В тот промозглый ноябрьский день я пришёл в универ как всегда. Немного возбуждённых сокурсников я отметил сразу, но значения этому не придал, так как совершенно не понимал, отчего это, да и ажиотация была не больно-то и сильна. Не успел я перевести дух, как в коридор вошёл Илья, наш сокурсник. Он не вошёл (!), он просто вошёл, приветливый, как всегда. Но все уставились на него, тупо лыбясь и хихикая, а Женька, известный придурок, штатный шут нашего курса, его приветствовал:
- О! Юноша с пальчиком, здорово!
Илья ответил ему достаточно стандартно, без злобы, скорее буднично:
- Иди на хер.
- О, я бы пошёл, но, боюсь, за твой мизинчик и уцепиться не удастся, упаду.
Эта острота вызвала всеобщий смех, а Илья напрягся и покраснел.
Тут появился препод, мужик строгий, с пониженным чувством юмора и повышенной значимостью дисциплины, нарываться никто не хотел, потому все предпочли просто заглохнуть.
Только после этих двух пар Серый, мой приятель по универу, рассказал мне эту историю. В двух словах она выглядит так: Илюша обхаживал Марго, местечковую принцесску, и вот у них всё дотянулось до койки. Илья разделся, рассчитывая на знатный трах, ведь иначе у него и быть не могло, хотя, как позднее выяснилось, он всё ещё ходил в девственниках. И тут Марго видит, что меж его ног к ней тянется фитюлька, едва ли десять сантиметров. Разумеется, она его бортанула, мол, твой огрызок сможет разве что потереться о мои "лепестки роз", на большее длины не хватит. Видать, она была так сильно разочарована в своих ожиданиях, что решила ещё и рассказать всему миру об этом.
Илюхе я сочувствовал (меня самого природа одарила вполне стандартным орудием любви), тем более что парень он был милый - чуть пониже меня, но не малышок, не дрыщ, а плотный, но не толстый, с милым открытым лицом и копной тёмно-русых волос. Он мне нравился, но я на этого натурала не облизывался.
Конечно, первой на его защиту кинулась Крупская, девица маленькая, но очень правильная, этакая юная старушка с тяжёлой, мужской поступью. Она, как мать Тереза, кидалась на защиту слабых - редко спасала, ибо она в качестве защиты вызывала только смех и новую травлю. Это знали все, кроме неё, так что заступиться за парня пришлось мне, так как пусть и сволочная, но шутка начала заходить уже слишком далеко. И первую скрипку во всём этом играл Женька. У этого типа язык был просто-таки создан для злословия, но, по счастью, он был трусоват.
- Отъебись от него, - не выдержал я, дивясь невероятной стойкости парня; он был бледен, его губы были сомкнуты намертво, и ни единой эмоции на лице.
- Ой-ой-ой! А то что?
- Ебало вырву с корнем, - зло ответил я, встав для атаки.
- Э! Э! Хорош, парни, кончайте! - раздались голоса сокурсников.
Причина была проста. Я спалился ещё на первом курсе, и один гопарь (ума не приложу, как он попал в универ) не просто стал до меня докапываться, но и буллить. И вот однажды, когда он и руки распустил, на нервах я слетел с катушек и стал его пиздить на полную катушку, хоть никогда не дрался и приёмам не обучен. Нас растащили. Уже потом меня хорошо трясло от страха - я запросто мог его покалечить или даже прибить, это чистая уголовка, но мне повезло, и больше я такого шоу не устраивал, но репутация у меня сложилась однозначная - он хоть и педик, говорили обо мне, но торкнутый, может и покалечить, а потому больше меня не трогали.
Вот и теперь Женька испугался и решил не выяснять, насколько реально я готов защитить этого парня.
Уже много позднее, когда занятия завершились, я взлетел на четвёртый этаж факультета в сортир. Причина проста - четвёртый этаж ещё не полностью отремонтировали, действовала едва ли не четверть аудиторий, соответственно, мало студентов, мало пользуются туалетами, и там хоть почище.
