45.
Весь следующий день Лейф ходил как чумной, тяжёлая голова, тяжёлые мысли, а ещё тяжёлые, серые облака, затянувшие всё небо так, что даже днём приходилось жечь свечи. Он прислуживал, помогал, но всё равно что отсутствовал. Ничто не радовало. Особенно его смущала возможность встречаться с отцом. Тот словно рухнул, как статуя с пьедестала. Не настало облегчения и на следующий день, тем более что это было посвящение.
Около полудня все собрались в зале. Придворные наблюдали за церемонией с широких балконов, тянувшихся вдоль всего зала. На командорах были специально сшитые чёрные кафтаны, вот только рукава были разрезаны и красиво свисали. На левом рукаве серебряными нитями был вышит щит с чёрным профилем ворона, символ Дозора. Рыцари ордена выглядели куда как эффектней. К такому же кафтану крепился плащ, ниспадавший до самого пола. На левой стороне плаща, аккурат там, где оказывается плечо, также был вышит ворон, только на золотом щите.
В зал стали входить сначала командоры, потом рыцари, они поднимались в часть на возвышенности и рассаживались так, что кресла новичков располагались у самых ступеней. Лейф обратил внимание, что самые крайние кресла остались пустовать. А потом вошёл король и принц с принцессой. Они были в облачении рыцарей, только у короля Джона на голове светилась корона, а Юнис была в изумительном чёрном платье, вышитым чёрными шёлковыми нитями и чёрным бисером, а белоснежная туника, поддетая под него, и белый мех на оторочке невероятно контрастировали с тёмной тканью. Они сели на особые тронные кресла.
Лейф искренне пожалел, что не его выбрали прислуживать принцессе, хоть отсюда, с балкона было видно всё самым отличнейшим образом. Тут раздались фанфары, и в зал вошли лорд Осмонд Хэллинг и сэр Горм. На них были белоснежные рубахи и серебряные колеты.
Отец Лейфа остановился возле ступеней, а лорд Осмонд прошёл дальше. Осмонд преклонил колени пред королём и прочитал клятву верности и почитания, после чего Джон поднял того с колен, обнял. Пажи поднесли одеяния и помогли монарху надеть его на нового рыцаря ордена. После этого король поднялся на трон, а лорд Осмонд, медленно, пятясь, оказался возле своего кресла, по правую руку от монарха.
Настала очередь Горма. Лейф видел, как тот бледен, как чуть дрожит от волнения. Вот отец преклонил колени, громко, может быть, чуть громче, чем нужно, но чётко, прочитал клятву, после чего был заключён королём в объятия. Бесстрастные пажи поднесли кафтан, который король передал Горму, который запахнул его, застегнув золотую пряжку пояса. Они подали плащ, и король Джон накинул его на плечи Горму. Сердце Лейфа замерло от ощущения важности момента. Он опять гордился отцом, словно и не было обидных и правдивых слов Тео.
Вот отец пятится. Лейф затаил дыхание, боясь, что тот запутается в длинном плаще и упадёт, но нет - тот дошёл до своего места и сел в кресло по левую руку от монарха, так что сын не мог разглядеть лицо отца, но словно чувствовал, как тот волнуется, как нервно перебирает край плаща.
Опять фанфары, и король Джон прошёл мимо вставших рыцарей к ступеням, встав на последней снизу. К королю стали подходить новоиспечённые командоры, приносить клятву, а потом другие пажи подавали монарху кафтаны для них. Лейф совсем перестал следить за событиями, он просто подумал - а что почувствует матушка, когда узнает об этой церемонии. Неужели она ни капельки не обрадуется за супруга, неужели не будет им гордиться.
И тут зал огласил невероятный возглас:
- А-а-а!
Все стали озираться, пытаясь понять, откуда он доносится - эхо в зале было сильным, но Лейф сразу взглянул на короля - не потому что узнал голос, а потому что неожиданно вспомнил о заговоре.
Король Джон как-то неестественно склонился над сэром Отто Лимбом, а тот, корча свирепую рожу, держал короля. Не раздумывая ни секунды, Лейф прыгнул с балкона, по счастью, перелетел сидевших возле самой стены рыцарей ордена и кинулся к королю, но отец его опередил. Он уже сцепился со злодеем. Всё заняло буквально секунду. Меч был выхвачен, и Лейф, рванув короля от Отто, ударил того что есть силы в грудь, но тот успел отпрянуть, и все увидели в его руке окровавленный кинжал.
Тут-то и раздались пронзительные вопли и суматоха. Кажется, отец пошёл с мечом против преступника, а Лейф словно почувствовал, что кто-то приближается сзади. Он едва отклонился, как просвистел меч. На него набросился толстяк с проседью, чья кудлатая борода без усов топорщилась в разные стороны, а лицо было просто перекошено дикой злобой. Не чувствуя страха, Лейф ломанулся на него, что есть силы рубя мечом. Тот не ожидал такого отпора, а потому начал отступать, но тут неожиданно вскинул голову, удивлённо посмотрел на Лейфа, а потом рухнул на колени. Только тогда парень увидел лорда Джайлза Мередита, наместника Простора, с окровавленным мечом. Пособник, тем временем, раскачивался, словно осина на ветру. Лорд Джайлз пнул гадину ногой, и тот завалился на пол, словно куль.
Только теперь юноша вспомнил о монархе. Лейф бросился к королю, который стонал на полу, правда, теперь к нему устремились практически все, приподнимая с пола. Лейф не стал мешать, он лишь нашёл взором отца. Тот скрюченный полусидел возле массивных гранитных перил, обхватив внушительный шар. Все его руки были в крови.
Подбежать к отцу Лейф смог только через минуту, когда короля унесли и суматоха поубавилась.
- Отец! Как ты? - спросил он, но глядел на тело поганого Отто, израненного множеством мечей.
Рядом с ним валялся окровавленный кинжал, орудие покушения.
- Леффи, - простонал Горм сиплым, будто чужим голосом. - Леффи...
Только присмотревшись, Лейф понял, что вся одежда отца залита кровью - его кровью, она струилась откуда-то из правого бока.
- Папа! - вырвалось у парня.
Животный, всепроникающий ужас обуял его. Он попытался подхватить мужчину, но тот сопротивлялся, указывая на пол.
- Кин... кин... - стонал он, бледнея на глазах.
Лейф кинулся осматривать пол и увидел валявшийся кинжал, скорее стилет. Не раздумывая, сунул его за пазуху и опять кинулся к отцу.
На синеющих губах того появилась какая-то совсем незнакомая, блаженная улыбка, во взоре мелькнула невероятная лёгкость, что парень испугался ещё сильнее. Подхватив отца на руки, он кинулся в коридор, крича, как ему казалось: "Помогите!".
К нему кто-то подбежал, что-то спросил, взглянул на мужчину, подхватил его и перенёс в соседнюю залу, где положил на скамью.
Горм лежал, словно рыба, хватая синюшными губами воздух, а Лейф стоял на коленях и повторял: "Папочка! Папочка!". Подбежал мейстер Чёрного Замка, посмотрел, покачал головой, убежал. Лейф взял невероятно холодную руку отца, поднёс её к губам.
46.
Лейф стоял, прижавшись к стене, и смотрел на белое, словно полотно, умиротворённое лицо отца, и не мог поверить, что того нет в живых. Красный жрец из Чёрного Замка читал молитву.
- ...прочерти во мраке полосу огня, указав дорогу, освети путь, чтоб не сбиться... - доносилось до разума Лейфа словно откуда-то издалека.
В комнату вошёл принц, он был бледен. Взглянул на Лейфа, на его отца. Он что-то сказал слугам, потом подошёл к парню.
- Соболезную, - тихо произнёс он. - Владыка Света не оставил отца милостью. Раны серьёзные, но не смертельные, так говорят мейстеры. А ты иди к себе, служить тебе пока не надо. Я велел, всё организуют как положено. Ступай...
