовал, как её рука опустилась к моей промежности, схватив мой затвердевший член. С этого момента нас ничто не могло остановить.
Моя рука опустилась к подолу юбки и начала исследовать внутреннюю сторону бёдер. Мария ахнула, когда мои пальцы, наконец, дотянулись и коснулись киски через ткань трусиков.
Мы перестали целоваться и посмотрели друг на друга. Я увидел вожделение на её лице, и оно было взаимно.
— Мария, я люблю тебя, ты мне нужна!
Она встала с дивана и подняла меня.
— Пойдём! Я тоже этого хочу, - сказала она, потянув меня в свою спальню.
Там мы разделись, не теряя ни секунды. Без церемоний я обнял её и повёл на кровать. Я толкнул её на спину и оставил дорожку поцелуев от её губ к груди, а затем вниз, к её киске.
Мария больше не была стройным подростком, которого я знал, а зрелой женщиной с обилием мягких изгибов. Это было похоже на новое её открытие.
Когда мои губы соприкоснулись с губками её киски, она ахнула. Она была невероятно мокрой. Я вдруг понял, что, будучи подростком, я никогда не лизал её киску. Мы ещё не дошли тогда в нашем сексуальном исследовании. Она немного лизала мой член, даже брала его в рот, но мы никогда по-настоящему не занимались оральным сексом. Впервые в жизни мой язык медленно пробовал её киску, а затем поднялся, чтобы найти клитор в складке половых губ. У неё вырвался ещё один вздох.
Она стонала при каждом движении моего языка и каждом нежном облизывании клитора. Два моих пальца нашли свой путь внутри неё, когда я увеличил темп своего облизывания. В течение нескольких минут она испытала сильный оргазм, киска сжалась на моих пальцах, а бёдра рефлекторно дернулись вверх и вниз, чтобы увеличить трение моего рта о клитор.
Как только её оргазм утих, она нежно схватила меня за волосы и притянула к себе. Хотя я хотел войти в неё сразу, я всё же сопротивлялся искушению, чтобы мы могли нежно поцеловать друг друга в мягком послесвечении её первого оргазма.
Через некоторое время она слегка толкнула меня.
— Марк, я хочу тебя. Ты мне нужен. Возьми меня.
И впервые за 23 года я вошёл в неё.
Мы нежно занимались любовью всю оставшуюся ночь. Мы возродили давно потерянную любовь, которую до недавнего времени считали потерянной. Лучшими из наших занятий любовью были объятия и нежные ласки без сексуального намерения, которые следовали за нашими физическими напряжениями.
На следующее утро я проснулся с Марией, положившей руку мне на грудь, и её мягкое тело прижималось к моему боку. Она была прекрасна в этот мирный момент. Я никогда не знал её такой. В подростковом возрасте у нас было всего несколько коротких моментов сексуального экстаза, а затем приходило время возвращаться домой к родителям. Я никогда не просыпался с Марией на руках. Ещё один первый опыт.
Мы провели очень приятное утро вместе, завтракали, целовались, пили кофе, целовались, обедали, целовались, а потом занимались любовью, прежде чем мне пришлось вернуться домой.
*****************
Глава 3. Учимся смотреть в лицо прошлому и двигаться дальше
Следующие несколько недель я проводил все выходные у неё дома, и мы каждый вечер переписывались по скайпу. У нас даже было несколько сеансов с камерами, и мы мастурбировали голыми на видеокамеру.
Через месяц Мария объявила, что приедет в город в пятницу на встречу в главном офисе своей бухгалтерской фирмы. Я знал, что эта встреча была важной. Мы были так сильно влюблены, что уже говорили о невозможности жить раздельно, и в то же время невозможно каждый день ездить на работу по 90 минут. Мария предложила попроситься о переводе в главный офис. Это также позволило бы ей быть ближе к её сыну и дочери, которые также жили здесь.