Дверь была открыта, так что я впорхнул в это местечко и тут же услышал всхлипы. Подобравшись к самой крайней кабинке, откуда и шли звуки, через незапертую дверь (шпингалет кто-то вырвал с корнем) увидел Илью. Он сидел на корточках и просто плакал. Признаюсь, мне хотелось его обнять, успокоить, но вряд ли он был готов принять мои утешения.
Ильи в универе не было пару дней, а потом он вернулся. За это время все поуспокоились, и лишь немногие окликали его "юношей с пальчиком" и просто "мизинцем". После занятий, когда я тащился домой, он догнал меня.
- Костян, фигли ты за меня заступался!? - с вызовом спросил он, так что я даже опешил.
- Во-первых, мне омерзителен этот буллинг, я не считаю, что можно унижать человека...
- Ты что! - перебил он меня. - Ты не понимаешь, что теперь все считают меня твоей подстилкой?!
- Бля! Успокойся! Никто тебя ничем не считает, у всех голова на плечах есть. Да, они суки, да, они будут тебя троллить, но... единственный способ выжить - просто плюнуть на них и всё. Если ты будешь давать понять, что "голубые" намёки тебя задевают, они сведут тебя с ума. Поверь, через неделю ты всем надоешь.
- Личный опыт? - уже куда как спокойней спросил он.
- Да, - просто ответил я.
На следующий день, зайдя в аудиторию, Илья подошёл ко мне и спросил:
- Я сяду рядом?
Я пожал плечами, мол, а почему бы и нет. Всё дело в том, что все эти дни он старался сесть немного отдельно, что нереально - многие аудитории просто маленькие, а в больших и так велико число любителей последних рядов, потому ему было несладко, ибо, чем больше он стремился обособиться, тем чаще над ним шутили.
- Правильный выбор, Илька! - громко заметил Женька, проходя мимо. - Если агрегат маловат, нужно использовать все дырки...
Илья опять побледнел, стиснул губы.
- А ты, дрочунишка, всё завидуешь? - равнодушно произнёс я.
- Чему!? - наигранно спросил он, но я мог поклясться, что его задели мои слова.
- Только люди без личной жизни лезут под чужие одеяла, пялятся и гоняют шершавого, - все стали хихикать. - Или хочешь сказать, что и не дрочишь?
Это как-то разрядило ситуацию, а мы с Ильёй вышли из аудитории.
С этого момента наши с ним отношения стали более дружескими. До того мы, скорее, знали, как нас зовут, что мы просто вместе учимся, теперь же мы вместе ходили в столовую, часто в библиотеку - в общем, сблизились.
- Можно задать тебе личный вопрос? - как-то спросил он.
- Валяй. Не ручаюсь, что отвечу, но...
- Я тебе нравлюсь? - вопрос, словно удар под дых, заставил сильно напрячься - в сущности, от того, что я не знал, как правильно ответить, чего он ждёт, какие мои слова его обидят, а какие нет.
- Да, ты мне нравишься... ты красивый парень, ты не можешь не нравиться.
Я посмотрел на него, но увидел лишь живейший интерес, а потому продолжил:
- Хочу ли я тебя? Если честно, то да. В своих грешных фантазиях... порой...
- Только порой? - усмехнулся он.
- Да, мы же дружим, а секс и дружба вещи несовместные.
- Да ладно?!
- Честно.
Он посмотрел на меня как-то пристально, но больше развивать эту тему не стал.
Наверное, наша дружба, вернее, гей-ассоциации от общения со мной его саднили, потому только этим я объясняю его поступок.
Я знал, что в тот день он приедет позднее, какие-то семейные дела; как оказалось, очень кстати, так как Крупская стала рассказывать свою трудную историю на тему: по секрету всему свету.
Мол, лежу я, а он, Илья, меня целует, ласкает, а потом как-то странно задёргался. Я испугалась, уж не приступ ли какой, спрашиваю: всё ли хорошо, Илюшенька? А он: так я сексом занимаюсь. А я-то его в себе не чувствую!.. Минут пять промучилась, а потом он кончил...
Слушать её было тошно. Я вышел из аудитории и побрёл по коридору, там и встретил Илью.
- Притормози, - вымученно произнёс я.
- Чё стряслось?