Лейфа проводили в его комнатушку. Дверь закрылась, всё затихло, и только тут его накрыло, слёзы сами покатились по щекам, он плакал навзрыд, всхлипывая, как маленький - папы больше не было! Мир словно развалился на части. Он хотел сжаться, но что-то помешало. Громко всхлипывая, он вытащил из-за пазухи кинжал. Странный какой-то, очень простой на вид, но дорогой, это было хорошо видно вблизи. "Откуда у отца такой?! - подумал Лейф, вертя оружие. - Надо же, умирая, он подумал о нём". Вдруг он увидел нечто странное, так что даже присмотрелся - в самом острие клинка была дырочка. Долго он рассматривал её, не в силах понять - для чего она.
И тут его словно осенило. Поднеся кинжал к деревянной балке кровати, вонзил, не сильно, но достаточно, чтобы тот оставил на дереве вмятину. Оторвав острие, он увидел непонятную серую жидкость. Её было немного, но она нехорошо светилась в свете свечей. И тут Лейф вспомнил - Клык аспида, так он зовётся. С виду обычный кинжал или стилет, но внутри полость с ядом. Стоит оружию вонзиться, как яд впрыскивается в жертву. Убийце не нужно ранить серьёзно, яд сделает своё дело сам; но откуда такая вещь у отца - такими штучками пользуются разве что в Заливе Работорговцев.
И тут холодный пот прошиб Лейфа. Ведь точно такой же кинжал валялся возле Отто, но тот хотел убить короля - а отец!? Неужели отец сделал то же, но ему не повезло, что-то пошло не так, и он умер, а единственное доказательство этого теперь в его руках?!
Разум отказывался подчиняться - его отец преступник, его отец изменник! Нет! Этого не могло быть, должно было существовать другое объяснение, но никакого другого придумать не удавалось. Но не это было самым страшным - тогда и он, сэр Лейф Гринстоун, преступник, и мать его, и замужние сёстры!
Голова шла кругом, он не знал, что и делать. И тут в дверь постучали. Заозиравшись, словно преступник, он схватил старые нижние порты, быстро вытер яд с прикроватной балки, обернул кинжал и сунул его под подушку.
- Да! - крикнул он, и дверь отворилась.
На пороге стоял Тео, держа два кубка с вином.
- Полагаю, тебе нужно выпить, - сказал он, отдавая один из них парню. - Я рад, что ты плакал, это хорошо... - Лейф быстро стал вытирать лицо рукавом. - Глупо, ну да ладно. Эмоции надо выплёскивать, иначе они, как пар в котле, разорвут тебя на части. Вином злоупотреблять не стоит, но это креплёное, а тебе нужно не думать, а уснуть. Завтра будет страшный для тебя день - прощание с отцом.
- Его сожгут здесь? - робко спросил Лейф.
- Да. Хм, оказывается, сюда прилетел Рейгаль... какое совпадение...
- Рейгаль? - не понял Лейф.
- Последний из драконов.
- Это будет он?
- Да, великая честь! - увидев замешательство юноши, он добавил: - Не переживай, ты простишься с отцом в крипте в одиночестве, а потом огонь. Постарайся воспользоваться этим... чтобы сказать ему последние слова, в последний раз взглянуть.
Лейф лишь кивнул, залпом осушил кубок вина. Оно и в самом деле сильно шибануло парня, он повалился на кровать и заснул.
В крипте было тихо, любой шорох был слышен. Красные жрецы удалялись, шурша длинными одеяниями. Горм, одетый в облачение ордена Чёрного Воинства, лежал на носилках, покрытых чёрным бархатом и расшитых серебряными узорами.
Лейф смотрел на лик отца и не мог понять, как он, верный слуга своего короля, всегда требовавший неукоснительного выполнения приказов, почитания монарха, как он мог поднять руку на Джона. Что должно было произойти в его душе, его разуме, чтобы это случилось. Как такое вообще возможно?! Самое же главное, он не знал, как ему теперь относиться к отцу, как воспринимать то, чему он его учил.
Это были странные минуты, очень непонятные. С утра казалось, что вот войдёт он в крипту, увидит отца, и всё само собой разложится по полочкам, - ан нет! Сумятица не только не исчезла из головы, но и усилилась.
Долго раздумывать было нельзя, какой смысл? Понятно ведь, что ничего он не надумает, только время потратит, хотя нужно было точно решить, когда выйти, чтобы не казалось, что он не любит отца.
Лейф поправил кафтан, который так шёл отцу, пряжку. И тут раздались шаги. Парень весь напрягся. То был сэр Тео Блэк. Он подошёл к юноше и обнял того за плечо.
- Как ты спал? - спросил он.
- Я ничего не помню. Если бы меня утром не растолкали, я проспал бы эту...
- Ну-ну, не стоит. Что произошло, то произошло. Он погиб как настоящий рыцарь, защищая своего короля. Это ли не честь для любого из нас!
- А как король?
- Средненько, - с кислой миной произнёс Тео. - Раны неглубокие, кажется, ничего не задето, но... болезненные.
- Что это было?
- Заговор, молодой человек. Заговор!
- Отто Лимб, кто он? - Лейф и в самом деле ничего не понимал.
- Отто был начальником стражи Дорна, глупый и тщеславный тип.
- Но на что он рассчитывал?! - удивился Лейф столь ничтожной фигуре.
- Он? Что погибнет за правое дело, убьёт короля. Но он пешка. Ночью сбежали наместники Дорна, Штормовых земель и Западных Земель, а с ними ещё человек тридцать.
- Но на что они рассчитывают? - удивился Лейф. - Король-то жив!
Тео только развёл руками.
- Ты простился? - спросил он.
- Да.
- Тогда пошли.
48.
Тело Горма Гринстоуна вынесли из крипты на огромное пространство за стеной, у самого основания её развалин, а на них, как в амфитеатре, восседали видные люди королевства, оставшиеся верными Джону. В могучем кресле, укутанный в мех, немного бледный, сидел король. Увидав юношу, он просветлел взором и махнул рукой, подзывая того к себе.
Едва Лейф опустился на колено, Джон поднял его, поцеловал.
- Держись, парень. Я знаю, как тебе сейчас тяжко, я и сам когда-то прошёл через это...
Лейф стоял невдалеке и слушал молитву, произносимую Преподобным Ароем, примасом Севера. Холодный ветер трепал их одежды и пряди волос. Эддард стоял рядом с отцом, стараясь помочь всем, чем может, но поглядывал на Лейфа, и взор его был полон сочувствия.
Но вот преподобный закончил, и король, превозмогая боль, встал.
- Порой мы получаем удар в спину от тех, от кого этого меньше всего ожидаем, и помощь, откуда и не догадывались. О предателях я говорить не стану, но вот что скажу о Горме Гринстоуне и его сыне Лейфе. Они, простые рыцари, были вознесены мной за доблесть, смелость и преданность, в чём любой мог убедиться. Горм погиб, защищая меня, его сын спас мне жизнь. А всё потому, что для них слова "честь" и "доблесть" не пустой звук; они преданнейшие люди нашего королевства, они его гордость! Так воздадим почесть Горму, как то подобает!
Король плюхнулся в кресло, обессилев, а в небе появилась огромная тень. Все заохали и тут же увидели огромного дракона, чья чешуя была бронзовато-зеленоватого цвета. Он размахивал огромными крыльями, как у летучей мыши, только они были жёлто-оранжевыми. Смотреть на это чудовище без содрогания было невозможно.
Дракон издал пронзительный рёв, от которого и у смельчаков душа ушла в пятки, а потом он изрыгнул дикое пламя, поглотившее останки храброго рыцаря. Огонь полыхал недолго, но, когда пламя исчезло и чёрный дым рассеялся, на каменном возвышении остался только пепел. Все вдохнули в суеверном ужасе, а дракон, взмахнув крыльями, взмыл под облака.
Все собравшиеся приготовились расходиться, всё равно осталось дело только для красных жрецов, и только Лейф должен был остаться, чтобы произнести последнюю молитву и развеять прах отца среди этих суровых полей. Вот и король начал вставать, чтобы отправиться в замок.
- Полагаю, мы должны осмотреть пепел, - раздался голос Тео Блэка; все стали озираться, с испугом переглядываться.
- Зачем? - спросил десница.
- Полагаю, там мы найдём второй нож, которым попытались убить короля.
- Окститесь! - взревел преподобный Арай. - Мои люди омыли тело, одели и никаких кинжалов не нашли.