Забавная штука! Мы были достаточно близки, чтобы поговорить о переезде для совместной жизни, но я всё ещё не спросил её, почему она бросила меня. Казалось, что момент никогда не подходил для того, чтобы задавать этот назойливый вопрос. В этом был такой негативный оттенок, что я никогда не находил способа задать его, не рискуя навредить нашим отношениям. Это был вопрос, который я держал в своих одиноких вечерах вдали от Марии. Находясь с ней, я говорил ей только о том, как сильно я её люблю и как хорошо мне с ней.
В четверг мы договорились встретиться в ресторане в центре города и провести выходные у меня дома.
Я терпеть не мог уборку. У меня было несколько плохих холостяцких привычек, в том числе просто складывать грязное белье в шкаф и складывать посуду в раковину, пока у меня не закончатся тарелки. Это не способ произвести впечатление на женщину на свидании, это точно.
Я только что загрузил вещи в стиральную машину и направлялся обратно в свою квартиру, когда Дженис открыла дверь своей квартиры. Её глаза были красными, и она выглядела расстроенной.
— Дженис, что-то не так?
Я видел, что ей трудно удержаться от слез.
— Мне нужно поговорить с тобой, - сказала она, всхлипывая. - Можно мне прийти?
О боже! Разбитое сердце! Моим первым побуждением было отвергнуть её требование. С нашей историей и моей новообретённой любовью к Марии, я не думал, что было бы разумно позволить ей снова использовать меня в качестве утешителя. Но в то же время она выглядела очень грустной и выказывала так много признаков огорчения. Я понял, что не могу прогнать её в том виде, в каком она была. Я был уверен, что моя любовь к Марии возобладает.
Дженис направилась прямо к дивану, села и заплакала. Я сел рядом с ней, обнял её за плечи и притянул к себе, чтобы она могла поплакать у меня на плече.
— Что случилось, Дженис?
— Я... я. ... . Я беременна, - наконец сказала она.
И заплакала ещё громче и сильнее.
Моё сердце остановилось на пару ударов. Беременна! Оставалось задать только один вопрос.
— Я отец?
К Дженис вернулось самообладание.
— Да. Я не спала ни с кем с тех пор, как встретила тебя.
— Но ты сказала мне, что принимаешь таблетки, - заявил я, сам ненавидя обвинение в своём тоне.
— У меня была инфекция, и мне пришлось принять антибиотик, когда я встретила тебя. Я не знала, что это подействует на мои таблетки, - сказала она.
Затем она снова зарыдала.
— О, Марк! Я не готова к этому. Я только начинаю учиться в колледже. Я хочу что-то делать. Я не хочу быть беременной.
Я не знал, что сказать. В принципе, я не сторонник абортов. Для меня это последнее дело. Но я также верю, что женщины могут решать, что делать со своим телом, и что, если Дженис решит так или иначе, я должен быть рядом в качестве поддержки.
Мария! Боже мой! Я только что встретил женщину своей жизни. Я встретил единственную женщину, которая, я был уверен, могла бы стать той старой леди, которая будет держать меня за руку после моей отставки. Я встретил женщину, которая состарится вместе со мной. Нет, подумай об этом позже. Сосредоточься прямо сейчас на текущей проблеме.
— Дженис, что ты собираешься делать? Это твой выбор, и я обещаю, что всегда буду с тобой. Как ты чувствуешь, что тебе надо делать?
— Я не хочу аборта, но и ребёнка тоже не хочу. У меня слишком много дел. Мне нужно закончить колледж. Мне нужно путешествовать. Я должна увидеть мир. Я не могу иметь ребёнка, - сказала она и снова заплакала.
Я считал в уме месяцы. Ребёнок, вероятно, родится осенью, прямо в середине её семестра. Но при некотором старании она, вероятно, могла бы родить ребёнка, не повредив своей учёбе. Могу ли я стать отцом? Позаботиться о ребёнке во время творческого отпуска. Это было бы выполнимо.
Мария!
