"Кадиллак Икс Ти Эс" медленно полз по запруженным улицам Лос-Анжелеса. Это не был час пик, это не был деловой центр, просто сегодня вручали "Золотой глобус", и на подъезде к отелю "Беверли-Хилтон" образовалась пробка из лимузинов. Я никогда не любил эти длиннющие авто, предпочитая пусть и роскошный, но седан. Сидящий рядом со мной Лаки заметно нервничал, отбивая нервную дробь по ручке дверцы.
- Боже, Майк, я не уверен, что это правильно.
- Не переживай, всё будет хорошо, я с тобой...
- Блин, как я мог забыть - здесь ковровая дорожка справа, как и я...
- Я присоединюсь к тебе всего-то секунды через три.
И, чтобы он полностью успокоился, я взял его за руку.
"Кадиллак" остановился возле внушительной площадки, обтянутой красным. Приветливый молодой человек открыл дверцу, и Лаки медленно, немного нерешительно вылез под "огонь" фотовспышек.
Я задерживаться не стал, сам-то решение уже принял. Обогнув авто, я подошёл к Лаки, слегка приобнял его, и мы пошли по длинному проходу к отелю. Нас обильно фотографировали, мы мило улыбались, я сдержанно придерживал Лаки за талию. Я мог не стать главным событием церемонии, но её скандальным гвоздём заделался точно.
Кто я? Что ж, называйте меня Майком Стиллом, я звезда Голливуда - ну, или почти что звезда. Сейчас мне без малого сорок три, но моя карьера началась давным-давно.
Своего отца я никогда не знал, мало того, я не знал даже его имени. Полагаю, что этого не знала и моя мать. Она познакомилась с ним в Сан-Франциско на каком-то антивоенном митинге (против войны во Вьетнаме), ну, и забеременела. Могу сказать лишь одно - должно быть, он был чертовски красив, если даже посредственная красота моей матери (увы и ах, но это правда) не смогли испортить мне внешность, так что я всегда был миленьким смазливым пареньком.
В рекламе я стал сниматься рано - сначала фото, потом ролики для тэвэ; затем меня случайно пригласили в один сериал, и у меня получилось - так и пошло. По первости это были крошечные эпизодики без слов, потом пара фраз. В восемнадцать я получил первую серьёзную роль - тинейджера с алкогольной проблемой, мой персонаж буйствовал целых десять серий, пока не загнулся в яркой по своей пронзительности сцене. Именно тогда я попал к своему главному агенту - Мейбл Холлуэй, профи высшего класса. Именно она стала подыскивать для меня выгодные роли в кино. И вот через год я засветился в крутом боевике - моя роль была второстепенной, но я очень понравился зрителям, так что продюсеры решили рискнуть, и я получил главную роль в романтическо-приключенческом экшне. Это был успех! За ту роль мне заплатили всего-то двести тысяч, но Мейбл умудрилась включить в контракт условие, что я получу один процент от прибыли. Фильм собрал четыреста семьдесят миллионов, при затраченных шестидесяти, и если вы дружите с математикой, то легко подсчитаете, сколько я сумел заработать на этом проекте.
Деньги, что просто хлынули на меня, вскружили голову, но, благодаря Мэйбл, я "не зазвездил". Мне нравилось летать по свету, идти по красной ковровой дорожке, когда сотни фотокамер снимают каждый твой шаг, бесконечные приёмы и вечеринки - весь этот водоворот словно засасывал меня, но мне было всё в кайф. А тем временем я снялся ещё в паре крайне успешных экшен-фильмах, мои гонорары стали расти, да и партнёры у меня были просто звёздные. Всё шло просто отлично, но было одно "но"...
На всех этих мероприятиях, на премьерах и церемониях награждения я появлялся с кузиной - Корой, которая была старше меня всего-то на пару лет. Ей это очень нравилось, я был не против, ибо знал про себя всё. Да-да, вы догадались, иначе не читали бы этот текст да на этом сайте. Про себя я всё понял достаточно рано, но тогда меня это не сильно мучало, я вообще по этому поводу не сильно парился. Ну, да, я такой, и что?! Таких, как я, да ещё и в Голливуде, пруд пруди, но по большей части они свою ориентацию скрывали. Мне же всё было нипочем, пока однажды Мейбл не пригласила меня в ресторанчик на разговор.
- Майк, я всё понимаю, ты молод, тебе хочется любви, но "голубой" герой-любовник не соберёт и одного процента от тех сборов, что ты приносишь продюсерам.
Меня шокировало то, что она всё знала, но я был юн и немного спесив.
- Это только моё дело, и потом - кто узнает?!
- Ну, я же узнала, и, поверь, мне не потребовалось сильно стараться...
Я покраснел, пытаясь понять, как это могло случиться.
- Ты молодая восходящая звезда, кумир миллионов девчонок и девушек, за тобой шастает стайка папарацци. На твоё счастье, клуб "Сьют" считается просто развратным местечком, туда ходят и голубые, и натуралы. На этот раз я сумела всё замять - за это тебе придётся дать пару небольших интервью и фотосессий, но если тебя поймают со спущенными штанами, да ещё и в объятиях какого-то мужика... Ни я, ни кто-либо ещё тебя не спасёт.
Не буду утверждать, что я остепенился, да и не так уж и сильно я погрузился в мир порока, но выводы сделать пришлось. Это ведь было в самом начале девяностых, суровые времена, хотя отношение к геям стремительно менялось. Впрочем, больше огласки многие, и я в их числе, боялись СПИДа.
В девяносто третьем Мейбл решила покинуть бизнес. На процентах от своих подопечных она заработала прилично, купила уединённое ранчо и стала вынашивать близнецов - мужа у неё не было, и это были буквально отпрыски из пробирки. Я, конечно, огорчился, но не сильно - мне было двадцать лет, моя карьера шла в гору. К тому же мой новый агент, Стиви Стависки, просто излучал оптимизм. Но он решил, что мне стоит расширить диапазон - немного комедий, немного мелодрам и, конечно, серьёзное кино. Я впрягся в работу - новые впечатления, новые знакомства. Я даже как-то не сразу осознал, что моя карьера трещит по швам. Один провальный фильм следовал за другим. Стиви меня подбадривал, мол, всё не так плохо, нужно лишь поднапрячься, что вот-вот меня ждёт ещё один звёздный билетик и номинация на "Оскар". И правда, я стоял в шаге от него. Мне повезло, я снялся в серьёзной мелодраме с просто суперзвёздами, правда, роль у меня уже была второго плана, но я её сделал, и Мэрил мне сказала: "Тебе стоит подумать над речью на премии".
И тут вышел этот поганый фильмец, так сказать, журналистское расследование. Одна откровенно гомофобствующая су** "выпустила шедевр": "Гей или нет?". Она прошлась по всем видным и не очень холостякам с холмов, задаваясь вопросом, почему они не женаты. Прошлись и по мне, вспомнив мои визиты в "Сьют", мою дружбу с целым рядом "подозреваемых" коллег и теми, о ком уже всё было известно.
