Средневековая фантазия. вверх по реке

Тяжелая широкобокая ладья мерно раскачивалась на бегущих навстречу волнах; при каждом наклоне раздавался протяжный скрип мачты. Налево. Направо. Налево. Направо...

Когда неповоротливая посудина заваливалась на левый борт, окаменевший член Усатого глубоко, до самого основания, погружался в раскаленную вагину Домбары, когда судно откидывалось направо, он без труда выскальзывал обратно. Жидкости было столько, что мужчине не приходилось предпринимать никаких усилий; любовный сок после каждого движения обильно изливался на раскрывшиеся в истоме раскрасневшиеся губы и стекал по промежности и бедрам, задерживаясь возле растянутого ануса, прочно заблокированного толстым стволом Бритого. Тот не двигался, но ощущение заполнения и без того сводило женщину с ума.

Они лежали втроем. В маленькой каюте под палубой.

Домбара и с ней двое «монахов». Над головой, под тяжелыми шагами моряков, то и дело угрожающе скрипели доски, но она уже перестала обращать на это внимание. Сколько сегодня длилась любовная игра? Она потеряла счет времени. А ведь своей очереди дожидались еще двое...

***

В порту было шумно, и Домбара еле-еле расслышала слова старика: да, сегодня отходит судно вверх по реке. «Лебедь»? Капитан... как вы сказали? Капитан Горислав. Ничего себе имечко! А другой корабль... ? Что? Другого нет?! Ладно...

Нос «Лебедя» был накрепко прихвачен толстым канатом к массивной деревянной свае. Команда заканчивала погрузку:

— Пассажиры?! Еще пассажиры? Ну не знаю, — недовольно ворчал седоусый одноглазый капитан в распахнутом потертом кафтане.

— Я могу оставить слуг и поехать лишь со служанкой, — взволновано проговорила Домбара.

— Дело в том, госпожа, что я уже взял пассажиров, а у меня не так много свободного места. Не будете же вы ночевать на палубе!

— Может можно что-нибудь сделать? — умоляюще сложила руки женщина, — Мне очень нужно попасть к мужу. Он не поскупиться...

— Я мог бы уступить, конечно, свою каюту, — единственный глаз капитана алчно сверкнул при намеке на вознаграждение, — Она побольше будет, но вам придется разделить ее с остальными попутчиками.

— Я согласна, — быстро решилась женщина, — Занеси мои вещи, — велела она служанке.

— Нет-нет, — капитан быстро схватил за руку, направившуюся было к кораблю девушку, — Я могу принять только одного человека.

От неожиданности Домбара опешила.

— Впрочем, — окинул молоденькую служанку плотоядным взглядом седоусый сатир, — Если эта крошка скрасит мне тяготы плавания, я могу взять ее, как свою гостью...

Глаза девушки расширились от ужаса. Она умоляюще посмотрела на госпожу...

***

Бритый кончил первым. Даже незначительные фрикции в тесном пространстве заднего прохода женщины сделали свое дело

Легко, словно пушинку, приподнял он за талию обмякшую Домбару, с трудом высвобождая свой толстый член. Вслед за покинувшей раскрытый расслабленный анус синеватой головкой показались капли вытекающего семени, потянулись было следом за ней белыми нитями, но быстро истончились, разорвались.

Бритый удовлетворенно вздохнул и направился к столу, на котором дымилась горсть травы в яркой медной тарелке.

Усатый, тем временем, оставив вагину, быстро перевернул несопротивляющуюся женщину на живот и с размаху вогнал свой твердый изогнутый член в зияющее пустотой отверстие. Несмотря на обильную смазку и расслабившиеся мышцы кольца Домбара вскрикнула и тяжело застонала, когда предвкушающий скорую разрядку мужчина начал энергично двигаться, едва не разрывая ее промежность.

— Подожди, — умерил пыл приятеля подошедший к ним Юноша-Со-Шрамом, — Двигайся медленнее. Так приятней.