Как она отреагирует на такое развитие событий? Мы только что возобновили нашу любовь друг к другу. Мы были влюблены друг в друга, но как она отреагирует на то, что в моём будущем у меня внезапно появится ребёнок? «Да, кстати, Мария, переезжай ко мне, но для ребёнка нам понадобится квартира побольше.»
Я так облажался!
Дженис перестала плакать.
— Я подумываю о том, чтобы отдать ребёнка на усыновление.
Её идея ранила меня до глубины души. Последние 15 лет я мечтал стать отцом. Слишком много противозачаточных таблеток Сэнди разрушили мою надежду. А теперь молодая женщина вынашивала моего ребёнка, и я готов был отказаться от него или от неё. Ни за что!
В ту ночь мы с Дженис оказались в постели, но не как любовники. Она нуждалась в моём успокаивающем присутствии.
На следующий день мне было очень тяжело на работе. Как зомби, я просто обслужил свой класс, сбежав, не отвечая ни на какие вопросы. Я должен был собраться с духом, чтобы встретиться с Марией и рассказать ей об этом новом событии в моей жизни. Это было слишком серьёзно, чтобы даже пытаться умолчать.
В 6:00 я вошёл в ресторан. Мария уже была там. Мы поцеловались, и я сел. Я был не очень разговорчив. Мы молча смотрели в меню. Именно тогда я понял, что Мария тоже была очень тихой. Она напряжённо сидела в кресле и едва взглянула на меня. Это не очень хорошо сказалось на остальной части вечера, зная, что у меня есть для неё ужасные новости.
— Мария, тебя что-то беспокоит? - наконец спросил я, оттягивая момент, когда мне придётся рассказать ей о своей неловкой ситуации.
Мария, прекрасная женщина, которую я любил, смотрела на меня с очень печальным выражением на лице.
— Да, собственно говоря. У меня есть для тебя тревожные новости, и я не уверена, что они тебе очень понравятся, - сказала она, едва слышно за шумом ресторана.
— Ну, давай, у меня тоже есть для тебя плохие новости.
— В чём дело?
— Нет, ты первая.
Её компания, вероятно, сообщила ей, что её просьба о переводе была отклонена. Или эта просьба на какое-то время отошла на второй план. После того, как я расскажу ей о Дженис, она, вероятно, почувствует облегчение.
— Ты уже второй раз ставишь меня в такое затруднительное положение, - начала она.
— Я просто надеюсь, что на этот раз не потеряю тебя из-за этого.
Теперь я заблудился. О чём она говорит? Мои мысли были прерваны, когда Мария продолжила:
— Я никогда не говорила тебе, почему рассталась с тобой в школе. Мои родители заставили меня. Они не думали, что ты для меня надёжный человек. Ты был слишком диким. Они думали, что ты ничего не добьёшься, и решили, что я должна быть подальше от тебя.
Так вот почему она рассталась со мной. Родители заставили её. Они были так уверены, что я плохо отношусь к Марии, что вся семья переехала. Ух ты! Было приятно наконец услышать правду. Но Мария вернула меня в настоящее.
— Когда мама поняла, что я забеременела от тебя, она рассказала об этом папе, и он решил разорвать все связи между нами. У него было постоянное предложение переехать, и он его принял. Для него ты не был подходящим мужем, и он также хотел избежать ужасного позора иметь незамужнюю беременную дочь. Что ж, ты снова это сделал. Сегодня я узнала, что беременна твоим ребёнком. Снова.
Я поперхнулся своим напитком, вода даже вылилась у меня из носа.
Мария беременна! И Дженис беременна! Что за бардак. Что мне теперь делать?
Мария подошла ближе и ударила меня по спине, пока я давился своим напитком.
— Всё в порядке, Марк. Не паникуй! Я люблю тебя, и у нас будет ребёнок, как у многих пар до нас, начиная с Адама и Евы.
— Я должна была сказать это прямо, потому что я узнала это сегодня, и я немного расстроена, но также и потому, что мои двое детей придут, чтобы встретить нас здесь. Я хотела познакомить тебя с ними, потому что мы движемся к чему-то, что их заинтересует, - сказала Мария. - Мы поговорим об этом позже, но я должна была сказать тебе сразу.
