Серёжка был очень зол на отца за то, что тот отправил его в деревенскую ссылку - именно так мысленно окрестил парень летние каникулы на лоне природы. Но Степан Сергеевич был непреклонен - он постоянно мотался по командировкам, а оставлять сына одного и надолго он опасался. Неужели родитель думает, что с Серёжкой может приключиться что-то скверное?
Ха, Серёжка не дурак, меру знает: компания друзей давняя и проверенная, алкоголь Серёжка почти не употребляет. А что даёт в попку, так Серёжка давно не целочка. Да и возраст у него самый что ни на есть горячий, когда хочется постоянно - новых впечатлений, новых эмоций, новых ощущений...
Едва не со слезами на глазах Серёжка попрощался с остающимися в шумном душном мегаполисе друзьями-приятелями, видимо, разочарованными Серёжкиной ссылкой, и сел в рейсовый автобус - пилить предстояло четыре часа по далёким от совершенства провинциальным дорогам.
В узком салоне у Серёжки едва не началась клаустрофобия - окна не открывались, и смрад потных человеческих тел чуть не задушил парнишку. С Серёжки градом катился пот, впитываясь в кокетливую белую футболку с провокационной надписью "Бросай жену - иди ко мне!". Сидящий у окна парень, пожалев Серёжку, предложил махнуться местами. Стало немного легче. Серёжка поблагодарил соседа и, неудобно изогнувшись, попытался подремать.
Парень, как оказалось, выходил на той же остановке, что и Серёжка. Его звали Олег, и он был на пять лет старше Серёжки. После армии вернулся в родную деревню, но уже подумывает о том, чтобы перебраться в город, где и заработки, и перспективы не в пример круче деревенских.
Олег Серёжке понравился - выше среднего роста, мускулистый, с крепкими мозолистыми руками (Олег со школьных лет крутил баранку). Но, к сожалению, новый приятель был натуралом и даже имел (во всех смыслах) девушку. Серёжка не унывал, ведь чем чёрт не шутит, когда бог отдыхает - может, и в этом медвежьем углу найдётся мужик, желающий присунуть симпатичному парнишке.
Целыми днями Серёжка голяком загорал в дальнем углу сада, наказав бабушке не соваться туда ни под каким предлогом, поэтому к концу второй недели его гладкая кожа приобрела изумительный золотисто-ореховый оттенок, а отросшие тёмно-русые волосы выгорели почти до пшеничного цвета. Серёжке нравилось ухаживать за собой - у него было красивое тело, а красивое тело заслуживает того, чтобы о нём заботились и его лелеяли. Потому он тщательно избавлялся от растительности в подмышках и в паху, а лицо и руки мазал увлажняющим кремом. Деревенские девчонки оценили привлекательность городского паренька, но Серёжке их внимание ни в хуй не впёрлось - не стояло у него на девчонок, Серёжка был убеждённым гомосексуалом.
Серёжка не скучал благодаря Олегу, познакомившему его со своими немногочисленными друзьями. Парни охотно приняли его в свою компанию и не пожалели об этом - Сережка был очаровательным, заводным, общительным и бойко травил пошлые байки и анекдоты. Даже то, что Серёжка отказывался пить пиво или чего покрепче, что поначалу было принято за знак неуважения, парни начали воспринимать спокойно после грозной лекции о вреде алкоголя и табака - Серёжка сказал, что они симпатичные и классные ребята, но если так и будут бухать по-чёрному, то к тридцатнику превратятся в сморщенных беззубых импотентов. Парни прониклись, покончили с крепкими горячительными напитками и ничего, крепче пива, не употребляли. Олег даже бросил курить, за что Серёжка, шутя, чмокнул его в лоб - дескать, аминь, сын мой.
Бабка, возмущённо цокая языком, костерила новых Серёжкиных знакомых на чём свет стоит - парни были местной шпаной и пугали население своими пьяными дебошами. Но Серёжка лишь улыбался: уж кто-кто, а он точно знал, как найти подход к мужикам.
Чаще всего компания собиралась на берегу реки, где давно был примечен и облюбован тайный уголок, укрытый плакучими ивами и недоступный для досужего взгляда. Впрочем, чужаки забредали сюда не часто - почти час ходьбы по каменистому берегу. Здесь ребята соорудили подобие беседки (наличествовали крепкий стол, несколько разномастных стульев и продавленный диван) и построили мангал из старых кирпичей. Отличное местечко, как оценил Серёжка. Он был польщён тем, что новые знакомые пригласили его в своё святая святых.
От недоёбита у Серёжки было дурное настроение, поэтому он позволил себе полбутылки пива, охлаждённого в речном потоке. Его быстро развезло, и он опустил голову на плечо Олега, вознамерившись покемарить в ожидании обещанного шашлыка.
