На следующий год история со сдачей объекта, стоящего рядом с прошлогодним, повторилась. Правда, этот объект сдавался по плану, но заказчик опять выделил несколько сот солдат. Только мне никак не могли выделить солдат. На очередной планерке я спросил командира части, почему мне до сих пор не выделили солдат. Он поднял капитана, начальника производства части, и приказал, чтобы вопрос решили немедленно.
С этим капитаном я был знаком уже год, с прошлогодней сдачи объекта. Он первое время сам приходил ко мне в управление подписывать процентовки, т.е. объемы выполненных работ его солдатами. У них всегда не хватало объемов до выполнения плана, и он всегда клянчил у меня подписать ему вперед.
Видимо, до капитана тоже дошел слух обо мне. Однажды, он мне позвонил и попросил его выручить, дескать, у него много объектов, он зашивается, и можно ли он пришлет вместо себя солдата с бумагами.
Я, конечно, согласился. Когда перед моими очами появился этот солдат, у меня в глазах помутнело. Капитан знал, кого присылать. Парень был очень красив, высок, голубоглазый и черноволосый, с правильными чертами лица. По национальности, как потом оказалось, он был татарин.
Солдат поздоровался, протянул мне процентовку. Как только я ее прочел, понял, солдата прислали не зря, объемы были сильно завышены. Мне хотелось побыть с таким солдатом побольше, я спросил его, как долго он может ждать, он ответил, что командир сказал, пока не подпишешь бумагу, в часть не приходи. Я тогда усадил его на стул в своем кабинете и сказал, что его бумаги будут проверять, оформлять, а он может посидеть со мной и ждать. Я вышел с процентовками, в приемной подписал их, пошел, поставил в бухгалтерии печать и положил в свою папку для бумаг у секретаря, а потом вошел в кабинет.
Парень вел себя приветливо, мы с ним неплохо поговорили о всякой чепухе. В 6 часов вечера контора опустела, я после долгих доверительных бесед достал порнофотографии, а порножурналы в то время были редкостью, было начало 90-х годов. Предложил ему посмотреть их. Он с удовольствием их разглядывал, одобрительно отзывался о сюжетах. Когда я посмотрел вниз, на его ширинку, то увидел крайнюю степень возбуждения, он периодически хватался за пах и с улыбкой бросал на меня томные взгляды. Я ему предложил не стесняться, освободить свой член и подрочить. Он спросил:
- А вдруг кто-нибудь войдет?
Я его успокоил, встал и закрыл дверь на ключ, вернулся и начал расстегивать его брюки. Член был такой напряженный, что как только я взял его в рот, он тут же спустил. Так просто его отпускать я не хотел и не выпускал его член, пока он опять не возбудился. При повторном стояке солдат попросил вставить член мне в зад. Я сказал, в другой раз (не мог же я ему рассказывать, что зад для этого тоже надо готовить), и работой своего языка заставил его спустить второй раз.
Потом отдал ему его бумаги, он начал благодарить, я предложил ему, чтобы приходил в следующий раз, он начал сомневаться, отправят ли его еще раз. Я его заверил, что отправят. Спросил, не будут ли его ругать, что он так поздно. Мой татарин заулыбался и сказал, что его будут благодарить, и что совсем не поздно, еще только ужин закончился. Я вызвал машину, посадил солдата с собой. Доехали до первого кафе, покормил его и отвез в часть. Капитан на следующий день звонил, благодарил, уверял, что я спас его карьеру. Ну, в общем, говорил, что всегда в таких случаях говорят. И спросил, что он может для меня сделать, я ответил, что ничего не надо, что он мог сделать, он уже сделал. С тех пор капитан присылал ко мне ежемесячно только этого татарина.
Вот этот самый капитан, после последнего совещания ко мне подходит и говорит, что зря я на него жалуюсь, что он сам лично подбирает мне бравых солдат, что бы у меня не было с ними проблем. Я, поблагодарив его, ответил, что я не жаловался, а спросил.
Через пару дней ко мне прислали мое отделение солдат. Капитан, умный мужик, все просек, слова никому не сказав, сделал мне подарок на славу. Когда выстроились эти ребята, их было 7 человек, глаз от них отвести я уже не мог. Высокие, породистые, прямо как богатыри. Я капитана спрашиваю, где он нашел таких, насколько я знаю, в стройбат берут дефективных. Он, смеясь, ответил: "Сильна Россия богатырями". Необычность моих солдат отмечали все, меня постоянно спрашивали и мужчины и женщины, откуда такие гренадеры?
Сейчас я могу твердо сказать, что слухи обо мне в этой части были, потому что при первом же знакомстве, как только мы остались одни, они все многозначительно улыбались, но были дружелюбны, знали, что от меня многое зависит в ближайшее время.