- Крупская рассказывает о вашем романтическом свидании...
- Вот, блядь...
- Во-во, ей тоже сантиметров не хватило.
Илья резко отвернулся, его глаза блеснули, он шмыгнул носом.
- Не ходи сегодня, забей. Эта история бэушная, завтра о ней мало кто вспомнит.
- Вот ведь сука, - простонал Илья и побрёл к выходу.
Может, и не на следующий день, а дня через четыре, но история поросла быльём.
А потом был аквапарк. Шурик, довольно состоятельный парень с нашего курса, обожал отмечать свой день рождения в последних числах апреля в аквапарке. Я туда тоже приходил. А что? Прикажете сидеть в углу, как сыч? Выгляжу я неплохо, потому не считаю нужным стесняться, неловко пусть себя чувствуют другие.
Вот и тогда я отправился в аквапарк. Я уже надел плавки, тёмно-зелёные слипы, как появился Илья в чёрных мини-боксёрах (плавках). Он выглядел просто изумительно, красивый двадцатилетний парень. Не то чтобы я его ждал и на что-то рассчитывал, но его появление меня обрадовало, я оживился, и весь день мы вместе скатывались по желобам в воду. Я мог запросто обнимать его за талию, прижимать к себе и скатываться по водной горке. А он весело смеялся и совсем не протестовал против моих обнимашек. Впрочем, чего-то большего я себе не позволял, ведь мы были в общественном месте, да и потом, он мог не оценить моей энергии.
Ближе к концу мы, составив несколько столиков в кафе, отмечали день рождения Шурика, смеясь над незамысловатыми шутками. Илья сидел вплотную ко мне, и наши бёдра плотно соприкасались, я даже чуть приобнимал его. Он, кажется, немного смущался, но не отодвигался.
Я был прав - история с его членом всем надоела. Её, конечно, никто не забывал, но она отошла на второй план, став неприятным воспоминанием из недавнего прошлого.
То, что Илья фанатеет от "Игр престолов", я знал. Я тоже смотрел сериал, но спокойно, без надрыва, однако мне нравилось слушать его бесконечные рассказы о сериале, фанатские теории - просто потому, что тогда мы бывали вдвоём и это просто нравилось. И вот как-то он спрашивает, чем я буду заниматься вечером понедельника.
- Ха, полагаю, что тем же, что и ты, - смотреть "Игру".
- Что, в одиночку?
- А что такого? Мои родаки слишком старые для такого разврата...
- Супер! - он оценил мой юмор. - Кстати, можно посмотреть у меня, я живу один, да и в компании интереснее.
- Заманчиво... - начал прикидывать я. - Но, знаешь, он начнётся в десять, закончится в одиннадцать, пока то, пока сё, дома я буду только около часа ночи...
- Можешь и заночевать, - тут же предложил Илья. - Правда, у меня один диван, но тебя это вряд ли смутит.
Мне и хотелось, и кололось; то ли он неожиданно на что-то решился, то ли просто стебётся.
- Я без ебли с парнями в одной койке не сплю, - ответил я - уж очень пошловато, но тем не менее.
- Ха! - в глазах Илюши промелькнули чёртики. - Значит, придётся просить тебя не рвать мне очко в клочья.
- Я очень внимательный и заботливый, - хотелось похохмить, а вышло так, будто я себя рекламирую...
В понедельник вечером я вышел на конечной станции метро, уже загородом, в районе, мне слабо знакомом. Вместо деревенских домиков и покосившихся заборов садовых участков - обшарпанное здание метро и платформ для электричек и двадцати-тридцатиэтажные дома, хаотично теснящиеся вместе, с тысячами светящихся окон - настоящие каменные джунгли. Если бы Илюшка не встретил меня, я в жизни не нашёл бы его дом, вернее, конечно, нашёл бы, но времени на это потратил вагоны.
однокомнатная квартирка была скромна - ванну-туалет он (вернее, его отец) уже отделал, комната же было просто бетонной коробкой, на серой стене которой красовалась плазма, а у противоположной стоял старенький диван, уже разложенный, но без белья.
Пока в квартирке было не очень уютно, зато очень жарко, чем парень тут же и воспользовался.