- Парня-то совсем разморило, - удивился Димка, глядя на осоловело моргающего ресницами Серёжку.
- Может, искупнёшься, Серый? - поддержал друга Витька.
Эти двое вообще были похожи - оба невысокие, крепко сбитые, темноволосые. Только Витька тоньше в кости, а у Димки - красивые ярко-зелёные глаза. Иногда, рукоблудствуя, Серёжка представлял их трахающимися друг с другом и кончал от этого просто феерически.
- Отстаньте от пацана, - пресёк разглагольствования Тарас, старший в компании.
Он был худым, жилистым и невероятно сильным - Серёжка собственными глазами видел, как Тарас одним точным ударом завалил соседского шестидесятикилограммового хряка (кстати, шашлык готовился как раз из свинины - за труды Тарас взял с хозяйки не деньгами, а солидным куском мяса).
- Я не пацан, - надулся Серёжка. - Мне уже восемнадцать. И я хочу трааахаться.
Ребята крякнули от неожиданности и громко рассмеялись.
- Ну, наши деревенские козочки дадут, только намекни, - развеселился Алекс, жуткий бабник и балагур похлеще Серёжки.
Из всех парней он был самым красивым, и именно поэтому нравился Серёжке меньше остальных - конкурентов Серёжка не терпел.
- Не хочу козочек, - фыркнул Серёжка, который был не пьян, а умело разыгрывал своё собственное представление. - И вообще мне больше козлики по нраву, - тут он сладко чмокнул губами, повозился и затих, сделав вид, что задремал.
Этим он давал парням возможность осознать и проанализировать полученную информацию. И сделать определённые выводы.
Держа ушки на макушке, хитрый Серёжка услышал следующий разговор.
- Не понял... Серый, ты чё, из этих? - первым пришёл в себя Алекс.
В голосе было больше удивления, чем возмущения.
- А то по нему сразу не было заметно, - хмыкнул Тарас, булькая пивом.
- Какая разница, из каких он? - это Олег. - Хороший пацан - жопой не крутит, без городских понтов.
- Ты глаз, что ли, на него положил, а, Олежек? - схохмил Димка.
Вот уж у кого мозгов, как у таракана. Да и такта не больше. Хотя они друзья - друзьям многое прощается.
- Твоё какое дело? Может, и положил. Или ты сам к парню присматриваешься?
- Да нахуя мне соска пидорская? У меня Машка знаешь какая? Ого-го. Сто очков твоему голубку городскому вперёд даст.
С этим утверждением Серёжка готов был поспорить - ему часто говорили, что сосёт он намного лучше, чем любая девка.
- Знаю я, какая твоя Машка, - Олег хотел было сплюнуть, но вовремя вспомнил, что на его плече прикорнул Серёжка. - Пока с тобой не замутила, с каждым пацаном на деревне еблась.
- Не пыхти, Димк, - вмешался Витька. - До тебя у Машки Колька был, а из армии она вообще Вальку ждала. Но если у вас любовь-морковь, то никто и слова поперёк не скажет - мало ли, чего по молодости не бывает.
- Верно, пацаны, кто старое помянет, тому глаз вон, - медленно произнёс Тарас. - Моя Настя тоже Павлика не пойми от кого нагуляла, а щас - и мать хорошая, и хозяйка справная... А что до парня... Он скоро в город свалит и про нас думать забудет, а мы тут щас переплюёмся в мать.
- Не забуду, - тихо, но чётко сказал Серёжка. - Вы мне нравитесь. Даже Алекс. И Димка. Хотя Димка всё же больше, чем Алекс.
- Почему это больше? - натурально обиделся Алекс.
- Потому что ты красивый. Никто не имеет права быть красивее меня! - заявил Серёжка с такой уверенностью, что ребята, не выдержав, заржали.
- All beauty must die, - патетично провозгласил Витька, большой любитель немецкого металла, и запустил в Алекса пустую бутылку, от которой тот ловко уклонился.
- Пойду поплаваю, - сказал Серёжка и бросил на Олега короткий, но красноречивый взгляд. - А вы тут за разговорами о своих бабах шашлык не спалите.
С задорным хихиканьем Серёжка отскочил от Тарасова подзатыльника и потопал к воде, на ходу стягивая футболку и шорты вместе с плавками - стесняться собственной наготы Серёжка разучился давным-давно, со своим первым.
Проточная вода приятно холодила разгорячённую кожу, и Серёжка так закайфовал, что взвизгнул от испуга, когда его гладких бёдер коснулись крепкие мужские руки.
