Маша то и дело вздрагивала. Не смотря на то, что в этой маленькой, грязной комнате было невыносимо жарко, её била дрожь. Она не знала сколько провела здесь времени уже, но подозревала, что не менее часа.
Этот день был одним из самых прекрасным в ее жизни. Признание в любви... Бурная ночь с шикарным иностранцем — секс на террасе, в бассейне, в кровати, на полу... Завтрак в постель... Нежности, обнимашки, комплименты... Часовой перелёт из Канкуна в Бельмопан, столицу Белиза, где он обещал ей еще несколько таких же прекрасных дней. Как такой день мог закончиться этим? Как вообще этот долгожданный отпуск мог привести ее сюда? Это никак не лезло в голову девушки.
Когда в очереди на регистрацию к ним, а точнее только к ней, подошли люди в форме и поздоровались, она была абсолютно спокойна, ведь знала, что Джефф её защитит от всего. Не смотря на то, что знакомы они были всего неделю, Маша чувствовала, что это ее человек, возможно даже настоящая любовь.
Но он не защитил ее, даже не попытался. Когда люди в форме взяли ее чемодан, а саму ее под руки стали уводить, она развернулась к Джеффу и выкрикнула его имя — к ее ужасу, он сделал вид, что они даже не знакомы... Эта картина так и стояла перед ее глазами. По щекам еще текли слёзы, но уже не так сильно, как это было полчаса назад.
Маша точно знала, что это какая то ошибка, она ведь не сделала ничего плохого. В этой стране она впервые в жизни, почему на нее надели наручники, привели в эту комнату, усадили на стул и ушли? Руки ее были пристегнуты за спиной, отчего плечи уже ныли довольно сильно. Ее коротенькое желтое платье задралось довольно высоко, почти обнажив бедра. Она попыталась поправить его, но в наручниках этого сделать было невозможно.
Маша вскрикнула от неожиданности, когда дверь распахнулась и в комнату вошел мужчина в костюме. Внешность у него была европейской, неискренняя улыбка, белоснежные зубы — всё в нём выдавало уроженца США, а когда он заговорил, Маша уже в этом не сомневалась. Она невольно вспомнила Джеффа — именно с таким акцентом разговаривал тот.
— Вы говорите на английском? — спросил мужчина усаживаясь за стол перед ней
— Да — тихо ответила Маша
— Прекрасно. Меня зовут Кевин Адамс, я буду Вашим адвокатом. Перед тем как мы начнем, Вы должны ответить мне всего лишь на один вопрос, но ответить честно. Поверьте, это очень важно. От Вашей честности зависит то, как мы будем строить Вашу защиту в этом нелегком деле.
Маша хотела спросить, о каком вообще деле идет речь, но он ее перебил.
— То, что было в Вашей сумке, принадлежит Вам?
Маша невольно начала вспоминать содержимое своей дорожной сумки, но не смогла припомнить ничего, даже отдаленно напоминающее что либо незаконное.
— Что именно Вы имеете в виду — спросила она
— Героин. Он Ваш?
Внутри у Маши как будто взорвалась бомба. Она громко вздохнула, начала задыхаться, в глазах ее был неподдельный ужас, который Кевин заметил.
— Так я и думал — сказал он — на курьера Вы не похожи. Да и никакой курьер не станет ввозить 200 грамм героина в страну, где где казнят и за гораздо меньшее количество. Слишком много для собственного употребления и слишком мало для работы курьера. Тем более что он даже не был спрятан, просто лежал среди личных вещей.
На слове «казнят» у Маши случился приступ. Она знала что такое панические атаки, пару раз они случались и с ней, но это было совсем другое. Ее всю затрясло, воздуха не хватало, она несколько раз очень громко вздохнула и... разрыдалась, так сильно, как не рыдала никогда в жизни.
— Я прошу Вас успокоиться, у нас всего полчаса, от того, что я Вам скажу, зависит Ваша жизнь, примите это. У Вас есть хороший шанс не только не умереть здесь, но и быть оправданной и спокойно уехать к себе домой уже через неделю.
Эти слова немного ее успокоили, она еще всхлипывала, но уже гораздо тише.
— Чей это героин? — успокаивающим тоном спросил он — Вы оставляли сумку без присмотра?
Тут всё стало на свои места... Джефф — он сегодня утром отправил Машу вниз, выписываться из гостиницы, сказав что сам вынесет сумки. Он задержался там на гораздо большее время, нежели было необходимо чтобы взять сумки и выйти. Да и вообще странным было само его желание спускаться вниз по отдельности. Как она могла быть так слепа? Вчера ночью он сказал что любит ее. Маша умом понимала всё, но не могла в это поверить..