— Что ты хотел мне сказать? - спросила она после того, как я восстановил свои дыхательные функции.
— Ну, ладно... Это как будто... э-э... - начал я говорить.
— О, это Джошуа, мой малыш! - перебила меня Мария.
К нашему столику подошёл улыбающийся молодой человек.
— Джош, это Марк, мой старый школьный друг. Марк, это мой сын Джош, - представила нас Мария.
Я встал и пожал ему руку. Даже встретившись с ним впервые, он выглядел таким знакомым, что я почувствовал, что мы давно знакомы. Генетика рулит.
Мы обменивались приветствиями, когда Мария сказала нам:
— А вот и моя дочь, мой первенец.
Я уже собирался сесть, когда повернул голову в сторону нового посетителя. Это была Дженис. Я промахнулся мимо стула, упал на пол, ударился головой о соседний стол и вызвал небольшой переполох.
Как бы я ни был ошеломлён, я видел, что Дженис удивлена не меньше меня. Она стояла, разинув рот, пока Мария и Джошуа помогали мне подняться. Как только я встал, Мария представила меня Дженис.
— Дженис, это Марк, человек, о котором я тебе рассказывала. Марк, это Дженис, моя старшая, - сказала Мария.
Мы пожали друг другу руки.
Я не знаю, как точно описать этот ужин. Неловкость? Сбитые с толку? Кошмар? Всё сразу?
Когда мы с Дженис пожали друг другу руки, у нас было негласное понимание, чтобы наши отношения не касались Марии и Джошуа. Я также уверен, что Мария не хотела сразу делиться новостями о своей беременности с детьми.
И откровение Марии пролило новый свет на мои отношения с Дженис, её первенцем. Дженис ещё не знала об этом, но я был её отцом. Что за бардак! Я чувствовал себя дерьмово. Я был ничего не подозревающим подонком, извращенцем. Я спал и обрюхатил собственную дочь. Может ли моя жизнь опуститься ещё ниже? Я был опустошён.
Но сейчас было не время говорить об этом. Однако было много огромных секретов, изменяющих жизнь, которые нужно было сохранить.
К счастью, там был Джошуа, не подозревавший о напряжении за столом. Его спокойный характер заставил нас всех чувствовать себя немного лучше во время ужина. Он даже немного поддразнивал меня по поводу моих отношений с его матерью. В этом не было ничего обидного, просто немного поддразнивания, которое заставило меня сильно полюбить его, но в моем настроении я не мог ответить тем же.
К сожалению, он ушёл первым, для встречи с друзьями.
После его ухода за нашим столом воцарилась тишина.
Я люблю Марию. Я должен был признаться в том, что происходит с моей жизнью. Но здесь было не то место. Я спросил, не согласятся ли они пойти ко мне домой. Сначала Мария не была уверена, но когда Дженис ответила, что это отличная идея, Мария согласилась.
Мы запрыгнули в такси. Когда я назвал адрес, у Марии было странное выражение лица. В конце концов, это был тот же адрес, что и у её дочери.
Забавно! - сказала Мария. - Это твой адрес, Дженис.
Ни я, ни Дженис не ответили.
Поездка заняла всего пять минут, пять долгих минут.
Я заплатил за такси, и мы все вошли в здание. Дженис отпёрла входную дверь, и мы послушно поднялись на второй этаж. Дженис шла впереди и остановилась перед моей дверью. Ошеломлённая, Мария посмотрела на следующую дверь по коридору, дверь Дженис. Я взял ключ и отпер дверь.
Мария, Дженис и я молча вошли в мою квартиру.
— Дамы, присаживайтесь. Я пойду возьму пару кружек пива, и нам нужно поговорить.
Мария и Дженис сидели на диване. Через минуту я вернулся и дал каждому из них по пиву.
