1.
Эта невероятная история началась вполне невинно - я просто решил купить подарок на днюху своему закадычному другу Женьке. Хотелось чего-то очень оригинального, свежего. Если по-честноку, надоели уже все эти банальности в виде дисков, маек, бутылок и прочей хрени. Да и дата страшно серьёзная - четверть века всё-таки! Это ж раз в жизни случается. Хотя, в принципе, каждый год у человека бывает только однажды...
Трындец! Ну и погодка сегодня. Добрый хозяин таракана за двери не выставит. Тропический ливень с грозой, ветром и листьями в лицо. Такой и летом-то редкость, а осенью уж и подавно. Никак не ожидал подобной карусели, потому и выскочил с утра налегке... А может, послать всё в жопу и обратно на тёплый диван? Млять, мужик я или сахарная блондинка?! Без подарка Жендосу домой не вернусь! Всё! Баста!
Но что же подарить-то? Мобилу? Или рубашечку? Вон на витрине симпатичные очень... Не-е. Сотик он опять в унитазе утопит, а рубашка потеряется в шифоньере года на четыре. Мне бы такой подарок, чтоб ярко и на всю жизнь! Притом недорого конечно. Надо бы в центр на трамвае - там выбор побольше...
"Шехерезада" - читаю на витиеватой вывеске, и меня магнитом засасывает внутрь.
- Здравствуйте. Алё? Тут есть кто?
- Доброго времени суток вам, о, уважаемый, - вкрадчиво раздаётся бархатом совсем близко, сбоку и заставляет вздрогнуть и тут же стушеваться.
Клянусь, но ещё секунду назад там никого не было! Впрочем, я и так дрожал всем телом, включая джинсы и мокрые кроссы.
- Милости прошу, уважаемый. Что привело вас сюда? Поиск необычного? Любовь к старине? - раскосые чёрные глаза преданно смотрят прямо в сердце, а губы обнажают в улыбке жемчужное ожерелье.
Мимоходом отмечаю про себя: "Такая белизна зубов встречается только у негров и голливудских звёзд". А глаза совсем обалдели от обилия многочисленной рухляди вокруг. Везде стоит, лежит, висит, болтается эта самая старина. В музеях меньше. Тут кажется, что даже воздух завезён из седого Самарканда - совершенно фантастический густой настой из запахов пряностей, фруктов, благовоний... Голова тяжелеет, контуры расплываются в полумраке. Пролетевшая муха - и та, небось, тысячелетней древности.
- Да... собсна... Мне нужен подарок для товарища, - робко начинаю я и распахиваю куртку - температура, по ходу, здесь тоже пустынно-азиатская.
Продавец, совсем молодой красивый азиат в расшитом халате и обязательной тюбетейке, в мгновенье съел свою дежурную улыбку и беспардонно уставился на мою грудь.
- Простите великодушно... А откуда у вас эта чудная вещица? - его дрожащий палец уставился в брелок.
Как лапа прицелившегося ворона - ещё секунда, и она схватит когтями то, что висит у меня на кожаном шнурке.
- Это? Э-э-э... Товарищ подарил... Как раз для него я и ищу чего-нить на "днерожденье".
- Ах вот как! - в глазах засветилось уважение, и он даже слегка поклонился. - А как она оказалась у него?
- Жека говорил чо-то, типа дед привёз из Ирана или Ирака. Короче, запутанная история.
- Ну да. Именно из Ирака, точнее из Багдада... - эхом отозвался продавец и вдруг спохватился. - О, вы же совсем продрогли, молодой человек. Проходите, располагайтесь, пожалуйста. Уверяю вас - здесь вы найдёте то, чего нет нигде. Ни-и-где! - повторил он по слогам, наставительно подняв вверх указательный палец с массивным перстнем, и я почему-то ему поверил.
- Что бы вам хотелось? Старинные монеты, посуда, ковры ручной работы, бижутерия на любой вкус. Или кальян? Ваш приятель курит?
- Та шмалит, зараза, как паровоз на сырых дровах. Никак отучить не могу от этой дурацкой привычки... Не-а, не буду я ему кальян дарить.
- Эх, молодость! Кальян курят не из-за дыма, а из-за чудесного аромата. Не надо быть курильщиком, чтобы насладиться настоящим турецким кальяном. Можете сами убедиться. Пройдите сюда, - и лавочник слегка отдёрнул тяжёлую занавеску, закрывавшую маленькое помещеньице.
Из всей мебели тут стояла лишь странная широченная скамья, как небольшая сцена, накрытая толстым ковром. А посредине курилось великолепное изделие - стеклянный пузатый сосуд с узеньким горлышком и шлангом в боку. Замысловатая инкрустация, одевающая его золочёной вязью, заставила меня в восхищении тихонько присвистнуть. Даже не верилось, что из металла можно сплести такую тонкую паутину.
- Это чо за постамент?
- Хм-м. Он называется хон-тахта.
- Ага, тахта значит... Понятно.
- Снимайте свои туфли, уважаемый, забирайтесь прямо на дастархан и присаживайтесь к кальяну, а я принесу чай.
- Может, не стоит? Я просто с краешка притулюсь, - что-то совсем не хотелось забираться своими мокрыми носками на старинный ковер, да ещё при этом не в меру симпатичном продавце.
И чай я не заказывал. Тут же не столовая в самом деле.
- Да вы не стесняйтесь, юноша. Дастархан - это вообще-то восточный стол, но здесь он такой большой, что его можно использовать как покрывало на пикнике. Сидеть положено, скрестив ноги, или лежать - так принято у нас на Востоке. ("У вас" - ответил я мысленно.) А чай - это совершенно бесплатно, лично от меня. Уверяю - вам понравится. Как раз попробуете из настоящего самовара, может, заодно и выберете какой-нибудь для себя.
Через пять минут я почётным блюдом сидел в окружении десятка маленьких вазочек с кучей всяких сладостей. В широких пиалах дымился чай, щекоча нос совершенно удивительным ароматом. Хозяин тоже присел рядом в привычную позу лотоса.
- Согрелись?
- Да, спасибо. Всё замечательно! Будто в сказке прям.
Исподтишка разглядываю своего соседа, милое лицо, шоколадную кожу. Конечно, мысленно тут же раздеваю его, и воображение дорисовывает широкие плечи и тугой торс.
- Хм-м... Многие люди думают, что сказки только в книжках. А на самом деле всё так переплетено... Вот вы, молодой человек... Прошу прощенья, а как ваше имя?
- Лерка, - выпалил я и тут же поправился, - ой, Валерий. Мне непривычно, что ко мне обращаются не на "ты".
- Это же элементарная вежливость. Но если разрешите... Разрешишь?
- Разрешу конечно. А то всё время тянет оглянуться, к кому тут так уважительно обращаются? Тем более что мы, по ходу, ровесники.
- Ха-ха... Вале-е-рий... Хм-м, очень интересно... Насколько я помню, это имя означает буквально: "быть здоровым". Мужчины-стрелы. Общительны, но не всегда легки в общении. Вот такой парадокс. Дружат, как правило, недолго, потому что не терпят в своём окружении одни и те же лица. Эгоцентричны. Кроме того, обожают во всё вмешиваться и давать советы. Так?
- Ну, сложно сказать, - я скромно опустил голову, не зная, обижаться или наоборот.
- Легко возбудимы. С рождения более близки к матери, чем к отцу, и это нередко накладывает свой отпечаток. Вплоть до смены сексуальной ориентации... Простите, что я так подробно, - голос его был неторопливый и вкрадчивый, как кошачья поступь, а глаза уже буквально повыжигали звёзды по всему моему телу... Блин, меня, кажется, расшифровали!
Хозяин, безусловно, заметил моё замешательство, но продолжил как ни в чём не бывало:
- А ещё вы любите ходить по магазинам. Ха-ха, сейчас это называется на западный манер шопингом. М-да, несуразное словечко. Так что у вас... ой, у тебя есть все шансы стать постоянным покупателем в моём магазине, - наконец я опять увидел эту сногсшибательную улыбку; она легко брала в плен и лишала воли.
Не без труда втаскиваю себя обратно в сознание и отвечаю:
- Но тут, наверное, всё страшно дорого? Тогда - вряд ли.
- С другой стороны, для хорошего друга вы же не будете скрягой, иззатли мехмон Валерий? - и опять эта улыбочка.
