Майор дождался, когда пять его наложниц выстоятся у стены и подошел вплотную к надзирательнице. — В баню водила? Женщина кивнула и тотчас очутилась за дверью, мгновенно закрытой на замок. Офицер с бравым видом вернулся к своему рабочему столу и бесцеремонно присел на край, с довольной улыбкой осматривая женщин. Он поманил пальцем первую в шеренге и Наталья робко подошла, ожидая в силу укрепившейся привычки его гнусных прикосновений. Однако, вопреки ожиданиям, майор вложил ей в руки бумажный сверток и сверху еще нагрузил несколько таких же в серо-желтой бумаге, перевязанных тесьмой крест-на-крест. — Раздай остальным, - с великодушной улыбкой произнес майор, - это подарки для моих хороших девочек. Офицер разрешил женщинам присесть на пол и с нетерпением ждал их восхищенных возгласов, глядя, как те распаковывают свои свертки. Лена первой отшвырнула на пол свой подарок и, сидя на холодном полу, скрестила руки на груди. — Из Франции специально для вас привезли, - похвалился офицер, - скидывайте свои лохмотья и одевайте поскорее. В бумажных кульках оказались новехонькие комплекты нижнего белья, подарки еще сохранили пьянящий свободный запах, шелк и атлас были невероятно нежны по сравнению с холщовыми тюремными рубахами. Первой выразила свое преувеличенное восхищение Оксана, совершенно беспринципная, она стащила через голову арестантскую робу и принялась натягивать кружевные французские трусики, каких у нее не было даже на воле. Потом она привстала, натянула резинку на талию и покрасовалась перед публикой, стараясь из любопытства заглянуть через плечо. Она единственная ни капли не стыдилась наготы, могла расхаживать неглиже перед майором хоть весь вечер, но простое желание примерить заграничный лифчик одержало верх. Чашечки оказались великоваты, но комплект со всеми его узорами и застежками выглядел таким роскошным, что эта малость совершенно не беспокоила ее. — Спасибо, котик, - Оксана подошла к майору и поцеловала его в щеку. На обратно пути она вульгарно задвигала бедрами, опуская ступни на воображаемую линию, чтобы закрепить эффект. Остальные арестантки оказались не такими расторопными, они недоверчиво разглядывали непристойное белье и от чувства безысходности опускали руки на колени. — Встали все! – вдруг скомандовал офицер. – Снять робу! Арестантки повиновались, они стащили через голову рубахи и сбросили их перед собой, только Оксана стояла чуть в стороне, скрестив ноги, и сладострастно улыбалась. Тела женщин заметно округлились - лишний час сна и дополнительное питание сделали свое дело. — А теперь будьте добры, - голос тюремщика сделался приторно-вежливым, - примерьте белье, если не составит труда, конечно. Женщины подчинились. Лена, когда остальные принялись за подарки, неохотно рассмотрела трусики и без удовольствия натянула их на себя. Нежный атлас приятно прикасался к огрубевшей коже и защищал от мужского взгляда. С провинциальной неуклюжестью бабы облачались в роскошное белье и через несколько минут к вящему удовольствию тюремщика выглядели несколько презентабельнее, чем простые арестантки. Каждая из наложниц воплощала для майора НКВД какую-то уникальную женскую прелесть: Наташа радовала своими необъятными бидонами, внушающими желание вжаться лицом; рыжая глупышка Милена, жгучая как тлеющий огонь, вызывала у майора приятный трепет внизу живота одним своим видом; задница Веры, если ее расположить в правильной позе – благо фантазия майора позволяла – вызывала такое невыносимое желание овладеть ею, что сторицей окупала некрасивую бабскую пышность. Оксана, она буквально управляла мужчиной, она будто бы сама в тот день нашептала, чтобы оказаться в гареме офицера. Только Леночка, самим своим жалким видом защищенная от половых посягательств, попала в гарем только благодаря своей упрямой несговорчивости – майору безумно хотелось покорить ее, она возбуждала в нем настоящий охотничий азарт. Пять красивых по-своему женщин стояли в кабинете в нижнем белье и все, кроме одной, стыдливо смотрели в пол. Это была настоящая коллекция. Безграничная власть давно уже не пьянила майора, теперь ему хотелось настоящей внутренней покорности от арестантов и в поиске действенных приемов он не знал преград. — Маловат лифчик? Да?