- Это будет не простой кинжал, а Клык аспида! - на этих словах все в ужасе зашептались.
- Откуда он мог бы там взяться, если его там не было! - в отчаянии взревел Арай.
- Ваша Светлость! - вступил в разговор лорд Осмонд. - Нас хотят очернить! Нашу преданность вам хотят опорочить. Преподобный Арай прав!
- Я легко всё объясню, когда обгоревшая сталь будет найдена, - хладнокровно заметил Тео.
- Что ж, это легко установить, - устало промолвил король, но взор его был напряжён.
Десница, наместники Простора и Железных Островов начали спускаться вниз. Минуты тянулись невероятно медленно. Порой казалось, что время и вовсе остановилось. Вот сановники осмотрели пепел, даже порылись в нём кончиком меча. Обернувшись, они развели руками. Король тихо выдохнул, а Тео Блэк стал нервничать.
- Возможно, кинжал у него в комнате, - выпалил он.
- Государь! - Лейф кинулся к королю, но в паре шагов присел на одно колено. - Государь. Тогда я требую, чтобы осмотрели комнату сэра Теодора!
Джон задумался, но ненадолго.
- Резонное замечание, - молвил он и медленно, опираясь на руку сына, пошёл в замок.
Обыски не дали должного результата, хотя Тео Блэк так явно нервничал, постоянно огрызался, старался помешать, что только усиливал подозрение. Лишь вечером обоих привели к монарху. Тот сидел бледный, и капли пота покрывали его чело.
- Ваша Светлость, - начал десница. - Мы обыскали их комнаты, но ничего не нашли, даже следов, кроме рубашки в крови отца, - он сделал паузу. - Но я хочу заметить, что сэр Теодор ведёт себя не как рыцарь, а как грязный смерд, вечно копошащийся в навозе и считающий, что клевета - это оружие против благородных людей.
- Я не смерд! - воскликнул Теодор, но руки его дрожали. - Я видел, как он поднял этот кинжал...
- И за долю секунды успели так хорошо рассмотреть, чтобы утверждать, что это Клык аспида?! - несколько надменно возразил десница.
- Я видел! - воскликнул Тео.
- И промолчали? - неожиданно спросил Эддард. - Вы знали, что, возможно, наш король умирает от яда, и молчали?
Тео стал глотать воздух ртом, как рыбина, выброшенная на берег. Он старался возразить, но у него ничего не получалось. И ещё, он смотрел на Эдда так, словно тот совершил страшное предательство.
- Сэр Теодор Блэк, - прохрипел король. - Я решил отправить вас лордом знаменосцем в Пайк. Вы нужны нам там. Отправляйтесь немедля.
Теодор злобно зыркнул на собравшихся и вышел, а король взглянул на лорда Эндрю Броктона, начальника над шептунами.
- Что стряслось? - спросил Джон, утирая пот.
- Я получил сообщение. Изменники достигли замка Восточный Дозор-у-моря. Там они сели на корабли, чтобы добраться до Штормового Предела. Но это полбеды. Они разослали воронов и собирают войско, чтобы достичь Королевской Гавани и осадить её.
- Сволочи! - процедил король, бессильно тряханув кулаком.
- Чего они хотят? - спросил немного взволнованный принц.
- Полагаю, заставить короля принять их условия...
- Какие ещё условия? - спросил король, но было понятно, что он не примет любое из них.
- Этого я пока не выяснил.
- Что ж, - король расправил плечи; теперь он превратился в яростного воина - того самого, страшного, но справедливого. - Грядёт битва. Лорд Сэмвелл, распорядитесь собрать войско, нам нужны силы. Пусть юных принцев тайно вывезут на...
- Государь, - встрял лорд Джайлс Мередит. - Думаю, юных принцев нужно отправить в такое место, про которое никто бы не подумал. Мой сын, Брандон, лорд Харренхолла, хорошо восстановил и укрепил крепость. Так просто её взять не удастся, а там и армия подоспеет.
- Идея неплохая, - промолвил десница.
Остальные утвердительно закивали.
- Что ж, остался вопрос о сэре Лейфе Гринстоуне. Как быть с ним?
- Полагаю, нельзя очернительству лежать на честном имени. Он бросился тебя защищать, мой король, этого ли не достаточно.
- Ваша Светлость, - Лейф опустился на колено пред королем. - Я понимаю, что тень подозрения будет лежать на нашем роду, что бы я не сказал. Я прошу Вашу Светлость лишь об одном - позволить мне сражаться за вас.
- Дельные слова, - буркнул десница. - Настоящий рыцарь.
- Хорошо, - устало молвил король, кажется, ему очень хотелось лечь и отдохнуть. - Эдд, веди войско... я на этот раз не боец.
- Хорошо, отец. И, если позволишь, я хотел бы взять парня с собой.
Король только махнул рукой, и все направились к выходу.
Лейфу было трудно дышать, он вышел в маленький дворик и увидел повозку для навоза, из которой торчали человеческие ноги. Подойдя ближе, он увидел Тео Блэка и лорда Теона, которые с широко открытыми глазами взирали на бескрайнее небо, по которому плыли серые облака, чьи макушки были настолько белыми, что оно казалось просто волшебным, и в этом чувствовалась мощь природы.
- Меньше смотри на говно, - услышал он грубый голос лорда Осмонда, подошедшего сзади. - Ты поступил как герой, а он... пособник заговора, только и хотел, чтобы сбить нас с верного пути. Ложись спать - завтра мы отправимся в путь.
Кавалькада всадников покинула Чёрный Замок на рассвете. Скакали быстро, все кибитки остались в замке, в них принцесса и десница отдельно доберутся до Сумеречной Башни, а оттуда на кораблях, но через верные Железные Острова, в Простор, а там как Владыка Света укажет. Обратный путь был невероятно быстрый, и Лейф, вполне расслабившийся от медленного путешествия, по первости быстро уставал от этого бешеного темпа.
Только в Винтерфелле они сделали небольшой привал и провели неделю, благо сэр Осмонд был на их стороне и заранее разослал своим лордам приказ собираться. Выступать против врагов без армии было глупо, а потому нужно было хоть немного обождать. Благодаря своевременным мерам Север, Речные Земли, Простор и Долина были за нового монарха, хотя отдельные лорды и пытались учинить мятеж, но их хватали или осаждали в замках, как, например, Дом Сердец, где сторонники заговора пытались сопротивляться.
Здесь, в главном замке Севера, Лейф смог каждый вечер приходить к Эдду, и они наслаждались друг другом. Лейф не стал раскрывать детали гибели отца, решив стереть из своей памяти это ужасное обстоятельство. Уже одно то, что он должен был известить матушку, было словно саднящая рана, он плакал над каждым словом того письма.
Эдд переживал за отца на редкость спокойно, был лишь несколько задумчив, но печаль редко омрачала его чело. Он предпочитал отдаваться любви, а Лейф хотел её дарить. Он неожиданно почувствовал себя взрослым, словно теперь он глава семьи, хотя так оно и было, но осознание этого давалось трудно. Он, дрожа, принял новый шит с родовым гербом, с которого удалили ламбель, теперь он был главой семьи, хотя всё оставалось в подвешенном состоянии. Лордом Холодного Ручья был его отец, и как всё будет теперь, он толком не знал.
50.
Только на пятый день пришло желанное известие - войска начинают собираться, дело выглядело не так плохо, как казалось, но и радоваться было преждевременно. Зато они пустились в путь. Опять скакали во весь апорт, опять только ветер тормошил их кудри. Иногда Лейф не мог побриться несколько дней, и начинали проступать некрасивые волосинки жалких усов над верхней губой да уродливая щетина на подбородке. В таком виде парень стыдился себя самого.
Весна же тем временем достигла своего пика - зелень проступала повсюду. Маленькие зелёные точки давно превратились в листочки и звонко шелестели на тёплом ветру, по небу плыли уже практически белые облака, и солнышко грело с каждым днём всё сильнее.
Матушка прислала письмо, в котором скорбела о супруге, но ещё больше заботилась о сыне, стараясь дать ему нужные советы. Лейфа задела мысль, что неужели Тео был прав на её счет, неужели там и грамма привязанности не было.