Мля, щас случится преждевременный оргазм. Писюн торчит уже давно (хорошо хоть джинсы плотные). Что же за дьявольский соблазнитель предо мной? Всё в нем притягивает и манит в нирвану. Особенно голос - приятно-мягкий, тёплый на ощупь (если можно так говорить о голосе) и одновременно мужской, рокочущий. Опять и опять представляю себя мухой, застрявшей в карамели его медового голоса. Необыкновенно приятно, но страшно утонуть...
А знаешь, что за символы на твоём амулете? - вдруг резко меняет он тему, поднося ладонь к брелку.
- Та, фигня всякая.
- На Востоке считается, что изображение ока оберегает от дурного глаза. Но здесь оно волчье, жёлто-золотистое. А это, скорее всего, сам сглаз и есть. Тем более что заключено всё в опрокинутый треугольник, который символизирует дьявола.
- Мама дорогая! Почему это? - я всё дальше уплывал от действительности.
- Издревле равносторонним треугольником с вершиной вверх обозначали Бога, а тем же равносторонним треугольником, равным первому, но только обращённым вершиной вниз, обозначали полную противоположность Божественному, то есть принадлежность к Сатане. Поскольку треугольники равные, то этим подчёркивалось, что дьявол возомнил себя подобным Всевышнему. Богоборчество Сатаны, начавшись в некоторый определённый момент (по святому Писанию - во время совета Божия о создании человека с его великим предназначением), устремилось в вечность. Об этом говорит этот золотой круг, описывающий треугольник. Ибо круг означает вечность. Идущий по кругу обречён вечно искать конец, каждый раз попадая опять к началу.
- Ничо не понимаю. Но всё равно интересно, - теперь я уже сидел под гипнозом его ума.
- У твоих тёзок очень развита интуиция и чувственность. Ты ведь наверняка любишь фантастику, сказки?
- Обожаю! Но больше анекдоты. А откуда ты узнал про это?
- Об этом тоже говорит ономастика.
- Как? Она-нист-... Я не расслышал.
- Ономастика - наука об именах. Но мы на эту тему потом поговорим. Давай-ка лучше займёмся кальяном.
- Не, спасиб, я не курю.
- Да ты просто попробуй. Ароматный дым проходит через вино и лишён вредности сигарет. Им надо наслаждаться постепенно, не торопясь. Сделай для начала небольшую затяжку и очень медленно выдохни через нос. Ну? Слышишь, сколько тонких вкусов он содержит? Тут и мускус дерева, и сладость восточных пряностей, и цветы альпийских лугов.
- Неужели моих любимых одуванчиков?
- Одуванчики не растут на альпийских лугах.
- Ой как жалко! Странно всё это. И чем им не нравятся горы?
- А чем они нравятся тебе? Наверное, солнышко напоминают? Ты когда родился? В какое время суток?
- О, какой углублённый допрос! 99 процентов нашего потока тебе не призналось бы - не до часов им тогда было. Такой стресс! Сам знаешь, откуда все рождаются. Но я как раз в курсе - в час ночи.
- Хорошая память!
- Хи-хи. Мама просто говорила.
- А месяц? - и снисходительная улыбка на лице.
- Август. Представляешь? Сорок в тени - ужас! А тут ещё я - "Всем здрасьти...".
- Ну, тогда всё ясно - лев, гордый царь зверей. Правящая планета - Солнце.
- Солнце - это не планета ваще-то. Та и пофиг.
Мне почему-то расхотелось спорить и стало так фиолетово до всего мира. Даже забыл, зачем сюда явился.
Мы неспешно разговаривали, поочерёдно затягиваясь из шланга, пили чай с пахлавой, рахат-лукумом, засахаренными фруктами. Это казалось вершиной блаженства. По организму разлилась сладкая обволакивающая истома, и я весь утонул в ней изнутри, не сопротивляясь.
- Ты приятный собеседник, дорогой мой. А давай сделаем друг другу подарки? Ты мне свой талисман, а я - любую понравившуюся тебе вещь в этом магазине.
- Как же так? За пустяшную безделицу любую вещь?! Даже... даже вон тот большой самовар?
- Что хочешь.
Я-то сейчас хотел совсем не вещь, а самого продавца. Голого и желательно на всю жизнь. Но...
- Надо подумать... А зачем тебе эта побрякушка? На ней вон даже эмаль кое-где потрескалась от времени.
- Именно... От времени... Видишь ли, мой юный друг, я не просто торгую всяким барахлом, но для себя увлекаюсь собирательством разных старинных вещичек. Этот брелок меня очень привлёк.
- Так, может, продать тебе его?
- Нет! Ни в коем случае! - слишком уж резко отреагировал парень. - Будет лучше, если ты его просто мне подаришь. В обмен на мой подарок.
- Странно... А сколько он может стоить? В нём ведь нет золота. Хотя я не распиливал ему внутренности.
- И не вздумай! Он действительно - дешёвка. Но стоимость его имеет значение только для - скажем так - знатоков.
- Нет, прости, ведь это подарок от Жендоса. Неудобно и ваще... Кстати, надо звякнуть ему.
Но телефона в заднем кармане не оказалось. Этого ещё не хватало! Подскакиваю на нетвёрдых ногах (не пил, а будто пьян).
- Извини, я где-то мобилу посеял. Может, тут, в магазине обронил?
- Давай поищем, но это вряд ли - я бы заметил.
- Что тут можно заметить? Как ты ваще с этим музеем управляешься?
- Может, потому, что люблю его? Этот магазин - это целая загадочная страна! Его создавал ещё мой дед. Каждая вещь тут имеет свою легенду, и о каждой можно написать роман.
- Ха. Так уж и роман?
- Представь себе. Ведь все они давно уже живут на свете. Некоторым не одна сотня лет. Через сколько рук прошли, сколько историй повидали! - и он опять засверлил взглядом мой брелок.
Но лично меня занимало только отсутствие телефона. И где я мог его потерять? Вроде бы не доставал после дома. Может, вообще забыл взять? Растяпа!
Машинально провожу ладонью по запястью, и холодок опять бежит по спине. Упс! Что за чёрт, ваще? Серебряного браслетика тоже нету! Его-то уж я точно не мог выронить или оставить дома. Несколько месяцев уже не снимаю.
- У тебя проблема, уважаемый?
- Похоже. И не одна... Браслет тоже потерялся.
Мной завладело какое-то неопределимое и неприятное предчувствие. В памяти явно образовался провал.
- М-да, загадка.
2.
Неожиданно громко звякнул колокольчик, и входная дверь распахнулась, обдавая нас мокрой свежестью.
- Извините, у нас обед, - подошёл продавец к взлохмаченному парню и перевернул табличку на двери: "Закрыто".
- Та мне ж не покупать. Ой, я вас умоляю. И обедать я здесь не останусь, даже не уговаривайте. Будете сильно смеяться, но мне до зарезу нужен Интернет. Вообще, шо в городе творится - уму нерастяжимо! Ливень, грозища, связь вся вырубилась. Мобила не пашет... У вас есть вай-фай? - парень тараторил горохом, но вдруг остановился и ошарашенно стал оглядываться, затем присвистнул. - Мля, какой тырнет! Тут ещё, по ходу, и кипятильник-то не изобрели.
- Обижаете, уважаемый, - оскорбился продавец. - Вай-фай у нас всё-таки есть! С соседнего гипермаркета достаёт. Ноутбук вот тут. Только очень недолго.
- Буквально две с половиной секунды. Мне тока почту проверить... Ой, вы спасли мне жизнь!
- Надеюсь, купите что-нибудь в благодарность?
- Будем смотреть.
- Странно, но у меня тоже сотовый не ловит, - крутит в руках свой телефон продавец. - Вот она - хвалёная связь 21-го века.
- Так я же-ж вам про шо и говорю битый час - там форменное светопреставление. Трамваи все стоят, электричества нет. Говорят, прямо в остановку молния ударила, кучу народу положила. Ужас!
- Да что вы говорите? Надо новости послушать. Где?
- Недалеко тут. В двух кварталах. Потому, наверное, защита сработала, всю линию вырубила. А у меня, блин, судьба на волоске висит. Срывается встреча с одним перчиком.
- И это вся ваша трагедия?
Я слушал второго покупателя словно через вату, неожиданно почувствовав страшную головную боль. Даже в глазах заискрило. Какие-то рваные картинки: стена воды, вспышка, чернота... опять яркий свет, звон в ушах... Даже не звон, а неясный шум сразу тысячи голосов...
- Что с вами, уважаемый? - прямо к лицу склоняется продавец. - Может, чаю?
