... Мать, выйдя из туалета, поспешила подмыться в ванную, где уже был Кирилл.
— Залезай в ванную, родная, — участливо протягивая руку, произнес он. — Давай я тебя подмою.
Мать с доброй улыбкой на лице протянула ему свою руку и, перешагивая через бортик, залезла в ванну. Кирилл включил теплую воду и, намылив шампунем руку, протянул её к материнской пизде.
— Давай мы ножку твою поднимем и поставим сюда, — участливо сказал он, указывая на бортик. — Вот так, да, ставь её сюда...
Мать аккуратно поставила свою ногу на край ванны, наблюдая, как парень своей рукой намыливал пизду и начинал массировать половые губы. Тепло мужских рук и нежность, с которой они скользили по телу, распространяли приятную истому по всей промежности, заставляя сердце биться чаще, а набухшие соски предательски вставать.
— Ммм... какие у тебя нежные руки... — простонала она, закидывая голову.
В этот момент она почувствовала, как рука, только что массировавшая половые губы, оттянула одну, затем вторую и... также внезапно отпустила их. Затем движения повторились вновь.
— Уфф... — возбужденно простонала мать. — Я и не знала, что это так возбуждает... Ещё...
— Сейчас, дорогуша, — с готовностью откликнулся парень, вновь, уже посильнее, оттягивая половые губы матери.
— Ойй!... Дддааа... ещё... уууффф... — стонала мать.
Кирилл взял душ и, переключив напор воды, смыл со своей руки оставшийся шампунь.
— Иди сюда, мамочка... — произнес он, поднимаясь с ванны. — Воооттт... давай, наклоняйся...
Мать послушно нагнулась, опираясь на край ванны, где находился кран.
— Только ножку не убирай... ножка пусть стоит... — деловито продолжал гость, видя, что мать хотела опустить ногу.
— Да, дорогой... — простонала мать, устраиваясь поудобней. Её лицо уже не отражало той лукавой улыбки, что была раньше, она поняла, что разбудила внутри этих мальчиков самцов, стремящихся обладать своей самкой. Её лицо было уже сосредоточенным и внимательным.
— Давай, сделай мамочке приятно. Наполни мамочку своей спермой... спермой настоящего самца... АААффф... ууу... — произнесла она.
Она почувствовала, как член парня, буквально, пробуравил её, только что массированное тело, закрывающее пылающую бездну разврата.
— Да, мамочка... Ддда... — деловито отвечал на её стоны Кирилл, продолжая с силой вгонять свой член и ударяя яйцами по клитору. — Я хочу заполнить тебя своей спермой... ты угадала, дорогуша...
— Ооууу... НННааа... УУУййй... ААА... ффф... — ныла мать, упираясь руками в края ванны.
— Смотри, как у тебя трясется вымя... — серьезным тоном произносил гость. — После родов угостишь молочком... Да?
— Уууффф... ОООййй... МММаааа... ЙЙЙ... — стонала мать.
— Угостишь молочком? — серьезно переспросил парень, продолжая вгонять член.
— ДДДааа... ААА! — отвечала мать сквозь стенания.
— Ввоооттт... и хорошо... — продолжая долбить, произнес Кирилл. — Его у тебя, чувствую, мнооого будет... Да?
— МммААА... УУУффф... ДДаааААА! — кричала мать, чувствуя, как член долбится в матку. Вдруг она почувствовала, как поток горячей спермы ударил внутрь, обжигая шейку и наполняя влагалище. Её тело начало содрогаться от возбуждения, а молодой самец и не думал вытаскивать свой член.
— Принимай... это всё для тебя, мамочка... — сдержанно произнес он, продолжая фрикции, изливая в мать своё семя.
— Уууффф... ннн... фффф... — стонала мать. — Ккк... ак же её много-то у тебя...
Наконец, парень вытащил свой член, и из влагалища в ванну хлынула сперма.
