Как же сложно устроен человеческий организм в целом и разум в частности! Удивительно, как точно и своевременно подсознание "выключает" слишком сильные эмоции, спасая тем самым разум человека. Что-то подобное произошло тогда со мной. В тот злополучный вечер я брёл домой в абсолютном эмоциональном вакууме. То, что со мной случилось, ну никак не могло быть принято за норму - меня унизили, раздавили, опустили. Я словно ощущал клеймо, горящее на лбу - "ПИДОР", а все прохожие, казалось, смотрели на меня с омерзением. Вот только я ничего не чувствовал - ни боли, ни страха, ни стыда; мне было абсолютно всё равно. Включился, видимо, какой-то глубоко запрятанный защитный механизм и позволил мне просто существовать, потребовав взамен все мои чувства. Я помню только, как пришёл домой, бросился на кровать и провалился в сон.
Утро встретило меня двойной болью - раздирающей, огромной, подавляющей в душе и тупой, ноющей в теле (тот, кто хоть раз ходил в качалку, поймёт меня - на следующий день после первой в жизни тренировки всё болит просто адски!). Более того, появилось отвратительное чувство страха, беспокойства. Хотелось забиться под кровать и никогда не вылезать из этого своего безопасного уголка. В институт я не пошёл - события вчерашнего вечера всплывали перед глазами в ярких красках, мне казалось, что теперь все вокруг сразу поймут, что я пидор! Я теперь вообще не мог смотреть в глаза мужикам - словно боялся, что, поймав мой взгляд, любой парень сразу поймёт, кем я стал. Теперь я словно был обязан всем мужикам на планете; я петух, а значит, моя единственная функция - удовлетворять любые похоти настоящих самцов, правильных мужиков, созданных природой для продолжения и сохранения человеческого рода. Я чувствовал себя неправильным, грязным. Я - одна из ошибок природы. Все эти мысли крутились у меня в голове, нагнетая в сознание липкий, холодный страх. Под вечер у меня поднялась температура, и я понял, что заболеваю.
Провалявшись несколько дней с температурой дома, я в конце концов решился выйти на улицу. На моё удивление, я ничем не привлекал к себе внимание, никто не тыкал в меня пальцем, а за спиной не свистели. Я был обычным парнем, идущим в институт, сидящим на лекциях. Со мной заговаривали, здоровались, я с трепетом отвечал, но никто не "наезжал" на меня, не смотрел злобно или с презрением. Конечно же, о повторном посещении того спортивного зала не могло быть и речи - я элементарно боялся этого огромного мужика, который в один вечер силой своих мускулов и, что ещё более важно - железной воли сломал последнее "пацанское", что во мне оставалось.
Так шло время, я понемногу отходил от злополучного вечера и, возможно, постепенно полностью пришёл бы в себя, но судьба распорядилась иначе. Кто сомневается в существовании закона подлости, тот очень сильно ошибается!
Однажды я возвращался домой от своей двоюродной сестры - она жила на другом конце города, так что мне надо было сесть на метро. Был как раз час пик, так что я еле протиснулся в дальний уголок вагона; людей набилось как сельди в бочке. И что за напасть - вагон оказался тёмным! Иногда в нашем городе ездят электрички с проблемными вагонами, в которых вырубило в течение дня почти всё освещение и стоит полумрак.
На следующей же остановке вышло много людей, так что я вздохнул с облегчением... и тут увидел его! Прямо передо мной в вестибюле станции стоял Сослан. Тот страх, который я испытал в тот момент, наверное, ни с чем не сравнится. Блять, вдруг он увидит меня, я пропал! И как назло мы в ту же секунду встретились взглядами. За доли секунды на его лице сначала промелькнуло недоумение, словно он вспоминал что-то, а в следующее мгновение его физиономию исказила хищная усмешка, и он уверенно зашагал прямо на меня. Народ уже заканчивал заталкиваться в вагон, прозвучало привычное "двери закрываются", и я вжался в заднюю дверь, моля: "Хоть бы не успел, хоть бы не успел... Да закрывайтесь же вы, чёртовы двери!". Створки дверей поползли навстречу друг другу, но не успели закрыться - мощные руки встряли между ними и с легкостью раздвинули их до упора.