Сознаю, что лежу на ковре и мою голову держат тёплые ладони азиата. Оба-на, я чо, вырубился, штоль? Вот они - желанные ладони! Захотелось поболеть подольше. Можно даже с ампутацией аппендицита. Только на его руках.
- Ничего, уважаемый. Это, наверное, от перепада давления и духоты. Надо прикрутить отопление.
- Это скорее всего - кальян. С непривычки, - не без сожаления отрываюсь от манящих рук.
- И почему я не могу включить бук? Он запаролен?
- Конечно. Но всё просто, если вспомните название магазина.
- Угу. Элементарно...
случилось в следующую секунду, мы не поняли, потому что не успели. Страшный грохот, мы все орём, проваливаясь в тар-тарары, и летим туда вместе с кучей барахла. Господи, прости за грехи. Не иначе - землетрясение. Смерть!
- Ай, бля-я-я! Что это? А-а-а!
Страшная пылища, темнота и звон медных кувшинчиков и подносов о наши головы.
- Шо за тчорд! Где мы?
- А тут мягко. Не думал, что Преисподняя устлана коврами.
- Так мы ещё живы? Кто-нибудь мне скажет, наконец, шо среди здесь произошло?
- Уважаемые, мы живы, и это главное. Никто не поранился?
- Ни фига се никто! Да я тут - ваще один большой синяк, типа здоровый баклажан, - пытаюсь как можно осторожнее ощупать урон своему здоровью.
- Мы куда-то провалились. Ёбт, чо у вас тут за магазин? Куда тока смотрит санэпидстанция? Всё насквозь прогнило нах.
- Пол каменный был. Такой не гниёт.
- Может, газ рванул?
- Газом не пользуемся. Но одно предположение у меня имеется. Правда, совершенно невероятное.
- Какое? - выпалили мы хором.
- Нет. Этого не может быть. Вы всё равно не поверите... Да ну... Абсурд!
- И всё-таки?
- Надо ещё подумать и кое-что прояснить.
- Чо, так и будем сидеть ночными пугалами? Кстати, а на чём это мы тут?
- Ковры. Их тут сотни наверное... Хозяин, раз мы здесь всё равно бездарно валяемся, может, уже познакомимся для соблюдения приличий?
- Отличная мысль! Первого покупателя зовут Валерий. Я Сулейман...
- Хы-хы. Сулейман ибн Сауд?
- Тогда уж ибн Дауд - был такой царь в "Тысяче и одной ночи". В честь знаменитой рассказчицы и названа моя лавка. А вы кто?
- Ну ладно, пусть царь, мне не жалко. А я таки бедный студент Изя. Для вас - по-свойски - просто Миша. И давайте вже-ш на "ты". На том свете, куда, я вижу, мы попали, должно быть равенство и братство.
- М-да, изысканное общество - между евреем и арабом, - усмехнулся я. - Это, по ходу, какой-то подвал? Тут освещение-то есть?
- Может, и подвал. Но при свете вы можете сильно удивиться, если это то, о чём я думаю.
- Слушайте, продавец, хватит ломаться, как маца на пасху. Не изводите загадками. Любопытство раздирает.
- Стоп, подождите. Если всё так, как рассказывал мне дедушка, здесь где-то должны быть свечи. Уважаемые, пошарьте руками вокруг.
- А если тут миллионы гигантских крыс, и они схватят нас за пальцы в темноте?
- Лучше б уж сразу за твой разговорчивый язык!
- Кажется, нашёл! - кричу я, натыкаясь на связку длинных цилиндриков, подходящих на ощупь под определение свечей. - Зажигалка есть?
- Погодите, не зажигайте! А если это толовые шашки?
- Тогда для нас быстрее кончится этот кошмарик.
О! Сегодняшний день достоин войти в Большую нетленную историю! Если бы сейчас на нас из темноты неожиданно выскочил древний гигантозавр, мы не удивились бы ему настолько, как тому, что выхватили из бездны хилые всполохи свечей.
- Ни фу-у-я се-бе-е-е! Судя по всему, я таки умер, - вырвалось у Мишки.
Всё огромное пространство вокруг кучи ковровых рулонов, на которой мы сидели, было завалено золотом и камнями всех мыслимых цветов. Ни стен, ни потолка мы не видели. Лишь где-то далеко в вышине рисовалось неясное серое пятно - вероятно, дыра, в которую мы провалились.
- Йо-о-у, я имею честь приветствовать всех от имени трёх молодых симпатичных миллиардеров! Сулейман, ваше величество, а ты был в курсе того, что торгуешь над тайными кладовыми Центробанка?
- Догадывался. Но в Центробанке не хранят старинные украшения. Там, всё больше, поленницы слитков 999-ой пробы.
- Значит сигнализация не сработает? Погодите, пацаны. Не отвлекайте от счастья. Дайте хоть помацать, а то вдруг внезапно проснусь и не получу должного оргазма.
Мишка быстро скатился со свечой на пол и принялся хватать всё подряд.
- Эй, ты куда с нашим огоньком?
- Пусть идёт, пока ветер без камней.
- Господа, тут же настоящие изумруды, а вот это - гигантский брюлик. Я не вру - у меня на них нюх, как у собаки.
- Следи лучше за свечой, майн штерн. Иначе в темноте заблудишься, - крикнул я вслед удаляющемуся световому пятнышку. - Сулейман, а мы чо сидим?
- Ты о богатстве? Лучше подумай - как нам выбираться отсюда? Мы глубоко под землёй, лестниц я тут не вижу, магазин закрыт изнутри. Так что спасать нас некому.
- Блин, эти продавцы всегда найдут, чем испортить кайф. То товар просрочен, то лестниц нету. А твои соображения?
- Пока только одно, но сам поверить не могу в это... Валерий, можно один интимный вопрос?
- Валяй. О чём ещё в темноте пиздеть-то?
- Ты спал с девушками?
- Ёбт, Сулейман, и чего бы не поинтересоваться таким интересным вопросом за кальяном? Как ты можешь сейчас-то об этом говорить?
- Это важнее, чем ты думаешь. Ну, скажи. Пожалуйста.
- С девушками нет.
- А не с девушками?
- С бабушками тоже не приходилось. Хотя вру, в младенчестве было дело.
- Ну да, в этом трудно признаться, но... с мужчинами у тебя было что-нибудь? - и я почувствовал тёплую ладонь на своей ляжке.
Она, не торопясь, поползла от коленки всё выше и выше по ноге. И в согласии с этим всё тверже становился мой член.
Чувствую, что покраснел, как помидор - благо в темноте не видно смущенья. И надо бы как-то ответить, сбросить руку, но оцепенение такое, что пошевелиться совершенно немыслимо. Во всём теле стало настолько приятно, что любое движение было болезненным и могло разрушить сладкое обмирание. Когда ладонь дотащилась до зипера, я оказался уже почти у финиша. "Трусики, наверное, намокли", - появилась глупая мысль, но она помогла мне справиться с приступом столбняка. Мягко, но уверенно я взял руку Сулеймана и убрал её с джинсов. И зачем? Может, это был последний кайф в жизни?
- И всё-таки я не понимаю, как моя постель связана с этим тайным подвалом?
- Видишь ли, это вообще-то не совсем подвал...
- Ау, скромняги, вы так здесь и сидите? Позырьте-ка лучше, шо я нагрёб. Этого на три поколения хватит. Вау, неужели бог услышал мои страданья про "Бентли"?!
- Михаил, а ты кого предпочитаешь в постели? - продавец упорно гнул свою палку.
- Парни, та вы тут совсем, я вижу? У меня теперь есть шо впэрэди, а вы за какие-то глупости, я даже не знаю.
- И всё-таки, Изя, может, я покажусь излишне настойчивым, однако ответь на мой вопрос про постель.
- Постели люблю мягкие и чистые.
- Хорошо. А в постели кого?
- Себя конечно... Я вас умоляю, шо за ерунда посреди серьёзного богатства?
- Миша, нашего продавца интересует, не балуешься ли ты с парнями? Крыша плывёт - не иначе, - верчу я пальцем у виска.
- Странная реакция на золото. Не встречал раньше. А и чего бы не рассказать, раз уж мы теперь - трое Рокфеллеров? Представьте себе. Изе-таки нравится возиться с симпатичными парнями. Особенно нагишом. Ха-ха-ха...
- Вот и ключ.
- К чему?
- Терпение, уважаемые. Та-ак. Что же ещё было? Михаил, а какой ты пароль набрал на компьютере?