Мне хотелось материться! Прошло уже лет десять, как Элтон признал свою гомосексуальность, и ничего, гастролировал, его даже сделали рыцарем, а тут... Самое же опасное было то, что многое из рассказанного было правдой. Конечно, наш фильм пусть и не провалился, но потерпел фиаско, и никого из нас не номинировали. Пожалуй, то была моя "лебединая песнь", с тех пор я снимался только в фильмах категории "Б", то есть второсортном кино, которое, порой, даже в кинотеатрах не шло, его сразу выпускали на видео.
Финансово я не страдал - заделы прошлого мне не позволили бы пропасть, тем более что мотом я никогда не был. Я выкупил небольшую двухкомнатную квартирку в милом кондоминиуме и жил там припеваючи. А вот с чем были сложности, так это с моей личной жизнью.
Как я уже писал, свою ориентацию я осознал рано, но первый мой опыт произошёл на съёмках моего первого блокбастера, когда мне было девятнадцать. То был мой первый съёмочный день в большом кино, волновался я жутко - вдруг запорю, да ещё какие у меня партнёры! Гримёр, Марк, легко уловил мой настрой.
- Не стоит так переживать. Не получится с первого дубля, так со второго...
- Не хочется подводить коллег, - пролепетал я.
Мне тогда и впрямь хотелось быть лучше, чем я есть на самом деле, профессиональнее. А Марк игриво подмигнул мне.
- Я вам помогу, - и он сел на колени, медленно начал расстёгивать мои джинсы.
Наверное, всё произошло по принципу: "рыбак рыбака видит издалека". И гримёр не ошибся. Хоть я дрожал, как осиновый лист, но мой член становился всё твёрже. Скажу коротко - такого отсоса у меня никогда не было, парень был подлинным виртуозом, сосал он самозабвенно - так, что у меня дыхание перехватывало. Играя на моей "флейте", он словно манипулировал мной, а я был не против. Наверное, всё это длилось минут пятнадцать, но то были волшебные пятнадцать минут. Я бурно кончил, заполнив его рот спермой, которую, правда, он сплюнул в корзину.
- Прости, - немного жеманно пояснил он. - Я не глотаю.
После такого я сыграл на "отлично", с первого же дубля. Правда, мой партнёр его запорол, как и ещё три, но я был в ударе.
С Марком у меня больше ничего не было, но он открыл мне мир секса, про который я понял главное: больше без него я обходиться не могу. Немного максималистски, но точно.
стал посещать ночные клубы, тот же "Сьют", где и встретил Томми, моего первого парня, человека без тормозов и границ - в сексе, разумеется. Мы вместе не жили, мы только спали, у него или меня, но в эти бурные ночи я познал все премудрости искусства любви. Правда, для себя я понял, что являюсь скорее активом, чем универсалом, как Томми. Наверное, это и погубило наши отношения: я не хотел уступать, а он однажды сказал, что нашёл себе нового парня.
После это на одном приёме я встретил Нила Питера Френсиса. Он был звездой телеэкрана, правда, его слава уже померкла, так как он когда-то был юной звездой. Он тоже был "уни", но намного более терпеливым, чем Томми. Стройный голубоглазый блондин. Я его любил, как мне тогда казалось. Наши отношения сгубил вопрос об открытости. Он хотел жить вместе, семьёй, фактически открыто, я же все предпочитал скрытничать, встречаться то у меня, то у него. Утопил нашу "лодку" тот же фильм "Гей или нет?".
Я поступил, как трус, просто попросил тайм-аут на полгода. Наверное, в глубине души я всё-таки рассчитывал, что наши отношения не выдержат испытание временем. Так оно и вышло. Сейчас он в порядке, он открыто живёт со своим партнёром, у них потомство. Иногда, встречаясь на той или иной церемонии, разговаривая с ним, я задавался вопросом, ради чего я его бросил?
У меня было полно времени на то, чтобы пересмотреть свой взгляд на жизнь, но... Я всё ещё упорно верил в то, что моя карьера воспрянет, чего упорно не случалось. В те годы моя интимная жизнь практически замерла на мёртвой точке, только в две тысячи втором году я встретил Кевина Ли. Бывший танцор, кажется, у самой Мадонны, он владел небольшим спортивным залом, куда я стал ходить, чтобы держать себя в тонусе. Там, в душе, я им и овладел. Кевин, или просто Ки, был пасс, что делало наши отношения очень даже перспективными. Секс был просто чудо, но вот характер у парня был сложноватый, кроме того, Ки был открытым геем, того же хотел и от меня. Правда, он понимал мои заморочки и давал мне время всё разрулить.
Признаться, я и сам был готов к камин-ауту, решив, что в кино мне ловить больше нечего... И тут Мейбл решила вернуться. Отпрыски выросли и засобирались в университеты, а она сидела на своём ранчо одна. Я был рад - не потому, что испытывал какие-то надежды, просто приятно было видеть человека, ставшего тебе словно родным, приятно было посидеть в ресторанчике, поговорить.
- Господи, что случилось с твоей карьерой?! - поражалась Мейбл.
Я только плечами пожимал, мол, печально, но в Голливуде это скорее норма - неудачная карьера.
- Я промахнулся с парой фильмов, а потом это дерьмо: "Гей или нет?". Сам виноват...
- Сам?! Не мели ерунду, ты актёр. И о чём только думал этот засранец! Я ему предложила звезду, а он всё погубил!
В тот вечер я решил вернуться к Мейбл, всё равно терять было нечего. Мне тридцать восемь, многое упущено, слава ускользнула от меня, словно прекрасная девушка, ведь "слава" - это "она", а я гей, люблю парней. Так что, когда Мейбл через пару месяцев позвонила и сообщила, что у неё для меня есть проект, я даже опешил.
"ЭйчБиОу", один из лидеров современного телевидения, решил снять сериал, полицейский сериал, но немного необычный. Во-первых, место действия - Сиэтл, пусть и немаленький, но сонный городишко на канадской границе, оттого и название "Королевский город" (кто не знает, скажу - это прозвище Сиэтла, только не спрашивайте почему!). Да и за основу были взяты североевропейские сериалы с их нуаром, мрачной привлекательностью (обаянием). Продюсеры искали всё-таки известного, но не очень примелькавшегося актёра. Я, кажется, подходил, вот только нужны были пробы.
Две недели после кастинга я ждал звонка, особенно ни на что не надеясь, я даже Кевину ничего рассказывать не стал, мало ли. И тут ба-бах! Я утверждён! С "выходом из шкафа" опять пришлось повременить, правда, пришлось заплатить за это одиночеством - Ки послал меня куда подальше, назвав трусом.
Сериал обещал стать интересным, немного жёстким, довольно реалистичным, без наигранности и фальши. Мне досталась главная роль - инспектора Трэвиса, одинокого, немного странного, но очень проницательного типа. Его напарником, а следовательно, моим основным партнёром стал молодой актер Чандлер Мейсон, до того прославившийся тем, что его отец конгрессмен и что парень сыграл очаровашку-гея в супердлинной "мыльной опере". Он играл детектива Крейга, немного брутального, но в душе очень трепетного парня.