- Бля, чуть не обкакался, - откровенно заявил он Олегу, для убедительности шлёпнув того по плечу, но чужих рук не скинул.
- Прости, - в голосе Олега, ставшего вдруг низким и бархатистым, не было ни капли сожаления. - Думал, ты меня ждал.
- Я тебя уже третью неделю жду, - ворчливо отозвался Серёжка и, стойко веруя в собственную неотразимость, обнял Олега за шею.
Тот, не растерявшись, подхватил Серёжку под маленькую попку, заставляя выгнуться, обхватить талию ногами. А Серёжкина нагота стала приятным бонусом к его несомненному согласию.
Олег зарычал и впился в мягкие покорные губы жёстким поцелуем, посасывая Серёжкин язык с гладкими шариками пирсинга. Серёжка хныкал, ёрзал и тёрся своим вставшим, несмотря на прохладную воду, членом о плоский Олегов живот. А почувствовав аккуратное прикосновение пальцев к жаждущей дырке, изогнулся и сделал попытку насадиться самостоятельно.
- Погоди, не спеши, - тяжело дыша, сказал Олег. - Стоя неудобно. Пойдём на бережок, - и, не дожидаясь ответа, вынес Серёжку из воды.
Сквозь плещущиеся в реке ивовые ветви Серёжка мельком увидел напряжённые заинтересованные лица остальных парней. Ему было не в новинку трахаться прилюдно, да и в групповушках не раз участвовал, так что никакого дискомфорта от стороннего наблюдения Серёжка не испытывал. Как, впрочем, и Олег, давно привыкший всем делиться с друзьями.
Продолжая неторопливо целоваться, парни улеглись на сброшенную на горячий песок одежду. Серёжка водил подушечками пальцев по влажной упругой коже Олега, млея от удовольствия; ему всегда нравилась прелюдия, а Олег был в этом очень хорош. Он ласкал Серёжку так, словно тот был хрупкой любимой девушкой, а не безотказной городской давалкой, которую собирается поиметь. Благодарный за тёплое отношение, Серёжка трепетал, льнул к его рукам и ещё больше заводился от Олеговой неторопливости.
Серёжка сам встал рачком, уткнувшись лбом в пропахшую здоровым мужским потом футболку, и раздвинул ноги так, что Олегу на обозрение предстала гладкая ложбинка с упругой кремовой дыркой. Олег не тормозил и, смачно сплюнув прямо в центр, пальцами стал осторожно поглаживать и разминать Серёжку, пока тот давился всхлипами и покачивался навстречу ласкающей руке.
пришлось дважды оттягивать мошонку, чтобы не кончить раньше времени. Приподнявшись на локтях, он оглянулся через плечо, облизнулся при виде небольшого, но крепкого хуя Олега и прошептал:
- Давай, я готов.
Олег тотчас прижал истекающую смазкой головку к Серёжкиной дырке и нажал, медленно проникая внутрь. Серёжка вновь прогнулся, тяжело задышав, и, расслабившись, впустил член Олега целиком. Идеального размера хуй великолепно уместился в давно непользованной дырке. Боли не было, но поначалу шло с трудом. Серёжка пыхтел, потел и усиленно раскачивался на Олеговом стержне, пока тот не стал совсем мокрым и не начал легко скользить в Серёжкином очке. Теперь оба партнёра получали удовольствие от ебли. А Серёжка ещё и оттого, что знал - за ними с жадным интересом наблюдают четверо парней.
Серёжка совсем потерялся в ощущениях, поэтому пропустил момент, когда к ним присоединился Алекс. Парень приподнял Серёжку за плечи и провёл мокрой гладкой головкой по мягким, послушно приоткрывшимся губам. Член у Алекса тоже был красивый - прямой, ровный, с ярко-розовой головкой и тёмными кудряшками у основания. Поэтому Серёжка охотно взял его в рот, начиная посасывать и втягивая до самого горла - минетить Серёжка любил ничуть не меньше, чем давать в попку.
Алекс приглушённо застонал и намертво вцепился в Серёжкин затылок, пока тот сладострастно и с видимым удовольствием заглатывал его член. Такого умелого минета Алексу ещё не перепадало, несмотря на то, что девок за свои двадцать два он переимел немерено. А уж ощущать на чувствительной головке инородное металлическое тело было кайфово вдвойне. Ни одна баба и в подмётки не годилась этому смешливому парнишке с гибким, как лоза, телом. Стоило Алексу лишь глянуть, как влажный хуй Олега исчезает в попке Серёжки, так тугая струя семени рванула прямо в Серёжкино горло, заставив того закашляться и буквально выплюнуть Алексову гордость изо рта.