- Во-первых, я дома, во-вторых, мне жарко, в-третьих - чувствуй себя как я, как дома.
С этими словами он стянул с себя рубашку, оставшись в чёрной обтягивающей майке, а потом и джинсы, оставшись в чёрных же коротких боксёрах. Он выглядел чудовищно сексуально, у меня слюнки, что называется, потекли. Он весь был "секс", он так и излучал желание, я хотел его, и при таких обстоятельствах скрывать это желание было стрёмно. Так что я тоже разделся - скинул футболку и джинсы, оставшись в чёрных слипах.
Илюша сделал нам по чашке холодного чая, и мы начали смотреть сериал. Признаюсь, было тяжело лежать рядом с таким красивым парнем и смотреть не на него, а на экран. Но действо нас быстро захватило, и час времени словно за минуту пролетел.
Когда он выключил телевизор, то заметил:
- Давай вставать, надо расстелить бельё.
- Ты забыл о моём условии? - ехидно заметил я.
- Ты хочешь прямо так? - кажется, он немного удивился.
- А почему нет?!
- О’кей, я твой, - спокойно ответил парень.
У меня от волнения во рту всё пересохло. Мне и верилось, и не верилось, что это может случиться, я понятия не имел: это просто весёлый стеб или интимное предложение. В общем, трясущийся от волнения, я лёг на парня и прижался к его телу. Только тогда я почувствовал, как учащённо бьётся его сердце.
Я нагнулся и поцеловал его в губы, ощутив их вкусную шершавую поверхность. Он был робок и поначалу целовался очень осторожно, будто чего-то опасаясь.
- Закрой глаза, - прошептал я.
Он их закрыл, а я нежно скользил по его губкам, перескакивал на щёчку, с неё на мочку ушка. Илюшка закусывал губку, а мои поцелуи, воздушные, словно касание бабочки, порхали по его шейке. Парень размяк, он тихо постанывал. Его руки, распластанные по бокам, всё приближались, и, наконец, он нежно обнял мою грудь.
Стоило мне вернуться к его губам, как поцелуи стали сочными, влажными. Наши шершавые язычки соприкоснулись, и мы словно превратились в одно целое, я почувствовал, как его железный член через ткань трусов трётся об меня.
Насилу расставшись со сладкими губами, я стал медленно спускаться, покрывая поцелуями его безволосую грудь, для чего чуть оттягивал майку. Его соски я уже видел - маленькие тёмно- бурые пятнышки, сейчас они были заострены, и стоило кончику язычка потеребить сосочек, как Илья издал сладостный стон. А я не только посасывал сосок, но и теребил его кончиком язычка, массировал чуть подкачанную грудь ладонями.
Его руки уже смело скользили по моей спине, нежно исследуя мою хребтину, широкие натренированные плечи. Иногда они поднимались выше, и мне казалось, что он вот-вот начнёт теребить мои непослушные пряди волос, но всякий раз он останавливался, словно не решаясь.
Наигравшись с его грудью, я, задрав майку, стал спускаться всё ниже и, обогнув красивую маленькую впадинку пупка, начал покрывать поцелуями стройную ёлочку тёмно-русых волос, его блядскую дорожку.
Илья был вообще немного странным для меня парнем. Я ещё в школе распрощался с волоснёй по всему телу, а он не только не брил живот, но и подмышки, и, судя по всему, ТАМ у него тоже всё должно было быть в волосне. Хоть мой интимный опыт и мал, но Илья стал первым моим парнем с волосами вокруг пениса, и это возбуждало ещё сильнее.
Не раздумывая, я стянул боксёры, и небольшой, но твёрдый пенис шмякнулся на тёмно-русые кудряшки, словно на охапку сена, забрызгав живот прозрачной смазкой. Илья весь напрягся и пристально смотрел на меня, он даже привстал на локтях. Да, его пенис был небольшим, но измерять его я не стал, мне это было похер.