- Как и было сказано - "Шехерезада".
- Нет, тут что-то не срастается. Я тысячу раз вводил его - и ничего.
- Так, господа, прошу всех ша! Эй, ёбн-Сулейман, не держите меня за ыдиёта. Выкладывайте уже всё, шо имеете сказать уважаемому обществу, иначе Изя будет сильно огорчаться. У нас навалом времени, так шо можете подробно и с самого начала рассказывать.
- Сначала? Знать бы, где это начало... Я уже говорил, что этот магазин унаследовал от дедушки Али. Он очень много рассказывал разных сказок и легенд. Мне нравилось забираться с ногами к нему на диван и слушать, слушать... Потрясающий был рассказчик! Однажды мы говорили об этом магазине, и он поведал мне очередную байку. Якобы из него можно попасть в тайное хранилище богатств кунжута.
- Чо-чо? Чьих богатств?
- Это сэмэчки такие махонькие в утренних булках. Не перебивай вже нашего продавца, я тя умоляю.
- Я тогда тоже не понял. Посчитал, что дедушка рассказывает просто сказку про семечко (по аналогии с Чиполлино). Но уже гораздо позже врубился... А вы знаете, как по-английски будет кунжут? Буквально - Sesame. А по-арабски - Simsim. Помните сказку про Али-бабу? Ну?
- Так ты хочешь нам втюхать, что мы сидим, типа, в той самой пещере "Сим-сим, откройся"?
- Нет. Но эти богатства оттуда.
- Вот складно брешет, хад! В Одессе ты был бы своим человеком на Дерибасовской. Совсем, как мой дядя Авраам, дай бог ему здоровья и сварливую жену.
- Если я вру, то откуда в твоих карманах два "Бентли" и три "Роллс-Ройса"?
- Загадка однако.
- А почему твой дедушка раньше нас тут не оказался, раз уж всё знал?
- Для этого должны были исполниться сразу пять условий. Первое - парад планет. Надеюсь, вы слышали по телику, что сейчас он как раз и есть. Следующее условие звучит так: "И второй сторож, слуга самого Демона Ночи, укажет путь, волчьим глазом блеснув из круга вечности". Это твой амулет, Валерий. Ты теперь понял, зачем он был так мне нужен?
- Ну и подарочек мне Женька удружил! Сиди тут терь в пыльной яме из-за него.
- О том, что выполнено третье условие, я догадался прямо и косвенно из ваших ответов, уважаемые. Оно звучит так: "Третий сторож непреклонен останется и не отворит ворота пред любым из мужей, если тот из большинства их средь нами".
- Ну и абракадабра. И в чём фишка-то?
- В этом не любят признаваться, но мы все трое случайно оказались геями. То есть сексуальным меньшинством среди большинства мужей.
- Случайно оказаться геем - это нечто! Ха-ха... Всё шло зашибись, а тут бац - случай подвернулся, и ты мало того, что уже не целка, так ещё и гей... Забавно излагает наш кладовщик. Шо это за дешёвые манцы? Изя вами расстроен.
- Ну не егози ты, Михаил. Ведь понял же - случай в том, что сразу три гея случайно оказались вместе в нужном месте.
- Да вы чо? А я не гей, - испуганно выпалил я. - Кто вам сказал?
- А мы сейчас зАраз и проверим. А ну-ка, торгаш, снимай с него штанцы.
- Да иди ты в жопу. За такие шутки в зубах ща будут промежутки.
- Ну шо за люди пошли? В лицо плюнешь - драться лезут. Я не могу прям...
- Спокойствие, уважаемые! Валер, тут не трамвай, так что стесняться нечего. Папе можешь лапшой уши украшать, но я ведь тебя давно раскусил. А уже в этой яме всё подтвердилось под моей рукой.
- Провокатор, блин... А чо, ты разве тоже... голубой?
- Да. И не скрываю этого.
- Эх, знать бы пораньше. Так бездарно время прошло на персидских-то коврах.
- Мы и сейчас на коврах, кстати.
- Молодые люди, мне крайне неловко прерывать ваш неприкрытый флирт, но осмелюсь предположить, что для всего ЭТОГО тут не совсем подходящие условия. Не находите? И шо там дальше за рогатки с кроссвордом?
- В четвёртом условии ничего оригинального. Это ключевое слово, пароль, который дедушка мне не сказал. Или я просто его забыл. Миша, так ты уверен, что в компьютере написал именно "Шехерезада"?
- Ну канечна. Или я не... Постой-постой! Ше-хер... Вот облом! Я, не думая, набрал свой почтовый пароль. Ну не виноватая я - это прост автоматизм рук. Ваша Шехерезада очень похожа на него. Ха-ха, ну и дела.
- Ну?! Колись уже! Блин, тяжело в деревне без нагана! - не выдержал я.
- Та ладно, вам терь можно... Всё до банальности просто, хотя глупость конечно. Я набрал: "ШУХЕР_ИЗ_АДА".
- Не-е-ет, молчи! - на последнем слове Сулейман коршуном бросился на Мишку, закрывая ему рот, но тот успел договорить пароль, и мы... опять ухнули в пропасть!
- Тьфу ты, сцуко! Эти кувырки вконец затрахали! Сплошные нервы, мля, барабулина в гандоне! И скока же-ш можно? Кхе-кхе... - сквозь приступы кашля прорвался голос Мишки. - До центра Земли, по ходу, рукой подать уже... А шо это там ещё за чахоточный надрывается?
- Это я - Сулейман. Хорошо, хоть гора ковров амортизирует, иначе без парашютов бы никак. Я ж тебе не зря кричал... Чтоб не вздумал больше никто с паролем баловаться - ни говорить, ни писать! Забудьте его вообще на фиг! Ой, не могу, сейчас усрусь - кашель душит. На одного Валерия, кажется, пылища не действует.
- А если он-таки сломался с этими перелётами? Жаль, я к нему уже привык.
- Можешь радоваться. Жив я.
- О, счастье и хвала небесам, а то мне мама волноваться не велит!
- Давайте лучше поищем свечи. Они тоже должны были куда-то сюда упасть.
Мишка между тем щёлкнул зажигалкой, рискуя поджечь стену густой пыли, которая заслонила всё вокруг.
- Мамочка родненькая! Как в иле под водой. Сюда бы сто мегаваттных пылесосов. Ни зги, мля, не видать.
- Шарьте на ощупь под ногами вокруг ковров.
- В этих долбаных бриллиантах ни фига не найдёшь. Насорили, как на свалке.
- Мне на день рожденья надо вечером, - вспоминаю я.
- Не страшно - отпразднуете через год. У меня посерьёзней мероприятие срывается. Ох, йо! Я ж так и не связался с моим Вадиком. Чорт! Чорт! Чорт!
- Это твой бой-френд?
- А тебе шо за дело? Ты вот, сказочник, лучше колись - сейчас-то мы в какой пещере? Кунжут лихо пролетели насквозь. Ах, да! И ты же таки ещё не озвучил пятый пункт аннотации к этой загадочной путёвке сквозь Землю.
- Пятое условие я не смог расшифровать. Во всяком случае - версий много.
- Так давайте думать в три головы. Оно ведь таки было выполнено? Иначе бы мы сейчас все мило пили чай среди самоваров. И шо ж там за новый стишок?
- Он вообще-то очень старый, даже старинный. "И пятый сторож падёт во прах лишь перед прахом".
- М-да. Фигня какая-то. Позвонить бы в шифровальный отдел Генштаба.
- Что тут должно быть прахом? Сулейман, может, твоя доисторическая рухлядь?
- Какой же это прах? Тут имеется в виду, наверное, пепел или земля.
- Ой, не смешите мою панамку. Этой грязи (в смысле земли) кругом столько! Но шо-то я ещё не слышал, шоб народ массово проваливался в Преисподнюю с золотом.
- Ну, прахом ещё можно назвать останки.
- От чего?
- Валерий, вы меня сильно нервируете сегодня. От животных конечно. Может, от людей.
- Останки мёртвых людей? На кладбище? Я боюсь. Самуил, где вы - я вас не вижу?
- Сулейман я.
- Чего ты так встрепенулся-то? Скоро мы сами прахом станем. Кстати, не успел рассмотреть при свете - насколько ты упитанный?
- Я вполне спортивный. Чур, я буду на третье. А первым сожрём Изю. Но сначала язык в качестве деликатеса.
- А может, вперёд яички с хвостом? Жалко, сковородки тут нету, - хохотнул Сулейман, присел между нами и обнял нас за плечи.