Я не знаю, как много Дженис рассказала своей маме и что Мария могла рассказать Дженис, но у меня было плохое предчувствие, что я был единственным, у кого была вся информация, и что это был мой долг - рассказать о беспорядке, в котором мы оказались.
Я не всё на свете умею, но я не трус. Давайте сначала разберёмся с худшим.
— Мария, Дженис, я должен прояснить ситуацию и рассказать вам, что происходит. У каждого из вас есть часть правды, но не вся. Мне неприятно говорить то, что я скажу, потому что это может заставить меня снова потерять женщину, которую я люблю.
Я посмотрел на обеих своих девочек. Одна была любовью всей моей жизни, а другая - моей дочерью и жертвой печального поворота судьбы.
— Дженис, я начну с тебя, - сказала я.
— Из того, что твоя мать сказала мне сегодня, я верю, что ты моя дочь.
Как только я это сказал, Мария и Дженис одновременно вскочили с дивана и заговорили.
— Нет, этого не может быть, - сказала Дженис.
— Нет, это неправда, - сказала Мария.
Мы с Дженис повернулись к Марии.
— Но ты сказала, что ты забеременела от меня в старшей школе!
— Да, это так. Но я была так расстроена после того, как рассталась с тобой, и из-за переезда, и из-за взаимных обвинений... Через месяц после нашего переезда у меня случился выкидыш. Я потеряла ребёнка. Как бы то ни было, Дженис всего 20 лет. Она слишком молода, - сказала Мария.
Мы с Дженис сели на свои места. Вы можете произнести по буквам "облегчение"?
Понимание пришло к Марии.
— О Боже мой! У меня не было времени закончить и рассказать тебе. Ты думал, что Дженис - твоя дочь. Вот почему ты весь вечер молчал и вёл себя так странно.
— Да, отчасти. У меня были и другие причины, - ответил я.
Мария откинулась на спинку стула и начала хихикать.
— Я думала, что это те новости, о которых я говорила тебе раньше.
— Это и многое другое, - сказал я.
Я посмотрел на Дженис.
— Я ошибался насчет тебя, и теперь я чувствую себя немного лучше.
Затем я повернулся к Марии.
— Мария, как ты, вероятно, догадываешься, Дженис - моя соседка... Мария, я люблю тебя всем сердцем, и то, что ты сказала мне раньше, - фантастическая новость, но. ..
Замолчал я, не решаясь продолжать.
Моё "но" стёрло улыбку, появившуюся на лице Марии.
Вместо того, чтобы закончить фразу, я повернулась к Дженис.
— Дженис, я люблю твою маму всем сердцем. Я принадлежу ей всем сердцем и душой. Твоя мама сказала мне раньше в ресторане, что она беременна... моим ребёнком.
Это откровение ошеломило Дженис. Она посмотрела на меня измученно. Затем она посмотрела на свою мать, которая снова улыбнулась моему признанию в любви. К удивлению Марии, но не моему, Дженис обхватила голову руками и заплакала.
Мария обняла её за плечи.
— Всё в порядке, Джаджа! Это не изменит моей любви к тебе и Джошу, - сказала она, не подозревая о настоящей драме, скрывающейся за слезами Дженис.
Дженис осторожно высвободилась из объятий матери, схватила сумочку и встала.
— Мне пора домой, мама! - сказала она матери.
Затем она повернулась ко мне. - Скажи ей, или это сделаю я.
Она бросилась к двери и вышла, вызвав у Марии видимую смесь эмоций, в основном удивление и печаль.
Мария повернулась ко мне.
— Марк, мне так жаль. Я не могу поверить, что она так тяжело это восприняла. Я действительно думала, что она счастлива, что я встретила мужчину и влюбилась в него. Хотя тебе следовало позволить мне сообщить эту новость моим детям. В конце концов, ты всё ещё незнакомец... - сказала она, искоса взглянув на меня.
— Вряд ли, Мария, вряд ли. Я знаю Дженис уже много месяцев. В конце концов, она моя соседка...
Мария неуверенно посмотрела на меня.