У Рубинового брода всадников ждал сюрприз. Едва кавалькада стала выезжать из леса, как вдали, у широкой серебряной полосы Трезубца, они увидели тёмную массу воинов. Эдд побледнел, остальные заёрзали в сёдлах. Одного из рыцарей отправили в разведку. Тот проехал от силы пол-лиги и резко повернул назад, припустив во весь опор.
- Чёрт! - выкрикнул лорд Джайлс. - Ублюдки нас опередили!
В это время от огромной массы воинов отделился небольшой отряд и направился к ним. Вероятно, те не знали, что в лесу ещё на марше приличное войско Севера. Оно, конечно, было много меньше объединённого войска заговорщиков, но передовой отряд сдержать было способно.
- Назад! - крикнул Джайлс, и конница стала скрываться в лесу.
Несомненно, лорд Джайлс был прирождённым командиром. Высокий, казавшийся худющим, он обладал невероятно жилистым телом и отменно владел мечом. Его лицо всегда было сурово, и седая борода только подчёркивала его статус.
Решение было принято молниеносно - король с небольшим отрядом лорда Чёрной Заводи направится в Винтерфелл, остальное войско отразит нападение авангарда и направится следом, прикрывая монарха.
- Гринстоун, - властно сказал Джайлс. - Вы будете здесь. Держитесь подле меня. Ваша Светлость, в путь, и не оставит вас Владыка Света!
Эддард только кивнул, пришпорил лошадь и поскакал дальше. Лейф даже не смотрел на уносящихся вдаль всадников, всё его естество сжалось от одной мысли - сейчас будет бой. То, что было смыслом его жизни, то, чего он жаждал и страшился, неотрывно приближалось.
И вот показались воины. По штандарту стало ясно, что это лорд Золотого Стога из Штормовых Земель. Несколько лучников пустили стрелы из зарослей леса, и тут же с двух сторон хлынули основные силы. Лейф едва дёрнул ногами, и Ястреб помчался вперёд. За считаные мгновения он оказался рядом с каким-то воином, тот немного удивлённо смотрел на эту ораву и начал вытаскивать меч, но Лейф его опередил и рубанул что было силы по шее. Струя бордовой крови выстрелила вбок, но парень уже скрестил мечи с другим воином.
Всё происходило словно во сне. Он рубил мечом, то попадая по щитам, то по кольчуге. Он перерубил несколько рук, кому-то снёс голову подчистую, и она, словно шар, покатилась по земле. Именно из-за этого его чуть не убили, но кто-то помог и рявкнул: "Не зевай!" Схватка была недолгой. Отряд был вырезан, Джайлс особо уделил внимание замыкавшим. Едва битва стихла, он скомандовал: "Отступаем!" - принимать бой с основными силами было просто безумием.
Воины лёгким галопом скакали по широкому Королевскому тракту, приходя в себя. Своих полегло человек десять, столько же было раненых. Теперь нужно было решить, что делать дальше. Лейф видел сосредоточенное лицо старого воина, то, как тот думает, принимает единственно верное решение.
- Осмонд, брат мой, - неожиданно изрёк он.
Лорд Осмонд тут же подъехал ближе.
- Да, лорд Джайлс, - может, и без энтузиазма, но он признал его первенство.
- Возьмите половину людей и скачите в Сероводье, запритесь там и ждите известий.
- А вы?
- Мы пойдём на Белую Гавань...
- Но как же Винтерфелл?!
- Осмонд, ради всего Света! Нам с таким войском далеко не уйти. Кроме того, нам нужно контролировать этот порт.
Так ещё до приближения заката войско Севера разделилось. Многие роптали, что это глупо, но спорить никто не решился, зато некоторые стали переглядываться и перешёптываться - мол, король силы уже не имеет, принц долго в Винтерфелле не продержится, значит, лучше перейти на сторону сильнейшего, но при Джайлсе так говорить никто не решался. Один рыцарь-ленник было заикнулся, да так и остался висеть на собственных вожжах на пригожей сосне.
В Белую Гавань отряд прискакал на третьи сутки. Город этот был вполне мил, а Лейфу, никогда не бывавшему в городах, так и вовсе показался огромным. Его мощные белые стены возвышались над водой, а над городом высился неуклюжий замок, сложенный из белого песчаника, вроде семи круглых башен, соединённых вместе.
Мирные горожане с испугом взирали на всё это воинство, сторонились грязных всадников, зато трактиры были рады деньгам, что оставят тут знатные господа.
Лейф пристроился в небольшом доме местного обувщика - постоялых дворов на всех не хватило бы. Это были смиренные люди, со страхом взиравшие на рыцаря, боясь его чем-нибудь прогневить. Зато юная дочь, вполне красивая девушка, так стреляла в парня взором. Но Лейф решил держаться, тем более что большим желанием не горел. Впрочем, как бы девушка на него не смотрела, она была робкой, да и слишком юной.
Жизнь в городе была куда как интереснее, чем в замке и окрестных деревнях. Масса лавок, трактиров, небольшой порт. Поговаривали, что бордели в этой Гавани не чета той, что южнее, Королевской, но Лейф заглянул - так, ради интереса.
Смущаясь, он осмотрел длинный зал со столами, как в харчевне, вдоль которого прогуливались развязные девицы. Пара томных юношей сидела в уголке и скучала, опасливо взирая на дверь, когда та отворялась и новый клиент в доспехах с шумом входил внутрь.
- Я хотел бы взять комнату, - краснея, сказал парень хозяину, стоявшему за стойкой.
- Кого желаете? - угодливо спросил тот.
Лейф, уже решивший испытать любовь с настоящей женщиной, печально взглянул на парней; хозяин растянулся в улыбке, поняв это как желание молодого воина.
- Который? - спросил он тихонько. - Порекомендую Элио, он прошёл обучение в борделях Юнкая.
Лейф только кивнул и быстро прошёл в комнату, которую арендовал на час. Он успел скинуть кафтан и сапоги, когда туда вошёл парень, высокий и стройный, но с широкими плечами. Его кожа была чуть смуглой, глаза чуть раскосые, а на голове копна жгуче-чёрных вьющихся волос.
Он скинул тунику и оказался совершенно наг. Его тело было начисто лишено волос, а пенис, не очень длинный толстячок, топорщил розовую головку кверху. Элио опустился на колени и грациозно, словно кошка, подошёл к парню, вмиг расстегнув тому штаны. Прыткий пенис так и выпорхнул на свободу, чтобы тут же угодить в нежные губы парня. Он обхватил руками сильные ноги юноши и стал держаться за них, когда его голова стала насаживаться на член. Иногда он начинал ласкать головку язычком, теребя уздечку, пытаясь расширить прорезь на самой вершине. Его нежные пальчики переместились выше и стали массировать промежность, чуть надавливая, и по всему телу молодого рыцаря, и так расслабленного, временами пробегал дополнительный залп наслаждения, заставлявший перехватывать дыхание, облизывать пересохшие губы.
Лейф стоял, не ощущая своего тела, так, будто всё оно могло уместиться в пенисе. Он ласкал руками свои упругие ягодицы, то нежно сжимая их, то ослабляя хватку. Его пальчики проскальзывали меж них и там, в этом укромном пространстве, сталкивались с пальчиками Элио, и Лейф ласкал их, а потом они вместе ввели их в заветную дырочку.
- Садись на кровать, - тихим приятным голосом произнёс проститут, и рыцарь повиновался.
Он встал на ложе на четвереньки, и паренёк тут же прильнул к его расщелине губами и стал ласкать дырочку, то проводя по ней шершавым язычком, то обводя кончиком язычка нежные складки, а потом словно вонзал его, и тот раздвигал ослабший от вожделения сфинктер.
Лейф просто тонул в мире наслаждения. Этот парень делал многое из того, что он сам умел или видел, но то, как Элио это делал, заставляло голову идти кругом. Это было как тёплый сироп, которым хочется наслаждаться без остановок и которым невозможно насытиться.
- Спускайся на пол, - прошептал Элио.
Лейф подчинился. Но он не просто лёг на пол, он встал в стойку, практически на плечи, задрав тело к потолку, и опирался спиной о край твёрдого ложа, а Элио, встав над ним, ввёл свой сочный пенис прямо сверху.