— Этот парень... Джеффри... сегодня он...
— Всё понятно, снова перебил ее адвокат. Вы познакомились с красивым парнем несколько дней назад, он предложил вам поездку в Белиз на пару дней. Все так было?
— Да — почти шепотом ответила Маша
— Эта схема здесь очень распространена... Девушке подбрасывают наркотики, потом анонимный звонок в полицию, сообщают приметы девушки и говорят что при ней наркотики. Пока Вас задерживают и проводят обыск вещей — настоящий курьер, может и не один, спокойно проходит контроль.
Маша поняла, что сама слышала про такую схему, может видела в каком то фильме. Как она могла быть такой наивной? Как этот человек мог сделать с ней такое? Да любой мужчина мать родную продал бы за ночь с такой шикарной девушкой.
А Маша была шикарной... Правильное питание и 5 тренировок в неделю сделали ее тело просто идеальной формы. Прибавить к этому очень хорошую генетику в виде прекрасной груди третьего размера, которая досталась ей от матери и невинное личико с пухлыми губками, с чертами красавца-отца — Маша была воплощением красоты и сексуальности.
Фотографии в нижнем белье, купальниках и платьях с откровенным декольте позволили ей собрать десятки тысяч подписчиков в инстаграм, что в свою очередь позволило в свои 23 года быть полностью самостоятельной девушкой и зарабатывать неплохие деньги на рекламе в ее аккаунте.
Мужчины предлагали ей просто баснословные суммы за секс, а этому она готова была отдаваться бесплатно и сколько угодно, как он мог сделать с ней такое?
Голос адвоката оторвал ее от этих размышлений...
— К счастью, как я уже говорил, у Вас есть очень хороший шанс избежать любых проблем. По закону этой страны, полиция должна предъявить доказательства вашей вины в течении недели с момента задержания. Другими словами — они должны доказать, что эти наркотики принадлежали именно Вам, что вам их не подбросили, скажем, они же. Доказать это они смогут только в том случае, если Вы сами в этом признаетесь. — он сделал акцент на слове Вы. — но если будете придерживаться истории с парнем, дадите его описание и всё что о нем успели узнать — через неделю вас просто отпустят. — он придвинулся ближе к ней и Маша заметила, как его взгляд на долю секунды опустился на ее декольте. — теперь слушайте меня ОСОБЕННО внимательно — ничего, слышите, ничего не вздумайте подписывать из того, что не понимаете, вам ясно?
Маша поняла не сразу, она хоть и хорошо говорила на английском, но всё же это не был ее родной язык. Увидев в ее глазах замешательство, Кевин сказал:
— Если вам дадут на подпись документ, написанный на английском языке — внимательно его прочитайте и можете подписать, если согласны. Но если документ будет на испанском... Вы говорите на испанском? — спросил он
— Нет — ответила Маша
— Так вот, если документ будет на испанском или любом другом языке, которого вы не знаете — даже не трогайте ручку. Не вздумайте даже брать его в руки — просите английский, требуйте его и не доверяйте переводчикам — это может быть подстава. Подписав документ на неизвестном Вам языке, вы можете случайно сознаться не только в перевозке героина, но и в нескольких нераскрытых убийствах — они могут повесить на Вас все, что угодно, лишь бы улучшить показатели — ни в коем случае не ведитесь — вам тогда уже никто не поможет... — с этими словами он встал из за стола — мне пора, надеюсь увидимся через неделю на слушании. Помните что я Вам сказал — будьте аккуратны с подписью документов...
Мужчина вышел и закрыл за собой дверь.Маша так и осталась сидеть на стуле с наручниками за спиной. Боль в плечах стала почти невыносимой. Сколько она так сидит уже? Час? Два? Три? Почти сразу же дверь вновь открылась и в комнату вошел невысокий мужчина в форме, латиноамериканец. Маша сразу узнала в нем представителя местной полиции.
Мужчина не поздоровался, не сказал ни слова, мельком взглянул на заплаканную красавицу, сел перед ней за стол, положил на стол кожаный портфель и стал там копаться. Он всем своим видом показывал, на сколько ему было наплевать на все, что тут происходит. Казалось, что такую картину — красавицу-блондинку в коротком платье, цвета ее волос, которое задралось почти до неприличия, с глубоким декольте, заплаканную и в наручниках за спиной — он видит чуть ли не ежедневно.
— Хеллоу — робко произнесла Маша, но мужчина сделал вид что ничего не слышал, даже не посмотрел на нее.