Всё бы ничего, но Сиэтл не то место, куда страсть как хочется попасть. Снимать мы стали в середине августа. Работа строилась просто: пять дней съёмок, а на уикэнд мы возвращались по домам. Некоторые уикэнды, вроде Дня Благодарения, были побольше, и можно было хорошенько погреться на песчаных пляжах Калифорнии - никогда не посещал их чаще, чем во время съёмок, ведь когда в ноябре-декабре в Сиэтле минус пять, в ЭлЭй плюс двадцать - это существенная разница.
Телеканал снял для нас, известных артистов, небольшой пансион на восемь номеров. Мой номер, а все они были однокомнатными, был соседним с номером Чеда (так мы все называли Чандлера): продюсеры хотели, чтобы мы с ним сблизились - как-никак, мы играли хорошо притёршихся друг к другу людей.
Здесь, практически на краю света, вдали не только от родных стен, но и друзей, клубов и тому подобного, нам приходилось общаться очень много. Я был старше Чеда лет на пятнадцать, мы относились к совершенно разным поколениям, но смогли наладить общение.
На каждой неделе, в среду, я приглашал его в местный ресторан, очень приличный, и мы трепались о чём-то отвлечённом; чаще всего тему разговора выбирал он, ну а я ему подыгрывал. Думал ли я о "дивидендах" общения с этим красавцем? Не скрою, порой фантазировал, но чего-то конкретного в уме не держал. Не буду скрывать, Чед мне очень нравился, но он был натуралом, без всяких там гомофобских штучек, но натуралом. Я ведь пытался подбить под него клинья, но он дал понять, что не по "этой части". Ну, не насиловать же мне его.
Так мы отработали первый сезон, невероятно успешный, нас продлили, а заодно продюсеры и режиссёры решили добавить изюминку в сериал, о чём мы узнали в августе, перед началом съёмок второго сезона - оба наших персонажа оказывались геями. Причём персонаж Чеда был очень закрытый, скрывающий правду от всех.
Я не обрадовался. Ну кто станет смотреть сериал про "голубых" копов?! Мне казалось, что сериал загнётся. Не менее бурной была реакция Чеда. Как-то, уже в Сиэтле, он устроил в моём номере практически истерику - его очередной герой гей, уже третий по счёту, хотя в нём самом ничего "педиковатого" нет; так почему ему опять навязывают роль "гея"?! Да, против голубых он ничего не имел, но играть их всю жизнь не хотел. Потом он устроил скандал режиссёру, потребовав либо сделать его героя "натуралом", либо грохнуть. Режиссёр, не отличавшийся долготерпением, выбрал второе. А тут нас номинировали на "Золотой глобус", вернее, номинировали сериал и меня, как исполнителя главной роли.
Церемония проходила, как всегда, в январе, в отеле "Беверли-Хилтон". Я уже знал, что любовь моего персонажа к персонажу Чеда оборвётся самым трагичным образом, но виду не подавал - хотя бы потому, что голубой поворот зрителям понравился и они от нас не отвернулись.
Я в тот раз ничего не получил, хотя быть номинированным как лучший актёр драматического сериала - просто фантастика.
На следующий день в одном из отелей - "Холидей-Инн", кажется - устраивали огромный приём для сериальных актёров, куда был приглашён и я. Было скучно, но я держался, раньше полуночи с таких мероприятий уходить не принято; я же не Энн Винтур, мне не простят.
и у каждого, у меня есть пара-тройка заклятых "друзей", с которыми не то что общаться, встречаться не хочется. Вот и тогда я увидел одного такого. По счастью, недалеко был туалет, куда я и решил скрыться. В туалете никого не было, что было просто странно. Я стал умываться, хотелось окунуть лицо во что-то прохладное, и тут из одной кабинки вышел парень - чуть пониже меня, с очень милым личиком. Он был актёром, по крайней мере, я его точно видел в каком-то сериале.
- Боже, вы Майк Стилл?! - я так и не понял, был ли это вопрос, в любом случае, парень явно "принял на грудь" и сейчас находился в приподнятом настроении.
- Я вас тоже видел... - я не пытался вспомнить, где его видел, просто ждал его пьяную реплику, полагая, что он сейчас и сам мне всё расскажет.
Так оно и случилось.
- Вы видели "Папашку"?! Уфф! - парень был потрясён, а я вспомнил дурной - в смысле, для тинейджеров - сериал, идущий в дневном эфире.
- Не скажу, что видел всё, но ты очень здорово там играешь, - процедил я, в общем-то, дежурную фразу.
Признаюсь, мне понравился актёр, тот самый, что сейчас стоял передо мной.
- А я посмотрел все серии "Королевского города", правда, подсел совсем недавно. Вы... вы просто супер! Они дураки, что не дали вам "глобус".
- Ерунда, может, в следующем году повезёт.
- Я был бы "за"... Признаюсь, мне так понравился поворот, ну... тот, с напарником, - парень немного засмущался, его щёчки порозовели.
- Ты серьёзно?.. В смысле, тебя "голубой" поворот не огорчил?
- Совсем наоборот... из-за него я и начал смотреть... - парень вконец смутился. - Просто редко на тэвэ можно увидеть нормальных геев, которые просто живут и делают свою работу...
Я был тронут словами парня, так как и сам считал так же. На экранах появились хорошие сериалы, но они были больше про любовь и секс, в тут - сериал, где герои геи, но не это главное, важнее то дело, что они делают, какими людьми являются по жизни.
- Спасибо, я... я очень тронут, я и сам думаю так же.
Парень, стоявший рядом, потупив от смущения взор, поднял на меня глаза, я ему улыбнулся, и тут он прильнул ко мне, поцеловав в губы. Стыдно сейчас признаваться, но инстинкты "трусливого гея" сработали мгновенно. Я и подумать ничего не успел, а руки уже сами собой отталкивали парня. Видок у него был немного ошарашенный, словно он что-то не до конца понял.
- Я... я не по этой части, - процедил я.
Парень от испуга чуть не задохнулся, побледнел.
- Боже! Боже, простите меня, Майк, простите, я... я не хотел! - лепетал он. - Я думал, что вы... ну... о, Боже, прошу, простите меня!
- Да ладно-ладно, не всё так ужасно... с кем не бывает, - признаюсь, я испугался, но уже за парня. Вдруг у него приступ там сердечный случится - что я буду делать?! Конечно, всё равно выходило ужасно эгоистично, но уж такой я человек, никуда от этого не уйдёшь.
Он ещё несколько минут извинялся, а я заверял его, что всё хорошо и что я не держу на него обиды. Мы вышли в зал, я заказал немного бренди ему и себе - мне тоже следовало прийти в себя.