- Как это нету? А твои медные подносы на что?
- Ладн, стебитесь дальше. Мне всё равно хуже всех, - даже не верилось, но Изя вдруг потерял свой наглый оптимизм.
- С фига ли?
- Вы просто провалились и помрёте, а я помру на Монблане богатства, даже не попытавшись им воспользоваться. Это вдвойне печальнее... Сулейман, а твой дедушка не говорил, какой тут пароль на выход?
- Пароля, кажется, нет. Но он рассказывал, что должно существовать особое предназначение, чтобы попасть на эти уровни. Уж наверняка не для того, чтоб карманы набить золотом, как ты.
- Ага! Значит это ещё одно условие? М-да... Чем дальше, тем трагичней. И что бы это могло быть?
- Предназначение? Хм... Спасти мир, наверное?
- От марсиан?
- А может, от геев?
- Не путай мягкое с коричневым. Сам-то ты кто? Блин, но должна же быть ещё какая-нить зацепка или пожарный выход, наконец?
- Сулейман, раз уж мы всё равно в сказочном подвале, может, нам тут чо-нить пригодится? Типа, ковёр-самолёт или скатерть-самобранка?
- Насчёт скатерти не знаю, а вот летающий ковёр... Что-то дедуля рассказывал про подобное... Или это просто сказка в книжке была? Нет, постойте-ка. Помню, он ещё говорил про главную ценность. Тут должна быть какая-то "главная ценность".
- Угу. "Прелесть" - кольцо всевластия из "Властелина колец".
- Попрошу без иронии.
- Вай-вай. Эх, рано мы провалились. Мне б ещё порыться на верхнем этаже, - зацокал языком Изя. - Наверняка там где-то и осталась эта главная ценность.
- Не думаю. Главная ценность должна быть глубже запрятана. Так что, скорее всего, она как раз где-то тут.
- Так, всё, антракт! Хватит греть уши. Пошли на поиски.
- В темноте?
- А это что? Вибраторы для жопы? - и Миша артистично вытащил из-под себя связку свечей.
- Ты в заднице их, штоль, прятал?
- Брезгуешь?
- Ничуть. Или какой я гей? А что искать-то? Какой он - этот артефакт?
- Ума не приложу. Может, ковёр-самолет или та же волшебная палочка.
- Так они и так у нас уже есть, - с гордостью выдал Мишка, приспустив зипер.
- Вряд ли мы на них вылетим отсюда. Другое дело, к примеру, лампа Алладина - типа кувшин с джинном.
- Она тоже здесь?
- А фуй её знает! Не имеется у меня путеводителя и прайса с этого склада.
- Отлично. Знач так, коллеги, я попробую порыться вокруг, а вы с Валеркой трясите ковры - может, какой-нить сгодится для полётов? Только - не вниз опять! Ха-ха...
- Ну, истессна. Самую грязную работу - рабам, - буркнул я и нехотя поднялся...
Кто-нибудь пробовал в темноте перебирать тяжёлые персидские ковры? Удовольствие то ещё, скажу вам. Первым делом мы с Сулейманом подожгли как можно больше свечей и расставили их вокруг, а потом начали вытаскивать из кучи ковёр за ковром, разворачивать их на полу, и каждому продавец что-то шептал. Но то ли заклинание было гнилое, то ли летающего ковра тут не находилось, а может, и вообще отродясь не бывало, но в результате нам упорно "светилось" одно зеро. С самого начала я не верил в весь этот бред с ковром-аэропланом, но не хотелось расстраивать Сулейманчика. Он так увлечённо занимался своими заклинаниями и нашёптываниями, что совсем не замечал того, как откровенно я на него пялюсь. Рубашки мы давно скинули, наши разгорячённые мокрые тела облепили килограммы вековой пыли. И тем не менее, красивое бронзовое тело Сулеймана, всё в желто-красных отблесках маленьких огоньков вокруг, непреодолимо тянуло к себе своей магией. Будто сам бог Аполлон решился на изуверское соблазнение. "А что ты теряешь? - подталкивал внутренний голос. - Давай, подойди к нему, ведь он тоже гей - поймёт без слов".
И я подошёл...
- Может, перерывчик? Давай на них полежим - зря, штоль, таскали?
- Давай.
И мы с удовольствием растянулись на пушистой мягкости раритетов.
- Сулейман, ты в "теме" давно?
- Ты, наверное, хочешь спросить, давно ли я сплю с мужчинами?
- Ваще-то это не совсем одно и то же. Можно быть геем, но не спать ни с кем. Разве нет?
- Таких людей я называю мечтателями. Валер, а ты мечтатель?
- Э-э-э... Я люблю помечтать... лёжа после секасу. Хи-хи.
- А я - до. Вот сейчас я мечтаю о том, как ты положишь мне на грудь свою руку и погладишь соски.
- Ты не телепат случайно? Я как раз это и хотел сделать... Оу! Они у тебя сразу напряглись. Как камушки прям. Тебе не больно, что я их пальчиком ковыряю?
- Не-ет. Давай ещё, не останавливайся, - зашептал Сулейман и без всяких церемоний облапал мою промежность.
"Надо же! - удивился я. - А казался таким воспитанным".
- У тебя там тоже камушек? - Сулейман открыл глаза и повернул голову.
От одного этого взгляда чёрных глаз у меня каменело не только ТАМ. Я сам весь напрягался и терял рассудок.
- Посмотреть можно? - к взгляду добавилась ещё и умопомрачительная улыбка.
Скулы свело окончательно, и я лишь нечленораздельно промычал:
- М-м-му-на...
Тело шоколадной пантеры легко, одним рывком, развернулось и оседлало меня. Ладони коснулись груди (лишь неуловимо дотронулись, но этого хватило, чтобы прикосновение отозвалось во мне судорогой, как от электрозаряда), а потом упёрлись в ковер по бокам. "Что он творит? - спрашивал я сам себя. - Зачем такая сладостная пытка?"
Лицо всё ближе... Глаза, не мигая, гипнотизируют, лишают воли, оплетают тело в недвижимый кокон. Активно живёт во мне лишь одна частичка - насос, лихорадочно работающий в промежности. Он уже давно накачал то, что положено, но исступленно продолжает молотить, превращая живое в онемевший камень.
- Мне больно в штанах, - услышал я вдруг свой голос со стороны.
Но дьявольские глаза не дрогнули. Наши брови, наконец, соприкоснулись, и я почувствовал губами его дыхание... Меня разрывало! Хотелось схватить руками его голову, жадно вобрать в себя его губы, выпить его соки и... наградить парня своими соками. Хотелось прижаться всем телом, вжаться, врасти, охватить всего... Но я по-прежнему лежал недвижим, как парализованный.
Я помню, как окончательно поплыл, улетев в беспамятство, когда его язык заскользил вдоль губ. Только это и осталось последним восприятием. А дальше опять дурацкий бешеный полёт, яркий свет, шум в ушах... Господи! Я никогда не мечтал быть космонавтом - почему в самые ответственные моменты меня куда-то несёт?
- Лерчик, ты в порядке? - сквозь звон продирается его голос.
Сгребая остатки сил, раздираю веки и опять встречаюсь с этим взглядом удава.
- Не-ет. Где я?
- Не знаю.
- А кто ты?
- ??? - глаза стали шире.
- Вспомнил. Ты тот, кого я жду всю жизнь... А почему я голый? - с возвращением сознания вернулось и восприятие мира.
- Ты же сам говорил, что тебе больно в штанах. Я помог. Как сейчас?
- Очень легко. Но мой живот чувствует два горячих предмета. Неужели это...
- Да. Второй - это я.
Невероятно! Невозможно! Нереально! Небесное, недостижимое счастье - вот то, что я испытал там, на коврах...
Не, ну и шо вы за это скажете? - неожиданно раздалось совсем рядом. - Какой изысканный лямур среди этакой-то грязи!
- Ты всё не так понял, - попытался я оправдаться, лихорадочно натягивая джинсы.
Хотя зачем? И перед кем?
- Ой, не держите Изю за зелёный лопух. Та вы не стесняйтесь, тут же все свои. Я совсем не ревную. Могу хоть на "Торе" поклясться, шо не имею к твоему Сулейману никакого интэрэсу.
- Ну и славно. Зато мне он очень даже нравится.
- Что там? Удалось осмотреться? - продавец уже привёл свой гардероб в цивилизованный вид (в смысле - одел плавки и рубашку на грязное тело).