— Мы подружились, когда я помог ей с жестоким парнем, - начал я говорить.
— Настоящий хороший друг!
Часть головоломки, наконец, начала складываться в голове Марии. Её рот широко открылся в "О" осознания.
— Ты имеешь в виду... ты хочешь сказать, что... - начала она.
— Да! Мы с Дженис были любовниками... до того, как я встретил тебя, - ответил я на её незаданный вопрос. Я знал, что впереди будет ещё более обидное признание.
— Мария, я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя так же сильно, как любил, когда мы были моложе. Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. В моих мыслях и в моём сердце есть только ты. Я хочу быть твоим навсегда, и я хочу, чтобы ты была моей навсегда. И я должен быть честным. Ты знала, что я встречался с женщиной ещё до того, как мы встретились. Она была единственной женщиной после моего развода и до того, как я встретил тебя... снова. Боже мой! Мария, этой женщиной была Дженис, твоя дочь.
Наконец я нашёл в себе мужество сказать ей об этом. И я также знал, что мне ещё предстоит сказать.
Мария упала на диван, подальше от меня, и плакала.
— Какой беспорядок! - повторяла она.
Наконец я набрался смелости сесть рядом с ней, обнял её и начал успокаивать.
Потребовалось несколько минут, чтобы её рыдания утихли. Теперь пришло время поговорить о настоящей проблеме.
— Мария, ты понимаешь, как сильно я тебя люблю?
— Да! - ответила Мария, всхлипывая.
— Ты любишь меня так же сильно?
— Да! - пробормотала она, положив голову мне на плечо. Затем она посмотрела на меня и сказала - Да! - более решительно.
— Вот оно! - подумал я.
— Неделю назад Дженис пришла ко мне с очень тревожной новостью. Она сказала мне, что беременна.
У Марии сразу же появился материнский рефлекс. Она выпрямилась на диване.
— Что? Моя дочь беременна и не говорит мне об этом? Что с ней такое? Она должна знать, что я помогу ей, чем смогу, - сказала Мария.
Затем она посмотрела на меня с явной обидой.
— Почему она сказала это тебе, а не мне?
Так оно и было.
— Потому что она думает, что я отец, - ответил я, готовый ко всему.
Потребовалось несколько секунд, чтобы мой ответ дошёл до Марии. Я видел. Я всё это время наблюдал за её реакцией.
Трудно описать все эмоции, которые я видел на её лице. Сначала нерешительность, затем искренняя обида, а затем решительный взгляд!
Она встала, посмотрела на меня и сильно ударила по лицу. Затем она вышла из квартиры, не сказав ни слова.
У меня не было сил окликнуть её. Я просто сидел, потягивая пиво, празднуя очередную потерянную любовь.
Я догадался, что мать и дочь теперь стояли лицом к лицу. Я не мог понять, о чём они могли говорить, но одно было ясно: они убавили громкость, так как я ничего не мог услышать из соседней квартиры. Наверное, слёзы не производят шума. Мои - нет.
Мне с трудом удавалось сохранять ясность мыслей. В какой-то момент мне представилось, как мечусь по соседству, стучусь в дверь квартиры Дженис, крича о своей любви к Марии. В следующий раз я был в своей квартире, где мне подавали иск об отцовстве, обременённый алиментами на ребёнка без любви, которая сопутствует отцовству.
Я растянулся на диване, страстно желая в последний раз пообщаться с двумя моими девочками, но нашел только подушку в качестве компаньонки. Мария, я так тебя люблю. Я любил тебя всю свою жизнь, никогда не переставал любить. Почему этот кошмар ДОЛЖЕН был случиться с нами снова?
Я услышал тихий стук в дверь: Мария? Не потрудившись заглянуть в глазок, я открыл дверь. Там стоял мрачный Джошуа. Не дожидаясь приглашения, он прошёл мимо меня и сел в кресло.
— Мужик! У тебя неприятности! Я видел много вещей, которые происходили в общежитии, но такого не случалось, - сказал он. - Не стой там просто так, старина! Закрой дверь и сядь.