Сослан уверенно протиснулся к углу, где я стоял, зажал меня там и молча стал смотреть на меня сверху вниз. Я не мог поднять глаз на него, меня трясло мелкой дрожью. Кому-то вдруг приспичило выходить, и Сослан этим воспользовался - словно пропуская человека к выходу, он сильно прижал меня к задней двери своим телом так, что моё лицо упёрлось в его тренированную грудь, и я ощутил сильный приятный запах его дезодоранта и, немного, пота.
То, что вагон был всё время забит до отказа, и отсутствие освещения давало наглому кавказцу возможность делать со мной что угодно! Он зашептал мне на ухо:
- Ну, привет, соска, давно не виделись. Ты, сука, кажется, не понял, что я тебе приказал? В глаза смотри!
Сослан властно взял меня за подбородок и поднял голову вверх; из полумрака на меня сверкали его налитые кровью глаза.
- Ты, сучка, забыла, чья ты теперь соска, а? Ну, я тебе сейчас напомню. Заскучала, наверное, без моего хуя!
Он положил мне руки на плечи и резко надавил. С его-то силой это кончилось для меня достаточно плачевно: я резко сполз по стене и сел задницей на пол, а Сослан ещё сильнее прижался к двери и ткнул меня лицом в свои тренировочные штаны, уже просто откровенно оттопыривающиеся в области паха. Без лишних слов он вытащил свой огромный хер, силой раскрыл мне рот и вогнал с размаху в него своё орудие. Я оказался в очень невыгодном положении - голова моя была с одной стороны вжата в двери вагона, а с другой её крепко стискивали лапы кавказца, таранившего членом моё злосчастное горло. Я давился, издавал звуки какого-то хрипения, бульканья, но в шуме метро и полумраке вагона меня даже не замечали, а Сослан со смаком долбил меня в голову.
Через несколько минут я ощутил, как напряглось всё его тело. Он так сильно сжал мою голову, что мне показалось, что он сейчас её раздавит, как орех, своими ручищами. И вот струя горячей спермы прыснула мне прямо в горло. Я стал инстинктивно глотать. Сослан немного наклонился ко мне и прошипел:
- Чтобы всё проглотил, пидор. И член как следует почисть.
Я старательно облизал его хуй, он быстро заправил его в спортивки и незаметно для окружающих поднял меня на ноги. Затем он стал по-хозяйски ощупывать мои карманы, достал мой мобильник... Вот чёрт, он нашёл паспорт! Кавказец вытащил паспорт, раскрыл его и ухмыльнулся:
- Ну что, Андрюша, теперь ты точно никуда от меня не денешься. Чтобы завтра же пришёл в зал к 11 вечера. И запомни, не придёшь - все твои знакомые и родственники узнают о том, что ты хуесос. Понял, петушок?!
Сослан вышел на следующей же остановке, забрав мой паспорт и мобильник, а я так и остался стоять ни жив, ни мёртв, забившись в уголок и беззвучно плача.
Вечером следующего дня я пошёл в зал. Я думал, что смогу откупиться; я взял все свои скромные сбережения, новенький Ipod, который мне подарили на день рождения, свои любимые часы. Я правда надеялся, что деньги помогут. Ну правда, зачем такому красавцу-самцу, истинному кавказцу, такой дохляк, как я? Он ведь может заполучить любую девку, только слегка кивнув ей! Однако меня ждало жестокое разочарование.
Я подошёл к качалке ровно в 11, дверь уже была закрыта, и я постучал. Дверь открыл Сослан. Он втащил меня внутрь помещения, замкнул дверь на ключ и толкнул в освещённый зал. Я обернулся к нему - боже, он был одет в борцовское трико!
- Ну чё, пидорок, настало время тренировки!
Я достал все свои "дары" и начал лепетать:
- Сослан, пожалуйста, вот все деньги, что у меня есть. Если этого мало, то вот - я принёс свой ipod и ещё...
Резкая пощёчина прервала мой истеричный поток слов.
- Ты, еблан, что, не понял?! У тебя теперь ничего своего нет! Все вещи раба принадлежат хозяину! И всё твоё жалкое тело, хуесос, тоже принадлежит мне! Раздевайся!
Я замешкался, и он одним рывком разорвал мою майку, затем повалил на маты и сорвал с меня джинсы.