- А там ничего интересного. Просто забытый богом и людьми склад.
- Какой склад? Не может быть!
- Я вас внимательно понял, шо вы не верите Изе? Это сильно обидно, но можете сами убедиться. Там какие-то шмотки, ящики, глиняные бутылки. Я прихватил парочку, шоб отпраздновать наш пикник. Нет ничего лучше старинного вина! С какой начнём? Предлагаю с "Джина". Извините, стаканов не нашлось, так шо веселиться придётся прямо с горлА.
Но открыть сразу не получилось. Изнеженным Мишкиным пальцам бутылка не поддалась.
- Дай-ка я попробую, уважаемый, - и Сулейман в два счёта справился с пробкой, будто только этим и занимался в своей лавке.
Я лишь сейчас понял, как хочется пить. Во рту даже пошла слюна, и воображение уже рисовало встречу с упоительным напитком, но буквально в следующую же секунду всё резко изменилось...
Невесть откуда налетевший смерч вдруг закрутил вокруг нас огромную пылевую воронку. В воздухе быстро нарастал сильный шум, переходящий от грозного рокота в нестерпимый свист. Мы, все трое, дико заорали, закрыв глаза и заткнув уши, но это не помогло заглушить бушующую стихию, которая уже и самих нас бесцеремонно вобрала в себя, оторвав от пола. Невесомость окончательно лишила опоры и возможности сопротивляться неизвестно чему...
Но всё внезапно прекратилось, пыль исчезла, и мы рухнули на свои ковры. Неизвестно куда пропали и все предметы вокруг. Остались только мы посреди тёмного враждебного "нечто".
- Шо за чёрт! Чо ты натворил? - прошипел Мишка.
- Я всего лишь открыл бутылку.
Тут мы и увидели тот валявшийся поодаль глиняный сосуд и вьющийся из горлышка дымок. И... о боже! - он светился! Тонкая его (поначалу) струйка начала распухать, густеть, поднимаясь всё выше, и, наконец, разрослась до целого облака, ярко осветившего нас сверху. Однако только нас, потому что открывшееся нашим глазам разбегающееся во все четыре стороны пространство оказалось девственно пустым.
- Су-су-лей-ман, шо ж вы на... шо вы натворили?! Я, конечно, не люблю грязь, но шоб вот так убрать зАраз всё, вместе со Вселенной - это же слишком!
- Сдаётся мне, что оно радиоактивное! - ткнул я пальцем в облако.
- О! Досточтимый хозяин мой, Сулейман, имеющий честь носить то же имя, что и великий государь Сулейман ибн Дауд, мир праху его, - громовым голосом вдавило нас в ковры сверху. - О, спаситель мой! О, благороднейший из людей и наимудрейший из величайших мудрецов! Благодарю тебя за то, что явил меня вновь миру. Приказывай, и всё для тебя исполнится.
- Шо-то я сильно опасаюсь за всё это кино, - зашептал Мишка, дёргая Сулеймана за рукав.
- Кто ты? - голос продавца был не в пример слабее.
- Я - сильнейший из прочих, известный во всех странах подлунного мира, великий Джинн Гассан Абдуррахман ибн Готтаб. Запечатан был за ослушание великого государя Сулеймана ибн Дауда, мир праху его, в этом недостойном сосуде и многие столетия не видел света. Но ты, благороднейший из благородных, милостиво вскрыл печать государеву и освободил меня. Теперь приказывай, что пожелаешь. Я раб твой и выполню любое пожелание.
- Пожелай вернуть наше богатство, - опять зашептал Изя сбоку.
- Ой, отвали.
- Тогда хоть пожрать. Живот подвело - сил нет. Я бы не отказался от чашечки кофе "Копи Лювак" или "Капе Аламид" (для справки - $100 за порцию). Чо им, волшебникам, стоит?
- Да заткнись ты уже! - рявкнул Cулейман, и в ту же секунду Мишкин рот намертво запечатал сырой здоровый кабачок.
- Оба-на! - хохотнул Сулейман. - Ну ты ведь сам просил? Жуй.
- Слушаю и повинуюсь, - пророкотало с неба.
- Джинн, ты же должен быть в курсе, как мы здесь очутились?
- Да, я... в курсе.
- Ох, бля, эти духи обожают отвечать так, чтоб ни фига не сказать, - сплюнул я.
- А ты что-то имеешь против духов? - как мне показалось, грозно ответили из облака.
- Не-а, ничо, - быстро пошёл я на попятную, с опаской наблюдая за тем, как Изя пытается вытянуть из себя овощ.
- То-то же. Иначе было бы очень странно.
- Чо он хотел этим сказать, Сулейман?
- А кто его знает? Джинн, а ты не мог бы... как-нибудь превратиться, чтоб удобнее было разговаривать, а не задирать всё время голову?
- Так подойдёт? - это ответил уже сухонький, дочерна загорелый дедуся в стёганом среднеазиатском халате.
- Совсем другое дело. Вы чем-то напоминаете мне моего дедушку.
- Очень приятно, о добрейший из добрейших.
- Помилуй его, Джинн. Ты ведь тоже должен быть добрым, - и Сулейман приобнял Мишку, побуждая того сесть (типа - успокоиться).
- Слушаю и повинуюсь.
- Млин, я чуть не сдох с этой тыквой в зобу! Шо за манеры у этих духов?!
- Изя, я бы на твоём месте просто заткнулся, пока тебя на превратили в мышку или кузнечика.
Такой мгновенной реакции даже мы с Сулейманом удивились. Миша тут же расплылся в приторной улыбке, взял Джинна под руку и елейным голосочком заворковал:
- О, уважаемый и могущественный среди подлунного мира, что это на вас за выцветший халатик? Такому интересному человеку средних лет не пристало ходить в чём попало. А где же каменья, где парча? Где старинные перстни, наконец? Даже неудобно перед другими духами, чес слово.
- Ты так считаешь? А я и не подумал... Так это легко исправить, - и старик превратился в музейный экспонат "Грановитой палаты".
- Вах, мы все гордимся вашим великолепным вкусом и быстрой реакцией на заявления граждан! Но и об освободителе надо бы подумать. Ну что за видон у него? Из всей одежонки - несчастная грязная рубашка на голо тело.
И не успел Мишка ещё закончить фразу, как обалделый Сулейман осел под тяжёлым, расшитым золотом одеянием.
- Так, хватит наряжаться, - возмутился он. - Тут не гардероб "Мосфильма".
- Замолчи свой рот. Не порть людЯм праздник, - зашипел на ухо Изя. - Я эту бутылку притащил, а все лавры открывшему бармену. Где ж справедливость?
- Каждая пипетка мечтает стать клизмой. Ладно, забирай мою сбрую, можешь выгуливать её по праздникам в ближайшем универмаге.
- А мы не гордые. Мы запасливые. Давай.
- Уважаемый Джинн, вы не могли бы нас троих вернуть обратно в мой магазин? Надоело путешествовать по этим подвалам, знаете ли.
- М-м-м... Я не могу исполнить твою просьбу в точности, мой повелитель. Прости и умерь свой гнев, о, добрейший из добрейших.
- А кто-то хвалился, что он самый сильный из колдунов, - ехидно пропел Мишка. - Уж чего бы проще?
- Духи не властны над духами. Он - вне моей власти, - и корявый палец старика упёрся мне в грудь, что повергло всех нас в длительный ступор.
- Кто дух? - очнулся я первым. - Какой дух?
- Дух тлена.
- Пятое условие! - вскочил Сулейман. - Это же пятое условие: "И пятый сторож падёт во прах лишь перед прахом".
- Не, я не понял! Я чо, прах, штоль? Типа - земля? - дико вращая глазами и щупая себя за бока, спросил я. - Вы прикалываетесь, да? Вот эти руки - прах? Вот эта попа?
- Сулейман, а ты, оказывается, некрофил! И шо я тут наблюдал недавно на коврике? - ну как же Изя мог упустить такой случай подколоть нас!
- Всем стоять! - крикнул продавец. - Уважаемый Джинн, но Валерий не может быть... э-э-э... ни прахом, ни духом. Он живой человек - я знаю наверняка.
- Вы в заблуждении великом. И это испытание вам.
- Мы-таки обкурились...
- Вы предназначение имеете вернуть заблудшего и мятущегося, и только это исправит вашу карму, иначе тридцать три несчастья падут на ваш род.
- Зашибись!