Один светловолосый, голубоглазый солдат, как только отворачивались от него другие, сразу же внимательно смотрел на меня и хватался за ширинку. Звали его Олег, он был из Казахстана, по национальности немец, по специальности фотограф. Я на него в первую очередь обратил внимание, да и он все время находился рядом со мной, если я куда-нибудь уходил, он просился идти со мной. Он первый начал меня спрашивать, знаю ли я татарина из их части, и что это его друг. Мне стало ясно, что Олежка знает обо мне все. Но он мне очень сильно нравился и я не предпринимал никаких шагов, что бы его соблазнить.
Первым из этих ребят оказался Леша, парень из Саратова, с очень спортивной фигурой, тот не терял время, на второй день попросил меня отпросить его из части на работу в ближайшее воскресенье. Я удивился, один выходной у них, а он на работу просится, да и сам я хотел в это воскресенье только прийти, распределить работы и уехать отдыхать. Леша настоял на своем, я позвонил его командиру договорился, что его отпустят, конечно, под мою ответственность.
Телефонограмму в часть я послал в пятницу, а в воскресенье перед моими очами нарисовался вымытый, побритый, в чистом х/б (что очень редко видишь в стройбате) Алексей. Посидели в солдатской бытовке, поговорили, Леша попросил рассказать ему про эротический фильм "Эммануэль", у нас в СССР этот фильм только появился, я в его присутствии кому-то говорил, что видел его. Я начал рассказывать с подробностями, от которых сам млел, Леша прилег на топчан возле меня, и после эпизода эротического массажа Эмануэль в бане, осторожно взял мою руку и сам начал водить ею по своей груди. Видя, что я не возражаю, а даже наоборот, он встал, снял гимнастерку, рубашку, опять лег и опять положил мою руку на свой сосок.
Я начал его ласкать, наклонился, стал целовать соски, потом хотел продолжить руками, но Леша попросил ласкать его языком. После часа таких ласк, Леша наклонил мою голову к паху, расстегнул ширинку, выставил член перед моими глазами, и тихо попросил поцеловать его. Я не только целовал, но и с удовольствием сосал. Парень оказался опытный, удовольствие растягивал, как только подступал оргазм, вынимал член, просил подождать, а тем временем меня ласкал. Так мы с ним нежились до 6 вечера.
На следующий день, когда я входил в солдатскую бытовку, услышал как Лешка, смакуя, рассказывает о наших шалостях. Я сразу же вспомнил настоящего мужчину Вазгена, подумал, вот везет, опять первым "настоящий" попался. Увидев меня, наступила мертвая тишина, я сделал вид, что ничего не слышал, поздоровался, дал задание на день и вышел.
Олежка вышел сразу же за мной, пошли с ним по объекту. Он с печалью сказал, о чем Лешка болтает. Я ничего не ответил.
несколько дней, пред концом рабочего дня, захожу в солдатскую бытовку (я должен был перед тем, как они уезжают, сделать отметку в их сопроводительных документах), там никого кроме Армена с Арамом не было. Они, как обычно, валялись на топчане. Армен спал, спиной ко входу. Арам сказал, что все уже ушли, а их оставили подписать сопроводиловки. Я подписал, присел рядом с топчаном, Арам, потушил свет, но был полумрак, только из окон от строительных прожекторов лился свет. Арам сидел рядом и постоянно свою руку располагал в области паха, все время, облизывая губы. Потом сказал, что ему очень понравился анекдот, который я рассказал днем. Анекдот был такой. В первом классе Вовочка получает от Танечки записку: "Володя приходи в вестибюль, будем делать минет". Вовочка отвечает: "На минет приду, но что такое вестибюль?".
После этого Арам взял мою руку и положил на член. Я, смеясь, сказал, что, мне кажется, ты хочешь, что бы я тебе сделал минет. Он вскрикнул:
- Конечно!
На мое замечание, что мы здесь не одни, он сказал, что Армен спит. Снял бриджи, трусы, и подвинулся ко мне. Пока я делал минет ему, Армен даже не пошевелился.
После того, как все кончилось, я засобирался уходить. Арам, простонал, что это не все, попросил меня раздеться, я был в дубленке. Предложил повторить еще. Я разделся, прилег к нему и начал, как говорит мой друг, творить повторный минет. Вот тут я почувствовал, что рука Армена гладит мою спину, скорее, мои ягодицы. Через какое то время, он начал расстегивать мои брюки и приспускать. Должен вам честно сказать, что с моей стороны ни какого сопротивления не было, а наоборот, я всячески помогал, чем мог (руки и рот были заняты).