— Стой-стой... подожди... — серьезно произнес он, закрывая пизду матери ладонью. — Мы так не договаривались... Аккуратно, медленно поднимайся... тттааааккк... Умничка! Повернись ко мне... вооооттт... теперь ножку левую сюда, на край ванны... воооттт... да, тааак. А ножку правую на другоооой край... тттааааккк... как курочка на насесте...
— Ноги уже затекли немного, Кирюша... — попыталась было возразить мать.
— Ну, потерпи... потерпи немного, мамочка... сейчас ещё немного... потрахаю тебя, как хотел и пойдем в комнату... — холодно говорил гость, держа свою руку и закрывая пизду, не давая вылиться сперме.
В итоге мать сидела на ванне лицом к Кириллу. Её левая нога стояла на одном краю ванны, правая на другом, что само собой предполагало, что ноги будут разведены в стороны. Руками она держала Кирилла за плечи. Её половые губы были налитыми и разведенными в стороны, но большущий беременный живот свисал между ног и не давал полный обзор гостю.
— Ай-яй-яй... — серьезно, но с игривой интонацией, присущей врачам-мужчинам при осмотре пациентов, произнес Кирилл. — Животик у нас мешает осмотру... тааакк... не порядок...
Он просунул свою свободную левую руку под живот матери и немного приподнял его...
— Оооуууфффф... — простонала мать и, немного впиваясь в плечи «доктора» пальцами, продолжала держаться.
А «доктор», ещё немного приподняв живот, второй рукой принялся залезать в широко открытое влагалище, попутно размазывая сперму, находившуюся в руке по пизде. Таким образом, сперма явилась своего рода смазкой для фистинга. Рука у парня, практически, не находила сопротивления, если не считать, что шейка чувствовалась почти у входа во влагалище и была «припечатана» вводимой рукой гостя.
— Мммм... — застонала мать. — Ты фистинг хочешь, негодник?...
— Да, я тебя хотел именно в этой позе и именно в ванной... — холодно отвечал «доктор», вводя всю кисть во влагалище.
— ОООммм... УУУффф... — застонала она, чувствуя, как рука внутри сжимается в кулак.
— Хммм... как у тебя тут уже всё опустилось... — заинтересованно произнес парень. — Твоя матка уже готова к родам... Да?
— ОООУууу... Ддааа... — простонала мать. — Скоро уже рожу... МММннн... может даже сейчас...
— Ммм... Как мы с Тимкой тебе тут всё растянули... — млея и с интересом произнес гость, вводя кулак и чувствуя плод в матке.
— АААййй!... — сильно застонала мать, впиваясь пальцами в плечи «доктора». — Тихонько...
— Ддаа... я хотел тебя именно в этой позе... — уже с азартом произнес Кирилл, ослабляя давление на матку. — В этой позе ты такая вся восхитительно раскрытая...
— ООууу... УУУффф... НННааа... ффф... — застонала мать.
В этот момент «доктор» опустил беременный живот, и он лег на уже введенную руку.
— Дддааа... именно так... как тебе?
— МММ... нннААА... — стонала мать.
— Как тебе? — переспросил гость.
— Ммм... больнооо...
— Где больно?
— Ууууффф... рука на живот давит... ННН... аааффф... — стонала мать.
— Сейчас... — с этими словами «доктор» вытащил свою руку из влагалища.
— УУУ... АААййй! ОООййй!!! Фффф... — застонала мать громче. — Больно... Кирюша... УУУ...
— Конечно, больно... — холодно произнес гость, вновь вводя руку во влагалище. — Я же с твоей маткой играю...
— ОООуууу... НННааааййй... — застонала мать, вновь впиваясь своими пальцами в плечи Кирилла.
Кирилл вновь вытащил руку и вновь погрузил её в недра матери, сопровождаемый воплями и стонами. Однако, на сей раз он не погрузил её глубоко, а, пристроив средний палец к раскрытому углублению шейки матки, аккуратно начал вводить руку дальше, вводя палец в мягкую и достаточно уже раскрытую шейку матки.