- Самуил, он сказал "НАШ род"? Мы разве родственники? Неужели и ты приверженец "Торы"?
- Нет, уважаемый, это, наверное, ТЫ - потомок по крови странников пустыни.
- А без всей этой заумной лабуды можно? У меня и так не голова, а шаровая молния. Со мной-то как? Чо за басни?
- Я помогу тебе, товарищ моего Повелителя.
Раздался хлопок, словно от плётки в цирке, воздух наполнился белым дымом, и на нём, как на проекционном экране, стало разворачиваться действо с моим участием. В полном молчании мы смотрели это необычное кино и просто немели от происходящего. Я, наконец, вспомнил ВСЁ!
ехать за подарком в центр города, я еле добежал до остановки, практически вымокнув до нитки. Стихия разбушевалась не на шутку. Низко ползущие чёрные тучи то и дело взрывались ослепительными молниями, и уши закладывало от страшного рокота. Мы, человек шесть, застигнутые ливнем, сиротливо жались к центру остановки, чтоб быть подальше от сплошной стены, льющей сверху. Я уже пожалел, что не купил подарок раньше, а попёрся в этот тайфун. Может, позвонить Женьке и пожалобиться, что презент будет позже? Набираю номер - занято. Набираю повторно - тот же результат. Вот, блин, жопа!
Рассекая воду с рельсов, крейсером подплыл трамвай. И я, даже не открыв зонт, ломанулся ко второму вагону (там казалось свободнее). Вот тут-то всё и случилось!
Пространство оглушительно раскололось яркой вспышкой, и невероятный грохот бросил меня в лужу под ногами. Мобила отлетела куда-то в свободном полёте. Цепочка на запястье сразу испарилась, съеденная пронзившим меня электроразрядом.
Дальше происходящее я видел уже со стороны. Удар молнии пришёлся как раз в стальную конструкцию остановки. Она вся с секунду светилась. А потом все увидели лежащие чёрные тела. Из трамвая повыскакивали люди, все что-то кричали, суетились. С двумя девчонками началась истерика, и они стали дубасить трамвай кулаками, дико вопя.
Меня, вернее, моё тело, занесли в вагон, потому что я, оказывается, подавал признаки жизни, и пытались реанимировать искусственным дыханием. Но почти никто не знал, как это правильно делается. Примчавшаяся скорая так и увезла меня без сознания... Остальных тоже увезли, но уже в морг.
***
Видение исчезло, а мы все так и молчали, совершенно подавленные.
Первым заговорил Сулейман:
- И всё равно я ни хрена не пойму. Как же Валера может быть и там, и здесь?
- Сам он - там, а здесь - его дух, о, уважаемый спаситель мой.
- Какой же он дух, когда я его вижу, чувствую его дыхание, его... горячее тело?
- Я уже молчу о том, шо ты там ещё у него чувствовал на коврах! - Изя отыгрывался за все обиды сразу.
- М-да. Гены пальцем не сотрёшь, - огрызнулся Сулейман.
- И я тоже чувствовал, - очнулся я. - Ёпт, друг, а как же всё это, действительно? Наши поцелуи, мой кайф? Я не покойник - сто пудов!
- Ну не знаю, не знаю... - Изя отошёл и подозрительно оглядел меня сзади.
- Михаил, да хватит уже!
- Я тоже дух, но вы ведь меня видите. Это обман ваших чувств, - горестно вздохнул старик и устало присел. - Но не жалейте ни о чём содеянном. Именно так всё и должно было случиться. Всё в мире идёт своей проложенной дорогой, и нельзя свернуть в сторону. Значит и ваша встреча не была случайной. В ней есть высший смысл. Вы близко познакомились, это поможет выполнить предназначение.
- Ах да. Предназначение... - хлопнул по лбу Сулейман. - А в чём оно?
- Подумайте сами, - загадочно улыбнулся Джинн.
- Та тут же всё ясно, как небо в июле...
Но я не слышал, что там стало ясно Мишке. Меня вдруг прорвало, и я банально разревелся. Вспомнились те почерневшие скрюченные тела на остановке. А ведь ещё за минуту до этого они дышали, о чём-то мечтали, строили планы (я даже сам невольно слышал о некоторых)... Опять всплыло перед глазами своё собственное обмякшее, безжизненное тело... Ёпт, какое, на хрен, тело? Ведь это же я сам и есть! Лежу сейчас где-то в больнице, а душа болтается между небом и... хер знает чем - торчу в каком-то дурацком подвале с этими ребятами и мифическим духом в образе древнего старца. Полная белиберда и безнадёга!
- Не расстраивайся, Лерчик, - услышал я тихий голос в самое ухо. - Мы тебя вытащим. Или я не Сулейман, внук самого Алии! Раз ты пришёл именно в мой магазин, значит только тут и рассчитывал получить помощь. Выше голову, парень! Мы ещё не раз поваляемся с тобой на коврах. Теперь я этого реально хочу. Именно с тобой!
- Я вот тока одного не догоню - я-то с какого переляху здеся? - Мишка всё пытался вытрясти инфу у старца.
- Видимо, у тебя есть что-то такое, без чего невозможно выполнить предначертанное свыше.
Изя быстро похлопал себя по карманам, потом засунул туда руки и застыл с дурацкой улыбкой на лице.
- И чего ты окоченел? Давай выкладывай всё, что имеешь.
- Та тут вам ничо не пригодится. Чепухня одна. Цацки с погремушками... И чо обязательно по чужим карманам сразу? Может, я на что другое сгожусь?
- ???
- Искусственное дыхание сделать изо рта в рот. Или катетер в письку вставить...
- Ну да, катетер как раз обязательно должен вернуть жизнь. Кстати, а ты серьёзно умеешь?
- А то! Я ж в меде учусь. Правда, в прошлый раз мне тройку с минусом влепили за практику. Мужик сознание потерял, когда я ему резко трубку всунул. Но я потом потренировался с другими писюнами. Самый кайф, когда большой попадается: и рукам приятно, и катетер идёт без проблем.
- Не хочу я от него катетер. На фиг! Сулейман, лучше ты.
- Уважаемые, пока вы тут мило беседуете, где-то там, в больнице иссякают последние минуты жизни вашего товарища. Не забывайте о Предназначении... - старик горестно покачал головой и затянулся кальяном.
- Откуда он его взял? - изумился Мишка.
- А ты забыл, кто он? Изя, или ты добровольно вывернешь карманы, или этот дедушка превратит тебя в змею.
- Э! Э! Не надо крайних мер. Изя умный и воспитанный. Мне ничего не жалко... для улучшения кармы. Вот, сами смотрите... Одни безделицы: мелочь, презики, телефон, кой-чего из украшений - то, что собрал этажом выше...
- А это чо за мундштук с колечком?
- Темнота ни разу неграмотная! Это тебе не шубу в трусы заправлять... Уретральный плагин. Заглушка в пенис короче.
- А без глушителя у тя не держится там штоль?
- Всё прекрасно держится... Лан, это я тебе потом расскажу, после реанимации.
- Ух ты! Какая красота! Так и горит.
- Это фамильный перстенёк. Ещё от дедушки. Он вам точняком не пригодится.
- А почему вы так в этом уверены, уважаемый Израэль? Откуда вам знать, что именно должно пригодиться? - старик оторвался от трубки и просверлил Мишку взглядом насквозь.
- Я... я лишь предположил. Ну с чего бы мой перстень мог пригодиться больному Валерке?
- Никогда не жалей о добродетели, уважаемый. Вот послушай одну историю...
"Жил-был один богатый купец. Всё-то у него было вдосталь. И парчи, и каменьев, и еды всякой. Торговля процветала, принося немалые доходы. Но успех часто застилает глаза и туманит разум. Вот и купец совсем забыл, как сам был когда-то голодранцем и как трудно жить без единого пайса в кармане. То и дело придирался он к своим работникам, помыкал ими и заставлял их работать до полуночи, платя за труд гроши. А бывало, что и вовсе не платил - просто выгонял за дверь и нанимал других. Характер он имел прескверный и алчный.
Однажды отправился он по делам на корабле. И вот такой случай с ним приключился.
Посреди моря обнаружил боцман в трюме зайца. Не прыткого и длинноухого, что в лесах живут, а бедного парнишку, который тайком пробрался на корабль без денег. Притащил боцман за шкирку того пацана к купцу с вопросом: "Что делать? Не за борт же выбрасывать!".
- А почему бы и не за борт? - пожал плечами купец. - Ему не место на судне, потому что никто не платил за него.