- Ты, блядь, как баба! Слышишь, сука?! Вот как должен выглядеть мужик - давай, смотри!
он взял меня за волосы и стал елозить моим лицом по своей груди, животу. Я явственно ощущал горячий жар, идущий от его тела.
- Вот так должен пахнуть настоящий мужик! Нюхай, пидор, наслаждайся!
С этими словами он ткнул меня носом себе в подмышку. Резкий запах пота ударил мне в ноздри. Сослан приказал дочиста вылизать его подмышки. Я путался в курчавых волосах, но лизал. Какое-то новое ощущение возникло у меня; не сказать, что мне это очень нравилось, но и противно особо не было.
- Так, встань сюда. Обхвати грушу как следует. Дёрнешься - по твоей роже попаду, сразу копыта откинешь, понял, гандон?!
Кавказец поставил меня у груши. Он приспустил трико до пояса и приказал натянуть ему боксёрские перчатки. Минут десять он мутузил здоровую грушу так, что меня даже отбрасывало назад. Через толщу груши я чувствовал силу его мощных ударов, представлял, как горят в этот момент его глаза. Один такой удар вполне мог отправить меня на тот свет. Наконец, Сослан прекратил избиение снаряда, я расшнуровал его перчатки и стянул их с него.
- Теперь вылижи мои руки. Видишь - они вспотели. Как следует вылизывай и рожей своей вытри всё досуха.
Он ткнул мне свою огромную ручищу в лицо, и я покорно стал облизывать каждый палец. Проходя языком между ними, я обсасывал пальцы. Всё это время Сослан внимательно смотрел мне в глаза. Вылизав полностью его руки, я стал тереться о них лицом, так что скоро досуха их вытер.
- Молодец, сучка, теперь пиздуй на маты.
Он швырнул меня на маты, как котёнка, натянул трико, и "программа моего избиения" повторилась опять. Снова броски, зажимания моей головы между мощных ног кавказца, удушающие захваты, и всё тот же надменный, презрительный взгляд - всё, как в первый раз.
Закончив с моей экзекуцией, он полностью снял с себя трико. Я валялся у его ног уничтоженный, думал о том, что всё сейчас закончится еблёй в горло, и я смогу пойти домой, но не тут-то было! Кавказец резко сказал:
- Встал, педик! За мной иди.
Я послушно поплёлся за ним. Мы вышли через другую дверь в небольшой коридор, Сослан завернул в одну из дверей, и мы оказались в помещении с небольшим и очень неглубоким бассейном. Деревянная дверка вела в сауну спорт-клуба. Видимо, ей пользовались только Сослан и Мурад.
Сауна уже была натоплена, мы зашли в неё, и Сослан забрался на полку, вытянув ноги. Я стоял в дверях, не понимая, что я тут делаю.
- Чё встал, мелкий? Не видишь, хозяин устал после тренировки? Быстро залез сюда и массируешь мне ноги, хуесос!
Я тоже залез на полку и взял в руки тяжёлую огромную стопу кавказца. Он полностью откинулся на спину и прикрыл глаза, а я начал медленно разминать его мускулистые лапы. Ноги были такими огромными и сильными, что я с трудом справлялся с ними, разминая подошвы большими пальцами рук, бережно массируя каждый палец. От ног исходил приятный мужской запах. Такой запах бывает, когда мужчина не одевает носки или тапки, а целый день ходит по дощатому полу босиком, позволяя ногам дышать, поэтому к концу дня его ноги не воняют, задыхаясь в плотных ботинках, а источают естественный запах.
Сидя вот так на полке в парной, массируя ноги этому красивому породистому жеребцу, я вдруг начал вспоминать разные мужские ноги, которые когда-либо видел. Я вспомнил ноги двоюродного брата, Антона - тогда мы оба ещё учились в школе, но он был чуть старше. Антон был высоким парнем, голени и стопы у него были стройные и длинные, можно сказать, модельного типа. Тогда они мне казались огромными... Потом вспомнил большие и широкие стопы мужа сестры; он ходил в качалку, так что ноги были очень накачанные, хотя и немного деформированные из-за занятий с тяжёлыми весами... В те времена я непреднамеренно отмечал мужественность их ног, насколько выгодно они отличаются от моих и размерами, и формой, мне иногда даже хотелось потрогать их... И вот сейчас я сижу и массирую самые красивые, мощные, самые мужские ноги, которые мне довелось видеть!