— МммАМОЧКИИиии!... — закричала мать, и со всех сил впилась в плечи Кирилла.
— Ну-ну... мамочка... — продолжая вводить руку, возбужденно реагировал парень.
— АААйййй! МАМОЧКИИИиии... больнооООО... — продолжала кричать мать, цепко держась за плечи истязателя.
— Ну, покричи-покричи... — улыбался мучитель. — Сейчас я с твоей маткой поиграю...
— ... МммАААмочки! — кричала мать, не слушая его. — Ты мне МАТКУ ПОРВЕШЬ! УУУУ...
— Нет, дорогая... она у тебя мягонькая... — в этот момент два его пальца, введенные в шейку, уже гладили плодный пузырь, заставляя член вновь подниматься.
— ОООЙЙЙЙ... ГАДЕНЫШЬ... — стонала мать, поскольку уже не было сил на крики. — А как у тебя здесь в матке мокренько, гладенько и горячо... — лукаво продолжал истязатель. — Я два пальца своих засунул к тебе в матку... плод твой поглаживаю...
— УУУффф... Падонок... гаде... нышь... извраще... нец... — причитала мать, освободив свою правую руку и положив её себе на низ живота, поддерживая его.
— Да, поругайся... поругайся, мамочка... — улыбался парень, продолжая гладить плод. — Тебе полегчает...
— ООййй... ноги уже затекли... — застонала мать, и подалась вперед, словно ложась на Кирилла.
В этот момент «мучитель» почувствовал, как матка дернулась и стала делать какие-то толчки, словно её било током.
— Что это? — как-то неловко спросил Кирилл.
— Оооууу... Что-что... — произнесла мать, уже лежа на парне. — А то не знаешь... Доигрались... Так у нас, у баб, схватки начинаются...
У «мучителя» сразу отпала вся его бравада и вальяжность и он со страхом спросил:
— Что нужно делать, тетя Таня?
— Ну, для начала, не волноваться и дать мне слезть с этой ванны... — стараясь спокойно дышать, ответила мать.
Кирилл, полный галантности и хороших манер, аккуратно помог матери поочередно спустить затекшие ноги в ванну, а затем и вылезти из неё.
— Что, испугался? — улыбнулась мать.
Кирилл, покраснев, опустил глаза.
— Простите... — неловко произнес он. — Я не хотел...
— Ну, теперь-то уже поздно... Оуу... — улыбнулась мать. — Вон, видишь, опять живот дернулся...
Она посмотрела на этого своего «мучителя», на этого «плейбоя», растеряно стоявшего сейчас и опускающего глаза в пол.
— Ээххх... мужики... — улыбалась она. — Что? Как до ответственности, так в кусты? Так, да?
Кирилл стоял, не шелохнувшись. Мать подошла к нему и... плавно обняла.
— Тимка! — позвала мать сына.
— Дурачек ты... — улыбнулась она, обнимая Кирилла. — Не бойся! Знаешь, мне понравилось... Это ничего, что мы, бабы, кричим почем зря. Ну, порода у нас, у баб, такая... стервозная. Понимаешь? Сперва распяляем вас, а потом «заливаем», а самим огня хочется... Не переживай... всё хорошо... рожу нормально... не в первый же раз уже такое...
— Как не в первый... — буркнул гость.
— Ну, а с Анькой-то как было? Так же...
— Что было? — переспросил Кирилл.
— Ну... — улыбалась мать. — Тоже с мужем потрахалась и... в роддом поехала, сразу с постели...
— Здорово! — уже улыбнулся парень.
В коридор вышел сын.
— Тима, сынок, схватки у меня... Рожаю я...
Тимка поднял полный удивления взгляд, словно это событие и не предполагалось в дальнейшем.
— К... как рожаешь? — переспросил он.
— Ну, как... — начала мать. — Господи, еще один... Вы, вообще-то, помогать мне должны, а не я вас успокаивать!