Я был в шоке, в моей голове роились мысли - искренне ли он хотел меня поцеловать, а значит: неужели я в свои без пяти минут сорок ещё привлекателен для пусть и не прыщавых юнцов (парню было явно за двадцать), но всё ж таки для молодежи? А что если это провокация, что если меня кто-то проверял, тогда, получается, я поступил совершенно правильно. Мысль о собственной привлекательности, конечно, льстила, но боязнь потерять долгожданный успех была сильнее всего. Вы себе не представляете, как слава засасывает, даже если ты уже умудрён опытом, многое знаешь, многое повидал, пережил... На моё счастье, я должен был вернуться в Сиэтл, где мы снимали новые серии второго сезона.
Кто был в Сиэтле, знает, что там зима - это зима, тепло наступает только в мае. Нам предстояло снять два последних, практически летних эпизода; сценаристы превзошли себя как по накалу, так и по драматизму событий. Я готовил себя к ответственным съёмкам - укатил с кузиной Корой в Чикаго, чтобы отдохнуть, погулять по этому замечательному городу. Стояла середина апреля, но было тепло, так что мы сидели в открытом кафе.
- Ты слышал последний скандал?!
- ?
- Ну, как же, парня артиста поймали со спущенными штанами в кафе?!
- ?
- Боже, Мик, на какой планете ты живёшь? - Кора была заядлая сплетница, в этом вопросе я всегда полагался на неё, она держала меня в курсе дела, кроме того, у нее была потрясающая интуиция, и, если история ещё продолжалась, она безошибочно предсказывала её конец.
- Ты мне расскажешь? - наконец-то спросил я.
Сплетни меня занимали слабо, но порой я поддавался искушению; ну, знаете, как это бывает - уютное кафе, хороший горячий кофе и секреты "между нами, девочками"; я позволял себе немного позлословить.
- Странно, я думала, ты в курсе... Ну так вот. В общем, есть такой артист... Белогрю... или, может, Белладжио, я не помню. Но он играл в "Папашках", ты вряд ли видел. Так вот, его застукали в какой-то грязной забегаловке, в туалете, когда его имели...
Я был потрясён, а она радовалась, что смогла меня так удивить. Кора располагала минимумом информации, остальное я узнал из интернета. Жан-Люк Белогью, тот самый молодой артист, познакомился с приличным парнем в приличном кафе, ну, и они решили уединиться в туалете. Да, идея глупая, по желание порой крышу сносит капитально. Вот и тогда он сделал неправильный выбор, ибо хозяину заведения надоело подбирать с пола использованные резинки и подтирать спермак после игривых клиентов. И потом, это же приличное заведение, а не бордель. Он просто вызвал полицию, ну, а та... Уже через полтора часа их выпустили - владелец решил не возбуждать дело, но информация вылетела, как пуля. Канал, что транслировал "Папашек", решил заморозить шоу, выход уже отснятых серий завис, сам виновник переполоха, Жан-Люк, скрылся в неизвестном направлении и на связь не выходил, хотя многие и полагали, что он живёт у родителей, в Канаде, в Монреале...
В тот вечер мы вернулись в ЭлЭй, но я не находил себе места, меня преследовала одна мысль: в падении парня виноват я! О, если бы я не оттолкнул его, если бы не был таким параноиком, видящим в первую очередь подвох, а уж потом возможности! Я понимал, что очень несправедлив к себе, однако признавал, что, во-первых, парень и в самом деле мне понравился, во-вторых, если бы я не "обосрался от страха", мы бы были вместе и он не влип бы в историю, ну и, наконец, в-третьих, на его карьере теперь поставлен крест.
Хью Грант мог попасться с проституткой, но женщиной, и ему это сошло с рук, Эдди Мэрфи попался с трансвеститом, но они просто ехали вместе, и то Эдди долго "икал" после этого, а здесь... Ещё этот жанр, тинейджерское "мыло", где происходит чуть ли не прямое отождествление персонажа и артиста...
Четыре дня я мучился, страдал, моя совесть меня грызла; наконец, я решился, купил билет на самолёт и вылетел в Монреаль, сняв номер в отеле "Плейс Дармс". Из телефонной книги я выудил номер родителей парня и позвонил.
- Слушаю! - на другом конце послышался уставший, но солидный голос человека в годах.
- Это Майк Стилл, я актёр... я знакомый Жан-Люка. Мне надо с ним связаться.
- Гм... - на другом конце повисло молчание, человек явно размышлял; наконец он ответил: - Его у нас нет, но если он позвонит, то я передам... Как с вами связаться?
- Я остановился в "Плейс Дармс", номер 778. Передайте, пожалуйста, что мне нужно с ним переговорить ещё сегодня.
- Хорошо, - ответил сдержанный голос. - Если он даст о себе знать, я ему скажу.
Не буду врать, мне казалось, что парень отсиживается в доме и не собирается просто так говорить, ведь моим именем мог представиться кто угодно.
Ждать пришлось часа три. Я, сидя в креслах своего уютного номера, просто извёлся, представляя всякие ужасы, которые могли приключиться с парнем. Только в шесть вечера у меня зазвонил телефон.
- Это Майк Стилл? - голос парня я узнал бы, кажется, из миллиона.
- Боже! Как я рад тебя слышать.
- Что случилось? - перебил меня парень.
- Мне нужно с тобой встретиться.
- Зачем? - вопрос был хоть и простой по форме, но как на него ответить правильно.
Может, так и сказать, мол, очень хочу тебя увидеть? Но я не решился.
- Это не телефонный разговор, просто давай встретимся.
за двадцать минут подкатило меня к "Вишенкам" - небольшому кафе не в самом фешенебельном районе города. Над входом висел радужный флажок. Со стороны парня это могла бы быть издёвка - известный артист в гей-кафе, но я вошёл внутрь. Народу, несмотря на время - семь вечера, было мало. Я сел за столик, и смазливый парень спросил, что я хотел бы заказать. Но глупо было делать заказ, пока нет визави, да и от нервов есть не сильно-то и хотелось. И тут вошёл Жан-Люк. Одетый, как местный пацан, в рваные джинсы и куртку "Монреаль Канадиенс", в бейсболке и чёрных очках, с трёхдневной щетиной. Если бы не случайность, я бы его не узнал.
- Итак, я здесь, - произнёс он вместо приветствия, подсаживаясь ко мне.
- Давай закажем что-нибудь... я плачу.
- По-твоему, я совсем на мели? - он усмехнулся.
- Я не это имел в виду, просто... я же тебя пригласил.
Мы пили чай и ели кремово-вишнёвое пирожное - молча, а я всё обдумывал, как подступиться к главной теме. Жан-Люк мне помог.
- Итак, всё же, зачем я тебе понадобился?
- Я... я хотел бы извиниться за тот случай, ну, ты помнишь, в туалете. Понимаешь, я привык никому о себе не рассказывать, не давать волю чувствам... Ты полагаешь, что это глупо? Очень может быть, что так. Да, я трус, тогда я просто струсил, и вот к чему это привело - я разрушил твою жизнь.
- Не переживай, я всё это сделал сам. Ты не трус, вернее, ты трус, но я тоже был хорош! Пьяный парень, который лезет целоваться в сортире... я сам всё испортил.