- заботливо осведомился мужчина у Натальи, - ну простите пожалуйста, с размерами не угадал. Наталья действительно выглядела как первостатейная шлюха, ее тяжелые сиськи хоть и обвисли от скудного питания, но категорически не вмещались в лифчик и вызывающе торчали поверх него. В любимой манере офицер прошел вдоль строя, рассматривая достоинства своих наложниц и остановился напротив Лены, он зажал ее тонкий подбородок указательным и большим пальцами и унизительно приподнял, потом повернул влево, вправо, изучая ее лицо. — Тебе нравится мой подарок? Ответом тюремщику послужил полный ненависти взгляд заключенной. Белье, которое больше бы подходило шлюховатой Оксане, по стечению обстоятельств оказалось на ней и, скорее всего, оно не предназначалось для обыденных вечеров – трусики казались невозможно миниатюрными и почти не скрывали ягодиц, а лифчик и вовсе представлял собой замысловатое сочетание нитей и ленточек. Как и у остальных, густая поросль внизу живота выбивалась из нескромных трусиков Лены, принижая царственное достоинство комплекта. Майор распустил портупею и ослабил зеленую гимнастерку – свою грубую оболочку, скрывавшая сомнительного качества душу. Он предложил дамам присесть и вернулся к столу. Из ящика появилась большая тарелка с бутербродами. Лена печально опустила глаза – волна искушения будет с новой силой терзать ее стойкую душу. — Не спешите, - предостерег майор уже было рванувших наложниц и строго покачал указательным пальцем. — Кто хочет заслужить первый бутерброд? Женщины опустили глаза в пол, наученные его прошлой выходкой, они не спешили зарабатывать то, что им достанется задорма. Майор хитро прищурился и водил глазами – в прошлый раз были глупышка Милена и Оксана, выбор сам собой пал на сидящую между ними Верочку. Майор поманил ее пальцем. Пухленькая деревенская женщина комично выглядела в заграничном белье, она покорно подошла к офицеру, опустилась перед столом на колени и взглянула вверх. Тюремщик предоставил ей заботу о своих многочисленных пуговицах и женщина, причитая, начала расстегивать его брюки. Она крепилась, даже старалась улыбаться в ответ на его злую усмешку, смысла которой не умела понять. — Только… - вдруг женщина подняла лицо от торчащего члена, - только когда захотите закончить… вы заранее скажите, я этого терпеть не могу… Майор вместо ответа зажал голову Веры руками и начал осатанело водить твердым членом по ее лицу. Женщина морщилась, вся ее одутловатая фигура выражала унижение и покорность. — Это непорядочно! Подарки мои вы с удовольствием приняли и угощения … - офицер с ожесточением шлепал членом по лицу Веры и поочередно прижимал пронизанный венами ствол к ее щекам. – А сперму проглотить, это мы не хотим?! Вера вызвала бурное раздражение тюремщика, но сама мысль получить в рот залп пахучего семени холодила ее душу. Надломленная, она уже не сумела бы сопротивляться, если бы майор насильно всунул ей в рот свой пенис, грубо оттрахал и спустил все до последней капли, но не эта плотская грубость требовалась закоренелому надзирателю для полного душевного равновесия. — Что, совсем никак? - с преувеличенной любезностью спросил майор, глядя сверху в ее испуганные глаза, - как жаль, мне было бы чертовски приятно! Вдруг офицер заправил член в просторные галифе и подошел к двери, он выглянул наружу и жестом кого-то пригласил. Очень быстро он нашел прекрасное, вполне достойное