От этих воспоминаний, от жары в парилке я как-то странно расслабился, даже забалдел. Мне захотелось(!) трогать ноги Сослана, я сам хотел ощутить шероховатую поверхность его стопы, стал перебирать его пальцы. В какой-то момент меня понесло, я наклонился и лизнул большой палец на ноге кавказца. Я быстро взглянул на лицо Сослана - он спал и негромко посапывал. Тогда уже у меня совсем крышу снесло - я стал медленно обсасывать по одному каждый палец парня, облизывать подошвы его ног, тщательно вылизывая области между пальцами, тереться лицом о его ноги.
Я так увлёкся, что не заметил, что Сослан проснулся и смотрит на меня. Низкий с хрипотцой голос заставил меня вздрогнуть и замереть в ужасе:
- Молодец, сучёнок, знаешь, как мужика порадовать. Нравится в ногах у мужика быть, а?
- Да... у тебя очень красивые ноги.
Тут уже я сам себя удивил такой смелостью. А Сослан чуть улыбнулся и продолжил:
- У меня не только ноги красивые. Ну-ка, ползи сюда, - и Сослан показал на свой член.
Я подполз к его паху. Хуй кавказца, обросший по окружности плотным вьющимся кустарником чёрных волос, ещё тяжело лежал на его левом бедре, но уже налился кровью и был похож на длинную тёмную сардельку. Вопросительно посмотрев в глаза Сослану, я встретил его насмешливый взгляд и, расценив это как разрешение, взял его хуй в руки. Медленно оттянув кожицу с члена, я увидел здоровую розовую головку, уже влажную от смазки. Я не знал, что мне делать, и просто держал член, обхватив его двумя руками, а он стремительно стал расти. Это неповторимое ощущение, когда ты держишь огромный хер, который, наливаясь кровью, раздвигает твои руки и устремляется вверх, как символ мужской силы и власти!
Я наклонился и лизнул головку, потом лизнул медленнее, с оттягом. Вкус члена не показался мне противным, наоборот - немного солоноватый и пряный привкус мне даже понравился! Я стал лизать очень медленно, ведя языком от самого корня елды до вершины головки. Сослан издал какой-то наполовину стон, наполовину рык. Я понял, что ему нравится, и взял головку в рот, обсасывая её, как леденец. Член был около 23 см в длину (насколько это вообще можно определить вот так, сходу), поэтому в рот не помещалось и половина, но я старался использовать доступное мне по максимуму. Я стал делать разные движения языком во рту, обнимая им головку, тереться шершавой поверхностью о член. Даже не знаю, в какой именно момент это произошло, но мне действительно было важно, чтобы этот огромный горец, каких-то пятнадцать минут назад жёстко мучивший меня на матах, оскорбляющий в каждом обращении, только недавно опустивший меня, получил наслаждение.
Сосал я в первый раз, поэтому, естественно, неумело, но я искренне старался. Сослан вскоре опустил свою тяжёлую ладонь мне на голову и стал сильнее насаживать её на хуй. Я вспомнил, как он ещё вчера вставлял мне в самое горло почти на всю длину, так что и не пытался сопротивляться, наоборот - старался взять его хуй по максимуму.
Сослан всё ускорял темп движений и уже через пару минут, издав протяжный рык, направил мне в глотку мощные выстрелы своей спермы; она была на вкус такой же терпкой, пряной, как и его головка. Я не успел проглотить всё, и тонкие струйки сползали по кавказской тёмной елде вниз, в чёрные заросли волос. Без всякой команды я принялся чистить его ствол, залезая кончиком языка в плотную волосню, выискивая маленькие капельки спермы и быстро глотая их.
Закончив, я поднял голову от промежности кавказца и моментально почувствовал неведомую мне доселе опустошённость, словно все краски исчезли из мира. Я чувствовал, как будто только что кончилось, потерялось единственно важное в моём существовании.
Через несколько секунд я решился посмотреть в глаза Сослану. Он всё так же насмешливо смотрел на меня, но в его взгляде явно чувствовался интерес. Видимо, у меня было такое потерянное и обречённое выражение лица, что он чуть заметно улыбнулся и сказал:
- Я знал, что тебе понравится. Не ссы, сегодня я ещё угощу тебя свои хуем, и не один раз.