- Ты ничего бы не испортил, если бы я тебя не оттолкнул, а ведь ты мне понравился с первого взгляда, и ничего этого бы не было.
- О’кей, если ты считаешь себя виновным, хоть это и не так, я тебя прощаю, живи спокойно, ладно? Впрочем, если бы того случая не было, мы бы сейчас не сидели за этим столиком, факт! - и тут он начал вставать.
- Жан-Люк, постой, посиди немного, мне так приятно быть с тобой. Знаю, это эгоистично, но ничего с собой поделать не могу.
Парень улыбнулся, даже скорее усмехнулся.
- Ты что, запал на меня?
- Да, - просто ответил я.
- Боже! Вот это цирк! Тебя не смущает, что я ебусь чёрте с кем по туалетам?
- Ну, учитывая то, где состоялось наше знакомство, и то, что ты мне очень сильно понравился, - нет!
- Ты хочешь со мной потрахаться?
Я смутился, а смутившись, понёс какую-то околесицу.
- Послушай, ты красивый парень, уж если кому и комплексовать по поводу внешности и возраста, так это мне...
- Майк, это был вопрос, - перебил он меня.
Я немного завис, но решаться нужно было быстро. Весь вопрос был в том, чем я рисковал, потому и ответил чётко:
- Да.
- О’кей, тогда пошли. Да, тебе придётся заплатить, я и в самом деле немного на мели.
Идти пришлось недалеко, буквально через несколько домов был небольшой мотель, и хоть над ним и не реял радужный флажок, было понятно, что именно тут многие геи устраиваются для любви. Номер оформил я. Он оказался небольшим, уютненьким и, главное, чистым.
Едва за нами закрылась дверь, я притянул к себе парня и поцеловал в губы, невероятно вкусные и слегка щекотавшие меня. Его руки обхватили мою шею, а пальчики перебирали пряди волос. Это был самый возбуждающий и страстный поцелуй в моей жизни.
- Пойдём в ванную, - предложил парень, и мы, взявшись за руки, направились в небольшую ванную комнату.
Раздеваясь, мы поглядывали друг на друга.
- Ты бреешь лобок, - я не то спросил, не то констатировал факт.
- Люблю, когда там всё чисто выбрито. Ты против? - спросил он, внимательно посмотрев на мой, аккуратно подстриженный. - Ходишь в салон?
- Мне нравятся парни, а не их лобки, вернее, второе всегда зависит от первого, а это, - и я указал на свой пах, - я подстригаю сам.
- Вау! - искренне восхитился парень, и его ладонь легла на тонкий слой волосков.
Что ж, я тоже перестал скромничать и взялся сразу за его пенис, уже основательно набухший, такой вожделенный...
Мы сели в ванну, полную горячей воды, что было вовсе не лишним в промозглую погоду, но более всего нам нравилось ласкать друг друга, наши тела. Единственное, что меня нервировало, так это его щетина. Не знаю, вот бесила она меня и всё!
- Дай-ка я тебя побрею, - сказал я.
Жан-Люк развернулся, и теперь мы сидели лицом к лицу, я нанёс мыльную пену на его щёчки и подбородок. Плавно я проводил безопасной бритвой, которая счищала не только слой мыльной пены, но и густые чёрные волоски, открывая милое, красивое лицо.
- Слушай, а как тебя родители называют дома? - решил спросить я.
- Ты будешь смеяться, учитывая то, в какую жопу я попал, - Лаки.
- Это от Люка? - уточнил я, но как раз в этот миг я сбривал его усики, и он не ответил, только улыбнулся.
Закончив с бритьём, я смыл остатки пены и поцеловал парня в губки.
- По-моему, мы тут уж больно долго сидим, я рассчитывал на нечто большее, чем поход к цирюльнику, - усмехнулся он.
И правда, мы немного застряли на этом этапе.
Струи тёплого душа окутывали наши тела, а проворные ладони скользили по бархатистой коже, заглядывая, кажется, во все самые потаённые уголки. Возбуждение уже зашкаливало, так что, не в силах больше томиться, Лаки сел на корточки, и его нежные губы сомкнулись вокруг розовой головки моего члена. Приятные токи побежали по моему телу.
Его нежные губы стали скользить по моей разгорячённой плоти, кончик его язычка теребил уздечку, от чего просто дух перехватывало. Тонкие пальчики Лаки нежно массировали мою мошонку, одним словом - ощущение непередаваемого блаженства полностью окутывало меня. Невероятно приятное чувство тепла заполняло меня изнутри, и низ живота начинал приятно изнывать от переизбытка чувств, от желания выплеснуть свою страсть.
Я давно выключил воду, в ванной стояла тишина, и только сладостные причмокивания раздавались в этом замкнутом помещении. Мне нравилось ласкать его короткие влажные волосы, бархатистую кожу щеки, мне нравилось смотреть, как пенис скользит в его губах.
Лаки полностью завладел мной, играя на моей волшебной флейте. Его пальчики нежно скользили по твёрдому, будто сталь, стволу, порой его язычок проделывал тот же путь, от основания до головки, от вожделения ставшей красноватой. Его нежные губы обхватывали мошонку и нежно сдавливали яички, эти упругие шарики, в такие секунды я готов был прыгнуть до небес. Мне нравилось, как он обволакивает шершавым язычком мою головку. Терпеть уже не было сил...
- Кончаю, - едва слышно простонал я, и в тот же миг струи спермы полетели в его рот, и Лаки их тут же стал сглатывать.
Едва оргазм прошёл, я подхватил его за подмышки, и наши губы соединились в поцелуе, мне нравилось ощущать вкус спермы на его губах, мне нравилось слизывать её капельки.
- Теперь моя очередь, - прошептал я и стал опускаться на колени.
- Давай в спальне, - ответил Лаки. - Мне холодновато.
И в самом деле, после того, как мы выключили воду, температура опустилась, может, и не намного, но для двух разгорячённых нагих парней и это было ощутимо. Так что, немного согревшись под тёплыми струями душа, мы вытерлись и перешли в комнату. Я уложил парня на кровати, а сам пристроился рядышком, занявшись его инструментом.
Лаки, скорее всего, умудрялся загорать голышом, так как белёсых отметин от трусов не было, наоборот, его тело было покрыто тонким слоем загара, делавшего парня просто нереально соблазнительным. Даже лобок, и тот был покрыт загаром. Я обхватил упругий член губами, и капли смазки потекли по моему язычку.
Лаки глубоко дышал, его упругий живот то и дело проваливался, стоило мне начать скользить плотно сжатыми губами по розовой головке, массируя её, легонько теребя уздечку. Мои пальчики смело исследовали его промежность, чисто выбритую, такую манящую, мне нравилось ощущать кончиком пальчика сомкнутый бутон - анус. Но этим я решил заняться позже, возвращаясь к разгорячённому стволу.
Я покрывал его поцелуями, ласкал губами, мой язычок исследовал каждый дюйм этого сокровища. И тут парень стал стонать громче, его дыхание стало более прерывистым, живот стал вздыматься чаще. Я понял, что он на грани, и плотнее сжал губы на головке. Буквально в тот же миг струи спермы полетели мне в рот, их было много - у парня явно давно никого не было, но я был не в претензии, наоборот, я сглатывал эту живительную влагу.
