Дверь неслышно приоткрылась. Докладчик чуть нахмурился, но продолжил свою речь, не глядя на прошмыгнувшую в зал заседаний девушку, которая, быстро оправив юбку, направилась к двум свободным стульям у противоположного края стола.
— Таким образом, наши производственные показатели... — девушка неловко отодвинула стул, и он издал неожиданно громкий звук. Докладчик нахмурился еще сильнее, — достигли рекордного уровня в этом месяце и составили... — она вдруг кашлянула в кулачок. Он сурово взглянул на нее. Она виновато улыбнулась. Больше никто из присутствующих не обратил внимания на их безмолвную перепалку, — сто семьдесят два процента от уровня прошлого месяца.
Докладчик поклонился, собрал свои бумаги, вжикнул молнией черной кожаной папки и, обойдя стол со стороны окна, занял место рядом с вошедшей девушкой.
— Ты опоздала, — шепнул он ей на ухо, когда следующий докладчик вышел к доске.
— Я... меня задержали, — девушка съежилась и покраснела. — Анатолий Евгеньевич...
Он кивнул, достал из внутреннего кармана пиджака маленький блокнот в черном переплете и тонкий короткий карандаш, раскрыл его и записал на первой странице: «А. Е. «. Затем с хлопком закрыл блокнот, снова коротко кивнул и спрятал его в карман.
— Сереж, — девушка накрыла ладошкой его запястье.
Он рассеянно похлопал ее по руке, глядя на докладчика из-за продолговатых очков в тонкой золоченой оправе.
Она вздохнула и отняла руку.
— И как долго это будет продолжаться? — спросила она, когда они вышли из зала заседаний.
— Я надеюсь, ты не забыла включить?
— Нет, — девушка обижено надула губки. — Мне это надоело.
— Потерпи еще немного...
— Надоело, — повторила она, скрестив руки на груди, и остановилась, низко опустив голову.
— Послушай, ну, что ты упрямишься? Я же говорил тебе...
— Сережа, я с тобой хочу, а не с этими... — на ее длинных ресницах задрожали слезы.
Он слегка сжал ее плечи:
— Ну, потерпи немножко... пожалуйста... — и он прижался губами к ее лбу.
Девушка всхлипнула:
— Ладно...
— Идем в кабинет, посмотрим, что получилось...
На экране компьютера слегка подрагивало изображение. Немолодой, но довольно подтянутый мужчина в темно-сером дорогом пиджаке и белой рубашке со сбившимся набок галстуком мерно двигал бедрами. Каждый его толчок сопровождался недвусмысленными женскими стонами, но лица женщины видно не было. Затем он издал победный рык и замер, блаженно прикрыв глаза.
— Уф, это было божественно, — проговорил он, промокнув пот со лба галстуком, и застегнул ширинку.
Затем изображение исчезло.
Девушка стояла спиной к столу с компьютером и печально смотрела в окно. Ее спутник сидел в кресле за столом, довольно потирая руки.
— Отлично, — произнес он, едва закончилась запись. — Ты умница. И главное ракурс выбрала удачный. Гораздо лучше, чем в прошлый раз.
— Я тебе уже говорила — тогда мне пришлось поставить сумку прямо перед собой, — устало вздохнула она.
— Ты умница, — его руки вдруг нежно сжали ее плечи, а горячее дыхание опалило шею.
Она развернулась к нему, и его ладонь оказалась на ее груди. Девушка прикрыла глаза и попыталась прильнуть к его плечу, но парень отшатнулся от нее и спрятал руки за спиной.
— Нет... еще рано... — пробормотал он и снова уселся в свое кресло. Девушка вздохнула и снова отвернулась к окну. — Надо немного подчистить, и можно отправлять... Куда ты?
— В туалет... — девушка уже взялась за ручку двери, но обернулась к нему. — Сереж, если ты сейчас это сделаешь, пути назад не будет...
С этими словами она вышла из кабинета, чуть хлопнув дверью.
Сергей развернулся в кресле к окну и несколько минут смотрел на медленно ползшие по небу облака. Она все не появлялась.
— Идиотка, — прошептал он и решительно повернулся к компьютеру.
Пара щелчков мышкой. Быстрый просмотр. Он помедлил прежде чем нажать на кнопку «Отправить».