— Да-да, тетя Таня! — с готовностью отозвался Кирилл. — Что нужно сделать?
— Так, мальчики... Ну, во-первых, я должна позвонить...
Она взяла телефон и набрала номер. В трубке послышались гудки. Затем раздалось:
— Да, слушаю?
— Андрюшенька, здравствуй! — поздоровалась мать.
— Привет! — послышалось в трубке.
— Слушай, ну я того... готова уже... — улыбалась мать.
— Матка на дыбах? — засмеялся врач. — Давно?
— Да только что, минут пять-десять назад...
— Так, а что ты мне звонишь? Звони в скорую... только у них сейчас запарка...
— Да я потому и звоню тебе... Может ты меня дома... примешь?
— Ты что, дура? — переспросил врач. — А если что? И вообще...
— Ну, Андрюшенька, миленький... — взмолилась мать.
— Нет, я не возьмусь...
В этот момент Тимка вырвал из рук матери трубку и произнес уже окрепшим мужским голосом:
— Послушайте, Андрей Николаевич, я не хочу потерять мою мать! Поэтому, если вы не хотите, чтобы я рассказал отцу про вас с мамой в смотровом кабинете, то вы приедете к нам как можно скорее и примете у неё роды. И вообще... ведите себя, как мужчина!
На том конце провода воцарилась тишина, но трубку не бросили.
— Хххор... ррошо, молодой человек. Я приеду! Однако, один я не справлюсь...
— Я помогу... — перебил его Тимка.
— Дай-ка мне твою мать! — попросил врач.
Тим передал трубку матери.
— Откуда он знает? — услышали парни вопрос в трубке.
— Понятия не имею! Клянусь, я была нема, как рыба! — отвечала мать.
— Ладно, разберемся... Я буду через час, мне нужно взять инструменты и дать распоряжения до конца дня.
— Жду тебя, Андрюшенька! — сказала мать и положила трубку.
Все трое молчали...
— И как же теперь будем жить? — спросила мать.
— А как жили, так и будем! — ответил сын.
— ООййй... — схватилась мать за живот.
— Что такое? — всполошились пацаны.
— Что-что... Схватки! — отозвалась мать. — Не бойтесь, не рожаю ещё...
— Будет через час? — спросил Тим.
— Да.
— Иди, приляг в комнате. — сказал Тимка.
— Да, ты прав. — сказала мать. — Мне нужно прилечь.
И она отправилась, сопровождаемая сыном в свою комнату на кровать.
— Мам... — произнес тихо Тим, когда они подошли к кровати.
— Что, сынок?
— Ну у тебя и пузень... Просто огромный!
— Ну, конечно... Видишь, как живот «вздыбился». Это и называется матка в тонусе, то есть готовая к родам...
— Ну, отдыхай... — Тим аккуратно усадил мать на кровать, а она очень медленно улеглась на бок, не совершая резких движений.
— Вот здесь и рожу... — улыбалась она, поглаживая свой живот и периодически щурясь гримасой боли.
— Что такое, мам? — с беспокойством спрашивал сын.
— Да всё нормально, сынок... Так и должно быть... — улыбалась мать.
— Но тебе, ведь, больно... — как-то неловко спросил сын.
— Ну, а как ты думаешь... — отвечала мать. — Сейчас у меня плод раскрывает шейку матки.
— Так она у тебя, вроде, была приоткрыта... — произнес Тимка.
— Ну, так ребенку этого мало, дурашка, ему же голову нужно просунуть... — отвечала мать. — Шейка у нас во время родов на десять сантиметров раскрывается...
Тим судорожно представил этот размер, десять сантиметров, вспомнил видеозапись и посмотрел на мать.
— Я сейчас, мам. — он направился к Кириллу, всё это время стоявшему в коридоре.
— Тима, сынок! — услышал он голос матери и повернулся. — Сынок, там, на кухне, налей воды и поставь, пожалуйста, кастрюльку кипятиться.