своего изобретателя средство – через минуту в кабинет вошли трое солдат из роты охраны и с щелчками каблуков построились сбоку от испуганных женщин. — Сейчас мы тебя научим, полюбишь мою сперму, как миленькая, - злорадно приговаривал майор, - садись на пол! Сесть, я сказал! Вера, ревниво и недоверчиво скрывая свою наготу от посторонних глаз, опустилась на колени и солдаты по сигналу офицера обступили ее с трех сторон, на ходу извлекая из штанов свои орудия. — Ну и что, никто ее не научит, как с ними обращаться? Оксана устало вздохнула, мотнула головой и присела возле Веры, она через силу убрала ее руки от лица и пристально осмотрела торчащие вокруг члены солдат. Оксана делала то, что умела лучше всего - приспосабливалась. Глаза Верочки затуманились слезами, она обтерла лицо ладошками и подготовилась встретить свою участь. — Верочка, ротик открой пошире, - ласково проворковала Оксана, - все будет хорошо, тебе понравится, я клянусь! Оксана взяла рукой внушительных размеров член спереди и ловкими пальчиками принялась мягко сжимать его, смещаясь вдоль ствола к основанию. Вера послушно раскрыла рот и смотрела на бойкие манипуляции, перед ее лицом вздрагивала крупная головка и от движений рук колыхалась тяжелая мошонка – такой монстр, заряженный по самое жерло, мог одним плевком залить ее горло и лицо. Оксана добросовестно выполняла свою работу, поглядывала на майора в ожидании похвалы и завлекающе улыбалась. Офицер ни в чем не отказывал своему женолюбивому нраву, он пальцем указал на Милену и Наташу и велел им присоединиться, чтобы заняться заждавшимися двумя солдатами. Требовательность майора граничила с жестокостью, он желал утопить неряшливую арестантку в сперме других мужчин только за то, что она посмела оскорбить его тщеславие, побрезговав им самим. Запоздалой улыбкой он попытался смягчить выказанное раздражение, но работа уже закипела, обреченная Верочка шепотом молилась под прицелом трех приготовленных к залпу орудий. Безотказная Оксана с выражением приличествующей случаю грусти на лице сдаивала солдата, рядом с ней старались еще две наложницы – женские ручки порхали на крупных членах отборных самцов-палачей НКВД. — Готова? – шепнула Оксана, когда безошибочно почувствовала в глубине пещеристого тела мощные пульсации. Из прорези на конце головки безостановочно сочилась прозрачная, вязкая секреция. Оксана направила член на лицо подруги и продолжала мягко двигать ручкой до тех пор, пока в несколько мощных залпов солдат не опорожнил содержимое тестикул прямо на лицо заключенной. Вера тряслась от отвращения, она не способна была совладать с собой, когда липкая теплая сперма попадала на ее язык, губы и лицо. — Шире! Пасть шире! – в животном экстазе вопил майор. Вера пыталась открыть рот шире, но мускулы челюсти свело, она была подобна тем клячам, на которых уже не действуют удары бича, вязкая сперма стекала по губам на ее язык. К первому орудию присоединилась вся батарея – еще двое стоящих с боков откормленных солдат в синих галифе выпустили свои заряды. Круги пошли перед глазами Веры и время остановилось, пытка казалась бесконечной. Хлесткие удары по щекам вывели женщину из оцепенения, она вытерла растопыренными пальцами глаза и смогла разлепить ресницы, солдат в кабинете уже не было. Сидя на полу посередине кабинета, Вера представляла собой жалкое зрелище, сперма была в ее черных волосах, стекала по подбородку и шее, а во рту стоял неприятный привкус. Она покорно взглянула на стоящего рядом майора, но не встретила сострадания, наоборот, его взгляд был пустым твердым и безжалостным. — Ладно, угощайтесь, - вяло произнес майор и придвинул тарелку с бутербродами к краю стола. Женщины кинулись к еде, только Лена и Вера остались на своих местах. Леночка присела возле подруги прижала ее голову к своей груди и затихла.