- Бля, прости, Серый, - Алексу было стыдно, но вместе с тем тело всё ещё содрогалось от эйфории, доставленной мягкими искусными губами. Он торопливо вытер запачканное лицо Серёжки поданной Витькой майкой... Стоп. Витькой?
Витька сидел на корточках рядом с Алексом. У него было такое выразительное лицо, что Серёжка невольно улыбнулся.
- Принеси шнурок или верёвку какую-нибудь, - попросил Серёжка хриплым голосом и откашлялся.
Он выпрямился на коленях, не выпуская Олега из себя, и потёрся затылком о покрытое бисеринками пота плечо.
- Нахуя шнурок? - спросил Димка, притащившийся следом за Витькой.
Серёжка демонстративно поиграл бровями.
- "Вон вас сколько, а я одна", - дурашливо пропел он. - Не хочу обкончаться раньше времени, иначе ебаться больно будет, - пояснил он хмурым парням.
- Разве фишка не в том, чтобы кончить? - озадачился Алекс.
- С одним партнёром - да. А с несколькими... Если силы не рассчитать, никакого кайфа не словишь и на жопу потом не сядешь.
- По собственному опыту знаешь? - хмыкнул Димка.
- Меньше знаешь, крепче спишь, - огрызнулся Серёжка и перевёл взгляд на задумчиво вертящего в руках шнурок Витьку. - Осторожно подвяжи под яйцами. Не перетяни только, хотя потомство мне в общем-то без надобности.
У Витьки тряслись руки, и, как заметил Серёжка, он старался не прикасаться к его слегка опавшему члену. "Ничего, Витёк, - злорадно подумал Серёжка, - я тебя ещё на пассивную роль разведу. Посмотрим, как запоёшь с хуем в заднице".
Парням, видимо, было в охотку посмотреть на реакцию Серёжкиного члена на жёсткий захват, поэтому ни Димка, ни Витька с пляжа не ушли. Лишь Алекс, всё ещё чувствующий себя неловко, отправился помогать Тарасу с шашлыками.
- И чё, реально поможет?
Серёжка лишь зашипел в ответ на Димкину любознательность. Он вновь опустился на колени и поёрзал соблазнительной попкой. Не потерявший боевого задора Олегов хуй радостно воспрянул. Олег ебал Серёжку медленно и сосредоточенно, хотя внутри было уже влажно и хорошо разработано. Его, казалось, совершенно не волнует присутствие друзей, вытащивших свои причиндалы из плавок и наяривающих рукой по всей длине. Они поочерёдно - сначала неуверенно, но затем всё более входя во вкус - совали упругие горячие головки Серёжке в рот, сосредоточенно сопя от усилий и блаженно охая. Хуй у Димки был большой и толстый, так что ему доставалось по минимуму - шаловливый язычок лишь обводил головку, щекотал уздечку да слизывал жемчужные капли с острой вершины. А вот Витькин скользил легко до самого горла, расслабленного и опытного, отчего парню казалось, что он кончит прискорбно быстро.
Олег недолго жарил попку Серёжки. Он кусал губы, тихо вскрикивая и царапая вёрткие бёдра Серёжки, пока, наконец, не задрожал и не разрядился прямо в парнишечье нутро. Стремительно съёживающийся хуй с хлюпанием выскользнул из Серёжкиной задницы, но тот даже не дрогнул.
- Теперь я? - Димка облизал пересохшие губы, поглаживая мохнатые яйца.
- Фигушки! Ты своим дрыном дырку мне наизнанку вывернешь, и я потом ничего чувствовать не буду, - не согласился строптивый парнишка.
Серёжка завёл руку назад, коснулся разработанного ануса, ловко подхватывая стекающие к ляжкам густые капли и размазывая их по входу.
- Давай ты, Вить, - предложил Серёжка и завалился на бок, задирая ногу на Витькино плечо и показывая, как именно Витька должен войти в него.
Олег ополоснулся и вернулся в беседку, но Серёжка не заметил этого - он старательно сосал обидевшемуся Димке, широко разевая рот и сноровисто работая язычком. Димка ухватил его за затылок, и Серёжку обуяло дурное предчувствие: если Димка применит силу, то он, Серёжка, или задохнётся к херам, или захлебнётся спермой. К счастью, Димка себя вполне контролировал, неторопливо долбил Серёжку в рот, с каким-то эстетическим удовольствием глядя на то, как друг Витька пялит парнишку в симпатичный задок.
Витька, в отличие от Олега, драл Серёжку жёстко, ритмично, с оттягом. Тугая мошонка звонко хлопалась по Серёжкиной промежности, демонстрируя, что Витька засаживает на всю длину. Но Серёжка не успел в полной мере насладиться по-мужски грубым трахом - Витька слил слишком быстро и отвалился, как насытившаяся пиявка. Серёжка даже всхлипнул от разочарования, но, услышав скрип песка под чьими-то ногами, вскинул голову и улыбнулся Алексу.