— Хорошо, мам! — ответил Тим, направляясь на кухню, Кирилл последовал за ним.
— Кирюха! — тихо произнес Тимка, доставая кастрюлю и наливая в неё воду. — Тут у меня идея возникла...
— Что придумал? — с интересом спросил Кирилл.
— Дуй домой за видеокамерой... Есть прекрасная возможность заснять всё на видео... как на кассете... Понял?
Кирилл удивленно посмотрел на друга.
— Ну, ты извращенец! — вымолвил он, улыбаясь. — Я-то думал, что только я такой...
— Давай! Дуй быстрее! — шепнул Тим.
Кирилл поспешил одеваться и быстро убежал, захлопнув дверь.
— Тима, сынок! — позвала мать.
— Да, мам! — отозвался Тимка, зажигая огонь на плите.
Он поставил кастрюлю на огонь и поспешил к матери.
— Кирилл ушел? — спросила мать.
— Да, сейчас придет... — уклончиво отвечал сын.
— Воду поставил?
— Да, мам, не волнуйся.
— Иди ко мне, дай мне руку... — попросила мать.
Тим подошел к матери.
— Приложи руку вот сюда, — она положила руку сына к себе на живот. — Чувствуешь?
Тим почувствовал, как ребенок в животе уже ворочался, а низ живота достаточно увеличился.
— Это что там? — неловко спросил Тим.
— Это он головкой своей меня буравит... — улыбалась мать. — Выход себе готовит.
— Тебе больно?
— Ну, больно, конечно, но это уже третий... Терпеть можно. — спокойно отвечала мать. — Ты принеси мне банное полотенце из шкафа, ну большое которое.
Тимка открыл шкаф и достал белое полотенце. — Вооттт... — произнесла мать. — Спасибо, сынок. В него и роды примут... А вообще...
Тим внимательно слушал.
— ... Вообще сейчас очень бы пригодилось то кресло... Помнишь? На котором ты... — мать улыбалась и пристально глядела на сына. — ... На котором ты меня «осматривал» и...
Тимка потерял дар речи. Ну конечно же! Нужно было заново создать смотровой, а теперь уже и не смотровой кабинет, а «родзал»! Не мешкая ни минуты, он, словно профессиональный гинеколог, приступил к сооружению гинекологического кресла. Отодвинул кресло от стены. Спинку кресла максимально опустил. Положил на каждый подлокотник по маленькой подушечке и обвязал веревкой, опустил подлокотники на максимум, чтобы матери было легче задирать ноги. Одновременно, чтобы матери было удобнее лежать, Тимка положил под спину дополнительную подушку, это было сделано для отдыха спины.
— Ооуу... — застонала мать при очередной схватке.
— Ну, я готов... — уже возбужденным голосом произнес сын.
— Да вижу... — улыбнулась мать. — Спасибо, сынок.
— Ну, залазить будешь? — спросил сын.
— Давай, попробую... — сказала мать. — Только... помогай мне.
— Конечно, мамочка! — участливо произнес сын.
Мать аккуратно, медленно поднималась с кровати, придерживая свой живот. Вот она уселась на краю и переводила дух. Дышать нужно было ровно и спокойно, чтобы не спровоцировать роды.
— Сейчас... посижу немного... — простонала она, поддерживая руками свой огромный живот. — Поможешь подняться? Только без рывков...
Тимка аккуратно обхватил мать за плечи и, плавно поднимаясь сам, своей мужской силой поднимал и женщину.
— Ууффф... — дышала мать, когда уже сын поднял её. — Подожди... дай немного постоять.
Тим не отходил и придерживал её.
— Ну, пошли на кресло... Только медленно, сынок... очень плавно... — предложила мать.
Тим очень плавно проводил её до кресла и усадил на него.
— Попробуй, мам! — предложил он. — Я помогу тебе ножки закинуть на подлокотники...