- Будешь меня трахать? - немного буднично спросил Лаки, едва я слизал последнюю перламутровую каплю с его скипетра любви.
- Я буду тебя любить, - поправил я парня.
- О’кей, я не против, - с этими словами он просто встал на четвереньки.
Но я был не так прост.
Взявшись своими сильными руками за его аппетитные "булочки", я прильнул губами к широкой, чисто выбритой "долине", посреди которой красовалась аккуратненькая дырочка, чуть приоткрытая, манящая к себе. Мой язычок словно пронзил её, слегка углубившись в тело. Сфинктер чуть-чуть сжался, а я стал лизать этот "вулкан страсти", словно задабривая живущего там бога наслаждения.
стонал, стонал в голос. Его голова опустилась к ладоням, и, заглядывая под него, я видел сомкнутые глаза, я видел приоткрытые губы, исторгавшие музыку страсти, я видел его пенис, всё ещё крепкий, несмотря на недавний оргазм. Я видел, как по его телу пробегали любовные спазмы, как подрагивали мышцы.
Я уже сам был не в силах терпеть, томиться. Я просто встал на колени и приставил раззадоренный пенис к розовой дырочке. Головка члена легко преодолела преграду, и только тогда меня ударила мысль: я забыл презервативы! Да, готовясь к этому свиданию, представляя его, всё то, что я обязательно скажу ему, гадая, что скажет он, при всём при этом я совершенно забыл о такой малости. Не хочу сказать ничего плохого о Лаки, но и я, и он - мы парни с прошлым.
Я замер в нерешительности и тут же ощутил приличный толчок его попки в мою сторону, отчего пенис практически полностью влетел в анус.
- Я забыл презики, - прошептал я.
- Пох*й, - только и ответил он.
Меня никогда и никто не смог бы упрекнуть в легкомысленном отношении к себе, к партнёру. Может, это оттого, что я человек эпохи разгара эпидемии ВИЧ-СПИДа, для меня это не шутки, особенно когда каждую неделю ты узнаёшь, что кого-то из твоих друзей, знакомых, знакомых знакомых уже нет на свете, и всё от этой страшной болезни. И вот теперь я веду себя, как современный "безбашенный тинок", верящий в то, что от любой заразы есть таблетка или будет, но уже в самое ближайшее время. Однако теперь я не мог, а может, и не хотел поступать правильно. Я просто начал двигать бёдрами.
Член скользил в попке довольно легко, и каждый его дюйм ощущал давление тёплой утробы парня, погружая меня в приятную истому, наполняя всё тело сладострастием, заставляющим изнывать от желания, но не утоляя страсть вмиг, а наоборот, продлевая сладостные муки и даже усиливая их.
Мой пенис скользил в попе Лаки, а мои ладони скользили по его загорелой широкой спине, уже покрытой потом и от этого казавшейся глянцевой. Мне нравилось ласкать его упругие бёдра, ягодицы. Мне нравилось припадать к Лаки, и тогда я всем торсом ощущал его тело, а мои руки скользили по груди парня, его упругому животу и, конечно же, стальному члену, исторгавшему смазку, которой я тут же увлажнял его меч страсти.
Мне хотелось видеть его лицо, его реакцию на мои ласки, мою любовь. Потому я просто уложил парня на спину, широко разведя его бёдра, и легко вошёл вновь. Лаки смотрел на меня, его глаза ласкали моё тело. Пусть он резковат, но теперь в его глазах явственно читалось не только желание, но и что-то ещё, что я хотел бы назвать любовью. Он красиво облизывал пересохшие губы, и тогда я помогал ему страстным поцелуем, а он нежно обнимал меня за шею, и мне было невыносимо отстраняться от него, чтобы продолжить это любовный забег.
Едва ли не более возбуждающим, чем сам секс, были те ласки, что я дарил Лаки, когда ласкал его пенис, полный смазки, когда моя ладонь скользила по гладко выбритому лобку, от которого так и исходило ощущение девственности и чистоты.
Я просто не заметил, как в моём паху зародилось знакомое, но на сей раз невероятно мощное чувство, которое стремительно вырвалось наружу перламутровыми потоками, наполняя анус парня живительной влагой. Оргазм пронзил меня, сотрясая всё тело. Когда я пришёл в себя, то увидел совершенно счастливого Лаки, на плоском животе которого красовались белёсые капли - оказывается, я просто не заметил, как он кончил, пока я скользил своей ладонью по его члену.
Говорить не хотелось, мы были слишком вымотаны страстью, так что молча приняли душ и стали одеваться. На часах было около десяти, на город давным-давно спустился ночной мрак, и только уличные фонари разрезали его своими бесконечными гирляндами, да красно-зелёные огоньки светофоров попеременно мерцали вдали.
- Тебя подвезти? - спросил я, когда мы уже выходили на улицу.
- А ты знаешь куда? - сыронизировал Лаки.
- К родителям, конечно же.
- Хм, я там не живу. Отца безумно злило, что журналисты стали брать нас в кольцо, так что я свалил к старому другу, ещё со школы. Не переживай, он натурал, счастливо женат, мы и в самом деле друзья - бывает же!
- Хорошо, я тебя провожу к другу...
- Не стоит, нас могут увидеть, да и он будет дёргаться, если под его дверью начнут тусоваться папарацци, хорошо?!
- Ладно, но, Лаки, я хочу с тобой ещё увидеться, как ты на это смотришь?
- Понравилось, - усмехнулся он, шлёпнув себя по заднице.
- Кончай хохмить, ты мне нравишься, очень, я... я... - я немного растерялся, но Лаки меня перебил.
- Ладно, но если только послезавтра...
- Хорошо! Только давай не здесь.
- Чем тебе не нравится этот мотель?
- Лучше у меня в гостинице, "Плейс Дармс", номер семьсот семьдесят восемь.
- Ты уверен? Нас раскусят в пару секунд.
- Плевать!..
Я вызвал два такси, одно отвезло Лаки домой, где бы он ни был, а меня в отель. Я не был уверен в том, что готов так рисковать, но сил противиться своим желаниям не было, да и внутренний голос говорил: "Ты прав!".
Следующий день я провёл слоняясь по городу, скорее без дела. Монреаль не то место, ради которого проделывают долгое путешествие. Кроме того, я слегка подготовился к встрече с парнем. Конечно, я переживал, всё могло пойти не так, как надо, но отступать не хотелось.
- К вам хочет подняться мистер Белогью, - сообщил портье, позвонив мне в номер.
Этого звонка я ждал с нетерпением, поэтому, едва сдерживаясь, ответил:
- Да, конечно, я его жду.
Когда я выглянул в коридор, то сразу увидел Лаки - в расстёгнутом полупальто, в тёмно-синих джинсах и синей шёлковой рубашке, в шляпе с узенькими полями. Широкий белый шарф, замотанный вокруг шеи, развевался на ходу.