- Давай, выеби меня, ты же хочешь.
Улыбка получилась такой блядской, что Алекса бросило в жар. Его, бабского любимца, не надо было просить дважды. К тому же ему необходимо было восстановить репутацию в Серёжкиных глазах за предыдущее позорное фиаско. Торопливо стянув плавки, Алекс одним мощным толчком загнал хуй в мягкий Серёжкин анус и замер, блаженно зажмурившись.
Ощущения были охрененные - разработанные внутренние Серёжкины мышцы обхватывали его плотно, но нежно и слаще, чем мокрая женская киска. Алексу не хотелось торопиться - и хуй с ними, с готовыми шашлыками! - но в Серёжке было так нереально хорошо, что бёдра непроизвольно толкнулись внутрь и назад, и снова внутрь. А сам Серёжка уже жадно подмахивал, не отвлекаясь, однако, от вылизывания красного Димкиного кола, и стонал, как последняя блядь, умоляя трахнуть его посильнее, пожёстче, побыстрее, ещё, ещё, ещё...
И Алекс трахал - он не привык отказывать своим девочкам. Трахал так, что мокрый, как мышь, Серёжка сначала стонал совершенно порнографически, а потом и вовсе сорвался на ор. В какой-то момент Серёжка сдёрнул путы с яиц и выстрелил в траву густым, молодым, горячим соком, после чего ещё какое-то время извивался на члене Алекса, постанывал и дрожал.
Алекс финишировал одновременно с Димкой. Не сговариваясь, она вытащили хуи из рабочих Серёжкиных дырок и начали сливать сперму на загорелую гибкую спинку. Тот и глазом не моргнул, лишь вяло ухмыльнулся и бросил:
- Порнушники!..
Серёжка торопливо смыл в себя пот и сперму, натянул шорты, забив на плавки, и вернулся в беседку, откуда умопомрачительно тянуло сладким мясным духом.
От интенсивного траха попка пульсировала, как туземный барабан, и Серёжка по здравому размышлению решил, что сидеть на стуле ему будет ой как неудобно. Посему он нахально шлёпнулся на колени Олега и сделал большой глоток порядком выдохшегося пива - горло нещадно саднило.
- Живой? - с по-отечески ласковой ухмылкой спросил Тарас.
- Не дождётесь, - просипел Серёжка, с наслаждением впиваясь белоснежными зубами в сочную свиную мякоть. - Охуенно вкусно, мой вам респект.
После сытной еды Серёжку потянуло на боковую. Компактным клубком он свернулся в объятиях Олега, которому почему-то безоговорочно доверял, и засопел тому в шею. Сквозь дрёму он чувствовал, что его куда-то несут, укладывают и накрывают чем-то тёплым. Серёжка вздохнул в знак благодарности, но глаз так и не открыл.
Несколько раз Серёжка просыпался, бдительным мутным взором обозревая окрестности. Его нежданные-негаданные любовники переместились ближе к воде - купались, загорали, потягивали пиво и вели неспешные разговоры. Милая деревенская идиллия. Серёжка поворачивался на другой бок и снова засыпал.
Часа через два он проснулся совершенно отдохнувшим и готовым к новым сексуальным завоеваниям. Алекс и Тарас вернулись в деревню - одному нужно было собираться на вечернюю смену, другого ждала семья.
Перекусив остывшим, но оттого не менее вкусным шашлыком и вновь окунувшись в чистые речные воды, Серёжка выполз на берег и пристроился на траве рядом с Олегом. Он отказался играть в карты, заявив, что знает более интересную игру. Разумеется, карты были тотчас отложены, а Серёжка поставлен в коленно-локтевую. Олег, не брезгуя, кончиком языка дразнил его слегка припухшую дырку, разводя ягодицы крепкими мозолистыми руками.
- Мази бы какой, - сказал он с сожалением.
- Сейчас, - Витька метнулся к беседке, повозился в своей сумке и с видом победителя вручил Олегу бело-зелёную тубу со "Спасателем".
Серёжка одобрительно хмыкнул, когда скользкие от маслянистого бальзама пальцы скользнули внутрь его тела. В благодарность он отсосал Витьке так, что у того перед глазами звёздочки заметались.
Димка смотрел на Серёжку такими завистливо-жалостливыми глазами, что у того дрогнуло сердце. Обругав себя нехорошими словами, Серёжка ворчливо приказал:
- Ложись на спину, сам всё сделаю, а то порвёшь как тузик грелку.