- О, добрый господин, - кинулся парнишка купцу в ноги. - Смилуйся над несчастным! Не по своей воле я здесь очутился - судьба лихая загнала. Ведь и ты, я слышал, был беден когда-то, значит сможешь понять и помочь. Сегодня ты мне поможешь, о, уважаемый, а завтра, глядишь, и я тебе пригожусь.
- Не нуждаюсь я в твоей помощи, голодранец. Нет в моём городе равных мне. И даже во всей провинции не сыщется таких. Так что ты никому не нужен. За борт его, боцман!
- Одумайся, господин, не вели казнить. Жизнь ведь долгая, и всякое может случиться.
- Всё, что может со мной случиться, я сам того добьюсь.
- Но ведь не может человек знать всего наперёд, - продолжал гнуть своё парень.
- Не тебе читать мне нотации, наглец! Я сам управляю своей судьбой. Хочешь поспорить? Вот смотри, - вспылил купец, сорвал с пальца перстень и закинул его далеко в море. - При свидетелях кидаю его. И если вернётся он обратно ко мне, пойду к тебе в услужение. Можешь нырять и искать на дне. Но до тех пор быть тебе моим рабом.
А в тот же вечер подали купцу на ужин изысканное блюдо из рыбы, выловленной днём. Однако о первый же кусок сломал купец зуб. Выплюнул он его на стол и глазам не поверил. Перед ним лежал его собственный перстень. Рыбина проглотила его, приняв за добычу, а её саму вскоре выловили моряки из команды купца.
Так старый купец пошёл в услужение к молодому простолюдину"...
Так и чо? В чём здесь сухой остаток-то?
- А случается так, молодой человек, что обычная безделица может круто изменить чью-то жизнь и даже спасти от смерти. Кажется мне, что не простой это перстень у тебя. Сила в нём заключена удивительная. Чувствую её. Способен он менять судьбу и дарить жизнь людям.
- А-ху-деть! И такое-то достояние я таскаю запросто в кармане! А как оно должно действовать? Может, тут пружинка скрытая где-нить имеется с целебным порошком?
- Всё гораздо проще, уважаемый. Надо срочно одеть этот перстень на безымянный палец умирающего, проговорив заклинанье, - и Джинн зашептал что-то в Мишкино ухо. - Но сделать это надо с лёгкой душой и желанием, иначе не подействует.
Изя присел на корточки и с тоской уставился на свой перстень. Рядом присел Сулейман и приобнял парня за плечи.
- Миш, дружище, ты тока посмотри на Валерку. Совсем духом упал, бедняга.
- Дух упал духом? Сильно ты загнул.
- Я твой дом труба шатал! Прекрати уже стебаться.
- Ой, оставьте эти манцы. К чему такие церемонии между нами, евреями? Может, это хорошо. Может, я ещё и не буду ничего иметь против?
- Он ведь и правда замечательный парнишка, - продолжил Сулейман. - А как представлю, что это лишь предсмертное его отражение, блин, слёзы сами сочатся. И чо ты вцепился в эту побрякушку? Разве в них счастье?
- Перестаньте мокнуть носом, Сулейман. Это не побрякушка, я вам говорю, а его жизнь. Ты представляешь? У меня в кулаке Валеркина жизнь. Вот она - блестит, играет гранями. Целая человеческая жизнь! Валялась в кармане вместе с гандонами. Ты думаешь, мне колечка жалко? Глупости. Я момент осмыслить пытаюсь.
- Вот это славно! Держи руку, дружище. Джинн, неси нас в больницу.
Послесловие
А может, не надо никакого послесловия? Раз пишу всё это, значит, жив... И всё же...
***
Лезу в тумбочку и достаю зеркало. Писаная красава! Верней - расписная, как старая табакерка. Синяки который уже раз меняют цвет. Веки опухшие, да и вообще вся рожа в целом как истоптанная подушка. Вместо волос... Не, ну разве это вообще волосы?!
- Наше солнышко опять в видеоконтакте. Всё не налюбуется? - в палату шумно вваливаются два парня с апельсинами и огроменным свёртком.
- Блин, застукали. Ни подрочить, ни в зеркальце глянуть. Везде пасут, - бурчу тихо себе под нос. - Вы кто?
- Оба-на! А шо-таки у нас с памятью? Не признал своих спасителей?
- С трамвая, штоль?
- Ага. Типа, я не такая - я с трамвая. Ха-ха... С лунохода, блин!
- Не, ну прост, может, вы к моему соседу - так он на процедурах. А вас я не знаю.
- Сулейман, я прям щас изрыдаюсь кровавыми слезами. Ты тока прикинь! Нас тут в упор не узнают после всего, шо было, после стольких оргазмов!
- Изя, ты не мог бы заткнуться хоть на время?
Сулейман? Очень редкое имя, но откуда я его знаю? Что-то больно кольнулось в памяти, и я беспокойно заёрзал на кровати.
- Валерий, ты и правда ничегошеньки не помнишь? Магазин "Шехерезада", кальян, ковры...
Бестолково мотаю глазами от одного к другому и ни фига не врубаюсь.
- Ребят, вы кто?
- Вот не зря меня жадность предостерегала: "Изя, не вздумай отдавать колечко, наплачешься!". Так ить нет! Надо было в благородство сыграть... Лерка, это что у тебя на пальце?
Поднимаю к глазам ладонь и долго смотрю на изысканный серебряный перстень. Это явно не мой. Но почему он кажется таким родным? И откуда он на моём пальце? Ведь у меня отродясь не было ничего подобного.
Но мозг уже работал вовсю, ковыряясь в своих извилинах и закоулках. В памяти начали толпиться какие-то обрывки фраз, образов. Ни к селу ни к городу вспомнился какой-то подвал с золотом, старик в дурацком халате... Сулейман... Так, наверное, звали того старика. Всё это, похоже, снилось мне, пока я был в анабиозе. Тогда кто эти ребята и почему они меня знают? Врачи рассказывали, что меня шандарахнуло молнией на остановке, и пассажиры трамвая спасали мне жизнь. Постой-постой... Изя! Это имя мне тоже почему-то знакомо. Не мог же я с кем-то знакомиться в беспамятстве. Но парни говорят, что они не из трамвая...
- Ребят, а откуда вы меня знаете?
- Опять за рыбу тугрики!
- Изя, не лезь - штаны помнутся. Лерыч, - на край постели присел симпатичный парень восточной внешности.
Тонкие черты лица, аккуратненький носик, огромные густые ресницы... А взгляд! Он тоже знаком и так волнует...
- Лерка, как же я по тебе соскучился... - продолжил он. - Ты помнишь тот поцелуй на коврах в темноте? А Джинна из бутылки?
- Так, значит, это был не сон? Нет, такого же не может быть! А? Или может?
- Оказывается, в жизни может быть то, чего не может быть. Наш дух, кажется, начал прозревать.
- Какой дух?
- Ах, ну да. Уже не дух. Валер, этот перстень, по совету Джинна, вернул тебя обратно к жизни. Так что все респекты старцу. Вот, кстати, его игрушечный двойник - тебе на память.
И парень вынул из куля большущего плюшевого Джинна. Очень забавная кукла.
- Держи. Привет тебе от него.
- А сам он где?
- Улетел мир посмотреть. Сулейман дал ему бессрочный отпуск за все прожитые в бутылке годы.
- И-и-зя-я... - проговорил я в растяжке. - Теперь я, кажется, начинаю тебя вспоминать. Так, значит, это ты меня спас? Этим перстнем? Ух ты! Чудеса. Спасибо тебе! Теперь я твой должник до гроба. Возьми, - и я протянул ему снятый с пальца перстень.
- Нет уж. Теперь он твой. И носить тебе его, пока не потребуется спасать кого-нить ещё. Кстати, Сулейманчик, чо ты жмёшься, я не пойму? Доставай уже свои подарки. Как малыши, ей бо!
- Лер, это то, чего ты лишился в прошлой жизни, - и мне на одеяло легли две вещи: айфон и серебряная цепочка.
- Это мне? За что?
- Ну, должен же я был как-то уравновесить Мишку. Раз уж он тебе обручальное кольцо подарил, то я дарю вот эти безделушки. Представь, что этим я тебе делаю предложение.
- Предложение? - глупо хлопал я глазами и лихорадочно месил мозг догадками.
- Помнишь, ты признался там, внизу, что ждал меня всю жизнь? Оказывается, и я тебя тоже ждал. Здравствуй, любимый мой...