За выходные я опомнилась, сказав себе: «Как ты могла вообще мечтать о продолжении этого ужаса и размышлять о том, что еще придумает этот урод». Мерзавец, сотворившее такое с моим телом, заслуживал самой крутой кары, и с понедельника начались поиски. Особенно меня унижало то, что едва я вспоминала все обстоятельства «первого свидания», как мои трусики намокали.Я лютовала с сотрудниками, боящимися даже дышать в моем присутствии, заставляла ничего непонимающую секретаршу пригублять мой кофе, с помощью которого, подсыпав туда снотворное, насильник «пригласил» меня на первое свидание, и присматривалась к подчиненным. Ничего. Как меня это не бесило, мое расследование не дало никакого результата.К пятнице я лезла на стенку. То от бешенства, то от желания, то от тревожного ожидания каких-то сказочных чувств и эмоций. В общем, вела себя как нормальная женщина, а не холодная стерва, которой была до того, как меня пристегнули разными местами на собственном столе.В пятницу, оставшись одна в офисе, я заперла дверь, сдвинула жалюзи и села за документы, которые всю неделю не успевала разбирать. И, конечно, я не убереглась. В какой-то момент в воздухе почувствовался неопределенный сладковатый запах. Подняв голову, я увидела, как из-под двери вьются легкие клубы газа. Последней моей мыслью перед обмороком, вызванным распыленным снотворным, было: «Этот мерзавец наверняка все предусмотрел, и у него есть либо дубликат ключа, либо отмычки».Пришла я в себя в таком же кошмаре, который был и в первый раз. На этот раз мерзавец расположил меня все под той же лампой, свисающей очень низко, но поперек стола на спине так, что моя попка чуть свешивалась с одного края, а голова — с другого. Руки были сложены запястья к локтям и туго стянуты. Таким образом, я собственно лежала на попке и лопатках. Этого было мало. Мои щиколотки охватывали широкие кожаные браслеты, которые были пристегнуты высоко к лампе. Ко всему прочему ножки были широко раздвинуты. Я застонала от унижения — мои дырочки теперь не только предоставлены для разнообразных издевательств над ними, но щедро освещены ярким светом.А потом я охнула от боли, когда чувствительность после искусственного сна вернулась. Оказалось, что в мои соски впиваются два маленьких стальных крокодильчика, которые в свою очередь пристегнуты высоко к лампе цепочками. Внатяг! Вытянутые соски, терзаемые крохотными зубчиками, быстро напомнили мне обо всех ужасах, которые мне предстояло вновь пройти. Я попыталась приподняться, но тут же захрипела — мое горло вновь затягивал ошейник, не позволяющий даже на миллиметр приподняться. Пришлось выгнуться до хруста в позвоночнике, чтобы хоть как-то ослабить боль в сосках, устремив сиськи как можно больше вверх.Вот так, призывно изогнувшись с разведенными в полушпагате ножками, задранными вверх, с устремленными ввысь сиськами, я и встретила своего мучителя.— Добрый вечер, любимая! — услышала я тяжелые шаги после того, как едва слышно открылась дверь.Мужчина подошел и, наклонившись, поцеловал меня. Он по-прежнему был в шапочке, открывающей только глаза и рот.— Я думаю, ты не против, что мы перешли на «ты»? В конце концов, мы уже достаточно знакомы, и у нас уже второе свидание. И я надеюсь, что ты, как раскованная женщина, позволишь мне сегодня заняться с тобой любовью. Не так ли?«Куда я денусь?» — подумала я, скрежеща зубами от бессилья и невозможности повлиять на ситуацию. Хотя... В прошлый раз вопрос о моей покорности решался легко — мужчине стоило хлопнуть меня по попке, как все тело начинало вибрировать, напрягая обмотанные нитью соски и душа пристегнутым ошейником. Сейчас мое положение было более устойчивым, но кто может знать, что он придумает, чтобы исключить любое сопротивление?— Сволочь. — Осторожно сказала я.— Виктория! Ну, зачем же ты так? — я сумела разглядеть, как за пределами круга света от лампы, под которой я лежала, мужчина покачал головой. — Я же понимаю, что ты, как современная женщина, уже в первые минуты свидания позволишь немного насладиться твоей великолепной грудью, осознавая, что я не восприму это как распущенность, а скорее, как благосклонность к влюбленному мужчине.С этими словами мужчина протянул под лампу руку в тонкой перчатке и слегка сжал мою сиську, чуть ее пошлепал, подвигал из стороны в сторону. Но оттянутые крокодильчками соски находились в плену зубчиков! Я взвизгнула, униженно осознавая, что вновь буду покорной и услужливой, чего бы не захотел мучитель.— Все-все! — Глотая слезы от беспомощности, крикнула я. — Я все поняла!— Что ж, чудесно, что моя любима женщина такая умненькая! Как ты будешь меня называть?— Любимый? — робко прозвучал мой дрожащий голосок — я засомневалась, что мужчине понравится такое обращение, вдруг ему нравится что-то типа «зайчик» или, допустим, «герой». Мне пришлось поднять закинутую голову, всматриваясь в вытянутые соски, в ожидании нового укрощения.— Чудесно, я даже не мечтал о таком! Но почему так неуверенно? — рука в перчатке возникла в свете над моей грудью.— Любимый! Любимый! — завопила я, надеясь предотвратить новую боль в измочаленных сосках.
