Он лежал на кровати. Его медовое тело источало пьянящий аромат возбуждения. Сияющие лазурные глаза были прикрыты, а щёки горели румянцем смущения. Девственник, сегодня Вишнякову достался девственник!
Миша давно мечтал завладеть этим парнем, его душой, его телом. Целый год брюнет, который вёл до этого активную сексуальную жизнь, ни с кем не спал. Он не хотел ранить чувства своего парня. Мишка влюбился. До беспамятства, до колик в сердце, до дрожи в ногах. Каждый раз, когда он видел блондинистую голову, мелькающую поблизости, ему хотелось подлететь к парню своей мечты и впиться в его пухлые разовые губки страстным поцелуем, чтобы доказать Нике, что он его полноправный владелец, что он никому не отдаст этот светлый комочек чувств. Никита заставлял Мишу чувствовать. Чувствовать его до этого пустую и однообразную жизнь.
И вот сейчас Вишняков смотрел на маленькую капельку пота, которая, нежно очертив шею, остановилась в ямочке ключиц, соблазнительно блестя в свете ароматных свеч, расставленных по всему полу и шкафам. Брюнет нежно слизнул капельку и спустился к твёрдым соскам Ники, посасывая их и сминая пальцами.
- Миш, мне так хорошо! Ах... - лицо блондина исказилось в муках наслаждения, которое доставляли ему терзающие парня пальцы и губы... Ох, эти губы...
Михаил похабно улыбнулся.
- Покажи мне своё тело, - Вишняков поддел резинку боксёров Морозова и скользнул ладонью внутрь, крепко обхватывая возбуждённый член.
- Боже... - Никитка захлебнулся собственным дыханием, и его голос сорвался в протяжно-низкий стон, когда Миша начал жестко, технично двигать ладонью по всей длине, каждый раз чуть задерживая руку и жёстко массируя головку большим пальцем.
- Ну-ну, у тебя же крышу сносит от этого, - зашептал брюнет, приникая к гладкой, чуть влажной коже на шее возбуждённого блондина и этим контрастом нежных прикосновений губ и языка и яростных движений руки доводя того до исступления.
Поддавшись смеси паники от осознания скорой потери девственности и пронзительного удовольствия, Ника даже не заметил, как Миша расправился со своими боксёрами, одним движением стянув их и освободив тем самым болезненно ноющий член. Опомнился Морозов, только когда брюнет начал раздвигать его плотно сжатые колени.
- Нет! - истерично заорал блондин, широко раскрыв глаза.
Михаил даже не понял, каким образом его недолюбовник оказался в другом конце комнаты.
- Никитка, что ты делаешь? - изумлённо спросил брюнет, гладя на трясущегося от страха парня.
Морозов испуганно зыркнул из-за своего "укрытия" на Мишу и пролепетал:
- А ты сам подумай! Чёрт, у тебя такой большой... Прям болт, а не член... Может, сегодня лучше займёмся оральным сексом, а таким, - многозначительно протянул Ника, - как-нибудь потом?
Сначала Миша был обескуражен, потом подавлен, а после впал в ярость.
- Никиточка, - кровожадно зашептал он, медленно подкрадываясь к обнажённому блондину, - я целый год за тобой ухаживал, целый год не занимался сексом. Вчера ты мне чётко дал понять, что не против секса...
Ника покраснел, припомнив, как провокационно тёрся обхваченной тонкой тканью обтягивающих джинсов задницей о член Вишнякова на дискотеке, но его смущение быстро сменил страх от вида приближающегося любовника. Тот просто рвал и метал. Он прорычал:
- Не смей мне отказывать!
Миша резко рванул вперёд, набросившись на блондина, как дикий зверь. Дикий, похотливый зверь. Схватив брыкающегося парня в охапку, брюнет неромантично бросил его на кровать. Попытавшийся снова уйти, Ника был пленён кругом цепкого объятия Михаила.
- Милый, солнышко! - произнёс немного пришедший в себя Вишняков. - Раздвинь ножки! Обещаю, я не сделаю тебе больно! Только доверься мне...
Но тот был другого мнения на этот счёт. Он больно укусил брюнета за локоть и снова попытался вырваться, но, несмотря на боль, Миша продолжал удерживать его.
- Солнце, ну не делай так больше... Прошу, зайчик, раздвинь ножки. Тебе будет приятно.
Никита вдруг остановился, его щёки порозовели, и он смущённо прикрыл глаза.
- Хорошо... - его покорный голос, пропитанный нотками возбуждения, послужил для Вишнякова сигналом к действию.
Он заново стал изучать губы своего парня, его чувствительную шею, часто и рвано вздымающуюся грудь. Ника стонал, извивался под его нежными, трепетными ласками, стонал и ласкал кончиками пальцев спину Вишнякова. На этот раз попытка раздвинуть блондину ноги увенчалась успехом. Брюнет увидел бледно-розовое, подрагивающее колечко ануса и, не сдерживая себя больше, потянулся рукой к этому чувственному месту, чтобы ощутить девственную тесноту внутри.
Но тут каким-то невероятным образом Ника извернулся и оказался сверху, прямо над Мишкой! Вишняков неверяще уставился на ехидную мордочку Морозова.
- Дурак ты, Вишняков, - прошептал тот, прикусывая мочку уха Миши, - доверчивый... А теперь, котик, раздвинь ноги.