Стоило головке с небольшим давлением пройтись по внутренней поверхности ануса, как парня будто кипятком обдало. По всему телу пробежала сладостная дрожь, глаза сами собой закрылись, а парень стал медленно то приподниматься, то опускаться, и с каждым его движением неистовое томление захватывало всё сильнее, приятно сжимая всё внутри.
А Элио сладостно стонал, его тело извивалось, демонстрируя невиданную гибкость, но пенис ни на секунду не покидал сладкой пещерки. Лейф не мог сдерживать себя и тоже стонал в голос, благо через тонкие стенки эти звуки разносились повсюду, что ещё сильнее возбуждало.
Элио играл с воином, как кошка с мышкой. Он мог начать двигаться очень быстро, и отдельные стоны начинали сливаться в протяжный вой наслаждения, а мог замедлять движения, еле-еле выдвигая разгорячённую плоть, а потом вновь начинал убыстрять движение.
Сколько времени так продолжалось, Лейф не помнил, он только почувствовал, как в его паху зародилось дикое томление, которое стало изливаться спермой прямо ему на лицо. Элио выхватил свой член из укромного местечка, несколько раз прошёлся по сочному стволу, и на лицо рыцаря практически полилась белая густая жидкость...
Лейф умывался, поглядывая на роскошное тело парня.
- Откуда ты? На местных ты совсем не похож.
- Я дотракиец, - спокойно ответил Элио.
- Дотракиец?! - Лейф был поражён.
- Да. После того, как ваш король разбил великий кхаласар и кхал Мунк пал в бою, тех, кого не сжёг дракон, обратили в рабство. Те, кто смогли сбежать, сбежали на родину, но... величие степи поникло. Отдельные кхалы пытались начать всё заново, но у них ничего не вышло. Свободные города, города залива работорговцев громили наш народ. Мои предки уже были рабами, когда я родился. Меня продали в Миэрин, где я стал работать в местных борделях, там меня стали учить премудростям любовной науки. Ну а потом меня купили для этого борделя.
- Тебе, наверное, тут плохо? - участливо спросил Лейф.
- Да нет. Я сыт, у меня крыша над головой. Тут одно плохо - эти ужасные зимы. Они такие долгие. Я и не думал, что увижу весну...
52.
Рыцари провели в Белой Гавани только неделю, когда пришло известие, что войска, верные короне, вступили в пределы Севера. Настала пора выступать. Чтобы не терять много времени, лорд Джайлс реквизировал на время торговые суда, погрузил на них свою часть войск и по реке Белый Нож стал подниматься вверх по течению, чтобы подойти как можно быстрее к Винтерфеллу, осаждённому неприятелем.
Путешествие по воде для Лейфа было в новинку. Он смотрел на могучих гребцов, что взмахами вёсел ритмично ускоряли ход судов, а ещё на парус, который правильно ставили, и корабли шли быстрее, чем могло бы быть.
По обе стороны реки, а она была поуже Трезубца, возвышались вековые сосны. Некоторые из них были повалены сильными ветрами, и их ветви ниспадали до зеркальной глади воды.
К середине второго дня они прошли мимо небольшого, но хорошо защищённого замка Чёрная Заводь. По счастью, местные лорды были на стороне законного монарха. Только вечером третьего дня они сошли на берег в трёх десятках миль от замка. Там они встретились с основными силами их союза, воинами Простора и Долины, коих привёл отважный и верный сэр Перси Тотторингтон. Он так и светился от удачи. Потрясённого изменой лорда-командующего сэра Марлена Трота оставили в Чёрном Замке, пока всё не стихнет, да он и не рвался в бой. Так что Перси явно лелеял надежду на успех.
Лорд Джайлс и теперь был лидером. Он разделил отряд на две части: главные силы и запасной полк. Запасной полк должен был вступить в бой как свежие подкрепления, из засады, а потому к месту назначения он двигался отдельно. Им командовал лорд Осмонд. Лейф оказался в его отряде, но на несколько почётном месте.
53.
Сражение началось поутру в шестой день девятого месяца триста тридцать первого года от завоевания Эйгона. Лейф, как и все рыцари его полка, ничего не видел, но слышал, как в полутора лигах от них грохотала битва. Она шла под самыми стенами замка. Лейф не знал, на что похож теперь замок, как там Эдд. Он не мог послать ему даже весточку, впрочем, он полагал, что у принца были заботы и поважнее.
- Милорд! - к лорду наместнику Севера подскочил молодой воин. - Мы заметили дорнийцев. Они подкрадываются в тыл по главной дороге.
Лорд Осмонд скривился, будто жевал лимон. Его немного затрясло, он схватился за живот. Уже несколько дней он не мог справиться со слабостью желудка, вот и теперь, не отдавая приказа, кинулся в кусты. Лорды, окружавшие его, только ухмыльнулись. Как бы Осмонд не уверял всех, что отравился грибами, но люди знал - это страх.
- Что будем делать? - ехидно спросил один.
- Ну, пока Осмонд не просрётся - ждать.
- И проиграть битву?
- Что вы предлагаете?
- Хм, пусть решит сэр Лейф, полагаю, если что, он умаслит принца, не так ли, сэр?
Вопрос был с издёвкой, Лейфа это задело сильно. Он не мог поверить, что многие знают о его положении, или это был намёк на что-то ещё.
- Полагаю, если бы лорд не отравился, он немедленно повёл бы нас в атаку.
- Тогда вперёд! - произнес один из лордов, и, не трубя, а как можно тише, они двинули войска вперёд.
по лесу было сложно, но лес тут был сосновый, травы не было, так как вся земля была усыпана опавшей хвоей. Противника они увидели ярдов за пятьдесят и припустили лошадей. Лейф скакал в первом ряду, страха он не чувствовал, словно все чувства вмиг куда-то исчезли.
Дорнийцы не ожидали удара с фланга, потому немного растерялись. Лейф летел на воина, удивлённо смотревшего на него и начавшего выхватывать меч, но удар по шее, струя алой крови, бьющая в сторону, а Лейф уже несётся дальше. Шум битвы словно приглушён, важно лишь то, что происходит с тобой. Он лупит мечом по щиту с гербом, по рыцарю, а тот упорно прикрывается. И тут он делает выпад, меч проходит меж пластин кольчуги, оттуда течёт кровь, рыцарь скорчивается, и тут же кто-то ударяет мечом по его голове, разрубив шлем пополам...
А Лейф бился дальше, он сражался один на один, кидался на выручку, если видел, что удар могут нанести в спину. Он налетел на робкого парнишку в дорогом доспехе, от ужаса уставившегося на летящего на него, измазанного грязью и кровью воина. Лейф просто махнул мечом и пробил доспех насквозь. Кажется, кто-то закричал "Нет!", и только чудом он увернулся от злобного фата в позолоченной броне с жёлтыми перьями на шлеме. Лица он не видел, его закрывал щиток, но губы воина были искажены жуткой гримасой.
То был отменный воин, он махал мечом в диком темпе, и Лейф едва успевал подставлять свой, чтобы не быть зарубленным, а силы были на исходе. И тогда он просто швырнул щит прямо в лицо рыцарю. Тот замешкался на секунду, отбивая летящий в него предмет, а Лейф подскочил и, что было мочи, рубанул по плечу. В тот же миг золотой шлем просто слетел, упал на землю и покатился в рытвину, а на плечах уже не было головы.
Сражение продлилось недолго. Дорнийцы резко сникли и стали отступать. Кому удалось вырваться, сбежал, остальных окружили и стали отнимать у них оружие. Впрочем, то были жалкие остатки войска.
- Что будем делать? - крикнул один из рыцарей, обращаясь к Лейфу.
- Идти на помощь нашим! - выкрикнул парень, всё ещё находясь в безумном состоянии.
Он схватил штандарт Дорна и крикнул: "За мной!" - и все повиновались ему. Он скакал, и алое знамя с золотой молнией трепетало в его руках. Он ни о чём не думал, им овладел дух войны, этот дух гнал его вперёд, без страха. Он и сам не смог бы поверить, что он именно такой.
На огромное поле возле Винтерфелла они выскочили неожиданно. Битва была в самом разгаре. Воины увидели стяг Дорна и возликовали. Тогда Лейф швырнул знамя на землю, выхватил меч и в тот же миг начал рубить противника. Обернуться он не мог, но чувствовал, как за ним в сражение увлекаются всё новые воины. Сеча была в самом разгаре.