уже довольно долгое время провели в сауне, поэтому Сослан поднялся и спрыгнул с полки. Я последовал за ним. Он остановился у бассейна и сказал:
- Давай залезай быстро, а то ещё после парилки в обморок грохнешься с непривычки.
Я не заставил себя долго ждать и прыгнул в бассейн. У меня уже поднялось настроение - Сослан заботится обо мне, вон даже искупаться разрешил. Всё произошедшее, все грубости мужика я теперь воспринимал по-другому, как что-то естественное...
Следом за мной в бассейн залез Сослан. Кавказец шумно вдохнул, нырнул в холодную воду и через несколько секунд вынырнул. Я прислонился к стенке бассейна и наблюдал за ним. Здоровые плечи, словно полированные, блестели от воды, прозрачные ручейки стекали по высокой, словно каменной, груди, проделывали извилистый, трудный путь через его бугрящийся пресс.
Немного поныряв и остыв после сауны, Сослан вылез из бассейна, взял какой-то тюбик из шкафа и запрыгнул обратно. Каким-то шестым чувством я ощутил, что сейчас случится что-то, очень для меня важное. Правду сказать, я струхнул, да ещё как! Когда кавказец опять запрыгнул в бассейн, я резко рванулся к противоположному бортику. Даже не знаю, на что я вообще надеялся, поддавшись панике, но Сослан одним махом подплыл ко мне, прижав к стенке. Он одновременно заключил меня в свои железные объятия, так что я еле дышал, и немного приподнял. Тогда я понял, что чувствует хрупкая антилопа, настигнутая сильным хищником.
Его тёмные глаза насмешливо буравили меня:
- Не так быстро, пидорок. Тебе сегодня ещё придётся поработать своей попочкой.
Он легко поднял меня за задницу так, что я вынужден был для сохранения равновесия обвить его торс ногами. Получилось так, будто я сижу на его длинной мачте, которая уже снова поднялась во всю свою силу. Его мужественное лицо было так близко к моему, и он словно трахал меня своим гипнотическим взглядом.
- Хочешь меня? Давай, скажи вслух!
- Сослан, не надо...
Какая-то часть меня всё ещё противилась моему новому статусу персонального хуесоса, раба своего господина, я слабо пытался отстраниться от Сослана, упираясь руками в его мощную грудь, но куда там! Мне в жизни было не сдвинуть его с места!
- Какой стеснительный пидорок мне попался... "Не надо"... Не пизди, я знаю, что ты меня хочешь! Вон уже и пестик твой встал.
Я густо покраснел, ведь это была правда. В руках этого мужика у меня не просто член вскочил, я чуть не кончил, чувствуя его лапы на своих половинках. У меня уже не было ни сил, ни воли, ни желания сопротивляться ему, и я сдался.
- Давай, скажи, что хочешь!
- Я хочу тебя, Сослан.
- Я что-то не верю. Попроси меня как следует!
- Сослан, выеби меня... пожалуйста.
Сослан усмехнулся.
- Вот это другое дело!
Кавказец выдавил почти полтюбика какого-то крема, засунул мне свой длинный палец в задницу и стал смазывать и массировать меня изнутри, при этом наблюдая за моей реакцией. Его движения не были особо нежными, он властно растягивал мою дырку. Сначала мне было очень неприятно, но вскоре меня словно наполнило теплом там, внизу, а когда Сослан задевал простату, я даже вскрикивал от неожиданных приступов необычного кайфа.
Незаметно кавказец добавил второй палец, максимально глубоко засовывая его вместе с первым в мою дырку, а затем и третий. Наконец он приставил свой огромный волосатый хуй к дырке, и я ощутил, как головка горячего кола медленно залезла в мою задницу. Я скривился от боли; она была сильной, но не острой, так что скоро я почти привык к ней.
Я ожидал, что сейчас этот кавказский зверь воткнёт свою елдень и достанет мне до желудка, так что зажмурился и приготовился к мучениям, но ничего такого не случилось. Вместо этого Сослан медленно ввёл свой хуй в меня, затем так же медленно начал обратное движение, не вынимая головку. Снова вперёд и снова назад. С каждым разом он продвигался всё глубже, пока я не ощутил прикосновение жёстких волос его лобка к своей промежности.