— Ну, в этом я и не сомневаюсь... — улыбалась мать, отходя на минутку от боли.
Она легла на спинку кресла, убрала подушку.
— Подушку пока рановато, сынок. Вот, когда буду тужится, тогда — да.после прихода в себя.
— Нет! Что вы, доктор! — почти одновременно ответили «трахальщики».
— О, я вижу у нас тут своя видеостудия! — продолжал он шутливо, видя, как завороженно снимает Кирилл, а потом обратился к матери. — Ну, что, милочка, родим?
— Да, воды уже отошли... — произнесла мать. — Схватки уже регулярные.
— Прекрасно... Прекрасно! — шутливо продолжал доктор, надевая ей манжету для измерения давления.
Кирилл не произносил ни слова. Он впился в свою видеокамеру и снимал всё происходящее.
— Так... Ну, давление в норме, это очень хорр... ошоо, пуль... пульс немного учащен... нормально. — радостно продолжал доктор. — Это ктож тебя, родную, скрутил-то так?
Мать ничего не ответила, опустив глаза.
— Ну, за дело? — засмеялся доктор. — Где я могу помыть руки?
— Пожалуйста! — Тим проводил его в ванную.
— Мне нужна кипяченая вода и полотенце!
— На кухне я вскипятил кастрюлю. — ответил Тим.
— Прекрасно... — сказал доктор, войдя в комнату и держа руки вертикально. — Откройте мой чемоданчик!
Тим щелкнул замками и открыл саквояж, принесенный доктором.
— Доставайте перчатки! — приказал доктор.
Среди содержимого медицинского саквояжа, Тим без труда нашел перчатки. Там же были и некоторые металлические хромированные контейнеры для инструментов. Он достал перчатки и, расширив их так, как видел в некоторых фильмах, натянул на растопыренные пальцы рук доктора.
— Браво, юноша, вы прирожденный врач! — шутливо произнес он. — А теперь достаньте мне воон ту большую коробочку с инструментами и поставьте на стол, рядом с креслом.
Тимка выполнил всё в точности.
— Тим, дай мне, пожалуйста вооон тот тюбик. Да, спасибо. — сказал доктор, беря протянутый ему тюбик.
Он открыл емкость, намазал свои пальцы блестящей смазкой и приступил к пальпации влагалища.
— Ага... тааак... — протянул он.
— ООууу... — застонала мать в ответ на манипуляции доктора. — Ооййй... УУУфффф...
В это время Кирилл, снимавший каждое движение врача, увидел, что рука доктора провалилась во влагалище и «орудует» там, как у себя дома.
— Таааккк... — продолжал доктор. — Терпи, милая... дддаа... ттааак...
— ОООуууу... — взвыла мать.
— Что там, доктор? — спросил Тим.
— Не очень хорошо. Шейка не до конца раскрыта. Пробую пальцами — не помогает.
— А... можно посмотреть? — нерешительно спросил Тим.
— Одевай перчатки, тогда можно, — спокойно ответил доктор.
Тимка быстро надел имеющиеся в запасе у доктора перчатки.
— Подожди! Возьми смазку и смажь руку, вооот. Теперь вводи её осторожно.
Тим провалился своей рукой во влагалище матери, даже не почувствовав сопротивления.
— Чувствуешь шейку? — спросил доктор.
— Да, она уже такая широкая! — возбужденно произнес Тим. — Какой размерчик...
— Головку чувствуешь? — спрашивал вновь доктор.
— Да, чувствую... такой кайф... — завороженно отвечал Тим.
— ООууу... — застонала мать.
— А что вы делали? — спросил Тим у доктора.
— Я засовывал палец в шейку между маткой и плодом и пытался её расширить вручную.
— Ух ты! Я тоже сейчас попробую... — произнес Тим.
— ООУУУ... — тут же застонала мать. — ОООййй... МММаааа...
— Так здорово... никогда ничего такого не испытывал! — сказал Тимка.