Движения Усатого стали медленными, но все же чересчур большими по амплитуде: он то почти извлекал свой член, так, что становилась видна налившаяся кровью головка, то загонял его вовнутрь по самое основание, заставляя женщину извиваться под ним.

Впрочем, стонов больше не было: Юноша-Со-Шрамом, крепко взяв женщину за волосы, запрокинул ее голову и так глубоко вошел в раскрывшийся рот, что некоторое время Домбара не могла даже вздохнуть. Когда он вышел, слезы потекли из ее глаз. Но едва она смогла сделать вдох, как он снова, оказавшись глубоко в горле, безжалостно перекрыл ей доступ воздуха...

***

В тесной капитанской каюте Домбара оказалась вместе с четырьмя одетыми в простые серые балахоны мужчинами.

— Мы смиренные послушники Нагорного храма, — певуче выговаривая слова успокоил испуганную женщину самый молодой из попутчиков, — Направились в путь исключительно по велению нашего настоятеля...

Женщина удовлетворенно кивнула. Лицо «монаха», отметила она, пересекал грубый шрам, видимо, от сабельного удара.

— Не удивляйтесь, — проследил за ее взглядом сидевший рядом с Юношей-Со-Шрамом мужчина, — Раньше, до того как посвятить себя богу, мы служили на границе. Выходили дозорами в степь.

Все четверо, тут же отметила Домбара, обладали весьма широкими плечами. Даже свободная одежда не могла скрыть их увитых тугими мышцами тел.

Говорящий мужчина приветливо улыбнулся, кончики его длинных черных усов смешно разошлись в стороны. Женщина не выдержала и рассмеялась.

— Простите мне мое недоверие, — искренне проговорила она, — Но вы же понимаете...

— Конечно... — начал было бритый наголо «монах», но его тут же перебил сосед справа:

— Вам нечего боятся, мы о вас позаботимся.

Домбара повернулась к нему, на нее смотрели пронзительно честные голубые глаза.

И действительно, несмотря на то, что последующие несколько дней ей предстояло провести в одном помещении с четырьмя физически крепкими мужчинами, она чувствовала себя в полной безопасности и была крайне рада, что не поддалась искушению и оставила несчастную служанку дома, не отдав ее на поругание мерзкому старику...

***

Мощная судорога сотрясла тело лежащей на лавке женщины. Ей катастрофически не хватало воздуха. Неимоверным напряжением мышц пыталась она освободиться. Но мучитель, подождав мгновение, вновь вывел из горла Домбары член, не давая ей совсем уж задохнуться. Однако, едва женщина успела вдохнуть, Юноша-Со-Шрамом вновь погрузил в ее рот свой немаленьких размеров орган. Все повторилось: слезы из глаз, сдавленные хрипы, бесплотные попытки вырваться.

Усатый сладостно застонал:

— Вот это да... Невероятно...

Сильнейшие сокращения в и без того узком отверстии ануса мгновенно довели его до финала. Перевозбужденный длительными фрикциями окаменевший член взорвался внутри тела женщины, и несмотря на обилие излившегося семени был так прочно зажат, что Усатый не сразу смог освободится:

— Потрясающе...

— А то!, — Юноша-Со-Шрамом приподнял женщину, чтобы она смогла встать в коленно-локтевое положение.

— Ты его слушай, он дока, — подошел к распростертой Домбаре Голубоглазый.

Посмотрев на раскрытый истекающий белым семенем анус женщины он выбрал алую, блестящую от высыхающего сока вагину...

***

— Почему же вы решили оставить службу на границе, — решилась заговорить Домбара с Голубоглазым, когда его товарищи вышли из каюты за какой-то надобностью, и они остались наедине.

— Это послание свыше, госпожа, — обворожительно улыбнулся «монах», — Мы не могли не ответить на Зов.

— Зов? — общение с приятным молодым человеком решительно увлекало ...