Обхватив его реально стальной, словно на доводчике, всё стремившийся прижаться к животу пенис, я прошёлся по нему пару раз ладонью, а потом обхватил головку губами. Член был сочным, чуть солоноватым на вкус, и язычок тут же стал растирать упругую плоть. Мои губы так и скользили вверх-вниз по розовой головке, легко соскальзывая на чуть шершавую кожу, покрывали поцелуями матовое навершие, словно это драгоценный камень. Мой язык начинал с силой проходить по головке, массируя её, и в такие моменты парень сжимал ноги, втягивал живот и шумно выдыхал, но стоило мне начать теребить кончиком язычка уздечку, как он начинал стонать в голос, стараясь согнуть ноги в коленях, но моё тело мешало, и от того наслаждение только усиливалось.
Мне нравилось вбирать его член полностью в рот, так чтобы не только нос погружался в золотистые завитушки, но и губы соприкасались с лобком, при этом я не испытывал дискомфорта, этот парень был моего размера.
Сам Илья, поняв, что мне его сладкая плоть пришлась по вкусу, откинулся на кровать и просто млел. Его веки были сомкнуты, но язычок то и дело облизывал пересохшие губы, с которых так и норовили слететь приятные стоны. Мне и самому было всё в кайф, я никогда не подозревал, что от большой отдачи может быть и самому много наслаждения.
Я ласкал его стройные бёдра, покрытые редкими и мягкими волосками, так, словно его кожа и в самом деле была бархатной. Мне нравилось обхватывать губами мошонку и нежно сдавливать яички, в такие секунды от наслаждения он разве что не кричал.
И тут он простонал:
- Я... я... сейчас...
Не раздумывая, я обхватил головку пениса губами, плотно сжал их, и на мой язык стали выплёскиваться капли спермы. Вообще-то я не очень люблю это "мужское молочко", но в этот момент без раздумий стал сглатывать, и, возможно, это глюки на почве классного секса, но мне показалось, что сперма на вкус как клубника.
Илюше потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, он лежал разомлевший, но счастливый.
- А ты? - спросил он не очень уверенно. - Тебе помочь?
Мой агрегат был просто мокрый от смазки, и трусы можно было хоть отжимать, потому я их скинул, продемонстрировав свой меч любви. Не очень уверенно Илья коснулся пальчиками ствола, немного погонял шершавого, но не этого мне хотелось.
- Вставай на четвереньки, - как можно нежнее произнёс я.
Илья мило улыбался, но я чувствовал, что он просто боится, но отказать не может.
Когда он встал и чуть отклячил зад, моему взору открылась прекрасная промежность, не сильно волосатая, с розовой дырочкой посередине. Стоило мне положить на его упругие ягодицы ладони, как парня будто током ударило, хоть и не сильно. Потому как можно нежнее, не торопясь, я стал разминать его промежность, стал ласкать волоски, что росли в этой расщелине страсти.
- Я... я принимал душ, буквально перед выходом... - произнёс Илья, и я уверен, он покраснел.
Что ж, любимым надо верить, да и какой выбор у меня был, а потому я просто прильнул к промежности губами. Мой нос учуял едва ощутимый запах абрикосов - запах геля для душа, который я видел в ванной. "Жребий брошен!" - сказал я себе и лизнул плотно сомкнутую дырочку.
Уже через минуту я вовсю работал языком, а Илья стонал. Я мог просто проводить шершавым языком по промежности, мог теребить его кончиком заветную дырочку, уже совсем расслабленную, так что он погружался туда, пусть на какой-то сантиметр, но всё же. Я разминал промежность парня, поигрывая его мошонкой, перебирая меж пальцев яички, словно шарики для медитации.
Я и сам был на пределе, а потому просто ввёл средний пальчик внутрь и стал плавно скользить, чуть массируя то место, за которым находилась простата. От моих действий Илюша издал протяжный стон, его голова поникла, и золотистые кудри свисали, едва касаясь дивана, зато его попа - она двигалась в такт моему пальчику.
Я легко ввёл второй пальчик, усилив натиск. Сфинктер впустил меня очень легко, без проблем, парень совсем утонул в неге, так что я решил рискнуть - просто приставил головку пениса к дырочке и надавил. Я и сам не ожидал, как легко окажусь у него внутри.