Он достал из портфеля какие-то бумаги, положил перед собой, убрал портфель, встал и обойдя стол подошел к девушке.
— Встать — приказал он
Маша с трудом поднялась и полицейский отстегнул ей наручники. Маша даже застонала от боли и приятного ощущения свободы одновременно.
— Сесть — таким же тоном сказал он
Маша села за стол, потирая затекшие запястья. Мужчина достал из стопки листок бумаги с текстом и подвинул к ней. Делая это, его взгляд опустился на Машину грудь и глаза заметно расширились. Видимо он только сейчас заметил красоту, которая сидела перед ним. Все так же держа листок бумаги протянутым к ней, он опустил глаза вниз, на Машины ноги, вернулся взглядом к груди и лишь потом посмотрел на лицо. Маша успела заметить как он чуть качнул головой вправо и приподнял одну бровь — жест, на всех языках и всех культурах означающий ничто иное, как ВАУ! Маше стало жутко неприятно от этого. Но еще более неприятно ей стало, когда она посмотрела на листок — он был полностью на испанском. Внутри у девушки всё сжалось.
— Подпиши здесь — мужчина указал на место в листе — и здесь — он указал на другое место и протянул ей шариковую ручку.
Секунду Маша колебалась.
— Я не понимаю что здесь написано, можно мне английскую версию? — робко спросила она
— Нет английской версии, подписывай что дают и покончим с этим. — отрезал он.
Каждое его слово звучало как приказ, очевидно было что этот человек военный.
— Дайте мне английскую или русскую версию, я прочитаю и, возможно, подпишу. Я не буду подписывать того, что не могу прочитать
— Читай — ответил он
— Не могу, я не понимаю что тут написано, а потому ничего не буду подписывать.
Мужчина устало выдохнул и подошел к ней
— Встать, руки за спину — приказал он
Маша невольно подчинилась и он вновь сковал ее руки наручниками за спиной. Он взял ее за плечо и надавил вниз — Маша вновь опустилась на стул. Он постоял еще несколько секунд, не убирая руки с плеча девушки. Ей показалось, что его дыхание стало более глубоким и частым.
Внезапно он резко опустил руку в декольте девушки, под платье и лифчик, схватил рукой одну из ее грудей и сжал с такой силой, что Маша невольно закричала изо всей силы. Он наклонился к ее уху, продолжая безжалостно сжимать её грудь и прошептал
— Ты, сука, подпишешь всё, что я тебе скажу. Я допрашивал людей на войне и мне небыло в этом равных. Ты знаешь, что болевой порог у женщин гораздо выше, чем у мужчин, но при этом существует почти в 2 раза больше способов сделать женщине по настоящему больно, по этому женщин допрашивать намного легче, а таких как ты еще и приятно. — с этими словами он сжал девушке грудь с такой силой, что крик Маши перерос в пронзительный визг. Через несколько секунд он отпустил грудь и убрал руку.
Маша могла ожидать чего угодно, но только не сексуального насилия со стороны полицейских.но мужчина медленно опустил трусы вниз. Его член, относительно тонкий, до довольно длинный, выпрыгнул из сдерживающего его белья и как будто уставился своим хищным узким глазом на беззащитную девушку. Маше на ум пришла схожесть его со змеями, которых она боялась больше всего на свете. В нос ей ударил резкий запах мужских гениталий, от которого ее чуть было не стошнило.
Только в этот момент она поняла всю серьезность ситуации, в которой оказалась. Это были не шутки и не запугивания, ее сейчас изнасилуют по настоящему.
Она зажмурила глаза и опустила голову вниз и опять зарыдала, пыталась думать о другом, но этот запах, казалось он пропитал всю комнату буквально за секунды.
Мужчина взял ее за волосы одной рукой, поднял ее голову вверх и немного подошел. Член его пульсировал в такт сердцебиению и еще около минуты он стоял просто держа эрегированный член в нескольких сантиметрах от лица девушки и заставляя ее смотреть на него и вдыхать его запах.
Неожиданно для самой Маши, он схватил ее за волосы второй рукой и вставил свой член ей в рот до самого конца, упершись лобком в нос девушки. Машу почти мгновенно вырвало, но так как рот и горло ее было полностью закрыто членом полицейского — рвота двумя мощными струями вырвалась через нос. Более неприятного ощущения девушка просто не могла себе представить. Как только первая волна рвоты из носа закончилась — мужчина вытащил из нее свой член, тем самым еще раз спровоцировав рвотный рефлекс и Маша обдала его член струей рвоты уже изо рта.
