Мне было 18, когда я без родителей приехал в Москву на студенческую конференцию. Программа программой, а надо и шмотки купить: джинсы, кроссовки, футболки - всё то, без чего жизнь молодого пацана немыслима. Дело было сделано, я отправился по московским рынкам. Денег было в обрез, потому надо было не прогадать. Торговался я, как чёрт, но продавцы-кавказцы не слишком-то шли на уступки. Я понял, что могу не уложиться в бюджет. Наконец, я, кажется, нашёл более сговорчивого азера. Он был худощав, небрит, волосат, судя по рукам, лет 45 от роду, а главное, очень мил и вежлив, предложил хорошую цену:
- Да ты просто надень. И поймёшь, что это хорошие джинсы. Они будут хорошо сидеть.
- А где примерочная?
- Да здесь же. Ты что, стесняешься? Ну, давай я подержу простынку, а ты спокойно переодевайся.
Я так и стал делать. Снимаю свои штаны, а у меня трусики-плавочки... Мне как-то стыдно стало. Я посмотрел исподлобья на кавказца, а у него разве что слюни не потекли - рассматривает меня внаглую. Я стал спешить, отчего нога промахнулась, проскочила мимо штанины, и я чуть не рухнул на продавца, уткнувшись носом в его шею.
- Да ты стой спокойно, блядь! - переменился в поведении продавец. - Ну?
- Простите.
Я быстро оправился, сказал, что беру за оговоренные деньги. Стал снимать его штаны потихоньку, чтобы надеть свои. Он грубо воскликнул:
- Чего? Мои джинсы стоят в два раза дороже, - взял мои штаны и отбросил их на стул вдалеке от нас.
Я стоял перед ним в одних плавках, за его спиной и ширмочкой ходили люди, приценивались, мои уши горели, а мужик явно наслаждался своей властью надо мной. На своём языке он позвал друзей. Сбежалось сразу четверо. Он стал им что-то объяснять, а они стали ржать во весь голос:
- Да ты пидор, да?! И давно ты тут с голой жопой стоишь? Давай мы тебя согреем. Ты, наверное, замёрз?
Мои глаза налились кровью.
- Отдай штаны, - сказал я.
Он в ответ зашипел:
- Ты думаешь, что можно безнаказанно портить мой товар? Надел-снял, надел-снял? Бери, а то выебу! - он всё сильнее зверел каждую минуту, отбросил простынку, и теперь я стоял в трусах перед всеми.
- Да забирай! - я бросил джинсы ему в рожу, а сам потянулся к своим штанам.
Он перехватил мою руку:
- Плати, сучка.
Я как-то извернулся, схватил свои штаны, натянул их с ловкостью солдата и "руки в ноги". Четверо его друзей преследовали меня некоторое время, крича на весь рынок, что я пидор... Я далеко отошёл от них, затерялся в рядах, нашёл-таки джинсы подешевле, правда, уже не примеряя - на глазок. Потом направился к выходу, где меня снова встретила вся честная компания, уже малость пьяненькая.
Торговец обхватил меня за шею и стал шептать:
- Ты прости меня, брат. Ты же брат, да? Я думал, что ты плохой человек, а ты хороший. Смотри, какой хороший.
Голос торговца звучал нежно, рядом стояли его друзья, я понимал, что это добром не кончится, но страх не только щекотал мне нервы, но и возбуждал. Я просто поплыл... Он пообещал загладить вину, подарить мне эти джинсы, сказал, что не потерпит отказа. И я пошёл за ним, под конвоем его друзей.
Они зашли на склад, включили свет, закрыли дверь, дали мне джинсы на выбор и сказали, чтобы я мерил. Я начал, но один из них сказал, что прежде надо трусы хорошие купить, и дал мне померить новенькие боксёры. Я подчинился. В тот момент, когда я снял свои плавки, он просто толкнул меня на тюки с одеждой и стал входить в мою узенькую дырочку. Я орал, как резаный. Он держал меня за волосы и говорил:
- Громче, сучка, сейчас весь рынок сбежится, - но мне было всё равно, в глазах потемнело от боли.
В какой-то момент я потерял сознание, а когда очнулся, понял, что очередной кавказец удовлетворяет с помощью моего тела свою похоть.
Когда они наигрались, то отпустили меня. Но джинсы так и не отдали. Ладно, хоть свои вещи я забрал.
С той поры каждый поход на рынок у меня связан с возбуждением и желанием повторить то, что было тогда...