Я был рад, что он не ударил меня сразу. Я не был уверен, что заслуживаю такой участи, но то, как я себя чувствовал и как развивался вечер, я почти ожидал этого. Как заключённый в свою последнюю ночь, я вернулся к дивану и сгорбился там.
— Ты любишь мою маму?
— Да! Я люблю её. Я сделаю всё, чтобы стереть всё, что произошло за последние шесть месяцев, кроме встречи с твоей матерью. Я хочу, наконец, получить шанс быть с ней навсегда. Я люблю её всей душой, - ответил я.
— Ты любишь Дженис?
— Мне нравится Дженис. Но это не любовь, не та любовь, которую я испытываю к твоей матери, Джошуа. Как только я встретил твою мать, я разорвал отношения с Дженис. Поверь мне, Джошуа, Дженис не стоит между мной и твоей мамой, - честно сказал я.
Джошуа посмотрел на меня, не говоря ни слова. Я чувствовал, что он не враг. Он казался довольно крутым для такого молодого человека и столкнулся с такой хреновой ситуацией. Мария и Том проделали действительно хорошую работу, подумал я.
— И что ты собираешься делать?
— Я знаю, что твоя мать действительно ранена и больше не хочет иметь со мной ничего общего. Но я продолжаю думать, что лучше всего было бы, если бы Дженис отдала своего ребёнка... - Я видел, как нахмурилось лицо Джошуа. -. .. чтобы мы с твоей матерью могли усыновить его и вырастить его или её вместе с нашими детьми. Я люблю твою маму и думаю, что мы сможем вырастить обоих детей. Но, Джошуа, я боюсь, что это выдача желаемого за действительное.
Джошуа снова сидел, не говоря ни слова, казалось, размышляя над моим решением. Наконец он встал.
— Сейчас я собираюсь навестить маму и сестру. Нам есть о чём поговорить. Чувак, ты такой хреновый. Но в следующий раз, когда мы встретимся, пожалуйста, зови меня Джош, а не Джошуа, - сказал он.
Эта последняя фраза очень подняла мой дух. Я понял, что у меня есть союзник. Следующий час я провёл в беспокойстве и страхе, но мои размышления были менее мрачными. Джошуа дал мне надежду.
Через час, ближе к полуночи, я услышал ещё один стук в дверь. На этот раз я посмотрел в глазок. Там была вся семья. Я открыл дверь, боясь того, что будет дальше.
Я открыл дверь и сразу увидел, что Мария много плакала, и её глаза были красными от пролитых слёз. Но в данный момент я не мог её понять. Она казалась отстранённой, но в то же время смотрела прямо на меня. Я не мог понять её настроения. Она не казалась злой, что было хорошим знаком. Она не казалась очень любящей, чего я и боялся. На её лице была печаль и ожидание.
— Первый пункт, - сказал Джошуа. - Он смотрел только на тебя, мама!
И Джошуа протолкался в квартиру, за ним последовали Дженис, которая выглядела очень подавленной, и Мария.
Однако я остановил Марию на пороге, мягко схватив её за руку.
— Мария! К какому бы решению ты ни пришла, помни, что я люблю тебя так, как никогда раньше никого не любил, - сказал я.
Она посмотрела на меня и просто сжала мою руку, прежде чем сесть на диван с Джошуа и Дженис.
Я не знаю, был ли у них сценарий до того, как они пришли, но этот беспорядок был в значительной степени моим собственным, и я решил, что должен быть тем, кто первым сломает лёд. Я действительно не знал, что делать, всё было так далеко от моего прошлого опыта, но я должен был сказать, что я хочу, чтобы произошло дальше.