Мужчина подождал, пока Маша откашляется и немного придет в себя. Девушка, осознав то, что с ней только что произошло, хотела закричать, но полицейский тут же запихнул свой член обратно ей в горло до самого конца
— Ааагрлхххх — только и смогла произнести девушка
Он подождал пока она начнет задыхаться и только тогда вновь вытащил свой член из нее. Маша громко выдохнула, жадно вдохнула воздух и мужчина снова вставил, не давая ей возможности кричать.
Он проделал еще не менее десяти таких движений, с каждым разом на большее время перекрывая девушке доступ воздуха. На последний раз Маша почти потеряла сознание и даже успела обрадоваться этому, но он успел вытащить член из ее рта и она громко и глубоко задышала.
В этот раз он дал ей отдышаться и хорошенько откашляться, после чего немного наклонил ее вперед и начал монотонно трахать в рот, не делая никаких пауз
— Арглх... арглх... арглх... арглх... арглх... арглх... арглх... — его густые жесткие лобковые волосы лезли ей в нос, а яйца еле слышно стучали о подбородок.
Если бы в этот момент мужчина дал бы ей ту бумагу и ручку и пообещал что после подписи всё закончится — она бы ее подписала. Но он не предлагал уже ничего, просто продолжал с остервенением трахать девушку в рот.
В какой то момент Маша почувствовала, что его член стал еще более твердым. Мужчина с шумом выдохнул и стал стонать и двигаться еще быстрее. Хлюпание стало громче, из носа девушки вытекли две небольшие струйки густой светлой жидкости. До того момента Маша представить себе не могла, что сперма может вытекать из носа...
Кончив до конца, мужчина еще на некоторое время оставался у Маши во рту, пока его член не начал уменьшаться в размерах, открыв наконец девушке доступ воздуха. Когда это случилось, полицейский вытащил свой член и тут же залепил девушке звонкую пощечину.
Ничего не сказав, мужчина сел на стул напротив девушки, положил вытянутые ноги ей на колени и закурил.
Они оба молчали. Мужчина курил и не сводил глаз с бедной девушки, а смотреть там было на что. Красные от слез, рвоты и гипоксии глаза, размазанная потекшая тушь, струйки спермы и слюны, все еще вытекающие из носа и широко открытого рта на роскошную грудь. Маша в этот момент выглядела бесконечно ужасно и сексуально одновременно.
Докурив, мужчина выбросил окурок куда то за спину девушки, встал и молча подвинул металлический стол обратно перед ней. Маша решила, что сейчас он опять попросит ее подписать тот документ и с ужасом осознала, что уже готова это сделать и будь что будет.
Но полицейский убрал листок и ручку обратно в свой портфель, достал оттуда несколько пластиковых хомутов и ловко привязал ими лодыжки девушки к ножкам стула. Маша не успела опомниться, как мужчина отстегнул наручники у нее за спиной и вновь сковал ей руки, но уже пред собой. Девушка уже не чувствовала боли в плечах — страх, перед тем, что ей сейчас предстоит, затмевал любую боль.
Мужчина резко дернул Машу за скованные руки, одним движением уложил девушку животом на стол и прицепил наручники где то с противоположной стороны. Маша не видела как именно он их там зафиксировал, но было ясно что там какое то приспособление, возможно специально сделанное для таких случаев.
Теперь ноги девушки, слегка расставленные, были на полу, пристегнутые к стулу, животом она лежала на столе, а руки были вытянуты перед собой и тоже прочно там зафиксированы. Маша уже понимала, что теперь с ней будет, но все еще не могла в это поверить.
Мужчина одним резким движением опустил платье и трусики девушки вниз, оголив ее прекрасную попу. Маша попыталась успокоить саму себя. Я ведь давно уже не девственница. Что тут такого? Буквально вчера она занималась сексом с мужчиной практически в такой же позе на столе, на кухне их президентского сьюта и это ей даже нравилось. Правда тот мужчина делал все аккуратно и нежно, говорил ей приятные слова. Вчера он признался ей в любви и она готова была отдать ему всё, а потом он отправил ее сюда...
Резкая, обжигающая боль оторвала Машу от этих размышлений. Она не заметила, как полицейский вытащил ремень из своих брюк и, что было сил, ударил по круглой, нежной попе. Он с с остервенением начал пороть ее ремнем по ягодицам, оставляя с каждым ударом широкий красный след. Маша вопила и дергалась, тем самым только еще больше возбуждая своего мучителя. Несколько ударов он нанес снизу вверх, по маленькой начисто выбритой киске, которая тут же стала багровой. Мужчина не останавливался, пока вся попа девушки не стала иссиня-красной.