По первости, заговорщики ничего не поняли, только потом сообразили, что их засадный полк уничтожен, но сдаваться не хотели. Лейф орудовал мечом словно во сне, он понимал только одно: где свои, а где чужие, но не более того. Мельком он увидел тёмные стены замка, тот стоял непоколебимо, а значит и Эдд был цел. То, что с любимым всё хорошо, придало уставшему юноше ещё сил, и он бился за принца.
И тут воздух пронзил страшный рёв, громкий, леденящий. Все воины словно присели от неожиданности, с ужасом озираясь по сторонам. А над ними уже парила страшная тень.
Медленно, размахивая огромными крыльями, дракон снижался. Воины короля немного отступили, стараясь отделиться от заговорщиков, которых обуял ужас. Какие-то смельчаки пытались выстрелить из луков, но стрелы не могли причинить вреда дракону, зато смогли его разозлить, и дракон изрыгнул поток огня, тут же испепеливший несколько десятков воинов.
Это была победа. Воины короля стали добивать заговорщиков, стараясь согнать их в одну массу прямо под стены замка. А дракон медленно сел на стену, и тут все увидели на его спине короля Джона в короне. Он что-то проговорил ящеру, и тот стал заливать врагов смертоносным пламенем, и никакой пощады им не было.
Сражение закончилось. Дракон приземлился на поле битвы. Король стал спускаться и упал. К нему бросились воины, среди них был и Лейф. Только оказавшись рядом, он увидел, как Джон бледен, как струятся по его лбу крупные капли пота.
- Эдд... Эдд... - еле слышно произносил король пересохшими губами.
А толпа рыцарей расступалась, и от ворот Винтерфелла уже мчался Эддард. На ходу он спрыгнул с коня, припав к стопам отца.
Король Джон из последних сил снял корону со своей головы и протянул её сыну. Тот, поцеловав небольшой кусочек драконьего стекла, вмонтированного в венец, надел её себе на голову.
- Держи... - изрёк Джон и впал в забытье.
54.
Лейф едва успел умыться, прежде чем войти в небольшой зал, где сидел принц Эддард. Рядом с ним был усталый, но довольный лорд Джайлс, бледный Осмонд, всё ещё не пришедший в себя после "отравления".
- А, вот и этот юноша! - улыбнувшись, сказал Джайлс. - Да будет вам известно, что он не только кинулся защищать вашего отца, но и храбро сражался. Он лично убил дорнийского изменника и его приёмного сына, которого тот воспитывал как родного, но ещё и сумел вовремя подоспеть, обманув заговорщиков.
Эддард нежно взглянул на чуть растрёпанного и растерянного юношу, кончики его губ чуть дёрнулись вверх.
- Так, значит, он очищен от всяких подозрений? - спокойно спросил Эдд.
- Я полагаю... - тягуче начал Осмонд, но его перебили.
- Вне всяких сомнений!
В комнату вбежал паж.
- Король! - произнёс он, и все, не задав ни единого вопроса, вскочив, кинулись в опочивальню монарха.
Джон лежал на кровати, накрытый шкурой лютоволка. Он осунулся с тех пор, как его в последний раз видел Лейф, дышал тихо, и дыхание это было редким. Его грудь вздымалась едва заметно. Корона покоилась рядом, на столе.
Неожиданно мейстер взял руку Джона, подержал её некоторое время, а потом положил на грудь короля, смиренно отойдя прочь.
- Да пребудет король Джон, первый сего имени, во царстве Света и не оставит его Владыка на всём последующем пути! - прочувствованно произнёс Осмонд.
- Да здравствует король Эддард, первый сего имени, и будут дни его правления долгими, наполненными Светом и Благодатью! - продолжил Джайлс, и все собравшиеся опустились на колено пред монархом.
55.
Тело покойного короля сожгли в присутствии всего войска, на заре нового дня, едва лучи восходящего солнца осветили землю. Дракон блеснул пламенем, и тело монарха вмиг превратилось в горсть праха. Красные жрецы собрали его, поместили в особый сосуд для того, чтобы отправить в королевскую крипту, что в Королевской Гавани и возвышается на месте Септы.
После этой печальной церемонии Лейф отправился в Госпиталь, возможно, найти кого-то знакомого по Долине, хотя отец бы знал большее число людей. Как правило, раненые старались лежать вместе, так было сподручней, да и веселее. И только тяжело раненные находились в особом зале. Как правило, они не выживали, а если это и случалось, то считалось чудом.
Заглядывать в этот зал Лейфу не хотелось, уж больно тягостное впечатление он производил - тёмные деревянные перекрытия, узкие окошки-бойницы, повсюду стоны и неприятный сладковатый запах гниющих конечностей. К тому же он уже нашёл практически всех, кого знал по Долине. И уж точно, тут не было изменников. Несчастные Карстерсы всё ещё сидели в своём замке, Доме Сердец, но были обречены. Самое страшное для них настанет, когда все прознают про победу при Винтерфелле. Тогда даже мелкие рыцари отступятся от них и, возможно, пленят вчерашних сеньоров, чтобы выторговать себе прощение.
Но был один человек, которого Лейф хотел бы найти, но не чаял это сделать, - Пол. Он должен был находиться в стане противников короля, и что с ним сталось, никто не мог рассказать. Если он был в битве, а кто-то его припомнил, то адское пламя дракона наверняка поглотило его.
Идя по этой мрачной обители скорби, Лейф старался не всматриваться в изувеченные тела. Он шёл, смотря только на лица, бледные, словно у покойников, что сразу воскресило в памяти образ отца. Глаза многих были сомкнуты, кто-то стонал, один бился в горячке.
Пола он заметил не сразу. Тот лежал в самом углу, на тюфяке, бесцельно смотря в потолок.
- Пол, - негромко позвал Лейф, так как громкая речь в этих стенах казалась невозможной. - Пол, ты здесь?! Я так рад! Но что с тобой?
Парень, чьё бледное лицо украшала щетина, повернул взор на голос Лейфа, но в глазах была пустота.
- Уходи, - прошептал он.
- Ты сильно ранен? - не то спросил, не то просто произнёс Лейф.
Пол только закрыл глаза, и из сжатого уголка по щеке покатилась слезинка.
- Не стоит, - устало произнёс мейстер, на которого выпало уж больно много забот.
- Что с ним? - тихо спросил Лейф, но Пол застонал.
- Этот храбрый юноша отступился от лордов-изменников и привёл свой маленький отряд к войску Простора. В бою он получил необычный удар мечом... - осторожно начал мейстер. - Ударили снизу, меж ног... По счастью (хотя, кто знает, счастье ли это) сосуды не тронуты...
- Что с ним?!
- Чёрная рука лишила его природных символов мужественности...
Лейф не сразу понял, о чём идет речь, а поняв, просто остолбенел. Смерть казалось совсем не страшной, зато долгая жизнь в таком состоянии - это ли не мука. Наверное, Лейф был слишком юн и незрел, чтобы глубоко прочувствовать эту ситуацию.
- Прости, - скорбно сказал он Полу, отвернувшемуся к стене.
Лейф не знал, что нужно сказать в такую минуту, как нужно поступить, а потому немного нерешительно, словно понимая, что что-то делает не так, стал пятиться к выходу. Почему-то подумалось, что нужно было бы поплакать, но слёз не было. "Я стал мужчиной", - сам себе сказал юноша и направился к своей комнате, где его разместили. По забавному стечению обстоятельств, это была комната Блэка.
- Сэр! Как хорошо, что вы вернулись! - Милс был встревожен.
Битва оставила на нём несколько шрамов, но он стоически, превозмогая боль, лечил их сам.
- Что стряслось? - Лейф испугался, что пришла какая-нибудь страшная весть о матушке.
Потерять её вслед за отцом он не желал.
- Вас разыскивает король! - выпалил Милс и немного покраснел.
Он хотел о чём-то сказать, но не решился, только теребил край рукава своего кафтана.
Лейф не смог подавить счастливую улыбку - любимый призывает его, что может быть лучше, потому к главной башне замка он практически летел. Его всюду пропускали без остановок, нигде не задерживали.