Видимо насильник удовлетворился, так ладонь лишь слегка огладила мою грудь.— Ну, что ж, сейчас я сделаю, чтобы любимой женщине было покомфортнее, а потом уж приступим к главным фазам второго свидания.Я с изнеможением откинула голову и с ужасом подумала о том, что это еще цветочки, ягодки ждут меня впереди.Между тем, мужчина поставил мне под голову спинку моего кресла со словами:— Тебе так удобно, любимая?— Да, конечно, любимый, — проворковала я, стараясь произнести это как можно нежнее, хотя со спинкой кресла под затылком стало чуть сложнее выпячивать вверх груди. Но все же так лучше, чем со сминаемой и пошлепываемой сиськой в жестких пальцах с сосками в стальных, хоть и крохотных зубчиках.— Тебя ждет сюрприз, Виктория. О, это чуть позже, любимая. Пока помучайся в неведении.За что мне это? После слов о сюрпризе я забеспокоилась еще больше, если это было возможно в моем положении. Что еще придумает мой «любимый»? И мое беспокойство было далеко от нестерпимого женского любопытства, на которое намекал мучитель.— А пока я проверю, как ты меня хочешь.Я зажмурилась от стыда, когда тень за пределами светового круга скользнула вокруг стола — моя пизденка давно текла, томясь от невостребованности. «Ничего, сейчас ты получишь свое сполна» — со злостью на предательницу подумала я, затаив дыхание от неотвратимости того, что мужчина сейчас обнаружит влагу, которую я уже несколько минут выпускала капельку за капелькой.Мое тело предательски вздрогнуло, словно от удара, хотя палец в мягкой перчатке всего лишь слегка коснулся моих пульсирующих лепестков. А потом меня выгнуло на столе, и я принялась кусать губы, чтобы подавить сладострастный стон и не показать проходимцу, как реагирует мое тело только на то, что его палец проник в мою увлажненную глубину легко и непринужденно.— Ты мне льстишь, Виктория! — услышала я сквозь туман. — Какую страсть ты мне демонстрируешь! Я просто счастлив от того, что любимая женщина так меня хочет... — Мужчина помолчал и добавил: — Я даже не ожидал! Тем приятнее мне будет сделать тебе сюрприз! Но сейчас о неприятном...О, боже! Будет еще и неприятное? А что же происходит со мной сейчас???Мужчина наклонился куда-то под стол, а когда выпрямился, в его руках были два предмета, при виде которых у меня округлились от ужаса глаза. Два разных по размеру продолговатых предмета — две дубинки, затянутые в латекс. Мой мучитель нажал кнопочки на торцах обоих предметов, и под внешней оболочкой вдоль каждого заходило кольцо, бугря латекс маленькой волной.— Ну, это, — мужчина показал меньший предмет, — для твоей попочки. Я уверен, что ты мечтаешь пустить меня в свою попку, но для этого ее еще надо какое-то время поразрабатывать, иначе я тебя просто порву. А через несколько свиданий, надеюсь, ты будешь счастлива пустить меня в попку. Так ведь, любимая?— Да, любимый, — проблеяла я, в предчувствии ужаса, когда эти предметы засунут в меня.Это случилось очень скоро. Мужчина сначала маленьким вибратором пронзил мою пизденку, поворочав его во мне, от чего я едва не кончила, все же застонав — уведомляя мужчину, что мое тело совеем не против такого обращения. От стыда я была готова провалиться сквозь землю — моя пизденка была настолько мокрой, что предмет после того как покинул мое влагалище вошел в мой испуганно сжавшийся анус так легко, словно был смазан специальной смазкой, а ведь на самом деле был всего лишь смазан моими текущими соками!А затем к моим нежным лепесткам приставили больший вибратор и начали неторопливо вводить. По мере того, как ужасающий предмет входил в меня, мой ротик непроизвольно раскрывался все больше, то же самое происходило со все шире распахивающимися глазами, а воздух выходил из легких, словно выдавливаемый огромным поршнем. Я забыла, как дышать как раз до того момента, когда мужчина задвинул предмет в меня до конца одним решительным движением. Это было ужасно — я позорно кончила, едва вибратор уперся куда-то в глубине моего живота. Мое тело извивалось в тех пределах, которые мне отпустил мой мучитель, а я даже сквозь всполохи оргазма чувствовала, как мои щечки заливает краска, не столько от получаемого наслаждения, сколько от мучительного стыда.