Как только мои брюки были сняты, я почувствовал прикосновения голого тела к моему. Когда Армен разделся, я не заметил. Член у Армена, все теснее прижимаясь к моему заду, сильно пульсировал. Армен начал вставлять свой член в меня как-то быстро и неумело. Пришлось, брать процесс в свои руки. Смочил слюной свою руку, затем его член и осторожно начал вводить в анус. Размер члена даже на ощупь впечатлял, да, Армен все пытался быстрее сделать, так что первые ощущения были не из приятных. Но через минуту наступил кайф.
Такие витязи, вдвоем и так дружно меня трахают. Сколько раз мечтал я об этом. Результат не заставил себя ждать, я так бурно начал кончать, что сам не ожидал. Ребята тоже почти сразу за мной разрядились.
Столько лет прошло, а я до сих пор не могу забыть, эти запахи, пота, спермы, сапожной ваксы, этих стонов. Потом мы несколько раз пытались втроем воспроизвести такой же трах, но такого кайфа не получалось уже никогда, хотя было тоже хорошо, но...
Олежка на следующий день все крутился возле меня и как-то странно поглядывал. Я не вытерпел, спросил, что он хочет сказать. Олежка опять грустно спросил, что у меня было с армянами, я, естественно, сказал, что ничего, и поинтересовался, почему он спрашивает об этом. Олежка говорит, что армяне пришли в казарму такие довольные, счастливые. Я рассмеялся, выходит, если они были счастливые, то что-то у меня с ними было или они что-нибудь рассказывали. Он ответил, что нет, они никому, ничего не рассказывали. Я подумал, что хоть эти попались настоящими витязями, а не болтунами.
Олежка в этот день ходил задумчивый, сидел у меня в прорабской и что-то писал. Потом вечером мне передал исписанный листок. Это оказалось его письмо. Он пространно писал, что его ко мне тянет, а я его постоянно отталкиваю, что это не справедливо. Я мало что понял из этого письма, ничего не сказал и не написал ему. В один из дней я должен был уехать в свою контору на целый день, сказал об этом Олегу. Он заулыбался и спросил разрешение приехать ко мне в контору, я разрешил, предупредив, что там много работы и много народу, и с ним я не смогу побыть и минуты.
В контору он приехал раньше меня, не в бушлате, а в шинели, в парадке. Весь чистенький. Пока меня ждал, замерз, я его привел в кабинет, раздел, усадил на стул и сказал, чтобы сидел тихо и не мешал.
Полдня у меня действительно было много встреч, звонков, совещаний. Все вошедшие внимательно оглядывали Олега, особенно женская половина моей конторы. Там действительно было на что посмотреть, парень был редкой красоты. В перерыве между дел, он рассказал, что у него есть сестра близняшка, что она собирается замуж, что у него еще не было еще девушки.
В перерыв на обед, когда контора опустела, я принес чай для нас с ним и закрыл дверь на ключ, полдня смотреть на такое совершенное тело, мне было невмоготу. Олег, как только я щелкнул ключом, спросил, где те фотографии, которые я показывал его другу татарину. Я засмеялся:
- Вот почему ты пришел сюда. Оказывается тебе нужно посмотреть порнушку.
Он обиделся и сказал, что не надо показывать фото, он не за этим пришел. Я ответил, что их у меня нет, их хранить на работе очень опасно, и спросил, а зачем он пришел. Он серьезно, и как-то по-детски сказал, что я ему очень нравлюсь и он хочет со мной секса. Глядя мне в глаза, Олег начал снимать парадку, сапоги, брюки. От всего происходящего меня трясло как в лихорадке, он остался в одних трусах, лег на стулья и сказал:
- Подойди ко мне!
Я подошел, он прижал меня к себе и начал целовать. Для человека, который еще не имел девушку, он очень хорошо целовался. Затем шепотом Олег попросил, чтобы я поласкал его, как ласкал Лешку. Языком его ласкаю, дохожу до дорожки, которая тянется вниз, он опять шепчет:
- Половые органы тоже!
Мне смешно стало, такой парень, богатырь, красавец, а слово член не может сказать. Как только я прикоснулся языком к головке его члена, он так застонал, что я испугался, что полконторы услышат. Олежка оказался таким страстным, горячим и ласковым, что я понял, что с ним я буду встречаться долго.
Весь год, который ему остался служить, мы почти каждый день с ним встречались, я попросил капитана перевести его к себе в отдел, выпросил у командира части ему отпуск на свадьбу сестры, по первому его звонку хватал такси и ехал к нему в часть.
После службы он уехал в Казахстан, иногда приезжал ко мне в Москву, все звал к себе, при любой возможности старался устроить наши встречи и потрахаться, даже когда женился. Потом после перестройки он, как и все немцы, уехал в Германию, откуда до сих пор приходят теплые весточки.