Что в первую очередь делает любой человек, проснувшись рано утром? Не знаю кто как, а я толком не потянувшись срываюсь с мягкой постели и скачками несусь в туалет. Оказалось не один я такой нетерпеливый. Томка, едва успев схватить халат и набросить его на плечи, создавая видимость стыдливости, тоже рванула туда же, куда нацелился я. Стыдливость. Как же. Ночью спала голышом и не стеснялась. А уж что вытворяла в постели, то при всей фантазии стыдливостью назвать нельзя. Простыни до сих пор комом, хотя пару раз точно расправляли, вставая с кровати. Ну да и сам тоже не особо стыдился, имея Тамару раком, пока она, наклонившись, расправляла постель. Успела, манда ненасытная, первой занять толчок. Уселась будто императрица на троне и посоветовала мне пописать в раковину. — Ты достанешь, а мне туда жопу не задрать. Ссы и не возникай. Хозяйке виднее, куда определить гостя. Пописал. Да где там пописал. Такое впечатление, что внутри меня скопилось огромное количество воды и она наконец прорвала плотину. Ха, а Томка ничем не лучше. Аж глаза выпучила от натуги. Вот натерпелись. Раз уж всё одно воду проливать, смывая то, чем испражнялся в раковину, то почему и не помыть конец, тем более, что ночью вставать и куда-то идти подмываться было в лом. Справился со всеми этими делами, к Томе подошёл. — Долго сидеть будешь? Или ты какаешь? — Дурак! Пописала и такое состояние лёгкости, расслабленности, что вставать не хочу. Так бы и сидела. — Ну и сиди. Кто мешает или гонит? — Никто. Так всё равно когда-то вставать надо. Жопу помыть, завтрак приготовить, собираться на работу. Ты сегодня куда пойдёшь? — Ну да. Надо успеть с утра кое-что порешать. А что? — Если рано придёшь, приготовь чего-нибудь из еды. В холодильнике продукты есть. А если что ещё надо, деньги возьми, по дороге купишь. — Лады. Ну так встаёшь или помочь? — Помоги. - Тётка засмеялась. - Таскала тебя, засранца маленького, теперь твоя очередь. Зря я к ней подошёл. Кто же знал, что женщина может быть настолько ненасытной. Тётка сдёрнула с меня трусы. Посмотрела на печально висящий конец, засмеялась — Какой махонький. Грустный. А ночью такой орясина был, такой наглый. — И чем это он наглый? — Как чем? Тётку во всех позах и во все дыры отодрал. — Не ври, не во все. — Пашка, ты на что намекаешь? - Посмотрела строго.- Тётку в жопу? — Нууу... — Не нукай. На твоё поведение посмотрю. Такую дубину в задницу толкать? Ты и так засаживал не стесняясь. Думала порвёшь всё. Как всунешь, так желудок сжимает. И в кого ты такой? Отрастил елдищу. — Тома, не наговаривай зря. Какая елдища? У нас в группе пацан есть, так у него... Тётка перебила. — Даже если у него полметра, это не повод для гордости. Это скорее музейный экспонат. На такой посмотреть, потрогать, а в себя впускать - извини, дураков нет. Ни в рот его, ни в пизду. Вот у тебя нормальный. И не маленький, и не очень большой. Я согласно покивал головой. — Ну да, обычный хуй. Тётка едва не подскочила на унитазе — Хуй? Хуина! Что бы ты знал про нормальные. Если наши бабы с тобой ебуться, неужто никто не сказал, что у тебя очень даже приличные размеры? Нет? Вот сучки! - Тётка облизнула губы. - Паш, а у тебя встанет? — А ты хочешь? — Хочу. — Ты же сказала, что за ночь тебя измучал. — Я такого не говорила - это раз. А не воспользоваться предоставленной возможностью, пока ты здесь - это надругательство над здравым смыслом. Ну так встанет? Я бы тебе дала. Всё равно ещё жопу не мыла, так уж за одним. А? Пожал плечами. Чувствовалось какое-то опустошение. Выдоила Тома знатно, специалистка по доению мужиков. До капли всё выбрала. Самому интересно: встанет или нет? Томка притянула меня к себе, сдёрнув попутно трусы