Димке не нужно было повторять дважды, он улёгся в указанную позу, слегка раскинув ноги - крупные волосатые яйца болезненно ныли. Серёжка, у кого попка сжалась от дурного предчувствия, хмыкнул и уселся верхом, приподнимаясь на Димкиных бёдрах и ловко направляя его елдак меж своих аппетитных половинок. К вящей его радости, Димкин хер вошёл хоть и туго, но безболезненно - спасибо "Спасателю" да пацанам, хорошо разработавшим Серёжкино очко. Серёжка замер на несколько невыносимо долгих секунд, примеряясь и прислушиваясь к ощущениям, прежде чем упереться в широкие мускулистые Димкины плечи, и начать осторожно приподниматься и опускаться вновь.
В Серёжкином очке было охуенно, про себя констатировал Димка. Упруго и жарко, как в печке. А в отличие от девок, которых пялил Димка, парень не смущался, собственный стояк не прятал и вообще, судя по довольной мордочке, вовсю наслаждался процессом. И не впервые за сегодняшний день Димка задумался - неужели парень действительно кайфует от того, что его пялят в попу?..
гибкий и подвижный, как червяк, насаживался на Димкин хуй, то и дело закусывая нижнюю губу; его плоский живот сладострастно вжимался, отчего чётче проступали невероятно привлекательные бедренные косточки. И Димка плыл, подкидывая зад навстречу, забывая об осторожности и сходя с ума от желания вонзиться глубоко, до самых яиц, наполнить упругий Серёжкин зад спермой так, чтоб из ушей полилось. Но Серёжка контролировал процесс, щипая Димку в отместку за особо рьяные движения, хотя крупная Димкина головка в такой позе то и дело тёрлась о Серёжкин чувствительный бугорок, отчего по телу пробегала сладостная дрожь.
- Олег, Олежек, дай в ротик, - умоляюще выстонал Серёжка, красноречиво показывая язык с шариком пирса.
Олег, тяжело дыша, дрочил чуть поодаль, но Серёжка не мог допустить рукоблудства в своём присутствии. Он лишь дёргано улыбнулся, когда Олег провёл алой шляпкой по его губам, размазывая солоноватую смазку, и медленно втянул предложенное в рот. Тяжёлая ладонь Олега легла на влажный Серёжкин затылок, и парнишка всосал до самого горла, уткнувшись носом в густую поросль на Олеговом лобке. Он легко приноровился и буквально через секунду вновь совершал вращательно-поступательные движения на Димкиных бёдрах, млея от приятной пульсации здорового хуя внутри.
Витька, совсем недавно сливший в Серёжкин рот и теперь лениво мацающий собственную мохнатую мягкую мошонку, тоже не остался сторонним наблюдателем. Бочком придвинувшись к сношающим городского парнишку друзьям, он осторожно, словно с некоторой опаской, обхватил колом торчащий Серёжкин член и начал неуклюже, но с энтузиазмом надрачивать. Серёжка издал горловой стон и кончил в тот же миг, тяжело осев на Димкину елду и крепко сжав её внутренними мышцами. Димка дёрнулся, не в силах сдвинуться ни на миллиметр, и выстрелил в распаханное Серёжкино нутро бодрой порцией горячих деревенских сливок. Последним финишировал Олег, запачкав Серёжкино лицо терпким, но уже не слишком густым соком. У затраханного парнишки не было сил ни шевелиться, ни разговаривать. Соскользнув с потных Димкиных бёдер, он завалился на живот и уткнулся лбом в изрядно помятую траву.
- Пиздец, товарищи, - с восторженным удивлением проговорил Витька, раздвигая румяные Серёжкины булочки, меж которыми алело растянутое, истекающее спермой отверстие. - Наверное, кулак слёту поместится.
- Рискни здоровьем, - пробубнил Серёжка. - Я шесть лет каратэ занимаюсь, так въебу, что остаток лета будешь с сотрясом в больничке куковать, а не девок пялить.
Дырка приятно пульсировала и медленно, словно нехотя, сжималась. Серёжке хотелось хихикать от того, что три взрослых парня с любопытством таращатся на это малопривлекательное зрелище, как школьники на женскую пизду. И всё же он нашёл в себе силы подняться и потащиться к реке - мгновенно подсыхающая на ещё жарком солнце сперма неприятно стягивала кожу.
Серёжка быстро пришёл в себя. Но ему не хотелось разочаровывать довольных своим мужским подвигом ребят и прослыть в их глазах бывалой блядью, поэтому он лениво разлёгся на диване, пока трое друзей, весело переговариваясь, прибирали остатки пикника и тушили мангал.