— И не мудрено! — улыбнулся доктор. — Такое можно сделать только в период родов.
— ООУУУ... ОООМММ... нннн... — стонала мать.
— Всё, вытаскивай руку! — произнес доктор, хлопая Тимку по плечу.
— Ух ты! — вскричал Кирилл. — Всё как на видео!
— На каком видео? — спросил доктор.
— Ну, кассета... там... — осекся Кирилл.
— Тааакк... — доктор посмотрел на мать. — Кассета, да?...
— Ну я... — начала было мать.
— Значит вы всё видели... Да? — спросил доктор, обращаясь к подросткам.
— Да. — ответили они почти одновременно.
— Ндя... — буркнул доктор. — Любознательная молодежь у нас! Даже слишком... Ну, да ладно!
С этими словами он достал презерватив.
— Ну, кто хочет трахнуть беременную?
Тимка и Кирилл переглянулись.
— Пока ещё можно... — глядя прямо на них произнес доктор. — Это я вам как доктор говорю.
— Я! — с готовность возбужденно произнес Тимка.
— Надевай! — протянул презерватив доктор.
Тим, сняв штаны, возбужденно натягивал презерватив на стоячий член. Мать, от внезапной смены обстановки, лежала и, забыв о боли, смотрела на них широкими глазами. В это время Тим «зачехлил» ствол и подошел к креслу.
— Так! — произнес доктор. — Теперь смотри, смазываем и вводим руку в перчатке и член одновременно и плавно растягиваем влагалище.
Тимку и не нужно было упрашивать.
— ООууу... — послышались стоны матери.
— Да, давай дальше... — спокойно говорил доктор. — Воотт... теперь член вводи... руку в кулак сожми... да, так.
— ОООййй... УУУ... НННаааа! — стонала мать в ответ на действия сына.
— Вот, молодец... всё, член ввел. Теперь остановись, постой немного. Пускай влагалище приспособится под размер.
Кирилл молча, переместившийся с камерой к креслу поближе, снимал сверху эту сцену.
— Ой, маа... АААльчикии... боо... ООльно... мне... АААййй... — стонала мать.
— Теперь одновременно руку с членом вытаскивай аккуратно. — сказал доктор.
— Погодите! — произнес Тимка. — Я ещё не кончил...
— Ну, так кончай... — произнес доктор. — Видишь она уже вся в поту.
Тим начал энергично делать фрикции и через минуту-две кончил, задергавшись всем телом.
— ОООуууу... — заныла мать.
— Сейчас, ма... — произнес Тим, под спазмы живота, начиная потихоньку одновременно вытаскивать свою руку и член из влагалища.
— ААА! — уже закричала, а не застонала мать. — ОООййй! МаааАААмочкии... ААА!
В этот момент Тим полностью вышел из влагалища. А доктор сразу потянулся к уже приготовленному одноразовому шприцу и, выпустив воздух из раствора, одной рукой раскрыл влагалище, а другую со шприцем ввел внутрь и сделал укол в шейку матки.
— Окситоцин! — парировал доктор немой вопрос созерцателей. — Чтобы шейка открылась полностью. Теперь снимай!
И доктор сам расширил влагалище в стороны, давая оператору насладиться видом. Действительно, шейка раскрывалась прямо на глазах! Взору камеры предстала макушка головки плода, вся в волосиках, плавно выходящая из матки через шейку матки внутрь влагалища. Рука доктора в перчатке вошла во влагалище и оставалась там, отслеживая ситуацию.
— Правильно всё идет... — говорил он. — Даже слишком...
Мать уже просто лежала и слушала команды доктора, а Тимка вытирал пот с её лба.
— Ойй... Мммаа... Тимка! Тимкааа! Тимкааа... — послышалось из уст матери. — Тимкааа...
Тимка явственно ощутил её руку у себя на плече и поглаживающую шею.
— Тииимкааа... Вставай! Просыпайся, соня... — послышалось ему вновь. — В институт опоздаешь! Вставааай...