совсем. Прижалась титьками. В сиськи суй. И за титьки меня потискай. Сильнее. Что ты как малец? Не бойся. Будет больно, я скажу. Ох, Пашенька, если бы ты знал, какое блаженство, когда мужик твои титьки мнёт. А хуй меж титьками вовсе возбуждает. Думаешь: Вот Томка какая развратная. Наглая. Нет, Паша, просто время уходит, часики тикают и совсем скоро никому твоя тётка будет не нужна. Так почему бы и не с племяшом. Тем более, что вон какую дубинку отрастил. Погоди, Паш, дай пососу немного. И что в нём такого? Ведь не шоколадка, не конфетка, а сосать приятно. Ни разу, пока ещё ни разу никому не давал за щеку в туалете. Тем более, когда дама восседает на толчке. Как-то необычно и возбуждающе. Тома оттолкнула меня, встала, развернулась ко мне задом и наклонилась. — Давай, Паша, выеби тётку. - Засмеялась. - В мыслях никогда не было, что у племяша на тётку стоять будет. Когда у тебя маленького писю целовала, не представляла, что для себя насасываю. Ох, Пашка, тише ты! Свернёшь всё тётке, кого ебать станешь? Ой, Пашенька, какой же ты сладенький! Паша! Пашенька! Я старался, я очень старался. Тома охала, ахала, изредка комментировала. Ей нравилось материться во время ебли. — Так, Паша, так! Выеби меня, сучку похотливую. Засади покрепче. Оооххх! Как тащусь, когда хуй в пизде ходит. Паш, Паша, ты кончать будешь? Запыхавшись, перевёл дыхание, спросил — А что? — Так опоздаем же. Вот дура! Поебаться захотела. Да насрать! Еби, Паша, еби, пока не кончишь. Нравится тётку ебти? — Нравится. ТОлько вот в туалете ни разу ни с кем не был. Томка засмеялась. Живот напрягся и хуй едва не выпал наружу. — Насмешил. Молодой ты ещё, всё у тебя впереди, то ли ещё будет. А меня где только не ебли и в какие только позы не ставили. И по двое враз ебли. — Как это? — Один сзади, другой спереди. Тётка помотала головой, вспоминая. — Ты, Паша, не останавливайся, еби давай. Я уже разок кончила, так может ещё успею. — Когда? — Тогда. Всё тебе знать надо. Еби давай. А хочешь знать, как давала? Подумал, что тёткин рассказ будет к месту. Ага. В туалете, при ебле на горшке. — Хочу. — Молодая тогда была, пробивалась наверх, потому что тех, кто на низу, топчут все, кому не лень. А как бабе пробиться? Передком работать приходится. Вот и работала. А эти два кабана...От них зависела моя карьера. Вот и драли они меня то по переменке, то оба враз, пока не получила должность. А потом легла под другого. Тот меня подтолкнул наверх и уже эти два ублюдка мои прихоти исполняли. Ой, Паша, быстрее! Кончаюююю! Это хорошо, что кончила. Самому подпёрло. Тётка помылась, вытирается. — Паш, откуда у тебя что берётся. Ночью сколько наспускал, простыня заскорбла, сейчас вот полную пизду налил. Буркнул — Сметану ем. Тётка головой покачала, помяла вялый член. — Ты, Паша, в магазин как пойдёшь, сметаны побольше купи. Заправлять тебя будем. Засмеялась — Всё! Завтракать и по делам. И так опоздала. - Она потянулась сладко, выгнувшись так, что отвисшие титьки напряглись и приподнялись. - Зато наеблась. Пошли, ёбарь, кормить тебя буду. А то домой вернёшься без сил, бабы меня сырую без соли съедят. Из квартиры вышли вместе. Тётка махнула рукой, подзывая такси. — Садись, тебя подбросим. Всё одно по пути. — Таксист повернулся — Да не волнуйся, мамаша, мне без разницы, лишь бы платили. Куда сынка везти? Тётка прижалась ко мне. — На Советский, к управлению Горсети. — Знаю. С ветерком домчим. Хороший у вас сын. — С чего вы взяли? — А как же. Дверцу матери открыл, поддержал, пока садилась. Любит сынок мамку, сразу вмдно. У меня на это дело глаз-алмаз. Переглянулись с Томой, засмеялись — Если бы вы знали, как сильно любит. Я мысленно добавил: Во всех позах и во всех местах.