Я очень волновался, как бы парень не пришёл в ужас, но Илья был совершенно расслаблен, его сфинктер не пытался зажать меня, как-то помешать. Плавно, чуть медленно я двигал бёдрами, скользя в сочной дырочке. Мои ладони скользили по его спине, мне нравилось пропускать их под его руки, обхватывать и массировать его грудь, чуть пощипывая упругие соски, ласкать живот, плоский и твёрдый от напряжения. Мне нравилось запускать руку ниже, так чтобы пальчики погружались в волоски, а потом просто скользить по сочной и одновременно твердой, будто из камня, плоти.
Я вынул пенис - очко зияло прекрасной чернотой, немного пульсируя, стараясь закрыться, но с первого раза не получалось. Немного полюбовавшись картиной, я перевернул парня на спину и задрал ноги. Во взгляде Ильи не было и толики напряжения, страха, только возбуждение. А потому я, увлажнив пенис лубрикантом, ввёл его опять, только на этот раз я видел, как парень просто согнулся под напором волны наслаждения, прошедшей по всему его телу, когда головка моего пениса проскользила по простате.
Наши тела так и сверкали от пота, будто глянцевые, мы раскраснелись, но никто не желал останавливаться. Я стал энергично двигать бёдрами, и мой штукан ловко скользил в дырочке, а Илья, запрокинув голову, лежал и стонал. Мне же было мало ощущать парня своим членом, мои ладони стали скользить по его груди и животу, растирая влажную кожу, мне нравилось дрочить его сочный член.
Иногда я бросал это занятие и припадал к нему, или наши губы соединялись в страстном поцелуе, наши пальцы теребили всклокоченные пряди волос. В такие минуты его лицо светилось от счастья, на устах играла улыбка.
Наконец, распрямившись, я вышел на финишную прямую. Но парень выстрелил первым, из его пениса стали выплёскиваться перламутровые капли любви. Не выдержав, едва почувствовав знакомое томление в паху, я "отпустил вожжи", и вскоре всё моё тело сотрясалось от мощного оргазма, пока я наполнял анус Ильи спермой.
Едва я вынул член из попки парня, как сперма стала вытекать, и я её обильно размазывал по промежности невероятно красивого, сочного, желанного партнёра. Наконец, обессилев, я просто рухнул на диван рядом с ним. А Илья, наоборот, сел рядом, лаская мою грудь ладонью.
- Бля, я... я просто в ахуе! - выдавил он из себя. - Ты... ты бог секса!
- Ерунда, - скромничая, ответил я.
- Я ещё хочу, - со скромно-блудливой улыбкой произнёс парень и просто уселся на меня.
Выдавив немного лубриканта, он смазал дырочку, а потом подставил головку моего полуослабшего пениса к заветной цели.
- Малыш, пожалей меня, - чуть наигранно простонал я.
- Ночью отдохнём, - ответил Илья, и я почувствовал, как мой член погружается в его попку, а на лице парня вырисовывается просто невероятное выражение наслаждения.
Встав надо мной на корточки, он стал то опускаться, то подниматься, не очень быстро, но мой меч-кладенец воспрял, по всему моему телу опять потёк тонкий поток наслаждения. Желая помочь парню, согнув ноги в коленях, я стал с силой лупить бёдрами навстречу нему, и комната наполнилась звонкими шлепками ударов моего лобка о его ягодицы, а он стонал без стеснения.
Оргазм, подобно вспышке молнии, накрыл меня неожиданно, я просто не мог остановиться и опять нашпиговал парня спермой. Потом мы ещё долго лежали в объятиях друг друга, а после душа легли спать.
Так начались наши с Ильёй отношения. Я переехал к нему, и мы просто жили вместе, словно пара. Увы, нашим отношения не суждено было продлиться долго. Всё-таки он натурал, и как бы я не старался, он всё равно жаждал "нормальных" отношений. И пусть расставание причинило мне много боли, пусть я страдал, страдал от того, что меня бросили, что парень, которого я полюбил, теперь с другой, я вспоминаю эти полгода как самые счастливые, по крайней мере, до того, как я встретил парня, с которым теперь лежал на совсем другом диване и смотрел последний сезон сериала, который нравится нам обоим.