Возле двери в личные покои короля его встретил Гилберт. Он немного осунулся, но по-прежнему выглядел прекрасно. Лейф всегда сожалел о том, что парень лишён того самого природного символа мужественности, а то обязательно отдался бы ему, уж больно красив тот был.
Гилберт провёл его к маленькой дверке и через узенький коридор завёл в спальню, где стояла большая широкая кровать, устланная алым бархатом. Слуга бесшумно удалился, а Лейф услышал голоса из-за полога, что отделял спальню от внушительного кабинета. Лейф не обратил бы на это внимания (мало ли с кем Эдд обсуждает дела - он король), если бы голос второго собеседника не показался ему знакомым. Только это заставило юношу подкрасться к бархатному пологу и прислушаться.
- ...лорд мне отписал - принцесса, то есть, я хотел сказать, королева...
- Да ладно, я и сам пока путаюсь.
- Хм! Королева Юнис через пару дней должна прибыть в Королевскую Гавань.
- А мои отпрыски?
- Юные принцы и принцесса уже там...
Тут Лейф, отодвинув штору, вошёл в комнату. Рядом с умиротворённым Эддардом стоял чуть полноватый высокий господин с мягкими чертами лица, которые не портил даже орлиный нос. Но его холодные глаза не наполнялись теплом, даже когда он улыбался. Он первым заметил вошедшего и с интересом, который скорее оказал бы честь любому ученому мужу из Староместа, рассматривал его.
- Оу! - Эдд немного удивился появлению парня, кажется, даже смутился, ведь тот вышел из спальни. - Это храбрый рыцарь, сэр Лейф Гринстоун. Он лично отрубил в бою голову мерзавца из Дорна.
Лейф стоял неподвижно и смотрел на незнакомого человека. Тот немного усмехнулся, одними губами.
- Рад вас видеть. О вас и в самом деле много говорят. Последние месяцы стали для вас звёздными... не потеряйте удачу... Кстати, я лорд Седрик Харлоу, мастер над кораблями и верный товарищ принца... теперь короля.
- Эдд, это он говорил тогда с Теоном, - сдавленным голосом произнёс Лейф.
- Когда? - спокойно поинтересовался Седрик.
- В Соколином Гнезде.
- А-а, это...
Лорд Седрик выглядел совершенно спокойным, а вот Эдд... Он не ужасался, он растерялся, а теперь выглядел как нашкодивший юнец, которого поймали и он не знает, что делать.
- Полагаю, этого момента стоило ожидать... не здесь, так в Гавани, - лорд Седрик явно брал инициативу на себя. - Думаю, нам стоит обсудить этот вопрос, копнув в самый его корень... Я полагаю, ты неплохо учился и припомнишь все заговоры, которые имели место в правление короля Джона?
Лейф растерялся от такого поворота - его поучает заговорщик.
- Юноша немного растерялся. Что ж, неудивительно. Я не буду их перечислять. Но что главное в этих заговорах? - Седрик Харлоу сделал паузу и пристально посмотрел на Лейфа, а потом на совсем смутившегося Эдда. - Да то, что они происходили несмотря ни на что! Ну ладно, сначала система нашего покойного монарха и в самом деле многим не нравилась, но тридцать лет прошло, а всё по-прежнему! Беда короля Джона была в том, что однажды он решил, что всегда прав, что его идея гениальна, а предателей хоть пруд пруди. Вместо того, чтобы задуматься, он только и делал, что ломал через колено. Раз, другой, третий! Да сколько можно-то! А если уточнить - как долго это могло продолжаться? Как долго наше королевство могло переживать заговор за заговором с бесконечными казнями. Наш план был не идеален, но он открывал путь для совершенно новой идеи...
- Вы убили короля! - выкрикнул Лейф.
Всё, что только что было сказано, не укладывалось в его голове.
- Его убили заговорщики! Мы этого не желали...
- Брось, Сэд! - вспыхнул Эдд. - Старик ничего не желал слушать! Наши идеи он считал каким-то лепетом! Он играл моим будущим, будущим моих отпрысков. Всё ради собственного упрямства!
- Да. Нам пришлось принести столь великую жертву на алтарь отечества, но мы это сделали не ради себя, а во имя королевства. Заговор и так вызрел. Нам повезло, мы сумели прознать о нём. И, да - мы его возглавили, вернее, это сделал я. Но только для того, чтобы этот заговор стал последним.
- Но это же заговор! - чуть не плача, возразил Лейф.
- Именно. Хорошо законспирированный заговор, о котором ничего не узнали шептуны; даже Бран, этот трёхглазый ворон, даже он ничего не видел.
- Это измена! - выкрикнул Лейф. - Вы оба изменники!
- Да как ты смеешь! - возопил Эдд, выпучив глаза.
- Тише, Эдди! Если будем шуметь, то сюда сбегутся люди.
- Вот и хорошо! - нервно изрёк Лейф, пожалев, что оставил меч в комнате.
- Хорошо!? - Седрик совсем не испугался, только развеселился. - И что же ты расскажешь? Дикую фантазию, что король, наш законный король, участник заговора? Да кто тебе поверит!? Кто?! И какие у тебя доказательства?.. Ах да, есть одно! - он наигранно шлёпнул себя по лбу и посмотрел на короля. - Тот кинжал, в его нижних портах, что он попытался утопить в нужнике. Если не ошибаюсь, Клык аспида, коим ваш папенька нанёс один из ударов... Дурак Тео, он надеялся, что ты подложил стилет к трупу, хотел потом обнаружить его, но ты оказался умнее... хотя не совсем. Так как, зовём стражу?
И вот теперь взгляд Седрика Харлоу был холодным и властным, начисто лишённым сострадания. Лейф опешил, хлопал глазами, ловил воздух ртом, пытаясь справиться с ситуацией, но ничего не получалось. Главное, что понимал Лейф, - это то, что если правда всплывёт, то эти гады вывернутся, а его, мать, сестёр с мужьями и племянниками могут и казнить. Холодная чёрная бездна словно прикоснулась к юноше и обожгла его, наполнив всё тело невероятной опустошённостью, будто его выпотрошили и бросили.
- Убирайся, - надменно произнёс Эддард, и Лейф, кивнув королю, молча вышел из комнаты...
Он поднялся на крепостную стену и смотрел вдаль. Тёплый ветер трепал его волосы, а он пытался разобраться: кто он, предатель или человек разумный. Кто его отец - изменник, убивший короля, или стареющий, запутавшийся в паутине лжи лорд, искренне искавший правильный выход из ситуации. Кто его мать - любящая женщина или просто кусок льда, старавшаяся сохранить своё положение. И главное - как ему дальше жить.
Забавно - у Пола нет теперь члена и яиц, но он честный воин, готовящийся умереть достойно. А кто он, Лейф Гринстоун, человек, у которого оскопили рыцарственность?!
Только поздно вечером он вернулся в комнату и так, в одежде, и завалился спать. Кажется, Милс ему что-то сказал про совет, что состоится завтра.
Королевский совет начался в полдень, когда весеннее солнышко начало подбираться к самому зениту. Король Эддард сел на походный трон, он был совершено спокоен, будто и не было вчера ничего такого, будто заговор давно раскрыт, а его участники либо казнены, либо пожраны огнём дракона.
- Милорды и господа рыцари! В сей скорбный час я принял некоторые решения, которые полагаю за благо открыть пред вами. И первое, что я скажу, - я продолжу верный курс моего отца и нашего покойного короля, но, следуя направлению Света, мы усовершенствуем основополагающие принципы. Отныне все лорды будут править в землях, дарованных нами пожизненно, но без права передать их по наследству.
Также, наш десница, лорд Сэмвелл Пристли служил нашему Железному трону верой и правдой, и сомневаться в его преданности у нас нет никакого основания. Но бремя возраста неумолимо, и это вынуждает нас принять отставку лорда Сэмвелла, назначив на этот пост лорда Сирила Карпентера, нашего мастера над законами. На его пост мы решили назначить лорда Седрика Харлоу, мастера над кораблями...
Эддард говорил совершенно спокойно, как по писаному, лорды и рыцари кивали ему, одобряя каждое его решение, впрочем, ныне они были рады любому назначению, ведь это сулило многим выгодой - освободилось очень много мест, которые все стремились занять.