- Выглядишь обалденно, - констатировал я, когда парень подошёл к двери.
- Ты тоже шикарен, - он мило улыбнулся.
Мудрить мы не стали. В спальне мы разделись, после чего направились в ванну, которую я успел включить. Погрузившись в пенное облако, мы обняли друг друга, лаская тела, даря нежные поцелуи.
Лаки сидел, слегка облокотившись на меня, моя грудь чувствовала его сильную спину, а член тёрся об упругие ягодицы. Мне нравилось ласкать его тело, ладони скользили по груди, животу, и, конечно, я не мог пройти мимо его жезла страсти. Мои губы лёгкими прикосновениями, словно бабочка, касались его шеи, ушек. Ему нравилось запрокидывать голову, устраивая её на моём плече, тогда мне открывались его подбородок, кадык и, конечно же, губы.
Мы лежали, наверное, минут сорок, ни я, ни Лаки не хотели вставать; пожалуй, это было самое приятное - просто так лежать, ничего не делать, лишь наслаждаться присутствием друг друга.
- Тебе хочется большего? - спросил Лаки.
- Ещё как! - ответил я. - Но не здесь, в постели...
Мы как-то легко вынырнули из тёплого пенного царства, приняли душ и стали вытираться, любуясь телами друг друга.
Мы легли "валетом" - я стал ласкать его пенис, а он мой. Было очень необычно сразу и получать, и дарить наслаждение. Ощущать, как нежные губки Лаки скользят по моему пенису, как он теребит язычком уздечку. От наслаждения, которое, словно волны, накатывало на меня, разум туманило, хотелось просто закрыть глаза и наслаждаться.
Проявив немного силы, я просто поставил Лаки на четвереньки. В такой позиции заниматься его пенисом было не шибко удобно, зато я видел его попку, а там заветную дырочку, которую и начал ласкать. Не знаю, но, по-моему, Лаки совсем не обиделся на меня за такое пренебрежение его плотью, наоборот, он начал прерывать свой "труд", просто массируя мой разгорячённый жезл любви, и тихо стонать.
Смочив в слюне пальчик, я начал нежно массировать сфинктер, раз за разом усиливая нажим. С каждым новым кружком заветная дырочка расслаблялась всё сильнее, и вскоре мне открылся вход в пещеру наслаждения. Там я легко нащупал тот самый бугорок, проведя по которому заставил Лаки, словно кошку, выгнуть спину, а с его губ начали слетать приятные стоны. Ну а я продолжил массировать его простату.
Парень уже даже не пытался мне сосать, он лишь скользил ладонью по твёрдому стволу члена, сам же, зажмурившись от прилива страсти, стонал и то и дело выгибал спину, чуть отставляя свой зад.
- Нет, я не хочу так кончить! - неожиданно выпалил он.
Лаки словно вырвался из моего сладостного плена, но он не хотел спастись, он просто переместился, и мой стальной член легко проскользнул в его аккуратную дырочку.
- Мне так больше нравится, а тебе? - игриво спросил меня Лаки.
- Обалденно, - только и ответил я.
В самом деле - это было сногсшибательно.
сидел на моих бёдрах, повернувшись лицом, его сильные руки скользили по моему торсу, а на прекрасном лице играла улыбка. Напрягая бёдра, он то поднимался, то опускался, но не быстро. Главным тут был он, задавая темп, управляя мной. Его член, очень твёрдый, словно ростра старинного парусника, чуть вздымался над упругой мошонкой, с его розового навершия медленно стекала тоненькая прозрачная струйка смазки. Не в силах себе отказать в этом, я стал нежно массировать головку, окуная парня в прекрасный мир сладострастия. Он слегка откинулся назад, его веки сомкнулись, и из чуть приоткрытого рта стали вылетать стоны наслаждения.
С каждым приподниманием тела его упругий живот ещё сильнее вдавливался в живот, бёдра непроизвольно двигались вперёд, и пенис начинал скользить в моих ладонях, уже и так обильно увлажнённых смазкой.
Мы любили друг друга не спеша, наслаждаясь каждой секундой, мои руки скользили по его животу, груди, мне нравилось ласкать его чисто выбритый, едва округлый лобок. И тут белые струи стали вырываться из розовой головки. Первые капли буквально летели, последующие же рывками выплёскивались, пока, наконец, маленькая перламутровая капелька медленно не скатилась с отверстия уретры и не повисла на уздечке.
Смотреть на всё это безучастно сил не было, и я стал кончать, наполняя анус парня горячей белой жидкостью. Потом мы ещё долго лежали, обнявшись, и сперма мерно стекала меж упругих ягодиц парня. Я отнёс Лаки в ванну, и поток горячей воды смыл следы нашей бурной страсти.
Выйдя из ванной, Лаки в чём мать родила направился в гостиную.
- Постой! - только и успел крикнуть я, как дверь распахнулась.
Но там никого не было, чему я обрадовался, ибо задумка сработала: посреди гостиной уже стоял небольшой столик, покрытый белоснежной скатертью и отменно сервированный на две персоны. Посреди гастрономических чудес стояла красивая фарфоровая ваза с розами.
- Это в мою честь? - игриво спросил Лаки, обернувшись.
Я лишь улыбнулся, направившись к столику.
- Я заказал рыбу, ты не против?
- Конечно, нет, - фыркнул Лаки, садясь за стол. - Постой! Когда я пришёл, столика не было, значит, его привезли, когда мы... ну, сам знаешь...
- Думаю, да.
- И они всё слышали?
- Тебя это смущает?
- Нет, но они могли о тебе бог знает что подумать...
- Ерунда, - отмахнулся я.
Пора было затрагивать главное, что я обдумывал в эти дни.
- Послушай, мне завтра придётся уехать домой - дела, потом начнутся съёмки... Я знаю, тебе больно слышать...
- О чём? - легко спросил Лаки, отпивая шампанское. - По-твоему, я не понимаю, что другие работают, снимаются, а я сижу и оплакиваю свою карьеру?
- Лаки, переезжай ко мне, - перебив его, предложил я.
Парень завис, пристально смотря на меня.
- У меня в ЭлЭй дом, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя содержанкой, я уверен, твоя карьера продолжится, но, если что, деньги у меня есть. Я понял лишь одно: ты мне нужен, не хочу потерять тебя...
- О нас узнают, - перебил меня Лаки.
Его ушки и щёчки слегка покраснели.
- Плевать! Пусть! Я... я не знаю, но то, что я к тебе испытываю, я считаю любовью. Да, я тебя люблю! Будь со мной!..
Лаки поставил бокал; мне показалось, что он готов расплакаться, но сдерживается. Наконец, он пожал плечами.
- Хорошо, почему нет. Ты мне тоже нравишься, может, у нас и в самом деле что-нибудь получится...
Чувства переполняли меня. Я встал, подошёл к парню и опустился на колени, обнял его. И тут он не выдержал, немного сдавленно всхлипнул. Наверное, со стороны мы выглядели забавно - два совершенно голых чувака, обнявшись, рыдают друг у друга на плече...