Мужчина терпеливо дождался, пока я немного пришла в себя. По всей видимости, он увидел проблеск мысли в моих глазах и сказал:— Так вот о неприятном...Что может быть неприятнее кончить на глазах мужчины, распятой на собственном столе с двумя предметами, безумно растягивающими обе дырочки?!— А... — сказала я. Это было последнее, что я смогла сказать по собственной воле, потому что мужчина включил вибраторы. Дальше я только кричала, стонала, билась на столе, как выброшенная на берег рыба, не обращая внимания на то, что ошейник иногда полностью перекрывал кислород, а соски вслед за танцующими бешенный танец сиськами, едва не отрываются.Из последних сил я принялась умолять мучителя остановить эту сладкую пытку, плача и не переставая стонать и вскрикивать во весь голос, когда ходящие вдоль стержней кольца встречались через тонкую перегородку внутри меня.Наконец меня помиловали и вибраторы остановились. Еще хлопая глазками и сотрясаясь в последних судорогах, я услышала:— До меня дошли слухи, Виктория, что ты устроила своим сотрудникам форменный террор. Мне хочется, чтобы моя любимая женщина была мягкой и доброй. Надеюсь, ты запомнишь урок и станешь справедливой начальницей. Иначе, как это ни прискорбно, мне придется повторить эту процедуру.— Не надо, — прошептала я, не в силах даже немного приподнять грудь вверх, чтобы хоть чуть-чуть ослабить натяжение вытянутых вверх сосков. — Я буду хорошей начальницей... — и добавила для верности: — Любимый.— Чудесно! Я рад, что мы закончили с неприятным. А теперь перейдем к продолжению нашего свидания. Сейчас будет сюрприз.Я почувствовала, как мою пизденку покидает ужасный предмет, и украдкой разочарованно вздохнула. У меня даже на секунду мелькнула мысль, что неплохо бы заменить его на настоящий, горячий, огромный член. Но я поспешно, леденея от собственной развращенности, ее отогнала. Пока мое сознание отходило от пережитого затяжного оргазма, мужчина возился за чертой света.— Сюрпрайз! — раздалось дурашливо сбоку. Я машинально повернула голову, увидев собственный большой монитор, развернутый в мою сторону. Некоторое время я в шоке пялилась в него, а потом в очередной раз зажмурилась от стыда и унижения.Но картинка все равно стояла перед глазами, словно впечатанная в мозг.На экране моего широкоформатного дисплея было открыто несколько окон. Из-за большой площади все, происходящее на экране было прекрасно, в деталях, видно. В двух окнах отображались всего лишь мои волосы — очевидно камеры были поставлены таким образом, что в любом положении фиксировать мое лицо. Собственно в третьем окне и было мое лицо — с блестящими глазами, безумными от похоти и с расширившимися зрачками, с припухшими губами и открытым в болезненной страсти ротиком. Это было еще ничего, потому что в очередном окне был размещен общий план блондинки в полушпагате, которому может позавидовать чемпионка олимпиады по гимнастике, с вытянутыми сосками, цепочки от которых уходят куда-то верх и в темноту. Тело блондинки соблазнительно выгибается, словно у позирующей порнозвезды. Самым удручающим для меня был вид в последнем окне — моя пизденка, едва умещающаяся в рамку. Дырочка чернела, уже не закрываясь, губки были набухшими и маслянисто блестели от влаги, а кнопочка клитора так набухла, что, казалось, сейчас лопнет. Но хуже всего было то, что вокруг пизденки все было мокро. Она пустила прозрачные струйки вниз, залив пробку, вставленную в попку, да еще от соков блестело все вокруг, даже на голеньком лобке. Это я так брызгала, когда кончала? О, нет!!!— Тебе не понравилось, любимая? — услышала я над собой.— Что ты! Я просто счастлива... любимый! — испуганно пролепетала я, досадуя на себя, что опрометчиво зажмурилась. Если он сейчас захочет потискать мои сиськи, мои измочаленные соски точно оторвутся! Желая хоть как-то загладить свою вину, я затараторила. — Чудесный сюрприз! У нас, как у свободной и незакомплексованной пары, теперь появилось свое домашнее порно!— Ооо! Я тебя обожаю, Виктория! Мы просто созданы, чтобы быть вместе!Я услышала, как трещит молния, и поняла, холодея от ужаса и ликуя от восторга одновременно, что меня вот-вот начнут трахать. Однако все пошло не совсем так, как я думала.