Лейф стоял задумавшись, словно задеревенелый, поражаясь переменам в его некогда любимом человеке, а может, открывая в нём черты, до этого дня совершенно неведомые. И тут король произнёс имя его отца. Парень словно вынырнул из этого холодного омута.
- ...принеся себя в жертву, увы, не помогшую спасти нашего короля. Но среди нас его сын, храбрый воин сэр Лейф. Несмотря на юность, несмотря на то, что он был удостоен рыцарства совсем недавно, сэр Лейф уже покрыл своё имя славой. А потому, полагаю, наша благодарность будет правильной, и мы назначаем его лордом-знаменосцем Чаячего Города.
На этих словах все восхищённо выдохнули, а Лейф стоял вконец обалдевший, не понимая, что происходит.
Уже после церемонии, пожав десятки рук, он подошёл к Седрику, спокойно стоявшему возле окна и словно желавшему объясниться.
- Зачем? - только и спросил Лейф.
- Полагаю, цена немаленькая - стать хозяином четвёртого города королевства.
- Я не продаюсь, - процедил Лейф.
- Так откажись, - равнодушно ответил Седрик. - Только помни, что иного пожалования не будет, а у Холодного Ручья появился новый хозяин...
- Кто?
- Какая разница. Ты всё равно его не знаешь. Так что решать тебе, продаёшься ты или нет.
Лейф уже собирался уйти, но остановился.
- Лорд Седрик, выполните одну мою просьбу?
- Смотря какую. Врать не стану, если это что-то...
- Нет-нет, это даже не обо мне. Там, в лазарете лежит рыцарь, сэр Пол Дрейдон. Одарите его замком, он это заслужил...
- Не обещаю, но рассмотрю этот вопрос, - спокойно ответил Харлоу.
Лейф лишь кивнул и пошёл прочь. Все рыцари собирались как можно скорее направиться в свои замки, кто в прежние, кто в новые, укрепиться, освоиться. Лейф тоже собирался. Он отписал матушке, куда той следовало отправиться, отписал в Холодный Ручей, чтобы собрали вещи и отправили в Чаячий город. Одно утешало парня - он остался в так полюбившейся ему Долине.
58.
Путь в его новый дом был неспешным. Лейф и Милс ехали верхом в большой группе рыцарей. Такая большая ватага часто останавливалась, устраивала охоты, распугивая мирных жителей, которые практически ничего не слыхали об очередном заговоре, грандиозной битве при Винтерфелле и о том, что многие мятежные лорды и рыцари были истреблены. Для них в этом мире ничто не переменилось. Господа и раньше менялись, так и теперь меняться продолжили, всё как и прежде.
Лейф был особенно грустен, он пережил невероятно сильное взаимное чувство и получил урок - не стоит близко подбираться к солнцу, оно обжигает, и нужно проверять чувства. Мало любить, надо быть любимым, а это очень часто не совпадает.
Лейф был печален - завершилось отрочество, теперь он взрослый человек, глава семьи, отвечающий за мать и, косвенно, за сестёр. Это куда как сложнее, ответственней. Ещё вчера быть взрослым казалось невероятным приключением, теперь же это выглядело внушительной ношей, которую нужно было осилить.
Эддард поступил хитро. Даровав столь высокую милость, он показал, что ценит заслуги преданных воинов, но возложить на двадцатиоднолетнего парня ответственность за четвёртый город королевства, за четыреста тысяч человек - от такого либо голова идёт кругом, либо ноги подкашиваются под тяжестью проблем.
За Рубиновым бродом войско стало делиться. Кто-то повернул в Речные Земли и далее в Западные. Кто-то поехал прямо, в Простор, Дорн и Штормовые Земли. Лишь небольшая группка повернула в Долину.
Новоиспечённый лорд Перси Тотторингтон ещё находился на Севере, стараясь внять мыслям короля или просто свыкаясь со своим новым, невероятно высоким положением. Этикет предписывал нанести лорду-наместнику визит в течение года, так что Лейф и не планировал заглядывать в Соколиное Гнездо, но какое-то время ехал именно туда, до Красных Ворот.
Там царило лёгкое оживление. Как оказалось, воины Дома Сердец предали своего господина и открыли ворота за сохранение жизни, что и было сделано, а вот благородных бунтовщиков казнили. Вдоль грязно-бурых стен замка высились штук двадцать тонких высоких пик, на остриях которых были головы. Они ещё не потеряли человеческого облика, вороны не успели обезобразить их своим клювами. Где-то в середине Лейф увидел Лайонела и Лораса. Красивые благородные лики Карстерсов были искажены смертью, посерели, местами покрылись зелёными пятнами. Лейф помнил эти головы на плечах своих владельцев, и неожиданно ком подступил к горлу, словно перекрыв путь воздуху - его голова так же могла болтаться на вот таком же шесте, если бы везения было у него поменьше.
- Пустите! - раздался вдалеке девичий плач. - Пожалейте, прошу вас!
Трое подвыпивших солдат тащили девушку, из последних сил упиравшуюся. Лейфу показалось, что он её знает, но расстояние мешало разглядеть получше.
- Вот блядь! - выругался один. - Изменническая дочь, ты теперь шлюха для нас.
И он рванул её тонкую рубаху, оголив прекрасную юную грудь.
- Сиськастая, - довольно проговорил второй. - Ща проверим, девица ли.
И он шарнул лапой под её юбкой, угодив аккурат по низу живота. Остальные рассмеялись, а Лейф узнал - это леди Виржиния Карстерс. Лейф тут же отвернулся, чтобы она его не заметила. Ему было стыдно - стыдно за этих солдат, стыдно за то, что он, рыцарь, лорд Чаячего Города, ничего не может сделать для неё, что ему ближе судьба матушки, сестёр.
Через два дня он подъехал к ядрёно-красным стенам Редфорта. Тамошний лорд, сэр Давос Притчард, ещё не вернулся, и замок был на попечении леди Руфи и их сына Морса. Они с волнением всматривались в облик нового влиятельного соседа, формально равного им, такого же лорда-знаменосца, но куда как более богатого.
Юный Морс смотрел на воина с восхищением и завистью. К явному неудовольствию матери, он постоянно спрашивал про сражение, короля и дракона, верно ли то, что тот так страшен, что его пламя может испепелить всё вокруг. Немного уставший Лейф отвечал на эти вопросы, неожиданно ощутив чувство превосходства. Возможно, он рыцарь последнего поколения, на долю которого выпали грандиозные сражения. Возможно, Эддард и в самом деле прав и знает секрет мира. Уже отправляясь спать, он услышал восторженный и завистливый эпитет Морса: "Счастливчик!"
Проведя ночь в этом замке, Лейф покинул его и отправился к своему новому дому. Гористая местность осталась позади, впереди были бескрайние луга, леса из клёнов, дубов и вязов. Погода стояла прекрасная - по бледно-голубому небу плыли вереницы белых облаков, лёгкий приятный ветерок трепал волосы воинов.
Они видели около трёх небольших замков лордов-вассалов, но заезжать туда Лейф не хотел, некая сила стала тянуть его к дому, пусть он и не представлял себе его. Он просто устал и желал отдыха, возможно, не столько физического, сколько морального.
К вечеру второго дня они выехали на предгорье и увидели чудесную картину - город, расположенный на прибрежных скалах. Его бухта была ощутимо вытянута в берег, и полоски земли обхватывали её, словно руки. На конце отдалённого рукава возвышался внушительный замок, увенчанный остроконечными башенками. В бухте теснились корабли, их паруса были прибраны и белели вдоль рей. Везде - даже здесь, на возвышенности - парили чайки, оглашая округу своим неистовыми воплями.
Лейф не понимал, что он чувствует, он просто взирал на этот город словно во сне, отстранённо.
- Сэр, если пришпорим коней, то поспеем до заката, - сказал Милс, изрядно уставший и тоже желавший отдыха.
- Что ж, теперь это наш дом, - меланхолично произнёс Лейф и пришпорил лошадь.
Ястреб словно почувствовал, что и ему скоро удастся отдохнуть, и рысью помчался к конечной цели их путешествия.