Переезд Лаки в Лос-Анджелес занял полторы недели - самые долгие полторы недели в моей жизни. Пакость заключалась ещё и в том, что я практически сразу улетал на три недели в Сиэтл, так что парень в моём доме хозяйничал, впрочем, теперь это был и его дом.
Пресса прознала о нас только в начале лета, но только то, что мы общаемся, ходим в рестораны. Мне пришлось выдержать напор звонков с просьбой дать комментарии, я решил - если уж объясняться, так по-крупному...
- Итак, Майк, вас часто видят с Жан-Люком Белогью. Что это? - спросила милая журналистка, стоявшая возле красной ковровой дорожки на церемонии "Эмми прайм-тайм". Я к этому был готов, так что играл уверенно.
- Во-первых, мы друзья, хоть я и старше, во-вторых, мне кажется отвратительным, как на него все набросились. Да, он гей, каких в Голливуде пруд пруди. Может, поиск любви в забегаловке и не самая удачная идея, но гнобить человека за это неправильно. Я не могу, да и не хочу отворачиваться от человека из-за такой мелочи. Ему сейчас тяжело, его проект закрыли, с кино тоже пока всё туманно, так что я пригласил его погостить, да и потом, Голливуд - Мекка киноиндустрии! Где, если не здесь, начинать что-нибудь новое!
- Майк, поговаривают, что вы не просто друзья...
- Пусть, - с наигранным равнодушием ответил я. - Чего стоит дружба, если от неё отказываются из-за чьих-то сплетен...
Я, конечно же, лукавил, с Лаки мы были любовниками, но, как я считал, поступил я абсолютно правильно. Всё лето мы проводили вместе, катаясь на уединённые пляжи, ходили в уютные ресторанчики - одним словом, вели себя практически, как пара. Но только практически. Я не мог его обнять, поцеловать. Порой, забывшись на секунду, я что-то шептал ему на ушко, и мои губы, словно бабочка, нежно порхали, едва его касаясь, и тут же я вспоминал, что на нас смотрят, и слегка отстранялся. Мы могли ссориться, но потом всегда мирились, потому что знали - общего у нас намного больше, чем разного.
Когда в августе у меня начались съёмки, Лаки поехал со мной, правда, теперь мне пришлось снять отдельный маленький домик, но зато там было невероятно уютно, и мы были там вдвоём. Всё шло хорошо, пока под Рождество мы не получили "подарок".
- Ты уже видел "Голливуд стори"? - спросила меня Мейбл, разбудив звонком в семь утра.
- Я жёлтую прессу не читаю, - пробубнил я, готовый уже повесить трубку.
- На этот раз придётся, а уж потом будем думать над положением, в которое вы с Белогью попали, - сказала Мейбл и повесила трубку.
- Что-то случилось? - спросил Лаки ещё более заспанным голосом, чем я.
- Сейчас выясню, - проворчал я и встал.
Пусть декабрь в "городе ангелов" и не такой, как в Сиэтле, но тащиться на машине до ближайшего супермаркета желания не было, тем более что под рукой интернет. И я быстро зашёл на сайт этого "гепатитного", как я говорю, издания. Сон как рукой сняло: прямо на главной странице красовались мы с Лаки, совершенно голые, в ванной нашего сиэтлского коттеджа...
Это произошло ещё в октябре, мы просто ложились спать. Сексом мы занимались не каждый день, вот и тогда я просто вышел из душа, а Лаки, уже освежившийся, стоял перед широким зеркалом, нагой, и делал селфи.
- По-моему, это глупо, - предостерёг его я.
- Не ворчи, - хихикнул парень. - Ну, не в старости же щёлкаться, а?
- А если украдут мобильный?
- Я храню фото в "облаке", а там крутейшая защита, уж поверь мне!
Я не знал, насколько крута была защита, но Лаки был столь привлекательный, что я не вытерпел, подошёл сзади и, обняв его за талию, поцеловал в шею. "Щёлк" - издал звук мобильный.
- Шалунишка, - прошептал я на ушко любимому, и моя правая рука скользнула к паху, прикрыв самое интимное, что у него было. "Щелк" - опять сработал мобильный. Я опять начал целовать парня в шею, а он, слегка запрокинув голову, томно дыша, продолжал нажимать на кнопку, и тихое "щёлк" наполняло ванную комнату лёгким возбуждением, которое, словно аромат роз, приятно обволакивало наши нагие тела...
И вот теперь я смотрел на эти фото в газетёнке и не мог поверить в случившееся. Камин-аут был неизбежен, я это понял уже давно, но чтобы вот так! Правда, мне пришлось полтора часа убеждать Лаки, что он совершенно не хотел ломать мне жизнь и карьеру - в отместку или просто так, по глупости, что он не виноват. Пришлось закрыть его рот нежным поцелуем, а потом страстным утренним сексом привести в чувства.
Что произошло? Наша связь и так уже была секретом Полишинеля, но зато теперь я мог в открытую пройтись с Лаки за руку, обнять его, поцеловать. Пусть и без подготовки, но я входил в совершенно новый этап своей жизни, к которому, кажется, уже был готов.
Кроме того, приятным в этой истории было ещё и то, что наши "селфи" назвали самыми эротичными из множества других, слитых в сеть и ставших достоянием общественности...
Мы сидели в большом зале отеля "Беверли-Хилтон" возле наших столиков, приветствуя ведущего и номинантов, вставали, воздавая должное победителям. Обстановка была самая приятная. И вот появилась Наоми Уотс и представила номинантов в категории "Лучший артист драматического сериала". Пара секунд на открытие конверта, и...
- И премия достаётся... Майклу Стиллу, "Королевский город"!
До меня как-то не сразу дошло, что победил я, а меня уже обнимали и целовали. Приходя в себя, я всходил на сцену. Мне вручили статуэтку - приятная тяжесть, и я подошёл к микрофону.
- Ух! Да! Полагаю, сначала надо поблагодарить гильдию, которая так высоко оценила мою игру, выразить признательность коллегам, с которыми я разделил номинацию. Знаю, времени мало, так что я сейчас поблагодарю лишь трёх людей, сыгравших в моей жизни важную роль. Это, конечно же, моя мама, давшая мне жизнь и определившая моё будущее, это мой агент Мейбл, давшая мне настоящий старт в профессии, без которой меня как артиста, скорее всего, и не было бы. И, конечно, это Жан-Люк, сделавший меня самым счастливым человеком на земле. Огромное спасибо всем вам!
Думаю, если бы я решил сказать что-нибудь ещё, то просто расплакался бы, но я вовремя покинул сцену.
Впереди будет ещё много всего, но я постараюсь запомнить именно это невероятное, всепоглощающее ощущение счастья, которое царило в этот момент у меня внутри. Да, рядом со мной мама, моя карьера, кажется, стабильно идёт в гору, и, главное, рядом со мной парень, которого я люблю, - теперь я в этом совершенно уверен! Без лишней скромности замечу, что я и в самом деле счастливец - лаки стар.