— Это действительно хреновая ситуация, и я готов столкнуться с тем, что вы решили. Мария, я слишком сильно люблю тебя, чтобы идти против твоих желаний. Ты можешь снова разбить моё сердце, но это не имеет значения. Всё, что имеет значение, - это то, что ты считаешь правильным. Дженис, как я уже говорил тебе, я готов признать своё отцовство. Ты слишком молода, чтобы заниматься ребёнком. У тебя так много всего впереди. Роди ребёнка, и я позабочусь о нём. У тебя будет выбор: быть частью того, как я воспитываю ребёнка, или быть полностью отрезанной от него. То же самое относится и к тебе, Мария. Я могу сам позаботиться о ребёнке, даже если мне придётся нанять няню.
— Да, точно! И няня окажется беременной в течение года, - сказал Джош.
Я повернулся к нему, готовый ударить в ответ. Но я видел его озорную улыбку. Я успокоился.
— Давайте, девочки, вперёд! Я готов на всё, что вы бросите на меня, - сказал я.
Мария и Дженис посмотрели друг на друга, и между ними возникло понимание. Затем Дженис повернулась ко мне.
— Я согласна с твоей идеей, - сказала она.
— У меня будет ребёнок, и я дам тебе все права на опекунство, и я ожидаю, что ты не будешь просить алиментов на ребёнка. Во всяком случае, у меня нет денег, чтобы платить. Я... я... очень хотела бы, чтобы я могла время от времени видеться с ребёнком. В конце концов, тебе придётся сказать ребёнку, что я мать. С тобой всё будет в порядке?
— Совершенно верно, Дженис! Я готов сам позаботиться о ребёнке. Что касается раскрытия твоего материнства, мы позаботимся об этом, когда возникнет такая необходимость. Мы будем решать вместе, - ответил я.
— За последние несколько месяцев я узнал, что ты очень милая молодая леди, и я клянусь тебе, что ты будешь частью жизни ребёнка столько, сколько захочешь. У тебя есть ещё просьбы, вопросы?
— Нет! - сказала она. - Я выполнила свою часть. Теперь это между тобой и мамой.
На этой последней фразе она встала и направилась к двери, за ней последовал Джош.
Это оставило нас с Марией наедине для последней конфронтации.
Я посмотрел на неё, полный ожиданий. Её лицо всё ещё было непроницаемой маской. Боже! Я люблю её и поклялся себе, что, будь у меня шанс, я научился бы читать её лучше.
— Вы все вместе уже вынесли вердикт, - догадался я.
Она просто кивнула, впервые посмотрев прямо на меня.
— И что?
Некоторое время она не произносила ни слова, просто смотрела на меня. Враждебность исчезла, но её лицо было печальным и неуверенным. Я встал и опустился перед ней на колени.
— Могу я рискнуть высказать ещё одно предположение?
И снова она просто кивнула.
— Ты поняла, что я всегда был правдив, никогда никому не лгал, что я действительно люблю тебя, и решила, что мы будем вместе заботиться о двух детях, - сказал я с большой надеждой.
Её взгляд утратил суровость, когда я заговорил. Он был наполнен любовью.
— Да! - просто ответила она.
*********************
ЭПИЛОГ
Два месяца спустя мы с Марией поженились на гражданской церемонии в мэрии. Это было немного быстро, но таким образом мы избежали того, чтобы Мария и Дженис показали свою беременность перед семьями. Мои родители были вне себя от радости по поводу возвращения Марии в лоно семьи. Родители Марии были немного осторожнее, им всё ещё приходилось смиряться с тем фактом, что я не был тем негодяем, которым, как они думали, я стану. Её отец отдавал невесту, и настороженность её мамы постепенно таяла.
Кроме Дженис, Джоша, Марии и меня, никто не знал о будущих детях. Позже мы приняли семейное решение ничего не говорить о моей роли в беременности Дженис. Это было бы слишком для всех родителей.
Через шесть месяцев после свадьбы Дженис родила красивую 7-фунтовую плачущую девочку, и мы сразу же удочерили её. Через три недели у Марии родился наш мальчик. Мы договорились назвать его Томом, в честь покойного мужа Марии.
В свидетельствах о рождении указано, что я отец обоих детей.
Жизнь хороша!