Зато дорога обратно в деревню далась ему с трудом. Марш-бросок затянулся на полтора часа. Димка и Витька усвистали вперёд, а Олег трогательно поддерживал Серёжку под локоток и шёл рядом мелкими шажками, что при его росте и комплекции выглядело крайне забавно.
У бабкиного забора Олег ненадолго замялся. В ответ на вопросительный Серёжкин взгляд он, ощутимо краснея, сказал:
- Серый, ты... это... зла на нас не держи... Не думай, никто в деревне не узнает, что ты... Ну, ты понял... Друзья?
- Друзья, Олег, - кивнул Серёжка и торопливо шмыгнул на двор, пока приятелю не пришла в голову мысль сожалеть о случившемся.
- До встречи, - крикнул Олег напоследок, но Серёжка не стал оборачиваться и лишь махнул на прощание рукой.
Бабке Серёжка наплёл о плохом самочувствии, но, чтобы той не пришло в голову начать лечить его народными средствами, просто сказал, что перегрелся на солнце. Бабка, конечно, разохалась, посетовала на Серёжкину глупость да бедовость, зато без разговоров отослала в комнату и заставила отоспаться перед ужином.
Но ужин Серёжка благополучно проспал, разлепив глаза лишь слегка за полночь. Покряхтывая, как старик, он скинул себя с высокой перины, натянул шорты и выполз на веранду. На круглом столе под большим полотенцем обнаружились свежие румяные пирожки с солёными грибами и брусникой (ещё прошлогоднего запаса), которые Серёжка с аппетитом умял стоя. Во всём теле чувствовалась приятная усталость, но болевые ощущения отсутствовали. Но Серёжка всё равно вытащил особый крем, прихваченный специально ради таких случаев, и потрусил в баню.
Серёжка был не робкого десятка, но всё равно вздрогнул, углядев по ту сторону калитки мужскую фигуру. Тлеющий кончик сигареты подсказал, что это не Олег.
Ночным гостем оказался Тарас. Молчаливый, напряжённый, сурово хмурящий тёмные брови. Серёжка оробел и даже испугался, но не подойти посчитал невежливым.
- Ты чего... тут? - шёпотом спросил Серёжка, вцепившись вспотевшими руками в металлические штыри калитки.
- Думал, может, не спишь ещё, выйдешь... Хотел докурить последнюю да валить домой уже...
- Ну вот он я, вышел, - Серёжка всё ещё пребывал в недоумении.
- Ты как сам вообще?
- Нормально. Жив, здоров, в меру упитан... Если ты насчёт сегодняшнего, то не переживай - обошлось без последствий.
- Ребята сказали, что ещё раз оттянулись на бережку.
Серёжка хмыкнул. Хорошо, что в густой летней темноте не было заметно, как жарко полыхнули его щёки.
- Было дело. А тебе что до того? Завидуешь, что сам не присунул?
- Завидую, - зло сказал Тарас, и Серёжка почему-то не сомневался, что его руки сейчас сомкнуты в кулаки. - Как домой пришёл, на Настю набросился. Час жарил, успокоиться не мог. Как морду твою обкончанную вспомнил, так и взорвался петардой.
Серёжка облизал пересохшие губы. Сердце его колотилось так часто и громко, что Тарас, наверное, легко угадал его состояние: Серёжка возбудился от сомнительного мужского комплимента.
- Чего ты хочешь, а, Тарас? Чтоб я за Настю твою порадовался?
- Дай мне, а, Серый? - с мучительной безнадёжностью выпалил Тарас, почти нависая над Серёжкой.
Тот ахнул от неожиданности и захлопнул рот ладонью - а ну как бабка проснётся!
- Ты что, стоял тут и... ждал? - неверяще пробормотал он. - А если б я до утра не проснулся? Или не вышел бы отлить?
Тарас пожал плечами.
- Если нет, пойму: несладко тебе пришлось. Пацаны ребята крупные.
"Бывали и крупнее", - чуть не ляпнул Серёжка, но вовремя прикусил свой язвительный язык.
- Если разочек, то можно, - прошептал Серёжка с несвойственной ему робостью.
Тарас замер, как охотничий пёс, уловивший запах загнанной дичи, и легко перемахнул через невысокую калитку, заставив Серёжку шарахнуться в сторону. Но Тарас ловко ухватил его за талию, притягивая к распалённому твёрдому телу и проталкивая жадный язык меж удивлённо приоткрытых Серёжкиных губ. Тарас целовал напористо, грубо, а Серёжка плыл - от горячих рук, шарящих по полуобнажённому телу, от твердокаменной выпуклости в паху, трущейся о его бедро. Вырвался с трудом. Взял Тараса за руку. Потащил за собой.
