Но был он долог. Ведь предстоял ужин в семейном кругу.
Купили раков, устриц, лобстера и одну пиранью зачем-то. Буйство ощущений поедания еды за ужином и запивание свежим пивом я опущу, это несущественно для повествования. После, достигнув той степени раскрепощения и легкости поступи, когда уж хочется бесстыдно приобнять жену и поцеловать в губы, мы покинули застолье и пошли на вечернюю прогулку по берегу моря.
С каждым шагом, что мы приближались к почти спокойной грязно-синей глади, наш хмель растворялся в освежающем морском бризе. Только что казавшийся душным, вечер становился приятным как по содержанию, так и по сути.
На остывшую после дневной жары гальку мягко накатывались волны, и также лениво недалеко отползали, затем чтобы повторить свое ритмичное движение. Солнце клонилось к закату и его смазанный диск еще виднелся над домами городка, но вода уже начала постепенно темнеть, вскользь отражая скудеющий поток света. Довольно многочисленные отдыхающие, желающие искупаться перед сном в теплом море, буквально осадили пляж
. Но это нам не мешало найти местечко у воды
и предаться нежным прикосновениям и долгожданным поцелуям.
В тот момент поймал себя на мысли: вот что это за феномен? Сколько ждал, столько и представлял, как присоединившаяся ко мне на отдыхе жена будет меня целовать. И сколько ни пытался представлять, теперь все было по-другому, невероятно непредсказуемо и удивительно приятно. Кажется, даже сейчас, когда пишу, ощущаю, как наши губы соединяются воедино. А ведь прижмусь к ней сейчас же, и все будет снова по-другому, и ощущения, и прикосновения.
Решив, что каждый поцелуй уникален и неповторим, с удовольствием предался этому занятию. Поцелуй, как вино, и только специалист различит по тонким нотками еле уловимому аромату, год выдержки, сорт винограда и бочку, в которой оно хранилось. Считаю себя специалистом по поцелуям
своей жены.
Несмотря на то, что кругом были люди, других мыслей кроме как радости от того, что любимый и родной человек рядом, не было. Хотя, десяток дней без женского внимания для моего «растущего» организма — слишком длительный срок. Тем не менее, если смотреть со стороны, это никак не отражалось на мне. Я даже сам себе удивился, какая-то нега распространилась по телу, сейчас мне было достаточно лишь прикосновений, любования ее глазами, бровями, красивым носиком и
мягкими губами.
Так бы все и продолжалось, как в лучшие мои школьные года, когда я не знал момента для поцелуя или других поползновений. Но меня спасло зашедшее солнце. И чем быстрее темень ночи сгущалась вокруг, тем быстрее пустел пляж. Тем приятнее колотилось сердце в предвкушении... а вдруг! Познать любовь на берегу моря — об этом я со свойственной мне бестактностью прожужжал все
красивые ушки своей благоверной.
Мы уже давно сместились к бетонным образованиям — несколько скрепленных друг с другом «П» — образных блоков, направленными основаниями в сторону моря. Пристроившись за этим сооружением, которое нас скрывало от случайных прохожих по ночному пляжу, мы бесстыдно целовались под пристальным взглядом моря.
Волны мерно шумели у самых ног, редкие фонари, горящие во дворах частных домиков, стоящих чуть ли не вплотную к морю, почти не озаряли самого пляжа. Это и расслабляло. Но шум шагов и свет ручного фонарика вернул на землю от сладострастных девичьих уст о земь. Не дойдя пары десятков метров до нашего места дислокации, молодежь поняла, что тут взрослые отдыхают, и вежливо обогнули нас за бетонными блоками.
Словно невзначай, склонился над женой и своим телом подался вперед, прижав возлюбленную к галечному пляжу. В ночи ее жаждущий взгляд сверкнул отраженным светом только. Рядом с нашим местом около частного дома зажгли уличные фонари и пара парней шли к берегу с мангалом. Не откладывать же в долгий ящик намеченное, тем более, уже мой элегантный лайнер почти пристыковался к заправочной станции. Наконец, сменив позу тушканчика на пригорке на позу ползущего в ночи питона, переместился ближе к бетонным ограждениям, так чтобы тень от них скрывала нас от любителей ночного мяса. Вышедшие ребята неторопливо стали разжигать мангал, негромко переговариваясь.
А жена моя, извивается подо мной, тянется за поцелуями. Тяжело дыша, притягивает меня все ниже, желая ощутить телом мое желание, несмотря на нарушенную атмосферу уединения. Произошедшие изменения в освещенности и образования людей неподалеку не лучшим образом сказалось на моей эрекции. Жена, не обнаружив стоявшего члена, была настроена серьезно. Половое воздержание придавало ей силы. Стоя на четвереньках в тени камней со спущенными шортами, выставив свой зад приятному морскому бризу, я с закрытыми глазами пытался отвлечься и снова возбудиться. Жена, лежащая подо мной, чуть спустившись ближе к поясу, обхватила мошонку одной рукой, другой настраивала инструмент быстрыми движениями. Ее нежные руки восстановили боевую готовность члена, и пока эффект не пропал, она меня обхватила ногами, не снимая трусиков, лишь отодвинув ткань в сторону, сама направила член внутрь себя.
Ощутив плоть жены, мой разум словно заволокло дурманом, вязкие мысли о том, что неподалеку люди, и необходимость контролировать себя смело пульсирующим потоком удовольствия, распространявшегося от члена. Движения бедрами, впечатывающие ягодицы жену в гальку, ее стоны, вызванные и удовольствием и одновременно болью от впивающихся камней в кожу, ее судорожная хватка впивающихся в мою спину ногтей лишь усиливали возбуждение. Кажется, мы себя не контролировали. Сколько продолжалась это сладкая мука, невозможно сказать. Но в момент моего оргазма ощущения сдавливания члена, вызванного оргазмом жены, был очень заметен. Наполненное спермой влагалище жены, не орошавшееся длительное время, впитывало живительную влагу. Но ее было столько, что часть выталкивалась блуждающим членом, который не хотел опадать, он тоже соскучился по стенкам лона и терся о них как благородный кот о хозяина.
Залитые спермой трусики жены и мокрая галька под нами не мешала еще долго целоваться. Даже когда мой член слегка сник и выскочил из уютного тела, мы лежали и наслаждались друг другом. Пока слабая плоть не поддалась давлению камней на кожу. Жена пыталась привести себя в порядок, сняв трусики, которые свою функцию уже исполнять не могли.
Отблески света на спокойном море, полуосвещенная набережная, удовлетворенная любимая рядом. Приятное предчувствие безудержного секса впереди. Вот оно — счастье!