Сухой клик разорвал тишину кабинета как револьверный выстрел.
— Пути назад нет... — прошептал он и закрыл крышку ноутбука...
* * *
— Толя, Толечка, любимый! Прошу, не уходи! — Таня в исступлении цеплялась за его локоть. — Ну, пожалуйста! Я...
Дверь хлопнула раньше, чем она сказала это заветное слово — ее последний аргумент, которым она надеялась удержать своего любимого комсорга. Ей нужно было только встать, открыть дверь и крикнуть ему вслед, но неимоверная тяжесть вдруг легла на ее плечи и не позволила подняться. Она закрыла руками лицо и затихла...
Встать ее заставил только холод, пробиравшийся к крохотному огоньку жизни, который только начал разгораться в ее чреве. На ватных ногах она прошла в кухню и тяжело опустилась на стул.
— Танечка, что с тобой? — соседка тетя Люся, а полностью Люсьенна Демьяновна, поставила чайник на плиту и села на табурет рядом с Таней.
— Ничего, тетя Люся, — тускло ответила девушка и встала, чтобы уйти в свою комнату.
— Сядь, — не терпящим возражений тоном сказала Люсьенна Демяновна. Таня покорно вернулась на свое место. — Рассказывай.
И Таня рассказала — как они с Толиком познакомились, как гуляли по парку, как он читал ей стихи, как дарил цветы. Как они однажды убегали от дружинников, потому что Толик потихоньку вытянул из тележки с мороженым одну порцию — для нее.
Как он подрался из-за нее, как она привела его к себе в комнату, как заливала йодом и зеленкой его ссадины и царапины, и как он крепко обнял ее за талию и уронил на постель, так что она разлила зеленку, перемазалась ею сама и испачкала белье. Как его губы нашли впадинку у нее под шеей, как его руки нежно шарили по ее телу и расстегивали многочисленные пуговки и крючки.
Она должна была бы сопротивляться. Наверное, ей следовало выставить его за дверь, но его прикосновения были такими мягкими, как пуховая перина, а его губы были такими нежными, как заварной крем, что она просто забыла обо всем. А теперь у нее задержка уже две недели, а он сказал, что никогда на ней не женится. И ушел, а она не успела ему сказать...
Таня снова расплакалась.
— Зачем мне этот ребенок?
— Значит так, — Люсьенна пожевала губу, — завтра пойдешь в консультацию... И не спорь! Я пойду с тобой. Никаких абортов — иначе будешь как я...
Таня сглотнула комок и отвела глаза в сторону. Она и не задумывалась никогда, почему ее соседка всегда одна — с ее-то характером, с ее-то несгибаемой волей в сочетании с поразительной добротой, с тем, сколько у нее было ухажеров, у Люсьенны обязательно должны были быть дети. По правде сказать, Таня искренне считала, что дети у нее действительно есть, просто живут отдельно. А тут получается, что детей у тети Люси... нет?
— У меня есть знакомый врач — он тебя осмотрит, справку даст, наблюдать будет...
— Но я не хочу сейчас ребенка! Мне всего девятнадцать! Я работаю по сменам! У меня мама за двести километров! Я поступать собираюсь... — Таня снова закрыла лицо ладонями. — И как я потом замуж выйду — с довеском кто меня возьмет?
— Успокойся, — Люсьенна положила руку ей на плечо. — До августа еще далеко. Успеешь поступить. Родишь, малыша мне отдашь, а сама учись, работай, устраивай свою личную жизнь...
— Тетя Люся, вы что? Это же...
— Я ж говорю, врач знакомый, все сделает так, будто это я беременная, а ты мне помогаешь... На работе отпуск возьмешь месяце на четвертом по уходу за больным родственником — справку тоже доктор сделает... в роддом ляжем вместе, а когда родишь, ребенка на меня запишем. И замуж выйдешь без проблем — и других деток себе нарожаешь, ты ж молодая еще...
Таня смотрела на соседку и не верила своим ушам. Это ведь действительно выход!..
* * *
— Тебя как зовут-то?
— Таня...
— Красивое имя... Присаживайся, чего стоишь?
— Анатолий Евгеньевич... — голова секретарши просунулась в приоткрытую дверь.
— Света, после... Я сейчас занят.....