- Пойдём в баню. Чтобы бабка не просекла... Со стороны сада есть вторая дверь, - зашептал он во влажные Тарасовы губы.
В бане Серёжка зажег крошечную чайную свечку, тусклого света которой хватило для того, чтобы увидеть, как торопливо раздевается Тарас, бросая одежду на лавку. От шорт Серёжка избавился в один момент. Они вновь целовались (Тарас был охоч до этого дела) так, что у обоих ныли и горели губы. Тарас вылизывал Серёжкин рот изнутри, посасывал шарик пирса, а руками, жёсткими от постоянного физического труда, щупал дрожащее Серёжкино тельце, сжимал и взвешивал в ладони гладенькие яйца, дразнил нервно сжавшуюся дырочку...
- Хватит, - Серёжка упёрся ладонями в ходившую ходуном от срывающегося дыхания грудь Тараса. - Сил нет больше терпеть, вставь уже... Дай только смажу сначала.
Серёжка встал коленями на нижний банный полок и выпятил попку. На миг мелькнула тёмная дырочка ануса, и у Тараса болезненно сжались яйца от желания вкатить быстро и резко, так чтобы кричал, чтобы заметался под ним этот юный городской пижон... Но он сдержался - не маленький, чуток потерпит. Пацанской попке и так досталось.
А Серёжка тем временем выдавил немного крема на пальцы и нарочито медленно приставил их к пульсирующей дырке. Он был уверен, что Тарас не отрывает горящего похотью взора от его интимных действий. Два пальца легко погрузились в упругую расщелину, не вызвав дискомфорта. Зато побаливали мышцы рук и бёдер, всё же пришлось им сегодня потрудиться. Но Серёжка мужественно терпел - всё же ебаться хотелось сильнее, чем рефлексировать.
- Давай... потихонечку, - бросил он через плечо и уткнулся лбом во второй полок, вдыхая тонкий сосновый запах.
Обеими руками он держал зад максимально открытым, поэтому Тарас вставил без особых усилий.
Серёжка замер, ощутив в себе всю его длину. К счастью, Тарасов кукан был нетолстый, поэтому Серёжка тихонько вздохнул от облегчения. Тихие ахи срывались с Серёжкиных губ, когда Тарас приступил к интенсивной долбёжке. Он не был мягок, но не был и груб. Дрючил жёстко, хотя нежность Серёжке была вовсе и не нужна. Хотелось простого банального трения, от которого зад горел бы огнём, а раздразненные нервные окончания онемели бы.
- Хорошо ебёшь... Как сладко... Ещё... Всади ещё... - приговаривал Серёжка, теряя контроль над собой, и жарко вскидываясь навстречу поршню Тараса, входившему так, что Серёжка чувствовал прикосновение жёстких лобковых волос на своих нежных ягодицах.
Тарас то погружался до самых яиц, то почти выскальзывал, оставляя внутри лишь твёрдую головку. Ощущения были просто улётные, и Серёжка, не сдержавшись, кончил на пол, даже ни разу не прикоснувшись к себе. Он старался не сжиматься, но сокращения его очка простимулировали оргазм Тараса, и тот, издав странный придушенный стон, начал толчками впрыскивать в него сперму.
Серёжка чувствовал себя гуттаперчевой куклой, мягкой, безвольной, равнодушной. Шевелиться не хотелось от слова "совсем". Парень вытянулся на полоке, чувствуя, как из дырки медленно вытекает мужская конча.
- Закурю? - застенчиво спросил Тарас, роясь в своих вещах.
Серёжка издал звук, максимально похожий на согласие. Тарас сел рядом, с наслаждением вдыхая ядовитый горький дым.
- Спасибо, Серый...
- Всегда пожалуйста, - развеселился Серёжка, улыбаясь с закрытыми глазами.
- Ты... Это... Если чего по хозяйству помочь надо, только скажи... Подсобим, не сложно...
- Скажу. Как понадобится, обязательно скажу.
- Только глупостей всяких не напридумывай - типа мы в уплату, и всё такое...
- Тарас, ничего бы не было, если бы я сам не захотел. И то, что мне нравится трахаться с мужиками в... кхм... нижней позиции, не превращает меня в бабу. Я, на минуточку, парень, и мне это нравится. Так что при надобности могу и воды натаскать, и дров наколоть... Хотя напиздел - дрова колоть не умею и учиться это делать не собираюсь.
Тарас хохотнул. Всё же он не ошибся в этом смешливом городском парнишке - в нём чувствовался некий мощный внутренний стержень, который не даст ему сломаться ни при каких обстоятельствах.
А Серёжка даже не удивился, когда ближе к обеду выглянул во двор и увидел ловко орудующих колунами Димку и Витьку...
Лето обещало быть жарким...