А дальше темнота... провал... И внезапный свет, бьющий в открытые заспанные глаза. Тимка увидел мать, склонившуюся над ним и нежно гладящую плечо и шею.
— Маа... ? — произнес Тим, уставившись на неё и оглядевшись.
— Проснулся? Соня... — улыбалась мать.
— Так это был... сон? — несвязно пробормотал сын.
— Ну, видимо, кошмар приснился, раз ты весь вспотел. — произнесла мать.
— Вставай. Завтрак уже готов. Тебе же сегодня в институт.
— Я... я помню, ма. — ответил сын, всё ещё не веря в происходящее.
Он осматривал комнату и глядел на мать и её большой беременный живот. В это время в комнату вошел отец.
— Ну, всё ещё дрыхнет? Давай, поднимайся, соня! Вас ждут великие дела!
Тимка окончательно пришел в себя и поднялся с кресла.
— Пап, а тебе сегодня на учения? — спросил он.
— Откуда знаешь? — спросил удивленно отец. — Мать рассказала?
— Нет, я... — начал было Тимка, но осекся и не досказал фразу.
Он быстро вышел из комнаты, зашел в ванную и включил воду. Умыв лицо холодной водой, и, почистив зубы, Тимка включил душ. Удивленная фраза отца «откуда знаешь», бередила засевшую мысль о какой-то невероятности происходящего. «А что, если... ?» — пронеслось у него в голове. Тимка очень осторожно открыл дверь и, буквально, на цыпочках прокрался к двери в зал. Он услышал женские стоны и учащенное дыхание матери.
— Подожди! Сейчас Тимка уже выйдет! — шептала она.
— Не выйдет! — парировал отец. — Он только зашел.
— Аааа!... Йййймммм... — кричала мать. — Аккуратнее, дорогой, а то не будет у нас Машки!
— Давай-давай, сучка! — кричал отец. — Принимай мой кол в свое раздолбанное дупло! Ты родишь мне не только Машку, но и ещё стольких, скольких я захочу! Поняла?
— ДддАААА! Аааааннннн... ОООййй!!! — ответила мать, продолжая стонать и держась рукой за низ сотрясающегося живота.
Тимка был настолько поражен увиденным, что, буквально, чуть не упал в обморок! Он поспешил в ванную и встал под душ. Сделав душ прохладнее, он направил его на голову, охлаждая мозг от перегрева при анализе фактов. «Это не сон, верно?» — спрашивал он себя. «Но это было во сне!» — отвечал он себе же. Так прошло двадцать, или тридцать минут, когда Тим услышал стук в дверь и слова матери:
— Тима, сынок, ты скоро? А то мне тоже нужно в душ.
«Ну, конечно же, в душ! После ебли... « — очнулся Тим. «Так, лифчик на кровати родителей... « — машинально пришла в голову мысль.
Тим вышел из ванной и прошел в зал, столкнувшись на выходе с отцом. Диван был убран.
— С легким паром, сынок! — услышал он слова матери, наскоро запахивающей халат, который уже с трудом сходился на её большом животе.
— Спасибо, мама! — машинально ответил сын, смотря на неё.
Волосы матери были растрепаны, руки сжимали влажное полотенце и бутылку «Старого мельника» всю матовую от маминых соков. Мать улыбнулась, глядя на него, и быстренько прошла мимо, унося всё с собой.
— Кушать будешь? — услышал сын из кухни.
— Нет, мам! — машинально ответил Тимка, усаживаясь на диван.
— Тогда я в ванную, а потом пообедаем. Хорошо?
— Хорошо, мам!
Затем Тимка услышал закрывшуюся дверь ванной а, немного подождав, пошел в её комнату. На постели лежал её лифчик. Он был ещё тёплый. Тим внимательно осмотрел чашечки. Они были измазаны молозивом и немного влажные. Тим с ужасом и любопытством ожидал дальнейшее развитие событий...
КОНЕЦ