Всё это время Сослан очень внимательно следил за моим лицом. Он вскоре определил мои самые чувствительные точки и стал направлять свой хуй под едва заметным углом, вырывая из меня тем самым восторженный крик. Я уже жаждал ощутить мощную долбёжку его мачты, хотел, чтобы он драл меня быстро и беспощадно. Я заёрзал на его члене, показывая своё нетерпение, но у него были другие планы.
Сослан сгрёб меня в охапку, как медведь, и, прижав к своему огромному телу, полностью лишил меня возможности двигаться на его члене и хоть как-то регулировать темп ебли. Он стал водить хуем в моей жопе нарочито медленно, пока я не стал просить его:
- Быстрее, пожалуйста, выеби меня!
Он с улыбкой смотрел мне в глаза и даже не думал ускоряться. Его неровный, увитый толстыми венами член мастерски стимулировал мою простату, да так, что я уже в исступлении кричал:
- Сослан, пожалуйста, ну пожалуйста!
А кавказец всё так же медленно ебал меня в зад.
Я смотрел ему в глаза и со слезами умолял его выебать меня, воткнуть его громадную елду в меня полностью, я кричал и бился в его железной хватке, видя его довольную улыбку. Наконец, он милостиво ускорился, и через буквально минуту я впервые в жизни кончил, что называется, жопой, испытав свой самый продолжительный и мучительно сладкий оргазм. Почти сразу же кончил и Сослан, с громким чавкающим звуком вынув член из моей растянутой задницы.
Я, полностью обессиленный, теперь, можно сказать, висел в руках Сослана. Он отошёл вместе со мной ближе к середине бассейна, где вода была ему почти по грудь, и там опустил меня на ноги. Указав на свой член с уже застывающими "водорослями" спермы на нём, он сказал:
- Давай, малыш, почисть его язычком.
Он нажал мне на плечи, и я еле успел набрать полные лёгкие воздуха, как уже был под водой в мёртвой хватке его волосатых рук. Я понял, что он меня не отпустит до тех пор, пока я дочиста не вылижу его член. Это было что-то совершенно новое - вылизывать член мужика, стоя на коленях, пока мощные руки держат тебя под водой.
Наконец, Сослан посчитал, что его хуй достаточно чист, и поднял меня, задыхающегося, с колен. Выйдя из бассейна, он сказал мне вытереть его, что я с удовольствием сделал; я уже чувствовал его своим ёбарем, я уже любил его! Любил, как верный пес, встречающий своего хозяина, радующийся его хорошему настроению и пытающийся развеселить хозяина, когда тот не в духе.
Сослан с явным удовольствием наблюдал за тем, как я тщательно и бережно вытираю его божественное тело. Его хуй снова встал и вызывающе смотрел на меня своим глазом. После этого Сослан отвёл меня в свою комнату, где целый час вбивал свой хуище в мою бедную задницу снова и снова, заливая в меня всё новые порции горячей спермы. К концу этой "трах-программы" я был уже полностью вымотан, так что еле передвигался враскоряку.
Сослан сказал мне одеться и, как был, абсолютно голый, довёл меня до двери. Перед самым выходом он вдруг резко развернул меня, пригвоздил к двери своим горячим телом и поцеловал взасос. У меня аж ноги подкосились, честное слово, я думал, что потеряю сознание от счастья! Сослан целовал меня, как свою собственность - властно и жёстко, я принадлежал ему полностью, без остатка. Потом он резко отстранился и выпустил меня на улицу, сказав только:
- До завтра.
Дверь за мной закрылась, и я побрёл домой. Мне было грустно уходить, я как будто уже скучал по своему кавказскому ёбарю... А ведь и точно! Да, он мой ёбарь! Я принадлежу ему, а он мне, и завтра я обязательно приду к нему опять. И я готов ради него на всё: я хочу предугадывать его желания, касаться его идеального тела, пусть даже я буду только подстилкой для его огромных ног! Я снова хочу раствориться во власти его взгляда. И я готов порвать на куски любого, кто посмеет косо посмотреть на мой идеал, на мою любовь!
Подходя к подъезду, я расстегнул рюкзак, чтобы найти ключи, да так и застыл в недоумении - в рюкзаке лежали мой паспорт и мобильный телефон.