Маша громко выдохнула, когда мужчина остановил порку, но буквально через несколько секунд завопила с утроенной силой — предварительно смазав свой член слюной, он вставил его в узенькую попку девушки до самого конца. Он сделал это одним движением, резко и беспощадно. Маше показалось, что он просто разорвал ее пополам, ей захотелось умереть поскорее.
Мужчина медленно достал свой член из попки девушки, оставив внутри только головку и вновь резко ставил его обратно до самого конца. И вновь тысячи лезвий пронзили все внутренности девушки. Он продолжал делать это именно так — медленно вытаскивая член, затем резко ставляя его до конца. В какой то момент Маша осознала что уже не кричит, вернее кричит, но изо рта у нее слышен только какой то хрип — она сорвала голос.
После еще нескольких движений, Маша поняла, что больше не выдержит и решила попросить его дать ей те документы и подписать везде где он скажет, лишь бы это прекратилось.
— Перестаньте пожалуйста, я всё подпишу, дайте ручку и тот листочек. Я виновата, это всё я, я во всем признаюсь — так в воображении Маши звучали ее слова
— Ааааарх. ааллаа аааа аллллл аааллл — так они звучали на самом деле, ведь кольцо все еще оставалось у нее во рту.
В какой то момент девушка потеряла сознание, может, на несколько секунд, а, может, минут, но как только сознание прояснилось, она почувствовала всё ту же обжигающую боль в анусе — полицейский ждал, пока она придет в себя и только тогда продолжил изнасилование.
Как и в первый раз, в какой то момент мужчина начал стонать и с очень быстрым темпом трахая девушку в попу начал кончать. Закончив, он так же немного подержал свой пенис внутри, а после вытащил.
Маша обессилено уронила голову на холодный стол и тихо заплакала. Полицейский поднял желтое платье от Gucci вверх, вытер о него свой член и бросил обратно. Затем он по-солдатски быстро оделся и вышел, оставив обнаженную девушку на столе.
Его не было несколько минут, потом он вернулся и, к ужасу Маши, вернулся он не один. С ним вместе вошел толстый мужчина в дорогом костюме, явно сшитым на заказ. Лицо этого мужчины заставило Машу инстинктивно сжаться всем телом — маленькие, хищные глаза и все черты лица выдавали в нем явного маньяка и Машу вновь сковал ужас.
Они немного постояли перед ней, любуясь страхом в глазах молоденькой красавицы. Они что то обсуждали на испанском, Маша их не понимала, но было видно, что полицейский явно лебезит перед жирдяем.
Полицейский подошел к ней, взял за волосы и поднял вверх, чтобы ее грудь повисла в воздухе. Жирдяй стал трогать грубо лапать грудь девушки — сначала одну, потом другую. Маша явно уловила одобрительную интонацию. Все происходящее напоминало нечто вроде ужасной презентации — полицейский что то рассказывал жирдяю, а тот только кивал и одобрительно мычал.
Толстяк зашел к ней сзади, несколько секунд полюбовался раскрасневшейся попкой, бесцеремонно запустил свои толстые, сухие пальцы ей во влагалище и стал там ковыряться, молча слушая рассказы полицейского. Маше было уже не так больно, она вообще сомневалась, что ей можно сделать больнее того, что она испытывала недавно, но было до жути неприятно.
— Cincuenta mil dólares y podrás ejecutarlo tú mismo — произнес полицейский в ответ на вопрос толстяка, который то задал, не вынимая пальцев из вагины девушки
Маша почти не знала испанского, но первые слова поняла — пятьдесят тысяч долларов. Ее продавали этому жирдяю, как какое то животное. В этот момент Маша поняла, что если подпишет тот документ, то не будет ей никакой смертельной инъекции, никакого избавления и сладкого сна — будут боль и страдания не сравнимые даже с тем, что она испытала сегодня. Возможно инъекция и будет, но просто так, для отчетности. Маша к этому времени жива будет едва ли.
Толстяк немного подумал и ответил
— Mano a mano — это Маша тоже поняла, что то типа «по рукам» или «договорились»
Жирдяй наконец то оставил вагину девушки в покое, вытащил пальцы и вышел в дверь, которую открыл ему полицейский.
Маша вновь осталась одна. Теперь она уже точно знала, что ничего подписывать не будет, что бы с ней не делали. Она пообещала себе, что при появлении такой мысли сразу будет вспоминать этого жирного урода.
— Ты сделаешь это, Маша, осталось потерпеть всего лишь чуть менее семи дней — рыдая повторяла она себе