— Есть проблема, — сказал мужчина, отодвигая кресло. Моя головка бессильно свесилась с края стола, и я с вновь возникшим изумлением увидела огромный инструмент, подрагивавший в нетерпении перед моим перевернутым взором. — Я очень полон и напряжен. Надеюсь, ты, как понятливая и, самое главное, незакомплексованная женщина снимешь первоначальное напряжение ротиком.И огромную головку наклонили к моим губам, покорно разошедшимся перед агрессивно устремленным вперед членом. Надеюсь, я проделала это без излишней жадности, так как была совсем не против такого развития событий. И даже с душевным стоном признала, что хочу сомкнуть губки на этом красавце, наверное, не меньше мужчины, начавшего уверенно трахать меня в рот. Я только успевала подталкивать монстра язычком, чтобы он вгонялся как можно дальше в горло, чтобы яйца шлепали меня по носу...Мужчина кончил быстро. Сперма хлынула в меня, накачиваясь мощными толчками прямо в желудок. Часть, конечно, я сглотнуть не сумела, и густые потеки покатились по моим скулам, заливаясь в нос и в уши, а мужчина все продолжал и продолжал качать в меня лакомство. И даже когда через столетие толчки прекратились, он продолжал фрикции. Я услужливо сделала губки колечком, не желая упускать это совершенство из ротика и немного досадуя, что связанные руки не позволяют вцепиться в него пальчиками или поласкать яички.Но всему хорошему приходит конец, и мужчина освободил член. Боюсь, что я, уже мало что соображающая, инстинктивно потянулась губами за ускользающим чувственным наслаждением, чувствуя, что превращаюсь в самку, единственное счастье которой состоит в том, чтобы ублажать своего самца.Однако к моему восторгу мужчина обошел стол, и я, приподняв залитое спермой лицо, увидела, как возвышается его дубина между моими призывно раздвинутыми ножками.— Пожалуйста, — заскулила я, — возьми меня! Прошу тебя!— Ты недостаточно раскрыта для меня. А я хочу, чтобы моя любимая женщина встречала меня такой растянутой, чтобы я мог войти, даже закрыв глаза.Я едва не заплакала от досады. Что, член в моей изнемогающей пизденке еще откладывается??? И вообще, как я могу быть раскрыта больше, чем сейчас?Между тем мужчина достал еще пару крокодильчиков. Щелчок, и я взвыла — крокодильчики впились в мои чувствительные лепестки. Потом мужчина обернул цепочки вокруг бедер и закрепил их. Теперь не только мои соски были безобразно вытянуты, но и нежные губки оттянуты в стороны так, что моя пизденка приобрела вид распустившегося цветка. Во всяком случае, такое сравнение пришло мне в голову, когда я бросила взгляд в сторону монитора. Я подумала, что что-то сегодня мне оторвут — или соски, или губки. Но затем мужчина вновь встал между моими раздвинутыми ножками и приставил член к пизденке, отозвавшейся сладкой пульсацией. И все посторонние мысли испуганной стайкой упорхнули из моей головки.Я начала кончать сразу после того, как огромный ствол растянул меня до предела и начал по-хозяйски обрабатывать мою дырочку, все увеличивая темп. Мне было плевать, что мои соски и губки, защемленные в стальных зубастых тисочках, продергивает болью. А тем более, что в попку врезается край столешницы, а голова безвольно болтается где-то внизу, и сперма все стекает к волосам, метущим пол.Единственное, на что у меня хватало соображения, это, потеряв собственное достоинство, молить возобновить еблю сучки, когда мужчина останавливался и начинал изуверски нежно ласкать мои губки и клитор. Да еще я в какой-то момент униженно попросила включить вибратор в попке, после чего мое сознание свернулась в жадную пизденку, растянутую неимоверно разбухшим членом...И едва я начала уставать от жесткой обработки, мужчина кончил, выжигая меня изнутри горячим вулканом. Мое сознание вновь ухнуло куда-то в пучины болезненного, все сметающего на своем пути урагана оргазма...Кажется, меня потом отстегивали-развязывали, вполне профессионально разминали конечности, усаживали в кресло...Я пришла в себя в кресле с саднящей промежностью и склоненной головой. Какое-то время я тупо смотрела на лужицу спермы, растекающуюся на сидении между раздвинутыми бедрами, и слизывала сперму, теперь соскальзывающую со лба и щечек к подбородку и губкам...«Кажется, — подумала я, обессилено откидываясь на спинку, — я готова на все, даже быть хорошей начальницей, но чтобы только меня «пригласили» на третье свидание».— На третье свидание с любимым, — прошептала я...